Сезон охоты

      Разбившись на группки, они всё дальше продвигались по туннелю обратно к замку – в том же порядке, в каком покидали Хижину: первым неспешно плыл оглушённый Петтигрю, ведомый взмахами палочки Антареса, за ним уверенно двигались Римус, Аврора и Джаред.       Оглянувшись на шедшего далеко позади Гарри, Мораг искоса взглянула на шедшего с ней бок о бок Регулуса. Идти в молчании было невмоготу, поэтому она спросила:       - Как тебе удалось сбежать из Азкабана?       Регулус чуть нахмурился, глядя на неё, но не потому, что рассердился – казалось, он обдумывает ответ.       - Сириус помог, - признался он наконец. – За несколько месяцев до моего побега он был у меня – разумеется, инкогнито. Он передал мне волшебную палочку.       Запустив руку за пазуху, он продемонстрировал видавшее виды оружие, наводившее на мысли о былом великолепии.       - Как и всё в роду Блэк, - брюзгливо заметил он. – Корона, растерявшая половину камней… Видел бы Финеас Найджелус, что стало с благородным семейством. Впрочем, - прибавил он, с кроткой улыбкой взглянув на Мораг, - может быть, ещё не всё потеряно.       Верно угадав ход его мыслей, она покраснела и напомнила:       - Я ведь не Блэк.       - Ерунда и чушь, - откликнулся он, убирая палочку. – Старший в роду теперь Сириус, значит, принять тебя в семью ничего не стоит.       - А моим мнением, что же, никто не интересуется? – уточнила она.       Регулус свёл брови, и она запоздало пожалела о том, что сказала.       - Не стоит говорить мне, что я виноват, - попросил он, глядя прямо перед собой. – Возможно, когда-нибудь я пожалею о том, что лишь единожды держал тебя на руках.       Стремясь как-то загладить свою вину, она объяснила:       - Это… То, что я сказала… Это не значит, что я против. К тому же теперь, когда Петтигрю признался, твоё доброе имя будет восстановлено…       Громко фыркнув, он взглянул на неё с горьким весельем.       - Мораг… Скольких я по-твоему убил, милая? Я не хочу делать тебе больно, но оправдание по делу Лили Поттер не отменит всего, что я натворил. А содеянного мной хватит на то, чтобы окончить дни в Азкабане, уж поверь.       - Но что ты теперь сделаешь? Куда ты отправишься?       Внезапно Мораг поняла, что в её голосе звенит ничем не прикрытая паника. Это было удивительно, но она чувствовала, что не хочет, чтобы он уходил, хотя каких-то полгода назад она вовсе не знала о его существовании.       Почувствовав её смятение, Регулус взял её руку в свою сухую ладонь и осторожно сжал.       - Я буду неподалёку, - заверил он. – И, если тебе понадобится мой совет или помощь, ты всегда можешь ко мне обратиться. Мне не повредит поправить здоровье, видишь ли, - прибавил он таким тоном, что Мораг не сдержалась и хихикнула. – Может, стоит поселиться где-нибудь у моря? На Кипре, к примеру.       Мораг отвела глаза, кусая губы, чтобы не расхохотаться – ей вдруг представилось, как он лежит в гамаке под пальмами, в гавайской рубашке, потягивая кокосовую воду через цветную соломинку.       - У тебя красивая улыбка, - признал он и свободной рукой пригладил ей волосы. – Почти как у твоей бабки. Правда, её улыбающейся я видел только на фото – жизнь у неё была не из лёгких.       - Терри тоже говорит, что я похожа на вас, - поделилась она, вздрагивая ресницами. – На Блэков.       - Конечно, - кивнул он. – Ты ведь и есть Блэк, как бы тебя ни звали.       - А как звали её? Мою бабушку.       - Вальбурга Мессалина Блэк, - с гордостью откликнулся Регулус.       Что-то прикинув в уме, Мораг сникла.       - Да уж, стоило меня назвать как-то поприличнее, - признала она, но он неожиданно возразил:       - Твоё имя обманчиво простое. Знаешь, что оно значит? – Мораг покачала головой. – «Высокая». Не в том смысле! – усмехнулся он, когда она непроизвольно ссутулила плечи. – Высокая, знатная, высокородная.       Смутившись от столь явной лести, она отвела глаза и вдруг вспомнила о том, из-за чего всё началось.       - А эта твоя вещь, которая хранится у меня… Что это? – спросила она наконец.       - Она представляет немалую ценность для тех, кто знает, как ей пользоваться, - туманно ответил он, ласковым прикосновением взъерошив волосы у неё на виске. – Но об этом тебе ещё рано думать. Когда-нибудь я всё тебе расскажу, но не теперь… Давай руку.       Опираясь на его протянутые ладони, Мораг выбралась на поверхность и, вскинув голову, взглянула на замершее над ними дерево.       - Давайте быстрее, - поторопил Римус. – Гарри, где Джеймс?       Окрестные луга были погружены во мрак, лишь далёкие окна замка светились в темноте, но тут плотные облака разошлись, и на землю упали неясные тени.       Чуть отстав от отца, Мораг внезапно налетела на него. Выставив в сторону правую руку с зажатой палочкой, он безмолвным жестом приказал ей оставаться на месте. Поднявшись на носочки, Мораг выглянула из-за его плеча и тут же поняла, в чём дело – в небе одиноким фонарём светила полная луна.       Профессор Люпин точно окаменел на несколько мгновений, а после его руки и ноги начали сотрясаться будто в конвульсиях.       - Вот чёрт… - простонал Антарес и, обернувшись к остальным, крикнул: - Бегите! Прочь отсюда, немедленно!       Мораг и без того бы с удовольствием бросилась наутёк, но профессор Синистра по-прежнему оставалась на месте и как заворожённая наблюдала за превращением.       Раздался грозный рык. Лицо Люпина вытягивалось, то же происходило и с телом; плечи сузились, руки обратились в когтистые лапы, прямо на глазах он оброс шерстью.       Прошло всего-то несколько секунд, показавшихся вечностью, - и трансформация завершилась. Испустив короткий тоскливый вой, оборотень повернулся к застывшей женщине и ощерил кровожадную пасть.       - Аврора!.. – вскрикнул Джеймс.       - Мама, нет!       Джаред ринулся вперёд быстрее, чем хоть кто-то успел его остановить. Мораг оцепенела от ужаса и лишь расширенными глазами наблюдала, как Синистра бросился наперерез присевшему в прыжке оборотню, спиной заслоняя мать… и вдруг исчез.       На том месте, где только что был Джаред, угрожающе скалил клыки громадный волк футов пяти в холке. Шерсть – такая светлая, что казалось, будто она светится в темноте – у него на загривке встала дыбом, тяжёлые лапы переступали по земле по мере того, как зверь наступал, оттесняя оборотня к опушке Запретного леса.       - Джеймс, уводи остальных! – крикнул Антарес и во весь опор бросился к волкам. – Аврора, назад!       Не сбавляя скорости, он вдруг исчез в короткой слепящей вспышке. Мораг едва подавила желание протереть глаза, потому что всё происходящее больше походило на дурной сон. Там, где ещё секунду назад был её брат, поднялся на задние лапы громадный бурый медведь. Испустив глухой рёв, он тяжёлой лапой огрел скалившегося оборотня прямо по морде – с такой силой, что тот опрокинулся и заскулил.       - Терри, ты же его покалечишь! – крикнула Аврора и ринулась было вперёд, но Джеймс перехватил её поперёк туловища, не давая сдвинуться с места.       Схватив оборотня зубами за холку, Джаред потащил его в сторону Запретного леса. Два волка сцепились клык к клыку, вгрызаясь друг в друга, царапая когтями.       - Джаред! – закричала Аврора, обливаясь слезами. – Джеймс, пусти, там мой сын!       - Стой, гад! – вдруг завопил Гарри.       Порывисто обернувшись, Мораг с ужасом увидела, что Петтигрю пришёл в себя.       - Импедимента! – приказал Регулус, но заклинание лишь царапнуло воздух у Хвоста над головой – выскользнув из пут, он превратился в крысу, и Мораг увидела только длинный облезлый хвост, скользнувший сквозь верёвки.       Испустив невнятный рык, Регулус бросился за крысой. На секунду оцепенев и не дав себе времени на раздумья, Мораг побежала за ним.       - Регулус! Подожди!       Но разве за ним угонишься! Чуть не кубарем скатившись по пригорку, Мораг огляделась, что было совершенно бесполезно, поскольку луна вновь скрылась за облаками. Сделав ещё несколько шагов вперёд, она остановилась, тяжело дыша, морщась от рези в боку, и вдруг услышала где-то совсем рядом громкое дыхание – ей понадобилось мгновение, чтобы понять, что это дышит не человек. Нет, это был не Регулус и даже не оборотень – сразу несколько пар лёгких трудились рядом с ней, жадно втягивая ночной воздух.       