Сезон охоты

      Она стояла на взгорье, ведущем к замку. Подняв голову, она смотрела на далёкие огни окон, редких в это время – видимо, не ей одной не спится ночью.       Аврора и сейчас прекрасно помнила, как впервые увидела этот свет. Была такая же ночь, стоял жуткий холод, и она, по колено утопая в снегу, всё бежала и бежала на огонь, туда где тепло, где её защитят, где помогут – и вдруг остановилась, будто зачарованная мерцанием огоньков, так похожих на звёзды, самым краешком сознания понимая, что сбежать не удастся.       Той ночью чуть не погиб Джеймс, а она наконец уверовала в то, что полюбила монстра.       - Дамблдор будет в ярости, - объявила она, верно определив шаги за спиной. – Не удивлюсь, если Локонс немедленно потребует отставки.       - Ничего удивительного, - откликнулся он максимально равнодушно, но она всё же уловила в его голосе нотки бахвальства. – Правда, сперва ему потребуется немного отдышаться.       Обернувшись, она смерила его чуть насмешливым взглядом, но тут же вновь погрустнела.       - Тебе не нужно было об этом знать, - она сокрушённо покачала головой, - и уж тем более появляться здесь…       - Джаред рассудил иначе. И я, если хочешь знать, с ним полностью согласен.       Зло фыркнув в ответ, она вновь отвернулась и зашагала по направлению к воротам.       - Это омерзительное, постыдное недоразумение, - озвучила она то, что давно уже вертелось на языке. – Я до сих пор не понимаю, как так вышло, ведь я не давала ни малейшего повода…       - Ну что ты, - урезонил он, протянув руку, отчаянно желая коснуться её, но так и не решившись. – Тебе незачем оправдываться, тем более передо мной.       - Но это нужно мне. Не хочу, чтобы у тебя или Джареда возникли неверные мысли на этот счёт… Римус, - окликнула она, и он поднял голову. – Я боюсь за него. С ним что-то творится в последнее время, я…       - Аврора, он растёт, - отозвался он с добродушной усмешкой. – Взрослеет. Мужает – называй, как хочешь. Рано или поздно это происходит со всеми мальчиками.       Она кивнула, признавая его правоту и откровенно не зная, как выразить всё то, что терзает её – мысли отчего-то не лепились, не желали облекаться в словесную форму, но он ведь всегда понимал её и так, как есть, без особых усилий. Неужели теперь этот драгоценный навык навеки потерян?       По счастью, он всё же понял и, подняв глаза на темнеющую неподалёку громаду Запретного леса, как бы между прочим, будто рассуждал вслух, заметил:       - Эти нападения… Неужели Дамблдор до сих пор не принял меры? На него это не похоже.       - Римус, да не может быть никаких мер, - возразила она. – Септима говорит, что в прошлый раз всё закончилось смертью девочки. Да, пока никто не умер, - кивнула она в ответ на его возмущённый вздох, - но директор, кажется, только того и ждёт.       Поморщившись от её ледяного тона, он напомнил:       - Ты всегда была весьма категорична на его счёт.       - Станешь тут категоричной, - откликнулась она, - когда твой ребёнок каждую минуту может попасть под заклятие, природа которого не известна.       Почесав шрам на виске, он угрюмо кивнул:       - В этом ты права. Вам с Джаредом небезопасно оставаться в замке.       - Предлагаешь жить у тебя? – парировала она с горькой усмешкой, и он стушевался.       - Не обязательно у меня. Лишь бы подальше отсюда.       Кивнув, будто только такого ответа и ждала, она что-то прикинула, подсчитывая мягкими губами неведомые цифры, возлагая на внутренние весы все за и против, и наконец покачала головой:       - Он не согласится, не захочет оставлять друзей. Слишком упрямый, - и прибавила с притворным укором: - Это у него от тебя.       - Должно же у него быть хоть что-то моё, - усмехнулся Римус, польщённый таким замечанием, и она всплеснула руками в теперь уже искреннем возмущении:       - Брось скромничать, Римус Люпин! У меня иногда такое чувство, словно это ты его рожал – в нём нет ничего от меня, абсолютно!       - А как же популярность? – уточнил он, наконец поворачиваясь и становясь с ней лицом к лицу.       Аврора отрывисто хохотнула.       - Перестань, - одёрнула она. – Уж в этом Джаред точно в тебя. Или будешь отрицать, что за тобой увивалась половина однокурсниц?.. Ещё неизвестно, у кого было больше девчонок – у тебя или у Блэка. Кстати, - спешно прибавила она, чувствуя, что разговор коснулся щекотливой темы, - Джаред очень дружен с Антаресом и Корнелией. Мне иногда даже кажется, будто он влюблён… или, по крайней мере, выбирает между Корнелией и Гермионой Грэйнджер.       - Не знаю, что представляет собой мисс Грэйнджер, но я целиком на её стороне.       Она вскинулась, воплощённый немой укор, но при едином взгляде ему в глаза растеряла былую браваду и лишь нелепо выдохнула:       - Не нужно так говорить… Ты ведь сам хотел.       - Да, хотел. Но от этого не легче.       У него вдруг с усилием дёрнулся кадык, и он спешно отвёл взгляд, будто боялся, что само выражение лица выдаст его тайну, что она как-то догадается, прочтёт по замершим губам и насмерть перепуганным глазам.       - Римус…       Он обернулся, застигнутый врасплох звучанием собственного имени – будто она звала его сквозь толщу времени, прямиком из прошлого, когда они были молоды, безрассудны и по уши влюблены друг в друга.       - Мы будем в порядке, - заверила она и, помедлив, подняла руку и прижала лёгкие пальцы к его щеке. – Всё наладится.       - Да, - кивнул он и с усмешкой прибавил: - Если только ты не ответишь согласием на предложение Златопуста Локонса.       С силой ткнув его в плечо, она рассмеялась и бросила быстрый взгляд на колонны с вепрями – сами того не заметив, они дошли до границы антитрансгрессионного купола. Дождавшись, пока он растает в подступающей со всех сторон темноте, Аврора тихо вздохнула и тут же ощутила выплывающее изо рта облачко пара. У неё заледенели пальцы, заплаканные глаза нещадно кололо холодом, и всё же она давно не чувствовала себя так хорошо и спокойно.       Лишь бы с Джаредом всё было в порядке.

***

      - Готовы нарушить сотню школьных правил? – нарочито бодро уточнил Джаред, оглядываясь поверх голов друзей, и открыл дверь туалета Плаксы Миртл.       Из кабинки, где Гермиона колдовала над зельем, валил густой дым. Натянув воротник футболки на нос, Гарри осторожно постучал в дверь.       - Гермиона?       Послышался лязг задвижки, и появилась сама Грэйнджер, сияющая и взволнованная.       - Готово! – объявила она, делая шаг в сторону, так что стало видно булькающее у неё за спиной варево. В руках она держала увесистый стеклянный стакан.       - Надеюсь, в твои планы не входит отравить меня, Грэйнджер, - пробормотал Антарес, через голову стаскивая свитер и наклоняясь к объёмистому свёртку, который принёс с собой.       - Не давай мне повода, - откликнулась она и с запоздалым сожалением цокнула языком: - Целый котёл Оборотного зелья, а используем мы меньше трети…       - А срок годности у него не ограничен? – поинтересовался Симус, на что Корнелия лишь закатила глаза:       - Ты что, хочешь превратиться в кого-то ещё?       - А что? – не растерялся он. – Я бы не прочь побыть немного профессором Флитвиком и исправить в журнале оценки за последний письменный опрос.       - Симус, мы варили зелье не за этим! – возмутилась Гермиона, на что Антарес внезапно глумливо хмыкнул:       - Ну да, такое бесстыдство – переправить оценки в классном журнале! Мы-то собираемся провернуть сущий пустяк в сравнении с таким подлогом.       