Я тебя вижу

Когда Сейя, наконец, заснул, была глубокая ночь. Он долго ворочался, сдавленно матерился, но Харука делала вид, будто ничего не замечает. И только сейчас, когда Файтер приглушённо засопел, она осмелилась подойти к нему. Мальчишка. Юный, несмышлёный и такой горячий мальчишка. Зачем он прилетел? Зачем нашел ее? Почему не отпускает… одни сплошные вопросы. Харука подошла к кровати и провела рукой по его волосам. Словно почувствовав что-то, Файтер заворочался. — Я жалею, что оказался трусом и не подошел к тебе тогда… Тено отлично помнила тот день. Она никогда не придавала ему значения. Это всего лишь один из тысячи в её жизни. Тем удивительнее, что для метеора он что-то значил. Сожалею… нельзя жалеть, Файтер. Никогда. — Я считаю, что это глупое желание. — Ну почему? — капризно заявила Усаги, намереваясь всерьез обидеться на Рей. Та, между прочим, сидела на диване и с флегматичным видом изучала свой маникюр. — Ладно, если кто-то нормальный выпадет, а если ты? Чтобы ты своими каблуками отдавила мне все ноги? Ты ведь никогда не умела ни ходить на каблуках, ни танцевать. — Это неправда! Мамору докажет! — Ага, а заодно приложит снимок с последнего рентгена, — Рей демонстративно зевнула, а Мамору едва заметно смутился. — В общем, так, делайте, что хотите, но я в этом учувствовать не буду. — Но Рей…! — Напомните, зачем мы вообще на это согласились? — Потому что день рождение у меня, а не у тебя. — Короче, без меня вас будет как раз двенадцать. Самое то, чтобы разбиться на пары. — Хочешь сказать, что и Тено будет танцевать? — раздался голос Сейи с противоположного дивана. Парень сидел, закинув ногу на ногу, и в одно лицо опустошал чашку с закусками. — Я хочу это видеть, — и ухмыльнулся, закинув в рот очередной орешек. — Харука, ты же не бросишь нас? — Усаги, словно предчувствовав очередной отказ, бросилась к гонщице. — Если мне не придётся танцевать с этой хвостатой образиной, то мне вообще всё равно, — сама гонщица лежала на диване и делала вид, что спала. — Что, даже с Ятеном станцуешь? — ехидно ответил ей Сейя с другого конца комнаты. — Ну, если бледная поганка осмелится, — Харука приоткрыла глаза, повернула голову и подмигнула Целителю. — Пффф, — Ятена передёрнуло. — Ну уж нет. Решайте ваши проблемы как-нибудь без меня. — А что, струсил? — и Сейя расхохотался, едва не опрокинув чашку. — Ладно вам, — Мамору отобрал у Ятена подушку, которую тот намеревался запустить в в брата, и подал Минако шапку. В ней небольшой горочкой лежали свернутые бумажки. — Бери, Мина. — Итак, — громче, чем нужно, воскликнула девушка, пытаясь подражать ведущим. — Первая пара — Мамору и Ами. — Эй, так нечестно! — возмутилась Усаги и уцепилась за руку брюнета. — Усаги. Ты сама предложила такой фант и морально должна была быть готова к тому, что с Мамору может танцевать другая. Как и к тому, что парней в нашей компании меньше. Сама же сказала, в этом и весь интерес. Вот и молчи, — Айно показала язык подруге и взяла следующую бумажку. — Сецуна и Тайки. Не вставая, Творец сделал, изящный поклон и, не удержавшись, подкольнул Целителя. — Не волнуйтесь, мисс Мейо. Я танцую лучше Ятена. — Да вы что, оба сговорились, что ли?! — Целитель вскочил. — Ятен, не буянь, — под общий смех Минако пришлось чуть повысить голос. — Вот и докажешь всем в паре с Мичиру, что ты умеешь танцевать. В отличии от остальных, блондин почему-то не пришел в восторг от подобной перспективы. Недовольно нахохлился и уселся в кресло, неразборчиво побуркивая. — Сейя, — Минако вытащила из шляпы две бумажки и замолчала, накаливая интригу. Старлайт вальяжно развалился на диване, показывая, что его, в отличие от Ятена, выбор партнерши нисколько не волнует. — Харука. — Да ладно?! Ты подтасовала! — он вскочил, метнулся под откровенный ржач к Минако, чтобы убедиться, и вырвал у неё бумажки из рук. — Даже