***
Когда три дня спустя Гарри всё же отважился заикнуться о том, что надо бы посетить вечер у Слизнорта, Корнелия одарила его таким ответным взглядом, что лучше бы ударила или вообще убила. - Гарри, ты в своём уме? – уточнила она, перекладывая учебники со стола в сумку – объяснение случилось в библиотеке. – Я не могу веселиться, пока Терри борется за жизнь. - Так ты ему точно не поможешь, - осторожно возразил Гарри, и она сжала и без того закушенные губы. – Корни, надо пойти. Слизнорт ведь так пытался помочь Терри. Это, в общем-то, был не совсем честный аргумент, но она внезапно глубоко задумалась, а после кивнула: - Ладно. Может, ты и прав… Но у меня встречное требование. Гарри в ответ лишь развёл руками – мол, проси, чего хочешь, - и она быстро и тихо выпалила: - Ты выведешь меня из замка. Она ещё не успела закончить предложение, а Гарри уже понял, что крупно попал; все дни до этого Корнелия слёзно просила родителей забрать её из Хогвартса, позволить быть рядом с братом, но Сириус ответил решительным отказом, что было, наверное, к лучшему. - Корни… Но дементоры… - А это уже не моя забота, - откликнулась она, взвалив сумку на плечо, и вдруг усмехнулась: - Давай, Поттер, вытащи меня отсюда. Сделку на этом можно было считать заключённой, а потому вечер первого октября Гарри встретил, воюя с чрезмерно скользким галстуком. - Ты что, не готов ещё? В спальню мальчиков без стука вошла Корнелия. Для вечера у Слизнорта она выбрала чёрное платье длиной до щиколоток, которое, тем не менее, оставляло на виду её лёгкие ключицы. - Как думаешь, волосы лучше заколоть? – уточнила она, собирая золотые локоны в ладонь и слегка приподнимая. Гарри в ответ поморщился: - Оставь так. А это что? – кивнул он на увесистый свёрток, который она осторожно положила на кровать. - Подарок. Ты ведь не пойдёшь на день рождения с пустыми руками? Убери галстук, - посоветовала она, - и расстегни одну пуговицу – станет гораздо лучше, вот увидишь. Последовав её совету, Гарри на шаг отступил от зеркала и с недоумением уставился на собственное отражение. Подойдя ближе, Корнелия взяла его под руку, и всё вдруг стало на свои места – по крайней мере, выбранное ей сочетание серых брюк и чёрной рубашки не казалось больше таким нелепым, даже наоборот. - Идём? – уточнила она и легко обернулась вокруг собственной оси, отчего просторная юбка заколыхалась волнами С улыбкой посмотрев ей вслед, Гарри вдруг окликнул: - Корни, слушай… А что для тебя любовь? Она остановилась, помолчала, а потом вдруг усмехнулась. - Знаешь, когда мама носила двойняшек и была уже на сносях, она никак не могла зашнуровать ботинки, так что её всё время обувал папа. Казалось бы, она могла сама воспользоваться палочкой, но он просто не давал ей этого сделать. – Она пожала плечами и запросто прибавила: - Наверное, любовь такая и есть – когда в радость помогать, даже если тебя об этом не просили. Идём, Гарри, не то мы опоздаем. - Корнелия, дорогая! – воскликнул Слизнорт при их появлении и вскочил на ноги, заполнив чуть ли не всё окружающее пространство громадным, затянутым в бархат животом. Его блестящая лысина и пышные серебристые усы сияли в свете ламп, как и золотые пуговицы на жилете. – Гарри, мальчик мой, и Вы здесь? Рад видеть, очень рад! Корнелия украдкой пихнула Гарри под рёбра, и он с лёгким поклоном протянул Слизнорту свёрток. - Это Вам, профессор. Долгих лет жизни. - Ох, право, не стоило… - отмахнулся тот, но всё же развернул обёртку и тут же обрадовано воскликнул: - Мерлинова борода, какая прелесть! Внутри оказался деревянный футляр