Я тебя вижу

— Тай, звони в скорую, у него остановилось сердце. Тайки показалось, что он ослышался. — Что?.. — он схватился рукой за дверной косяк. — Быстрее! Скажи, потеря сознания, я не знаю там, остановка сердца, быстрее! Я его подержу! — он потер руки друг о друга, они загорелись зелёным светом. Хилер положил их на грудную клетку брата и напряженно прошипел, сжимая зубы. — Ну нет, паршивец, так просто ты от меня не уйдешь. Пальцы Тайки дрожали, когда он нажимал на кнопки, но справился он быстро. Скорая приехала через пять минут, но к тому времени Ятен уже побледнел и выступил испариной. Врачи зашли в комнату, прошли мимо Харуки, неподвижно стоящей в углу около двери, и подошли к кровати. Целитель рухнул рядом на пол, пытаясь отдышаться. Будто после тяжёлого бега. Его тело била крупная дрожь. Видели ли врачи магию Целителя в действии или нет — хотя такое поди, не заметь — старлайтам было уже всё равно. Тайки подошёл к Ятену, стараясь не мешать врачам, и зачем-то оглянулся на дверь. Что его побудило туда посмотреть — он не знал. Сейю подключили к аппарату, опутали проводами — в этот момент Тайки понял, как сильно страх, оказывается, может сжимать горло. Он видел брата разным — в крови, с пробитой головой, с пеной, выходящей из разбитого рта, но именно такой вид — спокойный и умиротворенный — вызывал дикий ужас. Тихий, бледный, неподвижный. Опутанный трубками. Будто он умер. Уже. Врачи стабилизировали состояние Сейи и оперативно переложили на носилки. Харука все это время стояла в углу, со скрещенными на груди руками и не шевелилась. Её лицо было спокойным — не было видно ни переживания, ни волнения, вообще каких-либо эмоций. Словно бы ей было все равно. Но смотрела — внимательно следила за Сейей. Файтера аккуратно вынесли из комнаты. Харука проводила носилки абсолютно безразличным взглядом, когда его проносили мимо неё. — Тай, поднимай меня, — прохрипел Ятен, силясь подняться, но сил его не хватало, и он неуклюже падал обратно. — Они его не довезут. Я должен ехать с ними. — Ты не сможешь, — Тайки перекинул руку Целителя через себя и помог встать ему на ноги. Тот шумно втянул воздух. Будто от резкой боли. — Смогу. Должен. Давай, — он показал рукой на дверь. — Пошли. Они прошли мимо Харуки — Ятен никак на неё не среагировал. Сжимал зубы и старался держаться за Творца, чтобы не упасть. На улице врачи уже захлопнули двери машины. — Я врач, — заявил Ятен, держась за шею брата. — Я поеду с вами. Мужчина придирчиво осмотрел его с головы до ног, как бы намекая, что тот и так полуживой и помощи им не окажет — как бы сам в машине не отъехал — но спорить не стал. Видимо, понимал, что задержись они ещё на минуту и пациента могут уже не довезти. Поэтому махнул рукой и направился в машину. Едва захлопнулись двери скорой, и та отъехала со двора, Тайки бросился к гаражу. — Куртку надень, Творец, — проговорила Харука, с крыльца наблюдая за паникой Тайки. Творец резко, будто налетев на невидимое препятствие, остановился. Застыл. Постоял несколько секунд, словно что-то вспоминая, затем направился к дому и вышел оттуда уже с курткой в руках. Будто услышал. Обманываться смысла не было. Творец не мог ее слышать. Зашумел мотор, и машина двинулась с места, оставляя призрака в пустом уже доме. *** Из машины Тайки позвонил принцессе. Он пытался сильно не набирать скорость, хотя нога сама то и дело тянулась к педали газа, поэтому спокойный, возвращающий уверенность голос Оливии был кстати. Тайки подозревал, что вместе с Оливией о Сейе узнают и Усаги с Мамору, но ему было все равно. Слишком долго они ходили по лезвию, все скрывали, опасались, не придавали значения и что теперь? Сейя лежит при смерти и неизвестно еще, вытащат ли его земные врачи. Тайки с силой сжал руль. Едущий по встречке водитель возмущенно просигналил, и Творец, словно опомнившись, выровнял машину и сбавил