Сезон охоты

      Антареса не было дома всю ночь. Казалось, их дружба с Джаредом разрушена навсегда.       Когда Гарри проснулся утром, в воздухе ясно чувствовалась хандра по поводу окончания летних каникул. Повернувшись на спину, он увидел, что Уилл, уже полностью одетый, сидит на кровати; взгляд его был направлен на запечатанный пергаментный конверт, лежавший на покрывале.       - Привет, - окликнул его Гарри, поднимаясь на локтях и протирая глаза. – Снова не будешь читать?       За прошедшую неделю мать прислала ему не меньше пяти писем, но он так и не прочёл ни единой строчки. Вот и теперь, покачав головой, Уилл взял конверт и убрал в стоявшую на прикроватной тумбе шкатулку.       - Знаешь, - осторожно заметил Гарри, - если бы моя мама написала мне письмо, я был бы рад.       Смерив его грустным взглядом, Уилл тихо вздохнул:       - Она мне не мать, Гарри. Я приёмный.       До сих пор он не рассказал об этом никому, кроме Джареда, и теперь лицо Гарри удивлённо вытянулось – надо думать, такого поворота он не ожидал.       - Но… как… - выдохнул он, и Уилл решился.       - Я сбежал из дома, когда они рассказали мне – ещё во время пасхальных каникул, - признался он. – В процессе не обошлось без магии… В общем, я схлопотал предупреждение из Министерства.       Гарри в ответ лишь сочувственно хмыкнул:       - Добро пожаловать в клуб.       - Спасибо, - саркастически отозвался он и, вздохнув, принялся рассказывать дальше: - Потом Аврора забрала меня к себе. Они с Римусом всегда были слишком добры ко мне… Да и Рэд тоже – хоть он и зануда.       - Но твои настоящие родители, - не унимался Гарри, - ты знаешь, кто они?       Он лишь грустно усмехнулся:       - Откуда? Сомневаюсь, чтобы сами Арлингтоны знали ответ. У меня вообще сложилось такое впечатление, будто меня подбросили им на крыльцо, не оставив даже записки.       Гарри после этих слов надолго задумался, подперев голову руками.       - Может, - осторожно предположил он, - стоило бы всё-таки поговорить с ними? Вдруг они в курсе?       В это Уилл слабо верил, но вовсе не поэтому он отказывался от любых новостей из дома. Подспудно, самым краешком сознания он чувствовал, что, стоит ему вновь оказаться в обществе отца и матери (называть их Ричардом и Амелией пока что не получалось, хоть он и пытался), его снова охватит небывалая, почти потусторонняя ярость, которой он был не в состоянии управлять или хотя бы противостоять. Этого он и боялся – стать убийцей.       - Я не думаю, Гарри, - откликнулся он и, поднявшись на ноги, направился в смежную со спальней ванную.       На вокзал они прибыли за десять минут до отправления экспресса. Едва пройдя через разделительный барьер, Корнелия радостно пискнула:       - Терри! – и метнулась к поджидавшему с той стороны брату.       Издалека смерив Антареса взглядом, Гарри покачал головой. Неизвестно, где нелёгкая носила Блэка, но выглядел он так, словно всю ночь глаз не сомкнул, разве что следы драки пропали с лица, залеченные умелой рукой.       - Как ты, золотце? – с беспокойством спросила Марлин, поцеловав его в щёку и мягко уколовшись утренней щетиной.       - Всё в порядке, мам, - откликнулся он и пожал руку отцу, - за меня не беспокойтесь.       Его немигающий взгляд был направлен исключительно на Джареда, который, хоть и покраснел, но глаз прятать не стал.       - Твои вещи. – Сириус протянул старшему сыну плотно набитый рюкзак. – Ну что, хотя бы последний год проведём без эксцессов?       - Как знать, папа, - откликнулся Антарес, обнимая прижавшегося к его боку Моргана за худенькие плечики. – Не всё в этом мире зависит от меня одного.       - Рад, что ты это понимаешь, - откликнулся Блэк, не сдержав кривой усмешки.       