Корнелия хихикнула, переглянувшись с братом, но тут же скривилась и довольно кисло поприветствовала:       - Привет, Миртл.       Все обернулись туда, куда смотрела Корнелия. Оказалось, Миртл вылетела из своей кабинки и теперь парила в трёх дюймах над полом, поглядывая на друзей с явным неодобрением.       - Почему тут опять мальчики? – простонала она. – Что вы вообще здесь делаете?       Рассказывать всё с самого начала было не с руки, но неожиданно положение решил спасти Симус; выйдя вперёд, он с самым проникновенным видом осведомился:       - Слушай, Миртл, давно хотел спросить – а как ты умерла?       - Симус, как не стыдно! – чуть ли не хором воскликнули девочки, но Миртл внезапно преобразилась, буквально расцвела на глазах, будто ещё никто никогда не задавал ей столь лестного вопроса.       - О-о-о! Это был кошмар! – заговорила она, смакуя каждое слово. – Я умерла прямо здесь, вот в этой кабинке. Как сейчас помню, спряталась я сюда, потому что Оливия Хорнби смеялась над моими очками и обидно дразнилась. Я заперлась на задвижку и стала плакать. Потом услышала, что в туалет вошли и стали говорить. Я не поняла что, наверное, на другом языке. Один из говоривших был мальчик. Я, естественно, отперла дверь и сказала ему, чтобы он шёл в свой туалет. Тут-то это и произошло. – Миртл надулась от важности, лицо её просияло. – Я умерла.       - Но как? – не понял Гарри.       - Сама не знаю. – Миртл сбавила торжественный тон и пожала плечами. – Помню только два громадных жёлтых глаза. Всё моё тело сдавило, куда-то понесло… - Она туманно посмотрела на ребят. – А потом… потом я снова сюда вернулась.       - Чудовищно! – воскликнул Симус, и Миртл внезапно смутилась.       - Как это мило с твоей стороны, - пробормотала она, покачиваясь из стороны в сторону.       Антарес, мотнув головой, поскорее обернулся к котлу:       - Точно готово?       - Более чем, - заверила Гермиона, в сотый раз сверяясь с тетрадью Лили Поттер. – Давай волосок.       Она подняла глаза и вдруг обнаружила, что он уже переоделся в потрясающую бархатную мантию такого глубокого синего цвета, что он казался чёрным.       - Что это на тебе? – с удивлённым смешком уточнил Гарри.       - Парадная мантия отца, - раздельно отчеканил Антарес, протягивая Гермионе пробирку. – Пора бы и тебе такую завести на всякий случай. Детали, Поттер, тут важны детали…       Согласно хмыкнув, Гермиона при помощи черпака налила в стакан изрядную порцию пойла и вытряхнула туда же волосок. Зелье забулькало, вспенилось и тут же стало изумрудно-зелёным.       - Слизерин во плоти, - оценил Джаред и шутки ради переспросил: - Так Малфой точно не наследник Слизерина?       - Сейчас и узнаем, - пообещал Антарес, резко выдохнул и залпом опрокинул в себя содержимое стакана.       Несколько секунд ничего не происходило, но внезапно Блэк поморщился, словно его заставили проглотить что-то бесконечно отвратное и склизкое. В ту же секунду у него под кожей словно забегали сотни тараканов, так что всё лицо его зарябило, постепенно меняясь: черты стали более жёсткими, волосы отросли и побелели, а ещё он здорово прибавил в росте. Не прошло и минуты, как на том месте, где только что стоял Антарес, оказался Люциус Малфой собственной персоной.       - Чёрт подери… - пробормотал Симус, обходя Антареса кругом и придирчиво оглядывая со всех сторон.       Переглянувшись с Гермионой, которая, кажется, вовсе перестала дышать, Гарри обеспокоенно переспросил:       - Терри, ты как?       - Отлично, Поттер, - надменно откликнулся он и улыбнулся – на лице старшего Малфоя такая улыбка смотрелась жутковато.       Корнелия, однако, не спешила с выводами и продолжала присматриваться к получившемуся образу, чуть приметно шевеля губами.       - Трость, - вдруг сказала она. – Люциус всегда носит при себе трость.       - Точно, малышка, - подтвердил Антарес и, достав из собственной сумки карандаш, указал на него палочкой: - Энгоргио!       Когда карандаш увеличился до необходимого размера, Антарес сделал ещё пару изящных пассов палочкой, не произнося ни слова, так что Гарри оставалось только диву даваться. Кажется, Терри и вправду был очень талантлив в области трансфигурации, потому что в результате он продемонстрировал друзьям великолепно исполненную трость, которая – Гарри не помнил, но был почти уверен, - была точно такой, как у Люциуса Малфоя.       - Нужно спешить, - напомнила Гермиона. – Зелье действует всего лишь час. Итак, Антарес, ты ведёшь Малфоя в бывший кабинет защиты от Тёмных искусств на третьем этаже.       - Он уже открыт, - заверил Джаред, встряхнув в воздухе довольно-таки объёмистой связкой ключей и тут же спрятав её в карман.       - Да, точно… Мы будем ждать там, - продолжила Гермиона, от волнения выкручивая себе пальцы. – Тебе нужно под каким-нибудь предлогом заставить Малфоя вызвать домовика, а мы…       - …мы тем временем оглушим Малфоя и будем действовать, исходя из сложившейся ситуации, - нараспев подхватил Симус и нервно усмехнулся: - Ладно тебе, Гермиона! Все мы нервничаем.       - Я не нервничаю, - огрызнулась девочка. – Просто не хочу, чтобы у нас были неприятности.       Мимоходом отметив, что без этого вряд ли обойдётся, Гарри на этот раз всё же предпочёл промолчать и первым направился к выходу из туалета.       - Идёмте, - окликнул он. – Время дорого.       У полутёмной лестницы они разделились – Антарес в сопровождении скрытого мантией-невидимкой Симуса спустился в подземелья, намереваясь дождаться возвращавшегося с ужина Малфоя, а Гарри, Корнелия, Гермиона и Джаред взбежали по лестнице на третий этаж и по одному проскользнули в заблаговременно открытый Синистрой кабинет.       - Мама говорит, этим классом не пользовались примерно с сороковых годов, - счёл нужным объяснить он. – Тогда должность преподавателя защиты от Тёмных искусств ещё не была проклята, а профессор Вилкост сама ушла в отставку.       - Кто же её проклял? – недоумевал Гарри, на что Корнелия лишь фыркнула:       - Ты что, веришь в проклятие? Вот уж глупости! Просто ни один из профессоров не оказался по-настоящему достойным, я считаю.       Спорить с этим было трудно, и ребята теперь уже молча проследовали в жилые комнаты, откуда легче было наблюдать за происходящим в классе.       Несколько минут прошло в абсолютной тишине, лишь шуршала мантия каждый раз, когда Гермиона поглядывала на светящийся циферблат наручных часов.       - Что-то долго, - забеспокоилась она. – Как бы действие зелья не кончилось.       - Всё будет нормально, - успокоил Гарри. – Слышите? Кто-то идёт.       Они притихли, почти прижимаясь к оставленной щели между дверью и косяком.       Раздосадованные вопли Малфоя было слышно издалека; первым войдя в класс, он всплеснул руками и возмущённо воскликнул:       - Но, отец, я искал! Я, честно, искал!       - Хватит мямлить, - оборвал Антарес, поразительно точно подражая интонациям старшего Малфоя – во всяком случае, именно таким Гарри его и помнил. – Я на тебя смотреть не могу. Какой же ты жалкий и беспомощный… Я дал тебе простое задание – разузнать, где Блэк прячет дневник. Где дневник, Драко?! – рявкнул он.       И тут одно за другим произошло сразу несколько событий, которые заставили Гарри стиснуть кулаки от напряжения: в очередной раз диковинным образом извернув ладонь, Антарес едва не выронил трость и сумел захватить её лишь самыми кончиками пальцев, отчего рука с зажатым в ней деревом совершенно неизящно дёрнулась; в ту же секунду Драко вдруг отпрянул, всем телом подавшись назад столь поспешно, что налетел на первую в ряду парту.       