Сезон охоты

      Мораг показалось, что она едва-едва сомкнула глаза, а её уже трясла неестественно-бодрая Корнелия.       - Вставай-вставай! – пропела она, переходя к кровати Гермионы. – Девочки, ну просыпайтесь же! Иначе ни за что не успеем собраться… Учти, Гермиона – я ни за что не выпущу тебя из дома с таким вороньим гнездом на голове!       - Я согласна на «гнездо», - откликнулась Грэйнджер, натягивая подушку на голову. – Ещё пять минуточек…       С трудом приняв вертикальное положение, Мораг всё же встала и потянулась, расправляя плечи. Сегодня она чувствовала себя не в пример лучше, чем всю неделю до этого – опасаясь, что поездка на Чемпионат совсем измотает племянницу, Сириус упросил Эдварда сделать перерыв в их упражнениях.       Упражнениях, которые пока что не приносили никаких результатов, напомнила себе Мораг и нахмурилась. Пока что они не продвинулись ни на дюйм в поисках того, что Регулус мог скрыть в глубинах её памяти. Сама она не чувствовала по этому поводу ничего, кроме досады, но вот Эдварду каждое столкновение с невидимыми щитами причиняло боль, и Мораг это огорчало, потому что Вектор ей нравился – прежде всего тем, что он был к ней искренне добр.       Вспыхнул яркий верхний свет, и она едва успела прикрыть лицо ладонями.       - Мисси, - проквакал стоявший у дверей Кикимер, - хозяйка Марлин велела всем спускаться в столовую. Завтрак подан.       Приведя себя в порядок и одевшись, девочки втроём спустились на первый этаж. В столовой, громадной как и все помещения общего пользования в этом доме, уже собрались взрослые – Сириус, Аврора и Римус сидели за столом в дальнем конце комнаты, что-то обсуждая над кофейными чашками, а сидевшая ближе к выходу Марлин давала своей золовке Андромеде Тонкс последние наставления перед отъездом.       - Если Деймос закапризничает, дай ему погремушку в форме орлиной головы, - услышала Гермиона её обеспокоенный шёпот. – С Чарли, я думаю, не будет особых хлопот, но ни в коем случае не пускай её на кухню, Меда, - стоит ей увидеть ножи, она поднимет рёв и будет кричать до тех пор, пока ты не дашь ей один…       Покачав головой, Гермиона поздоровалась и протиснулась мимо женщин, подходя к Люпинам и Сириусу.       - Доброе утро! – поприветствовал он, пересчитывая пергаментные билеты, сложенные во внушительную пачку. – Ну что, выспались, ласточки?       - Ага, - кивнула Мораг, с трудом подавив зевоту. – Сириус, зачем было подниматься в такую рань?       Ей ответила Аврора.       - Из соображений безопасности, милая, - объяснила она, поднимаясь и подходя к плите, чтобы налить себе ещё кофе. Лишь теперь Мораг заметила, что она одета в магловские чёрные джинсы и тёмно-синий, цвета ночного неба, джемпер крупной вязки. – При таком скоплении волшебников наладить каналы транспортировки – самое сложное. Если каждый будет трансгрессировать из дома, получится жуткая неразбериха, а так за каждой партией билетов закреплён свой портал на конкретное время.       - Да, но почему у нас самый ранний? – вмешалась Корнелия.       - Чтобы успеть обустроиться до начала суматохи, - откликнулся Сириус, убирая билеты в карман джинсов. – Кикимер! Поторопи мальчиков, иначе они останутся без завтрака.       Взяв из корзинки сэндвич с маслом и клубничным джемом, Мораг откусила кусок, но есть отчего-то не хотелось. Ей с самого пробуждения владело странное беспокойство – скорее приятное, но всё же она не могла найти себе места, ёрзая на стуле.       В коридоре раздался топот шагов, и в столовую спустились мальчишки – все, кроме Моргана и Гарри, одинаково заспанные и бледные. Впрочем, увидев Мораг, Уилл тут же встрепенулся и поспешно занял место рядом с ней, едва разминувшись с намеревавшимся сесть Гарри.       - Здорово, правда? – спросил он, наливая себе чай и откладывая на тарелку пару сдобных булочек. – Такое событие…       - Да уж, событие, - согласилась она и вздрогнула, когда её ноги под столом коснулось что-то мягкое. – Ауда! – воскликнула она, поднимая кота себе на колени. – Тебе тоже не спится, мурлыка?       Ласково потеревшись о её запястье лбом, Ауда свернулся калачиком и закрыл глаза, намереваясь как следует вздремнуть.       - Не разбалуй его, - предупредил Уилл, потирая лоб, а после полушёпотом поделился: - Гарри всю ночь не спал – ты же знаешь, мы с ним живём в одной комнате…       - Думаешь, это из-за Джеймса? – уточнила она, глядя строго перед собой и рассеянно почёсывая кота за ушами.       