Лист ведения беременной женщины с диагнозом: «Патология брюшной стенки». Узумаки Хината. Срок: 12 недель.
— Хината-сама? — я нервно перепроверяю данные карты. Всё верно. Она в положении и срок ровно три месяца. В семье Узумаки появится ещё один ребёнок. И, по всей видимости, не всё в порядке. Всё-таки возраст Хинаты даёт о себе знать. — Когда мой муж пришёл домой пьяный и разъярённый, я сразу же поняла, что в деле замешана женщина, а когда стало известно о твоём побеге, все точки расставились в логическую цепочку. С одной стороны я благодарна тебе. Наруто как с цепи сорвался, и в нашей постели снова стало хорошо. Но с другой стороны… он не знает о моём положении, и стоило нам повздорить, как Наруто сбежал к тебе, — я не слышу в её голосе обвинений, наоборот, она будто бы жалуется мне и молча умоляет помочь. — Мы взрослые женщины, поэтому я хочу спросить тебя прямо, и ты, пожалуйста, не скрывай больше от меня правду, хорошо? — Мне жаль, — действительно слышать эти слова было не особо приятно. — Я готова выслушать Вас. Обязуюсь отвечать на Ваши вопросы предельно честно. — Сарада, ты любишь Наруто? — видимо Хината решила начать с самого важного. — Раньше я бы ответила Вам, что безумно люблю его, но не сейчас, — мои руки сжимались в тугие кулаки. «Я хотела исповеди? Я её получу». — Всю жизнь я мечтала дотянуться до солнца, а как только коснулась его — обожглась. Я испытываю к вашему мужу трепетные ощущения, но я не хочу его и теперь не могу сказать, что люблю его. — Расскажи мне, почему изменилось твоё отношение к нему? — не думаю, что Хината хотела позлорадствовать, она действовала как утончённый психолог, а я шла на контакт. Мне нужен этот диалог, нужна эта исповедь, я хочу признаться ей во всех своих грехах. — Он изнасиловал меня, — без тени сомнений ответила я, будто обрубая между нами канат недоверия. — И после этого я не могу смотреть на него как раньше. — Справедливо, — заключила она. — Как я могу исправить свои ошибки перед Вами? — Ты уверена, что не хочешь быть с Наруто? — она спрашивала совершенно серьёзно, будто готова отпустить мужа, буквально подарить его мне. И раньше я бы согласилась на этот дар, но не сейчас. Больше нет. — Во время своего путешествия, я разобралась в себе. Проанализировав свою взрослую жизнь, вспомнив все трепетные моменты, я поняла, что мне нужен только один мужчина. — Мой сын? — в глазах Хинаты промелькнула влага, клянусь, я видела, как скапливаются её слёзы! — Только он… — ой, а вот и из моих глаз снова потекли слёзы. «Сколько можно ныть, Сарада?» — Я не смогу поговорить с Наруто, не сейчас. Меня терзают тернии боли, — одинокая слеза мудрейшей женщины скатилась по фарфоровому лицу. Моё сердце сжалось, стало настолько тошно от себя… — С ним смогу поговорить я, если Вы, конечно, хотите, — наверное, это единственное что я могу сделать для неё. — Сарада… — Хината встала со своего места и подошла ко мне. Мои ноги рефлекторно подняли меня, и я приняла её в объятия. Несмотря на то, что я сделала, причём сделала именно с ней, она остаётся добра ко мне, нежна и хрупка. Хината изумительная женщина, никогда и никто не будет равен ей. — Помоги мне вернуть мужа в семью, а я постараюсь убедить Боруто встретиться с тобой, это максимум из того что я могу сделать для тебя. Сумире хорошая девушка, но любят мои мужчины именно тебя, наверное, не просто так. Я подарю тебе разговор с сыном, а дальше всё будет зависеть только от тебя. — Вы действительно готовы это сделать? — моему изумлению не было пределов и границ. Хината молча кивнула мне и отошла в сторону, выкладывая на стол ещё один конверт. — Это УЗИ с определённым полом ребёнка. Думаю тебе пригодится, — женщина задумчиво побрела к выходу из квартиры. — Боруто прибывает в Коноху через три дня. Подготовься к встрече с ним, я сообщу тебе место и время, — она задержалась на пороге, напоследок оглядывая меня с ног до головы. — Я вновь поверила в тебя, Сарада. Не подведи меня. — Обещаю Вам, Хината-химе! — не знаю, почему я назвала её принцессой, но это вызвало милейшую улыбку на её губах, а после она скрылась за входной дверью, оставляя меня в душащей тишине. Просидев в гнетущем одиночестве и молчании буквально минут двадцать, я всё же встаю с пола, на который я сползла по стенке после ухода Хинаты. Моё сердце обливается кровью, а душа, разорванная на две части, рвётся на миллионы частей. Да. Закрались светлые надежды на то, что Боруто снова будет со мной, и это придаёт мне сил. Но как начать разговор с Наруто? Как вернуть его законной жене, да и просто великолепной женщине? Не понимаю. Как ей удалось держать себя в руках, как удалось ей быть не просто человеком, а героиней всей жизни в моих глазах? Хината-химе невероятная, изумительная. «Я хочу быть похожей на неё…» — резкая мысль пронеслась в голове. «И я буду. Сделаю всё как нужно, постараюсь выложиться на все двести процентов!» Выбежав из квартиры, я сосредоточилась на поиске столь мощного Ки. И, чёрт возьми, его было сложно пропустить даже простому человеку не обладающему чакрой. Наруто сидел в парке Сенджу, куда я скоропостижно отправилась. Подойдя к деревянной скамье, я положила ладони на плечи своего некогда любимейшего мужчины. Он ничего не ответил, просто смотрел куда-то вдаль. Даже не шелохнулся от моего прикосновения. Меня это насторожило, и я обошла скамью. — Наруто? — сделав тон максимально доброжелательным, я опустилась на корточки у его колен. Ответа не последовало, я предприняла ещё одну попытку. — Ты меня слышишь? — Что я наделал? — его губы дрогнули. Голос вибрировал, а я испугалась, вдруг даже великий Узумаки Наруто может сейчас взять и расплакаться. Хотя я уже сделала это сотню тысяч раз. — Могу я тебя обнять? — странный вопрос, но мне показалось, что именно сейчас ему нужна поддержка, как и мне сегодня вечером, недели, да даже месяцы назад. Поддержка нужна каждому человеку, так же как и исповедь, искупление грехов и прощение. Наруто кивнул. Присев рядом с ним на скамье, я положила голову ему на плечо, а его настоящую руку заключила в плен своих ладоней. Я нужна была ему сейчас, и значит моё место рядом с ним в эту минуту. Тишина. Полнейшая и кромешная темнота, которую развеивал свет полной луны. Напряжённую тишину нарушали лишь пролетающие мимо птицы, поющие свою печальную мелодию. Обстановка угнетала. Но и двигаться куда-либо сил не было совсем. Понимая, что мне нужно приступать к разговору, я оторвала голову от его плеча, привлекая внимание Наруто к себе. Его голубые глаза вкрадчиво перевели свой взор на меня, задавая немой вопрос, которые требовал немедленного ответа. — Она любит тебя и ждёт дома, — наверное, большего говорить сейчас не нужно было. — А ты? — говорил он шёпотом, боюсь, не было у него сил говорить громче. — Ты, Сарада. Ты любишь меня? — Не так как твоего сына, — откуда во мне столько смелости? Раньше я не могла смотреть прямо в глаза этому мужчине, а сейчас способна выдать ему всю правду целиком и полностью не вытаскивая из неё острые кости. — Думала, что люблю тебя больше жизни. Но ты не мой. Тот, кого я люблю, скоро женится, и я ничего не могу изменить в этом, зато могу изменить другое. Хината-химе любит тебя больше жизни, и готова на всё ради тебя, — решив, что сейчас самый подходящий момент, я выуживаю из бинта на ноге два конверта, которые его жена передала мне в квартире. — Держи. Это она передала тебе. Наруто протянул трясущуюся руку к конвертам. Взяв их, он не решился открывать. Его глаза были наполнены болью, и скорее всего ненавистью к самому себе. Мне тоже стало мерзко от себя, да и признаться честно немного от него. — Она беременна? — срывающийся голос наполненный хрипотцой, который разрезал идеальную тишину, да и всё моё самообладание к чертям собачьим. — Да… — ну почему я испытываю такую жгучую боль? Нандайме аккуратно сложил конверты вдвое и прижал их к своему лбу. Его руки сжались в тугие кулаки, а вены на лице распухли от негодования и напряжение. Кажется теперь я лишняя, и мне нужно оставить его наедине с самим собой. Что я, собственно говоря, и сделала. Мне было сложно подняться с места и двинуться прочь, но смогла сделать это весьма скоропостижно. — Наруто? — остановившись за спинкой скамьи, я окликнула его. — Как только успокоишься, буду ждать тебя дома. Поговорим. Наверное я поступила сейчас правильно, ибо по другому не знаю как должна была сделать. Вновь бредя по ночным улицам Конохи, вдруг осознала; не хочу я больше ходить одна. На мгновение представила, как Боруто идёт со мной рядом, держась за руки, так уже было раньше, и множество раз. Но именно сейчас я осознаю, насколько эти моменты были дороги мне, и как я хочу возобновить наши отношения. Все мои мысли отправились в далёкий полёт, туда, на кухню, где мы с Хинатой обсуждали условия нашей… сделки? Я невольно стала представлять, как будет выглядеть наша встреча с Боруто. Что я сделаю, когда увижу его? «А что следовало бы?» — даже не знаю. Может быть, прыгнуть к нему на шею? Поцеловать? А может и вовсе снять с него штаны и сделать то, чего я так сильно хочу? Увлёкшись представлением нашей долгожданной встречи, я добралась до квартиры. Зайдя на кухню мой мозг стал воспроизводить нашу последнюю ссору, от которой по спине пробежался холодный пот. «Мне столько всего нужно сказать тебе, Боруто», — грузно выдохнув, я перевела взгляд на плиту. Овощи были пожарены, а лапша сварена. Осталось только обжарить курицу, чем я в итоге и решила заняться. Здорово убивает время, да и отвлекает от раздумий. Как только я обжарила куриное филе, послышался стук в дверь. Конечно же стало понятно, кто пришёл, да и могущественное Ки не даёт в этом сомневаться. Сняв с себя фартук лилового цвета… «Который дарил мне он…» — на миг запнулась, а после всё же прошла к входной двери и впустила своего гостя. — Ты успел к ужину, — нам обоим нужна была нотка позитива за этот вечер, поэтому я встретила Наруто с доброжелательной улыбкой. — А… ага… — видимо одиночество не пошло ему на пользу, но