Мораг
- Уилл! – позвал издалека голос друга. – Мама зовёт обедать! Усмехнувшись – помяни чёрта… - Уилл поднялся на ноги, отряхивая травинки с рукавов и спины, после чего, заложив письмо в лежавшую рядом книгу, сунул ношу под мышку и зашагал через поле к дому. В кухне, когда он вошёл, продолжался нешуточный спор, начатый старшим поколением ещё за завтраком. Всё началось с того, что Аврора, в очередной раз просмотрев письма от собственного поверенного и счета из страховой компании, тихо схватилась за голову. До сих пор избыток недвижимости, обременявший семью, не слишком-то её беспокоил, но теперь, когда семья эта выросла почти вдвое, стоило задуматься о будущем, поскольку налоги на содержание домов непомерно повысились. Глядя на то, как она отрывисто чёркает пером в блокноте, прикидывая оптимальные варианты, Уилл испытывал немалые угрызения совести – ему не хотелось чувствовать себя нахлебником, о чём он как-то и заявил Римусу. - Не говори ерунды, - откликнулся тот, сведя брови. – Мы не бедствуем, так что не оскорбляй Аврору и меня попытками заплатить за право считать тебя сыном. Уилл стушевался и больше подобные разговоры не заводил – тем более что поводов для серьёзного беспокойства и впрямь не было. Из своей длительной поездки Римус вернулся с новыми шрамами и морщинами, но и с радостной вестью – он нашёл работу. Особо он не распространялся, но было понятно, что деятельность эта абсолютно легальна и хорошо оплачивается – иначе как бы ему удалось оплатить билеты на Чемпионат мира по квиддичу? - Решено! – объявила Аврора в тот самый момент, когда Уилл переступил порог кухни. – От дома в Грейт-Хэнглтоне нужно избавляться. - Эй! – тут же запротестовал Римус, с сожалением отрываясь от стейка с кровью. – Это дом моих родителей, я там вырос! Она в ответ лишь коротко закатила глаза и откликнулась, взывая к здравому смыслу мужа: - Римус, милый, но ты не был там уже много лет… У Люпина стало такое лицо, что Уилл его невольно пожалел. За то время, что он прожил в этом доме, он понял, что противостоять разрушительной силе тайфуна по имени Аврора Синистра попросту невозможно; если уж она приняла какое-то решение, она своего добьётся. - Может быть, мы тогда лучше продадим «Стоунбридж»? – возразил Римус, щуря глаза. – А что – он ведь больше, да и недвижимость под Бристолем сильно выросла в цене… - А никто из вас, - вмешался Джаред, повышая голос, - мои дорогие родители, не задумался о том, что старый дом может понадобиться на случай, если у вас родится ещё ребёнок? Как-никак, недвижимое наследство не помешает ни мальчику, ни девочке. Римус тихо фыркнул и поспешил зажать рот ладонью, умело пряча смех за кашлем, после чего подмигнул сидевшему через стол Уиллу. - Джаред! – одёрнула Аврора, мучительно краснея. – Перестань нести чушь немедленно! - А что, - возразил Римус, с трудом сдерживая улыбку, - идея вполне здравая… Бросив быстрый взгляд на смеющихся мальчишек, Аврора просто задохнулась от возмущения: - Римус!.. Вот как – сговорились против меня, выходит? – догадалась она и топнула ногой в притворном приступе ярости. – Ну, я вам покажу, господа интриганы! С этого дня обед себе будете готовить сами. А я полечу на конференцию в Голландию – профессор Хаммервольф давно меня туда зовёт, так что пришла пора ответить на его приглашение решительным ja (1)! Взмахнув на прощание тонкой рукой, она задрала нос к потолку и намеревалась выйти из кухни, но не успела ступить и шагу за порог, как Римус поднялся со стула и, действуя проворно, но удивительно бережно, захватом пожарного забросил жену себе на плечо. - Я тебе покажу профессора Хаммервольфа, - пригрозил он и под хохот мальчиков понёс её прочь, несмотря на протестующие восклицания: - Ай, Римус, не щекочи! Не надо, я умру сейчас! Римус, перестань!.. Уилл и Джаред лишь с усмешками переглянулись, а последний со вздохом покачал головой. С возвращением отца у родителей будто наступил медовый месяц. Это было здорово, ведь он давно не видел ни отца, ни маму такими счастливыми, и всё же чувство было немного непривычным – пожалуй, впервые с тех пор, как поступил на первый курс, ему пришлось сложить полномочия, предоставив решать кому-то более опытному и мудрому. Избавление от ответственности кружило голову, поэтому иногда у Джареда возникало впечатление, будто он слегка навеселе. Взглянув через стол на Уилла, он лишь усмехнулся – тот опять углубился в чтение, так что теперь до него и не докричишься. По просьбе мамы он честно старался не оставлять друга одного, но Арлингтону было, на удивление, вполне комфортно в обществе книг и кота, ходившего за ним по пятам. Решив, что самое время ответить на пришедшее вчера вечером письмо из «Трансфигурации сегодня», Джаред поднялся с места и вышел, но Уилл этого даже не заметил. Пару недель назад ему на глаза попался трактат Хопкинса о магии средневековых ведунов, и теперь он не расставался с книгой даже за едой. В библиотеке, доставшейся Авроре от отца, вообще хранилось множество занятнейших книг, большинство из которых были посвящены нестандартным практикам вроде беспалочковой магии. В успех подобных экзерсисов Уилл слабо верил, но вот фолианты о древней ритуалистике буквально заворожили его, приподняв тонкую завесу, за которой скрывалась другая магия – та, которой не научат ни в одной школе. Сегодняшнее его чтение было посвящено ритуалам подчинения – когда колдун или чародей подавлял волю другого живого существа, как правило, менее развитого в ментальном плане. Пытаясь усвоить разницу между нагвалем (2) и японским сикигами (3), Уилл вздрогнул, когда ему в щиколотку впились острые коготки. - Ауда! – воскликнул он, потирая место укола. – Ты что делаешь, негодник? Жалобно мяукнув, котёнок помахал в воздухе обманчиво мягкой на вид лапой, требуя внимания. Умилённо улыбнувшись, Уилл встал и достал из холодильника пакет сливок. Налив изрядное количество в блюдце, он поднял любимца на стол, бережно поддерживая под округлившиеся бока, и ласково подтолкнул к кушанью. Убирая в сторону кухонный нож, чтобы Ауда не наступил неосторожной лапой, Уилл вдруг задумался, сжав прибор в пальцах. У него только что мелькнула и пропала мысль, совсем ещё не оформленная, но от этого не менее яркая. Поднеся острое лезвие к самым глазам, он некоторое время наблюдал, как солнечный свет играет на стали, а после медленно провёл ножом по средней фаланге безымянного пальца, слегка надавливая. Порез был неглубоким, но всё же спустя несколько мгновений на коже скопилось достаточно крови. Опустив палец в блюдце, Уилл с рассеянной усмешкой наблюдал, как по сливочной даже на вид поверхности расходятся тошнотворно-розовые круги. - Тут написано, что фамильяров могут создавать только очень могущественные волшебники, - задумчиво произнёс он, здоровой рукой почёсывая котёнка за ушами, пока тот увлечённо лакал. – Но чем чёрт не шутит, верно?***
Когда Мораг после поданного Кикимером прямо в спальню завтрака спустилась в гостиную второго этажа, в нос ей ударил тошнотворный запах доксицида. - Привет! – махнул рукой Гарри, нижняя половина лица которого, как и у всех присутствующих, была закрыта белой ватно-марлевой повязкой, словно друзья решили поиграть в операционную. – Давай к нам, Мораг, будем соревноваться, кто прикончит больше докси! - Почему ты меня не разбудила? – попеняла она, принимая из рук Гермионы повязку и поспешно закрывая нос и рот. Хоть половину лица Грэйнджер и не было видно, Мораг заметила, что она сильно смутилась. - Марлин просила дать тебе выспаться, - призналась она под пристальным взглядом. – У тебя сегодня непростой день. - Как и все предыдущие, - спокойно откликнулась Мораг, на мгновение внутренне запнувшись – на сегодня был назначен первый визит мистера Вектора. По удивительному стечению обстоятельств она знала удивительно мало о человеке, которого готовилась впустить в собственную память – разве что тот факт, что он приходился близким другом профессору Синистре и работал в каком-то из отделов Министерства магии. Представив себе очкастого клерка, в застёгнутой на все пуговицы полосатой мантии – вроде той, что носил министр Фадж, - Мораг