Сезон охоты

      Замок Хогвартс засыпало снегом, а это означало, что до очередного матча – на этот раз гриффиндорцы играли против Когтеврана – оставалось совсем недолго. И, чем быстрее летели дни, тем сильнее нервничал Гарри: у него так и не получилось вызвать полноценного патронуса, а потому, случись дементорам снова забрести на поле, он был бы против них совершенно безоружен и беззащитен. Возможно, причина была в том, что в глубине души – где-то очень глубоко, там, где заканчивались пределы сознательного – он всё же хотел вновь услышать мамин голос, хотя в этом он боялся признаться даже самому себе.       - Ты слишком напрягаешься, - предположила Корнелия, когда они вдвоём вышли из замка и по сугробам направились к стадиону. – Просто позволь себе радоваться.       Гарри в ответ лишь угрюмо кивнул. Ей легко говорить – на прошлом занятии Корнелия всё же сумела вызвать полноценного телесного патронуса. Правда, он пропал раньше, чем хоть кто-то сумел рассмотреть его форму, но профессор Люпин был чрезвычайно доволен и наградил Гриффиндор дополнительной полусотней баллов. Гарри оставалось лишь надеяться на то, что хлипкое серебряное облачко, появляющееся из его палочки, поможет ему хотя бы удержаться на метле.       День выдался морозный и солнечный, дул лёгкий ветерок – полная противоположность осеннему дню, когда была игра с пуффендуйцами. Сквозь потолок раздевалки слышался нарастающий шум наверху – трибуны заполнялись зрителями.       Гарри снял чёрную школьную мантию, вынул волшебную палочку и сунул её под майку, поверх которой натянул алую форму своей команды, мимоходом отметив, что Уилл сделал то же самое со своей палочкой.       - Лишним не будет, - пожал он плечами, перехватив настороженный взгляд Гарри. – Не всё же Мораг тебя спасать.       Говоря по-честному, Гарри стоило бы обидеться на такие слова, но умом он понимал, что это чистая правда. Внезапно в голове у него мелькнула мысль о том, пришёл ли на стадион профессор Люпин.       - Хорошо бы палочка тебе сегодня не понадобилась, - откликнулся он и всё же нашёл в себе силы усмехнуться.       Вуд попросил всех задержаться, чтобы выслушать его капитанское напутствие. Стоит отметить, что Корнелия своё слово сдержала и, едва утихла вся эта чехарда с проникновением Регулуса Блэка в замок, направилась к МакГонагалл с требованием снять Вуда с поста капитана команды. Деканесса ожидаемо отказалась, поскольку Вуд, несмотря на все его грехи, был сильным вратарём, а то, что он иногда немного… увлекался, ещё никому по-настоящему не навредило. Лично Гарри думал, что МакГонагалл просто не захотела ранить Вуда, с позором исключая его из команды в последний год учёбы. К тому же, Оливер задумывался о карьере профессионального игрока, а такая отметка в резюме была бы для него совершенно некстати.       - Последнее напутствие, - сказал Вуд, оглядывая команду. – Играйте так, как вчера на тренировке. И всё будет хорошо!       На поле выходили под оглушительные аплодисменты. Вслед за Корнелией Гарри прошёл по краю поля и остановился на центровой линии. Вуд тем временем подошёл к судившей матч мадам Трюк, чтобы пожать руку капитану противников. Оглядев стройный ряд когтевранцев, Гарри вдруг встретился взглядом с их ловцом Чжоу Чанг: весело улыбнувшись, девочка ему подмигнула и тут же отвернулась к трибуне Пуффендуя.       - Да она с тобой заигрывает! – хихикнул Уилл, пихнув Гарри в бок.       - Не говори ерунды, - отмахнулся он, хоть и чувствовал, что лицо его по цвету сравнялось со спортивной мантией. На Корнелию он смотреть опасался, но почти чувствовал, как она окаменела, стоя так близко к нему, что почти касалась плечом.       - Седлайте мётлы, - сухим судейским тоном приказала мадам Трюк. – По свистку... Три… два… один!       Гарри взлетел в небо, осмотрелся и тут встретился глазами с Корнелией, зависшей чуть выше колец Гриффиндора. Перехватив его взгляд, она обиженно отвернулась, будто бы высматривая снитч.       Уклонившись от вылетевшего из корзины бладжера, Гарри перехватил введённый в игру квоффл и тут же передал пас на Кэти.       - Команды стартовали, - объявил Ли Джордан. – Гриффиндорцы ведут игру, Кэти Белл рвётся к кольцам Когтеврана…       Пролетев под Кэти, Гарри принял пас и забросил первый квоффл в кольца противника. Трибуна гриффиндорцев взорвалась восторженными криками.       