Сезон охоты

      - Утренняя почта, мистер Поттер, - сообщила Агата, с трудом укрепляя на краю стола корзинку с доброй полусотней крашеных яиц. – Кажется, это с первого уровня.       - Вот чёрт, - спохватился Джеймс, отрываясь от нераспечатанного конверта из Хогвартса. – А что мы послали министру Фаджу?       - Поющий пасхальный набор, - отчиталась Агата. – Шоколадные зайцы, лакричные метёлки и сахарные крендельки хором поют пасхальные гимны.       Прыснув от смеха, Джеймс склонил голову, давая понять, что шутку оценил, а после задумчиво прибавил:       - Как думаешь, стоит отправить что-то подобное мисс Амбридж?       - Я бы отправила, - посоветовала Агата и, поправив очки, прибавила: - Корпоративная этика, сэр.       Кивнув, он в который раз подумал о том, что после рождественского инцидента с любовным признанием общаться с Агатой стало гораздо приятнее. Он не был уверен, с чем именно это связано – поди, пойми этих женщин, - но такие перемены ему очень даже нравились.       - Тогда распорядись насчёт букета, будь добра, - попросил он. – Думаю, хризантемы подойдут.       - Хорошо, мистер Поттер.       Прихватив плащ и сумочку, Агата вышла из кабинета, а Джеймс отложил письмо и как следует потянулся. Он как раз думал о том, сумеет ли посмотреть на следующий матч Гарри против Пуффендуя, когда его внимание привлёк шорох в углу кабинета.       Решив, что ему почудилось, он всё же сел ровно и прислушался. Шорох повторился, и он поднялся на ноги, доставая палочку.       - Гоменум ревелио, - приказал он и тут же услышал тихий смех:       - Ну и ну, Джеймс Поттер… Тебя так просто не проведёшь.       Из ниоткуда у окна возникла Вэррон. Передвигаясь почти вприпрыжку, она подбежала к нему и быстрыми, жалящими поцелуями нежно прошлась от его виска до самого подбородка, будто оставляя невидимый глазу памятный узор, и наконец прижалась щекой к щеке, мягко уколовшись однодневной щетиной.       Она приходила к нему почти каждый день, даже в собственные выходные, постоянно вытаскивала его на длительные прогулки в город, так что первоначальное желание Джеймса сохранить всё в тайне было забыто. Вездесущие министерские тётушки зашептались было о возмутительном романе, но практически сразу отступили, потому что в том, как эти двое смотрели друг на друга, не было ничего противоестественного, даже наоборот – казалось, нет ничего более естественного.       - И давно ты здесь? – уточнил он, садясь в кресло.       - Довольно давно. У меня же «превосходно» по тайному проникновению – забыл? – весело переспросила она, обходя его кресло и прислоняясь поясницей к краю стола.       - Я помню, - заверил Джеймс. – И всё же я бы предпочёл, чтобы ты упражнялась в своих навыках на ком-нибудь другом.       Такой ответ Вэррон не слишком понравился – это было заметно по тому, как она слегка сощурилась. Впрочем, ей хватило ума перевести всё в шутку, и уже в следующую секунду она отвесила Джеймсу шуточный реверанс.       - Прошу простить мою бестактность, сэр, - пропела она елейным голоском. – В следующий раз я всенепременно уведомлю Вас о моём визите заблаговременно… Святые небеса, ты серьёзно? – возмутилась она, когда он не сдержался и рассмеялся. – Я же не кисейная барышня!       - Кто же ты тогда? – хмыкнул Джеймс, и она откликнулась:       - Я мракоборец, Мерлин раздери! И кстати, этот галстук тебе совершенно не к лицу, - прибавила она весомо, указав пальцем.       