Обмирая от ужаса, Мораг подняла палочку и приказала:       - Люмос!       Вспышка заклинания осветила приблизившуюся почти вплотную к её лицу лошадиную морду – погоня за крысой привела её к загону с келпи.       Потревоженная ярким светом тварь протестующее взревела, становясь на дыбы. Пытаясь увернуться от удара могучих копыт, Мораг поскользнулась и упала, с головой проваливаясь в пучину илистой заводи.       Палочка выскользнула у неё из пальцев, в уши хлынула вода. Бестолково барахтаясь, она ничего не видела из-за взметнувшихся водорослей, лишь чувствовала, как её руки и ноги задевают гладкие сквозь толщу воды тела келпи, будто демоны кружили вокруг неё, предчувствуя скорую добычу. Она хорошо плавала, но паника сыграла с ней злую шутку – прямо сейчас она чувствовала, как ноги сводит судорогой. Голодные лёгкие вопили, прося дать им хоть один глоток воздуха, но Мораг не позволяла себе такой роскоши, потому что понимала: если вдохнёт – неминуемо захлебнётся.       Что-то крепко обхватило её руку. Она уже решила, что это келпи вцепились в неё, готовые уволочь на дно, но внезапно неведомая сила потянула её наверх, вытаскивая из воды.       Холодный ночной воздух обжёг лицо, больно резанул расправляющиеся лёгкие. Кашляя и отплёвываясь, она с трудом сфокусировала взгляд и увидела, что её тащил к берегу Петтигрю.       - Ты… - с ненавистью прохрипела она.       - Вылезай из воды, живо! – завопил он и указал на ближайшего келпи палочкой. – Сектум!       Злобно заржав, тварь шарахнулась в сторону; из рассечённого бока по шкуре потоками лилась алая кровь.       Оскальзываясь и оступаясь, Мораг всё же выбралась из воды и, едва оказавшись на берегу, упала на колени, пытаясь прокашляться. Отведя с лица прилипшие волосы, она обернулась к озеру и остолбенела.       Сразу несколько келпи окружили Хвоста, оттесняя его от берега, вглубь озера. Словно в замедленной съёмке Мораг наблюдала, как один из келпи лягнул его в плечо, выбив из рук палочку, а второй, с чудесной белокурой гривой, вцепился крепкими зубами во вскинутую в попытке защититься руку…       Не в силах пошевелиться, она смотрела, как келпи рвут его на части. В её ушах ледяным эхом застыл крик, от которого нельзя было отгородиться, но он тонул в утробном рёве демонов, и всё, что могла воспринимать Мораг – это тяжело колыхавшаяся вода, превратившаяся из иссиня-чёрной в кроваво-красную.       Откуда-то из темноты донёсся надрывный волчий вой и следом – рёв медведя. Утерев лицо точно таким же мокрым рукавом, Мораг бросилась на звук, огибая озеро по самому краю, так что изредка загребала ледяную воду ботинками. Ей почудилось, что ярдах в шестидесяти от неё на берегу озера что-то движется, и она наконец остановилась.       - Регулус! – окликнула она, сделала шаг вперёд, но почти сразу же вновь замерла.       Он стоял на коленях, уткнувшись лицом в ладони, и тут Мораг почувствовала это – знакомый леденящий страх, пробирающийся под кожу, проникающий в каждую клеточку, в самое сердце.       Подняв голову, она ахнула от ужаса.       Дементоры, не меньше сотни, скользили к беглецу со всех сторон по берегу озера. Глаза застилал липкий туман, но она прекрасно видела, как из темноты надвигаются всё новые отвратительные твари, окружая жертву.       Она потянулась было к собственному бедру, где обыкновенно носила палочку, но её не было – её оружие осталось на дне Чёрного озера. Она не сможет вызвать патронуса. Ничего не сможет сделать.       - Нет… Регулус… Папа, нет! – завопила она, но его уже заслонили чёрные балахоны дементоров.       Качнувшись, Мораг упала на колени и тогда услышала то, чего боялась больше всего на свете – пронзительный вопль ужаса и боли, какой вряд ли мог издавать живой человек. Она зажала уши руками, но крик проникал сквозь её пальцы, вонзаясь в плоть, ввинчиваясь в самое нутро…       Внезапно всё стихло – крик, захлебнувшись, оборвался.       Мораг прерывисто всхлипнула и ощутила, как изо рта у неё выплывает облачко тёплого пара. Она силилась рассмотреть, что происходит на том берегу, но глаза её закатились, и она, заваливаясь набок, соскользнула в спасительный обморок.