И тут Гарри заметил снитч – крошечное золотое пятнышко, мячик парил у опоры правого кольца когтевранцев и, казалось, даже не думал улетать. Вскинув голову, он чертыхнулся сквозь зубы – Корнелия была слишком далеко, чтобы заметить безмятежно порхающие сто пятьдесят очков.       А вот Чжоу Чанг не дремала; плавно развернув метлу, чтобы не привлекать внимания соперницы, она устремилась к кольцам, постепенно теряя высоту, надеясь поймать снитч у самой земли.       Понимая, что так они, чего доброго, продуют, Гарри передал пас Мораг и вошёл в крутое, почти отвесное пике, так что собственная мантия едва не накрыла его с головой, заслоняя обзор. Он не знал ещё, что будет делать – просто спугнёт снитч или помешает Чжоу его схватить, - но больше всего ему хотелось именно того, что делать было категорически нельзя: поймать снитч самому.       Мяч был в каких-то пяти ярдах, как вдруг прямо у Гарри под носом возник бладжер, так что он едва успел изменить направление. Метлу завертело, и древком он врезался точно в метловище пролетавшей мимо Чжоу. Раздался омерзительный хруст.       - Совсем с ума сошёл, Поттер! – крикнула она, с досадой осматривая раскол в гладком дереве, но главным было то, что долгожданная добыча снова исчезла из виду.       - Гриффиндор ведёт со счётом пятьдесят – ноль, - вещал комментатор. – Посмотрите, что вытворяет Гарри Поттер!       По трибунам Когтеврана пронёсся разочарованный вздох, зато гриффиндорцы приветствовали поступок Гарри бурными аплодисментами.       Внезапно Чжоу закричала, указывая пальцем куда-то в сторону. Гарри порывисто оглянулся.       Три дементора, три высокие чёрные фигуры в балахонах двигались прямо на него.       Он не успел даже пошевелиться, как откуда-то снизу прямо перед ним вынырнул Уилл. Вскинув волшебную палочку, он крикнул:       - Экспекто патронум!       Что-то громадное, серебристо-белое выплыло из его палочки – Гарри потребовалось пару мгновений, чтобы понять, что в морозном воздухе над стадионом плывёт огромный дракон. Кажется, Уилл сам не ожидал того, что заклинание сработает именно так, но палочку не опустил, и патронус продолжал расти, заполняя собой почти весь стадион.       В окутавшей поле тишине свисток мадам Трюк показался лишь далёким эхом. С трудом оторвав взгляд от патронуса, Гарри увидел, как к нему несётся алое расплывчатое пятно.       - Корн!..       - Мерлин, ты цел? – выдохнула она, крепко обняв его одной рукой. – Я так испугалась, когда увидела дементоров…       - Матч окончен? Что… что произошло?       Видя его недоумение, она вдруг усмехнулась и разжала кулак, продемонстрировав ему ярко блестящий на солнце снитч.       - Я достала его у верхушки колец, - поделилась она, не в силах сдержать улыбки. – Если бы ты не подрезал Чжоу…       Отрывисто хохотнув, Гарри крепко обнял её, и тут к ним подлетели остальные участники команды. На трибунах словно красно-золотое море бушевали гриффиндорцы, до хрипоты вопя в честь победителей.       Корнелию чествовали с такой яростной радостью, что чуть не сдёрнули с метлы, но Гарри этому помешал; решительно отстранив протянутые руки МакЛаггена, он обхватил её за плечи, и так они и приземлились на поле, где их тут же окружила ликующая толпа.       - Хо-хо-хо! – кричал Дин Томас.       - Супер, ребята! – вопил Симус.       - Отлично сработано! – важно произнес Перси Уизли, очень чем-то довольный. – Десять галеонов мои! Простите, мне нужно найти Пенелопу.       - Бриллиант, чисто бриллиант! – громыхал Хагрид поверх голов гриффиндорцев, отплясывающих танец дикарей.       - Это был настоящий патронус, - спокойно сказал кто-то.       Гарри обернулся и увидел профессора Люпина, который выглядел потрясённым и счастливым одновременно.       - Уилл молодец, - подтвердил Гарри, хлопнув друга по плечу, но тот, кажется, всё ещё не пришёл в себя.       - Я нисколько не испугался дементоров, - признался он. – Просто вообще ничего не почувствовал.       Люпин, как показалось Гарри, после этих слов немного смутился.       - Скорее всего, потому, что они… Они были ненастоящие, - сознался он и поманил: - Идёмте посмотрим.       И он повёл мальчиков в конец поля.       - Ты здорово напугал своих однокурсников, - сказал он.       