поёжилась и в полёте перехватила брошенную Антаресом бутылку с доксицидом, увенчанную насадкой-пульверизатором. - А что, Кикимер сам не справляется? – удивилась она, подходя ближе к длинным бархатным шторам, в которых что-то громко гудело, напоминая потревоженный улей. - Я предлагала маме взять ещё пару домовиков, но она пока не решилась, - поделилась Корнелия, тряхнув волосами. – Папа рассказывал, когда он был маленьким, у них было пятеро эльфов. - Куда же они делись? - Умерли. – Корнелия пожала плечами. – Вон, на лестнице висят. Кикимер был среди них самым младшим, только он и остался. - А сколько вообще живут домовые эльфы? – полюбопытствовала Гермиона, обернувшись к Антаресу как к старшему, но он в ответ лишь равнодушно пожал плечами: - Понятия не имею. В этом доме их обезглавливали сразу же после того, как они становились слишком слабыми, чтобы таскать чайные подносы. Удивившись такой грубости с его стороны, Мораг обернулась к окну как раз вовремя, чтобы заметить, как из складок между шторами, стрекоча блестящими жучьими крылышками и оскалив крохотные зубы-иголки, вылетела взрослая докси. Миниатюрное тельце покрывал густой чёрный мех, и все четыре маленьких кулачка были яростно стиснуты. Вскинув руку, Мораг встретила насекомое струей доксицида. Докси оцепенела в полёте и с неожиданно громким стуком упала на вытертый ковер. Гарри поднял её и швырнул в стоявшее рядом ведро. - Морган! – рявкнула Корнелия, когда мальчик протянул руки к ведру. – Не смей трогать эту гадость! - Да я просто посмотреть поближе хотел, - обиделся мальчик, послушно возвращая докси на место, но не сводя с неё пытливого взгляда. Дедоксикация штор заняла большую часть утра. Лишь к полудню Антарес снял с лица защитную повязку и устало опустился в продавленное кресло. - С этим разберёмся после обеда. – Он махнул на стоявшие по обе стороны от камина застеклённые шкафчики. – Мама сказала, без неё и отца ничего не трогать. Подойдя ближе, Мораг встала на носочки, глядя сквозь покрытое пылью мутное стекло. Внутри шкафчики были битком набиты всякой всячиной: тут тебе и коллекция ржавых кинжалов, и когти, и свёрнутая кольцами змеиная кожа, и потускневшие серебряные шкатулки с надписями на незнакомом ей языке. «Vis cordis», - вдруг услышала она мужской голос. – «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Она украдкой оглянулась на друзей, но те молчали, устало развалившись в креслах и на низком диване. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что голос звучал у неё в голове. - Ты куда, Мораг? – окликнул Морган, стоило ей сделать шаг по направлению к дверям. - Пойду освежусь перед обедом. – Она честно попыталась улыбнуться, но вышло как-то коряво. – Встретимся в столовой? Уже беспрепятственно она покинула зал и направилась вверх по лестнице, но, дойдя до третьего этажа, не остановилась, а продолжила подниматься, увлекаемая смутным предчувствием. Поднимаясь всё выше и выше, она достигла пятого этажа и остановилась. На площадку выходило всего две двери. На правой висела серебряная табличка. Несмотря на невнушительные размеры, выглядела она очень эффектно. Сделанная от руки надпись гласила:Не входить
без ясно выраженного разрешения
Регулуса Арктуруса Блэка
От волнения кожу Мораг словно закололо иголками. Протянув руку, она толкнула дверь ладонью – та оказалась запертой. Дрожащими руками достав палочку, она приказала: - Алохомора! Раздался щелчок, и дверь отворилась. Она переступили порог и огляделась по сторонам. Спальня у Регулуса была меньше, чем та, где сейчас спали она и Гермиона, но также наводила на мысль о былом великолепии. Изумрудно-серебристые цвета Слизерина встречались здесь на каждом шагу – на кроватном покрывале, на стенах и окнах. Над кроватью был старательно изображен родовой герб Блэков и их девиз: «Навеки чистый». Под ним висели пожелтевшие вырезки из газет, склеенные таким образом, чтобы получился коллаж, теперь уже сильно обветшавший. Подойдя ближе и взобравшись на кровать, Мораг присмотрелась к коллажу. Все статьи и фотографии были так или иначе