Падший принц

      Кхалиси медленно шла через лагерь, глядя на дотракийцев, занимавшихся своими делами, в числе которых были выяснения отношений. Периодически кто-нибудь хватался за аракх, и на одного воина в кхаласаре становилось меньше, но все споры прекращались, стоило им завидеть Дейенерис, следом за которой шли кровные всадники кхала. Каждый из них готов был убить любого, у кого хватило бы глупости напасть на кхалиси, ладони покоились на рукоятях мечей, цепким взглядом воины следили за происходящим, но дотракийцы сами расступались перед Дейенерис Таргариен — страшно было даже представить, что с ними бы сделал кхал Дрого, прояви они неуважение к его жене.       Дейенерис провела ладонью по слегка округлившемуся животу, после чего обратилась к Ирри, не поворачивая головы:       — Я хочу есть, принеси мне что-нибудь.       — Слушаюсь, кхалиси, — быстро ответила девушка, и поспешила к одному из костров, над котором жарили мясо. Один дотракиец без лишних слов достал нож и отрезал от туши несколько сочных кусков, истекающих розоватым мясным соком. Споро побросав куски на деревянную тарелку, Ирри поспешила обратно к кхалиси. Взяв у нее тарелку, Дейенерис уселась на поднесенное седло и принялась неспешно жевать мясо, запивая чистой водой. Излюбленный напиток дотракийцев, кумыс, кхалиси не любила, а пить вино в своем нынешнем положении не решалась.       Таргариен стёрла сочащийся сок с лица, когда увидела спешащего к ней Джороха Мормонта, проведшего весь день в общении с купцами. Тем сегодня несказанно повезло: вместо того, чтобы ограбить их, кхал Дрого милостиво решил с ними поторговаться, и Мормонт решил воспользоваться возможностью узнать все новые слухи и вести, что могли дойти сюда с Вестероса. Глядя на него сейчас не сложно было заметить, что рыцарь сильно взволнован и в тоже время чем-то воодушевлен. За несколько шагов до Дейенерис он замедлил шаг, следя за свитой кхалиси, но те, повинуясь ее жесту, отступили назад.       — Моя кхалиси, важные вести, — Мормонт улыбался. — Узурпатор мертв! В Семи Королевствах, если верить слухам, назревает раскол!       — Вы серьезно? — не веря своим ушам, спросила Дейенерис. — Это не шутка?!       — Я бы не стал так шутить, — заверил ее рыцарь. — Узурпатор что-то не поделил со своим братом, лордом Станнисом, собрал флот и отправился на Драконий камень, где тот засел. Но на них обрушился шторм, который погубил все корабли вместе с Робертом Баратеоном. Его больше нет!       Кхалиси ничего не сказала, но ее фиалковые глаза заблестели от еле сдерживаемых слез, ведь чудовище, годами пытавшееся убить последних Таргариенов, само сгинуло в пучине, которая некогда поглотила королевский флот. Внезапная смерть узурпатора была тем подарком на который ни сама Дейенерис, ни ее брат Визерис даже не смели надеяться. Вспомнив о брате, кхалиси спросила:       — Визерис уже в курсе?       — Да, — кивнул сир Джорох, — он тут же отправился к вашему мужу, скорее всего требовать, чтобы тот исполнил свою часть сделки.       Услышав эти слова, Дейенерис вскочила с места и поспешила к большому шатру, который служил жилищем ей и Дрого. Таргариен спешила, боясь опоздать: Визерис был слишком вспыльчив и недальновиден, а кхал Дрого был не тем человеком, которому следовало угрожать, а именно этим ее брат и займется, как только поймет, что кхал никуда не пойдет, пока не посетит Ваес Дотрак, священный город его народа.       Даже не дойдя до шатра, Дейенерис услышала громкий, слегка визгливый голос брата:       — Скажи этому дикарю, что я требую немедленного выполнения нашего соглашения! Я отдал ему сестру в обмен на военную помощь! Нет помощи — нет и моей сестры!       