Гарри смотрел на груду чёрных балахонов, барахтающихся на траве. Это были Крэбб, Гойл, капитан команды слизеринцев Маркус Флинт и Захария Смит с Пуффендуя. Четвёрка негодяев пыталась выпутаться из длинных чёрных балахонов, а рядом стояла профессор МакГонагалл с перекошенным от гнева лицом и костерила их так, что эхо её голоса разносилось далеко за пределы стадиона.       - Недостойное трюкачество! – кричала она. – Подлая и трусливая попытка вывести из игры охотника гриффиндорцев! Все вы будете строго наказаны. И минус пятьдесят очков – каждому! Я буду говорить с профессором Дамблдором о вашем поведении. Вот он, кстати, сам идёт сюда.       Уилл громко хихикнул и спешно прикусил собственный кулак, борясь с желанием расхохотаться в голос, и Гарри его в общем-то прекрасно понимал.       - Гарри! Эй, Гарри! – К ним через поле спешил Колин Криви с камерой наперевес. – Можно, я сделаю фото всей команды? Мы с Джинни хотим организовать школьную газету – это станет отличным дополнением первого номера!       Он кивнул на скромно топтавшуюся поодаль однокурсницу, на что Гарри лишь удивлённо поднял брови:       - Почему ты спрашиваешь у меня? Наш капитан Вуд.       - Да ладно тебе, - отмахнулся Уилл, к которому, кажется, вернулось привычное бодрое настроение, и размашистым жестом пригладил волосы. – Колин, где будем снимать?       Посомневавшись, начинающий фотограф выбрал одну из секций трибунного заграждения, с изображённым на ней школьным гербом.       - Все готовы? – уточнил Колин, выбирая наиболее выгодный ракурс. – Три… Два…       Быстро оглядевшись, Гарри присел и, подхватив Корнелию под бёдра, поднял высоко над землёй, усаживая себе на левое плечо.       - Гарри! – протестующее воскликнула она, вцепившись ему в плечо и в вытянутую вверх руку. – Я же упаду!       - Не вырывайся – тогда и не упадёшь, - напутствовал он, крепко держа её за ноги, и махнул второкурснику: - Снимай, Колин!       - Один!       Мигнула и погасла ослепительная вспышка, и ещё один счастливый момент, разложенный на слои тонкой плёнки, навсегда остался в истории.       Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то, что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных ёлок.       Стоит отметить, что и Гарри, и Блэки выторговали себе право остаться в школе лишь с большим трудом. В долгой переписке с отцом решающим аргументом в пользу Гарри стало то, что он до сих пор не видел своими глазами ни одного школьного Рождества, а это с его точки зрения было «просто ужасающим недочётом» – конец цитаты.       У того же Антареса в этом плане было огромное преимущество; в одном из писем Сириусу он заявил, что дома уже насиделся, а потому хочет посвятить всё свободное время тому, чтобы восполнить пробелы в знаниях – он ведь много чего пропустил, пока кис со скуки в больнице. Что до Корнелии, то она, конечно же, отказалась ехать домой без старшего брата.       Чтобы хоть как-то подкрепить дух немногих оставшихся в школе, дирекция дала добро на внеочередное посещение деревни Хогсмид, которым друзья воспользовались с большой охотой.       - Арлингтон! Тебя за смертью посылать, - возмутился Антарес, обернувшись к замку, на крыльце которого только что показался Уилл. – Мы тут уже к земле примёрзли!       - Не драматизируй! Я кошелёк забыл, - отмахнулся он и тут же уставился куда-то поверх плеча Блэка.       Обернувшись, тот увидел Мораг МакДугал, волочившую через двор небольшой чемодан на колёсиках.       - Ну-у… Мы тебя за воротами подождём, ладно? – усмехнулась Корнелия и, взяв под руку Гермиону, первой зашагала по вытоптанной в снегу тропинке.       Рассеянно кивнув, Уилл походя тронул протянутую ладонь Джареда и поспешил девушке навстречу.       - Мораг! – окликнул он, не надеясь, впрочем, что она услышит его сквозь хохот и визг, который подняли разыгравшиеся в снегу первокурсники, но она всё же остановилась, удивлённо глядя на него. – Привет… Ты уезжаешь?       - Да. Обещала тёте и дяде доставить Кензи домой, - кивнула она на сестру, которая с довольным визгом уворачивалась от зачарованных снежков. – В январе увидимся.       - Конечно, увидимся… Я всё время забываю спросить – как ты?       - Ты о чём? – не поняла она, и Уилл коротко объяснил:       - Регулус Блэк. Гарри сказал, ты первая с ним столкнулась. Ты, наверное, испугалась?       