скорость. Еще не хватало ему в аварию попасть. Все происходящее напоминало дурной сон. Это все могло произойти с кем угодно, только не с ними. Как никогда хотелось проснуться. Он спешно припарковал машину возле больницы, не позаботившись даже о том, чтобы закрыть ее. Ятен сидел в коридоре, откинувшись на больничную стену. Бледный, измученный, с распухшими венами. На белом лице уродливым пятном выделялись синие губы. Как у покойника. — Ятен, — Тайки подошел к брату, остановился прямо перед ним. — Как он? Целитель с трудом открыл глаза. Тайки видел, что он не может сфокусировать взгляд. — Вытаскивают. — У него бьется сердце? — Нет. Шатен судорожно вздохнул и опустил взгляд вниз. На белых манжетах рубашки виднелась кровь. — Это не его, — проговорил Ятен, и Тайки понял, что Целитель едва разлепляет губы. Синие губы с запекшейся кровью. — Тайки! Ятен! — по коридору к ним мчалась Усаги. Слишком громко. Варварски будто. Позади быстрым, но спокойным шагом шли Мамору и Оливия. Усаги вцепилась в лацканы шатена. — Тайки, где он? — метнулась к Ятену. — Где Сейя? — Ятен усилием воли поднял руку и отодрал пальчики Цукино от своей рубашки. — Боги, Ятен, мальчик мой, — принцесса ужаснулась, присев перед ним на колени. Провела рукой по его лицу. Сфокусировать взгляд Ятен не мог. Поэтому то и дело смотрел не туда. — Тайки, ты мне сказал, что Сейю привезли сюда, — Усаги снова вцепилась в пиджак старлайта. — Он умер? Где он? Я хочу его увидеть. — Он жив. Мамору, успокой свою невесту, — объясняться с Цукино Тайки не хотелось. Её резкий голос его раздражал, но хуже всего — Тайки полагал — воздействовал на Ятена. — Она нам не помогает. Оливия хотела положить свою руку Ятену на голову, но юноша пресек это, схватив за запястье. — Не надо, принцесса, — проговорил он, едва разлепляя губы. — Ваша энергия слишком тёплая. Я не восприму её сейчас. Она меня добьёт. — Ятен, ты на грани, — принцесса старалась говорить спокойно, даже шептала, но в её голосе Тайки различил форменный ужас. — Это он на грани. — Тебе нужно помочь. У тебя ничего не осталось. — Вы не Целитель. Ваша энергия грубая. У меня нет сил её переработать. Принцесса закусила губу и взяла в руки холодные ладошки Целителя. — Ятен, брат, — Тайки присел рядом. — Ты меня видишь? — Ятен странно вращал глазами. Будто хотел что-то увидеть, но никак не мог зацепиться. — Нет. Сплошные пятна. Ничего не вижу. — Тише-тише, — принцесса сжала его холодные руки. — Они не могут его вытащить, — шептал Ятен заплетающимся языком, и Тайки не понимал, разговаривал ли он с ними или уже… нет. — Сердце не бьётся. — Что? Как не бьётся?! Тайки, — Усаги снова вцепилась в Творца. — Ты же сказал, что Сейя жив? — Он жив, — хотя меньше всего сейчас хотелось что-то доказывать Цукино. — Ятен держит его… — бесполезно. Она даже не слышит. Похоже, у лунной принцессы началась истерика. В каком-то хаотичном порядке Усаги принялась долбиться во все двери и дергать ручки. Мамору пытался её успокоить, но делал это так неуверенно и мягко, что вызывал этим только раздражение. Ко входу в отделение подошёл пожилой мужчина в длинном белом халате, на ходу одевая маску. Хотел пройти мимо них, но Усаги вцепилась в его рукав. — Доктор, Сейя жив? Он в порядке? — Девушка, все потом, — врач раздраженно одернул рукой, пытаясь сбросить блондинку. — Как это потом?! Вы не имеете права, ответьте! Пустите меня к нему! — Так, — врач выцепил кого-то из медицинского персонала в коридоре и указал ему. — Уберите ее, — все же вырвал руку и скрылся за дверью. — Как это уберите! Вы не имеете никакого права! Пустите меня к Сейе! Молоденькая девочка-медсестра пыталась до нее донести. — Врач занят. Туда нельзя. — Почему нельзя, там мой друг! Пустите! — Девушка, успокойтесь. Врачи делают все возможное… — Пустите! Вы не имеете права! Я буду жаловаться… Тайки не выдержал, подошел к Цукино и влепил ей