Дейенерис вошла в шатер, с тревогой глядя то на брата, то на мужа, но если Визерис не обратил на нее никакого внимания, то Дрого сразу заметил приход жены, и его жестокое лицо слегка смягчилось, но лишь до того момента, пока Визерис вновь не напомнил о себе:       — Мои враги разобщены, сейчас самое время нанести удар! — кричал Таргариен, его лицо побледнело от гнева. — Мне нет дела до каких-то традиций голозадых дикарей, неспособных отличить женщину от кобылы!       От этих слов Дейенерис опешила, а несчастная служанка, на которую возлегла обязанность переводить слова Визериса кхалу, затряслась от ужаса, не зная, что сказать. Сам Дрого с нетерпением глянул на нее, ожидая перевода, но бедная девушка от страха словно язык проглотила. Как только до кхала и его кровных всадников дойдет смысл слов Таргариена, они придут в такую ярость, что убьют всех присутствующих, кроме кхалиси. Поняв это, Дейенерис решила вмешаться:       — Мое солнце и звезды, мой брат просит тебя сдержать слово и помочь ему в войне, — подходя ближе, обратилась она к мужу на дотракийском. — Он не может ждать, пока мы доедем до Ваес Дотрака, выступать нужно сейчас, пока наши враги разобщены.       — Луна моей жизни, существуют традиции, — сурового лица Дрого коснулась улыбка, он протянул руку, обхватил Дейенерис за стан и притянул к себе, после чего положил свою широкую ладонь ей на живот. — Остальные кхалы не поймут, если я столь грубо нарушу наши священные обычаи, они могут расценить это как угодно, вплоть до слабости. Они могут даже выступить против нас, хоть я и убью их всех.       Нахмурившись, Визерис следил за их беседой, хоть и не понимал ни слова из сказанного, а служанка не спешила переводить ему разговор кхала с его женой.       — Но ведь тебе не нужно нарушать традиции, — мягко произнесла Дейенерис, запустив пальцы в густые волосы Дрого. — Мы с тобой отправимся в священный город, а Визерис пусть отправляется в Вестерос, раз уж он так хочет, я же навсегда останусь здесь, с тобой. Просто дай моему брату обещанных людей, и пусть он едет куда угодно.       — Луна моей жизни, разве ты не хочешь вернуться домой? — спросил ее кхал.       — Мое солнце и звезды, Вестерос никогда не был моим домом, — ответила кхалиси, — это Визерис одержим идеей вернуться туда, мой же дом здесь.       Дрого замолчал, обдумывая слова жены. Ее брат, трусливый и слабый, вызывал у кхала одно лишь раздражение, во всем кхаласаре он был объектом постоянных насмешек, даже тот человек, с медведем на груди, несмотря на возраст, смотрелся настоящим воином, в отличие от этого мальчишки. Визерис уже извел кхала своим бесконечным нытьем, от которого болела голова, и если бы не жена, которую Дрого не хотел видеть печальной, Таргариен уже давно бы лишился головы.       Сам Визерис, быстро устав от молчания кхала, уже было открыл рот, когда Дрого наконец-то принял решение:       — Хорошо, он получит обещанных воинов, — но не успела служанка перевести слова принцу, как кхал добавил с угрозой в голосе, — но если он потерпит поражение, пусть не возвращается. В этом случае его участь будет незавидной.       — О большем я и не смею просить, — ответила Дейенерис и поцеловала мужа.       Уже через несколько часов Визерис во главе десятитысячного войска, сияя от гордости, направился в сторону Пентоса. Там ему предстояло встретиться с Иллирио Мопатисом и решить, что делать дальше. Об оставшейся с дотракийцами сестре он даже и не вспомнил.       К вечеру Дейенерис обнаружила, что брат тайно забрал с собой драконьи яйца, подаренные Мопатисом ей на свадьбу.