отчаиваться, сейчас не стоило. Решив сделать женственный жест, я помогла Наруто разуться и отправила его в душ, выдав ему белое полотенце, которое когда-то покупала мне Чочо. «По-моему это был первый день как я съехала от родителей», — а вот эти воспоминания не ранили, а наоборот, заставляли улыбаться. Пока Нандайме принимал душ, я взяла на себя ответственность наполнить наши тарелки, да и стопки. Думаю, он захочет сейчас немного выпить и расслабиться, ну и чего скрывать, мне самой хочется напиться до беспамятства. Наруто вышел из душа и переоделся в чистое бельё. Всё же я удивлена; когда он успел притащить ко мне столько одежды? Отложив вопрос на потом, я протянула его порцию, а сама села около плиты, подтягивая к себе бутыль Дайгиндзё, этот сорт саке был покрепче, чем мой любимый, зато гораздо качественнее, да и дороже. — Будешь? — налив себе, решила всё-таки спросить его, прежде чем наполнить его стопку. — Спрашиваешь ещё, — как-то обречённо ответил Наруто, протягивая мне свою стопку. После того как я наполнила наши миниатюрные сосуды, подняла свою стопку и хотела начать говорить импровизированную речь. Но Наруто видимо решил напиться, так как пока я поднимала свою стопку, он уже опустошил свою и наливал себе вторую порцию. Пожав плечами мне пришлось опустошить свою без пламенных речей, и даже без компании. Смекнув, что задушевных разговоров не будет, спокойно беру свои палочки и приступаю к трапезе. Наверное это мой самый скучный ужин. Потому что уже десять минут Наруто пьёт, и даже не прикасается к еде, а я всё никак не могу решиться выпить вторую порцию. Меня съедал живой интерес. УЗИ я так и не решилась посмотреть, поэтому понятия не имею, мальчик там, или же девочка. А вот Нандайме явно уже увидел, и возможно проклял себя и свои поступки. — Наруто, может, поговорим? — решившись начать разговор, я стала убирать за собой грязную посуду в раковину. — Да о чём говорить, Сарада? — слишком резко отозвался он, будто это исключительно моя вина. — Что в УЗИ? — не обращая внимания на его тон, включаю воду и начинаю мыть свою тарелку. — Так там снимок? — слишком обречённо спросил он, и по звукам выпил очередную стопку. На этом моменте моё терпение лопнуло. Я не Хината, и терпеть свинское поведение не намерена, в конце концов, он не мой муж. — Да! Там чёрт возьми снимок, возьми и посмотри. У тебя через пять месяцев ребёнок родится, а ты даже посмотреть на результаты не можешь! Хината-химе имеет проблему! И это серьёзная угроза жизни для вашего дитя. Будь мужиком! Соберись! — нет, ну точно эликсира храбрости хапнула. Я позволила себе кричать на Хокаге. Ками… мне, наверное, конец? — Да какой я отец после такого?! — крикнул он в ответ, громко ударив кулаком по столу. — Бросил жену, а ради чего? Обманул самое святое создание на свете, и всё ради чего? Ради девчонки, которая любит моего сына! А мой сын? А он женится, кладя свой болт на замечательную девочку… — вот как. Видимо Нандайме всё-таки торкнуло. Но я совершенно не понимаю как вести себя в данной ситуации. Что ему ответить-то? — Наруто, — сделав серьёзный тон, я подошла к нему вплотную, протирая мыльные руки полотенцем. — Нужно исправлять ошибки, ты так не думаешь? — действительно бессмертной стала. — И как мы это сделаем? — В каком смысле мы? — возмутилась я, шлёпнув полотенцем по столу, да так, что стопка с саке перевернулась, и содержимое разлилось по столу. — В прямом. Мне помириться с Хинатой, а тебе с Боруто. Или ты уже передумала? — внезапно взгляд Хокаге стал настолько решительным, что по моему телу пробежало стадо мурашек и я осела на близстоящий стул. — Ты готов мне помочь? — удивлённо вылупилась я на него. — Только если ты поможешь мне, — вот и настал момент полного единения. Наконец-то я почувствовала равенство между нами, а главное готовность подать друг другу руку помощи. — Открой конверт, — я настоятельно ткнула пальцем на забрызганные алкоголем конверты. Наруто немного боязливо протянул руку к ним, подцепил за края, и достал содержимое первого конверта. Это был больничный лист. Его немой взгляд не заставил меня долго ждать. — Диагноз неказистый. Но при должном уходе и лечении, можно избежать худшего, — моя мать лучший медик Конохи, конечно же я знаю часто встречающиеся диагнозы. В мире шиноби это вообще не удивительно, поскольку женщины рожают слишком поздно. Нандайме утвердительно кивнул, давая мне понять об осознании требуемого от него. Следующий конверт он вскрывал очень медленно, или это мне так показалось, но, во всяком случае, снимок УЗИ находился в его широких ладонях. Я готова поклясться, в его глазах мелькнули слёзы, а улыбка сама собой поползла в разные стороны. — Что там? — конечно мне интересно, до жути причём. — Двойня, — Наруто всё же провёл по взмокшим глазам тыльной стороной ладони, а после протянул снимок мне. — И девочка, и мальчик, — радостно озвучила я. — Ай да мужчина, — чуть вскрикнув, я кинулась ему на шею, осыпая его словами поздравлений. Это ведь такая радость для любящего отца. Что бы он ни натворил, он остаётся светлым человеком, и замечательным мужчиной. А ошибки… У кого их нет? Кто тут свят? На этой радостной ноте, Наруто подскочил со своего места и ринулся в прихожую, суетливо обуваясь и натягивая на себя куртку. Я немного замешкалась, но встала со своего стула и вышла в коридор. — Скажи ей, как сильно ты любишь её, — решила я напоследок дать слова напутствия. — Женщины любят ушами. Просто скажи ей как она дорога тебе, как ты счастлив, и пообещай… — но договорить, мне было не суждено, Нандайме крепко обнял меня. — Что больше никогда не предам, буду защищать и оберегать её больше всех на свете, — закончил он мою фразу. — Верно, — дружественно приобняв Хокаге за плечи, ответила я, а после отпрянула и погладила по щеке. — У Вас прекрасная семья, Наруто-сама. — Завтра мы придумаем, как образумить Боруто, — пообещал он напоследок, а затем покинул пределы моей квартиры. Улыбка ещё долго не сходила с моего лица, и на этой прекрасной ноте я отправилась спать. Слишком насыщенный день у меня выдался, пора бы и отдохнуть маленько.***
Проснувшись практически в обед, я решила начинать искупление с высасывания всего яда из своей жизни. Первым делом, было решено отправится в резиденцию Хокаге и написать заявление на увольнение со старой должности. А также написать заявление о наборе команды. Я всё же решила поступить так, как посоветовала мама. Наберу себе генинов, посвящу им свою жизнь, и буду счастлива. Надежда на будущее с Боруто ещё теплится в моём сердце, но нужно быть реалисткой. Если я и останусь одна как женщина, найду себя как сенсея. Войдя в кабинет Хокаге, я обнаружила там Наруто. Ну как… клона, но чем хуже? — Доброе утро, — поздоровалась я. — Ты за бланками? — спросил меня клон. Почему я уверенна, что это он? Да потому что Наруто не дурак, и явно решил провести день со своей женой, если конечно она его простила. — Извиняюсь, клон? — решила всё-таки уточнить, а-то вдруг оригинал. — Да, — мягко улыбнувшись, ответил он. — И я да, мне об увольнении, и о наборе генинов, — радостно сообщила я подходя к столу Хокаге. — Я уже заполнил, просто подпиши, — так же добродушно ответил мне клон, протягивая действительно заполненные бумаги. — Вот как, да меня прям легко читать, — мило улыбнулась и приняла бумаги. — Мы работали вместе не один год, да и по итогу вчерашнего разговора я всё понял без слов, — переводя взгляд с меня на свой монитор, сказал он. — За зарплатой зайди к Шикамару, я выдал ему задание ещё утром. — Спасибо Вам, Наруто-сама, — склонившись в низком поклоне, ответила я. Подписав заполненные документы, я вышла из кабинета Хокаге и направилась к Шикамару. Если честно, его я бы очень хотела сейчас увидеть, слишком уж умный он, да и авторитет его выше крыши, лично у меня это точно. Вот только главы клана Нара не было на месте. Но на его рабочем столе лежала записка и под ней белый конверт. В записке он сообщал мне, что удалился по личным причинам, деньги оставил и желает мне удачной карьеры в качестве капитана команды. Я даже улыбнулась. Ох уж этот Шикамару. Видимо Темари-сан снова его загоняла по домашним делам. «А если так подумать. Возле каждого великого мужчины, стоит великая женщина, которая дёргает им за ниточки подобно кукловоду», — с этими мыслями я покидала кабинет Шикамару. Выполнив первый пункт своего плана, я отправилась на выполнение второго, а именно — посещение академии. Учителей нужно было предупредить, что и я теперь буду тренировать генинов, и собираюсь набрать свою команду. «Думаю, что имею право на такую привилегию, я ведь бывшая подчинённая Хокаге», вновь улыбаясь своим мыслям, я шагала по направлению к академии. В академии я буквально сразу нашла Анко-сенсея, и отдала ей своё личное дело в кипе с заявлением на набор. Правда, когда я озвучивала ей свою волю касательно самостоятельного набора команды, она не особо этому порадовалась. Но, с другой стороны — Моэги-сенсей уходит в декретный отпуск, и я пока могу перехватить её команду. К слову ребятки у неё достаточно талантливые и вполне сносные, несколько раз я сама лично выдавала им миссии. Всё-таки ходить на миссии с Химавари было достаточно заманчивой идеей. Девочка всегда была развита не по годам, и иной раз казалось мне разумнее Боруто. Правда не знаю, как Хината-химе отнесётся к тому, что я стану временным капитаном её дочери. Как только я закончила с бумагами в академии, мой путь лёг прямиком до госпиталя. Я обещала маме увидеться с ней вечером, но как-то не задались планы. Поэтому было бы неплохо помочь маме в работе, поговорить, а после и домой пойти вместе. На посту госпиталя меня встретила Шизуне-сан, признаться честно выглядела она как-то хмуро. Сказав мне, что мама находится на операции, я самостоятельно поднялась в её кабинет, заверив Шизуне в том, что хочу разгрести документацию, чтобы маме было полегче, и мы смогли пораньше уйти с работы и провести время вместе. Так я и поступила. На её рабочем столе