В его голосе было столько сочувствия, что Мораг против воли смутилась. Кажется, она действительно испугалась… поначалу. Но теперь от того страха не осталось даже воспоминаний.       - Знаешь, Уилл, - призналась она, - я пока не очень понимаю, что чувствую на этот счёт. Но спасибо тебе за заботу.       Он в ответ лишь коротко кивнул.       - Да, чуть не забыл! – спохватился он и, похлопав себя по карманам, вытащил из нагрудного согнутый пополам отрез картона. – Колин сделал для нас копии.       Это оказалась фотография, сделанная после матча с Когтевраном. Мораг улыбнулась, наблюдая, как Корнелия неловко балансирует на плече у Гарри.       - Хороший снимок, - оценила она и вновь согнула фото пополам, чтобы убрать подальше от снега и сырости, но вдруг заметила беглым почерком нацарапанные на обороте цифры. – Что это?       Странно, но Уилл вдруг побагровел, будто ему стало нестерпимо жарко.       - Это… В общем, это номер моего домашнего телефона, - признался он, сунув озябшие руки в карманы куртки. – Гермиона сказала, ты живёшь недалеко от Инвернесса (1). И я подумал… Может, у нас получится увидеться… Не сейчас, но на пасхальных каникулах…       Прикрыв губы ладонью, Мораг тихо хихикнула.       - Гермиона сказала, вот как? – уточнила она, пряча фото в карман. – Может, и получится. В конце концов, человек предполагает, а Бог располагает.       С усмешкой кивнув, он отчаянно размышлял, что бы ещё прибавить, как удержать её на месте, но тут Гарри воскликнул:       - Уилл! Шевелись уже! – и Мораг, будто испуганная окриком, заторопилась.       - Мне пора, иначе все экипажи уедут. Счастливого тебе Рождества.       - И тебе, Мораг, - откликнулся он, но эта простая фраза прозвучала уже ей в спину – чуть не за шиворот подняв Кензи из сугроба, она принялась отчитывать девочку, короткими резкими взмахами палочки приводя её одежду в надлежащий вид.       - Наконец-то! – всплеснул руками Антарес, когда Уилл подошёл к друзьям, на что Гермиона так красноречиво закатила глаза, что Арлингтон не удержался и рассмеялся.       - Брось, Гермиона, - успокоил он, осторожно тронув её плечо прежде, чем девушка разразилась очередной убийственной тирадой. – Всё в порядке.       - Ты уверен? – уточнил Джаред, с пониманием хмыкнув.       Уилл в ответ лишь коротко кивнул и вдруг предложил:       - Зайдём на обратном пути в «Эмералд энд Визардрис»? Хочу выбрать подарок для Мораг, - признался он и покраснел, но внезапно Корнелия коротко улыбнулась:       - Я тебе с радостью помогу.       - И я, - подхватила Гермиона, а Антарес, громко цокнув языком, объявил:       - Мы все. Не оставлять же несчастного ромео на произвол судьбы!       Мальчишки дружно рассмеялись, причём и сам Уилл не мог сдержать смех, а девочки с непередаваемым единодушием хранили на лицах выражение снисходительного терпения.       Всё ещё смеясь, Джаред вдруг похлопал себя по карманам.       - Да, Терри, - спохватился он, - мама просила передать тебе рождественский подарок.       Гарри глазам своим не поверил – Синистра протягивал Антаресу Карту мародёров. Коротко переглянувшись с Корнелией, он уточнил:       - И профессор сама её отдала? Добровольно?..       - Почти, - сознался Джаред и прибавил, понизив голос: - Думаю, не обошлось без вмешательства папы.       - Вот уж подарок, - оценил Антарес и, спрятав Карту, отвесил Гарри мощный подзатыльник, так что у последнего шапка резко сползла на глаза. – А сама профессор где?       Гарри, вернув шапку в изначальное положение, заметил, что Джаред слегка смутился, отвечая на простой, в сущности, вопрос.       - Они с папой уехали на пару дней, - откликнулся он. – Думаю, им многое нужно обсудить.       - Но Рождество ведь – семейный праздник, - сочувственно вскинула брови Корнелия, но Джаред лишь со смехом отмахнулся:       - Мерлина ради, Корни! Это не последнее Рождество в нашей жизни. К тому же, нам на пользу иногда побыть отдельно друг от друга. Мне не пять лет, всё-таки, - прибавил он, капризно дёрнув плечом.       Тихо хмыкнув, Антарес потрепал друга по плечу и заверил:       - Звучит как тост. Ну что, малышня, - окликнул он, простирая руку в сторону показавшегося невдалеке заведения мадам Розмерты, - по бокалу сливочного пива в честь грядущего дня рождения Спасителя? Кто последний, тот и угощает, - скороговоркой прибавил он и первым припустил по сугробам так проворно, что и не угонишься.