***

      На западном окончании Красных гор крупный дикий кот неспешно подкрадывался к одинокой серне, которой очень неудачно вздумалось среди ночи перебраться на новое место, чем, собственно и привлекла внимание хищной кошки. Прижимаясь к каменистой земле, хищник готовился нанести один-единственный удар, который обеспечит его сытным ужином. Но вот ветер неожиданно сменил направление, донеся до жертвы запах надвигающейся угрозы. Серна на миг замерла на месте, после чего сорвалась с места, в надежде убраться из ставшего вдруг небезопасным места, кот же ринулся следом, огромными прыжками сокращая дистанцию.       Острые клыки впились в шею добычи, перегрызая артерию и заливая пасть зверя горячей кровью. Кот довольно урчал, но продолжал сжимать челюсти, чтобы убедиться наверняка в смерти серны и лишь потом приступить к позднему ужину. Но вот раздался неприятный, протяжный гул, от которого заныли зубы и кости, в уши впился звук, напоминавший одновременно плач и предсмертный вой.       Цельный массив задрожал, и по скале, что возвышалась позади замершего в недоумении кота, пошли глубокие трещины, мелькнули первые искры молний. Не став дожидаться финала происходящего, кот решил убраться подальше отсюда и перекусить где-нибудь в другом, более безопасном месте. Сжав добычу в зубах, хищник поспешил удалиться, но если бы он решил остаться и умел бы при этом разговаривать, то смог бы поведать об удивительном зрелище, которое бы открылось его глазам.       С невообразимым грохотом камни посыпались вниз, открывая взору каменную арку, внутри которой сияла Пустота. Черный провал искрил молниями, которые подобно змеям опутывали столбы, наполняли их невиданной ранее энергией, чуждой этому миру. Земля на несколько десятков шагов вокруг промерзла, каменные стены покрылись льдом, все живое спешило убраться из этих мест.       В Красном замке внезапно проснулся принц Артас, ощутив ледяной укол в сердце.       На Драконьем Камне в обморок упала леди Мелисандра.       За Стеной, далеко на севере, в древней пещере старик, сквозь тело которого проросли корни чардрева, издал мучительный стон, словно в него впились одновременно тысячи ножей.       В Красных горах открылся портал в другой мир.       Из провала сперва вывалился длинный, туго перевязанный сверток, а следом появилась высокая фигура и рухнула на промерзшую землю, инстинктивно сжавшись в комок, стараясь унять боль, которая, казалась бы, навсегда осталась в прошлом. Тот, кто превратил чужие страдания в источник собственной силы, давно забыл, что значит ощущать боль самому. С трудом восстановив дыхание, мужчина встал и огляделся, портал же за спиной погас, словно его никогда и не было.       Его звали Кеммер.       Вскинув посох, навершием которого служил мутно-зеленый кристалл, пришелец произнес заклинание, но вместо того, чтобы засиять ровным светом, кристалл лишь пару раз мигнул, не желая разгораться. Кеммер нахмурился, повторил заклинание, но итог был тот же, тогда чародей решил зайти с иной стороны. Он замер, прислушиваясь к магическим потокам, пронизывающим этот мир, но здесь не было ничего подобного из того, чем мог похвастаться родной Азерот. Магия здесь присутствовала, но того изобилия, к которому привык маг, не было и близко. Казалось, будто что-то ограничивало магию в этом мире, не позволяя использовать ее в полной мере.       — Это может стать проблемой, — произнес Кеммер, сжав висящий на груди медальон, сделанный из костей, и принялся давить на вделанный белесый кристалл до тех пор, пока тот не разрушился. Между пальцев промелькнула голубая искра, руку до локтя пронзила острая боль, но чародей лишь довольно усмехнулся. Сообщение было отправлено, рано или поздно оно дойдет до адресата и возвестит братьям и сестрам, что путник достиг цели.       