POV Айзена.
Айзен, используя свою силу, просматривал видения прошлого. Он уже несколько раз наблюдал одну из последних сцен: как он уничтожает совет 46. Эти идиоты бы точно отдали приказ об уничтожении Ичиго, а Ямомото бы его выполнил. Глупцы. Основной закон сообщества душ — синигами не должны обретать силу пустых. Нет, если синигами безумен и хочет всех сожрать, чтобы не деградировать, то да — такого синигами надо уничтожить. Но если синигами получил силу пустого, не получив его слабостей… Его ранние эксперименты действительно заслуживали смерти — это избавление для них, и спасение для окружающих. Его эксперимент с превращением капитанов и лейтенантов в вайзардов был уже другим — полученные существа вполне могли сосуществовать с синигами. Да и в силу своей ограниченности не представляли угрозу для Короля Душ. Но Совет 46 был непреклонен — уничтожить. А подумать сначала? Воспоминание о том, как в один миг, словно от взрыва бомбы, тот Совет 46 превращаются в трупы, грело его душу. Всё-таки в мире стало чуть меньше глупости. Но сейчас ему надо сосредоточиться. Будет непросто. Как-то он наблюдал за людьми и увидел, как безрукий инвалид шьёт ногами для развлечения зевак ради милостыни. Айзена это впечатлило, хотя справедливости ради тому нитку в иголку вставляли. Но потом Айзен нашел человека, который сам будучи безруким вставлял нитку в иголку ногами. Вот сейчас он пытался сделать тоже самое. Занпакто — квинтессенция силы синигами. Его практически нельзя сделать менее острым. Пырнуть кого-то уровня ниже капитана, чтобы тот остался жив для него почти не реально. А уж лейтенант вообще должен испариться от случайного пореза о его меч. Так что в обычных условиях шансов у неё нет. У неё карие глаза, она носит стандартную форму синигами. Она завязывает свои чёрные волосы в пучок с помощью кусочка ткани. Когда она на службе, повязывает на руку шеврон лейтенанта пятого отряда. Но больше всего она нравится ему в пижаме, в простом кимоно; в последнем случае волосы Момо завязаны в низкий хвост. Когда она была студенткой Академии синигами, она надевала красную форму, которую носили все девушки, и завязывала волосы в низкие хвостики. Её хобби — рисование и чтение книг. У неё неплохие способности в рисовании, она даже иллюстрировала пару книг для академии. Хотя, возможно, её любовь к книгам обусловлена тем, что Айзен часто давал ей прочитанные им книги. Она часто посещает библиотеку и уроки икебаны, которые проводит Рецу Унохана. Айзен знает про неё всё, но не благодаря своим способностям: сама рассказывает. И про бабушку в Руконгае, у которой она росла вместе с Тоширо, и про то, что её любимая еда — персики, но она не любит сливы, как она любит печь печенье и однажды принесла ему партию в виде его очков… Хорошая, оптимистичная, спокойная и дружелюбная девушка. Возможно, он бы хотел с такой умереть. Но умирать ему не надо. — Капитан Айзен? — удивленно спросила его лейтенант, Момо Хинамори. Фраза «Вы же мертвы!» застыла у неё в горле. Айзен мысленно собрался, сделал усилие сравнимое с балансировкой на мизинце на канате и проткнул её мечом. Было очень сложно не просто её не убить, а ранить так, чтобы смогли вылечить. Какая-то часть Айзена кричала, что не стоит напрягаться — она не нужна для плана. Она слишком слаба. Её можно просто убить. Или просто не обращать на неё внимание. Но тогда, когда раскопают о том, что у них была любовная связь, её просто убьют. Единственный способ оставить её живой и вне гнезда личинок в обществе душ — убедить всех, включая её, что она ему враг. Брать её с собой в Хоэко Мунго смысла нет — ему она будет обузой, а ей общество пустых — в тягость. Чужая душа — потемки. Но Айзен прекрасно знал, о чем та думает: о том, что Айзеном манипулируют и он не виноват. Убедившись, что всё прошло как надо и позволив едва живому телу соскочить с клинка, Айзен вернулся к делам. Азатот продолжал веселить его. Это же надо — наткнуться на охотившихся адьюкасов из армии Баррагана. Позволить одному уйти. И тот доложил своему господину о странном существе. А Барраган всегда очень трепетно относился к своему статусу сильнейшего…Конец POV Айзена.