лежали сотни бумаг, которые требовали подписания. В основном это заявки на всяческие консультации и выдачи справок. По палатам ходит ассистентка мамы, поэтому я рискнула взять на себя ответственность и заполнить титульные листы карточек, выписать запрашиваемые справки, а так же подписать несколько запросов на плановые осмотры шиноби Листа. Добравшись до самой толстой стопки, я приметила информацию об отправляемых в Суну генинов. «Точно, Чочо же говорила о проведении экзамена на чуунина», — я стала с интересом разглядывать личные дела детей. Несколько ребят я знала лично, и прям с удовольствием назначила им день осмотра. — Ох, Сарада, ты тут? — в кабинет вошла удивлённая мама. — Да. Привет мам, — я радостно подскочила с кресла и подбежала к ней, заключая в нежные объятия. Весь день проходит как по маслу, и мне становится лучше с каждым мгновением этого дня. — Ты выглядишь очень даже бодро, — замечает она и гладит меня по волосам. — Чем ты тут занималась? — не без интереса спросила мама, боязливо поглядывая на стол. — Решала твои проблемы, — хвастаясь своими трудами, заявила я. — Просто… подумала. Если твоя работа сделается сама за себя, у тебя будет время пройтись со мной по магазинам, — с надеждой в глазах я заглядываю в её изумруды. — Вот как, — она улыбнулась как-то печально, но сразу же заговорила вновь. — Тогда я даже проверять не буду. Пойдём по магазинам, — а вот этой новости я обрадовалась, будто мне подарили самый лучший подарок на земле. Обнявшись, мы вышли из кабинета, спустились по многочисленным ступеням, и мама оставила меня ждать у стойки регистрации, сказав что ей нужно предупредить Шизуне об уходе. Приняв это за должное, я мгновенно опустилась на мягкий диван, уставившись на журнальный столик. К слову, на нём лежал новенький журнал, который был написан парой дней ранее. Обложка меня привлекла, ведь заголовком была фраза: «Свадьба самого завидного жениха Конохагакуре состоится на следующей неделе». Честно сказать, я не поняла, что происходит. В смысле на следующей неделе. В смысле «самый завидный жених». Ко мне весьма вовремя подошла мама и вытянула из моих рук уже ненавистный выпуск дешёвой газетёнки. Подняв взгляд, я внимательно изучала мимику лица матери. Мне было интересно, как она отреагирует на эту новость. Но лицо её не дрогнуло, будто бы она уже знала это. — Мам? — не выдержав долгой паузы, окликнула я её. — Что? — непонимающий взгляд матери выбил меня из равновесия. — Ты так смотришь, будто знала дату, — не дрогнуть ни единым мускулом на лице стало для меня проблемой, видимо глаз всё-таки задёргался. — Ты разве не получала приглашение на свадьбу? — а вот теперь мама удивляется. — Ну, нет. Хотя, да. Сумире вчера принесла нам с Чочо приглашения, но я совершенно забыла про них и ушла домой. Не до этого мне было, — теперь я понимаю, что пропускаю действительно важные вещи. А то, что свадьба состоится уже через шесть дней… меня действительно кольнуло, не хуже папиной катаны под рёбра. — Давно ты знаешь? — почесав затылок, поднимаясь с дивана, поинтересовалась я. — Сумире проходила обследование на прошлой неделе, тогда и сказала. Мы заговорили на эту тему, потому что Саске с Боруто путешествуют вместе, и мне было интересно узнать, как скоро они вернутся домой, — мама говорила это, пряча взгляд. Видимо ей стыдно за то, что не сказала мне об этом раньше. Но обижаться на неё не имело никакого смысла, поэтому я обвила руку матери своей и повела её прочь из госпиталя. Она ведь обещала мне шоппинг. Не знаю я занятия лучше чем прогулка с мамой по магазинам. Мне действительно нужно было обновить свой гардероб. Я ведь больше не офисный работник, а полноценный сенсей. Выглядеть следовало соответствующе. Маме мы взяли несколько платьев на повседневку, а также несколько пиджаков и юбок для работы. Учиха Сакура была примером во всём, особенно когда осознавала скорое прибытие папы в город. Она всегда старалась выглядеть для него сногсшибательно, и я не осуждала её желание, даже наоборот поддерживала её стремление. Заострила моё внимание её реакция на один из модных бутиков. Там продавались вечерние платья. Роскошные нужно отметить. Мы остановились напротив него. Конечно, я понимала, чего она захочет, но пойти и выбрать платье на свадьбу к своему бывшему. Ну уж нет! Это без меня. — Доча, — мама ласково погладила меня по распущенным волосам. — Если всё-таки ваш разговор ни к чему не приведёт, и Боруто жениться… Я должна присутствовать на этом бракосочетании, пойми меня, — и я понимала её. Она была права. — Да и потом, лучше ты мне поможешь выбрать платье, чем я пойду одна и возьму очередное красное… коих в моём гардеробе не сосчитать. — Вот тут ты права, — я улыбнулась ей. Не стоит портить маме настроение своим «фыр». Зайдя в бутик, я думала сойду с ума. Столько красоты в одном месте, а цены то какие — ух! Мама перемерила целую кучу нарядов, просто неимоверное количество. Но всё никак не могла определиться с выбором. Лично мне понравилось лишь одно платье, на выборе которого я и настояла. Оно было тёмно фиолетового цвета без рукавов, подол платья уходил шлейфом по полу, держалось оно на лифе без лямок. Сама текстура платья напоминала струящиеся водопады, но при этом идеально обтекало мамину точёную фигуру. К платью в наборе шла лёгкая шёлковая шаль, которая носилась на руках и была буквально пришита к спине платья. Конечно же, оно было усыпано мелкими стразами. Для меня оно стало платьем достойным королевы. Мама упорно пыталась нарядить и меня, сказав, что лучше быть готовой ко всему. Но, нет уж. Свадьбе не бывать. А в этом платье, мама может сходить куда-либо с папой, на то же свидание, почему собственно нет? А мне не нужно. Не будет свадьбы. Вещей я себе всё-таки прикупила. В основном это были чёрные бинты, посчитав их более экзотическими среди шиноби, конечно же, взяла. Так же я решила сменить свою цветовую гамму. Моё новое облачение очень напоминало папино. Тёмно-фиолетовая юбка с разрезами до основания по бокам, это для набедренных сумок, думаю, будет очень практично. Соответственно под юбку размера мини, я прикупила чёрные шорты, короткие, стоит отметить, что они были не намного длиннее юбки. Так же я прикупила себе новый топ. Тут-то я и решила соединить в себе маму, папу, тётю Карин, и, конечно же, себя. Чёрный лиф топа доходил чуть ниже груди, поверх него была пошита полу-кофта тёмно-фиолетового цвета, которая имела один узкий рукав начинающейся с середины плеча, а второй широкий, начинающийся там же на уровне груди. Расстояние от юбки до груди было полностью открытым, поэтому было решено обмотать себя чёрными и белыми бинтами до пупка. А вот сандалии я выбрала, как и у мамы когда-то, на небольшом каблучке — заканчивающиеся чуть выше коленной чашечки. Мама одобрила мой обновлённый внешний вид. Он был более сдержанным, но при этом показывал мой взрывной характер. Мы обе были довольны своими покупками, и уже вполне счастливые брели в сторону, отчего дома. Но на пути нам встретился человек, которому были безумно рады мы обе. — Папа! — я кинулась на шею отцу, как только распознала его чакру. — Сарада… — он буквально простонал моё имя. На мгновение я даже испугалась. Плохой это знак, и мне нужно тикать, или же добрый, означающий его переживание и несомненную радость за моё появление в деревне. — Я дома, — не знаю, было ли это лишним или нет, но мне захотелось это сказать ему с улыбкой на лице. — Ну и натворила же ты делов, дочка, — папа ласково приобнял меня за талию и крепко прижал к себе. В его тоне я не услышала ни капли язвительности, в отличие от мамы… — Тебе ли судить её, — она подошла к нам, глаголя весьма укоризненным тоном. Но я даже подумать не могла, что и она обнимет и папу и меня. И вот, великий клан Учиха стоит посреди улицы и дружно обнимаются, улыбаются во все зубы и суетливо расспрашивают друг друга о новостях. Папа спрашивал нас, откуда мы идём с такими баулами, а мы в свою очередь засыпали его вопросами о том, почему он вернулся домой, раньше положенного срока. На что услышали ответ снова-таки в духе клана Учиха. — Так нужно было, — произнёс папа, упраздняя все дальнейшие вопросы. Дружной семьёй мы вошли в дом и расположились на кухне. Признаться честно, мне давно не было так спокойно и хорошо. Мы просто пили чай, я рассказывала о своём недолгом путешествие в страну Снега, о бабуле Юунеко, о том, как изменила свои взгляды на жизнь и на происходящее вокруг. Папа же рассказывал нам о сложностях на северных границах Казе но Куни. Даже сейчас в наше мирное время находятся последователи Ооцуцуки Кагуи. Это расстраивало, но интересовало меня совершенно другое. — Пап, — прожёвывая очередной шарик данго, окликнула я его. — Боруто вернулся с тобой? — меня терзали вопросы о нём, мучил интерес о его состоянии, и, конечно же, я надеялась, что младший Узумаки делился с папой своими душевными терзаниями. — Да, вернулся, — умиротворённо попивая зелёный чай, ответил он. — Саске, — в разговор вмешалась мама, она распаковывала походную сумку папы. — Боруто делился с тобой своими мыслями о Сараде? — а мама-то огонь! Я бы долго телилась с этим вопросом, а она как на духу. — Делился, — а папа в своём репертуаре: тихий, скрытный, ни слова не выудишь. — Милый, — голос матери набирал обороты, видимо это её особый рычаг на папу. — Тут судьба нашей дочери решается. Не мог бы ты немного приоткрыть нам завесу тайны? — когда я сказала что мой идеал женщины Хината-химе, я видимо не взяла в очевидную конкуренцию маму. Эта женщина знает, как нужно брать быка за рога. Нужно бы поучиться. — Женщины… — протянул папа, укладывая руку на затылок. — Ладно. Вы же мои, — будто бы дав одобрение, он пристально посмотрел мне в глаза, отчего я сию секунду скукожилась. — Любит он тебя, сильно. — Правда? — на моих глазах проступили слёзы счастья. — Да, но… — папа вновь сделал паузу, а у меня будто бы рука вошла сквозь рёбра и схватила сердце мёртвой хваткой. — Сумире хорошая и верная девушка, которая