***
Дома у Хвана было жарковато в осенней форме. Бабочка слетела вместе с пиджаком, и несколько верхних пуговиц расстегнулись. Только сейчас Чонин наконец-то смог вздохнуть. Хенджин на кухне, как всегда, собирал всю самую вредную пищу на поднос, и было слышно как стучат створки шкафов и изредка бубнеж альфы. На душе стало теплее, и малыш подумал впервые за эти дни, что не стоило так бегать и бояться. Метка ничего не меняет. Тепло между Хваном и омегой не поменялось. — Ты еще не включил фильм? — удивленно спросил альфа, занося гору еды в руках, — Малыш, ты же должен был уже включить что-нибудь. — А что ты хочешь посмотреть? — растерянно спросил Апельсинка. — Ммм, романтическую комедию? Мультик? Может, посмотрим новую часть «Как приручить дракона»? — Оооо, мне нравится, — согласился омега, стараясь удобнее сесть на кровать. Чонин внимательно смотрел мультик, когда альфа совсем не мог сосредоточиться. Глаза постоянно наблюдали за мимикой омеги, которая менялась от ситуации на экране. Хотелось прикоснуться к своему парню, и темноволосый не удержался. Хенджин медленно провел пальцами по тонкой руке омеги и переплел их. Апельсинка повернул голову в сторону Хвана, и его губы тут же накрыли в поцелуе. Лисенок отвечал медленно и лениво, когда альфа уже переходил в страсть. Его корпус поддался к парню, и тело нависло над омегой. Ноги переплелись, а губы спускались по скуле к шее и ключицам. Чонин не сопротивлялся, и руки альфы стали более распущенными. Холодные пальцы коснулись живота Лисенка, задирая рубашку, а зубы цеплялись за воротник. Хенджин потерял голову абсолютно, не почувствовал, как ладони упираются ему в плечи, отстраняя, не почувствовал, как омега уворачивается. Альфа грубо развернул омегу снова к себе лицом, и дрожащими руками стал расстегивать пуговицы. Хрупкий парень под ним просил отпустить, и это злило. Хван дернул рубашку, пуговицы полетели в разные стороны, а звук рвущейся ткани ужасал. Чонин плакал, когда губы гуляли по телу, а руки с силой заламывали в стороны. Он не помнит, как сумел вырвать руки, когда зубы Хенджина коснулись метки, не помнит, как нашел в себе силы и отпихнул альфу. Он помнит лишь звук пощечины, свои всхлипы, и осознание в глазах парня напротив. Темноволосый, когда понял, что натворил, начал извиняться, поддавшись вперед телом, но напуганный малыш дернулся от альфы в другую сторону. Омега не слышал ничего, кроме своих рыданий, когда схватил вещи в охапку и выбежал из дома парня. На улице не было ни души, когда Чонин остановился и напялил на себя куртку, застегивая на рваную рубашку, которая висела лоскутками. Из глаз все также текли слезы, а руки дрожали. Сейчас ноги казались ватными, но мысль о том, что это может повториться, дала сил идти дальше. Адреналин захлестнул в крови, поэтому ноги понеслись с еще большей скоростью. Дрожь била во всем теле, но парень собрался и достал телефон из кармана. Нужно звонить Феликсу. Домой идти в таком виде было нельзя. Одежда оборванная. Слезы текут. Чонин простоял около получаса возле дороги вдали от дома своего парня в ожидании машины Чанбина.***
Последние теплые дни сентября радовали жителей большого мегаполиса. Был выходной день, поэтому на улице было много людей, которые хотели развлечься, отдохнуть в городских парках или кафетериях. Минхо тоже хотел предложить Джисону сходить куда-нибудь, но вспоминая о суете, совсем не хотелось выходить из дома. Розоволосый лежал на диване и использовал бедра своего парня, как подушку. В руках была книга по ораторскому искусству со странным мужчиной в деловом костюме на обложке. Альфа смотрел на то, как глаза его любимого бегали по строчкам, а губы иногда шептали слова — это было мило. Его мальчик был слишком милый и трогательный, поэтому пальцы нежно зарылись в мягкие волосы и начали немного массировать кожу головы. — Я сейчас усну, если будешь так делать — отложил книгу и взглянул на лицо Минхо. Тот лишь усмехнулся, показывая кошачьи уголки губ, наклонился и чмокнул свое чудо прямо в губы. Хан отбросил книгу в сторону, метясь на журнальный столик, но она полетела мимо, и