Наоборот

Утро тем не менее наступает, и нужно расставаться. Ниа осторожно вылезает из-под задремавшего Мелло, находит свою майку на полу и, коснувшись губами его щеки, выходит. Приют только просыпается. Мэтта в его комнате уже нет, до занятий еще три часа, и Ниа падает на свою кровать и накрывается одеялом. От бессонной ночи ему кажется, что всего этого не было: думать о Мелло, как о своем... парне... очень непривычно. Он закрывает глаза, и тут же перед его мысленным взором вырастают картины прошедшей ночи. Он так жалеет, что большую часть не видел, потому что в неверном свете утра искаженное оргазмом лицо Мелло до дрожи возбуждающе. Потом ему кажется, что это был просто сон, который приснился ему под впечатлением от разглагольствований Мэтта. Сейчас он выйдет за дверь и убедится, что Мелло его по-прежнему ненавидит. Затем он удивляется новым ощущениям своего тела - сладостной истоме и легкому покалыванию в паху - и убеждается, что все уже не будет как прежде, и надо подумать, что делать после произошедшего... Он пока стесняется называть это конкретным именем: слишком уж бесстыдно и нехорошо. Нехорошо? Кто придумал эту глупость... Это было очень хорошо... вернее, упоительно хорошо... лучше всего... что ему доводилось... Он просыпается от неистового стука в дверь. На пороге взволнованный Роджер Рувье. - С тобой все в порядке?! - почти кричит он. Ниа кивает и только сейчас ловит себя на том, что, несмотря на столь малоприятное пробуждение, улыбается. Просто сияет неизвестно почему и остановиться не может. Широкая улыбка просто не сходит с лица, хотя вроде повода так радоваться пока нету. Роджер, кажется, зол, а еще напуган. - Ниа! Мы все углы обыскали, всю территорию обшарили! У миссис Симмонс приступ! Где ты был?! - Я тут был, просто спал. А что случилось? - Ты знаешь, сколько сейчас времени? - Нет, - Ниа еще не проникся ужасом ситуации и не понимает, почему так разъярен директор. Он проспал всего час, может полтора. Кажется. - Начало третьего!!! Ого, это много, то есть очень много. Он проспал все на свете. Какой ужас. И Ниа снова улыбается. - Когда ты не пришел на завтрак, мы подумали, что ты еще спишь, - поуспокоившись, объясняет Роджер, - потом, когда ты не пришел на учебу, миссис Симмонс подняла тревогу. Мы думали, что ты заболел, или, не дай Бог, Мелло сделал с тобой что-то ужасное.... Ниа слушает Роджера вполуха, как будто через толстое стекло, и совершенно не въезжает, чего он так кипятится. Продолжает слушать и думает: "Да-а-а, Мелло точно сделал со мной что-то ужасное..." - и снова сладко и похотливо улыбается, потому что вдруг вспоминает, что именно делал Мелло. - ... а когда и он не пришел, мы очень испугались. Я приказал открыть карцер, а он спал на своей кровати. Очевидно, что ночь у него была бессонная, и ты, я вижу, тоже только очнулся, поэтому я тебя спрашиваю, где ты был? Ниа гадает, можно ли довериться Роджеру и поделиться с ним радостью примирения с Мелло - и не только примирения - но после некоторого размышления решает, что нет, не стоит. Кто его знает, как он отнесется к тому, что они слегка вышли за границы дружеского общения... И уверенно отвечает: - Я был здесь. - Всю ночь? - Да, - Ниа делает невозможно серьезное лицо, глядя Роджеру прямо в глаза. Когда он успел научиться так гладко врать? - Кто это может подтвердить? - Мэтт. Мэтт Дживас. Он был у меня около полуночи. - Зачем? - Я обещал дать ему книгу почитать, он приходил за ней. Мистера Гривса, охранника, я предупредил заранее, и он его пустил. Мистер Гривс вам тоже скажет, что я не выходил отсюда. "Охранник дрых, - думает Ниа, - и если он сдаст меня, я сдам его, поэтому ему точно невыгодно меня подставлять. Нехорошо, конечно, но надо спасать Мелло". - А почему ты сам так долго не спал? - продолжает строгий допрос Роджер. - Я читал, - находится Ниа. - Книга очень интересная. С совершенно честными глазами он оборачивается к столу и показывает первый попавшийся томик. Пока не видит Роджер, на его лице снова вспыхивает та же ехидная похотливая улыбочка. - Тогда почему не спал всю ночь Мелло?! Ниа пожимает плечами с самым невинными видом. - Не знаю. Может, его совесть мучила? - Хорошо, я уточню все это у мистера Гривса и у Мэтта. "Пожалуйста. Ни тот ни другой тебе ничего не скажут. Один - потому что умен, а второй - из страха за свое место", - думает Ниа, глядя на строгого Роджера и продолжая улыбаться. - Почему ты все время улыбаешься? - не выдерживает директор. - Ничего особенного, мистер Рувье, я хорошо выспался, и мне снился отличный сон. Этот "сон" уже явственно напоминает о себе томлением кожи и зудом в паху. Ниа невыносимо хочется еще раз пережить ночной взрыв, но Роджер все