***

      Осторожно опустив поленья на пол перед камином, Мораг потёрла ладони одна о другую и тихо зашипела, чувствуя, как ноют отходящие в тепле пальцы.       - Опять с голыми руками на мороз выбегала? – попеняла ей вошедшая в кухню тётя Иннис. – Смотри – к старости будешь вся сморщенная, как печёное яблоко!       Она вышла, быстрее чем Мораг сумела оправдаться, зато на смену матери вошла Кензи, за шланг волоча за собой пылесос.       - Мама опять недовольна, - объяснила она. – Тётя Кенна не прислала ей подарка.       - Может, сова заплутала из-за метели? – предположила Мораг, не оборачиваясь, но тут же поняла, что её угораздило ляпнуть, и фыркнула, чем вызвала приступ хохота у Кензи.       Обменявшись взглядами точно бывалые заговорщицы, сёстры вернулись каждая к своим обязанностям, а Мораг вдруг задумалась о том, как всё-таки странно, что она уродилась волшебницей. Да, её мать тоже колдовала, но она была такая одна на всю семью – до рождения Кензи, разумеется. Что касается отца, то тут Мораг не была стопроцентно уверена, но дядя говорил, что её отец был маглом.       Интересно, где он сейчас?.. Глупость, конечно, думать о человеке, даже имени которого не знаешь – не зря ведь она носила девичью фамилию матери, - но иногда, особенно в такие тихие семейные праздники как Рождество, Мораг нравилось представлять, какой он. Почему-то ей виделся здоровяк-шотландец с широкими ладонями, высоченный, может, даже с усами… Дальше мысль её петляла, обрываясь, будто где-то в голове заклинило ручку кинопроектора, и фантазии стремительно ускользали в область бессознательного. Единственное, что можно было сказать наверняка, так это то, что отец её был черноволосым, потому что вся мамина семья отличалась пшеничного цвета локонами с лёгкой рыжиной – кажется, в старинных романах такой оттенок называли «красное золото».       Из-за утробного рёва пылесоса Мораг, занятая тем, что подкладывала дрова в каминное пламя, не сразу услышала, как из гостиной её зовёт Морна.       - Оглохла, что ли? – возмутилась кузина, возникая на пороге. – Там тебе подарки пришли – взгляни хоть.       - Какие ещё подарки? – не поняла Мораг.       Они ещё за завтраком обменялись милыми сувенирами, как это и было заведено на Рождество – сейчас на ней был подаренный тётей изумрудно-зелёный свитер домашней вязки – а больше подарков она ни от кого не получала. Вновь взглянув на Морну и удостоверившись, что та не шутит, Мораг поднялась на ноги и вошла в гостиную.       Под высокой красавицей елью высилась настоящая гора подарков, которой совершенно точно не было здесь утром. Несколько мгновений Мораг как заворожённая смотрела на играющие на блестящей обёртке блики, а после осторожно приблизилась и, сев прямо на пол, протянула руку за первым подарком, оказавшимся от Гермионы Грэйнджер.       Она не понимала, в чём причина, пыталась даже отыскать подвох, но, похоже, её решила поздравить с праздником вся гриффиндорская банда. Не решаясь распаковать подарки, будто боялась, что их прислали по ошибке и могут в любой момент снова забрать, она лишь продолжала ласковыми пальцами перебирать свёртки и внезапно внутренне запнулась – у неё в ладони оказалась тёмно-синяя коробочка с надписью на прикреплённой открытке: «Мораг от Уилла».       Кензи, всё это время беспокойно заглядывавшая сестре через плечо, тихонько ахнула:       - Ой, Мораг, открывай же!       Противиться её ласковому призыву было невозможно, и Мораг, со сжавшимся в комок сердцем, осторожно развернула свёрток, который оказался самым маленьким из всех присланных. Ей на колени выпал небольшой кулон на цепочке, исполненный в виде распустившейся розы, и короткое письмо. Взвесив украшение на ладони, она удивлённо вздохнула – роза у неё на глазах засияла мягким светом и вдруг стала чудесного ультрамаринового цвета.       Не понимая, что происходит, Мораг сжала розу в кулаке и развернула письмо.       Милая Мораг, - было написано на пергаменте знакомой скорописью,       поздравляю тебя с Рождеством! Этот кулон заколдован так, что меняет цвет в зависимости от эмоций, которые испытывает надевший его человек. Думаю, он поможет тебе разобраться в собственных чувствах.       Счастливых тебе каникул! Надеюсь, мы скоро увидимся.