Коротко покачав красивой головой, Марлин обернулась к остальным ребятам.       - У вас будет очень интересный год, - улыбнулась она, обнимая Гарри на прощание. – Хоть самой приезжай в Хогвартс, чтобы посмотреть одним глазком.       - На что посмотреть? – насторожился он.       Но в этот момент паровоз испустил долгий одиночный гудок, и она подтолкнула их к вагону.       - Спасибо за гостеприимство, Марлин, - искренне поблагодарила Гермиона, когда они забрались в вагон.       - О, милая, не говори ерунды! – отмахнулась она, нежным жестом пригладив девушке волосы. – Я бы с радостью пригласила вас всех на Рождество, но мне кажется, что вы захотите остаться в Хогвартсе – верно, Сириус?       - Мам! – не выдержала Корнелия. – Да что за намёки? Что вы оба знаете такого, чего не знаем мы?       Её ответ потонул в пронзительном свисте – паровоз запыхтел, медленно набирая ход, и Гарри захлопнул дверцу вагона. Все вместе они махали оставшимся на платформе Сириусу, Марлин и Моргану, но, когда Гарри обернулся, Антареса рядом уже не было.       - Где же он? – расстроено пробормотала Корнелия. – Я пойду, поищу его.       - Не надо, - остановил её Джаред. – Захочет – сам придёт. Не нарывайся на скандал, Корни.       Несколько секунд она так и стояла, явно сомневаясь в его правоте, но наконец вздохнула, уронив плечи:       - Ладно. Пойдёмте, найдём свободное купе.       Удача улыбнулась им довольно быстро – свободное купе нашлось в полюбившемся им третьем вагоне. Мораг почти сразу отправилась на поиски Кензи, а остальные, рассовав вещи по полкам, устроились на сиденьях и погрузились в тягостное молчание.       Чем дальше на север уходил поезд, тем сильней и сильней хлестал за окнами дождь. Небо было таким тёмным, а стекла такими запотевшими, что пришлось зажечь лампы. Гарри эта погода напомнила ту, что была в день нападения дементоров, и он невольно хмурился, вглядываясь в заоконную темень. Лишь когда по коридору забренчала обеденная тележка, он немного приободрился и набрал сладостей на всех, кто находился в купе, особое внимание уделив шоколадным лягушкам; всё-таки Римус был прав – шоколад действительно помогал от любой хандры.       Ближе к полудню к ним заглянули Симус и Невилл.       - Привет! – улыбнулся Финниган, плюхнувшись на сидение рядом с Джаредом. – Мы вас по всему поезду разыскивали. В одном из вагонов наткнулись на Антареса, но он что-то сегодня не в духе.       - С ним теперь это часто бывает, - заметил Гарри, пожимая Невиллу руку. – Как ты, дружище?       - Хорошо, Гарри, - откликнулся тот. – Поздравляю тебя! Говорят, твой отец классно выступил на Чемпионате мира.       - Людям виднее, - откликнулся Гарри, с трудом подавив выступившую на щеках красноту. – А ты был на Чемпионате, Невилл?       - Бабушка не захотела ехать, - убитым тоном произнёс он. – Не стала покупать билеты. Странно, правда?       - Твоя бабушка в конечном счёте оказалась права, - заметила Гермиона поверх учебника заклинаний для четвёртого курса. – Тебе лучше держаться в стороне от подобных беспорядков, Невилл.       Скользнув взглядом по осунувшемуся лицу приятеля, Уилл поднялся и достал из собственного рюкзака крошечную фигурку Виктора Крама.       - Гляди, Невилл, - окликнул он, ставя болгарского ловца другу на протянутую ладонь. – Мы его видели так же близко, как тебя. Мы ведь были в верхней ложе…       - Первый и последний раз в твоей жизни, Арлингтон.       В дверях купе стоял Блез Забини, а за его спиной маячили его громилы Крэбб и Гойл – каждый из них за лето, похоже, вымахал не меньше, чем на фут.       - Что-то не припомню, чтобы мы тебя приглашали, Забини, - холодно заметил Гарри, поднимаясь на ноги, но слизеринец не сводил взгляда слегка раскосых глаз с Уилла.       - Что, собираешься принять участие, Арлингтон? Хочешь принести немного славы родовому имени? Что ж… Этому миру определённо не хватает прославленных грязнокровок. Может, вам стоит объединиться с Грэйнджер?       - Понятия не имею, о чём ты, - рыкнул Уилл, удерживая на месте порывавшегося встать Джареда. – Гарри, сядь!       - Или объясни, о чём речь, или убирайся прочь, Забини, - с раздражением сказала Гермиона поверх учебника.       Радостная улыбка пробежала по лицу Забини и тут же скрылась.       - Только не говорите мне, что вы не знаете! – с восторгом воскликнул он, прижав ладони к груди. – Блэк, у тебя же папаша в Министерстве – неужели ты не в курсе? Мерлинова борода, да Гилберт всё рассказал мне сто лет назад!.. Он узнал от Корнелиуса Фаджа. Впрочем, отец всегда был с высшими чинами Министерства на короткой ноге…       Забини вдруг замер, оборвав собственный монолог на полуслове.       - Отлично, - раздался высокомерный голос. – А теперь захлопни свой вонючий, как поганая яма, рот, Забини, и катись отсюда.       Вытянув шею, Гарри поверх голов слизеринцев увидел за дверью Антареса; кончик его палочки упирался точно Забини в затылок.       - Кыш, - приказал он, презрительно щурясь. – Ты мне надоел.       Посрамлённые слизеринцы спешно убрались, и Антарес убрал палочку за пазуху.       - Можно тебя на пару слов? – уточнил он, обернувшись к Гермионе.       С сомнением оглядев его, она кивнула и, отложив книгу, вслед за ним вышла из купе.       Некоторое время они бок о бок стояли у окна, наблюдая, как ухоженные поля и пастбища сменяются вересковыми пустошами, и молчали. Гермиона честно ждала, что он первым начнёт разговор, но не выдержала и заметила:       - Ты повёл себя, как настоящий тиран. Сомневаюсь, что Джаред тебя простит.       - А ты не думала о том, прощу ли его я? – уточнил он, даже не взглянув на неё, но Гермиона видела, что лицо его искажено судорогой, будто ему было физически больно от прозвучавших слов.       Повернувшись так, чтобы иметь возможность заглянуть ему в глаза, Гермиона призналась:       - Тебе не за что его прощать. Вины Джареда тут нет, я… Я сама пришла к нему. Я хотела кое-что проверить…       Отрывисто хмыкнув, Антарес наконец взглянул на неё.       - Только не говори мне, что ты целовалась с моим лучшим другом из чисто научного интереса, - попросил он, насмешливо приподнимая брови, и Гермиона, удушливо покраснев, кивнула:       - Почти.       Он едва подавил желание расхохотаться, но вместе с тем у него внутри волной поднималась жгучая обида – за недоверие, за её глупость, за то, что эта постыдная ситуация вообще возникла.       - Если у тебя возникли какие-то вопросы личного толка, которые ты хотела бы обсудить, - произнёс он наконец, изо всех сил стараясь, чтобы тон его не был ни менторским, ни уязвлённым, - почему ты не пришла ко мне?       У неё было такое лицо, словно она сейчас разрыдается.       - Это не то, что ты думаешь, - шепнула она, отводя глаза.       Смерив её взглядом, Антарес насмешливо уточнил:       - Откуда тебе знать, что я думаю?       - Я не знаю, но… Просто… Я не хотела бы, чтобы у тебя остались какие-то скверные мысли на мой счёт, - призналась она, растеряв остатки самообладания.       Антарес в молчании долго смотрел на её склонённую макушку, а после протянул руку и привлёк её к себе, крепко прижав к груди.       - Их не будет, если не дашь мне повода, - заверил он полушёпотом, нежно проведя костяшками пальцев по её щеке. – Прости, что напугал. Я… Я просто зверею, когда дело касается тебя.       Она вскинула голову, но он держал крепко, так что ей было видно лишь его подбородок да бескровные губы.       - Что ты хочешь этим сказать? – уточнила она, но он лишь покачал головой и наконец отпустил её, напутствовав:       - Беги к ребятам. Увидимся в Большом зале.       - А как же ты?       - Я не пропаду. Ну же, беги. Топ-топ, ножками! – с улыбкой поторопил он, подталкивая её к двери купе.       Оглянувшись напоследок, она всё же вернулась к друзьям. Глядя ей вслед, Антарес коротко усмехнулся, а после, заложив руки в карманы брюк, отправился в соседний вагон, где остались Мораг и малышка Кензи – за оставшееся время пути он обещал научить её играть в волшебные шахматы.       Когда они высаживались на платформе «Хогсмид», небо то и дело разрывали белые полосы молний. Пропустив Мораг и подсадив Кензи в первый же подошедший экипаж, Антарес запрыгнул внутрь сам и чертыхнулся – следом за ним в пахнущий соломой полумрак забрались его однокурсники Каролина и Тейлор.       - Тут место только на четверых, Мэй, - предупредил он, но его строго оборвала Каролина:       - Брось ты, Терри! Снаружи льёт как из ведра.       Её неожиданно поддержала Мораг:       - Правда, чего ты… Мы все здесь поместимся. Кензи, иди ко мне.       На это он ничего не ответил и отвернулся, чтобы заклинанием высушить волосы надо лбом.       - Слышал новость, Блэк? – осведомился Мэй, как-то сально усмехаясь. – Норрингтон-то родила!       - Серьёзно? – насторожилась Мораг. – Разве не рано?       - Немного раньше срока, - согласилась Каролина и объяснила в ответ на удивлённый сверх всякой меры взгляд Антареса: - Я с ней иногда переписываюсь – с бедняжкой ведь теперь совсем никто не общается.       - Бедняжкой! – передразнил Тейлор, но Каролина так пихнула его в бок, что экипаж опасно накренился.       - Тейлор, бессовестно так насмехаться! Ну кто она теперь без образования?       - Почтенная леди миссис Гордон, надо полагать, - подсказал Антарес, глядя в окно, а после, помолчав, уточнил: - Кэрри… Кто у неё родился, ты знаешь?       - Мальчик, - откликнулась Каролина с коротким вздохом. – Назвали Виктором.       - Победитель, значит, - вздохнула Мораг, украдкой тронув руку Антареса, свободно лежавшую на коленях. Он даже не оглянулся, но шевельнул ладонью, легко переплетая их пальцы.       Новости о Диане были совершенно некстати, поскольку сегодня вечером ему предстоял ещё один разговор, который требовал титанических моральных усилий.       Выскочив из экипажа, едва тот успел остановиться, Антарес припустил по ступеням замка вверх. Добравшись до второго этажа, он остановился перед второй дверью справа и, резко выдохнув и оправив ворот мантии, громко постучал.       - Профессор МакГонагалл? – окликнул он, по приглашению заглянув внутрь. – Можно переговорить с Вами?       Смерив студента удивлённым взглядом поверх очков, деканесса предупредила:       - Мистер МакКиннон-Блэк, у меня не так много времени. С минуты на минуту прибудут первокурсники и профессор Хагрид…       - Я не отниму у Вас больше пяти минут, уверяю, - поспешно прибавил он и, глухо кашлянув, перешёл сразу к делу: - Профессор, я… Мне не хотелось бы, чтобы ввиду нашего прошлого опыта у Вас осталось предвзятое отношение ко мне. Мне бесконечно стыдно за собственный провал, и я всеми средствами постараюсь искупить вину перед Вами.       МакГонагалл молчала, и Антарес, отважившись взглянуть ей в лицо, поразился тому, как сильно изменилось его выражение. Теперь она не казалась больше ни строгой, ни властной – перед ним была всего-навсего немолодая растерянная женщина.       - Антарес… - окликнула она, и он едва сдержал усмешку – разы, когда МакГонагалл называла его по имени, можно было пересчитать по пальцам. – Я не думала…       - Поверьте, профессор, - заверил он, - в нынешнем году Вы будете мной гордиться.       