Долгие годы изысканий, долгие годы подготовки вкупе с затраченными ресурсами позволили ему оказаться здесь. Кеммер как сейчас помнил то ликование, которое охватило его соратников более десяти лет назад, когда они вдруг услышали Его голос. Ошибки быть не могло, слишком знакомые нотки звучали в нем, та же властная манера в каждом слове.       Как они ликовали! Как смеялись и праздновали, насмехаясь над дураками, уверовавшими в свою победу. Они поливали презрением недалеких правителей своих народов, которые грызлись между собой, словно бешеные псы. Потом они вспомнили об Узурпаторе, и одна только мысль об этом ничтожестве приводила их в бешенство. Что уж говорить о предателях? А эти так называемые "герои", каждый день спасающие мир от очередной угрозы, хотя сами давно отвергли истинное спасение? Они не заслуживали ничего, кроме презрения, как и этот мир, не заслуживающий спасения. Им был дан шанс — они от него отказались, так пусть теперь пожинают плоды своей недальновидности.       Господин вернулся, вот что самое важное. Им же предстояло его найти.       Сразу стало ясно, что искать повелителя придется за пределами Азерота, но нельзя было понять, с чего начинать поиски, пока они не получили весточку с той стороны. Можно было лишь гадать, какие усилия приложил их нежданный союзник, но по крайней мере стало понятно, в какую сторону смотреть. Следующей проблемой стал вопрос, как попасть в иной мир, причем сделать это так, чтобы весь подготовительный этап оставался в тайне.       Благо, "героям" было не до них. Они в очередной раз сцепились с демонами Пылающего Легиона, и все их внимание было сосредоточенно на вторжении на Расколотых островах, а потому братья и сестры Кеммера спокойно занимались своими делами, при этом продолжая расширять свои ряды. Тайные послания были отправлены старым союзникам, весть о возвращении повелителя разошлась повсеместно, встречаемая буйным ликованием, причем таким, что одно из празднеств чуть было не привлекло внимание Кирин-Тора. Пришлось приложить немало усилий, чтобы замести следы, но цель была достигнута, великий план так и остался тайной для непосвященных.       Погруженный в воспоминания Кеммер провел длинной бледной рукой по худому лицу, ощущая под пальцами холодную кожу, изборожденную морщинами, ощутил покалывание от отросшей щетины, покрывающей узкий подбородок. Лунный свет озарил его темные одежды, украшенные символами Смерти, бледное лицо, на котором сверкали черные, жестокие глаза.       Он помнил кровь, пролитую в центр ритуального круга. Помнил завывания духов, прикованных чарами к добытым артефактам, которые играли роль защитного барьера, дабы посторонние не смогли отследить источник силы и помешать их планам. Он помнил торжественные песнопения, от которых гудел воздух. И он навсегда запомнил возникший между двумя обелисками провал, проход, который вел в иной мир, туда, где предположительно находился повелитель.       Кеммер не колебался ни секунды, ему выпала уникальная честь стать героем, стать тем, кому уготована судьба найти повелителя и первым оказаться у него в служении. За такой шанс другие его соратники спокойно могли убить, но все они остались там, на Азероте, а Кеммер был здесь, и ему предстоял долгий путь.       Он чувствовал знакомый аромат смерти, доносившийся до него с севера, но сразу понял, что повелитель не имеет к этому никакого отношения. Ну что же, с этим можно разобраться потом, сейчас же ему предстоял долгий путь по незнакомым землям, и еще неизвестно, кого он встретит по дороге. Подняв с земли сверток и повесив его за спиной, Кеммер отправился в путь, туда, откуда до него доносилось знакомое эхо силы, казалось бы дремлющей, но уже готовой проявить себя.       Некромант из Культа Проклятых прибыл в этот мир, и не остановится до тех пор, пока не воссоединится со своим Королем.