связаны с Волдемортом. Моя вера пошатнулась… Пусть так, но сколько крови ты успел пролить прежде?.. Отвернувшись, она села, скрестив ноги по-турецки, на краю кровати и бросила рассеянный взгляд на стоявшую справа тумбочку. На гладкой поверхности в рядок стояли фотографии. Взяв в руки первую же, Мораг удивлённо хмыкнула: ей улыбалась и посылала воздушные поцелуи Аврора Синистра – совсем молоденькая, не старше пятнадцати. Проведя пальцем по рамке и собрав комок серой пыли, она на мгновение задумалась. В Визжащей хижине она как-то не придала этому значения, а ведь теперь было кристально ясно, что Регулус и Аврора неплохо знали друг друга – видимо, очень даже неплохо, раз он поместил её фото впереди снимков родителей и брата. Мораг точно не знала, что из этого следует, но всё же решила при случае расспросить Аврору поподробнее. Поднявшись на ноги, она обошла кровать и остановилась у занимавшего добрую половину стены секретера. Здесь тоже стояли фотографии – на некоторых, как поняла Мораг, были изображены члены Клуба Слизней во главе с самим профессором Слизнортом, куда более молодым и чуть скромнее в габаритах. Рассматривая старые снимки, с которых глядели на неё самые разные люди, она, действуя совершенно неосознанно, опустила руку и нажала на дно нижнего ящика. Тот, чуть слышно клацнув, открылся. Несколько мгновений она стояла, не шевелясь и даже не дыша, а после осторожно взялась за ручку, выдвигая ящик как можно дальше. У самого его дна виднелась щель – небольшая, но достаточная, чтобы прошли пальцы. Тайник. Поддев фальшивое дно ногтями, Мораг осторожно вытащила из-под вороха сломанных перьев и вырванных книжных страниц сложенный вчетверо лист пергамента. Разгладив его на столешнице, она поняла, что это письмо. Дорогой Регулус, - значилось в верхней строке, прости, что обращаюсь к тебе в письме, но обстоятельства складываются так, что в этот горький миг я не могу быть рядом с тобой. Матушка написала мне о кончине тёти Кассиопеи, а потому я спешу выразить мои соболезнования. Я знаю, как ты был привязан в тётушке, и могу вообразить твоё горе – хотя тебе наверняка кажется, что никто в мире неспособен тебя понять. Ты знаешь, я не слишком красноречив в утешении, тем более на бумаге, поэтому ограничусь тем, что выражу скромную надежду на нашу скорейшую встречу. Разумеется, ты в школе зачастую делаешь вид, будто незнаком со мной, но я охотно прощаю тебе твоё заблуждение – Мерлин свидетель, ты не сам додумался до этого, всецело поддаваясь влиянию родителей. Тем не менее, мне было бы гораздо спокойнее, знай я, что ты находишься где-то поблизости, пусть даже нас разделяет восемь этажей и бесчисленное множество дверей и лестниц. Не желаю утруждать тебя долгими рассуждениями и уж тем более обременять необходимостью писать ответ. Единственное, что мне хотелось бы тебе сказать – так это то, что те, кто любит нас, никогда нас не покинут. Пусть их земная жизнь прекратилась, они всегда останутся в наших сердцах и памяти. Помни об этом изо всех сил, Регулус.С бесконечной любовью и сожалением,
твой брат, Сириус
Умилённо улыбнувшись, Мораг провела пальцами по местами выцветшим чернилам. С момента написания письма, прошло, должно быть, лет двадцать или больше, но она всё ещё могла почувствовать то тепло и любовь, с которой маленькая крепкая рука Сириуса-подростка выводила слова, адресованные его брату. И, если Регулус столько лет хранил это послание – не просто так, забросив в самый дальний ящик или сунув в первую попавшуюся книгу, а как самую главную тайну, - значит, слова брата для него действительно что-то значили. Согнув листок, она собиралась вернуть его на прежнее место, но внезапно у неё за спиной оглушительно хлопнула закрывшаяся дверь. Порывисто обернувшись, она увидела прижавшегося к стене мальчика лет двенадцати – тяжело дыша, он смотрел прямо перед собой, на занавешенное тяжёлыми шторами окно, и не обращал на Мораг совершенно никакого внимания. - Кто ты такой? – окликнула она, отступая назад и опираясь дрожащими ладонями о край стола. Никак не