и не думала, — девушка оскорблённо фыркнула. — Больно надо. — Что, Сейя, слабо? — самым, что ни на есть, злорадным тоном, проговорил Ятен. — Смотрите, наш храбрый герой струсил! — Ничего я не струсил! — Сейя оскорбленно поджал губы. — Тогда докажи? — Не буду я с ней танцевать! — А говоришь — не струсил. — Да она же… она же как парень! Кто к ней вообще в здравом уме будет приближаться? — Старлайт стоял в центре комнаты и отбивался от атак друзей, которые с удовольствием над ним подтрунивали. — Сейя, некрасиво так о девушке говорить, — укорила его Мако, тщательно сдерживая улыбку. — Да разве это девушка! — Сейя, так нечестно! Это же игра, — Усаги аж притопнула ножкой. — Нельзя нарушать правила. Ты же согласился! — А он думал, что ему с тобой фант выпадет, — Минако насмешливо приподняла брови, заставляя Сейю и Усаги покраснеть. Файтер отвернулся. — Все равно я с ней не буду танцевать, — и нахохлился. — Харука, — вдруг подала голос Ами. — А ты-то сама что об этом всем думаешь? Харука все это время лежала на диване и даже не шелохнулась, когда Минако назвала ее имя, делая вид, что крепко спит. Лениво потянулась, когда Ами задала вопрос, и перевернулась на другой бок. — Мне вообще все равно. — Да ладно?! — почти единодушно выдохнули все. — Он не осмелится. — Ты! — красный то ли от гнева, то ли от смущения Сейя метнулся к Харуке. — Что? — глаза её усмехнулись. — Ничего, — наконец, выдохнул тот. — Я не трус, чтоб ты знал, Ятен, — глядя прямо в глаза Харуке, четко процедил Сейя. — Но танцевать с этой умалишённой я всё равно не буду. — А говорил, что осмелишься… — Сейя передёрнул плечами и вышел из комнаты. Осмелишься… когда он начал жалеть об этом? Глупый мальчишка. Это она должна жалеть. У неё поводов гораздо больше. Он живой, а она… столько всего не сделала, не успела. Не сказала. Харука подходит и невесомо сначала садится, а потом ложится рядом с ним. Внимательно вглядывается в его спину, не смея прикоснуться. Просто смотрит. Коу лежит спиной к ней. Дышит ровно, размеренно, чувствуется, что спит глубоко. О чём думает Харука, понять невозможно. Её лицо бесстрастно. На нём не читается никаких эмоций. Не читается и тогда, когда Файтер неожиданно поворачивается и смотрит на неё в упор. Глаза в глаза. Мысли старлайта тоже понять сложно. Довольно логично, что увидев в постели рядом с собой призрака, ты как минимум пугаешься. Но Сейя даже не удивлён. Он спокоен. Изучающе смотрит на Харуку, внимательно. Они оба молчат. Понимают друг друга без слов, им они не нужны. Гонщица протягивает руку и касается его волос. Старается, чтобы пальцы не проходили сквозь. Сейя на это прикрывает глаза. Он чувствует её прикосновения. Как будто лёгкий холодок касается его головы, ветер мягко трепет и ласкает. Она могла бы также лежать рядом и гладить его. Но уже живая. Тёплая. Сердце Сейи бьётся часто-часто. Просто ухает в груди. Настоящая. Старлайт открывает глаза и видит: Харука исчезла. Это осознание, словно обухом бьёт его по голове. В грудной клетке задавило. Стало трудно дышать. Он не понял, как она ушла. Сейя перевернулся на спину и уставился в потолок, моргая часто-часто, чтобы скрыть подступающие слезы. Он не понял, как она ушла. Когда. Он лежал, наслаждался её прикосновениями и думал, что она рядом. А её в этот момент уже не было. Это означало только одно: на самом деле он ничего не чувствовал. Касания призрака были невесомы. Это самовнушение. Он всё себе придумал. Это осознание жгло горло. Он не чувствовал её. Харука была лишь миражом. Который никогда не появится в его жизни. *** Харука достаточно долго наблюдала за Сейей — хотя он, разумеется, этого не видел. Отошла от двери только тогда, когда этот непоседливый мальчишка засопел, а это произошло только к четырем или пяти утра. В доме царила тишина. Это вызывало бы умиротворение, будь она живой. Харука круто