Мир взбесился. То никого — то в день несколько драк. Да ещё и мои способности барахлят — не могу докричаться до своего занпакто синигами, да и прочитать память свежесъеденных. И как назло нет времени чтобы войти в сон-медитацию и понять что к чему. Словно кто-то переключил регулятор числа мобов в компьютерное игре! Даже гиллианы стали попадаться вверху! Адьюкасов меньше чем в шестером я теперь не встречаю! И это не те заморыши, что внизу! Этих адьюкасов можно в эспаду на восьмое-десятое место брать! И ведь самое обидное — не до еды теперь. Порубишь одному все конечности, другого свяжешь кидо — и бежать, пока остальные не навалились. Хорошей новостью можно назвать только то, что я был похоже нужен живым и мне старались не наносить летальные удары. Когда становилось совсем плохо высвобождал духовный меч. Однако на используемый ресурсион они слетались как мухи на гавно! И если люди все одинаковы, то все эти монстры разные! Кто с паутиной, кто летает, кто с клешнями, кто ядом плюётся… Нельзя придумать универсальную стратегию боя! Со стороны это выглядело как пародия на игру «Dark solus», но мне было не до смеха — нужно отступать в нужную сторону. А я считай топтался на месте или даже отходил от цели, выделывая невероятные зигзаги. Несколько раз я пробивал при помощи серо пол и спускался в лес меносов, чтобы спрятаться в дереве и подождать пока восстановлюсь. Если бы не навыки синигами отшельника меня бы уже много раз бы поймали! Не знаю, сколько бы это длилось — может звездочет из меня плохой, может адьюкасы мешают, но дорога назад не находилась. Но мне помогли сами преследователи. Они словили одного из арранкаров Айзена. Тот то ли дезертировал, то ли далеко ушел в поисках рекрутов. Арранкар был действительно слабым, и его допросили с пристрастием, откусив руки, ноги, нос, уши… Регенерации у него похоже не было. И тот всех вломил, скотина тупая. Мои преследователи прониклись рассказом о сообществе пустых с разбитыми масками и отправились к боссу за приказами. Я же напал на поредевший отряд и спас арранкара-инвалида. И сейчас тот показывал мне путь домой! Наконец-то у меня есть навигатор! Не знаю, правда, вылечит ли его Айзен как я обещал, думаю, что нет. Два дня бега по лесу меносов, всего один встреченный патруль странно сильных адьюкасов и я встречаю караван своих. Ещё полдня — и я вхожу в свою комнату. Жаль, Айзена нет на базе. Собрав Эспаду, я втираю им о необходимости готовиться к бою и необходимости срочно вернуть караваны. Потом я сжираю накопившийся мусор. Много гиллианов и низших, часов семь ел в высвобожденной форме, жаль, реацу в каждом из них мало… Помимо увеличения объема реацу это дало мне чувство глубокого морального удовлетворения. Теперь пытаюсь заснуть, чтобы докричаться до меча-синигами. Ноль. Спит тот что ли? Странно. Сначала у меня были просто вспышки боли при попытке прочитать память Маюри, а потом просто перестала приходить информация о недавно съеденных. Я позвал Вейши и велел ей прыгать, а сам считал. За неимением баранов - пойдет и лягушка. После пяти тысяч прыжков я перестал считать вслух. Потом мне надоело считать и про себя. Затем я уснул… Вновь я оказался в свойм внутреннем мире. Роскошная огромная квартира. Вид из окна подтверждал, что это небоскрёб в тундре. Сначала я искал свой меч. Потом звал. Выглядело это глупо. — Писец, ты где? Да сколько же здесь комнат! Вскоре я нашел его. Слышал я, что капля никотина убивает лошадь. Теперь понятно, что она делает с более мелким животным. Вот сейчас я видел что-то вроде разорванной изнутри шкуры моего духовного меча. — Ты что, умер? — спросил я у тела. — Нет, — ответил мне голос сбоку. — Ты что невидим, а это иллюзия? — выдал я первое, что пришло в голову. Общение с Айзеном никого до добра не доведет. — Нет, - ответил мне голос. — Ты