Сезон охоты

      Отослав Кикимера, Корнелия ушла не сразу, чему Гарри был искренне рад – в её обществе переносить режущую боль было гораздо легче.       Лёжа один в темноте, он думал о том, что совершенно не помнит свою жизнь без этой девчонки с куцым «хвостиком» на резинке – кажется, она всегда была рядом: бегала по пятам за ним и Антаресом, практически на равных участвуя в их проказах. Если подумать, то он и не жил без неё – разве что тот месяц, когда она ещё не родилась. В конце концов, Поттеры и Блэки всегда жили одним домом, так что не было ничего удивительного в том, что все мало-мальски приятные воспоминания Гарри были связаны именно с ней…       Он улыбнулся, перевернувшись на бок, и уставился на кружок лунного света на полу. Корнелия Элизабет Блэк… Корни…       В коридоре послышались шаги, и Гарри спешно откинулся на подушку, натянув одеяло до самого подбородка. Шаги приближались, и он смотрел на дверь с тревогой, причины которой не мог объяснить.       В палату, пятясь, вошёл Дамблдор в длинном шерстяном халате и ночном колпаке, за ним – профессор МакГонагалл в клетчатом халате. Они внесли что-то вроде статуи и положили на свободную койку.       - Сходите за мадам Помфри, - шёпотом попросил Дамблдор.       Профессор МакГонагалл прошла мимо Гарри и скрылась в сестринской, а он лежал смирно, притворяясь спящим и сквозь смеженные веки наблюдая за происходящим.       Послышались взволнованные голоса, и в палату вместе с профессором МакГонагалл вошла мадам Помфри, торопливо натягивая кофту поверх ночной сорочки. Увидев статую, медсестра ахнула.       - Что случилось? – прошептала она склонилась над неподвижной фигурой.       - Новое нападение, - объяснил директор. – Мы с Минервой нашли его на лестнице.       У Гарри по спине побежали мурашки, он тихонько приподнялся, нацепил на нос очки и взглянул на лицо статуи, освещённое светом луны.       Это был Колин Криви, первоклашка-гриффиндорец. Глаза у мальчика были круглые от ужаса, в руках зажат фотоаппарат, с которым тот не расставался ни на минуту.       - Заклятие Оцепенения? – спросила мадам Помфри.       - Да, - ответила профессор МакГонагалл. – Подумать только… Кто знает, сколько он там пролежал…       Все трое глядели на Колина. Дамблдор нагнулся, покрепче ухватил фотоаппарат и, поднатужившись, вырвал его из рук студента.       - Может, он успел снять нападавшего? – предположила профессор МакГонагалл. Дамблдор открыл крышку фотоаппарата: из камеры повалил дым, Гарри даже за три кровати почуял запах горелого пластика.       Мадам Помфри отступила на шаг и растерянно прошептала:       - Надо же, расплавилась…       - Что же это значит, Альбус? – спросила профессор МакГонагалл.       - То, что Тайная комната действительно вновь открыта, - ответил директор.       Мадам Помфри в страхе прижала ладонь ко рту. Профессор МакГонагалл вопросительно глянула на Дамблдора.       - Альбус, но кто же?..       - Вопрос не в том, кто, - не отрывая глаз от Колина, отвечал Дамблдор, - а в том, как…       Было темно, но Гарри разглядел лицо профессора МакГонагалл: оно выражало крайнее недоумение.       Проснувшись утром, Гарри обнаружил, что кости у него выросли, но двигалась рука всё ещё плохо. Сев и оперевшись спиной на подушки, он увидел, что кровать, где лежал Колин Криви, отгорожена ширмой.       Мадам Помфри, заметив, что Гарри проснулся, принесла завтрак, и, пока Гарри левой рукой неуклюже ел овсяную кашу, она сгибала и разгибала другую руку и каждый палец в отдельности.       - Ты здоров, - объявила мадам Помфри. – Позавтракаешь и можешь идти.       Гарри поскорее оделся и побежал в башню Гриффиндора рассказать друзьям о новом нападении. Несмотря на довольно раннее утро, все друзья были в сборе – сидели в самом дальнем углу: Антарес растянулся на диване и, казалось, блаженно дремал, у него в ногах сидела Корнелия, а остальные расположились в креслах.       - Гарри! – воскликнула Корнелия, поднимаясь ему навстречу. – Как твоя рука?       - Как новая, - откликнулся он, вскинув сжатую в кулак правую руку. – Я вам должен рассказать…       - Знаем уже, - вздохнула Гермиона. – Антареса ночью таскали к директору.       - Прямо с постели подняли, гады, - пожаловался Блэк, зевая. – Жалко этого мальчишку Криви, конечно, вот только я тут ни при чём.       - Разумеется, нет! – возмутилась Корнелия, сверкая глазами. – Как они смеют тебя подозревать! Это ведь… Мерлин, да они хоть задумываются о том, в каком свете тебя выставляют?! Терри, на тебя же пальцем показывать будут!       - Брось, лапочка. Мне не привыкать быть изгоем, - возразил он, вновь закрывая глаза.       - Но ведь они могут прочитать твою память, - настаивала Корнелия. – Они должны знать, что это не ты!       Резко сев, Антарес смерил её тяжёлым взглядом и отчеканил:       - Ни за что. Никто и никогда не влезет в мою голову без моего на то согласия – а я не согласен. Ты поняла меня?       - Н-но…       - Ты поняла меня, Корнелия?       На мгновение прикусив пересохшие губы, она кивнула.       - Да. Я поняла тебя.       Гарри, переводивший взгляд с брата на сестру Блэк, не понимал, какая муха укусила Терри, но спросить не успел. Поднявшись на ноги, Антарес отправился в спальню – наверняка, досыпать, - а Корнелия взяла с ближайшего к дивану стола пару книг и быстро простучала каблуками к портретному проёму.       - Корни, куда ты? – окликнула Гермиона.       - В библиотеку, - отозвалась она, не оборачиваясь, и вышла из гостиной.       Услышав точное направление, Гермиона хотела было отправиться следом за подругой, но Гарри придержал её за рукав джемпера.       - Не надо. Дай ей немного подумать, - попросил он, потому что знал – в случае возникновения подобных стычек лучше не трогать ни Антареса, ни Корнелию. Тогда есть хотя бы маленький шанс, что замок Хогвартс устоит.       Впрочем, к обеду Корнелия вполне взяла себя в руки; когда Гарри спустился в Большой зал, она уже сидела за столом и читала письмо. Антареса нигде видно не было – покопавшись в памяти, Гарри припомнил, что сегодня у того очередное занятие с МакГонагалл.       Подойдя к Корнелии, он сел рядом, отметив, что вид у неё не слишком-то радостный.       - Мама передаёт тебе привет, - произнесла она, беря в руки второй лист пергамента. – Она говорит, Вэррон на Рождество устраивает для неё вечеринку – ну, для неё и малыша, понимаешь? Разумеется, это большой секрет, поэтому неудивительно, что мама уже в курсе.       - Здорово, - оценил Гарри, старательно подбирая слова.       - Да, Вэррон молодец, - согласилась Корнелия и прибавила: - А вот это интересно… Мама хочет пригласить профессора Синистру – вместе с Джаредом, разумеется. Никогда бы не подумала, что они настолько сдружились…       Гарри в ответ пожал плечами.       - Совместные трудности объединяют, - заметил он, припомнив всё, что произошло летом дома у Грэйнджеров. – Нужно спросить у Джареда. Или пусть Антарес спросит у самой профессора – он ведь у неё в любимчиках. Попроси его, он не откажет.       Поднявшись на ноги, он протянул ей руку и позвал:       - Идём. Может, он уже вернулся от МакГонагалл.       Подняв на него широко распахнутые глаза, Корнелия покачала головой.       - Сходи ты, - попросила она. – Видеть его не могу. Чёрт упрямый…       Она отвернулась. По тому, как изредка вздрагивали её плечи, Гарри понял, что она плачет.       - Корни… - мягко укорил он и сел обратно. – Ну что ты?       - Он что-то скрывает, - прошептала она, вытирая слёзы краем рукава. – Я же знаю, почему он не дал Дамблдору применить легилименцию – это значит, он что-то скрывает. Гарри, я так боюсь, что он снова попадёт в беду…       - Всё будет в порядке, - машинально отозвался он и как мог ласково приобнял её за плечи. – Это же Терри. Хорошо, я сам найду Джареда – ты только не плачь, ладно? Пожалуйста.       