— Фроппи, ответь. Как у тебя обстановка? Фроппи, приём.
— Помолчи, Кацуки-кун, — Тсую пробурчала себе под нос и сняла наушник. В квартире послышался крик. Героиня распахнула глаза, понимая, кому он принадлежит. Свет в коридоре вдруг резко потух. Девушка упала на колени, сняла очки и заглянула в замочную скважину. В ней виднелся только дверной проём и сама комната, которая была напротив. Там было еле заметное движение. Зеленоволосая достала из кармана телефон и отправила напарнику короткое сообщение о том, что она возвращается. Крики продолжались, пока лягушка не дошла до лестницы. Ехать в лифте ей не очень хотелось, поэтому, ещё раз посмотрев в сторону объекта недавнего наблюдения, она тяжело выдохнула, спускаясь вниз.***
Энджи сидел в холодном коридоре, постукивая пальцами по чёрному кейсу, который всегда сопровождал его вне дома. Напрягающая обстановка давила со всех сторон. Где-где, а в таком месте ему находиться ещё никогда не представлялось возможности. Хотя не так уж это и плохо, что не представлялось. Вряд ли кто-то придёт сюда по своей воле. Из кабинета вышел мужчина в синем медицинском костюме и маской. — Извините, — Старатель пробасил, привлекая на себя внимание. — А? — человек обернулся, снимая перчатки, которые были в чём-то испачканы. — Здравствуйте, а Вы, я так полагаю, Тодороки Энджи? — Да, — герой встал со скамейки и устремил прожигающий взгляд на собеседника. — Вы можете сказать причину? — Думаю да, пройдёмте, — мужчина указал в глубь коридора и медленно побрёл, говоря тихо, размеренно и осторожно. — Это просто чудо какое-то, оружие было не хилым, так что сила выстрела фантастическая, — словив на себе недовольное и устрашающее выражение, мужчина прокашлялся и продолжил. — Пуля была сквозной, поэтому смерть почти мгновенная. Сейчас мы зайдём в лабораторию, и я покажу вам рентген. — Не надо, я и так вам верю, — судмедэксперт* пожал плечами. — Она явно осознавала свои действия, ведь таких случаев не бывает. Пистолет был направлен не прямо в висок, а под углом. Она понимала, что ей могут быстро оказать помощь, потому и направила пулю через оба полушария. Получилось сквозное отверстие, а потом мозг просто отказал, в ходе чего и наступила смерть. Тодороки поёжился от подробного описания. Во рту появилось неприятное чувство. Ещё и это спокойствие врача выводило из себя. Энджи поблагодарил и поспешил покинуть морг как можно скорее. У выхода его уже ждала машина, поэтому он без раздумий отправился домой. Сердце неприятно сковывало, да и дышать становилось всё сложнее с каждой секундой. У него самый ответственный момент на работе, а тут такое. Работоспособность к чёрту. Хорошо, что о нём особо никто и не беспокоится, иначе он бы и сам кого-нибудь убил. Мужчина стиснул зубы, не давая эмоциям вылиться наружу. Старатель еле дотерпел до дома. Он громко зашёл, проигнорировав дочь, и направился в свой кабинет. По всему фамильному жилищу в течение часа раздавался страшный грохот и шум с ужасными ругательствами. Но Тодороки был скорее подавлен, чем разгневан. На смену физическим выплескам пришли душевные, и на единственном уцелевшем журнальном столике оказалась бутылка коньяка. Всё прошедшее больно отдалось в голове после первой рюмки, горло разъедала горечь, а пищевод горел, даже не обращая внимание на постоянно повышенную температуру тела. Он пил, и пил, и пил. Достал вторую бутылку, припрятанную в холодильнике, выпив и её. Мысли смешались в один большой комок, чувствовалась необычайная лёгкость, но в то же время и убивающая мука. Ну разве не мужчина виновник всего произошедшего? На его плечах лежала ответственность за смерть любимой жены. И даже несмотря на то, насколько они сильные и могучие, отчаяние заставало врасплох. — Да пропади оно всё пропадом! — Энджи схватил пустую бутылку, с немеренной силой швыряя её на пол. Звук стекла стал последним, что держало эмоции. По щеке покатилась большая одинокая слеза. Он совсем не хотел плакать, просто так вышло. Видимо Рей было суждено умереть. Чёрт бы побрал