Я тебя вижу

— Я сегодня чуть не поседел, — жаловался Тайки Ятену чуть позже дома. — Естественно. Я не удивлен, — лениво отозвался Целитель. — Нахуя ты вообще поперся к аутерам? На что ты надеялся? Что Мичиру тебе выложит все размещения их секретных баз? — они сидели не на кухне, как повелось почему-то в последнее время и даже не в гостиной. Они расположились в комнате Ятена перед горящим камином — Целитель всегда любил тепло — и негромко беседовали. — Я рассчитывал узнать, не появлялись ли враги, пока нас не было, — ответил Тайки, у которого будто бы до сих пор бешено стучало сердце. Как тогда, когда он осознал, что провалился. — Нахуя? Своих, что ли, проблем мало? — Ятен был не в духе. То ли из-за того, что он не смог достучаться до Сейи, который снова забаррикадировался в своей комнате и посылал всех оттуда в далёкое и прекрасное будущее. То ли из-за энергии, которую он последнее время ощущал в доме. — Я думал, твои ощущения негативной энергии как-то связаны с ними, — признался он. — Мало ли. Ты ведь едва чуешь этот след. Значит, наложить его мог только очень сильный человек. Только аутеры и подходили. Решили нас убрать потихоньку, они нам никогда ведь не доверяли. — Я тебя умоляю, братец, нахрен мы им нужны. Если бы они хотели, эта их мелкая… — он пощелкал пальцами, словно вспоминал имя. — Как там ее… Сатурн. Уже давно могла бы снести нам голову секирой, — и он провел показательное движение по шее. — И если уж на то пошло, Мичиру уже раз пять могла нам яду в чашки подсыпать. Эффективно и без следов. Она же не знает, что у меня к нему иммунитет. — Ведьма, — произнес Тайки задумчиво. — Ведьма и еще какая, — почему-то довольно подтвердил Ятен. — Честно говоря, в их паре трудно понять, кто же из них опаснее. Уран, конечно, крута и всё такое, но Мичиру… она ведьма. Умная, непредсказуемая ведьма. От нее не знаешь, чего ждать в следующий момент и здорово недооцениваешь из-за кукольного личика. Из-за таких, как правило, и спотыкаются мужчины. — Да бред, — Тайки недоверчиво хмыкнул. Он не верил в то, что сказал Ятен. Считал, что где-то прокололся сам. — Я тебе говорю. Уран — воин. Сильный, беспринципный лидер аутеров, но воин. Но у любого лидера есть и обратная сторона — хитрая, скользкая, которая предпочтет не зарезать в битве, как сделает это Тено, а по-тихому удушить в будуаре. Или отравить. Мичиру не полезет на конфронтацию в открытую. Зачем? Эта женщина знает и умеет, как сделать по-другому. Она оборотная сторона Уран, эти две стервы отлично дополняют друг друга. Короче говоря, не связывайся с ней. Ни с ней, ни с кем либо ещё из аутеров. — Ятен, ты понимаешь, что это звучит, как вызов? — О, боги, Тай, не уподобляйся Сейе! — Ятен запрокинул голову, а Тайки приглушенно рассмеялся. — Кстати говоря, что тебе дала встреча с Нефритом? — Ничего не дала, также как и тебе с Мичиру. Чист он, как агнец небесный. Только я в отличие от тебя не провалился, — и Ятен с наслаждением вытянул ноги. — Мог бы и не подначивать. *** Харука и Сейя сидели вечером следующего дня на балконе, который примыкал к комнате старлайта. Они оба расположилась на перилах, свесив ноги наружу — Сейя еще ими активно болтал в воздухе — и наблюдали за ночными холодными звездами. — Коу, ты бы не болтал так ногами, — Харука хмыкнула. — Не ровен час — свалишься. — Да ладно, — отмахнулся парень. — Всего второй этаж. — Вот и будешь объяснять это своей шее. — Скажи мне, Уранус, — спросил Сейя, глядя в небо на колкие зимние звезды. — Ты знала, когда явилась ко мне в первый раз, что я увижу тебя? — Нет. — Нет? И ничуть не удивилась, когда я смог тебя увидеть?! — В моем состоянии, Файтер, сложно чему-то удивляться. Харука чувствовала, как его распирают вопросы, а потому милостиво решила пояснить. — Обычные люди не способны меня увидеть. Им это не