мертв? Болен? — спросил я. - Конец одного лишь начало другого, — ответили мне. — Давай меньше философии, — спросил я. — Ты вообще где? - Я везде, — ответили мне. Как-то на рефлексах я сделал жест рука-лицо, а потом стал проверять, не разбил ли я рукой аквариум-голову. Такое ощущение, что я допрашиваю астронома, а тот на вопрос где он, отвечает что на планете… — Давай максимально просто. Сделай так чтобы тебя можно было увидеть и давай поговорим. Серьезно. Воздух в комнате стал сгущаться и темнеть, а потом просто стягиваться в фигуру. Человеческую фигуру! Вскоре передо мной стояла женщина. Довольно симпатичная. — Писец, ты изменился… — начал я. - Ты съел несколько синигами и это подтолкнуло моё развитие. Кстати, ты выбрал мне неверное имя и поэтому я оказался скован в неоптимальном сосуде. В следующий раз думай головой, прежде чем пытаться докричаться до меча через мат. Признаться, я немного завис. В дальнейшем мне полоскали мозги, на тему как не можно не разобраться с философией, имея память съеденных… На что я ответил, что философия, особенно восточная — отстой. Что если её принять как руководство к деятельности, то ничего делать не надо — надо не осуществлять свои желания, а всего лишь меньше хотеть. И когда нулевые возможности встретятся с нулевыми желаниями, будет тебе счастье в виде нирваны через твою смерть. Короче, каждый остался при своем мнении. Всё, что я понял — Юмичика Аясегава называл меч неправильным именем и тот не давал ему всей силы. «Лазурный павлин». Тот обращался в утроенный серп вместо высасывающих реацу лиан. У меня та же история, причем всё это понял не я, а мой меч после того как я съел этого офицера. — То есть ты можешь воплотиться в принципе во что угодно, но чем менее похожа та форма на твою истинную тем слабее ты будешь? — спросил я. — В принципе да, — ответили мне. Но часть, где мы обсуждали его возможности, мне понравилась. Менять форму и размеры меча, хоть и не меняя объем — удобно. А ещё тот изъявил желание воплощаться не в песце. И это хорошо. — В кого же ты хочешь превращаться? — уточнил я. — Увидишь. Скоро. Но имя ты мне должен придумать сам. — Меняющийся Мир подойдет? — уточнил я. Тот несколько раз повторял эту фразу, смакуя имя, словно еду. — Не идеально, но много лучше, — ответили мне. — Нам пора расставаться, увидимся в реальном мире. Изображение стало таять. — Постой! А почему ты явился мне именно в виде формы женщины? — уточнил я. — Я могу явиться тебя в образе твоей мечты или самого страшного кошмара. Но нет никакого смысла приходить в облике твоей тёщи, — ответил мне. Чувствуя обрыв связи и просыпаясь, я понял, что мне достался занпакто с юмором. Специфическим. Вернувшись в реальный мир, я сразу же стал проверять свой меч. Меч-синигами послушно менял форму, превращаясь то в ятаган, то в палаш, то в шпагу, даже в копье. Превратил я его и в пистолет, но стрелять он не стал. Жаль. — Проявись, Меняющийся Мир! — сказал я. Меч растворился в облачке дыма, чтобы потом обернуться змеёй размером с ужа. — Змея? Как-то банально… — начал я. — Это не змея! Это дракон! — сообщила мне змея. — Да? — со скепсисом ответил я. — Почему такой маленький? А где крылья? Огненное дыхание? — Пока нет. Но будет. Только корми получше. Нас прервали. В помещение зашел Дордони. — Похоже скоро будет бой, — сообщил тот. — К нам приближается большая группа адьюкасов. Привычно я нашел в себе звездочки недавно съеденных адьюкасов и сосредоточился на них. В этот раз все прошло как надо: используя свой доступ к памяти съеденных, я быстро понял, что их послал Барраган. Плохо. Если там будет Барраган — бегу или сдаюсь. А пока готовимся к бою. Проверим зря или нет я пытался объяснить верхушке эспады про тактику и стратегию. Где же Айзен, когда он так нужен? И что тут вообще со временем? <b>POV Айзена.