отреагировав, мальчик подошёл к секретеру и, взяв из стопки лист пергамента, обмакнул перо в чернила и начал что-то быстро писать. Мораг стояла достаточно близко, чтобы, заглянув ему через плечо, прочесть: «Дорогой брат, с прискорбием сообщаю тебе…» Отбросив перо, мальчик согнулся пополам будто в приступе боли и, обхватив голову руками, горько заплакал. Протянув руку навстречу безутешному призраку, Мораг так и не отважилась его коснуться. - Мисси Мораг? Обернувшись на раздавшееся у двери кваканье Кикимера, она вновь взглянула на то место, где только что стоял мальчик, но не увидела ни его самого, ни черновика письма. - Хозяйка Марлин простила спуститься в малый салон, - доложил домовик, низко поклонившись. – Приехал мастер над воспоминаниями, мисси. Слабо удивившись такому точному определению, Мораг кивнула, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. - Спасибо, Кикимер. Я сейчас. В гостиной третьего этажа её уже ждали старшие Блэки в обществе гостя дома. Сличив то, что видела перед собой, с тем, что успела нафантазировать, Мораг вынуждена была признать, что приятно ошиблась. Эдвард Вектор оказался гораздо старше, чем она воображала – должно быть, ему не так давно перевалило за сорок. Впрочем, и остальные её догадки не подтвердились, поскольку Вектор менее всего походил на клерка, а гораздо больше – на модель из глянцевого журнала, которыми зачитывалась Морна. Падающие на лоб завитки тёмных волос вкупе с самой щёгольской бородкой и резко очерченными полными губами придавали ему слегка капризный вид, а простой деловой костюм сидел на нём ловко и элегантно, как на человеке хорошего происхождения. Менее чем за секунду подметив все эти детали, Мораг по кивку Сириуса подошла к кресельной группе у камина. - Вот и Мораг, - догадался Вектор, поднимаясь ей навстречу и с поклоном подавая руку. – Эдвард Вектор, весьма рад нашему знакомству. - Взаимно, мистер Вектор, - откликнулась она и попыталась улыбнуться, хотя у самой поджилки тряслись от того, что ей предстояло. – Отобедаете с нами? Или Вы предпочли бы приступить сразу к делу? Он в ответ тихо хмыкнул. Его голубые глаза прожигали Мораг насквозь. - Я предпочёл бы совместить приятное с полезным, если ты ничего не имеешь против, - кивнул он, на мгновение оборачиваясь к Блэкам. – Думаю, нам смогут подать чай в кабинет? - Разумеется, - кивнула Марлин и поспешила в коридор, выкликая Кикимера. Тронув её за плечо, Сириус вполголоса уточнил: - Ты точно уверена, что готова? - Нет. Но другого плана у меня нет, - честно призналась Мораг. Стиснув её ключицу в кулаке, он тихо качнул головой, будто был не в восторге от собственной затеи, но всё же окликнул: - Идёмте, Эд. Вы можете позаниматься в кабинете. Мимоходом отметив, что звучит это так, будто она берёт дополнительные уроки по зельям, Мораг вслед за мужчинами вышла на лестницу. В бывшем кабинете Вальбурги Блэк Кикимер уже расставил на низком столике блюдца с пирожными и сэндвичами, а сам разливал по чашкам ароматный крепкий эрл грей. Покончив с этим занятием и пожелав господам приятного аппетита, домовик испарился, и Мораг осталась с легилиментом наедине. Она предпочла бы чьё угодно присутствие, лишь бы не оставаться с ним с глазу на глаз, и её нервозность, кажется, была заметна невооружённым глазом. - Давай для начала просто поговорим, - предложил Вектор, опускаясь в кресло и жестом предлагая Мораг занять место напротив. Она опустилась на край, стараясь держать спину ровно, и он по-доброму усмехнулся: - Можешь сесть так, так тебе удобно. - А на пол можно? – уточнила она, смущённо пожав плечами. – Кресло слишком мягкое. - Конечно. Спустившись вниз, она устроилась на ковре, скрестив ноги по-турецки. Сев рядом, Эдвард опёрся локтем на согнутое колено, и получилось так, будто они на пикнике где-то на лесной полянке. Протянув Мораг чайную чашку, он взял с подноса свою и запросто спросил: - Ты знаешь, чем я хочу заняться? - Вы о легилименции? Да, - кивнула она. – То есть, я кое-что слышала… - Что именно ты знаешь, Мораг? Она нахмурилась, припоминая многословные