Уилл в ответ пожал плечами:       - Из-за чего же ещё? Может, если сегодня Великобритания победит…       На это Мораг ничего не ответила. Ей и самой приходила в голову мысль о том, что сегодня, на волне общей эйфории, Гарри вполне мог бы помириться с Джеймсом – ведь невооружённым глазом было видно, что он тоже тоскует, но вернуться в отчий дом ему не позволяет собственное тупое упрямство и гордость. Хотя Мораг не могла его винить – даже просто пережить такой удар было под силу далеко не каждому, а уж Гарри Поттер никогда не казался ей образцом мудрости, терпения и такта, что всё же не мешало ему быть очень добрым.       Внезапно где-то этажом выше раздался капризный детский плач. Вскинув голову как прекрасно обученный сторожевой пёс, Марлин метнулась на лестницу, а уже через пять минут спустилась в сопровождении Антареса; сама она пыталась успокоить Шарлотту, в то время как Терри ласково укачивал младшего братишку.       - Моя девочка… - проворковала Марлин, осторожно целуя дочку в залитые слезами щёчки. – Не плачь, мамочка скоро вернётся! Милый, ты уверен, что мне нужно отправляться с вами? – обратилась она к Сириусу. – Ну как их оставить…       - Мам! – протестующе завопил Морган. – Но ведь это Чемпионат мира! Там же дядя Джеймс!       - Правда, Марлин, - поддержал сына Сириус. – Нас не будет дома всего день – за это время ничего не случится.       - В самом деле, мама, - вмешался Антарес, ласково подбросив Деймоса. – Двойняшкам скоро исполнится два – пора уже спускать их с рук.       Вздохнув с притворным возмущением, Марлин упёрла свободную руку в бок:       - Ну и ну, молодой человек! Я посмотрю на тебя, когда ты заведёшь собственную семью и детей.       - Бойся своих желаний, мам, - ухмыльнулся он в ответ, передавая Деймоса Андромеде. – Аврора, там кофе ещё остался?       Вот так, под детский плач и причитания женщин, они и собирались на Чемпионат мира по квиддичу. Как бы то ни было, в шесть утра Сириус вывел всех членов семьи и гостей дома в сад, где они остановились на небольшой площадке перед фонтаном, поёживаясь от утренней прохлады. Выйдя из дома последним, старший Блэк пробился в центр толпы и продемонстрировал, высоко подняв над головой, пустую жестяную банку из-под джина.       - Молодец, Бродяга! – с усмешкой похвалил Римус. – Давно пора завязывать с градусными напитками – в твоём-то возрасте…       - Помолчи, на два месяца старший друг, - отмахнулся Сириус и обратился к младшему поколению: - Вставайте все в круг так, чтобы могли дотянуться до банки – это портал.       - Такой невзрачный, - удивилась Гермиона, на что Антарес терпеливо объяснил:       - Порталы всегда такие, Грэйнджер. Для их создания нарочно выбирают вещи, которые не вызвали бы у маглов желания их подобрать – пустые банки, старые газеты, рваный башмак… Словом, просто мусор.       - Всем остальным придётся искать порталы поблизости от дома, - сообщил Сириус, - но, так как нас много…       - И ты мракоборец, - подхватила Аврора, лукаво усмехаясь.       - И я мракоборец, - согласился Сириус. – Словом, нам положены кое-какие привилегии.       Марлин посмотрела на часы.       - Пора, - кивнула она. – Быстренько, все вставайте в круг!       - Повеселитесь там, - напутствовала Андромеда. – И за нас не переживайте, всё будет в порядке.       Последнюю фразу она произнесла, казалось, исключительно для Марлин.       Не без усилий – мешали рюкзаки – все сгрудились вокруг банки, которую доверили держать Моргану; мальчик от оказанной ему чести приосанился, став будто бы выше ростом, и вцепился в портал обеими руками, всем своим видом показывая, что глаз с него не спустит.       - Три… – шепнул Сириус, одним глазом косясь на часы. – Два… Один…       Мораг показалось, что она трансгрессировала, но неприятное ощущение, будто тебя пропихивают сквозь садовый шланг, не проходило гораздо дольше. Её ноги оторвались от земли, а палец, казалось, примагнитился к банке из-под джина. Плечом к плечу с ней болтались между небом и землёй Уилл и Гермиона, и их всех уносил куда-то вой ветра и круговерть красок.       Её ноги вдруг врезались в землю, на неё налетел Уилл, и оба рухнули на землю. Пустая жестянка с глухим звоном приземлилась возле самой головы Мораг.       