Уилл

      - О, как это мило с его стороны… - простонала Кензи, прижимая ладошки к груди. – Мораг, надень скорее!       Послушно накинув цепочку на шею, она прикусила губы, пытаясь сдержать улыбку – роза вдруг стала нежно-розовой, почти прозрачной. Значит, кулон работал исправно, потому что именно так она себя и чувствовала в тот самый момент.       Подошедшая Морна с интересом заглянула ей через плечо.       - Кто такой Уилл? – поинтересовалась она.       - Мы учимся вместе, - откликнулась Мораг, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более равнодушно.       - И каков он из себя?       Удивлённая подобным интересом со стороны кузины, Мораг подняла голову и с недоумением уставилась на неё, но тут на ноги вскочила Кензи.       - Я сейчас! – пообещала она и убежала в сторону спален, но тут же вернулась, держа в руке рамку с фотографией. – Вот этот, второй справа!       - Кензи! – одёрнула Мораг, мигом догадавшаяся, какое именно фото цапнула сестрица. – Верни на место сейчас же!       Морна между тем пристально присматривалась к движущемуся изображению.       - Ну да, - она поморщилась, - взглянет на тебя такой красавчик – держи карман шире! Ты же страшная как смертный грех!       - Мораг вовсе не страшная, - вступилась за сестру Кензи, - а очень даже симпатичная!       Морна в ответ лишь скривилась. Себя она, старше Мораг на три года, мнила непревзойдённым экспертом в области взаимоотношений полов – как поведала счастливая тётя, Морна уже три месяца встречалась с Грегори МакИнтошем, старшим сыном констебля. По скромной оценке Мораг, Грегори был в общем-то ничего, разве что на редкость зануден и бледноват лицом, но счастливую возлюбленную такие мелочи не волновали.       Для себя Мораг решила, что сестра отчасти права – по сравнению с той же Корнелией Блэк она казалась довольно неприглядной: слишком высокой, слишком худой, слишком смуглой, чтобы подходить под описание томных барышень из баллад. Я не видел, Маргарет, зла от тебя, и тебе я не делал зла… Тихо хмыкнув, она опустила глаза на фотографию и всмотрелась в лицо Уилла, будто подсвеченное изнутри улыбкой. Такому нужна красавица, под стать ему самому. Когда-нибудь ему надоест посылать ей открытки, и тогда он найдёт себе подходящую девушку.       Мысль эта была правильной, но отчего-то не успокаивала, вызывая жжение в затылке. Ещё раз сжав кулон в пальцах, она вернулась к изучению подарков, с удивлением отметив, что её поздравил даже Симус, с которым они общались до невероятия мало.       Большинство коробок и пакетов содержали сладости или милые безделушки вроде красивого орлиного пера от Корнелии или набора волшебных шахмат от Джареда.       Отодвинув всё это, Мораг увидела лежавшую под самой ёлкой длинную коробку.       - Что это? – полюбопытствовала Морна.       - Понятия не имею.       Подтянув коробку ближе к себе, Мораг раскрыла подарок и тихо ахнула. Внутри оказалась новая метла – да не просто метла, а «Молния», точь-в-точь такая, на какой летал Гарри.       - Вот это да… - прошептала Кензи, охрипнув от восхищения.       Не веря собственным глазам, Мораг взяла метлу, приподняла и отпустила, так что она сама зависла в воздухе – садись и лети. На древке был золотом выведен регистрационный номер «005», гладкие прутья были как на подбор.       - Для чего тебе метла? – удивилась Морна.       - В спальне пол мести, - огрызнулась Мораг, но сбавила обороты и терпеливо объяснила: – Я играю в квиддич – это такой спорт среди волшебников, где играют в мяч, летая на мётлах. Пока я летала на школьной метле, но они в таком ужасном состоянии…       - Кто тебе её прислал? – допытывалась Кензи. – Мораг, это ведь очень-очень дорогой подарок!       - Сама знаю, - рассеянно откликнулась она и вдруг заметила выпавшую из коробки открытку с золочёными вензелями. В верхней части красовался какой-то герб, смысла которого она не поняла, а ниже была надпись – настолько официальная, что она почти слышала чиновный тон отправителя, выводившего букву за буквой:       Подарок для Мораг Саргон МакДугал.       Думаю, тебе пора иметь собственную метлу. Счастливого Рождества!       И никакой подписи.       Мораг погладила метлу по прутикам. Людей, знавших её второе имя, можно было пересчитать по пальцам одной руки, а между тем отправитель явно не из бедных – Гарри рассказывал, что за такую красавицу, да ещё и из первой партии, можно выложить до двух тысяч галеонов, а это по нынешнему курсу… Неужели Элия? Да нет, быть не может. Она, поди, и не знает, что дочь играет в квиддич за сборную факультета – вон, в этом году даже открытки не прислала, хотя раньше именно так и поступала.       Опустив глаза, Мораг взглянула на розу на собственной груди и грустно усмехнулась – украшение снова стало синим.