дано от природы. Видеть другую сторону жизни. Для них — меня нет. Такую сторону жизни способны видеть только двое — Сатурн, что проводит души по туннелю перерождения и Плутон, что вне времени и пространства вообще. Остальные сенши, они… не совсем люди. — Они могут тебя видеть? Ты поэтому не приближаешься к Мичиру или Усаги? Потому что увидят? — Я не знаю, — нехотя ответила Харука, не глядя на него. — Увидят ли они меня. Проверять, честно говоря, не хочется. Но я не исключаю такую возможность. Сенши не способны видеть умерших, но вполне возможно, таких же, как они… не знаю. — А как же Тайки и Ятен? Они же тоже сенши. — Они не с этой планеты. Значит, кармически они с нами не связаны. Их дом не здесь. — А как же я? Харука вздохнула. — Что ты хочешь услышать от меня, Файтер? Что я понятия не имею, почему ты меня видишь? Так вот — Сейя Коу, я понятия не имею, почему ты меня видишь. — Я особенный! — гордо восхвалился парень. — Вот уж точно, особенный, — невесело усмехнулась Харука, глядя себе под ноги. — Послушай, Харука, ты можешь возродиться? — с надеждой, которую так и не сумел скрыть, спросил Сейя, вглядываясь в ее лицо. — Нет. — Почему? Вы же возрождались в битвах, — Сейя сам не хотел себе признаваться, что отчаянно цепляется за последний шанс. Что она может воскреснуть. Она же особенная, она сенши, а значит может… — Давай, Файтер, сразу определим, что значит в твоем понимании «возродиться» — родиться заново или же просто воскреснуть? — Ты… — Да, я могу родиться заново, — спокойным голосом произнесла Харука. Она не смотрела на Сейю, и ему, как никогда, хотелось увидеть ее глаза. — Вся жизнь на Земле основана на реинкарнациях. То есть все люди или их большинство, способны переродиться вновь. Они перерождаются, рождаются новыми людьми, живут, умирают и уходят на новое перерождение. Это круг Жизни. Круг природы. Цикличность. Но для этого мне надо прийти к Хотару. — И ты хочешь уйти? — Сейя даже не знал, чего больше в его голосе, надежды или… отчаянья. Как же он хотел, чтобы она жила! — Хочу, Коу. Застрявшие души здесь тянет. Они должны уходить на перерождение. — Но тогда… — Но их я люблю больше, чем себя. — А… возродиться? Вернуться к жизни! — да, он цеплялся за каждый шанс. За каждый шанс он цеплялся, как сумасшедший, потому что неистово хотел, чтобы она жила. — Хотару ведь… ты сама говорила, что она воин Смерти… она же может воскресить… или Усаги. Харука нахмурилась. Молчала долго, прежде чем ответить. — Никто и ничто не может вернуть мертвого к жизни. Это закон, Коу. Но как же… Сейя отлично помнил, как после боя, в котором в живых оставалась одна Усаги, она звала их и возвращала к жизни. И они вставали. Убитые и искалеченные, они вставали, как марионетки, словно ничего и не было. Значит… шанс есть?.. — А как же Усаги? Она же… — Давай закроем тему, Файтер. Прошлого не вернешь. Как бы этого не хотелось. Неужели единственный для них шанс быть вместе — это вот так. Существовать рядом с бестелесным призраком и не иметь возможности даже дотронуться до любимого человека. Сейя не хотел в это верить. Это слишком жестоко. Даже для него. — Хорошо, — эти слова дались ему нелегко. — Не будем. Они ненадолго замолчали, прежде чем Сейя придумал, на что сменить тему. — Но все же ты уверена, что Ятен тебя не видит? — спросил парень. — Он ведет себя иной раз так, что словно знает что-то. — Это твой брат, — Харука хмыкнула. — Не мой. Тебе лучше знать, что у него за тараканы в голове, — потом, словно додумывая что-то, добавила. — Я уверена в том, что он меня не видит. Но какую-нибудь подлянку белобрысая поганка вполне может принести. Так что нужно быть осторожней. Сейя хмыкнул «ласковому прозвищу», которое дала Ятену Харука, и замолчал. С Тено было приятно молчать иной раз. Наверное, она была из той категории людей, с