развернулась и нос к носу столкнулась с Ятеном. Тот стоял напротив и сверлил её глазами. На самом деле, трудно было сказать, видел ли он её, но смотрел он в упор, не отводя взгляда. — Я не знаю, кто ты, — заговорил, наконец, Целитель. — Я не знаю, кто ты, что ты. Что ты из себя представляешь. Но я тебя чувствую, — он смотрел прямо на уровень её головы, но его взгляд проходил сквозь и упирался куда-то в дверь. — Я не отдам тебе Сейю. Так и знай. Я буду за него бороться, и ты его не получишь. Этот напряжённый взгляд. Острый. Опасный. Хилер, как и остальные защитники Кинмоку, всегда знал своё дело, но никогда не был скор на расправу в отличии от Файтера и не был столь нерешительным, как Творец. Наверное, наиболее преданный…воин. — Хорошо, если это так, — произнесла Харука в полной уверенности, что Целитель ее не слышит, и прошла мимо. Однако в этот раз обогнув его по широкой дуге. *** В доме аутеров сладко пахло выпечкой. Сама Мичиру готовить не любила, хотя и умела, поэтому сия обязанность в их доме обычно вручалась Плутон, которая как бы была и не против. Однако сейчас горячую выпечку в гостиную выносила именно Мичиру. Плутон не было в доме, и у Тайки было подозрение, что избегает она именно его. Возможно, недолюбливает. Хотя при редких встречах вела себя женщина вполне дружелюбно. Прошла примерно неделя, как они искали Хотару. К его удивлению, Томо действительно… как-то успокоилась, то ли духом воспряла. Но так или иначе, Хотару действительно стала больше времени проводить дома. Нет, она по-прежнему, как рассказывала ему Мичиру, соблюдала свои ритуалы вроде вечерней свечки на окне, но стала как-то… спокойнее. Из ее движений исчезла агрессия, она исправила двойку по математике и даже позволила уговорить себя одноклассниками на одну прогулку в парке. Честно говоря, Тайки не думал, что к столь волшебным переменам послужил их разговор. Скорее он полагал, что их беседа подтолкнула Хотару, наконец, разглядеть, как Мичиру беспокоится за нее. Если говорить откровенно, Тайки не замечал и не хотел видеть, что Мичиру никогда и ни при каких обстоятельствах не давала Хотару надежду. И именно это вызывало в Томо сильнейшее отторжение. Тайки же ни с чем не соглашался и ничего не опровергал. Он не верил, но не говорил это напрямую. В доме аутеров царило спокойствие и уют, несмотря на трагедию, которую они пережили. Это было странно представлять: аутеры и уют? Они же такие безжалостные, каменные стены на границе, но нет: в их доме было теплей, чем в домах иннеров. Если бы Тайки знал, что когда-нибудь такое скажет, усомнился бы в своем собственном психическом здоровье. Как потенциальные враги, солдаты двух потенциально враждебных армий, они априори не могли чувствовать себя комфортно в обществе друг друга. Но вот парадокс: он сидит в доме той, кого присяга обязывает убить его при малейших подозрениях и чувствует себя спокойно. Ятен сказал бы, что он сошел с ума. Тайки соглашается. Но не может отказать себе в слабости бывать здесь. Мичиру выносит в гостиную выпечку и чай. Как всегда она собрана, величественна, но Тайки успевает уловить ее умиротворённую улыбку: пусть и не намного, но ей легче. В душе сразу же возникает какое-то терпкое чувство. — Я рада, что ты пришел, — Мичиру присела рядом и разлила чай. Ей до сих пор трудно обращаться к нему на ты, хоть внешне на ней это не отражается. Но Тайки чувствует. Какими-то струнами души. — Мне жаль, что мы мало общались в прошлом. Хочется это наверстать. К тому же, у вас в доме очень уютно. Очень расслабляющая атмосфера. Здесь хочется бывать. Мичиру улыбнулась. — В отличие от иннеров мы больше ценим серую обыденность и спокойствие. В том, что тебя не вызывают на войну, есть своё очарование. — Как Хотару? — Хотару… гораздо спокойней. Спасибо, Тайки, за помощь, — Мичиру улыбнулась и положила свою хрупкую ладошку