пощечину. От неожиданности Усаги замолчала. Захлопала голубыми глазами, прижимая ладошку к покрасневшей щеке. — Ты не помогаешь, Цукино. Мы все переживаем, но одна ты ведёшь себя эгоистично. Кто дал тебе право мешать? — Тайки, ты слишком груб, — осадил его Мамору, становясь на защиту. — Если ты не в состоянии успокоить ее истерики, то и молчи. У меня сейчас за стеной брат умирает, второй вот-вот уйдет вслед за ним, а я должен выслушивать ее крики и пытаться быть снисходительным? Кто дал ей право мешать врачам, Мамору? Да она даже не видит, что своим криком делает Ятену хуже, — он выдохнул и обратился к медсестре. — Всё в порядке, дальше мы справимся. Он было обернулся обратно к Целителю, когда услышал тихий голос Усаги. — Я бы могла помочь Серебряным кристаллом… — Да ты что? Ты знаешь всё лучше врачей? — Нет, но Серебряный кристалл же может это… — Может, — кивнул Творец и обернулся к Усаги, подошёл вплотную. — А ты знаешь, куда направлять энергию? И сколько? Если ты ударишь в сердце, то они оба умрут. Сначала Сейя, а потом вслед и за ним Ятен. Твоя беда, Усаги, что ты не думаешь головой. Только делаешь, а от этого возникают проблемы. Не мешай. — Ты можешь мне помочь… — Я не Целитель, Цукино. Ятен держит его, пока ваши земные врачи пытаются вытащить. Вот и надейся, что ваша земная медицина справится. — Мы могли хотя бы попробовать! Это лучше, чем сидеть и ждать! Тебе что, всё равно, на Сейю?! — Мне страшно, Усаги, — чуть оглянувшись через плечо, ответил Тайки. — Мне очень страшно. Мамору взял Усаги за плечи, отвел подальше и усадил на стул, а Творец вернулся к Ятену. — У него ледяные руки, — едва слышно прошептала принцесса, касаясь их губами. Её сердце разрывалось. Если так плохо Ятену, то с Сейей... — Ятен, ты меня слышишь? — тихо спросил Тайки. — У него ауры почти нет, — проговорили рядом, и Творец вздрогнул. — И каналы все в клочья, — Зойсайт присел рядом с Целителем, с другой стороны. Аккуратно дотронулся до плеча и убрал руку. Тайки огляделся. Он не заметил, как пришли остальные сенши. Рядом стояла только Ами. Недалеко от Зойсайта. Остальные чуть дальше. Минако, вцепившаяся в локоть Кунсайта, была чуть ли не бледнее Ятена. — Тише, принцесса, — проговорил Зойсайт, внимательно глядя на тело Ятена. — Регулируйте энергию. Ещё меньше делайте. А то любой всполох и вы убьёте его. — Ты видишь ауры? — Оливия говорила ровно и дышать старалась медленнее. — Ты Целитель... — Когда-то был, да. У нас это в роду, — Зойсайт ни на кого не смотрел, не отрывал всё взгляд от кожи старлайта, будто видел там что-то. — Ты поможешь ему? — Не знаю. Я не уверен даже, что в каналы попаду, там уже нет ничего. А моя сила очень старая, тяжёлая уже от времени. Тише, чувак, отпусти, ты труп держишь. — Я… — проговорила принцесса и запнулась, не видящим взглядом уставившись куда-то вперед. — Не чувствую его. Не чувствую Сейю. Зойсайт согласно кивнул. — Отпусти. — Не могу, — Ятен покачал головой, облизывая окровавленные синие губы. — У него сердце не бьется. — Там уже все. — Они не могут его вытащить. — И не вытащат. Это труп уже. — Сейя не хочет. Его что-то держит. Иллюзии, — Ятен закашлялся, на белую рубашку снова попала кровь. — И тянет что-то. Тянет в могилу. За собой утаскивает. — Отпусти его, ты его не вытащишь. Он тебя за собой утащит. Ты мертвеца держишь, труп, понимаешь? Отпусти. — Нет, — Ятен снова, будто бы в бреду, облизнул губы. — Я обещал, что не отдам его ей. Не отпущу. Она его не получит. Зойсайт вздохнул. — Выбирай, принцесса, — Оливия вскинула на него глаза. — Нужно разорвать узы. Иначе не вытащу. И не помогу. Я Целителем был только в прошлой жизни. Моя магия уже не такая тонкая. А он за мертвеца держится. Если сейчас начну — убью его. Ты должна выбрать: или я разрываю узы и вытаскиваю Ятена, или оставляем все как есть. Тогда потеряешь обоих. Оливия замешкалась. Это было