которыми молчание не тяготило. Не возникало потребности быстро выдумывать тему разговора, отчего беседа выходила какой-то лосненой и напрягающей. Вероятно, потому что она не нуждалась в условностях, которые придумали себе люди. Она умела чувствовать душой. А для этого не всегда необходимы слова. Счастье любит тишину. Счастье?.. Сейя видел, как внизу у братьев горел свет. В данный момент он не думал о Ятене. Он фантазировал. Последнее время он представлял подобные вещи всё чаще и чаще, но что ему оставалось, раз остальное не доступно? Обычно так на звезды смотрят с любимыми девушками. Которые прижимаются к тебе в поисках тепла, а ты им рассказываешь про эти маленькие шары газа. Навряд ли бы Харука мало знала о звездах, она не Усаги, да и навряд ли она бы нашла в них хоть что-то романтическое, но он все равно бы рассказывал. Он метеор, кто больше него может знать о ночных светилах? Сейя не знал, почему так думал, но ему кажется, что Харука бы молчала. Даже если бы знала все, что он говорил — молчала бы. Стралайт положил руку сверху на ее ладонь. Она прошла сквозь, но Сейя не стал ее убирать. Вместо этого посмотрел на лицо девушки. Он ожидал, что Тено будет возмущаться, откинет свою ладонь, но нет — она просто закрыла глаза. Будто пыталась почувствовать его прикосновение или представить, что живая до сих пор. Сейя снова перевел взгляд на небо, оставляя свою руку лежать поверх ее. — Посмотри, — сказал он после нескольких секунд заминки. — Видишь вон там — две звезды рядом? — он указал пальцем в небо. — Вижу, — ответила Харука ровным голосом. Она старательно делала вид, что не замечает руки Файтера, лежащей поверх ее. Будто ее там нет. Но не говорила убрать — и это обнадеживало. — Там моя планета, — он снова указал на пустое пространство между звездами. — Кинмоку. — Я ничего не вижу, — также ровно ответила она. — Она слишком далеко отсюда. Ее не увидишь. — Скучаешь по ней? — Наверное, — Сейя пожал плечами. — Я не знаю, что такое скучать. Кинмокцы не привыкли испытывать такое чувство. — Скучать — значит тянуться. Вот так просто. Он помнил, как Усаги пыталась объяснить ему, что же значит скучать. Скучать и любить свою планету — хрупкую голубую Землю. Сейя не мог этого понять. Кинмокцы умели ценить людей. Скучать и тосковать именно по ним. По тем, кого оставили на этой планете. Именно это и делало ее родной. Именно поэтому они так и старались вернуть ее. Не из-за бездушного куска земли. А из-за людей. Из-за горячих и живых сердец. Но для землян родной планету делало совсем не это. А рассветы и закаты. Утренняя роса. Седой туман. Он так и не понял, что значит скучать. А Харука объяснила это так просто. Скучать — значит тянуться. Тогда да. Наверное, он действительно скучал. Но только не по ней. — Я хотел бы тебе её показать, — произнес Сейя, глядя на ту пустоту, где должна была далеко-далеко находиться его планета. — Зачем? — Чтобы ты знала, — перестала быть мне чужой — он хотел это сказать, да так и не осмелился: слова застряли в горле. — Мне, а не Усаги? — он не смотрел на ее лицо, да и что бы он там увидел? — Да, Тено, тебе, — они замолчали. Он не продолжал дальше, хотя Харука наверняка догадывалась, что он хотел сказать. Они ещё долго молчали бы, если бы Сейя не почувствовал, как со спины его хватают за волосы и наматывают их на кулак. — Ты вообще ополоумел? — рассерженно прошипел Ятен, подтягивая его голову к себе. — Ты только что болел, а теперь сидишь на балконе в одной рубашке? Если самоубийца решил, то делай это сразу, не мотая свое здоровье и нам нервы. — Да ладно тебе, Ятен, от пары минут ничего не будет… а-а-а! — он пытался отшутиться, пока Ятен, не слушая больше возражений, потянул его за хвост и потащил за собой, утаскивая в комнату. Открыл дверь и толкнул в помещение. Потом посмотрел на перила, в