</b> Айзен смотрел, как Ичиго и Бьякуя дерутся друг с другом. Забавно — каждый из этих двоих, что бы он не говорил, сражался за Рукию. Ичиго неплохо пользовался банкаем. Для первого раза, естественно. Капитану синигами Ичиго не ровня. Прежде всего потому, что Бьякуя — чистая душа, а Ичиго ещё живой. Его тело просто не рассчитано на такую энергию. Вот оно и не выдерживает. Айзен видел, как под насмешки Бьякуи Ичиго оседает на землю, не получив ни одной раны — Ичиго сейчас просто человек с давлением триста на двести пятьдесят. Смерть вопрос времени. Но вместо предсмертных хрипов и разрушения тела раздается смех. Маска наползает на лицо Ичиго и вместо растерянного подростка перед Бьякуей встаёт вастер лорд. Начинается второй раунд. Айзен расслабился. Здесь всё идёт как надо. Приживление в пределах нормы. А вот в мире пустых… Группа адьюкасов из армии Баррагана решили выслужиться и самим убить выскочку, пока остальные бегут известить хозяина. И сейчас они сражались с Эспадой и полусотней более слабых арранкаров. К чести Азатота тот пытался организовать своих в нечто вроде армии, и даже поначалу был строй, и несколько стройных залпов серо, как и попытки прикрыть своих кидо. Но вскоре бой превратился в драку в стиле стенка на стенку. Средний адьюкас с поверхности был сильнее его недоделанных арранкаров, но тех было больше. А ещё у них была Эспада и попытки командной работы. Айзен наблюдал своими глазами за Ичиго, а своей способностью за Азатотом. Всё закончилось почти одновременно. Ичиго победил Бьякую, но не дал внутреннему пустому того убить. Бьякуя ушел в изумлении. Азатот же потеряв всего двоих из конца Эспады и четырнадцать арранкаров ликвидировал большую часть нападавших и выиграл свой бой. Несколько правда ушли, вероятно за подмогой. Айзен сжал в руках Хогиоку. Всё таки Урахара гений… Нет, Айзен достиг большего, но Урахара делал всё сам, а из того, что делал Айзен, его разработки максимум треть… Да и тот способ, которым он вытащил Хогиоку из Рукии — полностью разработка Урахары. Тот сейчас, кстати, пытается понять, откуда Айзен мог это узнать. Подсмотрел или сам додумался? А ведь тот умный, может придти и к верному выводу — что Айзен это подсмотрел, пользуясь техническими средствами. Если сравнивать новое Хогиоку с тем, что было, то напрашивается аналогия между современным космическим кораблем и полетом на бочке с порохом в древнем китае. Теперь он сможет работать с большими энергиями. С сильными адьюкасами и вастер лордами, с Тоусеном и над собой. Старый состав Эспады мгновенно стал устаревшим, как телеграф после изобретения телефона. Их можно всех выгонять из Эспады, кроме быть может Азатота. Но тому придется не легко. Эволюция — это прыжок через пропасть. Несколько прыжков подряд сделать нельзя. Те, кто уже подверглись воздействию Хогиоку не могут быть подвергнуты новому воздействию. Точнее могут, но толка не будет. У Азатота будет много сильных конкурентов, ему придется очень сильно стараться, просто чтобы остаться в десятке сильнейших. Хотя, строго говоря есть способ непрерывного развития: сделать Хогиоку частью своего тела, частью своей души. Но половинка Хогиоку в Ичиго. Другая была в Рукии, но теперь он слил её со своим Хогиоку. И оно нужно ему для создания армии арранкаров и собственного… Развития? Совершенствования?Конец POV Айзена