ждёт его, не замечая всех его прегрешений. Он намерен жениться на ней во что бы то ни стало. Мой мир рухнул. Снова. Земля уходит из-под ног, а светлая надежда теплившаяся внутри постепенно угасала, сменяясь бушующим мраком и скорбью. Мне захотелось встать и уйти. Снова уйти. Боюсь в этот раз меня никто не упустит из виду, да и стоило помнить о своём долге. Совсем скоро Моэги отправляется в декрет, и я обязана буду заменить её. В миллионный раз собрав себя по осколкам, я выдавливаю из себя улыбку. Конечно же, мама видит всю мою боль насквозь, а вот папа лицо отводит, кажется, ему больно смотреть на меня в таком разбитом состоянии. — И всё же я поговорю с ним, — мне удаётся вымолвить эту фразу совершенно спокойно, не нужно чтобы родители переживали вместе со мной. Я сильная. Выстою. — Ух, что-то я сегодня задержалась, — переведя дух я встаю со своего места и улыбаясь мирной улыбкой смотрю на родителей. — Пойду спать. — Может, останешься с нами? — мама слишком проницательна, видимо боится за моё душевное состояние. — Всё хорошо, мам. Спокойно пойду домой и лягу спать, — подойдя к маме и обняв, я нежно целую её в щёку. — Спокойной ночи. — Я провожу тебя, — папа ставил перед фактом, всё как обычно. Но вообще-то, я была очень даже за. — До завтра мамуль, — крикнула я уже из коридора. Пока я обувалась, папа что-то яростно объяснял матери, упорно жестикулируя. Удивительно то, что я не слышала, о чём они говорят, а может просто и не хотела. Сложно понять. Спустя несколько мгновений, я знаково стукнула ботинками друг о друга, оповещая родных о своей готовности идти. Папа сразу же вырулил в коридор и обулся. Но вот мама, которая вышла нас провожать, стояла весьма мрачная, и готова поклясться, на её глаза наплывали слёзы. — Жду завтра в госпитале, — мама всё же подошла ко мне и поцеловала в лоб. — Мне не помешает твоя помощь, — скорее всего лукавила, просто боится за моё состояние, теперь знаю точно. — Да, хорошо, — кивая головой, отвечаю я. — Ну, мы пошли. Пока. Сильно радовало, что именно папа пошёл меня провожать. Он шёл, молча, не задавая ненужных вопросов, не выворачивая мою душу наизнанку. Я этому бесконечно рада. Добрались мы до моей квартиры слишком быстро. Но папа не торопился уходить, он поднялся вместе со мной на лестничную клетку и вошёл следом за мной в квартиру, проходя на кухню и усаживаясь за стол. «Прям стол переговоров, наверное, моя кухня видела слишком много драмы». — А вот теперь давай поговорим, садись, — что-то мне не нравится этот серьёзный тон отца. — Это действительно нужно? У меня просто нет уже сил на все эти разговоры, пап, — усаживаясь напротив него, я устало опустила голову на стол, прислоняясь к нему лбом. — Пьяный Боруто не умеет держать всё в себе, особенно тайны, — не нравится мне этот тон. Не найдя ответа, я лишь подняла на него взгляд и склонила голову вбок. — Даже не знаю, как начинать такой разговор с дочерью, — папа почесал затылок, слегка отворачивая от меня свой взгляд. — Может лучше не нужно? — мой голос был наполнен мольбой, ведь я действительно не смогу говорить об этом с папой. — Я тоже не представляю, как с тобой об этом говорить, смилуйся. — Наверное, с мамой вы это уже обсудили… — надежды на скорейшее завершение этого страшного диалога заполняли мою разорванную в клочья душонку. — Поэтому давай обсудим свадьбу Боруто. — Пап. — Даже если ты поговоришь с ним, нет стопроцентной гарантии, что он вернётся к тебе, — он придвинулся ближе ко мне и взял меня за руку. — Если он решит жениться, мы все должны будем появиться на этой церемонии. Ты моя дочь, Сарада. И мы не имеем права ударить в грязь лицом. Мы — Учиха, сильнейшие, слышишь? — так вот к чему он ведёт. Папа лишь хочет подвести меня к гордости и стойкости, а я-то боялась. — Поняла, — только этого ответа от меня сейчас требовалось. — Когда мы возвращались, я дал ему один непростой совет: «Если хочешь начать новую жизнь, поставь все точки в старой», — папа грузно выдохнул, и мне совершенно ясно почему. — Поэтому он придёт к тебе, так или иначе будет разговор, ты должна быть сильной, Сарада, — с этими словами папа встал со стула, приобнял меня рукой, а после устремился к прихожей. — Спасибо, папа, — я встала, облокотившись о стену. — Доброй ночи, — стукнув ботинками, папа открыл дверь и покинул мою обитель. Как бы банально я себя не вела, но я конечно же скатилась по стенке и осела на полу, сжимая собственные волосы в тугие кулаки. Как же хочется кричать, разораться, разрушить всё на своём пути. Но… «Ты же девочка, Сарада. Ты же Учиха. Должна быть стойкой», — надоедливые напутствия кружили мне голову. В конце концов, они все правы. Я Учиха. Выстою, впервой что ли? Решительно поднявшись на ноги, я отправилась в свою комнату, выключая свет во всей квартире по пути. Скинув с себя платье с гербом клана, я осталась в нижнем белье, которое мне тоже захотелось снять и сжечь вообще. Но удержав себя в руках и просто оставив всю одежду на полу, я легла на свою кровать, блаженно накрывая себя тёплым и мягким одеялом. Мечты. А какие они бывают у людей? Кто-то хочет дом, кто-то работу, кому-то подавай славу, а чего хочу я? «Проснуться с Боруто в одной кровати, мирно позавтракать, а после отправиться на пикник», — моё подсознание в такт мыслям начало воспроизводить прекрасные картины, под которые я сладко уснула.***
Просыпаться в обед стало дурной привычкой, но куда уж её теперь деть. Я каким-то загадочным образом выпала из жизни. Мне никуда не нужно, нет срочных дел, даже мыслей и планов на день нет. Поэтому… зачем мне подниматься с кровати? Ответа на свой же вопрос я не нашла, поэтому осталась под одеялом, смотря в потолок. Солнечные лучи уже давно посетили мою комнату и блуждали по ней. Мне стало жарко, поэтому я привстала с кровати и потянулась к окну, раскрыв его, я с довольным выражением лица устроилась на подушках. — Мама просила помочь ей, — зачем-то вслух стала рассуждать я. — Может, стоит пойти к ней? Или же пойти к Хинате-химе, поговорив с ней, я узнаю чего-то новенькое? Размышлений было много, но планы так и не состыковались в голове. Пролежав бесцельно в кровати ещё минут пятнадцать, я всё-таки поднялась и подошла к шифоньеру. Накинув на себя ночную сорочку… ту самую… я всё-таки решила навести первым делом порядок в доме. Подобрав с пола грязную одежду, я отправила её в стиральную машинку, так же вспомнила о своей походной сумке, разобрала и её. Вещей грязных накопилось много, ну что уж поделать. Выудив из сумки аккуратно упакованные тотемы подаренные Госпожой Юунеко, я сразу же определила им место. Они расположились на книжном стеллаже, теперь мне казалось, будто комната стала гораздо эстетичнее. Ловец снов, сплетённый руками моей духовной наставницы, был повешен на спинку кровати. Слегка повозившись с бытовыми делами, я отправилась на кухню и поставила чайник. Хочется горячий кофе без молока. Редко на меня находят такие желания. Пока чайник кипятился, я взяла с книжной полки один из любимых романов написанных великим человеком. Великолепная книга Доконджо Нинден расположилась на моих коленях, ну, а я уселась в мягком кресле недалеко от кровати. Солнце не било своими лучами в это место, от того оно и становилось ещё более комфортным. К сожалению книги захватывают меня, и если бы я не услышала душераздирающий свист чайника, спалила бы квартиру. Кофе был заварен, книга читалась, я отдыхала. Казалось бы, что может испортить это прекрасное единение с собой? Правильно. Он. На подоконнике моего окна показалась до боли родная фигура. Боруто Узумаки сидел на корточках, внимательно изучая состояние комнаты, и, конечно же, внешний вид читавшей доселе меня. Он спустился с подоконника и пристально смотрел на меня, ожидая моей реакции. — Привет, — почти шёпотом произнёс Боруто, а моя душа убежала далеко в пятки от его тона. Как же давно я хотела услышать его голос. Я сама не заметила, как обронила кружку с кофе и отшвырнула любимую книгу. В мгновение ока я оказалась у окна, крепко прижимающая к себе своего друга, и по совместительству любимого человека. Боруто нерешительно приобнял меня за талию, но не спешил отстранять меня от себя. Тем временем я упивалась родным запахом, зарывшись носом в его ключицу. Все мои силы и старания уходили на сдерживание предательских слёз. Взяв себя в руки окончательно, я отстранилась от него, не силясь всё же посмотреть ему в глаза. — Кофе будешь? — мой голос сорвался, и я буквально прохрипела этот вопрос. Боруто не ответил мне вслух, он лишь кивнул головой, после чего я взяла его за руку, переплетая наши пальцы, и повела его на кухню. Мы оба ненавидим эту кухню, я уверенна в этом. Я не хочу отпускать его руку, а пока он её не убирает, буду держать его до последнего. Мне это нужно. Держа Боруто за руку, свободной рукой я стала наливать ему кофе. После же мне пришлось отпустить его руку для того чтобы передать ему кружку и усадить своего долгожданного гостя за стол. — Сладкого? — не сводя с его лица глаз, очень тихо спрашиваю я. — Ты ждала меня? — его вкрадчивый шёпот воткнул мне сенбон между рёбер. Не зная, что ответить я тянусь к верхнему шкафчику и достаю оттуда конфеты, затем полезла в холодильник за данго, которые мама положила мне вчера с собой. — Трудно говорить, я знаю. Но мне нужно слышать тебя, Сарада, — когда он произнёс моё имя, я еле сдержала надоедливые слёзы. — Всей душой, — пододвигая стул ближе к нему, ответила я, медленно присаживаясь рядом. — Каждой клеточкой своего тела. Я ждала тебя, Боруто, — не знаю, как это выглядит со стороны, но, чёрт возьми, я готова разреветься, упасть на колени умолять о прощении. Имею ли я право на это? Могу ли я вообще прикасаться к нему? Узумаки не нашёл слов для ответа. Дрожащей рукой он потянулся к поставленным перед ним сладким шарикам, а я внимательно следила за каждым его движением, отмеряла сантиметры дыхания. Я совершенно по-другому представляла себе эту встречу, но взять и отпустить его не поговорив, не сделав ровным словом