с покоящейся на бархатной подложке курительной трубкой, выполненной до того искусно, что Гарри задумался, а не начать ли ему курить ближе к старости. - Кость шведского тупорылого дракона, - отрекомендовала Корнелия, сцепив руки в лёгкий замок. – Продавец уверял, будто такая трубка придаёт любому табаку особый шик. Слизнорт погрозил девушке пальцем, но было видно, что он крайне доволен таким подарком. По приглашающему знаку хозяина они уселись бок о бок на единственные оставшиеся места – по правую руку от Слизнорта, и Гарри наконец получил возможность оглядеть остальных гостей. Прямо напротив них сидел Блез Забини, черноволосый слизеринец с высокими скулами и раскосыми глазами. Были тут и двое незнакомых мальчишек с пятого курса, ещё Пенелопа Кристалл с седьмого курса Когтеврана, а в уголке вольготно расположился не кто иной как Кормак МакЛагген. - Ну-ка, вы здесь всех знаете? – спросил Слизнорт Гарри и Корнелию. – Вот Блез Забини с вашего курса… Забини ничем не показал, что узнает их, гриффиндорцы ответили ему тем же. - Это Кормак МакЛагген – вы, быть может, встречались? Нет? - Мы играем в одной команде, сэр, - лучезарно улыбнулась Корнелия, расправляя на коленях салфетку. – Кормак – новый загонщик команды Гриффиндора. МакЛагген поднял руку в знак приветствия и, повернувшись к Корнелии, сложил губы так, будто хотел поцеловать воздух. Она в ответ недоумённо подняла брови и под столом украдкой пнула Гарри, который уже открыл рот, чтобы возмутиться. - А это Маркус Белби, не знаю, знакомы ли вы? Белби, худой и нервный, натянуто улыбнулся. - Ну, вот и прекрасно! – с удовольствием проговорил Слизнорт. – Я смогу получше со всеми вами познакомиться – сами понимаете, учебный процесс не настраивает на плодотворное общение, а здесь мы все будто одна семья. Кусочек фазана, Белби? Белби вздрогнул и покорно взял здоровенный кусок – примерно с половину холодного фазана. - Я сейчас как раз рассказывал Маркусу, что имел удовольствие учить его дядюшку Дамокла, - сообщил Слизнорт новоприбывшим, одновременно пустив по кругу корзинку с булочками. – Это был выдающийся чародей, совершенно выдающийся, и орден Мерлина получил по заслугам. Вы часто видитесь с дядей, Маркус? К несчастью, Маркус только что набил рот фазаном; торопясь ответить, он слишком резко глотнул, посинел и начал задыхаться. - Анапнео, - спокойно произнёс Слизнорт, направив волшебную палочку на Белби, дыхательные пути у которого сразу же прочистились. - Н-не... не очень часто, - пропыхтел он со слезами на глазах. - Ну конечно! Он, вероятно, человек занятой, - сказал Слизнорт, вопросительно глядя на Белби. – Едва ли он изобрел Волчье противоядие без долгой и тяжёлой подготовительной работы! - Да, наверное… - Белби, видимо, не решался откусить ещё фазана, пока Слизнорт не закончил его допрашивать. - Так это был твой дядя, Маркус? – заинтересовалась Корнелия. – Но это же великое открытие! Теперь сотни заражённых людей могут почувствовать себя в безопасности – Вы так не считаете, профессор? - Абсолютно согласен с Вами, Корнелия, - поспешил поддержать студентку Слизнорт. – Конечно, зелье ещё не испытано, но перспективы самые радужные… Внезапно Забини громко хмыкнул, и к нему повернулись головы всех присутствующих. - Зачем вообще тратить на них время и ресурсы, - объяснил он в ответ на недоумённый взгляд Слизнорта. – Ну, на этих, которых укусили. Будь моя воля, так всех их стоило бы сослать в какую-нибудь резервацию, чтобы они там друг друга перегрызли. - Ужас! – возмутилась Пенелопа, прижав руки к груди. – Это ведь