Джеймс лишь беспомощно усмехнулся, когда она, орудуя ловкими пальцами, стянула галстук с его шеи. Он провёл кончиками пальцев по её щеке, думая, что, с забранными в высокий хвост волосами, со свежим весенним румянцем на щеках она выглядит даже младше своего возраста. Какие там двадцать – от силы четырнадцать…       - Что? – засмеялась она, встряхивая головой.       - Ничего. – Он покачал головой. – Просто рад, что ты здесь.       Поднявшись в полный рост, он обхватил плечи Вэррон ладонями и замер, смакуя каждое мгновение. Она сама нашла его губы, и мир вдруг сжался до размера сердца у него в груди, колотившегося так отчаянно, что могло пробить рёбра.       - Кх-кха!.. Я дико извиняюсь.       Подняв голову, Джеймс увидел стоявшего в дверях Сириуса и по одному взгляду друга понял, что на этот раз серьёзного разговора не избежать. До сих пор он не рассказал Бродяге о Вэррон, потому что вместе с невозможной эйфорией подспудно стыдился своего счастья – в самом деле, разве мог он влюбиться как мальчишка? Впрочем, Блэк, со свойственной ему проницательностью, наверняка о чём-то таком догадывался.       Вэррон, видимо, соображала куда быстрее, чем мужчины, вместе взятые, и хотела уйти, но Джеймс не позволил ей, мягко придержав за плечи.       - Привет, Сириус, - поздоровался он с такой широкой натянутой улыбкой, что заломило челюсть. – Как дела?       - Прекрасно, дружище, - откликнулся Блэк, заходя в кабинет. – Мисс МакГонагалл, как поживает Ваш отчёт?       - Сносно, мистер Блэк, - отчиталась Вэррон. – Завтра утром будет у Вас на столе.       - Тогда жду Вас завтра, - намекнул он, адресовав девушке быстрый взгляд. – Ну там, разбор полётов, все дела… Удачи.       Прыснув в кулак, Вэррон кивнула и, послав Джеймсу воздушный поцелуй, скрылась за дверью.       Едва её шаги стихли в коридоре, Блэк всплеснул руками:       - Поверить не могу, что ты молчал!       - Прости, - повинился Джеймс, - но именно такой реакции я и опасался.       Отмахнувшись от последней реплики, как от надоедливого насекомого, он подошёл ближе и с нажимом переспросил:       - И? Насколько у вас всё серьёзно?       Что-то прикинув в уме, Джеймс призвал на помощь всё имевшееся в наличии самообладание и признался:       - Я хочу познакомить её с Гарри.       - Думаешь? – с недоверием переспросил Сириус и наконец пожал плечами. – Ну что ж, думаю, Гарри она понравится.       - Это следует так понимать, что Вэррон не нравится тебе?       Вопрос, заданный в лоб, требует такого же честного ответа, напомнил Блэк сам себе, но Джеймс выглядел таким спокойным, что у него язык не повернулся озвучить всё то, что терзало его, и он осторожно предупредил:       - Ты поаккуратнее с ней, Джимми. Как бы зубы о покровителя МакГонагалл не обломать.       - Какого ещё покровителя? Бродяга, ты о чём? – переспросил Джеймс, но Сириус смотрел на него так строго, что он сдался. – Ладно. Я в курсе слухов.       - И что, вы разговаривали об этом? – уточнил он, присаживаясь на край стола.       Джеймс запросто кивнул:       - Представь себе, да. И Вэррон не отрицает, что Скримджер оказывал ей знаки внимания – в чём я его прекрасно понимаю.       - Слушай, друг, - вкрадчиво произнёс Сириус. – Я, конечно, всё понимаю… То есть, МакГонагалл – красотка, и все дела…       Не зная, что ещё прибавить, он развёл руками. Джеймс молчал, в задумчивости вертя в пальцах перо.       - Бродяга, - наконец окликнул он, - ты помнишь, как во время матча с Когтевраном я сорвался с метлы? На каком это было курсе, на пятом?       - Вроде бы, - с сомнением откликнулся Блэк, - а что?       - Это была такая неимоверная высота… Я думал, что падение никогда не закончится, - признался он, против воли понижая голос. – Иногда мне казалось, что я умру, но потом я просто продолжал падать и всё было вроде бы так, как надо.       - Не было бы, если бы я не подхватил тебя, - усмехнулся Сириус и вздохнул.       Тогда, увидев, как Джеймс несётся к земле без метлы, он не то что не раздумывал – вообще не думал, а просто ринулся другу на помощь. В результате, он, конечно, смягчил удар, но они упали вдвоём, раздробив кости и заработав по сотрясению каждый, и полторы недели потом валялись в больничном крыле, выхватывая друг у друга леденцы «Берти Боттс» и на спор выпивая залпом по стакану «Костероста».       - Ладно, - кивнул он. – Хорошо. Ты – мальчик взрослый и сам знаешь, что бывает, когда берёшь чужие игрушки. Я тебя, конечно, предупредил, но я за тебя рад, Сохатый.       - Ой, такой сентиментальный – сейчас разрыдаюсь, - засмеялся Джеймс и, поднявшись с места, поманил друга. – Иди сюда.       Они обнялись, грозя раздавить друг другу рёбра, и Джеймс почувствовал, как отчего-то стало легче дышать, будто тайна, поделенная на двоих, перестала своей тяжестью давить на сердце. Что ни говори, а Сириусу он мог доверять во всём.

***

      В преддверии пасхальных каникул школа Хогвартс замерла в ожидании матча между командами Гриффиндора и Пуффендуя – решающего за право обладания Кубком по квиддичу. В связи с этим событием факультет Когтевран разделился на два примерно равных по количеству участников и по силе лагеря: одни обрядились в красное с золотом и на переменах скандировали «Львы – вперёд!», другие размахивали золотыми флажками и на всех доступных языках славили Пуффендуй. Что касается слизеринцев, то они дружно примкнули ко второму лагерю, оставив красный факультет в меньшинстве – что было, в общем-то, неудивительно.       Когда Гарри спустился к завтраку, Корнелия уже сидела за столом и читала газету.       - Ты как? – улыбнулась она вместо утреннего приветствия. – Кубок уже наш?       - Не поверишь, но я сейчас думаю совершенно не о кубке, - заявил Гарри, садясь на скамью ногами в проход. – Сегодня приедет папа. Он сказал, что после матча хочет познакомить меня кое с кем.       - Ты думаешь… - Корнелия ахнула, прижав ладони к губам. – Гарри, вот здорово! Думаешь, он правда нашёл себе девушку?       - Думаю, да. Мы с ним как-то разговаривали об этом, но я не думал, что он прислушается так быстро.       После этих слов Корнелия нахмурилась и осторожно уточнила:       - Так ты что, не рад?       - Не знаю, я ведь её не видел, - заметил Гарри, глядя на входящих в зал товарищей по команде. – Мне пора, наверное. Пожелай мне удачи.       - До брось, Гарри, ты отлично справишься! – заверила она, на мгновение стиснув ему плечо. – Мы все так считаем. Так что не дрейфь и держись за метлу!       Громко фыркнув, Гарри лишь отмахнулся, но весь его вид говорил о том, что он польщён.       К тому времени, как участники команды вышли из раздевалки, облачённые в алые мантии, трибуны уже были заполнены голосящими подростками, шум которых с трудом мог перекричать даже громкоговоритель:       - Итак, мы рады приветствовать вас на финальном матче сезона девяносто первого года…       - Что-то мне не по себе… - протянул Вуд, оттягивая тугой ворот водолазки.       - И не говори, - согласился Гарри, у которого было такое чувство, словно весь мир пришёл в движение и уже никогда не остановится.       Совет Корнелии пришёлся весьма кстати, и теперь он что было сил вцепился в метлу – ту самую «Нимбус-2000», что уже сбросила его, хотя он бы с огромным удовольствием обменял метлу на место на трибуне.       