ничего для своего счастья — не могла. — Прости, — вымолвил он, прожевав данго и запив его ароматным напитком. — Не знаю с чего начать, а главное как. И я понимаю его. Мне сложно смотреть на него, я боюсь пересекаться с ним взглядом, боюсь сказать, как люблю, как жалею о своих поступках. Не в силах сказать насколько сильно он нужен мне. Просто не могу. Слабачка… Хочется спросить: знает ли Сумире о его прибытии, как прошло его путешествие с папой, как он себя чувствует и о чём думает, но язык не поворачивается, хотя губы приоткрываются в попытке начать разговор. — Разговора не избежать, поэтому начинай, — опустив голову, произнесла я слишком тихо. — Мне тяжело говорить это тебе, — признался Боруто и протянул мне ладонь, незамедлительно я вложила свою руку в неё. Наши пальцы вновь переплелись, и моё сердце вновь наполнилось сладкими надеждами. — Я пришёл поставить точку между нами. Моя свадьба с Сумире состоится через пять дней, — прочистив горло, он взглянул в мои глаза, которые уже были залиты слезами. — Как бы я не любил тебя… мы не сможем быть вместе. Больше нет, — я видела, как его глаза остекленели, взгляд потух при произнесении этих слов, а моё сознание вновь взорвалось тысячами осколками. — Ничего не изменить, — дополнил Боруто и отпустил мою руку, поднимаясь со стула. — Нет… — шепчу я, в бреду мотая головой. — Не уходи, пожалуйста, останься со мной! — я выкрикнула, а по моим щекам потекли ручейки, ознаменовавшие мою боль. — Прости, Сарада. Я всегда буду любить тебя, но тебе пора повзрослеть и найти себе достойного парня, — отворачиваясь от умоляющей меня, Боруто двинулся в мою комнату. — Мне нужно к Сумире, она ждёт меня, — это он сказал уже около окна. Услышав всё это я не смогла удерживать себя на месте. Прибежав в комнату и вцепившись в него, я прижалась к его спине всем своим телом, роняя гулкие всхлипы и водопады горьких слёз. Прекрасно понимая своё поражение, у меня осталась лишь одна единственная просьба. — Боруто… — сквозь боль шепчу я в надежде услышать его голос ещё раз. — Если ты любишь её, ты должен сказать мне об этом, пожалуйста! — Я всегда буду любить тебя, Сарада… — готова поклясться, я слышу боль в его голосе, я чувствую накатывающие слёзы. — Тогда, пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу… — прижимаясь к его широкой спине молю я. — Проведи со мной ночь, проснись со мной в одной постели, и приготовь мне завтрак… — да, это слишком нагло, но я прекрасно понимаю… Он уже никогда не будет моим. — Пожалуйста… — Я подумаю, — слишком грубо ответил он, расцепил мои руки на своём животе и выпрыгнул в окно… оставляя разбитую меня упиваться горем. Меня больше нет. Больше нет никакой веры в будущее. Больше не будет счастья, не бывать любви. Не почувствовать любимые руки, нежные губы…***
Одевшись в новую форму, которую мы с мамой приобрели вчера, я брела по слишком многолюдным улицам Конохи. Мой взгляд был убитым, глаза стеклянные, не способные больше смотреть на этот проклятый мир. Я потеряла в одно мгновение всё. Мне хотелось кричать, орать, убить все счастливые рожи, которые идут в обнимку. Моё сердце заплывало безумным желанием причинять страдания, топя в криках свои же собственные. Я никогда уже не смогу быть прежней. Никогда не смогу смотреть в своё отражение и говорить: «Я красива, молода, прекрасна… любима». Впервые в жизни я не хотела ничего, совершенно. Хотелось уснуть, раз и навсегда. Но моим желаниям не суждено сбываться, не в этой жизни, не в этой истории. — Сарада? — меня окликнул слишком знакомый мужской голос. Но если честно, нет у меня желания разговаривать с людьми, оттого и интереса к окликнувшему у меня совершенно нет. Не остановившись, я продолжила свой путь. Мне действительно было совершенно по барабану, кому я опять могла понадобиться. Мне нужна была мама, и только она. Но на моё плечо легла массивная мужская ладонь, которая буквально придавила меня к земле. — Не слышишь что ли? — меня грубо к себе развернули. Кто бы мог подумать, что я встречу сейчас Конохамару и Чочо. Сенсей смотрел на меня весьма обеспокоенно, а на лице подруги был описан настоящий страх за меня. — Что случилось?! — Чочо даже вскрикнула, обхватывая мои руки. — Мы поговорили… — Всё плохо? — перебил меня сенсей. — Он намерен жениться на Сумире, — сухо ответила я и опустила голову. — Увидимся позже, милый, — Акимичи перехватила меня под локоть и повела прочь от Конохамару, впрочем, он был не особо против, прекрасно ведь понимал ситуацию, да и состояние моё видел. Чочо вела меня в центр Конохи, а я не могла сопротивляться, мне было всё равно, куда ведут, кто ведёт, зачем… Больше ничего не имело смысла. — Ты понимаешь, что должна присутствовать на церемонии бракосочетания? — что не меняется в ней, так это отсутствие её толерантности. — Не пойду, — твёрдо отрезала я. — Должна, — Чочо остановила меня и обхватила моё лицо ладонями, внимательно вглядываясь в мои стеклянные глаза. — Ты не должна идти туда как на праздник, но можешь придти как на траур, показав всем свой характер. Сарада, ты же Учиха! Гордая, непоколебимая. Покажи всем свою стойкость и отказ от действительности! — подруга уже не говорила спокойно, она буквально кричала на всю улицу, стараясь добраться до моей умирающей души. — Как? — пламенные речи Чочо всегда могли меня всколыхнуть. Во мне проснулся интерес. Должна же ведь я проявить своё недовольство и протест. — Свадьба, — начала она, усаживая меня на скамью возле какой-то пекарни. — Что она означает? — шевелить меня пытается. — Что-то светлое, чистое, прекрасное, — я начала размышлять по заданному подругой курсу. — Для меня эта свадьба нечто: грязное, отвратительное, мерзкое. — Верно, — Чочо постучала мне по виску. — Как принято появляться на светлых мероприятиях? — Радостно, благоговейно, уважительно, — я начала перечислять, но чувствовала, что не этого от меня ждёт подруга. — При полном параде, — вспомнив, как мама трепетно выбирает себе наряд, меня вдруг озарило. — Празднично, в светлых нарядах! — Молодец, — она ехидно улыбнулась мне. — И если невеста будет одета во всё белое и чистое, как должна появиться ты? — В чёрном платье, — до меня наконец-то дошёл смысл её слов. — Я появлюсь там как бывшая девушка, полной противоположностью невесте. Приду вся в чёрном, но при этом буду в разы заметнее и ярче чем Сумире! — ехидство переполняло меня. — И тем более, я Учиха Сарада. Мои цвета — это тёмные цвета, и никто не сможет осудить меня, — наполненная решимостью я подскочила со скамьи и вцепилась в Чочо. — Вперёд за платьями! — Вот это моя Сарада, вот теперь я узнаю тебя, — она поцеловала меня в щёку и мы направились по магазинам. Ходили мы не так долго, взяли платья в первом же бутике в который зашли. Чочо выбрала себе платье — бабочку. Невероятный фасон и индивидуальный крой. Яркое платье в жёлтых, оранжевых и красных оттенках. Выглядело оно, будто крылья бабочки закрывают тело Чочо. Платье было в пол, но, не смотря на это, левая нога была полностью оголена. Платья¹ лучше для неё просто было не найти. Моё платье² нашло меня буквально сразу. Элегантный чёрный наряд был полностью облегающим тело. Кружевные бретельки, на которых держался корсет, в таких же кружевах и целиком всё платье. Ниже колен подол платья расходился этаким рыбьим хвостом, и расходился пышным шлейфом в разные стороны. При взгляде на него, да нет, на меня в нём — сразу было видно: Я, Учиха Сарада. Весьма довольные своим выбором, мы расплатились за свои наряды на кассе и отправились в госпиталь. Я решила выкинуть из своей головы все мысли о любимом. Для меня теперь словно маяком освящали путь к демонстрации моей независимости. Единственная цель моего существования на данный момент стало появление в этом наряде на священной церемонии бракосочетании. Затмить счастье невесты. Вот она ехидная радость. И ничто не могло меня больше остановить. У меня нет приглашения, зато оно есть у мамы и папы. Ещё бы убедить отца появиться во всём чёрном, дабы поддержать лицо нашего клана. И вообще шикарно. Мы с Чочо весьма продуктивно провели время в госпитале. Кто бы мог подумать, что ей будет так интересно собирать кровь для анализов. И кто бы мог подумать, что мне будет так приятно накладывать швы на раненых шиноби. Моя жалкая душонка, требующая жести получила её сполна. Прощаясь в десять часов вечера с Акимичи Чочо, она взяла с меня обещание, что я приду домой и сразу же лягу спать. А мама выдала мне слишком сильное снотворное. Наверное, обе боялись за то, что я потеряю самообладание. Но нет. Я ведь Учиха. Вижу цель — не вижу препятствий. — Сарада, — подруга вывела меня из своих каверзных размышлений. Я остановилась и посмотрела на неё в пол оборота. — Забыла рассказать тебе интересную новость, Чочо нагнала меня и нагнулась к моему уху. — Есть один очень талантливый шиноби, не местный сразу говорю, который мечтает о свидании с тобой. — Та-ак, а вот с этого места поподробнее, — кто же этот загадочный шиноби? Да и потом. Боруто жениться, я совершенно свободная девушка, и в любом случае обязана буду построить свою личную жизнь, несмотря на все невзгоды. Род Учиха должен продолжаться, и это железное условие отца, которое он не даст мне не выполнить. — Помнишь экзамен на чуунина? — загадочно начала Чочо. — Трудно забыть такое, — я даже улыбнулась, вспоминая яркий период юности. — Кто был сильнее всех? — как бы тонко намекая на жирные обстоятельства, продолжила подруга. — Собаку но Шинки, — задумчиво приставив указательный палец к губам, ответила я на вопрос. — Красавчик, приемник Казекаге, крутой нрав, горячая натура, — Чочо описывала его слишком уж привлекательно, ещё и тон сделала такой увлекающий. — Чем не шикарная партия для Сарады? А если представить, что дети клана Учиха смогут взойти в управление Сунагакуре? — подруга явно пыталась вплести меня в очередную интригу, но в её словах было больше смысла, чем во всей моей жизни. «И папа был бы доволен», — задумалась я на мгновение. — После свадьбы Боруто я вряд ли смогу оставаться в Листе, — уловив полный ход мыслей Акимичи, я действительно поняла, к чему она клонит. — Ты гений, Чочо. — Ещё бы, — она встала в горделивую стойку, вальяжно перекидывая волосы за спину. — Это же я. — Ладно уж, давай подумаем ещё об этом, расскажешь мне заодно откуда у тебя такая информация, — я поцеловала подругу в щёку и стала отдаляться в сторону дома. — Люблю тебя, — помахав ей на прощание, мои ноги вели меня домой, скорее лечь спать. Скорее прожить оставшиеся четыре дня. Придя домой я сразу же приняла чудесные пилюли, которые заботливо выдала мне мама, моё сознание действительно буквально сразу же отключилось и унесло меня в прекрасный мир, где я буду по-настоящему счастлива.***