только её решение, её ответственность, и она понимала это. — Нет, принцесса, не думайте, — Ятен ничего не видел, но глазами крутил в бесполезной попытке. — Я его вытащу, слышите! Я вытащу! Смогу... Я не отдам Сейю! Зойсайт выжидательно смотрел на принцессу. От ее решения зависело сейчас многое, целая жизнь, но вмешиваться насильно Зойсайт не собирался. — А ты можешь сам разорвать? — Могу. На том конце уже мертвец, труда не составит. — Нет, принцесса! Верьте мне! Я не отдам Сейю! Даже Тайки не знал, что посоветовать Оливии, какое решение принять, что уж говорить о ней. Довериться Ятену или все же разорвать? Верить друг в друга всегда надо до последнего. Верить и держаться. Но если говорить откровенно… то и Тайки Сейю не чувствовал. Совершенно. — Разрывай, — тяжелое слово. Но уверенное. Осмысленное. С полным принятием ответственности. Зойсайт кивнул. — Прости, Ятен, — принцесса коснулась губами ладони уже явно бредившего Целителя. — Не отпущу… я не отдам его тебе… ты его не получишь… Она в него не поверила. — Джед, помоги, — Зойсайт снял с себя куртку, начал снимать цепочки и кольца. — Вспомнить бы еще, — Джедайт подошел и покрутил плечами. — Вспомнишь. Для начала поставь завесу. Чтобы на нас не пялились. Тонкую. — Может, лучше отвод? — Нет, он сбивать меня будет, — Зойсайт передал все кольца и цепочки в руки Ами. Поцеловал ее в лоб, и девушка послушно отошла. — А потом? — Будешь магию мою корректировать. Она тяжелая, мне трудно одному будет. Следи, чтобы я много не вливал. — А если начнешь? — Можешь пнуть, — он размял пальцы. — Поставил завесу? — Да, тонкую, как ты и просил. — А теперь отойди. Сначала я разрежу узы. Как только я их разрушу — накинь защиту только на нас двоих и держи ее, понял? — Да. — Принцесса, вы погасите свою магию, но оставайтесь рядом. Наши энергии слишком разные, чтобы помочь Ятену, я должен буду считывать вас. — Хорошо. — Снимите кулон. Мешает. Оливия послушно сняла родовой кулон и передала его Тайки. И тут Зойсайт без предупреждения ударил. Грубо, сильно, резко. Заставляя Ятена выгнуться. Одним ударом разрушая невидимую связь. *** Ветер прошивал Харуку насквозь. Летел снег. Мелкими хлопьями, острыми, редкими. Оттого и видимость не ухудшалась. С этого холма больницу хорошо было видно. Харука чувствовала его там. Оттого и уйти не могла. Смотрела-смотрела. Будто наяву слышала, как врачи отдают друг другу команды, как он лежит, опутанный проводами. А город суетился. Уже ночной, можно сказать, мегаполис горел тысячами огней, гудели машины — люди добирались домой, в тепло, к семьям — где-то играла музыка. Город жил. И будет жить, не смотря ни на что. Ему, по большому счету, всё равно было, что в этом здании, окружённом десятками фонарей, врачи пытаются вытащить человека. — Прости меня, Сейя. Я знала, что так может выйти. Прекрасно знала. Но думала, что не дойдёт. Не те у нас ведь были отношения. Надо было раньше уйти, но я смалодушничала. Обманывала себя. Считала, что ничего это не значит. Ты ведь всегда ко всем такой был. А с тобой это вон какую шутку сыграло. Даже когда поняла всё, не смогла уйти. Мне было одиноко, Сейя, оттого и обманывала и себя, и тебя. Что при жизни, что сейчас я всегда была очень слабым человеком. Не могла вовремя остановиться, уйти от того, от чего мне хорошо. Да, признаю, я всегда была эгоистична. Но ты такой живой был. И я подумала… черт с ним, наши отношения всегда же были отстойными, это не сможет навредить тебе. Ты был единственным, за кого я могла не беспокоиться, когда приходила. А когда поняла, то остановиться уже не могла. Продолжала обманываться, думать, что не смогу утащить тебя за собой. Я никогда не думала, что ты привяжешься. И видишь, к чему это привело. Прости меня, Сейя. Я слабый человек. Я знаю, ты будешь искать меня, но прости. Я утяну тебя за собой. Я должна была уйти ещё раньше, так что будем