Гарри почувствовал, как пальцы Корнелии впились ему в предплечье. Он сам до конца ещё не понял, что видел и что чувствует по этому поводу, но размышлять особо было некогда, потому что за дверью, в классе, Антарес снова заговорил.       - Найди его, - холодно приказал он. – Используй Добби, если потребуется, но найди!       - Но, отец, ведь ты говорил… - начал было Драко, но Антарес не дал ему закончить:       - Давай! Призови его прямо сейчас. Иначе как мы проверим, настоящий ли ты наследник рода Малфой!       Драко вздрогнул, болезненно скривившись, и отвёл глаза.       - Ко мне, Добби, - зло выплюнул он.       Раздался негромкий хлопок, и в полоске лунного света возник домовик, всё в той же грязной наволочке, только теперь насмерть перепуганный – должно быть, раньше его в Хогвартс не призывали.       - Салют, Добби, - поприветствовал Гарри, первым выходя из укрытия, и жутковато усмехнулся – как оказалось, злость на маленького проходимца за собственную сломанную руку никуда не делась.       Вскинув голову, Малфой удивлённо уставился на высыпавших из комнаты гриффиндорцев и хотел уже выпалить что-то едкое, но тут Джаред взмахнул палочкой, поочерёдно приказав:       - Силенцио! Инкарцеро!       Лишённый способности говорить и обездвиженный вылетевшими из палочки веревками, Малфой с грохотом завалился на пол. Его глаза, расширенные от ужаса, поочерёдно взирали на Антареса и столпившихся поодаль неприятелей.       - Может, его поднять? – предложила Гермиона.       - Ещё чего, - откликнулся Симус, сворачивая мантию-невидимку и возвращая её Гарри. – И так сойдёт. Давай, Терри, кончай с ним.       Снова бросив затравленный взгляд на того, кого считал собственным отцом, Малфой разинул рот в беззвучном вопле. Опустившись на одно колено, Антарес помедлил пару секунд, но всё же приставил палочку к виску слизеринца и произнёс:       - Конфундо!       Глаза Малфоя разъехались в сторону и устало закрылись, придавая лицу очень умиротворённое выражение, чего нельзя было сказать о наблюдавшем за происходящим домовике, который истошно вопил:       - Мастер Драко! Что случилось? Мастер Драко! Добби пытался отговорить мастера Драко, Добби предупреждал, что хозяин Люциус будет в ярости, но он не слушал, не слушал Добби!       - А ну-ка цыц, - шикнул Антарес, снова входя в роль. – Ты мне надоел.       - И о чём же это ты предупреждал своего маленького хозяина, Добби? – строго спросила Корнелия, и домовик заголосил в истерическом припадке, заливая собственную наволочку слезами:       - Добби предупреждал мастера Драко не трогать дневник! Он знал, что хозяин Люциус будет в ярости, и теперь хозяин Люциус убьёт мастера Драко и Добби!       - Никто никого не убьёт, - с жаром заверила Гермиона, на что Антарес желчно откликнулся:       - Говори за себя, - и вдруг поморщился – действие зелья грозило вот-вот прекратиться.       - Что это за дневник? – быстро спросил Гарри. – Откуда он у Малфоев?       - О, это были тёмные времена, Гарри Поттер, - выдохнул Добби и весь затрясся. – Добби помнит времена величия Того-Кого-Нельзя-Называть. С нами, домашними эльфами, обходились как с крысами и тараканами, сэр. С Добби, правда, и сейчас так обходятся, - признался эльф и вытер слезы наволочкой, - но всё-таки с тех пор, как Невилл Лонгботтом победил Того-Кого-Нельзя-Называть, жить стало гораздо легче. Тёмный Лорд потерял свою силу, Невилл Лонгботтом остался жив. Для нас это как рассвет, сэр, Невилл Лонгботтом сияет лучом надежды…       Сам Гарри слабо представлял себе Невилла в роли светоча, но не спешил высказываться, да и не успел бы, потому что Корнелия, прерывая поток лирического отступления, вдруг спросила:       - Добби, ты ведь давно служишь у Малфоев? – Домовик кивнул, утирая слёзы. – Ты знаешь, кто именно дал хозяину Люциусу этот дневник?       