всего-навсего больные люди! Они очень страдают от этого… - Если мы не говорим о фанатиках вроде Сивого, - вмешалась Корнелия, странно сверкнув глазами. – Верно, Блез? Гарри понятия не имел, о чём она, но от его внимания не укрылось, что Слизнорт вдруг напрягся, очевидно понимая, что нить застольной беседы свернула вовсе не в ту сторону, куда бы ему хотелось. Что до Забини, то он оскалился и нарочито небрежно бросил: - Уж ты-то наверняка знаешь о подобных тёмных делишках куда больше, чем любой за этим столом, Блэк. Скажи, дядюшка многому успел тебя научить прежде, чем загремел в Азкабан? - Мистер Забини! – возмутился Слизнорт. – Мисс Блэк – моя гостья, так же как и все вы. Я не позволю оскорблять моих гостей! - Что Вы, профессор… - Корнелия улыбнулась и тронула руку Гарри, которая сама собой стиснулась в кулак, но у неё в глазах он успел заметить ледяные искры, мерцающие будто далёкие звёзды во мраке ночи. – Раз уж речь зашла о родне – а что о твоём отце, Блез? - О Гилберте?.. - О нет, о твоём настоящем отце, - всё с той же улыбкой исправила Корнелия. – Как бишь его… Эмерстон? Сколько ему ещё сидеть? Забини вскочил на ноги, угрожающе нависая над столом. - Слушай, ты… - начал он, но Гарри тоже поднялся и, в точности повторив его позу, отчеканил: - Если хочешь что-то сказать Корнелии Блэк, Забини, тебе придётся для начала поговорить со мной. Взмахнув пухлыми руками, Слизнорт призвал к порядку: - Джентльмены, возьмите же себя в руки! Ох, эти мальчишки… - по-стариковски вздохнул он, подмигнув Пенелопе. Та сидела ни жива, ни мертва, и не ответила. – Им только дай повод подраться! А теперь о вас, Кормак, - сказал он, оборачиваясь к МакЛаггену, когда Забини наконец опустился на стул. – Я случайно знаю, что вы часто видитесь со своим дядей Тиверием. У него есть великолепная фотография, как вы с ним охотитесь на штырехвостов – в Норфолке, если не ошибаюсь? - О да, это было классно! – выпалил МакЛагген. – С нами ещё были Берти Хиггс и Руфус Скримджер. - Ах вот как, вы и Берти знаете, и Руфуса тоже? – заулыбался Слизнорт и принялся угощать всех пирожками на маленьком подносике, каким-то образом пропустив при этом Белби. – А скажите-ка мне... Всё было так, как и подозревал Гарри. Очевидно, сюда пригласили только тех, у кого имелись очень известные или влиятельные родственники. - Какая муха тебя укусила? – прошипел он, склонившись к Корнелии. - Его отец был там, когда убивали мамину семью, - шепнула она, прикрыв рот салфеткой. – Она мне всё рассказала. Время всё тянулось, Слизнорт сыпал историями о разных знаменитых волшебниках, которых он обучал в Хогвартсе и которые были прямо-таки счастливы вступить в Клуб Слизней. Гарри томился, ему хотелось уйти, но он не мог придумать, как сделать это вежливо, к тому же Корнелия совершенно оправилась после перепалки с Забини и уходить явно не собиралась, а бросить её он не мог. В очередной раз бросив взгляд на Забини, он встретился глазами со слизеринцем и понял, что спор их явно не закончен.***
Взмахом палочки отправив серебряную тень прочь, Марлин отодвинула занавеску на окне и окинула пустынную в этот час улицу грустным взглядом. Она почти предчувствовала, что и этот её патронус останется без ответа, а потому желудок у неё скрутило болезненной судорогой от беспокойства. Сириус не появлялся в больнице уже вторые сутки, Джеймс тоже не имел понятия, где сейчас находится его друг, но Марлин отказывалась верить в то, что он бросил её в тот момент, когда был нужен больше всего. Он не мог, просто не мог так с ними поступить. - Мам… Обернувшись на