считать, что я исправляю свою ошибку. Ты умрёшь рядом со мной, Коу. Так что живи. Как только исчезла Харука, сердце Сейи заработало. *** Зойсайт остановил удар так резко, что никто ничего не понял. Будто неожиданно передумал. И в этот момент Ятен открыл глаза. — Его сердце бьётся! Оно отпустило его! — Ятен! Зойсайту пришлось надавить блондину на плечи, чтобы заставить сесть обратно. — Ятен, что ты такое говоришь? — Оливия ничего не поняла. Точнее поняла — поверить не могла. — Послушайте, принцесса, вы же его чувствуете? Оливия неверяще застыла, будто к чему-то прислушиваясь. — Д-да, я его чувствую. Он слабый, будто призрак, но я его чувствую, — осознание, что она только что чуть своими руками не убила собственного Воина, накатило так резко, что девушка присела на колени и зажала рот рукой. Если бы Зойсайт вовремя не остановился… Зойсайту же было не до того, чтобы кого-то там успокаивать, магию регулирует свою да и ладно. — Я прямо ощущаю, как его перестало тащить… — Угу, молодец, — сосредоточенно кивнул Зойсайт. — А теперь отпусти, а то поменяетесь местами. Ятен уставился на Зойсайта так внимательно, будто не понимал, что от него требуют. — Давай уже. Я не мать Тереза, в героя играть не собираюсь. Либо отпускаешь, либо я ухожу. Ятен ещё некоторое время смотрел на Зойсайта, а потом, напряжённо выдыхая, медленно отклонился обратно на стену. — Тшш… не могу, — прошипел он. — Тяжело. — Тяжело, — кивнул Зойсайт. — Не мне тебе рассказывать о последствиях связи с мертвецом. Но не отпустишь сейчас, убьёшь его передозом. У тебя энергия сейчас отстой. Ятен кивнул, попытался закрыть глаза — но создавалось ощущение, будто ему больно это делать. — Давай-давай, — Зойсайт двумя пальцами прикоснулся к какой-то жилке на его шее. — Ну сука и запутал. Все пальцы мне сожжёшь, пока я тебя распутаю, — с минуту Зойсайт молчал. Смотрел на синюю вену, к которой прикоснулся, не закрывал глаза. Потом неожиданно встал, отошёл, а Ятен согнулся пополам. Зойсайт принял от Джеда платок и начал вытирать руки, равнодушно наблюдая, как Ятена рвёт кровью. — Отойдите, принцесса, — холодно посоветовал он. — Пусть его выпотрошит. А вы силу свою не пачкайте. — Как он, Зойсайт? — Оливия всматривалась в лорда с такой надеждой, а тому казалось дела до этого не было. Он сосредоточенно вытирал руки, будто счищал грязь из-под ногтей. — Жить будет, — равнодушно ответил Зойсайт. — Пару дней кровью повыворачивает, но в целом легко отделался. Хотя я бы выпорол за своеволие. — А Сейя? — А Сейя не знаю. Я к недавним трупам не лезу. Особенно к тем, что с мёртвыми яшкаются. — А? Ты о чём? — А ты не знала, принцесса? — Зойсайт подошёл ближе к девушке и проговорил ей это в лицо, так, словно хотел, чтобы слышала это только она. — Его мертвец за собой тянет. И не особо-то твой Сейя сопротивляется. И даже не понимает этого. Мой тебе совет, принцесса, одного не оставляй. А то двоих потеряешь. Я к нему даже не подойду. Твой Сейя — убийство для Целителя. Все жилы вытянет, — Зойсайт закончил вытирать руки и кивнул Джедайту, чтобы тот снимал защиту. Выкинул платок в урну, обнял подошедшую к нему Ами и со вздохом, будто успокаиваясь, уткнулся ей в волосы. Прерывистое дыхание постепенно сменилось на ровное и спокойное. Из кабинета вышел врач, устало снял маску и вздохнул. — Состояние стабильно-тяжёлое, — сообщил он стоявшей рядом Оливии. — Но жить будет. В рубашке родился. — Я говорил, принцесса, что не отдам его, — Ятен утёр окровавленные губы рукавом рубашки. — Его сердце бьётся, и это главное. *** Мичиру поняла, что забыла телефон еще полчаса назад. Наверняка, как закончила обзванивать знакомых Хотару, отбросила на эмоциях на диван, так и забыла. Сейчас об этом жалела, конечно. Нужно быть менее эмоциональной. Побыла уже, поддалась чувствам и к чему это все привело? Ни к чему хорошему. Костяшки пальцев