Не прибавив больше ни слова, он лукаво подмигнул МакГонагалл и вышел прочь из кабинета, оставив её недоумённо смотреть ему вслед.       Указав палочкой на собственные ботинки, Уилл пробормотал:       - Ксераро! – и тут же ощутил, как по пальцам ног разливается приятное тепло. – Благослови Мерлин того, кто придумал это заклинание, - пробормотал он и хотел уже войти в Большой зал вслед за Джаредом, как вдруг глаза ему закрыли тёплые маленькие ладошки.       - Угадай, кто! – предложил задорный звонкий голос.       Моментально узнав шалунью, Уилл притворно задумался:       - Не знаю даже… Их Величество Королева?       - Нет! Но тепло, очень тепло…       - Неужели… Профессор МакГонагалл?       - Промазал! – расхохоталась Кензи, хлопая в ладоши, и обняла Уилла так крепко, что он охнул:       - Кензи! Великий Мерлин, как ты выросла…       Это была чистая правда – за лето она вытянулась на пару дюймов, а безжалостно отсечённые заклятием волосы вновь отрасли, но теперь в лице Кензи нет-нет да проглядывала лёгкая горчинка от пережитой обиды, но и она не портила её, а делала ещё прекрасней.       - Как твои каникулы? – весело спросила она, хватая Уилла за руку. – Мораг рассказала о том, что произошло на Чемпионате мира по квиддичу – кошмар просто! Как думаешь, тех злых волшебников поймают?       Она смотрела на него с таким восторгом, будто он был призван лично посадить в Азкабан всех злых волшебников мира, а потому Уилл невольно приосанился и заверил:       - Конечно, Кензи! Не переживай, их непременно поймают.       Удовлетворённо кивнув, она приподнялась на цыпочки и порывисто чмокнула Уилла в щёку, нежным щебечущим тоном присовокупив:       - Мне пора к ребятам. Увидимся, Уилл!       - Пока, Кензи, - махнул он рукой и свернул направо, к столу Гриффиндора.       - Она про тебя всю дорогу спрашивала, - улыбнулась Мораг, когда он сел рядом с ней на скамью. – Кажется, моя сестрёнка в тебя влюбилась, Уилл!       Покраснев от такого предположения, он склонился к Мораг и шепнул так, чтобы не слышали сидевшие рядом друзья:       - А ты, чем смеяться, брала бы с неё пример.       Теперь уж настал черёд краснеть для Мораг; вытянувшись в струнку, она взглянула прямо перед собой, но внезапно взгляд её стал донельзя сосредоточенным.       - Ты что, Мораг? – забеспокоилась сидевшая напротив Корнелия.       - Малфой вернулся, - прошептала она, кивнув на стол Слизерина.       Обернувшись с поразительным единодушием, друзья вперились глазами в соседний с гриффиндорским стол. Действительно, рядом с Маркусом Флинтом сидел Малфой, но Уилл с трудом узнал его; от былого красавчика с зализанными назад светлыми волосами не осталось и следа – он сильно похудел, осунулся и вообще выглядел так, будто ещё не успел оправиться после долгой болезни.       - Мерлинова борода, что с ним случилось? – пробормотал Гарри, стиснув под столом ладошку Корнелии.       - Не знаю, Гарри, - откликнулась она, с сожалением качая головой. – Но надеюсь, что мы к этому непричастны.       Оглядев друзей, Уилл понял, что все они думают об одном и том же – не слишком ли сильно аукнулся их общему недругу однажды подброшенный дневник.       С трудом оторвав взгляд от слизеринцев, Джаред обернулся к преподавательскому столу и украдкой помахал матери.       - И Снейп здесь, - объявил он, скользнув взглядом по желтоватому лицу аптекаря, сидевшего через пустующее место от профессора Синистры. – Выходит, он тогда не соврал вам, Корни.       - Я уж и не надеялся, - пробормотал Гарри.       Реакция Сириуса в Косом переулке была куда как красноречивой, а потому теперь, глядя на крючконосого, с сальными волосами Снейпа, Гарри и сам испытывал к нему неприязнь.       