Сезон охоты

      - Вон она, смотри!       - Где?       - Да вон, рядом с парнем в очках.       - Это вон та светленькая?       - Слизерин!..       Как Гарри и ожидал, разноголосый шёпот сопровождал их с приятелями всю неделю, стоило выйти из гостиной. Не стоило даже надеяться на то, что ученики Хогвартса оставят без внимания такое событие: ученица отказалась следовать велению Распределяющей Шляпы! Ещё неизвестно, кого желали увидеть больше, Корнелию или того самого Невилла Лонгботтома, про которого им рассказывали родители, бабушки, дедушки и прочие родственники.       Скоро все обитатели спальни заметили, что Невиллу такое внимание не слишком нравится, поэтому они старались по возможности оградить его от назойливых вопросов и косых взглядов, хоть и удавалось это далеко не всегда. Особенно старались сам Гарри и Джаред, что несколько удивило младшего Поттера – он не ожидал подобной самоотверженности от безусловного любимчика всего преподавательского состава. От Симуса и их пятого соседа по спальне, Рона Уизли, было мало толку, но Гарри искренне верил, что при грамотной организации они смогут очень помочь.       Большинство их однокурсников, как и Симус в самый первый день, мечтали увидеть легендарный шрам, но Невилл нарочно зачёсывал волосы так, чтобы отметины на лбу не было видно.       - Я вчера слышал, как Эрни Макмиллан с Пуффендуя предлагал Невиллу вместе разучивать Левитационные чары для Флитвика, - заметил Джаред в пятницу за завтраком, когда Невилл уже ушёл на защиту от Тёмных искусств, сопровождаемый Роном и Симусом.       - И что с того? – не понял Гарри, не отрываясь от пергамента.       Сегодня их семейная сова Букля принесла вместе со свежим номером «Ежедневного пророка» ответное письмо от отца: тот поздравлял с поступлением в Гриффиндор и в сухих фразах рассказывал о службе на новой должности. Гарри не удивился отсутствию у отца каких-либо эмоций – уж он-то знал, чего стоил Джеймсу уход из команды, которую он сам когда-то основал. Папа оставил «Годрикс Холлоу» в надёжных руках, в этом можно было не сомневаться, но самому ему теперь на метлу вряд ли сесть.       Синистра возил ложкой по тарелке, будто не знал, в какую форму облечь мысли.       - Ясно же, что Эрни это затеял, чтобы набиться к Невиллу в друзья, - наконец заметил он и стиснул кулак так, что зажатая в руке ложка мелко затряслась.       - Звучит довольно мерзко, - согласился Гарри, складывая письмо и пряча под мантию. – Но ты же не запретишь Невиллу заводить друзей?       - Да какие они друзья! – не унимался Джаред. – Эти… знакомые, в лучшем случае… Они же его на части разорвать готовы, лишь бы прикоснуться к идолу! Мама говорит, среди преподавателей то же самое творится: деканы завидуют профессору МакГонагалл, потому что Невилл попал на Гриффиндор.       - Если хочешь, чтобы Невилл дружил только с теми людьми, которые кажутся тебе правильными, Джаред, - внезапно вмешалась в разговор сидевшая напротив Гермиона Грэйнджер, - то просто постарайся оградить Лонгботтома от общения с… нежелательными лицами.       Мальчики посмотрели на неё с удивлением и любопытством, украдкой переглянувшись между собой.       - Допустим, мы этим займёмся, Гермиона, - осторожно начала Корнелия, до этого тихо сидевшая по правую руку от Гарри. – Но неужели ты думаешь, что мы вчетвером сумеем отвадить от Невилла добрую половину факультета?       - А это идея, - вдруг сказал Гарри. – Отличная идея, Гермиона! Не ожидал, что ты первая до этого додумаешься.       Девочка в ответ обиженно надулась и, отодвинув от себя тарелку с недоеденной овсянкой, встала и поспешила к выходу из Большого зала.       - Гермиона, он не то хотел сказать! – крикнул Джаред ей вслед, но Грэйнджер даже не оглянулась.       - Что ты с ней возишься? – удивился Гарри, которому было слегка не по себе. – Тоже мне, принцесса всея Гриффиндор…       - А девочки все принцессы, - спокойно отозвался Джаред, - и это надо понимать.       Об этом Гарри как-то раньше не задумывался, но от подробных расспросов Синистру спасла Корнелия.       - Не ругайся с Гермионой, пожалуйста, - попросила она и в ответ на вопросительный взгляд Гарри коротко вздохнула: - Из всех девочек в нашей спальне только она со мной разговаривает. Знаешь, она смелая. Вступилась за меня, когда Лаванда и Парвати начали дразниться.       Угрюмо кивнув, Гарри не вытерпел и уточнил:       - Как они тебя назвали? – Корнелия упрямо молчала, и он с нажимом, почти по слогам повторил: - Как они назвали тебя, Корнелия?       - Неважно.       - Важно, Корн! – отрезал он. – Если тебя обижают, то я должен…       - Нет, не должен, - в тон ему, но гораздо тише откликнулась она и наконец подняла глаза. – У меня есть старший брат, так что в защитниках в твоём лице я не нуждаюсь, уж прости.       Обиженно фыркнув, Гарри отвернулся к Джареду и вполголоса уточнил:       - Принцессы, да?       - Определённо, - подтвердил Синистра и спросил, возвращая разговор в прежнее русло. – Так что ты говорил об идее Гермионы? Неужели тоже думаешь, что мы справимся?       - Может, нас и немного, но это только пока, - возразил Гарри и сел очень ровно, положив обе ладони на стол. – Сядь вот так.       - Зачем?       - Тебе что, трудно? Сядь, и всё.       Джаред отставил тарелку и сел, как показал Гарри, хотя вид у него был самый недоумённый.       - А теперь подними руки, ударь по столешнице и резко встань, а потом сразу садись, - весело скомандовал Гарри.       - Что за ерунда? – улыбнулся Джаред, но Гарри посмотрел на него так, что он сдался и повторил нехитрую последовательность действий.       Несколько студентов Гриффиндора обернулись на нелепо подпрыгнувшего первокурсника, но практически тут же вернулись к завтраку, тем более что до начала первого урока оставалось не так много времени.       Покраснев до корней волос, Джаред повернулся к Гарри:       - И для чего это? – но Поттер лишь улыбнулся в ответ.       - Давай ещё! – подбодрил он, и теперь уже сам вскинул руки вслед за Джаредом, подпрыгнув на скамье лишь на долю секунды позже.       - Гарри, мы выглядим глупо! – возмущённо прошептал Джаред, но Гарри его не слушал и вновь вскинул руки. Синистра удивлённо охнул, когда тот же глупый жест повторил сидевший чуть дальше Дин Томас. Словно чёртик на верёвочке. Гарри подпрыгнул снова, за ним – Дин, но эстафету подхватили составлявшие ему компанию Парвати Патил и Лаванда Браун.       - Вот видишь. – Гарри назидательно поднял руку. – Так это и работает.       - Работает что? – не понял Джаред, который почему-то чувствовал себя уязвлённым.       Гарри продолжал улыбаться с таким видом, словно знал какую-то тайну.       - Папа меня однажды водил на магловский футбол, - сказал он, - и там фанаты делали вот такую «волну». Всем стадионом, несколько тысяч человек. И это было так… мощно. Нам нужно сделать что-то подобное, понимаешь? Подать другим пример, чтобы Невилл смог почувствовать себя в безопасности. Если только у нас всё получится, оглянуться не успеешь, как весь факультет будет думать лишь о благополучии Мальчика, который выжил.       Некоторое время Джаред молчал, обдумывая то, что сказал ему Гарри, а после повернулся к нему и настороженно спросил:       - Тебе-то это зачем?       