Тем временем бессменный комментатор всех школьных матчей Ли Джордан вещал:       - Сегодня состоится матч Гриффиндор-Пуффендуй. – С трибун ответили восторженные голоса болельщиков, заглушая Джордана. – Итак, на поле появляется команда Пуффендуя: первый номер – Габриэль Кройдон, лучший охотник прошлого сезона и капитан команды. За ним идут Бах и Грум – загонщики. А это кто ещё? Неужели поменяли правила, и теперь в команде три загонщика! Эй, парень, а где твоя дубинка?! – выкрикнул Джордан, уворачиваясь от тянущейся к микрофону профессора МакГонагалл. Деканесса нарочно садилась рядом с комментатором, потому как все прекрасно знали, что в моменты особого накала страстей на поле Джордана немного «заносит».       - Ах да, вот мне подсказывают – это охотник Майкл Гленни, новое абсолютно бесполезное приобретение Пуффендуя. Эй, Кройдон, почём нынче мясо-о-о-ой… Профессор, больно же! – жалобно завопил Ли под хохот трибун. – Хорошо-хорошо, я продолжу. А вот и третий охотник Фредерик Дюрренматт, и вратарь Карин Слотер, которые успели за два года пребывания в команде совершить больше нарушений, чем все вместе взятые игроки за всю историю Хогвартса. И, конечно же, ловец команды Пуффендуя – Седрик Диггори!       Гарри увидел, что трибуны буквально взорвались аплодисментами – Седрика любили в школе, потому что на фоне остальных пуффендуйцев он выделялся самым разительным образом. Высокий, больше похожий на модель из рекламы готовых завтраков, он был кумиром своего факультета, а потому Гарри напрягся, понимая, что в случае победы его может запросто растерзать толпа обезумевших фанаток Диггори.       Он до того углубился в собственные мысли, что среагировал не на собственную фамилию, а на тычок от Алисии Спиннет.       Вслед за Вудом Гарри прошёл по краю поля и остановился на центровой линии. Сам Оливер тем временем подошёл к судившей матч мадам Трюк, чтобы пожать руку капитану противников.       - Капитаны жмут друг другу руки, - вновь зазвучал голос Джордана. – Ребята, что вы делаете? Да это просто армрестлинг какой-то! Брейк! Похоже, игра сегодня будет жаркой. Игроки взлетают…       По свистку мадам Трюк Гарри оседлал метлу и оттолкнулся от сырой травы. Вскоре все четырнадцать игроков зависли в воздухе на уровне колец, ожидая команды к началу. Прозвучал второй свисток – это значит, что квоффл в игре. Но внимание Гарри было сосредоточено на золотой точке, отделившейся от ящика с мячами и с ужасающей быстротой набиравшей высоту.       Итак, начинается настоящая игра.       И пяти минут не прошло, как гриффиндорцы забили первый гол.       - Не верю своим глазам. Что случилось с Пуффендуем? – вопил комментатор. – Ребята, это квиддич, а не бабушкины посиделки!       Гарри усмехнулся: игроки Пуффендуя, видимо, ожидали, что гриффиндорцы попадают с мётел раньше, чем начнется игра, и уж точно никак не рассчитывали на столь яростную атаку.       Атакованный с разных сторон бладжерами, он и не заметил, как счёт увеличился до сорока очков, а после сравнялся – кажется, пуффендуйцы наконец очнулись и поняли, что так просто с Гриффиндором не сладить. Это вам не Слизерин, подумал Гарри, уходя от посланного Грумом бладжера.       Ещё через десять минут гриффиндорцы увеличили разрыв до тридцати очков, и игра стала откровенно грязной. В ход пошли грубые приёмы – хрупкую Алисию, как самого уязвимого в силу пола и комплекции охотника взяли в «Плоскогубцы Паркина»: её окружили сразу два охотника от Пуффендуя, Дюрренматт и Гленни. Самым страшным оказалось не то, что Алисия упустила квоффл, а то, что, пытаясь вырваться из «плоскогубцев», она врезалась в опору левого кольца Пуффендуя так, что древко метлы раскололось. Всего через несколько минут Гриффиндор лишился и вратаря – Вуда сшиб с метлы точным ударом бладжера загонщик Ричард Бах, и игра продолжилась в составе пять на семь с перевесом в пользу Пуффендуя.       