Мне удалось безболезненно и бездумно прожить ещё два долгих дня. Мы с Чочо проводили эти дни не расставаясь, выпивали, помогали маме в госпитале, ходили в кинотеатр. Я будто бы снова научилась жить. Да и признаться честно, Акимичи умела отвлекать меня от своих проблем. Должна дополнить, что Конохамару-сенсей часто проводил время с нами, как и сейчас. Мы трое сидели на кухне моей квартиры и обсуждали реформы обучения генинов. Я не приветствовала такую загруженность теоретической части обучения. Ну, серьёзно, мы готовим ниндзя или же ботаников? Зная теоретическую составляющую обучения и не имея должной практики, мы губим будущее нашей деревни. — Ладно, Сарада, — Конохамару встал со стула, видимо он уже устал от наших ночных посиделок. — Чочо, нам пора по домам, иначе твоя мама откусит мне голову, — задорно почесав затылок, объявил сенсей. — Спасибо что пришли, — я радушно встречала эту пару, и со спокойной душой отпускала их домой. Не буду же я как обезумевшая держаться за подол платья подруги и молить остаться со мной. — Чочо, не забудь, завтра в три дня мы идём в салон красоты, — решив напомнить подруге о грандиозных планах, дополнила я своё прощание. — Да, помню, — Акимичи крепко обняла меня на пороге. — Ноготки и всё такое, — она шлёпнула ботинками в знак готовности и дёрнула за дверную ручку. — До завтра, Сарада! — Доброй ночи, — улыбнулся сенсей и вышел вслед за подругой. — Доброй, — ответила я, закрывая за ними дверь квартиры. Я была бесконечно благодарна им за поддержку. Наверное, без них я бы сошла с ума от ожидания. Выключая свет во всех квартире, я задержалась на кухне. Помыв всю посуду за гостями и убрав еду в холодильник, я со спокойной душой приняла душ, а после примостилась в манящей кроватке. Чочо за день выматывала меня так, что мне не нужны были уже капсулы со снотворным. Сны мне практически не снились, а если и снились, то что-то связанное с миссиями, с битвами. Вообщем всё шло хорошо, и я без задней мысли принежилась в подушках наблюдая за тем, как умиротворённо ветер колышет занавеску открытого окна. Умиротворённо прибившись ближе к стенке, я блаженно прикрыла глаза, растворяясь в бесконечной нежности постельных принадлежностях. Сладкий мир снов и грёз уже затягивал меня в свою бесконечную пелену, но чьи-то нежные объятия мгновенно вернули меня в этот мир. Сердце забилось слишком часто, а дыхание оборвалось. Прижав своими ладонями чужие руки обвившие мою талию, я тут же убеждаюсь в том что они вовсе не чужие, а бескрайне родные. Сердце от горького осознания готово было выпрыгнуть из груди, а вот дыхание возобновилось и стало более мерным. — Ты пришёл… — мне удаётся прошептать эти слова, думала, что не смогу и слова сказать, но я оказалась сильнее, чем думаю. — Я не мог проигнорировать твою последнюю просьбу… — он выдохнул эти слова мне в шею, после чего последовала мгновенная реакция. По телу прошлась не только волна мурашек, но и тягучая волна возбуждения. — Ты лёг ко мне в кровать в одежде? — мой голос набирал смелость. — Мне раздеться? — я слышу как его пробирают те же самые ощущения, что и меня. Волна возбуждения окутывает нас обоих, от чего становится трудно держать себя в руках. — Да… — томно шепчу я, специально издавая медленный полустон. И Боруто повинуется. Он убирает руки от меня, и я чувствую как кровать медленно приподымается, избавившись от его веса. Не могу удержать себя в руках и медленно переворачиваюсь от стены. «Любимый…» — проносится в голове, пока я лицезрю его оголение. Узумаки медленно стягивал с себя куртку, позволяя мне зацепиться взглядом за каждое мгновение. Следом его сильные руки стали стягивать с него белую футболку, медленно оголяя прекрасное… рельефное тело… Этот накаченный пресс, сильная грудь, выдающиеся бицепсы. — Как же ты прекрасен, — невольно залюбовавшись, я не замечаю, как произношу эти слова вслух. Осознав сказанное, на мгновение краснею и отвожу взгляд в сторону, но успеваю заметить его пошлую ухмылку, и возвращаю себе уверенность. — Не хочешь… снять сорочку? — будто остерегаясь этого момента, спрашивает он, зацепившись большими пальцами за основание брюк. — Не хочу лишать тебя этого удовольствия, — игриво отвечаю я, приподнимаясь с подушек на локтях. Боруто так же медленно спускает с себя брюки, а после забирается на кровать. Его руки стягивают с меня одеяло, открывая собственному взору моё изнывающие от нетерпения тело. Недолго думая, он подцепляет пальцами края моей сорочки и тянет её вверх, заставляя меня выгибаться в спине, позволяя ему оголить себя. Оставшись друг перед другом лишь в нижнем белье, Боруто припадает ко мне, прижимая моё тело к себе вплотную. Я забываюсь. Мне кажется, что всё это лишь мой сон, а в реальности я сейчас проснусь одна в своей холодной постели. Запутавшись, я щипаю себя за руку, и это не ускользает от его внимательного взора. — Это не сон, — шепчет он мне, целуя меня в ключицу. — Я здесь… я рядом… — и я ему безгранично верю. Его нежные губы ласково касаются моей шеи… ключиц, плеч, от чего я испускаю нежный стон, не оставляющий его равнодушным. Не удержав себя в руках в очередной раз, я примыкаю губами к его шее, нежно целуя её, словно в последний раз… «Каковым он и является», — тревожная мысль посещает меня, а после мои глаза вновь начинают слезиться. — Я люблю тебя, Боруто, — шепчу я ему в шею, от чего он моментально замирает, отдаляется от меня и пристально смотрит в мои глаза. — Что? — его голос настолько сильно дрогнул, что в конце этого короткого слова просто сел. До меня дошла суть его вопроса не сразу. «Я никогда не говорила тебе этого…» — вновь горькое осознание. — Люблю… тебя, Боруто, — вновь произношу я, но только очень медленно, вливая в каждый звук все свои чувства и эмоции. Крышу снесло окончательно. Узумаки припадает к моим губам, жадно впиваясь в них, увлекая меня в далёкий и непостижимый рай. Его язык проникает в мой рот, но, чёрт возьми, в этом страстном поцелуе столько любви и нежности. Мой разум накрывает пелена пленяющей страсти и неземной нежности. Я не могу больше удержать себя в руках и запускаю руку в его трусы, оттягивая их и обхватывая его уже окаменевший член. Боруто испускает слишком низкий стон мне в губы, от чего безумие накрывает меня окончательно. Сорвавшись с цепи, я начинаю интенсивно двигать своей рукой вдоль его ствола. Чувствуя, как его тело начинает дрожать от переизбытка возбуждения, я убираю свою руку из его трусов, и сразу же начинаю стягивать их с него. Он повинуется, позволяет мне раздеть его окончательно, и я незамедлительно делаю это. Отшвырнув единственный элемент одежды на его теле в сторону, я вновь впиваюсь в его нежные губы, погружая нас обоих в бесконечную пучину страсти. Не оставаясь в преимуществе перед ним, я приподнимаю бёдра, дабы он мог спокойно стянуть с меня трусики, и он делает это без колебаний. Наши сердца стучат в унисон, дыхание на грани, воздуха не хватает категорически. Мечты могут стать реальностью, и я прекрасно осознаю это. Раздвинув ноги в стороны и позволив ему занять законное место меж ними, я обхватываю его шею и притягиваю его к себе. Боруто приставляет свой член к моим половым губам, я чувствую, как его руки дрожат, вижу его сомнения, но не могу отступить назад. — Я хочу заняться с тобой любовью, а не бездумным сексом. Хочу принадлежать тебе вся, всегда и навечно! — к сожалению, я надеялась произнести свою речь тихо, страстно, но получилось, что я прокричала эти слова ему в лицо. Действия Узумаки сразу же прервались. Он медленно стал отдаляться от меня и трясти головой. Руки его сразу же вцепились в копну блондинистых волос, а я замерла от происходящего. В голове промелькнула отвратительная идея: «Наложить на него гендзюцу, заставить его взять меня, заставить его отменить помолвку и быть моим», — сразу же останавливаю себя. Это не есть счастье, это принуждение, коего мне не нужно. — Боруто? — я потянулась к нему руками, и как только зацепилась, смогла подняться корпусом и обхватить его плечи, заключая в объятия. — Так нельзя! — внезапный крик Узумаки заставил меня немедленно отпрянуть от него и посмотреть в его запуганные глаза. — Сарада! Я помолвлен! Между нами не должно быть этих чувств! Не должно быть этой страсти! Хватит! — после этого, Боруто соскакивает с кровати и начинает одеваться. — Стой! — я судорожно подскакиваю к нему и обнимаю со спины. — Пожалуйста, остановись! — молю я, оставляя на его широкой спине дорожки собственных слёз. — Ты ведь обещал провести со мной эту ночь… Я клянусь… что больше не притронусь к тебе… — не могу я отпустить его, просто не могу. — Я слишком сильно хочу тебя, Сарада. Мне нужно уйти, — Боруто резко развернулся ко мне и сжал мои плечи, пристально смотря на меня. — Нельзя так, понимаешь? Я помолвлен. — Просто проведи эту ночь со мной… — глаза не прекращали ронять слёзы, губы дрожат от нервного напряжения, а голос надрывается на каждом слове. — Сарада… — таким же умоляющим тоном шепчет он. — Пожалуйста… — мне слишком больно, просто чересчур сильно. — Глупая, — он прижимает меня к себе слишком нежно и чувственно, я чувствую как наши тела трясутся от поедающей боли внутри. — Накинь на себя что-нибудь, — просит он и укладывается в кровать, натягивая на себя одеяло. Моя реакция не