Вздрогнув всем телом, Добби вновь кивнул.       - Ты можешь сказать нам? – выпалил Гарри, чувствуя знакомый азартный зуд под ногтями.       - Ах, Гарри Поттер, сэр… - Огромные глаза домовика вновь наполнились слезами. – Если Добби раскроет тайну хозяина Люциуса, Добби придётся убить себя!       Гермиона с тихим стоном закусила губы, а Джаред внезапно усмехнулся:       - Я бы на твоём месте задумался, Гарри. Он ведь чуть не отправил тебя на тот свет с этим поганым бладжером.       - Нет, сэр, нет! – запищал Добби. – Добби никогда бы не убил Гарри Поттера, ни за что! Гарри Поттер – достойный добрый волшебник! Гарри Поттер – друг Невилла Лонгботтома!       Тяжело вздохнув, Антарес поднялся в полный рост.       - Да всё и так понятно, - объявил он. – Прикиньте сами, ребята. Люциус Малфой был Пожирателем смерти, лишь чудом избежал Азкабана – он заявил на суде, что действовал под заклятием Империус, отец мне рассказывал… Тем временем в его семье годами хранится некая вещь.       - Ты хочешь сказать… - начала было Корнелия, но одёрнула сама себя и возразила: - Нет, Терри. Этого быть не может…       - Может, если ты в это поверишь, - спокойно возразил он и пояснил в ответ на нетерпеливый вздох Гермионы: - Мистер Горбин намекнул, что знал Тома Реддла и упомянул его, как он выразился, творческий псевдоним.       - Волдеморт, - догадался Джаред и хлопнул себя по колену: - Ну конечно! Хозяин отдал дневник на хранение своему верному слуге!       - Точно, - кивнул Антарес. – Потому-то Люциус и взбеленился, увидев у меня дневник – понимал ведь, что, если прознает хозяин, ему несдобровать.       - Но его же нет, - напомнил Симус. – Как бы он узнал о пропаже дневника, если его нет.       - Есть, Симус, - возразил Гарри и, поёжившись, прибавил: - Я видел его в прошлом году, в подземелье, рядом с Невиллом. Да, он слаб, но он есть. Волдеморт всё ещё жив.       Добби после этих слов остолбенел от ужаса. Бросившись к преподавательской кафедре, он принялся биться об неё головой с таким усердием, что старое дерево затрещало.       - Добби плохой, плохой, плохой!..       - Выходит, - подытожил Джаред, поднимая Добби в воздух и удерживая на вытянутых руках, чтобы тот не раскроил себе череп, - Тёмный Лорд – наследник Слизерина?       - Кто знает, Джаред, - Корнелия пожала плечами. – Салазар Слизерин жил тысячу лет назад – всякое возможно.       - Да, так и есть, - согласился Синистра, - но это ни на шаг не приближает нас к тому, кто… как бы сказать… действует от его имени.       - Да отпусти ты его, - не выдержал Антарес, забирая Добби у Джареда из рук и опуская на пол. Выглядел домовик неважно – нос сочился сукровицей, на лбу вздулась огромная шишка, но своих попыток проломить головой кафедру он не оставил.       - Идёмте, - взмахнул Антарес рукой, и на тыльной стороне его ладони Гарри заметил тоненькую рябь – выходит, отведённый им час уже прошёл. – Больше мы ничего не узнаем.       Согласно кивнув, Гарри взял Корнелию за руку и направился было к выходу, но внезапно она остановилась – так резко, что невольно дёрнула его назад.       - Добби, - окликнула она, - я знаю, я не вправе тебе приказывать, но я хочу тебя попросить – позаботься о мастере Драко.       Смерив девочку взглядом огромных мокрых глаз, Добби несколько раз быстро кивнул, и Корнелия, больше не оглядываясь, первой вышла из класса.       На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений – надо было выбрать предметы для третьего года обучения.       - Гарри, это же очень серьёзно! – втолковывала Гермиона, пока «Хогвартс-экспресс» вёз их по направлению к Лондону. – От этого зависит наше будущее!       - Я бы хотел отказаться от зелий, - заметил Симус.       - Нельзя, - спокойно возразил Антарес. – Все старые предметы остаются.       - Я бы вычеркнул защиту от Тёмных искусств, - поделился Гарри, на что Гермиона возмутилась:       - Но это очень важный предмет!       - Важный, - согласно кивнул Гарри. – Но если на следующий год у нас опять будет преподаватель вроде Квиррелла или Локонса, то я пас.       Все, не сговариваясь, покосились на Джареда. С тех пор, как Златопуст Локонс спешно покинул Хогвартс, уроки защиты вёл профессор Флитвик. Получалось у него не то чтобы особо интересно, но хотя бы не травмоопасно.       - А ты что выбрал? – поинтересовалась Корнелия, заглядывая Джареду через плечо. – Ой, я тоже хочу взять нумерологию!       - Это действительно интересно, - заявил Джаред в ответ на сочувственный взгляд Симуса. – Профессор Вектор – сильный педагог, да и сам предмет может пригодиться в будущем.       Гарри лишь украдкой вздохнул. Его отец и Блэки отнеслись к необходимости отбора предметов на удивление спокойно. «Карты в руки, - писал Сириус в коллективном письме, - мы своё уже отзубрили, так что решать вам». «Самое главное – понять, чего вы сами хотите», - соглашалась с мужем Марлин. А Джеймс дал сыну и крестнице очень ценный совет – не брать больше двух предметов, «иначе на квиддич времени не останется!».       Сам Гарри пока что не понимал, кем бы хотел стать, когда вырастет, поэтому он записался на те же курсы, что и Корнелия: если споткнётся – она подхватит.       - Так жаль, что родители не могут мне ничего посоветовать, - вздохнула Гермиона, убирая собственный список дисциплин в сумку и выходя в тамбур.       Антарес в ответ отрывисто хохотнул и помог ей спуститься на платформу.       - Надо думать, они посоветовали бы тебе бросить Хогвартс и поступить в Ар-Си-Пи (1), - пошутил он, но тут же примирительно махнул рукой: - Брось, не дуйся. Кстати, как они снова отпустили тебя к нам? Неужели не скучают?       - Им не до скуки – на Пасху приехала тётя Селия, мамина сестра. Насколько я поняла, её сердце снова разбито. К тому же, мне удалось убедить маму, что процедура волшебных крестин самым радикальным образом отличается от той, что принята в католичестве, - спокойно сообщила Гермиона, на что Антарес резонно заметил:       - Но она действительно отличается.       - Да, Терри, но не настолько, как я описала маме, - пожала она плечами и помахала рукой приближающемуся Джеймсу: - Добрый день, мистер Поттер!       - Моя дорогая кума! – дурачась, воскликнул Антарес и поспешил расцеловаться со смеющейся Вэррон.       - Смотри, как бы Джеймс не взревновал и не вызвал тебя на дуэль, - напутствовала она, походя подставив щёку под поцелуй и обнимая Гарри. – Как добрались, ребята? Джаред, как мама?       - Спасибо, Вэррон, неплохо, - откликнулся Джаред. – Она прибудет чуть попозже, ближе к вечеру…       - Ой, да что вы там застряли, а? – не выдержала Корнелия. – Идёмте уже, идёмте скорее!       В прихожей дома номер пять по Юстон-роуд их уже ожидал Кикимер, который с поклонами провожал гостей сначала в ванную – отмывать руки и лица после долгой дороги, а после – в обновлённую детскую, где, лёжа на развёрнутом на диване одеяльце, их встречал новый маленький хозяин дома.       Обняв прибежавших первыми Гарри и Корнелию, Марлин подтолкнула их вперёд, ласково напутствовав:       - Познакомьтесь с Деймосом.       Затаив дыхание, они приблизились и с одинаковым любопытством и настороженностью всмотрелись в умильно-круглое личико малыша, который радостно дёргал ручками и таращился в окружающее пространство глазами, цвет которых ещё не определился, но Гарри отчего-то показалось, что под обычной мутью новорождённых нет-нет да блеснёт небесно-голубая искра. На голове малыша пробивался золотистый пушок – со временем он обещал стать точно таким же медовым блондином, как его мать и старшая сестра.       - Мама, он такой красивый! – Корнелия почти стонала от восторга. – Самый прекрасный ребёнок на свете!       - Кто знает, - усмехнулся Антарес и поднял на мать лукавые глаза: - Она ведь ничем не хуже, да?       Марлин в ответ лишь улыбнулась и негромко окликнула:       - Сириус! Иди сюда, милый.       Гарри недоумённо нахмурился, переглянулся с отцом, но так ничего и не понял. И, лишь опустив глаза, он наконец заметил, что колыбелей в комнате две.       - Да ладно вам… - прошептал он, когда в комнату, бережно удерживая в руках попискивающий свёрток из одеял, вошёл Сириус.       - Ребята, - улыбнулся он, - с гордостью представляю вам Шарлотту Блэк. Это наша Чарли.       Взгляды всех присутствующих обратились к Корнелии. Несколько мгновений она стояла навытяжку, изумлённо подняв брови, но потихоньку разум возобладал, и она с притворным возмущением выдохнула:       - Ну, знаете ли!       Первым, не выдержав, расхохотался Антарес, и его заливистый смех тут же дружно подхватили остальные, отчего испуганные младенцы беспокойно закряхтели.       До самой полуночи гости и обитатели дома не могли угомониться – все предвкушали завтрашнюю церемонию, а уж Антарес от свалившейся на него двойной ответственности даже немного захмелел. Поэтому Гарри, решивший остаться на ночь в доме крёстных родителей, вовсе не удивился, когда шёл по коридору и вдруг увидел полоску света, льющегося из-под двери игровой комнаты.       Осторожно толкнув дверь, он увидел сидевшую на широком подоконнике Корнелию – подтянув ноги к груди и опустив подбородок на собственные колени, девочка смотрела в окно и задумалась о чём-то настолько глубоко, что вздрогнула, когда Гарри окликнул её по имени.       - И каково это – быть старшей из двух сестёр? – уточнил он, входя в комнату и садясь с ней рядом.       - Ладно тебе, Гарри, - обиделась она. – Можно подумать, что-то кардинально изменилось или изменится. Всё равно родители будут любить нас всех, сколько бы нас ни было.       Это было правдой от первого до последнего слова, но всё же он решил уточнить:       - Ты что же – ни капельки не ревнуешь Сириуса?       - Почти нет, - честно ответила Корнелия, садясь ровнее, и улыбнулась: - Мне понравилась Чарли. Жаль только, что они с Деймосом не родились раньше – тогда мы бы проводили больше времени вместе.       Она попыталась вновь улыбнуться, но губы не лепились, и Гарри, подавшись вперёд, обеспокоенно тронул её руку.       - Корни, что?..       Она смерила его взглядом, будто не решалась высказаться, но всё же преодолела смущение и прошептала:       - Я думаю о Драко. Кажется, на каникулы он остался в Хогвартсе…       - Да что с тобой такое? – не выдержал Гарри и брюзгливо передразнил: - «Позаботься о мастере Драко, Добби»… С чего ты так печёшься о нём?       - Потому что он – мой кузен, Гарри, - объяснила она. – Я не думаю, что ты поймёшь, но для некоторых это не пустой звук.       Гарри с прискорбием понял, что она права. Отец рассказывал, что у него, Гарри, тоже есть кузен – сын сестры мамы, - но Гарри никогда в жизни не видел этого мальчика да и не особо горел желанием. Он даже не помнил точно, как его звали. Вроде бы Дэвид. Или Дэннис.       - Ты же видел, как он отшатнулся, - прошептала Корнелия, опасно дрожа ресницами. – Думай, как знаешь, Гарри, но мне его жаль. Кажется, он сам не рад, что подбросил мне дневник.       - Знать бы, где дневник теперь, - вздохнул он и, чтобы хоть как-то сгладить возникшую неловкость, взмахнул рукой: - Брось, Корни. С ним всё будет хорошо. Ну поставит его старший Малфой в угол, ну оставит без новой гоночной метлы – не убьёт же.       - Да, - кивнула она и с заминкой прибавила: - Наверное, ты прав.