Гарри задумался, а после с улыбкой пожал плечами. Он и сам не знал, с чего вдруг развернул такую кампанию по защите Невилла, но что-то ему подсказывало, что дело его правое. Оградить от назойливого внимания надежду всего магического мира – было в этом что-то рыцарское. Хотя Гарри всё чаще ловил себя на мысли, что уж на кого, но на «надежду» Невилл Лонгботтом точно не похож.       Видимо, к такому неутешительному выводу пришёл не один Гарри. Когда они с Джаредом и Корнелией подошли к кабинету защиты от Тёмных искусств, там уже собрались первокурсники из Гриффиндора и Слизерина. Перед Невиллом стоял Драко Малфой в сопровождении троллеподобных телохранителей Крэбба и Гойла и презрительно вещал:       - А ты и вправду настоящий Невилл Лонгботтом?       Гарри стиснул зубы, чувствуя, как подкатывают изнутри волны злобы. Малфой, бледный мальчишка с прилизанными бесцветными волосами, вызывал эмоции самые однозначные – много лет назад, при первом же взгляде на его тонконосый профиль Гарри захотелось взять младшего Малфоя за грудки и как следует встряхнуть, и желание это не ослабевало ни на минуту и по сей день. Единственное, что удерживало его от рукоприкладства – точнее, единственная – сейчас опасливо протянула руку и сжала его запястье, чтобы упредить и не дать наделать глупостей, так что Гарри лишь украдкой вздохнул. Он хотел бы думать, что Корнелия печётся лишь о его благополучии, но в то же время он прекрасно знал, что эта белобрысая слизеринская крыса приходится племянником Сириусу, но даже несмотря на это придерживался мнения, что дружить у них с Малфоем явно не получится.       - Что-то ты не слишком похож на спасителя всех волшебников. – Малфой говорил нарочито медленно, растягивая слова, будто его что-то крайне утомило. – Не знай я, кто передо мной, подумал бы, что ты сквиб.       - Оставь его в покое, Малфой! – воскликнул Симус, становясь между мальчиками и почти закрывая Невилла спиной. Тот смотрел на слизеринца исподлобья, но не произносил ни слова.       - Что здесь происходит? – спросил Джаред, и голос его звенел от негодования.       Гарри взглянул на него удивлённо – он и сам подумать не мог, что его идея окажется настолько заразительной.       Малфой на мгновение обернулся к Джареду, смерив того уничтожающим взглядом.       - Я бы на твоём месте вообще не раскрывал рта, Синистра, - предупредил он. – Как бы твои дорогие одноклассники не узнали, что ты бездомный!       Джаред после этих слов побледнел и резко шагнул навстречу Малфою – Гарри едва успел схватить его за полу мантии.       - Джаред, стой! А ты, Малфой? – повернулся он к слизеринцу. – Ты сам не боишься подавать голос в нашем присутствии?       - В вашем? – Малфой оскалился. – В чьём это – в вашем?       - В присутствии гриффиндорцев, - пояснил Гарри, буквально передавая рвущегося в бой Джареда из рук в руки Симусу и Рону. – Мы, видишь ли, самая пострадавшая сторона.       - Что ты несёшь, Поттер?       Гарри поправил очки на носу, наслаждаясь произведённым эффектом:       - То самое. Ты слышал, какие фамилии называла на распределении профессор МакГонагалл? Уизли, Патил, Аббот, Корнер, Перкис,.. Поттер. – Он выдержал паузу и, убедившись, что их слушает максимальное количество студентов, прибавил: - И это ещё далеко не все, кто потерял близких по вине твоего папаши и его дружков.       - Не смей говорить о моём отце, Поттер! – крикнул Малфой, и Гарри дерзко крикнул в ответ:       - А кишка не тонка с Гриффиндором тягаться?!       В толпе одобрительно зашумели, и лишь появление профессора Квиррелла избавило Малфоя от новых нападок со стороны красно-золотого факультета.       Ребята поспешили в класс, чтобы успеть занять самые удобные места.       - Здорово ты его уделал, Гарри! – похвалил Симус, пропуская одноклассника вперёд.       Гарри в ответ покачал головой.       - Я его не уделал, Симус, - возразил он, - а лишь на время поставил на место. Я так думаю, Малфою нужно почаще напоминать, что он не хозяин в Хогвартсе и что здесь очень много кто хочет свести с его семейкой счёты.       Обходя кузена по широкой дуге, Корнелия на мгновение обернулась к нему.       - Стыдно, Драко, - укорила она, гневно сверкая глазами. – Неужели ты не можешь упражняться в остроумии на ком-нибудь другом, кто может ответить тебе?       - Тебе ли говорить, Блэк! – огрызнулся он. – Давно ты стала предательницей чистокровных?       Гарри, который уже успел войти в класс, развернулся так порывисто, что налетел на шедшую позади Гермиону.       - Не смей трогать её, ты! – прорычал он, потеснив Корнелию и таким образом закрыв её собой.       - Прекрати, Поттер! – севшим голосом окликнула Гермиона. – Ты что, вздумал драться под носом у учителя? Из-за тебя у Гриффиндора вычтут баллы!       Замечание о возможной потере баллов нашло самый живой отклик в толпе гриффиндорцев. Высунувшись из дверей класса, Лаванда Браун во весь голос заметила:       - Вы посмотрите на него! Защитник! Что, Поттер, будешь и дальше вступаться за эту гадюку?       - Закрой рот, Лаванда! – отрезал Симус и, схватив Гарри за воротник мантии, буквально втолкнул его в класс.       - С-садитесь п-по мест-там, - поторопил студентов профессор Квиррелл.       Подойдя к первой парте в ряду у окна, Гарри подрагивающим пальцем указал Корнелии на скамью:       - Садись, или я за себя не ручаюсь.       Она лишь покладисто кивнула, продолжая опасно шмыгать носом. Пропустив Корнелию на место ближе к стене, он сел и принялся копаться в сумке в поисках учебника.       - При всей моей любви и уважении к Антаресу, - вполголоса заметил он, разговаривая будто бы сам с собой, - его сейчас здесь нет. А потому не трогай Малфоя и держись поближе ко мне. И не реви! – прибавил он совсем тихо. – Тебя никто больше не обидит. Честно, Корн. Ты мне веришь?       Она коротко взглянула на него исподлобья, не желая демонстрировать покрасневшие глаза, и прошептала:       - Я верю тебе, Гарри.       Он кивнул, открывая тетрадь, и только теперь вспомнил, что следующим уроком у них совместное со слизеринцами зельеварение. Сам предмет Гарри очень нравился, но вот преподававший его профессор Слизнорт вызывал смешанные чувства. Не последнюю роль в этом сыграло то, что во время самого первого урока во вторник, совершая обычную для занятий перекличку, профессор дошёл до фамилии «Блэк» и многозначительно скривился. Гарри не совсем понял, что это означало, но Сириус за такое выражение лица точно бы применил Непростительные.       - Рассаживайтесь быстрее, - проговорил профессор Слизнорт, с трудом втискиваясь в обитое бархатом вольтеровское кресло. Откинувшись на спинку, он послюнил палец и принялся пролистывать тетрадь с планами лекций. – Итак, в прошлый раз мы остановились на тонкостях приготовления зелий от фурункулов. Сегодня поговорим об уменьшающем отваре. Открываем тетради и записываем. Несмотря на то… запятая… что простого уменьшения легко добиться применением заклинаний… запятая…       Зельевар продолжил диктовать, и Гарри подумал было, что им предстоит ещё один нудный урок (у Квиррелла они писали почти час без передышки), но голос Слизнорта, к счастью, не оказывал на учеников усыпляющего воздействия. Погрузившись в лекцию и не забывая расставлять запятые, которые с каждый разом выходили всё длиннее и размашистей, Гарри невольно вздрогнул, когда Корнелия глухо охнула и подскочила на своём месте.       - Ты чего? – придушённым шёпотом спросил он, глядя, как она ощупывает спину и морщится.       - Мокро, - пожаловалась она и, взглянув на собственную руку, тихо пискнула – пальцы стали иссиня-чёрными. Зло нахмурившись, она обернулась.       Последовав её примеру, Гарри стиснул зубы: сзади сидели Крэбб и Гойл, и на лицах обоих было написано выражение полнейшего смирения. Они посмотрели на Гарри с притворным удивлением.       - Что-то не так, Поттер? – прошептал Гойл, пряча в карман мантии что-то, напоминавшее опустевшую чернильницу.       Гарри почувствовал, как в нём закипает гнев. Недолго думая, он сгрёб левой рукой собственный пузырёк с чернилами и попытался вылить его содержимое на тетрадь Гойла. Тот немедленно перехватил руку Гарри, и завязалась яростная, но молчаливая борьба. Каждый упорно пытался завладеть чернилами, пока наконец Гарри не дёрнул злосчастный пузырёк особенно сильно, отчего кажущаяся плотно притёртой пробка вылетела, и чёрная жидкость хлынула Гойлу в глаза.       - Ты что, спятил!       Все повернулись к ним. Слизнорт, угрожающе пыхтя, подошел к парте Корнелии и Гарри, так что тот сразу почувствовал, что совсем скоро ему попадёт. Возможно, прямо сейчас.       - Экскуро! – Слизнорт палочкой указал на Гойла, и чернильное пятно у него на лице тут же исчезло. – Встаньте, мистер Поттер. Минус двадцать очков Гриффиндору, и, кроме того, вы будете наказаны.       - Он первый начал! – искренне возмутился Гарри. – Гойл облил Корнелию чернилами! Почему Вы не наказываете его – только потому, что он учится на Вашем факультете?       От такого подозрения Слизнорт грозно распушил усы.       - Довольно, Поттер, - предупредил он. – Иначе я вычту у Гриффиндора ещё двадцать баллов. Я попрошу профессора МакГонагалл побеседовать с Вами о том, как подобает вести себя истинному гриффиндорцу. Продолжаем, - обратился он к остальным. – На чём мы остановились, мисс Грэйнджер?       После занятия, когда они вышли из кабинета и отправились в Большой зал на обед, оскорблённый форменной несправедливостью Симус всё не мог успокоиться и честил профессора на чём свет стоит.       - Да ладно тебе, Симус, - отмахнулся Гарри, которому и без того было тошно. – Чего ждать от слизеринцев? Будем надеяться, что остальные занятия пройдут лучше.       - Надеяться? Да на что тут надеяться с этим… - Симус задохнулся от недостатка слов и в поисках поддержки обернулся к Джареду. – Синистра, ну хоть ты скажи!       Джаред вздохнул и поднял на Симуса страдальческие глаза.       - Что тут скажешь… - вздохнул он. – Мне, как сыну преподавателя, вообще не с руки говорить плохо о маминых коллегах. Я не защищаю профессора Слизнорта, Симус, - поспешно прибавил он. – Просто не желаю высказываться.       Симус взглянул на Джареда с подозрением, но промолчал.       - Я пойду переоденусь, - сообщила Корнелия, делая шаг по направлению к лестнице. – Займи мне место в зале, ладно?       - Хорошо, - пообещал Гарри, от души надеясь, что остаток дня пройдёт без происшествий.       Как оказалось, Слизнорт слегка задержал их на уроке, поэтому все остальные студенты уже обедали в Большом зале. Гарри уже хотел войти в зал вслед за Симусом и Джаредом, как вдруг увидел неподалёку от входа, за статуей вепря, профессоров Стебль и Флитвика: преподавательница травологии протягивала Флитвику газету и что-то быстро и взволнованно говорила.       Засмотревшись на профессоров, Гарри не заметил, как одноклассники ушли вперёд, и вдруг неожиданно для себя подкрался и притаился за статуей с другой стороны, так что наконец стали слышны голоса учителей:       - …считают это ограблением?       - Да, именно так мне сказали. Говорят, под подозрением Блэк.