заставляет его ждать, я сразу же нахожу на полу свои трусики и ложусь на кровать. Боруто мягко притягивает меня к себе, позволяя моей голове, устроится на его груди. Да. Он остался. Но от этого моё тело не прекратили разбирать импульсы боли. Я роняла нескончаемые потоки слёз на его широкую грудь, а он мерно водил рукой по моему плечу вверх и вниз, стараясь успокоить меня. Я даже представить не могу что сейчас написано на его лице, но и посмотреть не имею смелости. Всепоглощающее чувство боли, разочарования, стыда и обиды. Вот что оставит нам обоим эта проклятая ночь. Поддавшись мысли о том, что мы всё-таки сейчас вместе. Здесь и сейчас. Есть только мы, и никого кроме нас, но мы не можем принадлежать друг другу, так как хотели бы. У нас есть здесь и сейчас, и нам не нужно ждать завтра, чтобы сказать «Я люблю», а затем уйти и не вернуться обратно. Узумаки Боруто это мой сон, моя радость и моя печаль. Самое отвратительное ощущение было создано благодаря моей слепоте. Я отвергала его чувства, пресекала мысли о собственных чувствах. А теперь я только и могу, что жалеть и ненавидеть себя. Может быть, лет через десять, мы сможем встретиться в дружеской обстановке, расспросить друг друга о личной жизни, о семье, детях… работе… С каждой мыслью мне становится лишь хуже. Я буду скучать по нему, и нет, нельзя приготовиться к тому, что придётся отпустить того единственного, подарить какой-то курице. Поцеловав его накаченную грудь, я смахнула последние слёзы со своих глаз, дав себе мысленное обещание жить дальше. Рука Боруто опустилась на мою талию, и я услышала его спокойное дыхание. Моя любовь так сладко спит в моих объятиях. Такая нежность. Мне тоже пора было засыпать, не хочу же я завтра ходить с видом обезумевшего зомби. Поцеловав его грудь ещё раз, я закрыла глаза. — Ты единственный человек в моей жизни, которого я так сильно полюбила, — мне с трудом удаётся проговорить это весьма спокойно, а главное еле слышно. — Ради тебя я готова перевернуть мир. Без тебя не может быть меня, Боруто… — с этими словами на устах я стала погружаться в мир прекрасного Морфея.-----
— Доброе утро, Сарада, — на мой лоб сначала опустилась мозолистая ладонь, она отодвинула непослушные пряди волос назад, а после лба коснулись нежные губы. Я открыла свои сонные глаза исследуя обстановку в комнате. Наткнувшись взглядом на любимого мужчину, грудь сдавило адской болью. Вновь горькое осознание того, что нам нужно расстаться. И сейчас он проведёт рядом со мной меньше часа времени. — Доброе утро, Боруто, — сдавленно произношу я, стараясь сдержать вновь подступившие слёзы. Приподнявшись на локтях, я умудряюсь ласково поцеловать его в шею, лёгкое касание, но зато, сколько эмоций оно вызывает. — Я приготовил тебе завтрак, — его спокойный тон выводил меня из себя. Неужели он не понимает как мне сейчас тяжело? Он ведь испытывает то же самое, что и я. Почему он так спокоен? — Спасибо, — почему-то мои губы образовали самую милую улыбку из всех тех, на которые я вообще была способна. Боруто встал с кровати, позволяя мне одеться и подойти за стол. Приняв решение не одеваться в домашнее, а сразу надеть свою форму, я подхожу к шифоньеру и достаю своё новое облачение. Заколов волосы в высокий хвост, я прошествовала в душевую комнату. Умывшись и приведя себя в порядок, я пришла на кухню, где Узумаки уже спокойно пил горячий кофе. Моя кружка стояла рядом с полной тарелкой. Он пожарил яичницу с беконом, и налил мне мой любимый чай. Боруто слишком хорошо знал меня. Присев за стол, я принялась за трапезу, пожелав своему гостю приятного аппетита. Моя разрушенная душа уже устала страдать, поэтому она просто смирилась с происходящим. — Кстати, — Узумаки стал шарить по карманам своей куртки. — Вот, это тебе, — он положил на стол белый конверт и придвинул его ко мне. — М-м, — не успев прожевать, промычала я, но как только проглотила и взяла в руки конверт спросила его. — Что это? — запивая чаем, я аккуратно стала распаковывать закрытое письмо. — Смотри, — Боруто поставил свою кружку на стол, он уже допил и доел, а сейчас просто ждал, пока это сделаю я. Делать нечего, смотреть так смотреть. В конверте оказалось красивое расписное приглашение, на котором были изображены два белых голубя. «Как банально», — брезгливо пронеслось в моей голове. Да. Боруто сам лично решил принести мне именное приглашение на свою свадьбу. Наверное, я бы так не смогла. — Приглашение, значит, — как-то слишком сухо произнесла я. — Да. Сумире сказала, что не смогла передать тебе его лично, поэтому я вызвался передать его через твоих родителей, — Боруто попытался улыбнуться, но вышло это у него, слишком коряво. — До последнего момента я не хотел выполнять твою просьбу… — Почему же выполнил? — мне действительно было интересно. — Сложно объяснить, — мне большего и не нужно. Сомневаюсь, хочу ли я знать ответ на этот вопрос. — Который сейчас час? — мне нужно было перевести тему, кажется, я справилась на ура. — Половина третьего, — взглянув на настенный часы, ответил он. — Что?! — тут-то я и подскочила с места. Мы с Чочо должны уже встретиться и идти в салон. — Боруто, уходи отсюда, срочно! — Чего это с тобой? — Узумаки удивлённо уставился на меня. — Чочо вот-вот придёт! — я судорожно начинаю убирать всё со стола и скидывать грязную посуду в раковину. — Если она увидит тебя тут… — Ладно, — оборвал он меня на полуслове. Боруто подошёл ко мне со спины и обвил мою талию руками, прижимая к себе. Он вдыхал запах моих волос, уткнувшись в них носом, нежно проводил губами по моей тонкой шее. А я уже текла… «Как вот я должна отпустить тебя?» — и в правду, как? Я развернулась к нему лицом. Больно? Да. Страшно? Слишком. — Пока, Сарада, — шепчет он и целует меня в открытую ключицу. — Будь счастлив, любимый, — наплевав на то, что мои руки в мыле, я тянусь к нему и целую его в шею, задержавшись возле неё щекой. Оторвавшись, я провожу мыльными пальцами по его щеке, при этом улыбаясь слишком ласково. Боруто не смог не ответить мне тем же. Он прижал мою руку между щекой и плечом, провёл рукой по моим волосам и поцеловал ещё раз в лоб. С замиранием в сердце я наблюдала за тем, как Узумаки Боруто покидает мою комнату, одновременно покидая мою жизнь.День Свадьбы.
Я стояла напротив своего зеркала. Платье сидело на моей фигуре просто невероятно. Мне даже на миг показалось, что я спустилась с обложки какого-нибудь журнала. Волосы мои были завиты и красиво уложены на одно плечо. Голову украшала диадема, на которой настояла Чочо, говоря что без неё образ не полный. — Сарада? — Акимичи вылезла из-за дверного косяка. Она тоже уже была при полном параде, мы ждали только появления Мицуки и Конохамару. — Как я выгляжу? — покрутившись перед подругой, я замерла в ожидании. — Как сердцеедка, — скептично приложив пальцы к губам, ответила она. — Ну, а я? — Чочо тоже покрутилась передо мной, а после встала у зеркала, чуть двигая меня в сторону. — Девушка, вашей маме зять не нужен? — игриво пихаю её локтем в бок, и отхожу, заливисто смеясь в сторону. — Но-но, дамы, — на пороге комнаты показался Конохамару, мы не закрывали дверь на замок, так как ждали их появления. — Есть уже у мамы зять, хватит и одного, — улыбаясь во весь рот, проговорил сенсей, подходя к Чочо. Парочка обнялась и мимолётно поцеловалась в губы. Прямо за Конохамару вошёл Мицуки, он выглядел очень смущённым и скованным. Видимо его, тоже не радует свадьба Боруто, он ведь всю жизнь был для него солнцем. Поэтому я не растерялась и сама подошла к бывшему сокоманднику. По-дружески обняв, его я покрутилась перед ним, даря возможность оценить мой внешний вид перед очевидным вопросом. — Прекрасно выглядишь, Сарада-чан, — не дожидаясь вопроса, ответил Мицуки и подал мне браслет, на котором была закреплена настоящая бордовая роза. — Я подумал, что он будет тебе очень даже кстати, — несмотря на неземной характер моего сокомандника, он был очень хорош собой. — Мицуки, — я замерла в немом шоке, принимая его подарок. Конечно же, я сразу надела браслет на руку, он действительно дополнял мой мрачный образ. — Ты выглядишь подобающе, — беря своего кавалера на этот день, я замечаю то, как он стильно одет. Если Конохамару был в стабильном чёрном смокинге, то Мицуки был одет в нежно голубой костюм, который просто до безумия прекрасно сидел на нём. — Готовы? — решил уточнить Конохамару поглядывая на нас с Чочо. — Вперёд, — уверенно ответила я, и повела Мицуки на выход. Церемония бракосочетания Узумаки Боруто и Какей Сумире должна была быть проведена под открытым небом, в великолепном парке Сенджу. Пока мы шли по длинным аллеям парка, я отметила масштабность этого мероприятия. Все столбы, все скамейки вдоль целого парка были украшены белыми и лиловыми цветами. Повсюду висели гирлянды, стояли натянутые шатры. Но, только подойдя к центру парка, я готова была уронить челюсть на пол. Столько людей наверное я видела в последний раз на инаугурации Нандайме. Безумно много людей, и действительно все одеты во всё светлое, праздничное, но не сказать что чересчур шикарно. Как только мы ступили на украшенную лепестками белых роз поляну, мы с Чочо определённо выделились из всеобщей толпы, и за нашими спинами мгновенно стали шушукаться. Арка для бракосочетания была оформлена теми же белыми и лиловыми цветами, не скажу точно, что это за цветы, не разбираюсь я в них. По левую и правую от арки сторон были поставлены многочисленные скамейки для гостей. Так же чуть поодаль от арки стояли многочисленные круглые столы для фуршета. Мицуки потянул меня в сторону, даже не знаю зачем, но я пошла. Чочо и Конохамару пошли здороваться с нашими сокурсниками, да и с учителями академии. А вот мы с Мицуки направлялись совершенно в другую сторону. — Мой родитель тоже будет на церемонии, — пояснил он мне, просачиваясь сквозь многочисленные пары и семьи. Пройдя достаточной расстояние от центра, я увидела тётю Карин, дядю Суйгецу и конечно же Орочимару-сана. К ним мы и шли. Поздоровавшись с ними, мы