Она кивнула и честно постаралась улыбнуться.       - Ты иди, - напутствовала она. – Я пока напишу ответ маме. Ты же знаешь, она ненавидит ждать.       Бодро вскочив на ноги, Гарри вдруг подумал, что Марлин всю жизнь только и делает, что ждёт.       Джареда он нашёл, против ожиданий, довольно быстро – опять-таки, во многом благодаря Антаресу: эти двое находились в спальне и орали друг на друга так, что отдельные слова сливались в общий рёв. Лишь подойдя к самой двери, Гарри услышал, как Джаред рыкнул:       - Расскажи им!       - Ну нет! – в тон ему огрызнулся Антарес. – Чтобы я загремел в Азкабан? Или ты хочешь со мной? Я договорюсь с отцом – нас разместят в соседних камерах, будь уверен.       - Иди ты, - отмахнулся Джаред, отворачиваясь, и лишь теперь заметил замершего в дверях друга. – Что такое, Гарри?       - Ты-то мне и нужен, - обрадовался он, стараясь сделать вид, что ничего не слышал. – Марлин прислала письмо, спрашивает – не захочет ли твоя мать вместе встретить Рождество? Я так понял, намечается большая вечеринка – будем одновременно отмечать рождение Христа и будущее рождение младшего Блэка. Наверное, Марлин напишет профессору ещё и лично, но лучше заранее уточнить.       - Почему я об этом узнаю от тебя? – притворно возмутился Антарес.       - Знал бы раньше, если бы не заедался с Корнелией, - откликнулся Гарри, недобро сверкнув глазами.       Скривив губы, он помолчал, явно что-то обдумывая, а после брюзгливо уточнил:       - Ну и где она, позвольте узнать?       С Корнелией они столкнулись у подножия лестницы, ведущей в спальню девочек. Смерив брата настороженным взглядом, она хотела было отвернуться и подняться наверх, но Антарес окликнул:       - Постой.       Она послушно остановилась, но глаз не поднимала. Подойдя к ней, Антарес слегка наклонился, силясь заглянуть ей в лицо, и со слабой улыбкой уточнил:       - Мирись-мирись?       Коротко кивнув, Корнелия обняла его, зарывшись всё ещё красным лицом в воротник рубашки, так что Гарри едва сдержал облегчённый вздох. Он понимал, что рано или поздно они найдут общий язык, но предпочитал, чтобы это случилось побыстрее – просто потому, что одинаково любил их обоих.       А потом случилось что-то странное: приподнявшись на цыпочки, Корнелия приблизила губы вплотную к уху брата и шепнула что-то такое, отчего лицо Антареса удивлённо вытянулось, в секунду налившись меловой бледностью. Сама она, утерев абсолютно сухие глаза, церемонно кивнула Гарри и Джареду и едва ли не вприпрыжку направилась вверх по лестнице.       - Что она сказала? – поинтересовался Гарри без особой надежды на успех, на что Антарес вдруг криво усмехнулся и, глядя прямо Джареду в глаза, ответил:       - Она сказала «Я тоже хочу».

***

      В последнюю неделю декабря профессор МакГонагалл составила список желающих остаться в школе на Рождество. Таковых, как понял Гарри, оказалось на удивление мало; разумеется, никто не хотел рисковать, ведь ничего не стоило натолкнуться на нападавшего в полупустом замке. И было в этом что-то парадоксальное, ведь большая часть студентов по-прежнему считала виновным в нападениях именно Антареса, а уж он-то в замке не остался бы и минуты дольше положенного. Не последнюю роль в этом сыграли, как ни странно, близнецы Уизли. Решив обратить гнетущий страх в забаву, они, завидев Антареса, бросали все свои дела и важно вышагивали впереди него, громко крича:       - Дорогу повелителю Тайной комнаты! Трепещите, враги наследника! Падайте ниц, идет самый великий маг…       Антарес шутку оценил и, лучезарно улыбаясь, пообещал Фреду и Джорджу смерть самую мучительную из всех возможных. Не поверить его улыбке было невозможно, и близнецы скоро отстали.       - Ну что, Ваше Высочество, добился желаемого результата? – усмехнулся Джаред, когда они спустились к завтраку ровно за неделю до конца семестра. Выходившие из Большого зала Фред и Джордж, завидев Антареса, учтиво посторонились.       - Смотря по тому, что именно считать желаемым, - откликнулся Блэк, церемонно кивнув близнецам. – Лично я желаю поскорее оказаться дома и увидеть мать.       - Ты зря так о ней переживаешь, Терри, - заметила Корнелия, слегка улыбнувшись. – Папа глаз с неё не спускает и уж конечно не допустит, чтобы с ней что-то случилось. Хотя я тоже соскучилась, - призналась она и вздохнула. – И по папе, и по Моргану.       - А я хочу скорее увидеть наш новый дом, - мечтательно вздохнул Гарри и обернулся к Симусу: - Ты не передумал ещё насчёт рождественских каникул?       - Нет, я останусь в Хогвартсе, - откликнулся тот. – Хочется самому увидеть местное Рождество, да и Уиллу компанию составлю.       Гермиона сочувственно приподняла брови:       - Он что, тоже остаётся?       - Ну да, - подтвердил Симус. – Я сам видел его фамилию в списках МакГонагалл, когда просил меня записать.       Не сговариваясь, все друзья обернулись к дальнему концу стола. Уилл сидел там один, уткнувшись в книгу, и нисколько не интересовался едой перед ним. Гарри с прискорбием подумал, что неизвестно ещё, кто читает больше – он или Гермиона. Вот только Грэйнджер, несмотря на своё пристрастие к книгам, никогда не была похожа на болотного фонарника, а вот Уилл за последний месяц здорово зачах.       - Может быть, пригласить его к нам? – предложила Корнелия.       - С чего это? – удивился Гарри, на что она, коротко закатив глаза, откликнулась:       - Гарри, он же вообще ни с кем здесь не общается, только с нами едва-едва. А то, что он рвёт письма из дома, даже не читая? У него же явно что-то случилось в семье… а Рождество ведь – семейный праздник.       Конечно, она была права. Гарри и сам здорово жалел Арлингтона, но в то же время опасался нарваться на грубость, как это не раз бывало раньше, стоило приступить к нему с расспросами.       - Ну, иди, - подтолкнул он, и Корнелия возмутилась:       - Почему это я?       - Тебя он, по крайней мере, не заколдует! Ну, с меньшей вероятностью, - прибавил он не совсем уверенно, чем заслужил очередной тычок.       - Прекрати нести чушь! – потребовала она и, схватив Гарри за руку, буквально подтащила к Уиллу.       Подняв голову на звук шагов, тот в недоумении уставился на одноклассников и, не дождавшись начала диалога, уточнил:       - В чём дело?       Решив начать издалека, Гарри для пущего вдохновения почесал в затылке и как бы между прочим спросил:       - Ты на каникулы остаёшься в Хогвартсе?       Стоявшая рядом Корнелия громко фыркнула, сдувая волосы с глаз, и перешла непосредственно к делу.       - Мы подумали… Может, ты согласишься на Рождество приехать к нам? Конечно, соберётся довольно много народа, - прибавила она в лёгком смущении, - но будет весело.       - Джаред и Гермиона тоже поедут, - вставил Гарри, надеясь, что это на что-то повлияет.       Поочерёдно смерив их удивлённым взглядом, Уилл заметил:       - Звучит так, будто вы живёте в одном доме, ребята.       - Практически, - признался Гарри, неловко пожав плечами. – Ну так как? Поедешь к нам?       Уилл ответил не сразу, что-то прикидывая в уме, но наконец коротко улыбнулся:       - С удовольствием.       К вечеру лёгкий снегопад, продолжавшийся весь день, превратился в настоящую вьюгу. И последний урок травологии был отменён: профессор Стебль хотела сама укутать мандрагоры, чтобы они скорее росли, ведь без них целебный настой для Колина Криви и миссис Норрис не приготовишь.       Устав слоняться без дела, Гарри решил пойти в библиотеку, чтобы найти Антареса и посмотреть, как тот занимается. В конце концов, анимагия – это и вправду интересно, хотя сам Гарри никогда бы не подумал, что сможет превращаться в животное. Или в птицу… Интересно, а бывают анимаги-рыбы?       