точности на то место, где сидела девушка, ухмыльнулся и вышел. *** Последние дни выдались спокойными. Сейя и его братья сидели дома, иннеры их не навещали, изредка захаживала принцесса, которая, похоже, решила прописаться у Цукино — хотя братья-то в общем понимали этот ее интерес. В отличие от Усаги, которая любила отдыхать и использовала каждый случай, чтобы повеселиться, Оливия активно изучала быт землян. Она была намерена сделать Кинмоку прогрессивнее, технологичнее, насколько позволяла царившая там магия, и, видимо, с этой целью откладывала возвращение домой. Братья принцессе были не нужны, а потому они в свое удовольствие болтались по дому — выходить на улицу в такой мороз никому не хотелось — бренчали на гитаре и смотрели телевизор. Сейя сидел в большой гостиной и с упоением глядел на горящий камин. Снаружи мела пурга, билась в окна сильными порывами, и было приятно посидеть у огня, когда снаружи так холодно. Напротив него, на глубоком коричневом диване сидела Харука и смотрела вроде бы на него и не на него одновременно. Сейя уже давно привык к такому взгляду, и он его не смущал, хотя, разумеется, хотелось бы чего-то более «выразительного». Парень же думал. Вот уже несколько дней его не отпускала мысль о том, что Харука может вернуться. Когда он жил на Земле во времена Галаксии, он… он видел, как Усаги призывает воинов обратно с помощью Серебряного кристалла. Они умирали… лежали мертвые при нем, а потом снова вставали. Это значит, что Серебряный кристалл мог возвращать к жизни и людей. И если он вернул их к жизни в тот раз, то почему не может вернуть Харуку в этот? Сейя не мог перестать думать об этом и раз за разом возвращался к этой теме. — Скажи мне, Тено, — наконец, начал он, оторвавшись от огня. — Ты можешь вернуться к жизни? — Ты у меня уже спрашивал, Коу, —Харука, как обычно, была неэмоциональна. — Я же сказала, нет. — Но Усаги же возвращала вас к жизни… — начал было он, но Уран его прервала. — Нет, Сейя, и давай закроем тему. У старлайта сложилось ощущение, что Харуке не столько неприятно, сколько она не хочет об этом говорить. Почему, интересно? Понятно, что ей не хочется их ранить, но если есть шанс вернуться… то почему бы им просто не воспользоваться? Очевидно, не все так просто, но по проведению Харуки становилось понятно, что он есть. Шанс. Иначе бы она не обрывала все попытки поговорить об этом. — Хорошо, не будем. В этот раз Сейя решил ничего не выпытывать. Он ведь прекрасно знал, чем это закончится: Харука исчезнет, и он останется один. Их отношения и без того были хрупки, чтобы каждый раз давить на больную мозоль. Он найдет и другие способы все разузнать. Например, Сецуна. Нет, плохая идея. Сейя вспомнил равнодушные рубиновые глаза Хранительницы и содрогнулся. Для него Сецуна не была приятным собеседником. — Давно хотела у тебя спросить, Коу, — Харука вырвала его из размышлений. — Да? — подобрался Сейя. Она выглядела задумчивой, поэтому старлайт логично решил, что гонщица наконец решилась спросить его о том самом важном.  — Ваша принцесса вас там случаем на Кинмоку женить не пыталась? — Сейя не сразу сообразил, о чем его спросили, поэтому тупо моргнул. — Зачем? — уставился на нее. — Ну, такие холостяки по дворцу ходят да неженатые… Сейя бросил в нее подушкой, и Харука рассмеялась. — Ну, а что, Файтер, представь, сколько у вас там девушек красивых согласились бы за тебя пойти. Это столько жен могло бы быть… — Отвали, Тено, у нас не гарем… — Сейя фыркнул. Да уж, а он действительно думал, что она осмелится. — Ах, да. У вас же матриархат. Вторая подушка тоже пролетела сквозь. — А то у вас нет, — Сейя подковырнул, намекая на Усаги. — И неужели Оданго так делает? Харука пожала плечами. — Иногда она так развлекается. Он приподнял брови. — Ей кажется, что мы несчастливы без отношений, и