Если бы Гарри поймал снитч прямо сейчас, Гриффиндор бы обязательно победил – пусть с небольшим перевесом, но всё же победил. Но золотой мячик пока что не показывался, а значит, для Гриффиндора выцарапать победу будет не так просто.       Полчаса спустя Гарри уже казалось, будто игра не закончится никогда. Зачастую он просто кружил над полем, стараясь, чтобы его не задели бладжеры. Согласно последнему объявлению Джордана, текущий счёт был двести – шестьдесят в пользу Пуффендуя. Выиграть при таком раскладе не представлялось возможным. Разве что магия вмешается.       Руки опускались при таком положении дел, но Гарри всё же заставил себя собраться и прислушаться к тому, что говорил Джордан.       - Квоффл у Анджелины Джонсон. Её атакует Кройдон… Квоффл потерян! Мяч у Гленни… Какой пас на Дюрренматта! Удар!..       Да сколько можно! Теперь уже и Джордан восхищается пуффендуйцами! От этого Гарри взяла такая обида, что он резко развернул метлу и бросился к кольцам, намеренный принести команде хоть какую-то пользу, раз уж снитч куда-то запропастился. Седрик, который до этого момента точно также маялся бездельем, видимо, решил, что Гарри заметил снитч и бросился за ним…       И тут Гарри заметил его – крохотный золотой шарик, порхавший возле среднего кольца Гриффиндора, у самого его подножия. Направив метлу вниз так резко, что чуть не перекувыркнулся в воздухе вместе со своим многострадальным транспортом, Гарри устремился вниз, понимая, что, если не вильнёт в сторону и всё-таки попытается поймать снитч именно там, у колец, то наверняка разобьётся.       Но времени на раздумья уже не оставалось и он, выбросив вперёд правую руку и закрыв глаза, приготовился к удару.       Древко метлы столкнулось с опорой кольца с таким ужасающим скрежетом, что у него заломило все кости разом. По стадиону пронеслось дружное изумлённое «о-о-ох!». Гарри открыл глаза, не понимая, что произошло, и только теперь почувствовал, как что-то щекочет сквозь перчатку его правую ладонь.       В ту же секунду он услышал, как крикнул на другом конце поля Джордж Уизли:       - Поттер!..       Стремительно теряя высоту вместе с тем, что осталось от метлы – древко от удара разлетелось в щепки почти до середины – он сжал трепещущий снитч в ладони и, вскинув руку, прокричал что было сил:       - Я поймал его!       - Невероятно! – завопил Джордан, перекрывая усиливавшийся с каждой секундой рёв толпы. – Это просто чудо! Гарри Поттер поймал снитч! Какая точность!       Пронзительная трель судейского свистка возвестила окончание игры. Гарри завертел головой, пытаясь разглядеть, что творится в небе, но его слепило солнце и все фигуры на мётлах казались одинаковыми.       - Поразительно! Игра закончена со счётом двести – двести десять в пользу Гриффиндора! Львы – вперёд!       - Он поймал! Гарри поймал снитч! – радостно вопил Вуд, но его голоса почти не было слышно за дружными воплями болельщиков:       - КУБОК – ЛЬВАМ! КУБОК – ЛЬВАМ!       Гарри почувствовал, как губы растягиваются в совершенно дурацкой улыбке, но не успел ничего ответить на поздравления прихромавшего к нему капитана – к ним подлетели остальные игроки Гриффиндора, уцелевшие к концу игры. Все они, не сговариваясь, хлопали Гарри по спине, плечам, рукам, а Вуд так старался, что чуть не придушил собственного ловца.       - Гарри!       