этого несчастного ребёнка, который заварил всё это. Герой искал хоть что-нибудь, что могло бы облегчить его страдания. И этим объектом стал никто иной, как Шото. Ненависть просто переполняла мужчину, отчего тот сжимал кулаки до адского побеления костяшек. В какой-то момент захотелось даже размазать этого сопляка по стенке, ведь двуликий стал настолько опасен и бессердечен, что не пожалел родную мать. Намеренно или нет — уже не важно. Всё вдруг обрело настолько тусклый оттенок, что только месть: красивая, желанная, окутанная кровью и страданиями имела смысл. Голубые глаза воспылали по-новому.***
Отчаяние не обошло и этот дом. Студент сидел на кровати, поглаживая кудряшки. Глаза помутнели, и некогда безразличный взгляд стал печальным и душераздирающим. Несмотря на это, с лица не сходила мягкая улыбка. Она не была доброй или чарующей, скорее убитой и обречённой. В мыслях не было ничего толкового, разве что образ, вгрызшийся в память. Беззаботный и греющий душу изнутри. Сейчас же, на коленях Тодороки бездвижно лежала вялая тушка. Губы были всё так же приоткрыты, зелень в глазах потеряла краску, становясь серой дымкой. Неужели Шото сломал его? Так легко, будто тоненькую веточку, которая отвалилась от дерева при слабом дуновении ветра. Да что же это творится? — Пора кушать, Изу, — двуликий поднял на руки совершенно не сопротивляющееся тело и направился на кухню. Усадив парня на стул в устойчивое положение, гетерохром достал первое, что попалось ему на глаза. Холодное карри, которое никто не удосужился даже разогреть. Тодороки сел на соседний стул и, взяв ложку, набрал в неё еду. — Открывай ротик, — столовый прибор пару раз ударился о ряд ровных зубов во рту зеленоволосого, но тот никак не отреагировал. — Не хочешь? Шото погладил левой рукой мягкие щёки, завороженный возлюбленным. Мидория сидел немного наклонившись вперёд, грозясь упасть. У него в голове было всё ещё хуже. Мыслей не было вообще. Ничего, только тёмно-серая пустота и белый шум в ушах. Будущий герой ничего не помнил, не осознавал и не хотел понимать. А зачем? Если ты просто игрушка, то тебе не нужно ничего. Не имени, ни прошлого, ни желания. Изуку не ощущал прикосновения к своему телу, не распознавал боль. Вот она — деперсонализация и ценестезия**? Может быть, может быть. — Я скоро вернусь, любимый, никуда не уходи, — двуликий перенёс зеленоволосого в гостиную на диван, кротко поцеловав того в щёку. Улыбка в миг пропала и осталось только сущее безразличие. Парень с комбинированной причудой обулся и вышел в коридор. Он подошёл к одной из дверей и постучал в неё. Ему открыли через пару секунд. На пороге стоял толстый мужчина в трусах и грязной майке. От него несло перегаром. — Чего? — сигаретный дым вперемешку с алкоголем ударили в голову студенту. — Здравствуйте, я ваш сосед… — Да мне до одного места кто ты такой, проваливай! — мужчина только хотел закрыть дверь перед незваным гостем, но сильная рука ему помешала. Тодороки дёрнул на себя ручку, толкая незнакомца в его квартиру и заходя внутрь, закрываясь. — Ты меня не зли, дядя, — из левой руки показался огонь, и хозяин зажмурился. — Для начала скажи: как тебя зовут? — У-утияма Ясуши. — Ну вот слушай, Утияма Ясуши, гостей надо принимать совсем иначе, но я не за этим пришёл. Ты живёшь один? — сосед закивал, вытаращив глаза. — Гостей вчера не ждал? — мужчина вновь замотал головой. Шото схватил его за шкирку, потянув на себя. — Да что же ты всё головой вертишь, я тебе язык ещё не отрезал! — Нет! Я не женат! Родственников нет! И приехал только рано утром! Ко мне никто не приходит! — Утияма упал на пол и крупно задрожал. «Значит, та мразь за мной следила…» — Хорошо, я всё узнал, — двуликий отошел к двери, но затем резко обернулся, увидев на вешалке в коридоре полицейскую куртку и фуражку. Ясуши уже куда-то звонил. Парень мгновенно оказался возле мужчины, выхватывая телефон. — Так ты в полиции работаешь! Кого ты там набрал?— Я вас слушаю, появились какие-то новые сведения о Лиге или Тодороки Шото?