периодически она пыталась нам подсовывать пару. У неё своеобразное определение, что же такое счастье. — Что, и тебе тоже? — И мне. — И как? — Они меня не выдерживали, — произнесла Харука. — Ну, кто бы сомневался, - подначивает Сейя, но Тено не обращает на это внимание и вдруг весело хмыкает. — Что такое? — Да вот в голову пришло… Если бы ваша принцесса и впрямь вам пары искала. Сколько бы она промучилась, пытаясь найти пару Ятену? Сейя откинулся на спинку кресла, поддерживая ее тихий смех. *** — Ты тоже это видишь? Сейя и Харука не замечали, что за ними уже минут пять как наблюдают. Ятен и Тайки стояли на лестнице второго этажа, с которой открывался хороший вид на гостиную внизу и, опершись на перила, наблюдали за Сейей. — Естественно, я же не слепой, — отозвался, поморщившись, Тайки. — Ну, мало ли. Один мой брат разговаривает сам с собой. Я вполне могу предположить у второго галлюцинации. Они продолжили внимательно наблюдать. Сейя чему-то заразительно смеялся, кидался подушками и с увлечением говорил. Причем он говорил не просто, когда, к примеру, репетируют речь перед зеркалом. Нет. Он делал паузы, словно кого-то слушал, перебивал и осекался, как если бы перебивали его. Все это наводило на странные мысли. — Как это там на Земле называется? — спросил Тайки, обращаясь к Ятену. — Шизофрения? — Не знаю, — поморщился тот, не отрывая взгляда от Сейи. — Я не разбираюсь в земных болезнях. Да и толку от них — мы не можем ими болеть. Они не могли слышать, о чем велся разговор, но было очевидно — Сейю он увлекал. Ятен прищуривался, присматривался, пытаясь понять, в чем дело, но услышать так и не смог. — И что мы будем делать? — Целитель посмотрел на Тайки в ожидании решений. — Я даже не знаю, стоит ли говорить Оливии, что надо срочно улетать. С одной стороны стоило бы. С другой... мы не знаем, что это такое. На Кинмоку ему может стать хуже. — Согласен, — кивнул Тайки. — Лучше сначала понаблюдать. И понять. Но как? Иннеров он скидывает, они не могут помочь. Он либо не хочет с ними встречаться, либо сбегает. Последний раз говорил что-то о плохих воспоминаниях от них, — Тайки напрягает память. — Тогда попытаемся сами. — Что? — Творцу показалось, что он ослышался. — Попытаемся сами, — уверенно повторил брат, продолжая глядеть на Сейю. Тот как раз чему-то громко рассмеялся, откинувшись на своем кресле. — В конце концов, мы родственники, ему будет сложнее нам отказывать. С иннерами его ничего не связывает, кроме безответной любви к Усаги. Может, как раз воспоминаний о ней он и хочет избежать. Может, ему больно ее видеть. Мы же другое дело и просто так ему отказать нам будет сложно. Я бы попросил еще и принцессу, но не знаю, как эта странная активность скажется на ней. — Какая активность? — Тайки не понял. — А, да, я же тебе не рассказал, — Ятен кивнул, словно припоминая. — Помнишь, мы с тобой про отрицательную энергию в доме разговаривали? Ты еще в попытках выяснить у Мичиру провалился. Тайки закатил глаза в ответ на подкол. — Так вот, я как-то после этого зашел в библиотеку и… — И что «и»? — нетерпеливо поторопил Творец. — Там была эта энергия. Я заметил, что эта энергия часто при нем. Ты заметил, что Сейя начал напоминать покойника? — Ты думаешь, Сейя ее и излучает? — спросил Тайки, поглядев на Файтера. Разговаривая, и Тайки, и Ятен не забывали посматривать на Сейю. Брат не выглядел недовольным или хмурым. Да, казался бледнее, чем обычно, насколько это можно было вообще судить с их расстояния, но в целом, было непохоже, что он являлся переносным источником чего-либо. — Да нет, не уверен, — Ятен мотнул головой. — Я сказал, что она часто рядом с ним, но не всегда. Я пока не понимаю, в чем дело, но в любом случае, приглашать принцессу в дом, в котором мы чуем… — Ты чуешь, — поправил его Тайки. — Не