чуть слышный шёпот, она бросилась к постели и присела на край, тут же приняв протянутую руку сына в свои. - Тш-ш-ш… - успокоила она и, едва касаясь, пригладила ему волосы. – Тише, мой хороший… Постарайся поспать, ладно? Тебе нужны силы. - Позови папу, - попросил он. – Я хочу с ним поговорить. Мне очень надо... - Я сейчас найду его, - пообещала она. – Сейчас, золотце. Нелепо семеня, она вышла в коридор и плотно закрыла за собой дверь. Прижавшись к ней спиной, она судорожно выдохнула через рот и провела ладонями по щекам, вытирая непрошенные слёзы, от которых сейчас не будет толку. - Всё в порядке, моя милая? Марлин обернулась на голос. К ней обращалась пожилая ведунья с длинными серебряными локонами, чей портрет украшал стену как раз напротив двери в одиночную палату Антареса. Табличка под портретом гласила: «Дайлис Дервент. Целитель больницы св. Мунго (1722 – 1741). Директор Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» (1741 – 1768)». Слабо улыбнувшись проявлению заботы от частично неодушевлённого предмета, Марлин вздохнула: - Большое спасибо, мисс Дервент, я в порядке. Она зажмурилась и отвернулась, крепясь из последних сил, но новые слёзы так и не пролились. Должно быть, за эти дни она просто разучилась плакать. Она стояла спиной к портрету и не видела, как Дайлис с сочувствием покачала головой и ушла за раму. Дверь на лестницу распахнулась и на отлёте громыхнула о стену так, что Марлин подскочила. - Сириус! Она бросилась мужу навстречу, но замерла на полушаге и испуганно ахнула, прижав ладони к дрожащим губам. Неизвестно, где его нелёгкая носила, но выглядел он ужасно – весь оборванный, с запутавшимися в волосах листьями, облепленный слоем грязи, которая всё же не скрывала покрывающие лицо и руки порезы и кровоподтёки. - Мистер Блэк! – прошипела семенившая за ним целительница – совсем молоденькая, но дело своё знала. – Вы сейчас не в том состоянии, чтобы… - Сириус, ты в крови… Не обращая внимания на её насмерть перепуганный шёпот, он сквозь протянутые руки Марлин передал целительнице плотно запечатанный сосуд. - Иди и спаси моего сына, - велел он. – Быстрее, пока тёплая. - Что это? – насторожилась женщина, заклинанием вынимая пробку и принюхиваясь. - Кровь единорога. Марлин ощутила, как её сердце остановилось, споткнувшись, а после пустилось вскачь, грозя пробить грудину. По лицу мужа она видела, что он готов душу продать, лишь бы помочь их мальчику – но не думала, даже не подозревала, что он способен обречь себя на такое. Целительница между тем, вновь заткнув сосуд пробкой, упрямо сжала челюсти, готовая к долгому спору. - Это незаконно, - попробовала препираться она, но Сириус молниеносным движением выхватил палочку и приставил ей к горлу. - Сейчас я – закон, - отчеканил он, сверкая безумными глазами, и прибавил: - Живо. Дрожа с головы до ног, женщина всё же прижала драгоценную ношу к груди и, опасливо оглядываясь, поспешила в палату. Стоило ей скрыться за дверью, силы, казалось, оставили Сириуса, и он, опираясь о стену, медленно опустился на стоявшую под окном скамью – даже на расстоянии Марлин видела, что его колотит. - Сириус… - прошептала она, садясь рядом и прижимаясь к нему так крепко, как только могла. – Родной, что ты наделал… - Всё будет хорошо, маленькая. Я его не убивал, - успокоил он и поднял глаза, сквозь распахнутое окно глядя на зависшую над домами полную луну, которая вот-вот должна была пойти на убыль.***