Опираясь на протянутую руку Уилла, она поднялась и отряхнула травинки с рукавов джемпера.       - Шесть часов одиннадцать минут от площади Гриммо, Лондон, - прозвучал чей-то скучающий голос.       Мораг оглянулась. Они приземлились на вересковую пустошь, окутанную туманом, и прямо перед ними стояли два измотанных и раздражённых волшебника; у одного из них в руках были массивные золотые часы, у другого – толстый свиток пергамента и перо. Оба были одеты на магловский манер, но очень уж неумело: тот, что с часами, - в твидовом костюме и высоких галошах, а его коллега – в шотландском килте и пончо.       Присмотревшись, Мораг поняла, что кроме них на пустоши ещё находится молодая женщина в очках с толстыми линзами. В отличие от своих спутников, она была одета в простой твидовый костюм довольно приятного изумрудно-зелёного оттенка, а в руках держала толстый блокнот и орлиное перо.       - Привет, Агата! – обрадовано воскликнул Гарри, поднимаясь на ноги и подходя к женщине.       - Привет, Гарри, - улыбнулась она и повернулась к Сириусу. – Мистер Блэк, доброе утро! Миссис Блэк, рада Вас видеть.       Гарри между тем повернулся к друзьям и представил:       - Ребята, знакомьтесь – это Агата Тиммс, папин секретарь.       Все нестройным хором поздоровались, а Сириус протянул портал волшебнику в килте.       - Привет, Бэзил!       - Добрый день, мистер Блэк, - угрюмо откликнулся тот, бросая банку в стоявший тут же ящик. Среди его содержимого Мораг увидела старый ботинок и проколотый футбольный мяч. – Посторонитесь скорее – скоро прибудет большая партия из Чёрного леса.       - Идёмте, - поторопила Агата, поправляя очки, - я провожу вас к нужному сектору. Мистер Поттер забронировал лучшие места, как раз за стадионом.       Минут через двадцать показался небольшой каменный домик рядом с воротами, за которыми в туманной зыби смутно проступали очертания сотен и сотен палаток, поднимающихся по отлогому склону к тёмной полоске леса на горизонте. Агата решительно направилась к дверям коттеджа, где стоял, глядя вдаль, человек.       Смерив привратника взглядом, Мораг поняла, что перед ними – единственный магл на многие мили вокруг. Услышав стук каблуков Агаты, он повернулся к пришедшим.       - Доброе утро! – поприветствовала она, сверяясь с записями в блокноте. – Мистер Робертс, если не ошибаюсь?       - Всё верно, - подтвердил привратник, и Агата улыбнулась:       - Отлично! У нас заказано три участка на фамилию Поттер, на одну ночь, оплата произведена заранее.       Смерив её недоверчивым взглядом, мистер Робертс сверился с собственными записями, почему-то уточнив:       - Вы англичане?       - Да, - откликнулась Агата куда менее дружелюбно. – Почему Вас это интересует?       Слегка подавшись вперёд, мистер Робертс поделился так, словно это была тайна:       - Тут полно иностранцев. Никак не разберутся с деньгами, - пояснил он. – Тут двое минут десять назад хотели расплатиться со мной золотыми монетами размером с колпак от автомобильного колеса! Никогда ещё таких толп не собиралось… Сотни предварительных заказов. Это похоже… уж не знаю… на какой-то слёт…       Коротко с прискорбием вздохнув, Агата взяла блокнот под мышку и достала из-за пазухи палочку.       - Обливиэйт! – приказала она, направив палочку на мистера Робертса.       Глаза магла на мгновение разбежались в стороны, морщины на лбу разгладились, и лицо приобрело безмятежно-сонное выражение.       - Вот вам карта лагеря, - мирно промолвил мистер Робертс. – Удачного дня!       - Большое спасибо, - сказала Агата, лучась улыбкой. – Как же он мне надоел… - прибавила она чуть тише, возвращаясь к остальным. – Служащие Отдела экстренных магических манипуляций по три раза на дню стирают ему память, но ничего не помогает. А тут ещё мистер Бэгмен ходит по лагерю в спортивной форме «Ос» и во весь голос рассуждает о бладжерах и квоффлах!       - Да уж, - согласился Сириус, - Людо никогда не был образцом ответственности и надёжности.       - Но ведь он столько лет возглавлял Отдел магических игр и спорта, - удивился Римус, на что шедшая рядом Аврора лишь тихо вздохнула:       - Милый, тогда на эту должность назначать было просто некого. Если бы отец в своё время не назначил министром спорта Брума, то не было бы сейчас никакого чемпионата.       - Вы совершенно правы, мисс Синистра, - подтвердила Агата, а после, покраснев, призналась: - Хотя мистер Бэгмен обаятелен, этого не отнять… Он организовал тотализатор и активно принимает ставки. Я поставила на победу Британии половину фирмы угрей, доставшейся мне от отца!       Мужчины дружно расхохотались, а Марлин, ласково похлопав Агату по плечу, прибавила:       - Я думаю, к завтрашнему утру твоя ферма увеличится вдвое.       Они шагали вверх по утонувшему в тумане полю вдоль длинных рядов палаток. Многие смотрелись почти обычно – их хозяева явно постарались придать им магловский вид, хотя и допускали промашки: кто приделал печную трубу, кто добавил шнурок для колокольчика или флюгер. Но иногда попадались палатки настолько откровенно волшебные, что Мораг стали понятны истоки подозрений мистера Робертса. На полпути им встретилось роскошное сооружение из полосатого шёлка, подобное дворцу в миниатюре, с живыми павлинами, разгуливающими у входа.       Их участки, как и сказала Агата, были у самого леса. На воткнутом в землю шесте красовалась табличка «Поттер», а рядом были установлены три миниатюрных палатки, на вид совершенно магловских.       - Лучшего места не найти! – довольно потёр руки Сириус. – Молодчина, Джимми! Стадион как раз за лесом. Расселяться предлагаю так: Римус, Аврора, Уилл и Джаред – в первую палатку, Марлин с девочками – во вторую, а я с Терри, Гарри и Морганом – в последнюю.       - Идёт! – воскликнул Морган и первым вбежал в палатку. Изнутри тут же раздался его радостный вопль: - Ух ты! Пап, да тут супер-мега-круто!       Рассмеявшись, Марлин наклонилась и первой вошла в палатку, на которую указал Сириус.       - Немного тесновато, - сообщила она изнутри, - но это ведь только на один день… Девочки, заходите!       Мораг нагнулась, нырнула под полотнище и не поверила своим глазам. Она оказалась в прихожей небольшой уютной квартирки; налево и направо виднелись двери, ведущие на кухню и в спальни соответственно. Заглянув в ближайшую, она увидела две кровати не хуже тех, на которых они спали в Хогвартсе – разве что без бархатных пологов.       При помощи магии быстро разложив вещи, Марлин с улыбкой повернулась к девочкам:       - Я пока приготовлю обед, а вы пойдите, прогуляйтесь по лагерю – уверена, тут есть на что посмотреть.       - Идём, - потянула Мораг Корнелия. – Посмотрим, что там у мальчиков. Гермиона, пойдём скорее!       Две другие палатки оказались точно такими же, как и первая, и ребята отправились посмотреть, что творится в лагере.       Только что взошедшее солнце разогнало туман, и друзьям открылся целый палаточный город. Они медленно шли между рядов, с любопытством разглядывая палатки и их обитателей.       Лагерь постепенно пробуждался. Первыми зашевелились семьи с маленькими детьми. Мораг, никогда прежде не видевшая маленьких волшебников кроме Моргана и Чарли с Деймосом, с интересом наблюдала, как трёхлетний малыш, присев возле палатки, похожей на пирамиду, увлечённо тыкал волшебной палочкой в притаившегося в траве слизняка, который уже раздулся до размеров сосиски.       Когда они проходили мимо, из палатки как раз выскочила мама мальчика.       - Что ты делаешь, Кевин? Сколько раз тебе говорить – нельзя брать папину волшебную палочку!       Она наступила на слизня, и тот лопнул. Ещё долго звуки устроенного ею нагоняя долетали до друзей вперемешку с криками малыша:       - Ты убила слизняка! Ты убила его!       Чуть подальше две девочки немного постарше Кевина катались на игрушечной метле, которая летала совсем низко – их ножки задевали унизанную росой траву. Волшебник из Министерства уже заметил нарушение – пробегая мимо ребят, он встревожено восклицал:       - Среди бела дня! Родители, верно, ещё дрыхнут…       Восьмилетний Морган, проходя мимо, самым менторским тоном отчеканил:       - Применение магических артефактов и изобретений, содержащих минимальный магический потенциал, запрещено в непосредственной близости маглов.       - Верно, малыш, - похвалил Антарес, опустив руку братишке на плечо, а Корнелия шепнула удивлённо глядевшей Мораг на ухо:       - Если бы мама тебя заставила сто двадцать раз написать эту фразу, ты бы тоже запомнила.       Дальше начинались палатки, из которых долетали фразы на совершенно незнакомом языке.       - Интересно, как устроились болгары? – сказал Антарес, первым направляясь вглубь палаточного городка, над которым развевался красно-зелено-белый болгарский флаг.       