саднило. Закономерный, конечно, итог ночной прогулки по городу. Чего еще было ожидать — к одинокой красивой девушке, разгуливающей по улицам, обязательно пристанут маргиналы. Благо что она воин. Но и сидеть ждать возвращения Хотару тоже было выше ее сил. Она и так жалела, что поддалась на уговоры Тайки, мол, девочке нужно побыть одной, успокоиться. Час времени потеряла! А так кто знает, может, нашла бы ее по горячим следам, прижала к себе и все объяснила. Пообещала, что подобного больше никогда не повторится. Ладно, хоть Творец ушел, в чем-чем, а в чуткости ему не откажешь. Понял, что сейчас Мичиру было очень сложно его видеть — перед ней он был как живое напоминание о том, что она никогда не сможет жить свободно. Так как ей нравится. Она себе не принадлежит. И никогда не принадлежала. Сначала долг, что душил, подчинял и ставил на колени. Надел железный ошейник, не позволяя забыть ни на миг о том, кто она такая, а теперь семья. Хотару все это не заслужила. У нее и так всегда забирали все, что только можно. Мичиру просто не может так поступить с ней. С пустыми руками Кайо вернулась домой. Она устала, продрогла и ничего не добилась. Но хуже всего — это то, что ее девочка где-то там, одна в огромном ночном городе и никто не знает, что с ней может случиться. Харука бы ей этого не простила. Мичиру зашла в дом и скинула пальто. Она планировала переодеться в сухую одежду — отмыть руки от крови — и снова отправиться на поиски Томо. Она будет искать всю ночь, если это поможет. Но сначала телефон. Вдруг кто-то звонил ей. Мичиру нажала на кнопку. Пятнадцать пропущенных звонков от Усаги. Пятнадцать. Дыхание свело. Неужели Хотару была всё это время у неё, а она не может ей дозвониться? Мичиру хотела уже набрать номер Цукино, как неожиданно телефон завибрировал сам. На дисплее высветились незнакомые цифры. Дрожащими пальцами Кайо нажала на кнопку. — Да? — Мисс Мичиру Кайо? — холодный голос, мужской. Не Хотару. — Да, это я. — Вам звонят из отдела полиции. Ваша подопечная, Хотару Томо, сейчас у нас. Вы сможете… — О, боги, говорите, где это, я сейчас приеду! — она даже не дослушала, бесцеремонно перебив. Выслушала адрес, дергающимся почерком записала его на обрывке записной книжки и метнулась ко входу, на ходу вызывая такси. В отделение полиции она не вошла, а влетела, сбив с ног двоих сотрудников. — Где… — оформить свой вопрос Нептун не успела. — Мичиру! Мичиру, помоги! — сердце остановилось. Хотару тянула к выходу какая-то незнакомая женщина. В форме. От пронзившей догадки неприятно засосало под ложечкой. — Я больше так не буду, Мичиру! Не отдавай меня им! Я клянусь, я так больше не буду! Хотару вырывалась. Плакала, тянула к Кайо руку, но женщина держала ее крепко. Слезы девочки отрезвили Нептун. Она метнулась к ним. — Что вы делаете? — Это вы Мичиру Кайо? — проговорила другая женщина, складывая бумаги аккуратно в папку. И не дожидаясь ответа, продолжила. — Мы изымаем ребёнка. — Мичиру! — Что?.. — девушке показалось, что она ослышалась. — Отдел опеки и попечительства. Мы изымаем ребенка. До окончания проверки и слушаний она пробудет в детском доме. — До… окончания слушаний? — Да, о лишении вас опекунских прав. — Мичиру, прости меня! Не отдавай меня им! — Хотару! По какому основанию вы мне такое заявляете? — О, основания есть. И даже очень серьезные, — женщина, наконец, убрала все бумаги в папку и холодно посмотрела на Нептун. — Оставление в опасности. Девочка была найдена одна ночью в центре города. Это достаточно серьезные обвинения. Будет проведена проверка, вашим действиям будет дана оценка. В суд вас вызовут повесткой. — Мичиру, помоги! Хлопнула дверь, Хотару забрали. Мичиру тяжело опустилась на стул, слушая стук собственного сердца в ушах. Произошло то, чего так сильно боялась Кайо. Хотару больше нет рядом с ней. Она подвела всех. И Харуку, и Хотару, и, главным образом, саму себя.