Взмахом палочки вновь засветив погашенный сквозняком факел, Аврора подошла к коридорному окну и выглянула наружу. С высоты четвёртого этажа было мало что видно, ночь стояла безлунная, но по пронизывающему холоду она догадалась, что окружавшие замок дементоры всё ещё на посту. Обхватив собственные плечи руками, она продолжила ночной обход. В замке было тихо, а потому она медленно шла, глядя под ноги и думая о том, куда же пропал Римус. Они договорились, что он выпьет зелье и проведёт полнолунную фазу цикла у себя в кабинете, пока она проведёт за него уроки. Что ж, свою часть договора она выполнила, но он… Едва подавив досадливый вздох, Аврора поморщилась и тут же услышала голоса, двигающиеся ей навстречу из темноты коридора. Отступив в нишу за стоявшими на постаменте доспехами, она вытащила палочку и прислушалась. Говоривших было двое, и первым делом она разобрала обеспокоенное гудение Хагрида; похоже, лесничий на что-то жаловался. - Не думаю, Хагрид, что есть причины для серьёзного беспокойства, - откликнулся его собеседник, и Аврора зло усмехнулась – надо же, господин директор вернулся… Давненько его не было. Неужели срочные дела Визенгамота не отпускают? - Кентавры бунтуют, сэр, - напомнил лесничий. – Говорят, снова вернулся тот, кто единорогов убивает. - Мне не послышалось? – уточнила Аврора, раскрывая собственное инкогнито. – Кто-то снова убил единорога? - Добрый вечер, профессор Синистра, - поприветствовал Дамблдор. – Да, Вы не ослышались. Хагрид нашёл мёртвого единорога прошлой ночью. Внутренне сжавшись от страшной догадки, Аврора опустила палочку и попросила: - Директор, разрешите переговорить с Вами с глазу на глаз? Она выразительно взглянула на Хагрида, и тот, спохватившись, прогудел: - Я пойду, профессор Дамблдор, сэр… Доброй ночи, профессор. Пыхтя, он затопал прочь по коридору, а Аврора в два широких шага догнала Дамблдора и пошла рядом с ним. - Если хотите знать моё мнение, директор, то я категорически против вашего нового назначения, - отчеканила она, глядя под ноги. – Лучше уж было снова пригласить преподавать старого Грэйволфа, чем его. Заложив руки за спину, Дамблдор с заминкой откликнулся: - Не думаю, что профессор Люпин доставит много хлопот. - Какие хлопоты… О чём Вы? Она остановилась так внезапно, что директор обогнал её на пару шагов и с опозданием обернулся, натолкнувшись на полный осуждения взгляд. - Дело вовсе не в хлопотах, которые он якобы доставляет, - заявила Аврора подрагивающим от негодования голосом, - а в том, что Вы, Дамблдор, подвергаете его опасности! Где он сейчас? Признавайтесь, Вы снова отправили его к оборотням?! Протянув руку, она схватила его за плечо и с силой сжала, но тут же осеклась и, разжав руки, отступила, вздрагивая, не в силах отдышаться. - Моя дорогая профессор, - заверил он с грустным вздохом. – Не стану спорить, в прошлом у меня были кое-какие поручения, с которыми мог справиться только Римус Люпин – по причинам, которые нам обоим прекрасно известны. Но к его теперешнему исчезновению я не имею ни малейшего отношения. - Вы лжёте, - выдохнула она, качая головой. – Это неправда. Он не мог сбежать, он обещал мне! Но ведь однажды уже сбежал, напомнила она себе и горько усмехнулась. Что помешает ему вновь так поступить? - Доброй ночи, сэр, - пожелала она, понимая, что дальнейший разговор не имеет никакого смысла. – Я продолжу обход, с Вашего позволения. Дамблдор не стал её останавливать. Спустившись на третий этаж, она помедлила у подножия лестницы, пытаясь справиться с дыханием. В прошлый раз единорогов в Запретном лесу убивал Волдеморт – так, по крайней мере, сказал Джаред, а сын не стал бы ей врать, тем более о таком. Неужели он вернулся? Опять?.. - Да