не уходит. - Послушай, дружок, - говорит он сочувственно, - мы оба понимаем, что все это - не совпадение. Если что-то произошло, ты можешь довериться мне, Ниа. Просто придти и рассказать, а я постараюсь тебе помочь... Не держи все в себе, давай поговорим... - Я сказал вам правду, мистер Рувье, - стараясь быть как можно более убедительным, говорит Ниа. Как хорошо, что у него такой кредит доверия у учителей! Но впредь придется быть очень осторожными. - Ты уверен, что ничего не хочешь мне больше сказать? - Уверен... "Да когда же ты уйдешь уже!". - Ну, хорошо. За Мелло я буду наблюдать, а ты сейчас можешь спуститься в столовую и пообедать. И предупреди миссис Симмонс, что с тобой все в порядке, она там места себе не находит. - Хорошо, мистер Рувье, спасибо. Едва за Роджером закрывается дверь, Ниа приваливается к ней с другой стороны и с наслаждением запускает руку себе в штаны. В памяти воскресает такая же ситуация сегодняшней ночи, почти реальными становятся ощущения, прикосновения. Словно ожидая поцелуя, Ниа приоткрывает губы, и этот жест его подхлестывает еще сильнее. Он ласкает себя, представляя, что это делает Мелло, кожу покалывают тонкие иглы возбуждения. Представляет себе, как он прикасается к Мелло, ласкает его, как тот толкается в его сжатую руку... и набирает темп быстрее... Находит местечко, легкие касания к которому делают удовольствие ярче, и не отказывает себе в этом. Быстрее и быстрее, и снова взрываются под веками разноцветные пятна, все тело охватывает сладкая слабость. Вообще не хочется двигаться. "Никуда не пойду, - думает Ниа в первые мгновения, лежа с закрытыми глазами на своей кровати, - буду тут лежать, пока за мной не придет Мелло". Идти ему, конечно, придется. Если он снова пропадет - Рождер устроит конец света. Но ему так не хочется! Пара дней проходит без особых событий, если не считать того, что монстр, проснувшийся в Ниа, жестоко мучает его. Удивляясь себе, Ниа замечает, что он стал... сомневаться. Новая реальность, хоть и сладкая, но все-таки пугает до дрожи в коленках своим напором, своими сомнениями и непредсказуемостью. Несколько дней подряд Мелло не видно в коридорах приюта, и как назло никто не может сказать, куда он подевался. Мэтт в первое утро отобрал у него ключ от карцера, глянул зверем и тоже больше не появлялся. Ниа нужны подтверждения, что дождливая ночь и страстные поцелуи в карцере не были плодом его воображения, нужны срочно, иначе неизвестность разорвет его на части. С начала учебного года патрон приюта - всемогущий L - "пожелал", чтоб способного Ниа дополнительно стали учить некоторым полицейским дисциплинам, и времени на переживания совсем не остается. На нуднейшей криминалистике Ниа задумывается о произошедшем снова. Все сильнее его мучают сомнения вполне здравого характера. А если это все - игра? Мелло посмеялся над ним, а потом просто расскажет всем, что Ниа сам пришел к нему в карцер, залез в кровать... Или зная его порывистую, непредсказуемую натуру, можно предположить, что он при следующей встрече вообще сделает вид, что не знает Ниа. Может быть, ему не понравилось, и все круги ада продолжатся заново? Потом вспоминает безгласный шепот в свою щеку, и звери, рвущие сердце железными зубами, отступают. Еле-еле одними губами произносит: "Мелло...". Как он был искренен в тот момент! - Я обратил на тебя внимание из-за твоей внешности. Никогда такого не видел - белые волосы и черные глаза. Даже не думал, что это так красиво... Большеголовая ты моя... ошибка природы, - говорит негромко Мелло ему в макушку, когда они валяются на кровати в их с Мэттом комнате. Ничего не делают, просто валяются, время от времени обмениваясь то касаниями, то взглядами. Ниа нужно делать гору уроков на завтра, но вечер тих и раскрашен в теплые цвета, и поэтому он без сожаления тратит его целиком. Просто так. Он молча лежит рядом, не мешая Мелло болтать, слушает и думает, что, наверное, впервые с того дня, как он оказался в приюте, ему так безмерно хорошо. Ему до боли в горле нравится такой оранжево-желтый закат, нравится, что Мелло говорит ему слова, от которых вырастают крылья за спиной, нравится его теплый бок и светлые глаза. Простая мысль приходит в голову Ниа - как же было убого его долгое одиночество, как же оно было зло! Теперь он возненавидел свою маленькую каморку - угрюмые стены, темные углы - она давила на него! Ему хотелось воздуха, простора, полета! Задохнувшись от нахлынувшего чувства, он прижимается к Мелло и берет его за руку. Наградой ему служит легкое прикосновение теплых губ ко лбу. - Что ты? - мягко спрашивает Мелло, снова касаясь его лба губами. - Прости, я прослушал, что ты говорил, - говорит Ниа и закрывает глаза.