положил руку на затылок Ли, притягивая его, когда тот отстранился. Поцелуй был ленивым и нежным, губы игрались и медленно сжимали друг друга, даря тепло и чувства. Язык альфы провел по верхней губе своего парня, и тот слегка прикусил нижнюю губу альфы, проходясь передними зубками. Сейчас Минхо чувствовал себя самым счастливым человеком. В парне, которого он целовал со всем трепетом, было все, что не хватало в жизни альфы: тепло, забота, счастье, любовь. Джисон дарил ему самые ценные чувства, заставил сердце биться с невероятной силой. Темноволосый помнит, какой замкнутый и стеснительный был до встречи с омегой, помнит, как тот сам подошел, помнит, как милый парень с очаровательной квадратной улыбкой сам предложил встречаться. Это было так неожиданно. Зная сейчас Джисона, альфа никогда бы не подумал о том, что тот способен на такое, ведь все время он был самым нерешительным в их отношениях. Рука омеги прошлась по щеке Минхо, поглаживая, и даже этот жест был слишком ценен. Сердце готово было разорваться, дыхание участилось, а чувства переполняли. Ли и сам не понял, как выпалил «Давай поженимся». Кажется в этот момент застыло все: время, омега, сам альфа и весь мир. Их мир. Джисон отстранился, встал с колен любимого и сел ровно на диван. Кажется Минхо снова получит отказ, ведь озорные глаза его малыша стали серьезнее, руки легли на колени, и напряжение витало в воздухе. Но сердце альфы не выдержит отказа еще раз. Столько раз получать боль, оно не выдержит в этот раз. Минхо не сможет перебороть эту печаль, ведь каждый отказ приносил ему ужасную боль и смятение. Он совершил ошибку, поторопился, не нужно было этого делать именно сейчас. Ладони вспотели, поэтому парень протер их об штаны, а взгляд уставился вперед. Возможно ли вернуть все, если сказать, что это «шутка»? Неудачная и глупая шутка. Да, лучше сделать именно так. Воздух залетел в легкие, а рот приоткрылся в готовности выпалить слова, но… — Давай, — очень тихо и неуверенно себе под нос пробубнил Джисон. Слова так и застряли где-то в груди альфы. Он замер, думая о том, что это все послышалось. Из-за большого желания услышать именно эти слова, уже кажется. Мир мечтаний путается с реальностью. Хан, увидев нерешительность в своем любимом, подполз к нему поближе и положил свою ладонь ему на плечо. Когда альфа повернул голову, и глаза встретились с самыми драгоценными, мир для них остановился во второй раз. — Я согласен, — уже громче и с уверенностью сказал Джисон и улыбнулся самой яркой улыбкой. Точно так же как и тогда, когда предложил встречаться. Пухлые щечки разошлись в стороны, миндалевидные глаза превратились в полумесяцы, а губы обнажили белоснежные зубы. Самая открытая улыбка, которая появлялась каждый раз, когда хозяин открывал свое сердце.***
Всю дорогу Чонин молчал. Уткнулся в угол к окну и смотрел, как огни города меняются, наблюдал, как люди куда-то бегут. Город жил, как и прежде. Жил, как и всегда. Даже если один человек умрет, все будет так же, как и прежде. Все будут спешить. Все будут жить. Лисенок думал об этом. Он так устал от всего. Хотелось просто стать невидимкой в этом городе. Ведь если его не будет, ничего же не изменится. Все и будут жить так же как и прежде. Машина остановилась, дверь рядом с омегой тут же распахнулась, и руки с маленькими ладошками заключили Чонина в объятья. Слезы покапали с новой силой, а руки ухватились за пушистый белый свитер. Запах Феликса успокаивал и дарил тепло и утешение. Молочный запах напоминал детство, когда омега пил теплое молоко вместе с печеньями, а нотки зефира дарили мягкость. Видимо веснушчатый ждет омегу, так как запах зефира слишком сладкий для альфы. Чонин ничего не помнит. Не помнит, как сходил в душ, и тер все тело до покраснения, рыдая от отвращения к себе, не помнит, как заснул в большой кровати в пижаме нежно зеленого оттенка с какими-то детскими рисунками. Все что Лисенок помнит, как все время его обнимали нежные руки, и запах молока с зефиром, который окутывал его даже по ночам, когда тело вздрагивало от холода, а страшные сны пытались завладеть сердцем.