Фиговый из меня полководец. Хватило ума только расставить бойцов перед боем, да и велеть тем у кого ресурсиона нет прикрывать тех у кого ресурсион есть. Конечно, арранкаров у меня много, но слабаков ставить в бой смысла нет, поэтому моё численное преимущество было не слишком высоко. Однако война с Барраганом мне не нужна. Отловив одного из слабых, но умных арранкаров, я послал его к Баррагану в качестве парламентера. Потяну время, потом стравлю их с Айзеном пусть сами разбираются… Вскоре я зашел в зал, где нас обычно собирал Айзен, уселся на своё место и стал думать. Считать потери, проверять бухгалтерию — сколько прибыло, сколько убыло… Да и надо бы составить план действий. — Капитан Айзен доволен твоими действиями, — услышал я голос за своей спиной. Обернувшись, я увидел Гина. — Я хочу сделать срочный доклад… — начал я. — Капитану Айзену всё известно. Он пригласит тебя, как освободится. А пока, он велел мне показать тебе твой подарок. Я шел за Гином немного напрягшись. Подарок… Меч в лоб у них считается за подарок? Однако меня отвели в мои комнаты. — Заходи. Я подожду тебя снаружи. Я зашел, Гин закрыл за мной дверь. Моя комната не изменилась. Огромная, почти пустая. Несколько компьютеров, следы бухгалтерии на табличках. Одна из стен исписана матом — это осталось с того раза, как я призвал занпакто. На шкафу висит фотография женщины в купальнике. Только вот это что? В центре комнаты лежал металлический диск, исписанный иероглифами. Диск имел метров семь в диаметре и ладонь в толщину. На диске же стояла женщина с моего плаката! Сейчас она была одета в форму синигами и угрожала мне мечом. — Кто ты и что ты здесь делаешь? — спросил я. Вместо ответа она кинулась на меня, но не смогла сойти с диска. Тогда я осмотрел конструкцию. Какое-то кидо? Не понимаю какое! Ох уж этот Айзен. А если бы у меня фотка мужика-качка была, ты бы мне его притащил? А если бы персонаж из онлайн-игры или умерший политик? Черт. А если бы я повесил фотку подружки Гина, он бы притащил её мне? Смерть была очень близка! — Поговорим? Выпьем? Как тебя зовут? — вновь и вновь я пытался наладить диалог, но та вела себя как газель вольере — билась об ограду. Может она дура? Или шок? Или рефлексы резать пустых? Может, я просто очень страшен? Прежде чем начинать дипломатию нужно сделать нормальное лицо! Превратиться? Так, надо выключить свет! А в темноте она меня не увидит! Или ещё больше себя накрутит! Да и не ясно, что мне с ней делать. Явно не убивать — всё-таки подарок босса! Я уже понял, что по силам это рядовая и особо не напрягался. И тогда она меня удивила: сделала себе харакири. Причем когда выпадали кишки, она ещё была жива, а потом ещё умудрилась полоснуть себя по горлу. Труп. Ох уж эти японцы. Быть камикадзе у них в крови, любовь к сеппуке мне не понятна. Я вышел из комнаты. - Гин-сан, подарок Айзена сломался, но я тут не причем, — признался я. — Бешеная она какая-то. Была. — Пошли к Айзену, — сообщили мне. Я шел и думал. Что в голове у Айзена? Смысл в чем?Немного ранее. Айзен и Тоусен.
— В вашем эксперименте нет смысла, Капитан Айзен. Мы уже пробовали. Пустой либо сожрет синигами, либо попробует обратить в себе подобного. Каких бы гипотетических партнеров мы не предлагали пустым, независимо от возраста, силы и пола пустого при жизни, они не проявляют ни малейшего интереса к партнерам. — В этот раз ты не прав, мой друг…Конец интерлюдии
Зайдя в кабинет Айзена, я поклонился, а потом стал извиняться за сломанный подарок. — Подарок не она, а диск, - ответили мне. — Он позволит тебе удерживать при себе слабые души, не обращая их в пустых. Вот книги по его устройству — дальше разберешься сам. К сожалению, у нас мало времени. Нам пора заняться делами. Старый состав Эспады скоро будет бесполезен. Кроме, может быть, тебя. Я иду разбираться с Барраганом. - Удачи Вам, Айзен-сама. — Ты идешь со мной, — ошарашили меня. - Осмелюсь спросить, Айзен-сама… - Нет. Посмотрим как ты себя проявишь. Я думал. Драка с Барраганом? Нет. Драка с верхними адьюкасами? Только если те будут по одному в порядке строгой очереди приходить. Вскоре я, Айзен, Гин и Тоусен шли по пескам Хоэко Мунго. Я держал руки на рукоятках мечей. Скоро ведь и придем — Айзен открыл переход сразу к логову Баррагана.В это же время. Сообщество душ. Капитан отряда медиков, Рецу Унохана.