объяснения Сириуса. - Грубо говоря, Вы будете копаться в моей памяти, - объявила она и покраснела, когда Вектор в притворном возмущении вздохнул. - Не просто «копаться»! – со смешком исправил он. – Легилименция – тонкое искусство проникновения и управления чужой памятью. Ну-ну, не смущайся, - прибавил он, когда Мораг опустила глаза, и отпил чаю. – Это – особая отрасль магии, порядком недооценённая… Я задам тебе пару вопросов, если не возражаешь? Она пожала плечами, и он достал из-за пазухи блокнот и длинное орлиное перо. Установив перо на первом же листе, он продиктовал: - Семнадцатое августа девяносто четвёртого года, дом Блэков. Итак, начнём… Как твоё полное имя? - Мораг Саргон МакДугал, - откликнулась она, чувствуя себя всё более неуютно. - Дата рождения? - Двадцать четвёртое октября семьдесят девятого года. - Ты ведь выросла с дядей и тётей по материнской линии? - Да. - Расскажи мне о них, пожалуйста, - попросил он, отпуская перо, которое, зависнув в воздухе, продолжило писать самостоятельно. – Чем они занимаются? Не совсем понимая, как это относится к делу, Мораг всё же откликнулась: - Дядя Дункан занимается лесом. У него собственное предприятие по переработке древесины – небольшое, но стабильное. Тётя Иннис не работает, следит за домом. - Она хорошая хозяйка? – полюбопытствовал он. - Да, конечно. У неё всегда чистота, а ещё она очень вкусно готовит, особенно всякую выпечку. У МакДугалов в роду и без того почти все женщины – толстухи, - со смешком прибавила она, - но как отказаться от её сконов (4)? Вектор улыбнулся, чуть склонив голову, будто без слов пытался признать её правоту. - Это уж точно, - произнёс он, задумчиво вглядываясь в лицо Мораг. – Моя бабушка по материнской линии тоже была родом из Шотландии – и она чуть не погубила фигуру моей матери! Но, совместными усилиями бабулю Кенну всё же удалось угомонить. - Мистер Вектор… - окликнула Мораг, и он благосклонно поправил: - Можно просто Эдвард. - Да, простите… Скажите, а Вы ведь родственник профессора Вектор? - Я её сын, - кивнул он, и Мораг поняла, что ей не показалось, хотя внешне они с профессором были не слишком похожи. – В Хогвартсе ты изучаешь нумерологию? - Да, в том числе. - И тебе нравится? - Не слишком, - призналась Мораг, слегка сконфузившись. – Меня пугают огромные цифры. Понимаю, как это звучит, ведь я сама выбрала предмет для изучения, но, ради Мерлина – как может второкурсник решить, что может пригодиться ему в будущем? Я вот до сих пор понятия не имею, кем хочу быть. Вектор после этих слов слегка нахмурился: - Неужели даже вариантов нет? – и она покачала головой: - Никаких. Кажется, у меня нет ярко выраженных талантов, а заниматься чем-то без души я не умею. Грустно улыбнувшись, он мягко повернул разговор в несколько иное русло, спросив: - А твои друзья? Чем они увлекаются? - Всякой ерундой, если честно, - хмыкнула она. – На самом деле, они молодцы. Нет, правда! Терри и Джаред с головой ушли в трансфигурацию, Корнелия, кажется, всерьёз увлечена ядами и вообще зельями, а Гарри летает так, будто на метле родился. Ещё Уилл, но его интересует столько всего, что устанешь перечислять. Помню, он как-то взялся рассказывать мне о культе крови в общественном сознании и о том, откуда появились первые вампиры, так у меня на второй минуте голова заболела от избытка информации. Откуда он столько всего знает, ума не приложу… Ободряюще улыбнувшись ей, Эдвард отставил чашку и заметил: - Я уверен, стоит тебе найти дело по душе, и ты тоже начнёшь в нём очень неплохо разбираться. После этих слов Мораг надолго замолчала, задумавшись. Он не мешал ей, наблюдая, как на её лице мысли сменяют одна другую. - Есть кое-что, - призналась она, робея. – Только не смейтесь, ладно? Он вскинул ладони, заверяя её в собственной непредвзятости, и Мораг, заправив волосы за ухо, поделилась: - Я хотела бы увидеть дракона. Может, даже не просто увидеть, а… погладить. Как думаете, это возможно? Удивлённый и, что греха таить, обрадованный её откровенностью, Эдвард качнул головой: - Почему бы и нет? В Восточной