Вывернувшись из вдвойне крепких объятий близнецов Уизли, Гарри вскинул голову и увидел на поле, но чуть в стороне, у колец, отца.       - Папа! – воскликнул он, вырываясь из стальной хватки Фреда. – Папа, я поймал его!       - Ты мой чемпион!.. – Джеймс в порыве радости едва не оторвал сына от земли. – Ты не ранен? Всё хорошо?       А мальчик вдруг лукаво улыбнулся:       - Ты что же, один?       Ответить Джеймс не успел, потому что в этот момент Гарри окликнули по имени. Он обернулся и только успел заметить, как к нему метнулось сияющее золотое пятно.       - Я же знала, знала! – воскликнула Корнелия, задыхаясь от радости. На щеках и подбородке у неё багровели следы ногтей – видно, что она очень переживала.       Подошёдший вслед за сестрой Антарес внешне был спокоен, но и он, пожимая старшему Поттеру руку, не сдержал эмоций и признал:       - Это было классно, Джеймс. Ты можешь гордиться своим сыном.       Донельзя польщённый такой оценкой, тот обернулся и позвал:       - Иди к нам.       Гарри, всё ещё сжимавший горячую ладошку Корнелии, внутренне напрягся, но подошедшая к ним женщина – вернее было бы назвать её девушкой – внешне производила впечатление самое благоприятное.       - Ребята, - представил Джеймс с непередаваемой толикой гордости, словно её красота была его личным достижением, - это Вэррон МакГонагалл. Вэррон, это мой сын и его друзья.       - Привет, Гарри, - улыбнулась Вэррон. – Здорово ты сыграл сегодня. Поздравляю!       - Спасибо, - поблагодарил он, пожимая протянутую ему руку и силясь вернуть в исходное положение брови, подскочившие при прозвучавшей фамилии.       Не уделив должное внимание его неловкости, Джеймс продолжил представлять:       - А это у нас потомки славного рода Блэк – Антарес и моя крёстная дочь, Корнелия.       - Очень приятно, мисс МакГонагалл, - поприветствовала Корни, на что она лишь улыбнулась:       - Прошу – просто Вэррон. И мне приятно, Корнелия. Антарес, ты ведь на четвёртом курсе, да? – уточнила она, поворачиваясь к парню, когда они направились прочь со стадиона. – Мне кажется, я тебя помню. Или ты просто похож на твоего отца.       - Вэррон – мракоборец, - сообщил Джеймс прежде, чем Терри успел задать вопрос.       - Круто, - оценил Антарес без тени иронии, а Корнелия лишь довольно улыбнулась, словно не ожидала ничего иного.       - Я думал, мракоборцы должны быть все в шрамах, вроде Аластора Грюма, - высказался Гарри, но его довольно грубо перебила Корнелия:       - А как же папа? Он что, тоже должен быть в шрамах?       Вэррон в ответ лишь усмехнулась.       - Ну, мистер Блэк у нас заговорённый, - признала она, обменявшись весёлым взглядом с Джеймсом. – Говорят, его и Убивающее проклятие не берёт. А я ведь начинающий мракоборец, потому и шрамов у меня всего ничего.       Говоря так, она закатала правый рукав лёгкой курточки и продемонстрировала тонкий белый шрам, обвивавший предплечье от запястья и до локтя, который Джеймс видел раньше, но не отважился спросить о происхождении.       - Огненным кнутом стеганули, - прокомментировала она, пряча уродливую отметину. – Так что, в чём-то ты прав, Гарри.       - Мы сейчас на обед, - поделился планами Антарес. – Джеймс, Вэррон, вы с нами?       - Я хотела бы увидеться с профессором МакГонагалл, - призналась Вэррон и усмехнулась.       - Я, пожалуй, составлю тебе компанию, - внезапно предложил Джеймс. – В самом деле, не видел профессора тысячу лет! Гарри, ты не против?       Переглянувшись с Корнелией, он поспешил успокоить:       - Конечно, нет.       - Мы будем ждать вас в Большом зале, - сообщила девочка, а Гарри украдкой показал отцу поднятый большой палец.       Взрослые отправились вверх по боковой лестнице, а ребята направились в Большой зал.       - Где вы были? – издалека крикнул Симус. – Идите сюда, мы вам место заняли!       - Мне она понравилась, - одобрила Корнелия. – Что скажешь, Терри?       Антарес в ответ усмехнулся и напомнил:       - Важно то, что скажет Гарри. Поттер, ты как?       Почесав переносицу под очками, Гарри на несколько мгновений задумался, но после кивнул:       - Пока что я всем доволен. Папа кажется счастливым.       - Мне тоже так показалось, - согласилась Корнелия и вздохнула, накладывая Гарри на тарелку сосисок, но думая явно не о еде. – Но ты, пожалуйста, постарайся не быть очень категоричным, ладно?       - Вы о чём это? – полюбопытствовал Джаред.       Не успел Гарри ответить, как к столу подошёл тот, кому они были совсем не рады, а именно Малфой – разумеется, в сопровождении верных телохранителей Крэбба и Гойла.       - Празднуешь, Поттер? – с издёвкой спросил Малфой. – Что, папочка приехал тебя забрать? Во сколько у тебя поезд?       - Смотрю, ты стал куда смелее, особенно когда рядом два твоих маленьких друга, - холодно ответил Гарри, оборачиваясь. – Что, шея уже зажила?       - Я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, - заявил Малфой. - Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков – только волшебные палочки. Что с тобой, Поттер? А, конечно, ты же никогда не слышал о дуэлях волшебников, растение тепличное.       - Он слышал, - отрезала Корнелия, вставая перед Малфоем. – Я буду его секундантом.       - Я тоже, - кивнул Джаред. – А кого возьмешь ты, Малфой – Крэбба и Гойла, я полагаю?       Малфой посмотрел на своих спутников, оценивая, подойдут ли они для этой цели.       - Да, - наконец сказал он. – Полночь вас устраивает? Тогда в полночь ждём вас в комнате, где хранятся награды.       - Эй, всё в порядке?       К ребятам подошёл Джеймс Поттер. Судя по воистину безмятежному выражению лица, он ничего не слышал.       - Всё в порядке, крёстный, - мигом сориентировалась Корни. – Драко уже уходит.       Когда Малфой отошёл, Гарри и Корнелия переглянулись.       - Что ты влезла? – зло спросил Гарри. – Вот бы без тебя не обошёлся в этот раз!       - Не обошёлся бы, - спокойно ответила она. – Лучше иди и проводи отца, а мы с тобой потом всё обсудим. И не забудь, - с нажимом прибавила она, - о чём мы договорились.       Шумно выдохнув, Гарри кивнул. С Корнелией, когда она в таком настроении, лучше не спорить и вообще держаться подальше.       - Ты знаешь, папа, - сказал он, когда они вместе шли к воротам школы, - мне понравилась Вэррон.       Удивлённый Джеймс даже слегка замедлил шаг.       - Правда?       - Да, правда. Конечно, сложно судить по пятиминутному разговору, но я совсем не против поговорить с ней ещё, - признался он. – Может, потом, когда освободят Марлин.       Прикусив губу, Джеймс ничего не ответил, и Гарри, замедлив шаг, вдруг очень серьёзно спросил:       - Её не выпустят, да?       - Сириус недавно говорил с Руфусом Скримджером, - поделился Джеймс с тяжким вздохом. – Шансов крайне мало…       - Это связано с тем, что она взяла из сейфа Фламелей?       Старший Поттер резко остановился и долго и внимательно смотрел на сына. Тот в свою очередь старался придать лицу самое невинное выражение, но не был абсолютно уверенным, что у него это получается.       - Понятия не имею, - наконец сказал Джеймс. – Спроси лучше Сириуса.       Хотя то, как он засунул подрагивающие руки в карманы куртки, говорило об обратном.