«Этот голос было невозможно не узнать. Проклятая Ямасита. Что она вообще творит? Как отец только мог ей что-то доверить? Да и если она задала такой вопрос, значит меня тоже разыскивают!» Гетерохром сломал телефон-раскладушку на две части и устремил свой взгляд на пьяницу. Тот припадочно бился в истерике. — Знаешь, я ненавижу таких, как ты, — активировав обе причуды, студент навис над жертвой. — А если я кого-то ненавижу, то они дохнут! Лёд стремительно показался из ладони и через секунду уже проткнул голову Утияме. По полу стала расползаться кровь. Тодороки, решив не заметать следы, поспешил домой, понимая, что скоро к этому типу могут наведаться дружки. Это же достаточно подозрительно, что телефон вышел из зоны действия. Шото заскочил в свою квартиру, рыская по полкам и стараясь найти свой гаджет.***
— Знаете кого я привёл? — Твайс и Тога зашли в небольшое помещение с человеком, у которого на голове был мешок. — А кого я привёл? — Такой пусечка! Ещё так спокойно прогуливался! — Химико облизнулась. Томура приказал посадить «гостя». Подчинённые тут же организовали для него все удобства и окружили незнакомца. С его головы сняли довольно-таки не удобный головной убор. Мужчина оглядел присутствующих с презрением и сплюнул. Брови Даби полезли на лоб, а Курогири неловко засмеялся. — И зачем он нам? — Шигараки шикнул на двух оболтусов, откидываясь на холодную стену и скрещивая руки на груди. — У него очень вкусная причуда! — блондинка обняла человека за шею, проводя лезвием ножа по его щеке. — «Непереносимость причуд»! — И? — голубоволосый уставился исподлобья. — А они дело говорят, — туман вмешался в диалог. — Если у него и впрямь «непереносимость причуд», то мы сможем сделать кое-что с его кровью… — Да вы что?! С ним у нас только проблем больше будет! — Тойя скривил лицо. — И почему же? — лидер усмехнулся выходке. — Он же мафиози! — все присутствующие резко повернули головы с сторону пленного. — У нас и так с ними напряжённые отношения, так вы хотите в край всё испортить?! — Как ты догадался? — Твайс прыгнул к напарнику. — Я тоже догадался! — Вы на костюм посмотрите, — брюнет зло рыкнул, когда его не поняли. Он подошёл к мужчине и потянул галстук, указывая на слабо видный значок. — Вот, роза якудзы. Повисла тишина. Все стали сравнивать «за» и «против». С одной стороны, они готовились только к нападению на героев, и мафия им не нужна. Но с другой — это был ещё один претендент на завоевание геройского мира, небольшой шантаж — и дело в шляпе. Курогири получил звонок на телефон и, подойдя к Томуре, что-то ему шепнул. Парень дал согласие, и злодей в миг исчез. Вопрос так и остался нерешенным. Что делать с такой шишкой? К тому же, какую должность он вообще занимает? — Ну что, как тебя зовут? — Шигараки подошёл к стулу и поставил ногу между ног незнакомца. — Да пошёл ты, — мужчина сжал зубы и тут же получил удар ногой по челюсти. — Ну скажи, мне же интересно. Хочешь, я тоже тебе тут всех представлю? — пленный отвернулся, не желая ни с кем разговаривать. Голубоволосый тяжело вздохнул и сжал губы, кивая. Остаётся только ждать. Такое милое личико портить не хотелось, мало ли кто он такой. Через пару минут в помещении оказался двуликий с Мидорией на руках. Никто особо не обратил на них внимание, но мужчина вдруг заёрзал на месте. — Ты! Это ты чуть не убил мою хозяйку, подонок! Иди сюда, и я покажу тебе, что значит месть мафии! — Тодороки кинул на него безразличный взгляд. — Ого, заговорил, — Томура подозвал к себе студента, отдавая Изуку на попечение Курогири. — Скажи мне, как тебя зовут, и я дам тебе пару раз ударить этого парня. А если выложишь что-нибудь ещё более стоящее, то разрешу избить до смерти. Мафиозник зло цокнул и поник головой. Тога всё ещё кружилась вокруг него, раздражая, но при этом оказывая сильное давление. — Симидзу Мамору, — он немного замешкался, но продолжил: — Младший босс. Больше я ничего тебе не скажу, подонок. — Ладно, — Шигараки пожал плечами. — Тодороки, можешь идти, вечером продолжим обговаривать план. — Что?! Ты же обещал мне! — Тога, Твайс, в камеру его, только аккуратнее, товар слишком хрупкий, — лидер засунул руки в карманы и вышел.***
Тсукико весь день трудилась в офисе, стараясь найти хоть малейшую зацепку. Всё тщетно. Она встала с кресла, за которым провела около семи часов, и вышла в коридор, выпить кофе и просто подышать не таким душным воздухом. Своего кабинета у неё не было, поэтому обычно приходилось отдыхать у блондина, который там только спит. Девушка уже стоит у панорамного окна с кружкой, а выбившиеся прядки из её тугой причёски развивает кондиционер. Блондинка вновь убирает их за ухо и глядит куда-то вдаль. Отсюда, может и не совсем чётко, но видно здание мафии. Зелёные глаза бегают то по небу, то по домам, то фокусируются на своём полупрозрачном отражении. Как бы секретарша сейчас хотела оказаться в объятиях любимого человека. Телефон на столе омерзительно вибрирует, и приходится оторваться от мыслей. — Слушаю.— Госпожа Ямасита, Симидзу пропал! — на том проводе слышится учащённое дыхание Окумуры, и Тсукико роняет горячий напиток, который проливается вокруг её ног.