Он и впрямь обнаружил Блэка в библиотеке – правда, не за чтением очередного древнего трактата о превращениях; прижавшись плечом к крайнему стеллажу секции Невидимости, он, казалось, к чему-то напряжённо прислушивался. Увидев приближающегося Гарри, он прижал палец к губам и поманил его раскрытой ладонью.       Подкравшись к другу, Гарри выглянул из-за стеллажа.       Несколько пуффендуйцев с его курса сидели между высокими стеллажами в самом конце зала. Но, похоже, заняты они были не домашним заданием – сдвинув поближе головы, они что-то горячо обсуждали.       - Может, оно так, а может, и нет, - говорил толстяк Эрни МакМиллан. – Но я посоветовал Джастину спрятаться у нас в спальне. Он вообще-то этого ожидал – сам проболтался, что из маглов. Угораздило же его брякнуть такое во всеуслышание!       - Так ты, Эрни, думаешь, что это Блэк? – волнуясь, спросила светловолосая девочка, дергая себя за косички.       - Ханна, - тоном учителя произнес Эрни, - это ведь очевидно!       - Это кто? – полушёпотом спросил Антарес, наклонившись к Гарри.       - Пуффендуйцы, - отозвался он, на мгновение выглянув из-за стеллажа. – Толстый – Эрни МакМиллан, с ним Ханна Аббот и Захария Смит.       Антарес кивнул, словно что-то такое понял, и вновь весь обратился в слух. Эрни тем временем продолжал:       - Помнишь слова на стене? «Трепещите, враги наследника!» Блэк не ладил с Филчем – и его кошка окоченела. Колин Криви несколько раз просил его попозировать для фото, наверняка жутко надоел – и вот, пожалуйста, Криви превращен в статую.       - Но ведь он такой симпатичный, - робко возразила Ханна. – И МакГонагалл его очень хвалит – говорит, он талантливый.       Отвечая, Эрни почти перешёл на шёпот. Пуффендуйцы совсем сомкнули головы, и Гарри пришлось присесть на корточки, чтобы безнаказанно выглянуть из-за стеллажа.       - Конечно, талантливый, - шептал Эрни. – Чтобы открыть Тайную комнату, нужны знаешь какие таланты!       Гарри и пикнуть не успел, как Антарес ловко обогнул его и в несколько широких шагов приблизился к пуффендуйцам. Гарри, вскочив на ноги, поспешил следом.       Не будь он так зол, его бы позабавил вид заговорщиков – как будто на них наложили заклинание Оцепенения. Эрни и вовсе стал белый как мел.       - Интересно, - как ни в чем не бывало поинтересовался Антарес, - какие именно таланты необходимы, чтобы открыть Тайную комнату?       Закусив побелевшую губу, Эрни поглубже вздохнул и выпалил:       - Мы не знаем!       - Зато знаю я.       Медленно наклонившись над столом, Антарес широко расставленными ладонями упёрся в столешницу и плавно, почти нараспев произнёс:       - А ещё я знаю, как сделать из твоей ничтожной жизни настоящий кошмар. Поэтому если ты, МакМиллан, не заткнёшь свой вонючий, как поганая яма, рот, мне придётся принять меры. И если я ещё хоть раз услышу твою одышку в двадцати футах от меня или моих друзей – пеняй на себя. Я предупредил.       Несмотря на то, что обращался он исключительно к Эрни, Захария побелел до синевы, а Ханна и вовсе выглядела так, будто вот-вот потеряет сознание.       - Думаю, мы договорились, - с улыбкой подытожил Антарес, разогнул спину и неспеша направился к выходу. Гарри, оторопело сморгнув, поспешил за ним.       Они поднялись по лестнице, свернули в тёмный коридор, и только там Гарри решился заговорить.       - Я думал, ты ему глотку перегрызёшь, - заметил он, стараясь скрыть разочарование в голосе.       Антарес в ответ лишь хмыкнул:       - Если грызть глотки всем, кто треплет языком почём зря, замок Хогвартс опустеет. Много чести – мне мараться о таких, как этот… МакМиллан, да?       - Ты же запомнил его имя, - усмехнулся Гарри. – Терри, ты ведь помнишь всех!       