***

      Джеймс едва успел схватить Сириуса за руки, да так и повис на нём – Бродяга так рвался в бой, словно готов был ринуться на дежурного с кулаками.       - Мистер Блэк! – отчаянно воскликнул тот, явно не намеренный ввязываться в драку с начальником. – Прошу Вас, успокойтесь! Поймите, существует строгий распорядок…       - Не тебе меня учить, Джоркинс! – рявкнул Блэк и вырвался из стальной хватки друга. – Большинство из правил, которым ты следуешь, писалось в моём присутствии.       - Но, мистер Блэк! – Голос прыщавого долговязого Джоркинса поднялся до визга. – Существует…       - Это моя жена, Мерлин бы тебя побрал!       Сириус ударил кулаком по стене и отошёл, судорожно шаря по карманам в поисках магловских сигарет. Джеймс знал, что к этому средству Бродяга прибегает лишь в самом крайнем случае – последнюю на его памяти сигарету Блэк выкурил, когда Марлин рожала Моргана.       Повернувшись к Джоркинсу, Джеймс сократил расстояние до минимума и вкрадчиво произнёс:       - Извините моего друга. Он немного не в себе. Сами понимаете – семья, такое дело…       При этом он как бы между прочим опустил в карман дежурного несколько золотых монет. Судорожно вздохнув, Джоркинс со значением кивнул и вышел в открытую дверь.       Джеймс повернулся к Сириусу, который с третьей попытки всё-таки прикурил и теперь дрожащими пальцами держался за сигарету.       - Криком ты никого здесь не проймёшь.       - Я знаю, - резко ответил Сириус и отбросил окурок в угол. – Учить меня вздумал? У них моя жена, как ты не поймёшь! Да и где тебе…       На мгновение стиснув злые зубы, Джеймс саркастически хмыкнул:       - Уж конечно, где мне… Ведь моя жена мертва.       Взглянув на друга, будто только теперь осознал, что он тоже здесь, Блэк осёкся.       - Сохатый… Прости. Я просто…       - …растерялся, - кивнул Джеймс. – Бродяга, возьми себя в руки и послушай: Марлин умница, она нигде не пропадёт.       - Нигде? Значит, нигде? И в Азкабане тоже?!       Джеймс замолчал, чувствуя, что любые слова сейчас будут отскакивать от Сириуса, как от каменной стены. По счастью, именно в этот момент из коридора выглянул Джоркинс и свистящим шёпотом позвал:       - Мистер Блэк, прошу Вас.       Длинный мрачный коридор тянулся вдаль, так что его окончание терялось в темноте. По обеим сторонам были двери с решётчатыми окошками. Открыв пятую дверь справа, Джоркинс огляделся по сторонам и жестом пригласил Сириуса внутрь.       Он не хотел знать, что стоило этому недо-мракоборцу провести Марлин через три поста охраны. Важно было лишь то, что она здесь – насквозь продрогшая, хрупкая, как засушенный цветок, с отчаянно колотящимся сердцем.       - Марлин… Дементор меня поцелуй, милая моя!       - Дементоры сейчас были бы некстати, - слабо улыбнулась она, когда Сириус сжал её в объятиях. – Я так надеялась, что ты не придёшь – не хочу, чтобы ты видел меня такой.       - Не говори ерунды. Садись, расскажи мне всё.       Они сели на холодную каменную скамью, куда Сириус предварительно постелил свою куртку. Но Марлин отчего-то не спешила говорить, меланхолично перебирая пальцы мужа.       - Дети знают? – спросила она наконец, не поднимая головы.       - Нет, - успокоил Сириус. – Пока ещё нет… Маленькая, они готовы обвинить тебя в пособничестве Пожирателям.       Марлин подняла на него усталый взгляд.       - Я знаю. Вчера утром приходил Кингсли и всё рассказал. Говорит, меня сдал кто-то из гоблинов.       - Но кто?       Она задумалась на секунду и ответила:       - Крюкохват или Богрод, больше некому. Только они были в курсе того, что я спускалась в сейф Фламелей.       - Тонкс сказала, Фламель просто в ярости, - заметил Сириус. – Если бы ты только рассказала ему,..       - Сириус, он и так всё прекрасно знает, - возразила Марлин. – Дамблдор много раз говорил с ним, но Фламель просто не верит, что Волдеморт способен возродиться при помощи камня. Знаешь, милый, это даже забавно – создатель не верит в свойства собственного…       - Забавно? – Сириус ушам не поверил. – Марлин, ты с ума сошла? Это не было бы забавно, даже имей ты извращённое чувство юмора Беллатрисы! Тебе грозит пожизненный срок в Азкабане, а Дамблдор даже не подумал вмешаться!       - Правильно. – Марлин коротко качнула головой. – Я знала, на что иду, Сириус. Дамблдору сейчас лучше вообще ни во что не вмешиваться, потому что министр считает его параноиком. Если директор и дальше будет настаивать на том, что Волдеморт может вернуться, его отправят либо в больницу Святого Мунго, либо в Азкабан. Орден без него лишится главы…       - Да он и есть параноик! – вскрикнул Сириус, в конец потеряв терпение. – Ордена больше нет!       Он вскочил на ноги и заходил по камере из угла в угол, с отвращением глядя на серые сырые стены и словно нарочно стараясь не встречаться взглядом с Марлин. Сириус был уверен, что, попадись ему сейчас Дамблдор, он много бы чего мог сказать директору. И не только сказать, но и сделать.       Поняв, что заходит слишком далеко, Сириус остановился и посмотрел на жену. Всё то время, пока он метался в этом проклятом каменном мешке, она сидела неподвижно, лишь глазами следила за его перемещением.       - Нельзя, чтобы камень покинул Хогвартс, Сириус, - прошептала она. – Иначе нам всем придёт конец.       Она была права. И Дамблдор прав, вынужден был признать Сириус. Камень нужно спрятать, чего бы это ни стоило.       Двигаясь, как в тумане, он сел обратно, и Марлин тут же забралась ему под крыло.       - Всё было бы не так паршиво, если бы не дементоры, - призналась она, с облегчением закрывая глаза и против воли переходя на шёпот. – Когда они рядом, я сразу вспоминаю… Но Корни ведь жива? С ней всё в порядке?       - Да, - откликнулся он и содрогнулся, потому что и сам вспомнил, как одиннадцать лет назад он рыдал, подвывая и утыкаясь носом жене в располосованный живот, в натянутую как барабан, даже на вид воспалённую кожу – и не слышал, не понимал её прерывистого шёпота: «Ну что ты, милый? Не плачь, я ведь жива… Зато у нас есть дочь». Дочь… Он любил Корнелию так, как только может отец любить единственную дочку, но вспоминать о её рождении без дрожи не мог – слишком страшно, до сих пор болит… А окна там в коридорах не зарешёченные, это он сразу приметил, на случай, если не спасут. Спасли, слава Мерлину. С тех пор он не раз вспоминал профессора МакГонагалл с её бесконечной лекцией о том, как изменить цвет волос при помощи заклинаний. Ещё бы не вспоминать – полбашки седых волос, в двадцать-то лет.       - Я его видела, - прошептала Марлин, возвращая его в реальность.       - Кого?       - Регулуса. Меня проводили по коридору мимо его камеры. Он узнал меня, представляешь? Спустя столько лет… Тебе не страшно, Сириус? – вдруг спросила она. – Что он может вернуться.       Сириус на мгновение задумался, понимая, что речь идёт вовсе не о его брате. Он сам прекрасно знал ответ, но имело смысл соврать… Нет. Врать он не станет ни за что. Раньше не врал и теперь не станет.       - Страшно, - кивнул он. – Но если уж он вернётся, пусть будет готов к долгой пляске, потому что заползти в угол и тихо околеть я не намерен. Я сдохну, вопя и хохоча, я клянусь тебе.       - Я знаю. – Марлин села ровно и вдруг улыбнулась. – За это я тебя и люблю.       Так они и сидели в тишине до тех пор, пока в дверь снова не поскрёбся Джоркинс. Марлин улыбалась, вслед за дежурным идя по коридору, но Сириус всё равно покидал блок с тяжёлым сердцем. Больше всего его угнетало даже не то, что он оставлял Марлин одну, а то, что нужно было улыбаться детям и повторять: «С мамой всё будет хорошо».       В небе он видел тяжелые свинцовые тучи. С Северного моря на побережье надвигалась буря, какой в этих краях не видели уже давно.