***

      Наново прикурив от затухающего окурка, Сириус взмахом палочки сдвинул в сторону попавшееся на пути бревно и осмотрел простиравшуюся перед ним громаду леса.       С самого рассвета они прочёсывали лес, стремясь найти Римуса раньше кентавров или Хагрида. Нутром Сириус чувствовал, что друг слаб и не мог уйти далеко, но подспудно всё же ощущал едкое беспокойство – кто знает, что ещё могло повстречаться Лунатику в Запретном лесу.       Подышав теплом на ладони, Аврора осторожно переступила корни старого дуба.       - Как думаешь, с ним всё хорошо? – прошептала она, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться.       - Конечно, - поспешно откликнулся Сириус – пожалуй, слишком поспешно. – Эв, мы сотни раз шатались по этому лесу, когда были студентами. Заблудиться он уж точно не может.       Рассеянно кивнув, она провела ладонью по лицу и поморщилась – заплаканные глаза саднили.       - Сириус… - окликнула она, и он, обогнав её на пару шагов, всё-таки обернулся. – Мне жаль.       Коротко кивнув, он отвёл глаза, не в силах ответить на соболезнование. Ведь обычно так говорят, когда человек умирает, а теперь…       Он поднял глаза на Аврору, но она смотрела не на него, а куда-то вдаль, щурясь от напряжения и вытягивая шею.       - Римус… - выдохнула она. – Римус!..       - Эви, стой! – едва успел окрикнуть Сириус, но она бросилась вперёд раньше, чем он сумел её удержать.       Спотыкаясь, она выбежала на лесную прогалину, упала на колени и лишь теперь поняла, что он жив, но только весь в крови – как скоро стало понятно, кровь была не его.       - Господи, ты жив… Поднимайся скорее, земля холодная! Мерлин, ты в крови… - шептала она, помогая ему сесть и быстро, но нежно ощупывая холодными беспокойными руками. – Ты ранен? Тебе больно?       - Я в порядке, - слабо откликнулся он, садясь и тут же опираясь на вытянутые руки, поскольку голова кружилась нещадно.       Наклонившись над ним, Сириус упёрся ладонями в собственные колени и цокнул языком:       - М-да… Я уж и забыл, насколько погано ты выглядишь после полнолуния!       - Пошёл ты, красавчик напомаженный, - огрызнулся он, просовывая руки в рукава мантии и ощутимо вздрагивая от рассветного холода.       Усмехнувшись, Сириус встал ровно и помог подняться Авроре, а после протянул ему руку.       - Поднимайся, Лунатик.       Снизу вверх смерив его настороженным взглядом, Римус помедлил, но в конце концов всё же ухватился за протянутую руку и с трудом поднялся на ноги. Поднырнув ему под руку, Сириус удовлетворённо вздохнул:       - Ну вот, как в старые-добрые времена.       - Что я пропустил? – привычно спросил Римус – отчасти затем, чтобы скрыть неловкость от собственной беспомощности.       Сириус болезненно нахмурился и промолчал, так что ему ответила Аврора.       - Питера больше нет, - объявила она с выражением, похожим на плохо скрываемое сожаление. – Когда ты обратился, он сбежал и как-то оказался в загоне у келпи…       Римус вздрогнул, когда попытался представить себе, насколько страшную гибель принял его бывший друг.       - Теперь-то от него даже пальца не осталось, - пропыхтел Сириус, перекладывая его руку на собственном плече поудобнее. – Что в гроб класть, ума не приложу…       - Похороны завтра, - подтвердила Аврора. – Я сообщила миссис Петтигрю, но она… В общем, она мне не поверила. Может, мы вообще зря ей сказали – для неё-то сын давно был мёртв. Погиб геройской смертью, ещё и Орден Мерлина получил post mortem (1)… Это была идея Джеймса, - прибавила она словно в оправдание, и Римус, почувствовав её замешательство, спросил:       - Как он?       - А сам-то как думаешь? – огрызнулся Сириус, но тут же сбавил обороты и оценил ситуацию трезво: - Хотя он молодцом. Я уж грешным делом думал, что придётся нам с тобой его снова из петли вытаскивать.       - Сириус! – возмутилась Аврора, но он лишь отмахнулся свободной рукой, и она поспешила раздвинуть попавшиеся из на пути тугие еловые ветки.       В Больничном крыле, когда они доковыляли до замка, царил тихий рассветный полумрак. На кровати, ближайшей к выходу, сидели и о чём-то вполголоса разговаривали Антарес и Джаред. Вид у обоих был помятый, но в целом довольно бодрый. Джаред поднял голову на звук открывшейся двери, и Римус с замиранием сердца увидел, что по шее у него тянется длинный тонкий шрам.       - Папа! – воскликнул он и бросился к отцу.       Покачнувшись от неожиданной силы объятий, он крепко обнял сына в ответ, впалой щекой прижавшись к его виску.       - Всё хорошо, сынок, - заверил он и слабо усмехнулся. – Прости, что поранил…       - Ничего, - отмахнулся Джаред, отстраняясь, чтобы взглянуть ему в лицо. – К тому же, Терри досталось куда больше.       Подошедший Антарес почесал надёжно укрывшие рёбра бинты и поделился:       - Кажется, па, мне понадобятся ещё татуировки.       - Хочешь – распишем тебя как аборигена с Каймановых островов, - пообещал Сириус и хлопнул сына по плечу с такой силой, что тот поморщился.       Коротко вздохнув, Аврора покачала головой:       - Мальчишки… До сих пор не могу поверить, что вы решились на такое безумство. Мой сын – анимаг… Идея, конечно, была твоя, Терри?       Антарес в ответ неопределённо пожал плечами.       - Отец рассказал мне, как они стали анимагами, чтобы помочь Вам, Римус, - признался он. – А, когда Джаред пропал и я догадался о том, кто его поранил, я подумал – что, если у меня тоже получится? Конечно, вы были старше, но у меня тоже имелся козырь.       - Минерва МакГонагалл, - подсказал Сириус и усмехнулся, даже не пытаясь скрыть гордость за сына.       - Именно, пап, - кивнул он. – Под руководством профессора МакГонагалл дело пошло гораздо проще. Всё, что я узнавал от неё, я после передавал Джареду. Конечно, учитель из меня тот ещё, но к Рождеству у нас всё получилось.       Аврора ушам своим не поверила:       - Но ты же просто использовал профессора! Ведь ты сам не собирался становиться анимагом.       - Не совсем. Конечно, анимагия стала бы неплохой галочкой в моём портфолио, но главное было – обучить Джареда. И вот! – простёр он руку и походя взъерошил другу волосы. – Вот он, ученик, превзошедший учителя!       Люпин в ответ коротко усмехнулся.       - Ты очень похож на отца, Антарес, - заметил он. – Гораздо больше, чем ты можешь себе представить.       - Мне почему-то все об этом говорят, - непривычно скромно признался он, и Римус кивнул:       - Потому что это чистая правда. А теперь, если не возражаете, я бы охотно увиделся с мадам Помфри, - сообщил он.       Антареса выпустили из Больничного крыла тем же утром, а вот Джареду пришлось остаться на какое-то время – хоть он и уверял, что не пострадал, его порезы и укусы были куда глубже, чем казалось на первый взгляд.       Было время завтрака, и гриффиндорская гостиная была пуста. Поднявшись в спальню, Антарес постоял немного в тишине, а после решительно стащил с себя перепачканный джемпер и направился к шкафу, намереваясь смыть с себя всё произошедшее и надеть что-нибудь особенно красивое и элегантное.       - Ты здесь…       Обернувшись на голос, он неловко улыбнулся и, взяв себя в руки, как ни в чём ни бывало поприветствовал:       - Привет, Грэйнджер.       Войдя в спальню, Гермиона закрыла за собой дверь и прислонилась спиной к тёплому дереву, не сводя с Антареса покрасневших глаз, так что он невольно нахмурился – опять обидели, что ли?       - Слышала, профессора Люпина нашли, - поделилась она, и он без особых эмоций кивнул:       - Да, с ним полный порядок.       - Как сказать, - возразила она. – Теперь его наверняка выгонят из школы – родительский комитет не потерпит, чтобы оборотень учил их детей.       - Тут ты права, наверное. Хотя это ведь полная чушь! Оборотни, вампиры, русалки – можно подумать, это имеет хоть какой-то смысл.       - Имеет, - рассеянно кивнула она. – Русалки никого не кусают.       При этих словах Антарес машинально коснулся ладонью глубокой раны на плече – там, где в плоть впились острые клыки. Наверное, долго будет заживать, и шрам наверняка останется… Он поднял на Гермиону глаза и вдруг понял, почему она заплаканная, а, поняв, невольно развеселился – вот ведь глупенькая! Не знает правды, а уже напридумывала себе невесть чего.       - Грэйнджер, да ты чего? – выдохнул он, подходя ближе. – Успокойся, я не заразился! Со мной всё хорошо.       - Но у тебя на плече… Это же укус.       - Укус оборотня опасен только для человека, - напомнил он.       - Так это правда, что сказала Корнелия, - догадалась она. – Ты – анимаг?       Это в его планы, в общем-то, не входило, но делать было нечего – она смотрела так, что становилось без лишних слов понятно: она не отступит, пока не узнает правду.       Шагнув назад, чтобы хватило места, он вдохнул поглубже и превратился – так внезапно, что Гермиона подскочила и отшатнулась к двери.       Он не шевелился, не желая напугать её ещё сильнее и терпеливо ждал, пока оцепенение спадёт. Прижав ладони к груди, она наклонила голову вбок, осматривая его под каким-то одной ей ведомым углом, и наконец опасливо приблизилась. Она протянула руку, но так и не решилась прикоснуться, и тогда он сам шагнул ближе, боднув её ладонь бугристым лбом.       Коснувшись густой шерсти самыми кончиками пальцев, она вдруг всхлипнула и отвернулась, кусая губы.       - Гермиона, что? – обеспокоенно переспросил он, вновь становясь человеком. – Что такое? Или тебе настолько не нравятся плюшевые мишки? – улыбнулся он и осёкся, когда она вдруг с ужасом уставилась на него.       - Ты… Чёртов идиот, ты же мог погибнуть! – выпалила она и бросилась к нему.       Антарес едва успел шагнуть назад, на всякий случай прикрывая челюсть и горло – уж он-то знал как никто, что Гермиона в пылу ссоры может не только здорово оскорбить, но и очень больно ударить.       - Ай, ну всё! – воскликнул он, уворачиваясь и не в силах сдержать смеха. – Да больно же! Гермиона, хватит! Всё, прекращай!       Проявив чудеса проворности, он всё-таки сумел обездвижить её, накрепко прижав к груди и обхватив руками так, что и не вырваться, хоть она и не оставляла попыток освободиться.       - Ненавижу тебя! – воскликнула она, яростно тряся кудряшками. – Придурок! Идиот! Убери руки немедленно! А то…       Она задохнулась, не в силах подобрать достаточно страшной угрозы, замерла, всё ещё не опуская сопротивляющиеся руки, а после внезапно прижалась к его губам – неловко, неумело, но от этого не менее отчаянно. От такого поворота Антарес опешил настолько, что ответил с некоторым опозданием и не успел больше ничего предпринять, как она отстранилась и, окончательно расплакавшись, ткнулась макушкой ему в грудь, туда, где начинали петлять по коже шрамы.       И тогда он вдруг понял, что она влюблена в него – точно так, как романтические героини веками влюблялись в своих недостойных, погрязших в рефлексии героев. Она не краснела, не падала в восхищённый обморок, но каждый раз, когда она смотрела на него, в её взгляде светилось такое беспримесное обожание, что он готов был взвыть. Глупышка Грэйнджер… А ведь казалась такой безукоризненной умницей.       - Ну что ты… - укорил он, бережно пропуская пальцы через её сбившиеся кудряшки. – Всё хорошо. Не плачь, я ведь жив…       - Терри… - простонала она, захлёбываясь слезами. – Я… Ты… ты…       Тихо вздохнув, он сжал её в объятиях так, что, казалось, затрещали ломкие кости, и, почти прижавшись губами к её пылающему лбу, прошептал:       - Не плачь. Прости меня, девочка… Ну всё, тише-тише… Мерлин, какое же счастье, что ты ещё маленькая, - усмехнулся он и с внезапной грустью прибавил: - Как же жаль, что ты ещё маленькая…