***

      Наступило время рождественского ужина, и друзья спустились в Большой зал.       Факультетские столы были сдвинуты к стенам, а вместо них посреди зала стоял один общий стол, уже накрытый, за которым сидели Дамблдор, МакГонагалл и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первоклашек и мрачного вида слизеринец-пятикурсник       - Весёлого Рождества! – поздравил вошедших Дамблдор и добавил: - Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждём.       Друзья уселись в дальнем конце стола.       Едва Гарри протянул руку к блюду с жареным картофелем, как дверь в зал снова открылась и вплыла – по-другому не скажешь – профессор Трелони. На ней было длинное зелёное платье, расшитое блестками, в котором она ещё больше походила на стрекозу-переростка.       Уилл, как показалось Гарри, слегка напрягся, но старался не подавать виду, с удвоенной сосредоточенностью наполняя бокал сидевшей рядом Гермионы тыквенным соком.       - Сивилла! Вот так сюрприз! – воскликнул Дамблдор и привстал.       - Я глядела в магический кристалл, господин директор, - ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. – И, к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю своё одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание…       - Ну, разумеется, какой разговор?.. – У Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. – Позвольте начертать Вам стул.       И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, который медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Филчем и МакГонагалл. Трелони, однако, не села, а обвела сидящих взглядом огромных глаз и вдруг вскрикнула:       - Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрёт.       У Гарри от таких предсказаний удивлённо поднялись брови. Он переглянулся с Уиллом, который единственный из всех оставшихся в школе друзей посещал курс прорицаний, но у Арлингтона было такое лицо, будто он хотел устало вздохнуть – мол, я же говорил.       - Давайте, Сивилла, забудем сегодня эту примету, - нетерпеливо ответила МакГонагалл. – Садитесь скорее, индейка остынет.       Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки, поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела – стол сейчас поразит молния. Профессор МакГонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу.       - Не желаете супу с потрохами, Сивилла? – спросила она.       Трелони как не слышала – открыла глаза и снова оглядела присутствующих.       - А где же любезный профессор Люпин?       - Он проводит каникулы в месте, где погодные условия более благоприятны, - ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу. Насчёт погодных условий он попал в самую точку – волшебный потолок с полудня был затянут тучами, а по стрельчатым окнам в этот самый момент забарабанил мелкий слепой дождь.       - Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? – спросила МакГонагалл, подняв брови.       Трелони бросила на соседку ледяной взгляд:       - Разумеется, знала, Минерва. Но не в моих правилах выставлять напоказ всеведение. Обычно я себя веду так, словно у меня нет Третьего глаза. Зачем волновать людей?       - Это многое объясняет, - откликнулась МакГонагалл, так что Гарри прыснул в кулак и, согнувшись, спешно скрылся за плечом Корнелии.       - Должна сказать, Минерва, - в голосе Трелони вдруг пропала потусторонность, - профессор Люпин недолго пробудет с нами. И кажется, он сам знает, что время его на исходе. Я как-то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал…       - Прекрасно его понимаю, - вмешался Джаред, опасно сверкнув глазами.       Повисла пауза. Гарри со своего места прекрасно видел, как Антарес вцепился сильными пальцами Джареду в предплечье, будто пытался удержать на месте, но Синистра не сводил буравящего взгляда с Трелони.       - Простите мне мой тон, профессор, - сказал он наконец, - но не все из Ваших пророчеств сбываются так, как Вы их толкуете. Иначе как объяснить тот факт, что у несчастной запуганной Вами девочки родился ребёнок, а не щенок?       Трелони побледнела так, что лицо её по цвету практически слилось с платьем. Гарри ничего не понимал, но, взглянув на сидевших по обе стороны от Джареда Уилла и Терри, понял, что уж эти двое точно в курсе того, о чём говорит их общий друг.       - Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что-то грозит, - вмешался Дамблдор приветливым, но всё же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям. – Дерек, Вы ещё не пробовали свиных сарделек? Попробуйте, очень рекомендую, - обратился он к первокурснику.       Тот отчаянно покраснел и дрожащими руками приблизил к себе миску с сардельками.       До самого конца пиршества Трелони вела себя вполне сносно. Дождь за окном всё усиливался, свистал ветер, и внезапно небо над головами сидящих перечеркнула ветвистая молния.       Вскинув голову, Антарес вдруг криво усмехнулся и пробормотал:       - Пора.       Как оказалось, обращался он исключительно к Джареду, который тоже посмотрел на небо, и лицо его теперь не выражало ничего, кроме беспокойства.       - Я не уверен, что смогу, - откликнулся он так, что его шёпота почти не было слышно за грохотом непогоды снаружи.       - К дьяволу страхи! – отрезал Антарес, хищно улыбаясь. – Ты со мной или нет?       Помедлив секунду, Джаред всё же схватился за протянутую ему ладонь и поднялся на ноги.       Однако, не успели они ступить и шага, как Трелони громко вскрикнула:       - Мои дорогие! Кто из вас встал первый?       - По-моему, это не имеет никакого значения, - холодно заметила профессор МакГонагалл. – Если только за дверью не стоит сумасшедший с топором, готовый отрубить голову первому, кто выйдет в холл.       Все, даже Джаред, засмеялись, а Трелони, судя по всему, была оскорблена до глубины души.       - Знаете, профессор, - обратился к ней Антарес, - даже если сегодня ночью мы оба погибнем, я счастлив, что в последние минуты моей жизни рядом со мной будет мой лучший друг. Идём, Рэд.       И они, не оглядываясь, быстро вышли из зала.       - Куда это они? – удивился Гарри.       - Не знаю, - откликнулась Корнелия и отвела глаза.