Давненько не было такого. Да, пожалуй, никогда. Нет, бои бывали — как с кланами, так и с квинси, нашествия пустых, но чтобы сразу три капитана-предателя! Ещё один, Маюри, мертв. Тело не найдено, ни одного куска. На месте его предположительной смерти есть следы кидо уровня лейтенанта и всё. По наименее бредовой из озвученных версий, Ашидо Кано, предатель, убил Маюри и как-то избавился от тела. Совет 46 мертв. Король Душ молчит, хотя последние века он только это и делает. В таких условиях Готей-13 объявил военное положение. Фактически всем командует теперь Ямамото. Он наплевал на все правила и пытается закрыть открывшиеся в Готее вакансии. Аннулирован приговор Йоруичи, Урахаре и Тессаю. Капитану второго отряда приказано найти тех и вернуть в Готей любыми способами. Командующий ускоренно продвигает ещё одного из кандидата на пост капитана. Впервые она была в затруднении: её пригласили на оглашение завещания. Дело в том, что в сообществе Душ к ней относились двояко: либо как к живой легенде, обычно среди молодых, либо как к страшилке на ночь, обычно среди стариков. Поскольку она из первого состава Готея — первых с каждым годом становилось всё больше. Лет десять назад она обратила внимание на одного юношу-офицера из омницукидо. Точнее, обратила она на него внимание после того, как тот попробовал за ней ухаживать. В принципе, на личные отношения в Готее-13 закрывают глаза, пока они не мешают работе. Попытка рядового из омницукидо ухаживать за одной из сильнейших капитанов? Да она его старше примерно на две тысячи лет! Она отказалась и навела о нем справки. Ничего. Вообще ничего. Офицер омницукидо. Выполняет задания. Какие — никто не знает. Все вопросы — к его начальству. Кто начальство — никто не знает. Но ни у Короля Душ же спрашивать? Вариантов было два. Либо это проникший в Готей-13 шпион, либо этот парень не так прост. Тогда она встретилась с ним лично. Тот был эрудированным собеседником, но о себе говорить отказывался. Всё что она узнала — ни семьи, ни друзей, только работа. С его слов имеет не боевой шикай, нет банкая, друзей нет, кроме одного — слепой негр. Тот хорошо маскировал реацу, но она смогла разглядеть — примерно лейтенант Готея. И тогда её осенило: совету 46 нужен человек для деликатных поручений. Киллер — иногда кто-то из кланов должен умереть, а суд не желателен. Но не вносить же в картотеку убийцу? А так — ещё один курьер. Всё говорило в пользу этой версии: походка, поведение, знание внутренней кухни, отсутствие страха перед ней. Так они начали встречаться. Примерно через год она решилась на более близкое знакомство. Тут дело в чем. Реацу укрепляет тело, даже пассивно. Прочность и выносливость растут вместе с реацу. Поэтому если ты ищешь постоянного сексуального партнера — либо оставайся неудовлетворенным, либо ищи кого-то с сопоставимым уровнем реацу. Ей как медику проще — у неё есть медицинские техники кидо. И вот тогда её знакомый прокололся второй раз: он был по выносливости сопоставим с ней. Это означало, что его уровень реацу сравним с её! Понятно, что у того возможно нет банкая и она всё-таки намного сильнее, но всё же — это очень не мало. Это уже заявка на капитана Готея-13. Она предложила вступить ему в Готей, но тот отказался, ссылаясь на занятость и не боевой шикай, который отказался демонстрировать. Она не стала лезть ему в душу. Их отношения её вполне устраивали. Но вот сейчас… при бунте Айзена было на удивление мало потерь. Но среди них был офицер Макото, омницукидо. Её вполне устраивали легкие отношения, но тот упомянул её в завещании. Ох не любит она это, выслушивать посмертные признания в любви… За двадцать веков она всего наслушалась! Она пришла по адресу. Не семьи, ни родственников. Только юрист, убедившись в её личности, кланяясь постоянно, вручил ей скромный сундучок и удалился. Она