на его руку. Руки Мичиру изящные и нежные, но Тайки знает: она как белладонна. Прекрасна, но ядовита. Но несмотря на это, руку убирать совсем не хочется. — Я ничего не сделал, — но Мичиру качает головой, пряча печальную улыбку. Она хочет убрать руку, но Тайки перехватывает её пальцы. Сжимает в своей широкой ладони — неожиданно даже для себя. Ему не хочется, чтобы она отдалялась. Мичиру делает вид, что не замечает. — Ты сказал ей то, чего никогда не скажу я. И я тебе за это благодарна, — Кайо положила вторую ладонь на его горячие руки, как бы ободряюще сжала, будто бы поддерживая и все-таки развернулась, чтобы разлить по кружкам чай. Тайки прекрасно знает, что Мичиру опасна. Даже коварна, что тут скрывать. Она умна, а умные женщины — которые, к тому же, красивы — всегда опасны. Мичиру не инфантильна и если того потребует долг… она убьет его, Тайки это знает. Он сам солдат. Но… Он летит, словно мотылек на свет. — Держись от неё подальше. Не связывайся с ней, — слова Ятена звучат слишком громко в его голове. — Не связывайся. Поздно, Ятен. Свет слишком притягателен для мотылька. Он внимательно следит за её мягкими, плавными движениями, пока она разливает чай. Пока раскладывает выпечку и поправляет салфетки. На её лице играет мягкая улыбка — обманчивая, как и все в ней, но… резкими, уверенными движениями Тайки поворачивает её голову к себе и целует. Уверенно и властно, движениями мужчины, который четко знает, что хочет и полностью отдает себе в этом отчет. Мичиру не вырывается и не пугается. Лишь как-то рвано выдыхает, а затем расслабляется. Её тонкие музыкальные пальчики мягко перебирают его волосы, вроде бы даже притягивая к себе. Или Тайки ошибается? Плечи Нептун такие хрупкие, что ему кажется, будто он держит пташку в своих руках. Что бы там ни было, он определённо не жалел. Они оба настолько увлечены друг другом, что не слышат ни скрип открывающейся входной двери, ни звуки шагов. В гостиную заходит Хотару - спокойная, даже улыбающаяся чему-то. Она неловко мурлычет что-то себе под нос, но осекается, когда видит картину. — Мичиру… как ты могла! — Нептун и Творец вздрагивают и словно нашкодившие котята отпрыгивают друг от друга. И хотя Тайки не считает их поступок таким уж ужасным, на лице Кайо он видит неподдельный страх. — Хотару… ты всё не так поняла… ничего… — То есть пока Харука неизвестно где, возможно в опасности, ты за её спиной… как ты могла! — Хотти! — Мичиру в отчаянии вскакивает, но Хотару кидает сумку и убегает прочь, после чего слышится хлопок входной двери, от которого Кайо вздрагивает. — О боже… боже… — Мичиру прижимает руки ко рту, пытаясь подавить собственные рыдания, но у неё не получается, и они вырываются наружу. Она падает на диван, словно мгновенно теряет все силы. — Это я виновата, я, — Мичиру качает головой, давясь рыданиями. — Ну, во-первых, мы оба, — Тайки присел рядом с ней и обхватил за плечи. — Нет, я, — Мичиру снова замотала головой, зажмуривая глаза. — Расслабилась. Успокоилась. Мне нельзя было… я ведь знала, прекрасно знала, что Хотару не поймёт, но всё равно… — нет, что-то общее между Харукой и Мичиру было. Они обе были чересчур преданы семье и что одна, что другая готовы были положить на неё собственную жизнь. Значит ли это, что Мичиру теперь готова всю жизнь посвятить Хотару? Его коробило, что она сожалела об их поцелуе, но вместо упрёков он просто сильнее — в знак поддержки — сжал её плечи. Мичиру не нужны были сейчас ни упрёки, ни полноценные объятия. Остывший чай лишь подтверждал его мысли: ему в принципе не стоило сюда приходить. Как всегда, Ятен был прав. *** Тайки пришёл домой под вечер. Молча зашёл в прихожую, стряхнул снег с воротника куртки, стянул ботинки. Света нигде не было, хотя шёл всего одиннадцатый час. Разделся и прошёл в гостиную. Камин не горел, его даже не топили. Значит, Ятен