В этом секторе все палатки украшал один и тот же плакат – суровое лицо с крупным носом и густыми черными бровями. Портрет был живой, но ограничивался лишь тем, что хмурился и моргал.       - Крам, - тихо произнёс Гарри.       - Что? – не поняла Гермиона, и он объяснил:       - Виктор Крам. Ловец болгарской сборной.       - Уж очень угрюмый, - заметила Гермиона, присмотревшись к портрету на ближайшей палатке.       - «Очень угрюмый»? – Корнелия возвела глаза к небу. – Кого заботит, как он выглядит? Он гений, вечером сама увидишь… Но Джеймс, конечно же, лучший, - торопливо прибавила она, перехватив взгляд Гарри.       Солнце клонилось к закату, и напряжение, царившее в лагере, сгущалось, как тучи перед грозой. Казалось, самый воздух задрожал, предвкушая великое событие. А когда мрак тёмным покровом опустился над лагерем, последние признаки не очень умелого маскарада исчезли. Министерство, похоже, смирилось с неизбежным, и неприкрытая магия повсюду била ключом. Торговцы трансгрессировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, синие для британских болельщиков, красные – для болгарских, выкрикивающие имена игроков; островерхие шляпы, убранные танцующими розами; болгарские шарфы, расшитые львами, которые и в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие национальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели «Молнии» и коллекционные фигурки прославленных игроков, которые с гордым видом прохаживались по ладони.       Наконец откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий звук гонга, и сейчас же среди деревьев вспыхнули синие и красные фонари, осветив просеку, ведущую к спортивному полю.       - Пора идти! – произнёс Сириус, не менее взволнованный, чем его дети.       Прихватив купленные сувениры, компания поспешила в лес, следуя за светом фонарей. Они слышали шум тысяч людей, шедших вокруг, крики, смех, обрывки песен. Всю дорогу через лес – минут двадцать – они громко разговаривали и шутили, пока, наконец, не вышли на противоположную сторону и не оказались в тени гигантского стадиона. И, хотя была видна лишь часть колоссальных золотых стен, окружавших поле, Гарри мог бы с уверенностью сказать, что внутри можно свободно разместить десяток кафедральных соборов.       - Первоклассные места! – заметила колдунья из Министерства, проверяя у друзей билеты. – Верхняя ложа! Прямо по лестнице, мистер Блэк, и наверх.       Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпурными коврами. Вся компания пробиралась наверх вместе с толпами болельщиков, которые постепенно рассаживались по трибунам справа и слева от них.       - Гарри! Идите сюда скорее!       С верхнего яруса им махала Вэррон. Наконец они поднялись на самый верх лестницы и очутились в маленькой ложе на высшей точке стадиона, расположенной как раз на середине между голевыми шестами. Тут в два ряда стояли примерно тридцать пурпурно-золочёных кресел, и Гарри, пройдя к передним местам вместе с Сириусом, взглянул вниз и увидел фантастическую картину, которую никогда не смог бы даже вообразить.       Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Все вокруг было залито таинственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион.       Рядом с ним Корнелия просматривала свою украшенную кистями программку в бархатном переплете.       - «Перед матчем будет проведен парад талисманов команд», - прочитала она вслух.       - О, это всегда увлекательное зрелище, - откликнулась Аврора. – Национальные сборные привозят с родины разные диковинки, понимаете? И устраивают маленькое шоу. Помню, в семьдесят третьем сборная Эмиратов притащила с собой живую мантикору!       В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми; Сириус и Аврора пожимали руки каким-то, судя по виду, очень важным волшебникам, некоторых из которых Гарри знал в лицо и давал комментарии сидевшему позади него Уиллу.       А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен.       - Все готовы? – пророкотал он. Его лицо с приплюснутым носом (следствие удара бладжером) светилось, словно круг эдамского сыра, если только можно представить себе взволнованный сыр. – Министр, начинать?       - По твоей команде, Людо, - удовольствием отвечал сидевший в первом ряду Корнелиус Фадж, сменивший привычный светло-зелёный котелок на синий цилиндр с танцующими розами.       Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал:       - Сонорус! – И с этого мгновения его голос превратился в громовой рёв, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над трибунами, отдаваясь в каждом уголке. – Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!       Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее рекламное объявление – Берти Боттс ещё успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, - и зажглись слова: БОЛГАРИЯ – НОЛЬ, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ – НОЛЬ.       - А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной!       Правая часть трибун – сплошь в красных флагах – одобряюще заревела.       - Интересно, что же они привезли? – пробормотала Аврора, поднося к глазам омнинокль. – Ага, вейлы!       - Что ещё за…       Но ответ на свой вопрос Гарри уже видел внизу. На поле выбежала сотня женщин – самых прекрасных женщин, каких ему только приходилось видеть… Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми. На какой-то момент Гарри был поставлен в тупик, ломая голову над вопросом – кто же они такие? Какая сила заставляет их кожу сиять лунным светом, а золотые волосы – струиться за ними в неосязаемом ветре?       Но вот грянула музыка, вейлы пустились в пляс, и разум Гарри одним махом абсолютно и блаженно опустел. Его охватила странная радость, он обернулся, желая с кем-нибудь поделиться эйфорией, но встретился взглядом со стоявшей рядом улыбающейся Корнелией и ощутил, как по позвоночнику, ударив в голову, снизу вверх прокатилась ледяная волна.       Протрезвление оказалось настолько внезапным, что он затряс головой будто выбравшийся из воды пёс.       - Ты что? – забеспокоилась Корнелия, мимоходом тронув его лоб ласковой ладонью. – Всё в порядке?       - Д-да… Порядок, - заверил он.       Музыка остановилась, и трибуны взорвались недовольными криками – зрители не хотели отпускать вейл.       - А теперь, - загрохотал голос Людо Бэгмена, - в знак приветствия поднимем наши волшебные палочки… Перед нами талисманы сборной Великобритании!       В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пылающих шара, над полем неожиданно аркой встала радуга.       Бесчисленные зрители дружно издали громогласные восторженные возгласы, глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трилистник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя – приглядевшись, Гарри понял, что это монеты, а летающее чудо составляли тысячи крохотных бородатых человечков в красных камзолах, каждый из которых нес по маленькой золотой или зеленой лампе.       - Лепреконы! – попытался перекричать громовые аплодисменты толпы Римус.       Величественный трилистник распался, лепреконы опустились на поле – на противоположную сторону от вейл – и, скрестив ноги, расселись, чтобы смотреть матч.       - А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем – болгарская национальная сборная по квиддичу! Представляю вам – Димитров!       Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие аплодисменты болгарских болельщиков.       - Иванова!       Подлетел второй игрок в красной мантии.       - Зогров! Левски! Сарбаз! Волков! И-и-и-и-и-и – Крам!       Гарри, торопясь, настроил омнинокль. Виктор Крам был худым, темноволосым, с лицом землистого цвета, внушительным крючковатым носом и густыми черными бровями. Он походил на большую хищную птицу – с трудом верилось, что ему всего восемнадцать.       - А сейчас, прошу вас, встречаем британскую национальную сборную! – надсаживался Бэгмен. – Представляю: Конноли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и – Поттер!       Семь синих вихрей вырвались на поле. Гарри лихорадочно крутил регулятор на боку своего омнинокля и замедлил движение игроков до такой степени, что мог прочитать слова «Молния» на каждом помеле и видеть их имена, золотом вышитые на спинах, наконец остановившись на надписи «Поттер, 7, ловец».       Его отец поднялся в воздух, выше всех прочих игроков, а под ним плескалось синее море и болельщики скандировали: «Кид! Кид! Кид!» - дурацкое прозвище, приставшее к нему ещё на заре карьеры, когда восемнадцатилетний Джимми Поттер впервые вышел на поле в составе команды «Кенсингтон Ройал», в которой когда-то играл прадед Гарри, Артур Поттер.       - А также из самого Египта – наш судья, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа!       