Он не отвечал, глядя перед собой широко распахнутыми глазами, которые в полумраке коридора казались почти чёрными. Проследив направление его взгляда, Гарри, к своему ужасу, увидел, что на полу лежит без движения, устремив в потолок остекленевшие от ужаса глаза, мальчик в мантии Пуффендуя – лишь несколько мгновений спустя он понял, что это был Джастин Финч-Флетчли, его однокурсник. Но самым странным было то, что в полуметре от Джастина, застыв в воздухе, висел Почти Безголовый Ник, но не туманно-прозрачный, как всегда, а словно измазанный сажей.       Гарри, часто-часто дыша, выпрямился, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Он испуганно завертел головой: в коридоре пусто, только от тел бежит прочь длинная вереница пауков, а из-за закрытых дверей глухо доносятся голоса учителей.       - А, ученички! Чем это вы тут занимаетесь?       Вскинув голову, Гарри увидел парившего под потолком Пивза. Полтергейст подпрыгнул, сделал кувырок и повис вниз головой. Взгляд его упал на Джастина и Почти Безголового Ника. Пивз перевернулся, поглубже вдохнул и в следующую секунду заорал что есть мочи:       - Нападение! Опять нападение! Спасайтесь, люди и духи! Спасайтесь, кто может!       - Силенцио… А, чтоб тебя!..       Сверля Пивза ненавидящим взглядом, Антарес вытянул из-за пазухи какой-то свёрток и сунул Гарри в руки – тот с удивлением узнал собственную мантию-невидимку, папин подарок на прошлое Рождество. Лишь теперь он понял, что не был уверен, вернула ли Корнелия мантию на место.       - Гарри, спрячься под мантией.       - Откуда у тебя…       - Живо!       Гарри едва успел накинуть на голову капюшон, как коридор заполнился учениками. Джастина чуть не раздавили, Гарри прижали к стене, а по Нику ступали как по пустому месту. Наконец учителям удалось угомонить возбужденных ребят. Прибежала профессор МакГонагалл со своим классом. Громким хлопком из волшебной палочки она заставила всех замолчать и приказала разойтись по кабинетам.       В этот миг в притихшую толпу растолкал Эрни без кровинки в лице.       - Попался! – крикнул он, тыча пальцем в Антареса.       - Сейчас же замолчите, МакМиллан, - призвала его к порядку профессор трансфигурации.       Зависший под потолком Пивз широко улыбался, обозревая происходящее – он любил, когда вокруг переполох. Преподавательница нумерологии профессор Вектор склонилась над распростёртыми телами и обратилась к коллегам:       - Нужно доставить их в больничное крыло. Думаю, сэра Николаса тоже – нельзя ведь оставить его здесь?       Профессор Флитвик наколдовал носилки, и двое семикурсников-когтеввранцев унесли Джастина. А вот с Почти Безголовым Ником вышла заминка: как понесешь привидение? Задачу решила профессор МакГонагалл – наколдовала большущий веер, дала его Эрни и объяснила, как им действовать. Гордый Эрни замахал веером, и чёрный призрак, как воздушный пиратский корабль, поплыл наверх, к месту своего обитания.       В коридоре остались только Антарес, профессор МакГонагалл и невидимый Гарри.       - Пойдемте, Антарес, - сказала деканесса.       Он в ответ лишь вздохнул:       - Вы ведь знаете, что это не я, профессор.       - Не мне это решать.       Покорно кивнув, он скользнул взглядом по тому месту, где до этого стоял Гарри, и отправился следом за МакГонагалл.       Двойное нападение на Джастина и Почти Безголового Ника обратило страхи в настоящую панику. Удивительнее всего было то, что особенно взволновала школу расправа с Почти Безголовым Ником. Все спрашивали друг друга: у кого могла подняться рука на бедное привидение, какая страшная сила сумела поразить того, кто и так уже мёртв? Все билеты на экспресс Хогвартс-Лондон, уходящий накануне Рождества, были мгновенно раскуплены: из школы ожидалось массовое бегство.       Вечером того же дня в Хогвартсе должен был появиться Сириус, чтобы забрать Антареса домой – и это почти за целую неделю до окончания семестра. Гарри так и не понял, поверил ли Дамблдор в невиновность Терри, но все прекрасно понимали, что так будет лучше.       