снова в дурном расположении духа, раз не зажигал его. Творец медленно поднялся по лестнице. В голове было пусто. Никаких эмоций — радости или огорчения — просто одна зияющая пустота. Усталость. Даже думать не хотелось. Из комнаты Ятена тонкой полоской из-под двери выбивался свет. Туда он и направился. Брат сидел в кресле, запрокинув голову назад и закрыв глаза. Тайки подошёл, сел на его кровать, и только тогда Целитель отреагировал. Поднял голову и посмотрел на Творца. — Ты откуда? — У Мичиру был. Ятен недовольно цокнул языком и поморщился. — Я же говорил не связываться с этой стервой. Тайки промолчал. Сказать было нечего. Ятен отпил из графина немного воды, положил себе на лоб мокрую тряпку и снова глянул на него мутными глазами. — Только не говори, что втрескался подобно Сейи в эту суку и теперь хочешь остаться здесь? Нахуй ты ей сдался. Тайки тяжело вздохнул. — Да, ты прав. Нахуй я ей сдался, — проговорил он, усталым взглядом уставившись в пол. — Да вы оба издеваетесь надо мной, — проворчал Целитель. — А ты что, опять травишься? — Тайки кивнул на гору таблеток возле графина. Ятен раздражённо привстал, чтобы налить себе ещё воды и залпом всё выпить. — Не отравлюсь, так сдохну. — Ты бы, может, пожил где-нибудь в другом месте какое-то время, нет? — предложил Тайки, внимательно осматривая брата. — Чтобы Сейя опять в какое-нибудь дерьмо вляпался, пока меня нет? — раздраженно огрызнулся Ятен и откинулся на спинку кресла, пытаясь расслабиться. Целитель выглядел паршиво. Лицо пошло бледно-желтыми, неровными пятнами, под глазами залегли круги. Губы крепко сжаты в болезненную линию. — Ты опять ее чувствуешь? — хотя спрашивать об этом было глупо. Ятен чувствовал эту самую энергию в доме почти постоянно. А от того и бесился. Тайки понимал, что ему хреново, что как Целитель, он чутко реагировал на любые негативные эманции, но сдерживать себя на его ворчание порой было сложно. Ятен-то и в обычном состоянии легким характером не отличался, а уж когда сходил с ума от «мертвечины»… — Твою мать, похоже, у меня мозги скоро из ушей польются. — Думаю, пора рассказать все принцессе, — четко проговорил Творец, сцепляя руки перед собой в замок. — Ты с ней не говорил? Когда мы улетаем? Ты с ума сходишь, Сейя уже давно… — Да говорил я с ней, — недовольно отозвался Ятен, снова намочил тряпку и положил себе на лоб. Тайки стало неприятно, что брат за его спиной уже говорил с Оливией— хотя сами они договаривались об обратном — но промолчал: связываться с Ятеном в таком состоянии было себе дороже. Да и чисто по-человечески он ему сочувствовал: он прекрасно знал, как может выворачивать от негативной энергии Целителей. — Она сказала, когда мы полетим домой? — В ближайшем будущем точно нет, — нервно отрезал Целитель, сидя с закрытыми глазами. В висках пульсировала тупая боль, и он никак не мог сосредоточиться. — Это почему? — мягко сказать, Тайки поразился. Это было совсем не в привычках принцессы. — Метеоритный дождь. — Твою мать, — выдохнул Творец. Потер свой лоб, словно обдумывая, что делать. — Надеюсь, это произойдёт до того, как вы с Сейей съедите с катушек. — Хаха. Очень смешно, — сыронизировал Ятен, не открывая глаз. — Ну а вообще, всё в нашей жизни как всегда вовремя. Тайки не мог не согласиться с этим утверждением. Сейю нужно было срочно вытаскивать, Ятен при таких условиях тоже долго не протянет, но как?.. — Последнее время происходит один большой пиздец. Мы даже свалить с этой чертовой планеты не можем. Героически сдохнуть здесь после того, как одолели Галаксию и восстановили планету — самая охуенная для нас перспектива. — Долго ещё будет длится метеоритный дождь? — Тайки посмотрел на Ятена. Тот открыл глаза, содрал тряпку со своего лба и протер глаза, пытаясь прийти в себя. — Если я посмотрю, то это будет последнее, что я сделаю в своей жизни. Что тебе говорила