вертела шкатулку. Очень легкая. Это хорошо — ей не нужны ни кольца, ни серьги матери, ни деньги. Она надеялась, что там не будет и документов на недвижимость — ни к чему это ей. В шкатулке лежало письмо, довольно объемное. Она развернула его и стала читать. Всё стандартно: описание их встреч, как ему с ней было хорошо, сожаления что этого больше не будет… Единственное, что сбивало с ритма — первый абзац, в котором просили обязательно дочитать до конца и сжечь. Ни сохранить, а сжечь. Нет, предусмотреть собственную смерть работая в структуре, где тебя могут убить и свои и чужие — шаг логичный, но… Почерк менялся. С каждой строчкой. Едва заметно, но она видела разницу. Где-то она видела похожий почерк… Очень красивый, идеальный, до такой степени продуманный, совершенный и без огрехов, что хотелось либо проситься в ученики по каллиграфии, либо избить автора из зависти… Она читала, и мозг продолжал работать. Одновременно она дочитала последнюю строчку и вспомнила у кого такой почерк. К ней пришло осознание, но это уже было написано в конце письма: "… это был хороший роман. Ты лучшая. Не устаю в этом убеждаться. Экс-капитан пятого отряда Айзен Соске." Последнее было уже написано без сомнения рукой Айзена. Унохана изменилась в лице и смяла записку. Она почувствовала гнев и ярость. Если бы с таким настроем она вышла против Зараки Кенпачи — его бы выносили с ристалища по кускам. Домик слегка вздрогнул. Заколыхались в такт её дыханию занавески. Вроде бы ничего не изменилось, но теперь вместо медика в кресле сидел убийца. — Спокойствие, только спокойствие, — сказала она почему-то вслух. Ей нельзя терять контроль над реацу — это жилой квартал, и её духовная сила может сильно повредить прохожим на улице. Ей придется тогда долго сверхурочно работать в госпитале. А хотелось взять меч и порубить кого-то на полигоне. Хотя лучше напроситься добровольцем на охоту за пустыми. Или проверить боевые навыки этого нового временно исполняющего капитана третьего отряда, Сюсуке Амагая. Нечеловеческим волевым усилием она успокоилась. Надо дочитать до конца. И сжечь. Самым сильным кидо, что знает, хотя такие вещи лучше сжигать до прочтения. Ещё хотелось сходить помыться. Само письмо закончилось, но было то, что сейчас называют «пост скриптум». «Я знаю, ты не хочешь никого убивать. Кроме, быть может, меня. Предлагаю тебе вооруженный до зубов нейтралитет. Я не сильно стараюсь убить кого-то из Готея-13, а ты не сильно стараешься убить кого-то из моих слуг. Будут раненые — лечи всех подряд, и синигами, и гибридов. Сама понимаешь - договор выгоден тебе больше, чем мне. Свой первый шаг я уже сделал — потерь в сообществе душ от моего ухода очень мало, а смерть Маюри это самодеятельность моего подчиненного. И ещё: выиграю я или проиграю, ты меня больше не увидишь. Если ты принимаешь моё предложение, просто сходи на наше любимое озеро в течении суток» Правильным шагом было бы сообщить о всем начальству… Но, во-первых, ей очень стыдно, а во-вторых… Ну стало известно о связи Момо и Айзена. И что? Ту заперли. Нужно ли ей, чтобы её запирали? Сообщество Душ ослабнет на ценного бойца. И на охрану для него. И они потеряют не только бойца, но и медика. Хотя… Никто не станет рисковать. Это Момо никому не интересна, а вот она очень ценна. Как сказал один из новеньких синигами, "штрафбата для полковников уже не бывает". Никто не станет рисковать. Либо её убьют, либо в лучшем случае засунут в самую надежную тюрьму до смерти Айзена. И Готей -13 лишиться ещё одного капитана. Подумав, она решила принять предложение Айзена. Пока Айзен выполняет свою часть договора, она выполнит свою. Внезапно ей захотелось дать Момо умереть — у той очень сложная рана, никто не удивится… Но она поборола и этот порыв. Слишком добрая она стала. Надо было идти не в армию, а в монастырь.