тихо ты!.. Подняв голову на шорох, она увидела, как по поперечному коридору крадутся две тени ростом каждая футов по пять с небольшим. Сделав два неслышных шага вперёд, Аврора выглянула из-за угла и поняла, кто именно является нарушителями режима и гуляет по ночам. Остановившись у статуи одноглазой ведьмы, Гарри Поттер обернулся к своей бессменной сообщнице. - Только чтобы ни одна живая душа! – предупредил он настолько серьёзно, что Корнелия хмыкнула: - А если мёртвая? Закатив глаза, Гарри постучал по горбу ведьмы палочкой и приказал: - Диссендиум! - Стоять на месте, Поттер, - отчеканила Аврора, едва сдерживая застилавший глаза гнев. Могла бы и не говорить – при едином звуке её голоса ребята замерли, а Гарри так и не опустил волшебную палочку. - Профессор!.. – каркнул он, но как, ради Мерлина, можно было оправдаться, когда они пойманы с поличным ночью, возле открытого тайного хода, ведущего прочь из замка в подвал «Сладкого королевства» в Хогсмиде? Протянув руку, Синистра вырвала у Гарри из пальцев пергамент и гневно отчеканила: - Я не для того отдала Карту Антаресу, чтобы вы двое рисковали головами. - Вы? – переспросил Гарри, на мгновение обернувшись к Корнелии и убедившись, что она выглядит такой же удивлённой. Словно желая доказать, что не врёт, Аврора достала палочку и, ткнув в Карту, приказала: - Шалость удалась! Брови Гарри поднялись, когда чернильные линии на Карте стали исчезать одна за другой. - Но, профессор… Как… - Это тебя волновать не должно, - отчеканила она и вдруг всплеснула руками: - Гарри, о чём вы оба только думаете! Замок окружён дементорами, в округе рыщет убийца, а вы слоняетесь по ночам, совершенно не думая о безопасности! Корни, на твоего брата только что напали – ты что, хочешь быть следующей? Насупившись, она шмыгнула носом: - Нет. Я хочу к Терри. Смягчившись, Аврора погладила девочку по голове и пообещала: - Утром я пошлю патронуса твоей матери. А сейчас возвращайтесь в гостиную. И никуда не сворачивайте! Если что, - она подняла в воздух Карту, - я узнаю. Взяв подругу за руку, Гарри потащил упирающуюся Корнелию прочь по коридору, в сторону Общей гостиной Гриффиндора, а Аврора села на постамент статуи и развернула Карту. - Торжественно клянусь, что замышляю только шалость! – приказала она и прибавила, когда на пергаменте расцвело приветствие господ Мародёров. – Кверито! Из кончика палочки вырвался огонёк, который заметался по Карте как хорошо обученный охотничий пёс по лесной просеке и вдруг остановился, указывая точное местоположение. Проведя пальцем по точке с именем «Римус Люпин», Аврора убрала карту в карман мантии и чуть ли не бегом бросилась к кабинету защиты от Тёмных искусств. В ванной шумела вода и горел свет. Прокравшись к двери, она заглянула внутрь и ахнула, потому что подтвердились самые страшные её догадки. Уж лучше бы это Тёмный Лорд убил единорога… - Римус… - прошептала она так, что он скорее почувствовал колебания воздуха, чем услышал её голос. – Что ты наделал?.. Обернувшись, он утёр запёкшуюся кровавую полосу на щеке и беспомощно развёл руками. - Аврора, он – мой крестник. Лили больше нет, и теперь только я несу ответственность за его жизнь. А проклятием больше, проклятием меньше… Мне теперь уже всё равно, - откликнулся он и отвернулся, склонившись над ванной. Осторожно приблизившись, она прижалась к нему, обхватив руками поперёк туловища, вдавливая собственный лоб ему в спину, прямо в разверзнутую кожу. - Не плачь, - попросил он, нежно пытаясь разжать её руки или хотя бы стереть кровь с ладоней. – Всё будет