Секрет наших летних отношений

      Топот и грохот вперемешку с нецензурной бранью разносился по всему дому. Черноволосый парень метался по дальней комнате второго этажа, бегая от взбешенного Чана, одновременно подхватывая одежду. Бан кидался в «друга» всем, что попадалось под рукой, в это время Феликс пытался прикрыть своего парня собой, выставляя руки перед старшим братом. Картина маслом. Бардак в комнате только разрастался с невероятной скоростью. Крики и звуки бьющегося стекла стали верными друзьями в это утро и для соседних домов. — Чан, прошу, успокойся! — умолял Феликс, захватывая тело хрупкими руками в свои объятия, не давая пройти к любимому, и как только показалось, что все утихло, Чанбин, не дышавший все это время, пока старший брат семьи остывал в руках своего мелкого, шумно выдохнул, привлекая к себе внимание. Молнии из глаз альфы блондина сверкнули в сторону паренька, который присел всего лишь на секунду, и Бини все понял. Быстро облизнув пересохшие губы от долгого бега, он рванул со всех сил вон из комнаты, словно бедная лань убегала от голодного хищника. Феликс отлетел на мягкие перина кровати, а Бан уже пытался вписаться в поворот в дверь, чтобы не снести ее косяк. — Йа, Чан, остынь! — кричал Чанбин, сбегая по ступеням большой лестницы с толстыми узорчатыми перилами. Бан уже дышал в макушку, пытаясь ухватить любовника своего брата за шкирку, но Бини быстро перепрыгнул несколько метров с лестницы через перила. В это время Феликс, пытаясь уловить обстановку, тяжело дыша, смотрел со второго этажа за происходящим, а в голове придумывал план, как спасти своего альфу. Он ведь убьет его!       Чан всегда такой. Всегда сильно оберегал его с раннего возраста. Туда не ходи, это не смотри, то не ешь. Хуже родителей, которые просто смеялись и умилялись с «заботы» старшего брата. А омега что? Он психовал, кричал, капризничал, делал все Бану наперекор. Феликса откровенно бесило это. И вот сейчас… Он уже взрослый и красивый омега на последнем году обучения в старшей школе, да еще и альфу предназначенного нашел. Почему он не имеет права на счастье?       Все эти мысли доводили, и ситуация словно случаи из детства, когда Феликсу все запрещали, детская обида, которая жила все эти годы, накрыла его с головой, и глаза застелила пелена. Во всем доме уже бардак, а по первому этажу так и звенят угрозы убийства и прерывистые объяснения с призывами об успокоении. Громко хлюпнув носом, омега побежал на первый этаж в попытках остановить все это безобразие. И вот, когда Чанбин уже лежал на диване, а сверху Чан нависал над ним, держа одной рукой за майку, которую успел натянуть на себя парень при побеге от «хищника», громкий звук бьющегося стекла заставил замереть всех на одном месте. — Хватит, я сказал! — всхлипнул Феликс, стоя рядом с остатками бывшей японской вазой императорской эпохи, которую так сильно любила их мама когда-то, слезы текли, и этот мальчишка выглядел как обиженный ребенок. Хотя он и был что ни на есть обиженным ребенком. Чан, глядя на такого брата, начал разжимать руку, держащую крепко приятную хлопковую ткань, как весь их каламбур прервал голос, по которому альфа семьи ужасно скучал: «Что здесь происходит?». Стыд — это то, что сейчас настигло всех троих молодых людей. Прислуга приехала по приказу бабушки и убирала весь этот апокалипсис, который они успели сотворить за каких-то десять минут. Феликс переоделся в большой, пушистый свитер и сидел, поджав ноги под себя, дуясь на брата. Чанбин привел себя в божеский вид, и сидел рядом со своей омегой с ровной спиной, положив руки на колени в знак почтения, а Чан развалился на другой стороне, смотрел на них и пускал восхищенные насмешки. Бабушка наливала всем чай, в попытках создать хоть какой-то уют и теплую атмосферу, чтобы расслабить и разговорить всех участников недавнего происшествия.       