Мичиру? Тайки снова помрачнел. Ему не хотелось говорить об этом. Да и что говорить, если он сам не понимал своих чувств. — Принцесса говорит, что пик пройдет через две недели, — наклонившись, доверительно сообщил Ятен. — А значит, к тому времени… — договорить он не успел. Стоявшая на столе ваза пролетела, будто её с силой смахнули со стола, и ударилась о противоположную стену. — Что это было?.. — медленно проговорил Ятен, глядя на синие осколки. — Пошли, — в отличие от него Тайки быстро поднялся, и они чуть ли не бегом покинули комнату. *** Харука медленно бродила по дому. Она часто так делала и сегодняшняя ночь не стала исключением. Заняться ей, честно говоря, все равно было нечем. Внутри что-то тянуло и рвалось, это было обычным состоянием в её нынешней «жизни». Сколько она так уже существует? Два года? Она уже давно перестала вести счет дням, да и не видела в этом большого смысла. Какой толк что-то высчитывать, если для тебя все равно уже все закончилось? Это нужно людям, которые полны стремлений и надежд, а у призраков и желаний-то нет. Порой Харуке казалось, что чувствует она себя в этом доме как-то иначе — но лучше или хуже было непонятно, а желание выяснять как-то не появлялось. Она видела горящий в комнатах свет — Ятен не спал, но Харука старалась не подходить к нему. Непонятно как, но Целитель чувствовал её, хотя не видел, и не понимал, что именно ощущает. Тено полагала, что это сводит его с ума, поэтому старалась исчезать, едва он приближался. Не то что бы её беспокоило его состояние, но он мог догадаться, а только обрядов экзорцизма ей не хватало. Тайки пришёл поздно — Харука слышала его шаги и хлопок двери. Тено догадывалась, откуда растут ноги, но ей было всё равно. Она вернулась в комнату Сейи. В помещении было прохладно. Сегодня Коу уснул рано и даже не закрыл окно до конца. Харука подошла к кровати и всмотрелась в его бледное лицо. Парень выглядел умиротворённым. Лишь слегка подрагивали веки, показывая, что он спит. Похоже, кошмары ему сегодня не снились. Ну хоть за это Харука была… спокойна, наверное. Ей трудно было определить свои эмоции. Юноша спал крепко, раскинувшись звёздочкой на кровати и скинув одеяло на пол. Иногда Уран казалось, что воин бормотал во сне, это было иллюзией, но выглядело мило. Тено внимательно разглядывала его расслабленное лицо, рельефные мышцы, следила, как мерно поднимается и опускается грудь. Было в этом что-то. Очарование жизни? Подлое напоминание о том, что жизнь она вот — рядом, и оттого жить хотелось ещё сильнее. Но отвернуться не получалось. Хотелось прикоснуться, хотя бы кончиками пальцев ощутить тепло, чужую жизнь. Гонщица вздохнула. Она себя обманывала — на самом деле в груди было пусто, безразлично даже. Харука отвернулась и подошла к шкафу, за стеклом которого стояли книги. Словно по старой привычке лениво принялась изучать корешки. И неожиданно обернулась. Вперилась взглядом в Сейю, прищурила глаза. Тот спал. Даже веки не дрожали. Харука быстрыми движениями вылетела из спальни. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, из-под нее лился теплый желтый свет и слышался тихий разговор с редкими недовольными нотками Целителя. Тено влетела в комнату. Тайки и Ятен сидели друг напротив друга, разговаривали тихо и серьезно, будто обсуждали нечто действительно важное. Харука размахнулась и ваза слетела со стола, разбившись вдребезги о противоположный шкаф. Разговоры стихли. — Что это было?.. — тихо проговорил Ятен, в то время как Тайки встал. — Пошли, — решительно бросил он, и они вышли из комнаты. Творец направился прямиком в спальню Файтера. Они зашли и остановились на пороге. Сейя по-прежнему спал. Однако Ятен почти тут же оттолкнул Тайки в сторону и метнулся к брату. Пощупал пульс, приоткрыл глаза, послушал грудную клетку. — Тай, звони в скорую, у него остановилось сердце.