смиренно встали около них. Я кстати не выпускала локоть Мицуки ни на секунду. Честно говоря, меня потряхивало с каждой секундой всё сильнее, казалось будто если я отпущу его, я и вовсе свалюсь наземь. Карин была одета в парадную белую рубашку и тёмно-синюю юбку, скромно, но достаточно практично. Суйгецу был в тёмных брюках и голубой рубашке, а Орочимару-сан надел длинное кремовое кимоно, подобное тому которое он носил ежедневно. К нашей скромной компании подходили мама с папой. Папа, как и я был одет в тёмное. Чёрный плащ, скрывающий его недостаток, чёрные брюки, и такая же чёрная рубашка. Мы прям выделялись из всей толпы. Даже мама в своём тёмно-фиолетовом платье казалась не такой мрачной как мы. — У клана Учиха принято нагнетать обстановку, да? Саске-кун? — шипящий голос Орочимару-сана вырвал меня из своих размышлений. — Это ты про тёмное одеяние? — как-то без особого уважения ответил папа. — Молчу-молчу, — змеиный Саннин тихонечко засмеялся, отводя от отца взгляд. — Прекрасно выглядите, Сакура, Сарада, — мы с мамой благодарно склонили головы. Честно говоря, у меня вообще язык куда-то в жопу забрался. Слова вымолвить невозможно. — Церемония вот-вот начнётся, — Карин с умным видом поправила очки на переносице. — Пойдёмте ближе. Теперь уже наша большая компания двинулась обратно к арке. Как только все гости заняли свои места на скамейках, церемония начала набирать свои обороты. К центру вышел Наруто-сан, который нёс в руках две свечи и небольшой ларчик с кольцами. Под руку с ним шла Хината-химе в нежно лиловом платье. Я была очень рада их видеть улыбающимися, они будто бы и не ругались. Заметив меня, Хината-химе улыбнулась мне и кивнула головой. Брак скреплять будет Хокаге, так принято. Поэтому я в очередной раз поблагодарила Мицуки за понимание, ведь мы в отличие от всех сидящих гостей стояли возле деревьев, чуть поодаль от центра проведения церемонии. Маму усадили в один из первых рядов, но папу поймать и посадить не смогли. Он исчез из моего поля зрения. Чочо тоже сидела с Конохамару в первых рядах. Мне стало дурно. Голова закружилась. На покрытой лепестками роз площадке появился жених. Боруто выглядел как сказочный принц. Его белый камзол был обшит лиловыми нитями, такой же лиловый галстук и прекрасный лиловый цветок выглядывал из его нагрудного кармашка. Мицуки сразу же понял, что к чему и подхватил меня одной рукой за талию, а второй также продолжал держать руку. — Спасибо… — мне удалось подавить своё головокружение и спокойно поблагодарить друга за понимание. — Я всё понимаю, Сарада, — он заботливо погладил мою руку большим пальцем. — Не стоит благодарностей. — Не знаю, что бы без тебя делала, — говорю я истинную правду, мне действительно было бы слишком тяжело без его опоры. Но дело приняло ещё более скверные обороты, ведь к нам неумолимо быстро двигался жених. Оно как бы и понятно. Мы ведь самые близкие друзья Боруто. Сокомандники, боевые товарищи, друзья семьи… ну, по крайней мере, Мицуки. — Йо, Мицуки, — Боруто протянул руку своему другу, будто игнорируя моё присутствие. — Поздравляю, что ли… — как-то смущённо пробормотал Мицуки, я даже удивилась такой реакции. — И мои поздравления можешь принять, — буквально сквозь зубы выдавила я, но рука товарища мгновенно ущипнула меня за бок, и мне пришлось натянуть на себя улыбку. Надеюсь, она была максимально фальшивой. — Траур? — лицо Узумаки резко изменилось, как только он обвёл мой наряд с ног до головы. — Отдать любимого человека другой женщине — не самое приятное событие, знаешь ли, — сколько же в моём голосе желчи, но в то же время в нём столько боли. — Простите, — Боруто закашлялся в кулак. — Мне нужно идти… — да, я вижу эту боль в глазах, чувствую напряжение в его походке, слышу его нервозное состояние по голосу. Ком встал в горле. «Ксо, да я действительно проиграла эту войну», — наверное, на подсознательном уровне я всё-таки надеялась, что он не придёт на церемонию, что убежит с собственной свадьбы. Ну, хоть что-то сделает, чтобы прервать это безумие! — Сарада? — Мицуки внимательно смотрел на меня. — Церемония начинается, нам нужно подойти хотя бы чуть ближе к арке, — он понимал насколько мне тяжело, но порядок есть порядок. — Да, — я глубоко вдохнула, выпрямилась, взяла его под локоть, поправив при этом его браслет. — Проводим нашего друга в тартар семейной жизни, — не без язвительной улыбки произнесла я. Мы с Мицуки подошли ближе к скамейкам стоящим по левую от арки сторону. Вдали уже показалась невеста. Хоть она и выглядела потрясающе, у меня она вызывала сугубо отвратительные эмоции. Пышное платье, которое делает её кило так на десять тяжелее, не люблю такую пышноту. Слишком уж она вся из себя целомудренная. Мурашки прошлись по рукам табуном, и это не скрылось от глаз Мицуки. Он покрепче прижал мою руку к себе, не давая потерять контроль над собой. Сумире надменно шла к арке, а впереди идущие девчушки в белых платьицах посыпали перед ней дорогу лиловыми лепестками. Мне так мерзко стало. Захотелось отвернуться. Что я и сделала. Демонстративно ещё так. Вот только мой товарищ не дал этого сделать, он крутанул меня за руку вокруг своей оси и позволил прижаться лицом к его груди. «Хоть поплачу», — благодарно подумала я, не решаясь сказать этого вслух. По бурным овациям, я понимаю что невеста уже подошла к арке. Но вмиг образовалась гробовая тишина. Только мелкие перешёптывания, обращённые как раз таки в мой адрес, раздражали меня сильнее, чем тишина перед началом бракосочетания. — Мы все собрались здесь в этот день… — Наруто начал свою речь, а мои руки сжались в тугие кулаки, но Мицуки сразу, поднял их наверх и приложил к своей груди. Я, теперь не только лицом, уткнулась в его пиджак, но ещё и руками схватилась за него, сжимая пальцы до белизны костяшек. — …чтобы засвидетельствовать священный обряд между двумя влюблёнными… — ага, как же, влюблёнными. Скрипя зубами, я притопнула ногой, благо этого не видно из-за пышного подола платья. — …Узумаки Боруто и Какей Сумире… — а можно тут материться? Нет? Ну ладно. Мои нервы были на пределе. Я понимала, что сейчас Господин Хокаге вручает им в руки свечи и раскрывает ларчик с кольцами и пергаментом, на котором по обычаю брачующиеся поставят свои отпечатки своей же кровью, заключая священный нерушимый союз. — Прошу Вас, уважаемые брачующиеся взять в руки эти свечи и произнести священную клятву обета, — Наруто замолчал, передавая слово Сумире. — Родной мой, — послышался её до тошноты слащавый голосок. — Я обязуюсь хранить очаг нашего дома, прикрывать твой тыл, быть тебе верной, любить тебя, ждать всегда и поддерживать тебя во всём, — речь перед произнесением священной клятвы. Вот ведь пафосная девка. На этом моменте я не выдерживаю и поворачиваюсь к ним лицом, мне нужно видеть эту самодовольную рожу. Меня распирает злость, давит обида, и больно режет на мелкие кусочки чувство боли. Неожиданно для меня, на моё плечо оседает тяжёлая рука, но я знаю кто это. Эту чакру и немыслимое Ки я узнаю из миллиардов. — Папа… — произношу я словно мантру, и кладу свою левую ладонь поверх папиной руки. — Я рядом, — а большего и не нужно. Следом за папиным жестом, на моё правое плечо оседает рука Мицуки. — Мы рядом, — вторит он папиным словам, и я мгновенно покрываю его руку своей. — Мицуки… — благодарно шепчу я его имя и устремляю свой взор на брачующихся. Теперь у меня есть поддержка, и мне уже совершенно не страшно увидеть чёртов финал этой проклятой церемонии. Да. Сделаю всё, так как говорила Чочо. Отправлюсь к Орочимару, или же прямиком в Суну, почему бы и нет? Сейчас вершится не только судьба Сумире и Боруто, они оба ломают или же строят мою новую жизнь. — Огонь — пусть выжигает любовь меня дотла. Вода — пусть омывает бренные тела. Воздух — пусть входит он в сердца. Земля — откроет новые врата. И молния — пронзит пусть насквозь, до конца. Клянусь, любить я не устану, за тобой поднимусь я в небеса, иль кану в бездну за тебя, — Сумире пронесла эту клятву на одном дыхании. К великому сожалению, к папиному огорчению, и к небывалому удивлению Мицуки… я начала громко смеяться. Да так, что на меня было обращено несколько десятков глаз. А мне было всё равно. — Горько… — прошептала я, скинула со своих плеч руки друга и отца, и рванула со всех сил прочь с этого чёртового мероприятия. — Не отвлекайтесь, — послышался голос Наруто, который решил спокойно продолжать церемонию. — Узумаки Боруто, произносите вашу… — а дальше я уже не слышала. Меня оно и волновать больше не должно было.***
Знаете. Когда Вы любите, Вы совершаете ошибки. Никто из нас не застрахован от несчастной любви. Никто не живёт вечно. А также… никто не идеален в этом мире.
Я — Учиха Сарада, казалось бы, наследница великого клана, должна быть сильной, стойкой, лучшей. А оказалось, что я простая девушка, которая может кануть в бездну проклятого чувства под названием — Любовь.
Если кто-нибудь когда-нибудь спросит меня, любила ли я? Я отвечу правду и расскажу свою историю вновь. Буду ли я когда-либо счастлива? Возможно. Наверное. Никто не может предугадать свою судьбу. Повторюсь, мы не застрахованы от прелестей нашей жизни. Я извлекла уроки из своей печальной истории, надеюсь, и Вы поступите так же.
Жизнь не вертится вокруг нас. И если мы чего-то желаем — должны добиваться этого своими силами. Взлёты и падения. Боль и радость. Судьба — интересная штука…
Не правда ли?
Дописав грустный монолог, я отложила кипу своих черновиков в сторону. Оглядевшись по сторонам, я горько заплакала. «Долина свершения… не зря ведь тебя так прозвали», — сидя на огромном каменном монументе своего дяди — Мадары, я откупоривала крышку своего любимого Гиндзё. Шикарное вечернее платье чёрного цвета было испачкано пылью дорог, да и чернилами из-под моего пера. Нервы были ни к чёрту. Не в силах больше смотреть на эти чёткие грани, на прекрасную природу столь чётко, я сняла свои очки и раздавила их. Лучше уж не видеть этот мир. Я осталась одна. Но не буду сломленной. Обещаю.