Европе много заповедников, которым регулярно требуются квалифицированные сотрудники – так что, думаю, шансы у тебя весьма неплохие. Скромно улыбнувшись, Мораг на мгновение прикусила губы, чтобы не выдать охватившей её радости, и тогда он достал палочку и попросил: - Сядь ровно, пожалуйста. Распрямив плечи, она сложила руки на коленях и принялась терпеливо ждать, подрагивающими пальцами вцепившись в тонкую ткань собственных домашних брюк. - Тебе может быть немного некомфортно поначалу, - предупредил Эдвард, устраиваясь точно напротив неё на расстоянии, переходящем все рамки приличия, - но это ощущение скоро пройдёт. Обещаю, я буду максимально осторожен. Тебе нечего бояться. Мораг всё же считала, что опасаться стоит, но ничего не ответила и лишь коротко вздохнула, глядя ему прямо в глаза. Направив палочку точно ей в лоб, он приказал: - Легилименс! Кабинет утонул в слепящей вспышке света. Перед взором Мораг ураганом понеслись картинки, которые она едва успевала рассмотреть: письмо из Хогвартса, пришедшее на имя Кензи, кровоточащие бинты на запястье Уилла, взмахивающая ветками-плетьми Гремучая ива, плывущие по небу над её головой дементоры, её собственный заходящийся крик, от которого закладывает уши… Эхо истошного вопля ещё гуляло у неё в ушах, а зрение уже вернулось. Подняв глаза на Эдварда, она с усилием сморгнула, пытаясь сфокусировать взгляд. - Ну как? – заботливо спросил он. – Как ты себя чувствуешь? - Трудно сказать, - откликнулась она, неловко кашлянув – отчего-то в горле пересохло. – Мне не больно, но… Голова как будто ватная. - Это нормально, - успокоил он. – Для первого раза ты очень неплохо справилась. Попробуем ещё раз? Прислушавшись к себе, Мораг кивнула. После очередного взмаха палочки её разум наводнили образы совершенно другого характера: Мэнди Брокльхерст, дрожа с головы до ног, наблюдала за тем, как её палочку переламывают на две неравновеликие части; громадный медведь вцепился клыками в холку оскалившегося волка; искусно выкованная диадема с сапфирами покоится на подушке синего бархата… Действие заклинания прекратилось так внезапно, что она едва не ослепла от льющегося в окна яркого света. Проморгавшись, она увидела, что Вектор всё также стоит на коленях, но теперь прижал основание ладони к переносице, будто у него в одночасье дико разболелась голова. - Эдвард? – окликнула она, перекатываясь на колени и протягивая к нему беспокойную руку, но так и не решилась коснуться. – С Вами всё в порядке? С усилием выдохнув, он потёр лоб, оставив на коже красную полосу, и поднял на девушку слезящиеся от боли глаза. - Да, всё в порядке, - неубедительно соврал он. – Думаю, на сегодня достаточно. Ты не могла бы позвать своего дядю? Быстро закивав, Мораг поднялась и вышла в коридор. Оставшись в одиночестве, Эдвард сдавил пальцами виски так, что кости заскрипели, подтянул колени к груди и закрыл глаза. В таком положении его и застал вошедший в кабинет Сириус. - Мать моя волшебница… - пробормотал он, опускаясь на одно колено. – Вектор, тебя что, избили? Взглянув на него с лукавой усмешкой, Эдвард откинул голову назад, затылком уперевшись в край сиденья стоявшего позади кресла, и оповестил: - Это было больно… Да уж, много загадок в твоей племяннице, Сириус. Я бы охотно пожал руку тому, кто наставил барьеров в её памяти – разумеется, если бы не налетел на один из них со всего размаху. Взглянув на него с недоумением, Сириус понемногу начал понимать, о чём речь. - Значит, это правда? – догадался он. – Рег спрятал воспоминания у неё внутри? Эдвард в ответ устало кивнул и, ослабив узел, стянул с шеи галстучную петлю. - Я не знаю, что это за воспоминания, - медленно проговорил он, наматывая гладкую ткань на кулак, - но Регулус явно позаботился об их сохранности. Видимо, они были для него очень ценными? На это Сириусу ответить было нечего. Сев на ковёр рядом с Эдвардом, он тихо вздохнул, думая о том, сколько ещё сеансов предстоит вынести Мораг, чтобы докопаться до правды – и ещё, но самым краешком сознания: о том, кто же из них двоих сломается первым.