важно, — отмахнулся тот. — Непонятное нечто не очень хорошая идея. У принцессы сильная магия, но мы не можем ею рисковать. Так что, наверное, даже хорошо, что она так плотно занялась изучением быта землян. — Да, ты прав, — Тайки кивнул. — За это время мы сможем понять, что происходит с Сейей или хотя бы прикинуть, что нам делать дальше, — не сговариваясь, братья снова посмотрели на Файтера, который заразительно чему-то смеялся. *** — Сейя, привет! — на следующий день братья пришли к нему в комнату. И если Тайки сразу обратился к Файтеру, то Ятен молча уставился на темно-бежевое кресло, в котором сидела Харука. — Здоровались уже, — настороженно проговорил брюнет, переводя взгляд с одного на другого. — Как дела? — Да нормально, — Сейя отвечал настороженно, не зная, куда смотреть: то ли на подозрительно дружелюбного Творца, то ли на уставившегося на Харуку Ятена. — Спускайся к нам, — Целитель, наконец, оторвал взгляд от пустого кресла и посмотрел на Сейю. — Принцесса звонила, сказала, что ее не будет. — Ее уже давно тут не бывает, — проворчал старлайт, не слишком довольный тем, что братья вторглись в его уютный, закрытый мир. Он снова общался с Харукой, болтал, представляя, что она жива и, честно говоря, не желал больше ни с кем контактировать. Ему было комфортно с ней, а братья снова и снова тянули его из его уютной скорлупы, что он сам себе вообразил и построил. — Так что пойдём. Мы уже давно не общались. Сейя, послушай - Тайки посмотрел на него с каким-то осуждением, от чего тому стало стыдно. - Ты уже давно с нами не разговариваешь. А если и говоришь, то кидаешь только упрёки. Разве мы это заслуживаем? Возможно, иногда мы перебарщиваем. Особенно Ятен. Мы тебе больше не нужны? Так скажи прямо нам, - Сейя молчал. - Давай тогда посидим. Как делали это раньше, — память Сейи всколыхнулась. Он вспомнил, как они проводили с братьями время. Они шлялись по барам и тавернам, и не только для того, чтобы собирать для короны информацию. Болтали, делились байками. Секретов между ними не было. Они были друг другу ближе всех, считая принцессу. Ведь... корона есть корона, а семья есть семья. На миг Сейе захотелось все вернуть. В нем что-то зажглось, в груди потеплело и наполнилось какой-то томительной жаждой и предчувствием чего-то приятного, тёплого, но тут же погасло под волной апатии. Нет, ему ничего не нужно. Он не хочет выходить, ему не нужен этот гребанный разговор, он хочет остаться с Тено. Она нужна ему. Или он нужен ей? — Не, Ятен, не хочу, — попытался было съехать с темы Сейя, ощущая внутри какое-то сожаление. Это было противоречивое чувство. Он не хотел бросать Харуку, но внутри что-то такое тлело, горело по отношению к братьям, не позволяя просто так отказать. Его разрывало. Но желание остаться с Харукой, мысль о том, что он ей необходим, была сильнее. Он увидел, как появившаяся за спиной Ятена Тено кивнула ему и удивленно приподнял бровь. Он не понимал, почему она призывала согласиться, но все же кивнул. — Ладно, Ятен, я спущусь. Удовлетворенные ответом, братья направились к выходу из комнаты. Уже возле самых дверей, Тено подошла и подняла руку, словно намереваясь схватить Ятена за локоть. Тот с ужасом на лице резко дернулся от ее руки, врезаясь в косяк и задевая Тайки. Творец вопросительно дернул головой, придерживая брата, но Ятен отрицательно покачал в ответ, и они вместе вышли из комнаты. — И что это было? — спросил Сейя, когда дверь за ними закрылась. — Я проверяла, — односложно отозвалась Тено, задумчиво проходя обратно к своему креслу. — Зачем ты меня побудила согласиться на эту пьянку, — Файтер не стал расспрашивать Харуку. — Ну, во-первых, ты там можешь не пить, тебя никто не заставляет. Сейя на этом моменте как-то скептически хмыкнул. — А во-вторых, с Ятеном сейчас нужно быть аккуратней. Если он что-то