Провожать хогвартского изгнанника вышли, не сговариваясь, все друзья и профессор Синистра – никогда ещё Гарри не испытывал к матери Джареда более тёплых чувств. Сам Джаред теперь сидел на ступенях крыльца рядом с Антаресом, запуская в небо самолётики из цветной бумаги, предварительно заколдовав их так, чтобы они не падали, а кружили над головами друзей. Бок о бок с ним устроилась Гермиона и, не желая тратить времени впустую, опять уткнулась в свои любимые «Встречи с вампирами». Гарри, Симус и Уилл стояли рядом, беседуя о квиддиче, в то время как Невилл делал вид, что внимательно их слушает.       Присев на ступеньку рядом с братом, Корнелия ласково погладила его по плечу.       - Зато твоё желание сбылось – ты увидишь маму, - заметила она и, забравшись ему под руку, крепко обняла. – Я скоро приеду, Терри, честно.       - Я знаю, лапочка. За меня не беспокойся, - откликнулся он и поднял глаза на профессора Синистру: - А мои дополнительные занятия с МакГонагалл? Как же теперь быть?       Переглянувшись с вышедшим из здания Сириусом, профессор ободряюще похлопала студента по плечу и заверила:       - Думаю, твой отец что-нибудь придумает. Верно, Блэк?       - Верно-верно, - откликнулся он, привалившись плечом к колонне. – Так будет лучше, Терри, ты должен понимать.       Строго кивнув, он поднялся на ноги и взвалил на плечо доверху набитый рюкзак, напутствовав:       - Не кисните, малышня. И постарайтесь вести себя прилично, а не как банда бормочущих бабуинов! – передразнил он тон деканессы и рассмеялся вслед за отцом.       - Мерлин, - воскликнул Сириус, задыхаясь от смеха, - она до сих пор так говорит?       - Именно так, слово в слово, - подтвердила профессор Синистра. – Но я тебе об этом не говорила и даже сняла у Гриффиндора баллы.       - Разумеется, профессор, - поспешил согласиться Джаред и пожал руку Антаресу: - До встречи, Терри! Постарайся до нашего приезда не обратить в статуи соседей.       Ткнув его кулаком в плечо, Антарес в той же манере попрощался со всеми мальчишками и, махнув на прощание Гермионе, вслед за отцом пошёл к воротам. Выйдя за территорию Хогвартса, границы которой были обозначены колоннами с венчавшими их крылатыми вепрями, они трансгрессировали.       - Заходите в замок, - поторопила всех профессор, - вот-вот снова начнётся снегопад.       - Мы вообще хотели немного прогуляться, пока не слишком темно, - заметил Джаред и предложил: - Может, сходим к Хагриду?       - Вообще-то можно, - согласился Невилл, но Корнелия покачала головой:       - Идите без меня. Терри попросил упаковать кое-какие его вещи, нужно успеть до отъезда.       - Помощь нужна? – уточнил Гарри и после благодарного кивка вместе с ней поднялся в башню Гриффиндора. Почти всю дорогу Корнелия молчала – было видно, что ей большого труда стоит сохранять самообладание.       - Как они смеют… - вздохнула она наконец, когда они оказались в спальне, и медленно опустилась на кровать брата – теперь гладко застеленную и кажущуюся совсем нежилой. – Терри был прав – тогда, год назад. Дамблдору нельзя верить.       Не зная, что ответить, Гарри опустил руку ей на плечо и осторожно сжал, боясь сделать больно.       Внезапно раздался гулкий хлопок, безмолвную спальню наполнили звуки возни, попискивание. Гарри, выхватив палочку, прыжком обернулся.       Посреди комнаты катались по полу два эльфа-домовика – Кикимер и ещё один, немного моложе, обряженный в старую наволочку. Ещё один громкий хлопок – и в воздухе над дерущимися эльфами появился Пивз.       - От меня не укроешься, Потти! – возмущённо сообщил он и, ткнув пальцем в дерущихся, громко загоготал. – Ты посмотри на этих низких тварей – поцапались, а? И сразу друг дружку кус-кус да хряп-хряп...       - Силенцио! – приказала Корнелия и, подойдя максимально близко в домовикам, приказала: - Кикимер, прекрати!       Пивз схватился за горло и вымелся вон из комнаты, делая непристойные жесты, но не произнося ни слова, поскольку его язык надёжно приклеился к нёбу. Между тем Кикимер, не смея ослушаться приказа молодой хозяйки, разжал пальцы, которыми вцепился в уши противника, и поднялся, отдуваясь, чтобы отвесить поклон.       - Кикимер сделал, как велела мисси Корнелия, - отчитался он, - Кикимер привёл того, кто ходит за Мальчиком, Который Выжил.       Обменявшись удивлёнными взглядами с Корнелией, Гарри присел на корточки и спросил молодого домовика:       - Как тебя зовут?       - Добби, сэр, - ответил эльф, поднимаясь на ноги. – Просто Добби. Добби-домовик, если угодно.       Смерив Добби взглядом, Корнелия явно осталась довольна.       - Отличная работа, Кикимер! – похвалила она. – Теперь возвращайся домой и проследи, чтобы мастер Антарес был всем доволен.       Ткнувшись носом в ковёр, Кикимер с хлопком испарился, а Корнелия, опустившись на колени, с усмешкой спросила:       - Ну что, Добби, признавайся – зачем ты собирался убить Гарри Поттера?       Услышав такое обвинение, домовик затряс головой так, что огромные уши заходили из стороны в сторону.       - Добби не хотел убивать, нет! Нет, мисс! – яростно возразил он. – Нет! Добби лишь думал, что шар-вышибала напугает Гарри Поттера, и он перестанет дружить с Мальчиком, Который Выжил! Добби пришлось наказать себя за это. – Он показал забинтованные пальцы. – Добби пришлось прижечь руки утюгом, но Добби не жаль рук. Добби не боится боли! Добби думал, что спасает Невилла Лонгботтома от опасности.       - Да, и подвергаешь опасности меня, - огрызнулся Гарри. – Попадись ты мне сразу после матча – убил бы, не задумываясь, даже одной рукой!       Добби печально улыбнулся.       - Добби уже много раз грозились убить, сэр. Хозяева обещают убить Добби пять раз на день.       И эльф высморкался в угол своей грязной наволочки; вид у него был такой несчастный, что Гарри невольно перестал злиться.       - Всё с ним понятно, - кивнул он Корнелии. – Логика простая: мы не дружим с Невиллом, потому что боимся, он уезжает из Хогвартса, потому что с ним никто не дружит.       Внезапно Корнелия испустила громкий малопонятный рык.       - Ты что, не слушал? – зло уточнила она и, порывисто обернувшись к Добби, выпалила: - От какой опасности ты пытаешься спасти Невилла? Что ему угрожает?       Добби утёр слёзы и вдруг сказал:       - Невилл Лонгботтом должен вернуться домой! Добби думал, что письма…       - То есть, пропавшие письма – тоже твоих рук дело? – уточнил Гарри, но Корнелия шикнула на него и как могла строго, чуть ли не по слогам спросила:       - Добби, что это за опасность?       - Ах, если бы Корнелия Блэк только знала! – вздохнул Добби, и слёзы ручьём полились на обтрёпанную наволочку. – Если бы она знала, как опасно оставаться в школе Хогвартс!       - Говори! – приказала она, хватая домовика за грудки, но Добби щёлкнул пальцами и растаял в воздухе, оставив только сжатый кулак Корнелии.       Гарри в отчаянии всплеснул руками.       - Корн! Что ты сделала? – сокрушался он. – Где теперь его искать? Второй раз Кикимера на него уже не натравишь!       - Нам и не нужно, - откликнулась она странно глухим голосом, поднялась с пола и вновь села на кровать Антареса, вцепившись побелевшими пальцами в кроватный столбик. – Мы узнали больше, чем достаточно.       Гарри, которому начал надоедать её задумчивый и загадочный вид, поправил очки на носу и нахмурился.       - Слушай, - едва сдерживаясь, произнёс он, - может, ты что-то такое и узнала, но я…       - Гарри, у Добби на наволочке – герб Малфоев.       Оборвав собственный зарождающийся монолог, он с тихим клацаньем сомкнул челюсти и замер на несколько мгновений, пытаясь переварить полученную информацию. Когда это не удалось, он сел рядом с Корнелией, поджав под себя ногу и искренне надеясь, что это хоть как-то поможет.       - Как думаешь, что это значит? – спросил он, когда молчание начало давить на уши.       - Не знаю, - честно призналась Корнелия. – Но мне это очень сильно не нравится, Гарри.