***

      Когда Римус вернулся в комнату, Аврора ещё спала, отвернувшись к окну – из этого угла комнаты он видел лишь её обнажённую спину. Сев на кровать, он склонился над ней, дыханием обжигая кожу, скользнул губами по талии. Она улыбнулась сквозь сон, лениво пытаясь увернуться.       - Ой... Римус, щекотно!       - А ты всё такая же ревнивица, - заметил он, медленно прокладывая дорожку поцелуев выше по спине к плечу.       Хмыкнув, она перевернулась на спину и задумчиво посмотрела на него.       - Негодяй… - в шутку пропела она. – Соблазнил невинную простушку!       - Ну, кто кого соблазнил – это спорный вопрос, знаешь ли, - напомнил он, но она лишь смерила его лукавым взглядом и прерывающимся шёпотом окликнула:       - Иди ко мне.       Он послушно забрался под одеяло, и она затихла в тепле его рук, кажется, даже дышать перестала, но какое-то время спустя всё же осмелилась и позвала:       - Римус… - Он откликнулся негромким мычанием, будто уже успел задремать. – Скажи, у тебя было много женщин?       Вопрос был не самым уместным в данной ситуации, а потому, глухо кашлянув, он туманно ответил:       - Смотря по тому, сколько для тебя «много». А у тебя?       - Что – много ли было у меня женщин? – хмыкнула она и рассмеялась. – Прости, не удержалась… Никого не было.       Подняв голову, он смерил её недоверчивым взглядом, но не отыскал подвоха и поражённо переспросил:       - Как же так получилось?..       Повернувшись набок, лицом к нему, она нежно прижалась к нему, истерзанными губами легко коснулась застарелого шрама на плече и разнежено вздохнула:       - Не знаю. Наверное, я однолюб.       С тихим вздохом прикрыв глаза, она сосредоточилась на ощущении его пальцев, рассеянно скользивших по её предплечью, и вдруг призналась:       - Я хочу, чтобы ты снова жил с нами.       По тому, как замерла его рука, она поняла, что разговор предстоит не из лёгких, а потому приподнялась на локтях и поспешно прибавила:       - Ты ведь сам говорил, что пора подумать о себе – разве не так? Мы одна семья. Сколько ещё можно быть вдали друг от друга?.. Ведь теперь, когда есть зелье… - Она осеклась, от волнения путаясь в словах, и наконец неловко выдохнула: - Ты безопасен.       - Аврора, я никогда не буду безопасен, - с сожалением откликнулся он. – Ни с зельем, ни без него.       - Значит, я готова идти на риск, - объявила она, садясь. – Я тебя больше не отпущу, нет! Хватит того, что было раньше. Теперь, когда мы снова вместе, всё будет иначе. Если только… - Нахмурившись, она смерила его напряжённым взглядом, и осторожно уточнила: - Ты не хочешь больше быть со мной?       Сев на постели, он бережно взял её за руки и укорил:       - Не говори ерунды, пожалуйста. Ты знаешь – я всегда хотел быть с тобой. Когда ты ушла… Я понимаю, - поспешил он заверить, когда она побледнела, - почему ты так поступила. И ты была права. Всё могло закончиться трагедией – я мог убить Джареда или заразить тебя… Я ведь монстр.       Он замолчал, отвернувшись, но она прижала ладонь к его щеке, заставляя снова посмотреть в глаза, и с тихим смешком напомнила:       - Помнишь, Вальмонт как-то сказал, что мы с тобой одной породы?       Слабо усмехнувшись, он кивнул, но всё же счёл нужным уточнить:       - Напомни – это было до или после того, как ты прокусила ему руку?       Спокойно улыбнувшись, она коротко коснулась его губ, оставила цепочку жалящих поцелуев на щеке и замирающим шёпотом пообещала:       - Всегда волчица во мне будет хотеть волка в тебе… И я знаю, что ты тоже любишь меня. Я больше не потеряю тебя, слышишь? Мы будем вместе так, как это и должно быть – раз и навсегда. И я заставлю тебя уважать моё право быть с тобой, в горе и радости, пока смерть не разлучит нас!       Он смотрел на неё, раскрасневшуюся от испепеляющего внутреннего огня, и думал только об одном – насколько близорука была Распределяющая Шляпа, если отправила её на Когтевран? Теперь, глядя на неё, готовую хоть сейчас в бой, он видел её такой, какой её, наверное, задумал Бог. Бесстрашная. Глупая. Гриффиндор.       - Не разлучит, - пообещал он и, нежно притянув Аврору ближе, накрыл её губы своими.