подозревает, то не нужно давать ему повода и отвергать его предложения. — Ладно, — Сейя нехотя кивнул. — Хотя я не хотел идти к ним. Тено посмотрела на него долгим, пристальным взглядом. Словно думала о чем-то. — Они твоя семья, Коу, не стоит об этом забывать. Слова Тено устыдили Файтера. Действительно, иногда Сейя замечал за собой, что в пылу жизни забывает о том, как сильно он любит братьев, воспринимая их действия, как нечто собой разумеющееся или раздражающее. Он вспоминал об этом, когда чуть ли не терял их в битве и тогда ему становилось совестно. А это ведь неправильно. Нельзя вспоминать о семье только в определенный момент. Нельзя думать, что ты всегда к ним ещё успеешь. Чем старше ты становишься, тем чаще пренебрегаешь семьей во «благо» чего-либо. Наверное, Тено тоже так делала. У нее была война, учеба, охрана границ, жизнь, в конце концов, слишком много всего, чтобы на их фоне помнить про семью. Наверное, теперь Харука, как никто другой, понимала, что однажды к семье можно не успеть. Братья разожгли камин и немного притушили свет. На журнальном столике, который окружали мягкие пуфы и диванчики, лежала еда, вызывавшая ощущения, что братья просто понахватали в ближайшем магазине все, что им попалось под руку. А ещё напоминала об Усаги. К чему он про неё вспомнил? Рядом стояло несколько бутылок. — А я вам с самого начала говорил, что гнать надо было в шею этого министра сельского хозяйства! Ишь, умный нашелся, — когда Ятен выпивал даже немного, его всегда несло в политику. Случалось это, правда, нечасто. Ибо пить Ятен не умел. Или умел, это уж как посмотреть. Но служение принцессе, долг и все дела. — Если бы не он… — Тайки держался лучше, но видно было, что и его чуть-чуть подвозило. — Если бы не он, мы бы не влетели в эту дурацкую ситуацию с поясом Ориона! Планета только-только восстановилась, а он эксперименты давай свои проводить. — Я гляжу, подвыпивший Ятен — находка для шпиона? — Харука хмыкнула. Сейя перевел на нее мутные глаза. Он не собирался пить, но разве им откажешь?.. Вообще, в этот раз Харука не слишком вмешивалась в их беседу. Она была рядом, и Файтер был благодарен ей за это. Он не мог объяснить почему, но где-то внутри он ощущал себя спокойней, если видел ее. И в то же время она словно понимала, что им нужно поговорить по душам, на мужские темы, расслабиться, а потому и не вклинивалась. А может, слушать их ей было просто неинтересно. Она бродила немного поодаль, вдоль книжных шкафов, внимательно изучала корешки. Иногда исчезала, но прежде чем Файтер начинал беспокоиться, возникала то на окне, то у камина. — Ятен, давай не будем про политику? — попросил он и мученически откинул голову. — Мы же в отпуске, в конце концов. — Сейя прав, Ятен… — поддержал Тайки. — Но принцесса даже в отпуске о планете не забывает, — вторая черта, которая обострялась у Ятена в подпитии — это маниакальная преданность Оливии. — Ну так-то это принцесса… — заметил Тайки. Ятен согласно замолк. — Ладно, — он кивнул и замолчал. Было видно, что он искал другую тему, за которую можно было бы зацепиться языками. Неожиданно, его взгляд упал на карты. — О, а давайте в карты сыграем! — воодушевился он и, покачиваясь, взял с полочки под журнальным столиком игральную колоду. — О, да, — Сейя саркастически хмыкнул. — Давайте еще стриптиз станцуем, баб позовем… чем там еще земляне на отдыхе занимаются? — Ты же сам говорил, что мы в отпуске… — Лучше согласись с ним, Сейя, — шепнул Творец, наблюдая, как Ятен неловкими движениями пытается мешать карты. — Я не выдержу больше его монолога о том, какая принцесса молодец, что выдворила этого козла… — Ну… ладно, ладно, — под умоляющий шепот Творца Сейя согласился. Хотя, признаться, ему и самому слушать стенания Ятена не улыбалось. — Раздавай… Только не ной, если проиграешь.