хорошо. - Римус, я боюсь… - простонала она. – Что-то должно случиться, что-то страшное, а я ничего не могу с этим поделать… Развернувшись в кольце её рук, он обнял жену и легонько качнул из стороны в сторону, как успокаивают заигравшегося на ночь ребёнка. В конце концов, она по-прежнему была его женой, и этого не могли отменить все декреты Министерства магии и все проповеди старого отца Льюиса из церкви в Грейт-Хэнглтоне, который, единственный из всех, согласился обвенчать их – чтобы хотя бы так, не на бумаге, но перед лицом Всевышнего скрепить их союз, попытаться спасти безо всякого результата, ведь они оба с самого начала были прокляты: он – потому что был укушен, она – потому что полюбила его такого. - Тш-ш-ш… Не надо бояться, - попросил он, пропуская её волосы сквозь пальцы и дурея от чудесного запаха, в котором мешались карамель и аромат скорого снега. – Я здесь, любовь моя… Я с тобой.***
Письма, приходившие с Юстон-роуд, становились всё более и более воодушевляющими: Антаресу день ото дня становилось лучше, и наконец настал тот момент, когда в Хогвартсе появился Джеймс Поттер и сообщил, что несчастного пострадавшего можно навестить. Корнелия отбыла из школы неделей раньше: сжалившись над дочерью, Сириус дал добро на её приезд домой. Поскольку желающих навестить Антареса оказалось четверо – Симус за день до этого подхватил тяжелейший насморк и остался в школе – отправляться было решено через камин в Больничном крыле, связанный с приёмным отделением Больницы святого Мунго. Выйдя из камина, Гарри отряхнул колени и успел обернуться как раз вовремя, чтобы протянуть руку выходившей следом Гермионе. Они стояли в просторном приёмном покое, где на выставленных в ряды деревянных стульях сидели ожидающие помощи волшебники и волшебницы. Некоторые, совершенно нормальные с виду, читали свежие номера «Ежедневного пророка» или «Ведьминого досуга», иные – с неприятными уродствами, вроде слоновьего хобота или лишней руки, торчащей из груди. Многие пациенты издавали очень оригинальные звуки: колдунья с залитым потом лицом, энергично обмахивавшаяся экземпляром «Пророка» в середине первого ряда, то и дело давала тонкий свисток, причем изо рта у неё шел пар; неопрятный чародей в углу при каждом движении брякал, как бубенчик, и голова его начинала трястись так, что остановить её он мог, только схватив себя за уши. Пожалев беднягу, Гермиона обернулась к появившемуся из камина Джеймсу: - Куда нам теперь? - На четвёртый этаж, - откликнулся он, взмахом палочки убирая сажу с брюк. – Идёмте, ребята. Они прошли через двойную дверь, затем по узкому коридору, увешанному портретами знаменитых целителей и освещённому хрустальными шарами, полными свеч и плававшими под потолком. Из дверей по сторонам выходили и входили в палаты волшебники и волшебницы в светло-зелёных халатах. Они поднялись по лестнице и вошли в отделение для отравленных. На третьей двери справа, ближе к окну, была табличка: «Опасно. Серьёзные отравления». Под ней карточка в латунном держателе, и на карточке – сделанная от руки надпись: «Ответственный целитель Аркадия Пастер. Целитель-стажёр А. Грэйволф». Войдя в палату вслед за отцом, Гарри с облегчением увидел, что Антарес уже сидит, опираясь на подушки. На его укрытых одеялом коленях лежала толстенная книга – можно было не сомневаться, что это очередной справочник по трансфигурации. - Привет, ребята! – улыбнулся он, подняв голову на звук открывшейся двери. - Блэк, дементор тебя поцелуй! – воскликнул Джаред, и голос его дрожал от едва сдерживаемой радости. – Я тут пришёл у твоего