Маленький и тощий волшебник, совершенно лысый, но зато с пышнейшими усами, одетый в мантию цвета чистого золота под стать стадиону, вышел на поле. В одной руке он нес солидных размеров плетеную корзину, в другой - метлу, из-под усов торчал серебряный свисток. Гарри вернул скоростной регулятор омнинокля к норме и внимательно наблюдал, как Мустафа взобрался на метлу и откинул крышку корзины – в воздух взвились четыре шара: малиновый квоффл, два чёрных бладжера и – Гарри увидел его на краткий миг, прежде чем он скрылся из глаз – крошечный крылатый золотой снитч. Пронзительно свистнув, Мустафа взлетел вслед за шарами.       - На-а-а-ачинаем! – взвыл Бэгмен. – Это Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран!       Такого квиддича Гарри давно не видел. Он с такой силой прижимал омнинокль к глазам, что дужка между линзами врезалась в переносицу. Скорость игроков была невероятной – охотники перебрасывали друг другу квоффл так быстро, что Бэгмен едва успевал называть их имена, но Гарри следил исключительно за отцом.       - Трой открывает счет! – взревел Бэгмен, и стадион задрожал от грома оваций и криков восторга. – Десять – ноль в пользу Великобритании!       Гарри торопливо взглянул поверх омнинокля и увидел, что лепреконы, наблюдавшие за игрой из-за боковой линии, вновь поднялись в воздух и образовали гигантский мерцающий трилистник. С другой стороны арены на них мрачно смотрели вейлы.       Игра пошла ещё быстрее, но стала жестче. Волков и Сарбаз, болгарские загонщики, лупили по бладжерам со всей свирепостью, целя в британских охотников, и старались помешать им применить их коронные приёмы; два раза болгары были отброшены, но вот наконец Иванова сумела прорвать оборону противника, обыграла вратаря Конноли и забила первый болгарский гол.       - Заткните уши пальцами! – рявкнул Сириус, когда вейлы вновь затанцевали, отмечая такую радость.       - Закрой мне глаза, - попросил Гарри Корнелию – он хотел сохранить ясное сознание для игры. Она засмеялась, но всё же послушно прижала ладошки к лицу Гарри. Её пальцы пахли карамелью. Спустя несколько секунд Гарри отважился взглянуть на поле – вейлы уже остановились, и Болгария вновь владела квоффлом.       - Димитров! Левски! Димитров! Иванова! Вот это да! – кричал Бэгмен.       Сто тысяч волшебников и колдуний затаили дыхание, когда двое ловцов – Крам и Поттер – спикировали прямо через кучу охотников на такой скорости, что, казалось, они просто спрыгнули с самолёта без парашютов.       - Они разобьются! – ахнула Марлин.       Она оказалась почти права – в самую последнюю секунду Виктор Крам вышел из пике и отвернул прочь, однако Джеймс ударился о землю с глухим стуком, слышным по всему стадиону. С британских трибун раздался чудовищный стон.       - Джеймс! – дружно завопили все сидевшие в ложе.       Гарри ринулся к барьеру так, что Антарес едва успел его перехватить.       - Тише-тише… - увещевал он, крепко держа друга за плечи. – Не бойся, с ним всё в порядке.       - Тайм-аут! – объявил Бэгмен. – Подождём, пока прибывшие на поле целители обследуют Джеймса «Кида» Поттера!       Гарри поспешно нажал кнопки «повтора» и «синхронного комментария» на омнинокле и припал к окулярам. Крам и его отец уже замедленно вновь пикировали на поле. Поверх изображения вспыхнул комментарий: «Финт Вронского – опасное отвлечение ловца». Гарри понял – Крам вовсе и не гнался за снитчем, он просто хотел заставить Джеймса последовать за собой.       Гарри вдруг почувствовал угрызения совести – ведь это из-за него отец стал рассеянным, из-за него он поддался на провокацию и упал…       Наконец Джеймс поднялся на ноги, к буйной радости бурлящих синим трибун.       - Эй! – громко свистнул он, размахивая руками. – Крам!       И – Гарри в омнинокль было очень хорошо видно – показал болгарскому ловцу средний палец.       - Вот это по-нашему! – одобрительно хмыкнул Сириус, а Вэррон с улыбкой покачала головой:       - Джеймс…       Его воскрешение, похоже, вселило в команду второе дыхание. Как только Мустафа дал свисток о продолжении игры, британские охотники бросились в бой, демонстрируя немыслимые чудеса мастерства. Пятнадцать минут пролетели в жарких схватках, и Британия вырвалась вперёд ещё на десять голов – теперь они вели со счётом сто тридцать – десять, и игра стала откровенно грязной.       