Мы всегда открываемся тогда, когда чувствуем безопасность. Безопасность в атмосфере, окружающей среде или сердце человека. Безопасность в сердце — это фактор, который трудно разглядеть, но и заслужить. Мы столько ошибаемся, и раскрываемся не тем людям, страдаем, и начинаем ненавидеть всех, не доверяя, думаем, что держать все в себе это лучшая ноша, но в конечном итоге мы страдаем еще больше. Наша душа страдает от недосказанности. От нее же страдают наши чувства и окружение, которое ждет от нас искренности. Никто не сможет прочитать твою душу. Это сказки, когда говорят, что всегда найдется человек, который поймет все. Мы все остаемся не поняты, когда молчим и держим все в себе. Разве не проще рассказать всю ношу, которая у тебя на сердце, чем строить эту непонятную стену еще выше, а в конечном итоге страдать от одиночества в душе?       Эта старушка, бабушка Чана и Феликса, считала, что лучше сказать все прямо. Пусть правда бывает колючей, но в мире так всегда. Не бывает только светлой стороны. Всегда есть черная и белая. Весь мир построен на этом. В каждом человеке есть черная сторона и белая, и если ты не можешь принять хотя бы одну из сторон, то и каких-либо взаимоотношений не получится. — Чан, когда ты приехал? — решила разрушить эту тишину бабушка. Начав первая, она надеялась, что разговор заладится, и эти дети раскроются друг другу. — Сегодня утром, — безразлично фыркнул юноша, опуская взгляд на свою маленькую хрустальную чашечку с чаем, — И увидел довольно-таки познавательную картину — зыркнул глазами цвета шоколада в сторону Феликса. — То, что ты увидел, не касается тебя! — Вспылил младший, вскакивая с пригретого места, тыкая маленькими, пухлыми пальчиками в сторону альфы. — Серьезно?! — Уже и Чан вскочил со своего места, стукнув по столу большими ладонями, от чего Чанбин, который пытался отпить ароматный кипяток из маленькой чашечки, дернулся, обжигая верхнюю губу и роняя несколько капель на спортивные штаны черного цвета. — Серьезнооо!!! — Передразнил его омега, размахивая руками в сторону, словно они до сих пор не выросли с начальной школы.       Чанбин в это время не хотел влезать в разборки. Вы скажете трус? Но он абсолютно никого не боится, но если только немного Чана, когда он в гневе, просто слишком понимающий парень считает, что не должен вмешиваться в семейные разборки, пока это не переходит границы. Сам по себе Бини очень озорной и веселый молодой человек, что безумно нравилось Феликсу, но в моменты серьезных ситуаций если лицо окрашивало безразличная темнота, и казалось, что его ничего не интересует, однако парень просто не любил решать все конфликты через скандалы, поэтому оставался спокойным до самого конца. Чанбин хотел остудиться после глотка горячего чая, поэтому подошел к мраморной раковине и набирал воды в длинный стакан.  — Как меня может не касаться то, что мой младший брат уже таскает к себе в постель всех подряд как маленькая потаскуха? — это был конец. Бабушка охнула от шока, прикрывая рот. Чан и сам не понял, как смог сказать такие слова. Как он мог вообще подумать так про своего солнечного мальчика? Глаза напротив, обрамленные черными ресницами, наполнились влагой. Господи, какой же идиот! Как мог довести ребенка до такого? Такие слова высказать дорогому человеку.       Эти эмоции, которые мешают нам мыслить в таких ярких ситуациях, просто отключают наш рассудок, а после жалеем. Скандал — это азарт. Война. Игра на выживание. А слова — твое главное орудие в этом бою. Последнее слово всегда за человеком, который совсем теряет контроль над эмоциями, стирая все границы дозволенного, и тогда звучит последний выстрел. Выстрел из слов, которые мы бы никогда не произнесли и не подумали в сторону этого человека, но именно эти слова оставляют рану на сердце.       Ледяная вода полилась по волосам Чана, стекая на широкую спину, заставляя просвечиваться белую майку, прилипшую к спине. Контраст ледяной воды с горячей кожей вызвал мурашки по телу, а дыхание участилось. — Эй. Остынь немного. Границы знай. — грубый и тихий голос Чанбина пробирал до мурашек. Он взбешен.       Стакан с характерным звуком опустился на дубовый стол, а глаза, не отрываясь, смотрели на альфу, говоря о том, что Бан заигрался. Позволил себе то, что Бини не простит ему. В момент, когда черноволосый выводил своего возлюбленного из комнаты, Чан понял, что его младший братишка повзрослел, и нашел себе защитника, который переступит через любые преграды. Феликс больше не нуждался в опеке Чана. Детство кончилось. Хмыкнув себе под нос, альфа вздохнул и промурлыкал: «Бабушка, я скучал».