изголовья постоять, а ты ещё бодрее меня выглядишь! Симулянт чёртов… Сегодня же поговорю с главным целителем, чтобы тебя отправили домой. - А мне и здесь неплохо! – откликнулся Антарес и, склонившись к другу, гораздо тише прибавил: - Видел бы ты, какие в эту палату заглядывают медсёстры... Гермиона выразительно скривилась, а мальчишкам оставалось только смеяться. Лукаво подмигнув Гарри, Антарес улыбнулся. Его шею и грудь плотно охватывали бинты, дыхание всё ещё было хриплым, однако выровнялось и лишилось зловещего присвиста словно от дыры в лёгком. Единственное значительное изменение осталось, пожалуй, лишь в голосе – он теперь сделался глубоким, низким и стал походить на басовитое гудение Хагрида, разве что был чуть более мягким, с ещё сохранившимися бархатными нотками того, прошлого Терри. - Мама и Корни сейчас у целителя, - отчитался он, пожав руку Джеймсу. – Хотят ускорить мою выписку и забрать домой. - Разве это не опасно? – насторожилась Гермиона, и он в ответ пожал плечами, слегка поморщившись: - Раны почти затянулись. Правда, от некоторых шрамов избавиться не удастся… - Он провёл ладонью по бинтам, будто хотел почесаться, и нарочито бодро прибавил: - Такими темпами Арлингтон скоро сместит меня с поста первого школьного красавчика! - Скорее уж Джаред или Гарри, - скромно отозвался Уилл, но было видно, что такая похвала ему приятна. - Ты так и не вспомнил, кто это был? – уточнил Джеймс, садясь на табурет, но Антарес покачал головой: - Нет. Наверное, я сразу потерял сознание. - Кто бы это ни был, он оказался очень метким, - заметил Гарри, но Антарес внезапно возразил: - Нападавший не метил в горло, - и поднял подбородок, чтобы было лучше видно. – Приглядись, Гарри. Куда он целился? Не понимая, к чему он клонит, Гарри всё же пересилил себя и взглянул на его обожжённое горло внимательнее. Сильнее всего пострадало основание шеи, но мелкие брызги долетали до самого подбородка, оказавшегося теперь точно на уровне глаз самого Гарри. Но Терри всегда был высоченным, вдруг подумал он. А если бы в коридоре оказался кто-то ниже ростом? - Так ты думаешь, они ждали не тебя? – догадался Джаред. - Похоже на то, - кивнул Антарес с сомнением. – Вопрос в том, кто эти они. - Это ужасно, - выдохнула Гермиона. – Тебя же могли убить! - Убить – вряд ли, - возразил Уилл и щёлкнул пальцами полностью восстановившейся руки, - но вот покалечить – по щелчку пальцев. Если бы мадам Помфри вовремя не среагировала, последствия были бы печальные. Гермиона лишь закусила дрожащие губы и ничего не ответила. Усмехнувшись, Антарес похлопал её по руке и попросил: - Не реви, Грэйнджер. Жить буду. Как бы то ни было, нападавший обнаружил себя ещё до полного выздоровления Антареса: тем же вечером в кабинете МакГонагалл появилась рыдающая Мэнди Брокльхерст и заявила, что это она облила Антареса гноем. Как он и предрекал, поджидала Мэнди вовсе не его, а Мораг, которая, по расчетам Брокльхерст, непременно захотела бы поквитаться за сестру. Стоило больших трудов отговорить Сириуса от суда, а потому всё дело ограничилось исключением Мэнди из школы Хогвартс без права продолжения обучения в заведениях среднего магического образования (декрет номер сорок-пятьдесят два-дробь восемнадцать от четырнадцатого октября девяносто третьего года, подписано министром образования Г.Э. Бичемп, директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» А.П.В.Б. Дамблдором и деканом факультета Когтевран Ф.И. Флитвиком). После публичного оглашения декрета палочку Брокльхерст переломили пополам. Больше о ней никто не слышал.