Когда Маллет в очередной раз помчалась к голевым шестам, крепко прижимая к себе квоффл, болгарский вратарь Зогров рванулся ей навстречу. Все произошло настолько быстро, что Гарри не успел ничего уловить, но дружный вопль гнева британских болельщиков и долгий, пронзительный свисток Мустафы возвестили о нарушении правил.       - Мустафа разбирается с болгарским вратарём относительно нанесения удара – запрещённый толчок локтем! – сообщил Бэгмен распаленным зрителям. – Так… Да, Великобритания пробьёт пенальти!       Лепреконы, в злости поднявшиеся в воздух, словно рой сверкающих ос, когда Маллет была неправильно атакована, теперь, слетевшись вместе, образовали слова: «ХА-ХА-ХА». На другой стороне поля вейлы разом вскочили на ноги, яростно распушили волосы и вновь с жаром заплясали.       Все мужчины, как один, заткнули уши пальцами, но Гарри, подняв глаза, вдруг увидел, как Джеймс, зависший над полем, вдруг камнем метнулся вниз.       Не менее половины зрителей сообразили, что происходит; британские болельщики встали синей стеной, подбадривая своего ловца, но Крам уже завис у него на хвосте.       - Они разобьются! – взвизгнула Корнелия.       - Джеймс может! – крикнул Уилл.       - Папа, нет!..       Гарри рванулся вперёд так, что налетел грудью на заграждение и замер. Словно в замедленной съёмке он видел, как отец во второй раз грохнул о землю с ужасающей силой и тут же исчез под ордой разбушевавшихся вейл.       - Папа!       Он ринулся было к лестнице, но его совместными усилиями удержали на месте Марлин и Римус.       - Тише, золотце… - приговаривала Марлин, гладя его нежными руками. – С ним всё будет в порядке, вот увидишь…       - Но он… Он же…       Гарри взглянул на неё, с ужасом осознав, что у него по щекам градом текут слёзы.       - Тише, малыш… - повторила она и обернулась к мужу: - Ради Мерлина, Сириус, уведи его отсюда.       - Он поймал! – внезапно завопил Морган. – Дядя Джим поймал снитч!       На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ – ДЕСЯТЬ, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ – ТРИСТА ДВАДЦАТЬ.       До зрителей не сразу дошла суть произошедшего – слишком колоссальная получилась цифра. Но затем постепенно, будто неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах британских болельщиков становился всё громче, громче и взорвался громовым воплем ликования.       - БРИТАНИЯ ПОБЕДИЛА! – надрывался Бэгмен, который, как и зрители, был захвачен врасплох неожиданным окончанием матча. – Поттер ловит снитч у самой земли, побеждает Великобритания! Бог ты мой!       - Да не реви ты, кукла, - успокаивал всхлипывающую Вэррон Сириус. – Всё с ним в порядке, сейчас сама увидишь!       Она лишь кивнула, вытирая щёки рукавом джемпера.       - Я… я просто испугалась, - откликнулась она и коротко обняла пробившегося к ней Гарри. – Мы победили.       - Победили, - кивнул он, уткнувшись носом ей в плечо.       - Давайте громко поаплодируем доблестным проигравшим – Болгарии! – громогласно предложил Бэгмен.       И вот в верхнюю ложу по лестнице поднялись семеро потерпевших поражение болгарских игроков. По трибунам прокатилась волна благодарных рукоплесканий; Гарри видел блеск и мерцание тысяч и тысяч объективов омниноклей, направленных на спортсменов. Болгары один за другим проходили между рядами кресел, Бэгмен называл имя каждого, и сначала им пожимал руку их министр, а затем – Фадж. Крам, шедший последним, выглядел очень неважно; Гарри обратил внимание, что на земле он чувствует себя гораздо неуверенней – у болгарина было плоскостопие, и он заметно сутулился.       - И-И-И-И – СБОРНАЯ БРИТАНИИ!!!       Весь стадион разразился громоподобным, разрывающим уши рёвом, и британская команда поднялась в ложу. Первым, опираясь на руку Ирвина Троя, шёл Джеймс – в окровавленной, разорванной вейлами мантии, он всё ещё сжимал в кулаке снитч.       - Пап!..       Растолкав бывших в ложе зрителей, Гарри бросился к нему и обнял так крепко, что Джеймс покачнулся. Вокруг них щёлкали камеры, надрывались радостными воплями болельщики, но Гарри ничего из этого не видел и не слышал, а только чувствовал, как подрагивающие пальцы отца впились ему в затылок.       - Всё хорошо, сынок, - прошептал он, коротко целуя его во взъерошенный висок, и зажмурился, чтобы слёзы вкатились обратно. – Папа с тобой.