Он осмотрел преподавательский стол и пришёл к выводу, что сегодня за ним куда больше свободных мест, чем обычно. Хагрид, ясное дело, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро; профессор МакГонагалл, по всей вероятности, уже ожидала их в холле, но ещё одно свободное кресло указывало на отсутствие кого-то неизвестного.       - А где новый преподаватель защиты от Тёмных искусств? – спросила Гермиона, тоже смотревшая на профессоров.       Ещё ни один преподаватель защиты от Тёмных искусств не продержался у них больше трёх семестров. Гарри, по вполне понятным причинам, больше всех любил профессора Люпина; не говоря о том, что был отцом его друга, Римус, в отличие от своих предшественников, не пытался убить его или покалечить.       - Может, они не сумели никого найти? – пожала плечами Мораг.       В такой исход дела Гарри слабо верилось, но он не успел высказать собственные сомнения, потому что сидевшая за его спиной Корнелия ахнула так, что он подскочил от испуга.       - Корни, что… - начал было он, но взглянул туда, куда она указывала, и едва не завопил от радости.       Сквозь боковую дверцу, расположенную за преподавательским столом, в зал протиснулся Сириус.       - Быть того не может… - прошептал Уилл, едва сдерживая хохот.       Гарри был с ним полностью согласен. Как заворожённый он наблюдал, как крёстный, со стянутыми в тугой хвост волосами, обряженный в парадную мантию из чёрного бархата, проследовал к правой половине стола и занял место между профессорами Синистрой и Снейпом. Метнув взгляд на нового зельевара, Гарри поразился тому, как исказилось до сих пор бесстрастное лицо Снейпа – казалось, теперь оно выражало ничем не замутнённую ненависть.       Задумавшись о возможных причинах, Гарри вспомнил то, что рассказывал в прошлом году Римус: Сириус подставил Снейпа, отправив на растерзание оборотню. И, пусть всё закончилось благополучно, Гарри сильно сомневался, что новый профессор в состоянии простить такую шутку.       Заметив, что на него смотрят, Сириус поднял руку и помахал детям.       - Ой, мамочки… - прошептала Корнелия, прижав ладони к губам.       - Скорее уж, «папочки», - исправил Антарес. – Я, в общем-то, догадывался – два года назад ему уже предлагали должность.       - Да, но тогда ведь Сириус отказался, - напомнил Джаред. – Слава Мерлину, в этом году мы научимся защите от Тёмных искусств!       Не успели эти слова слететь с его уст, как двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодков на возвышенную часть зала. Гарри с друзьями хоть и промокли, казались совершенно сухими по сравнению с первокурсниками – можно было подумать, что они не ехали в лодке, а добирались вплавь.       Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трёхногую табуретку и водрузила на неё необычайно старую, грязную, заплатанную Распределяющую шляпу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступившем молчании у самых её полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела:

Наверно, тыщу лет назад, в иные времена, Была я молода, недавно сшита, Здесь правили волшебники – четыре колдуна, Их имена и ныне знамениты.

      Когда Шляпа закончила петь, весь Большой зал загремел аплодисментами, а профессор МакГонагалл между тем уже разворачивала длинный пергаментный список.       - Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и садитесь на табурет, - обратилась она к новичкам. – Когда Шляпа назовёт ваш факультет, вы встаёте и идёте за соответствующий стол. Аккерли, Стюарт!       Вперёд выступил мальчик, явственно дрожащий с головы до пят, взял Шляпу, надел и сел на табуретку.       - Когтевран! – объявила Шляпа.       - Держи, - Джаред через стол перебросил Уиллу золотой галеон и объяснил удивлённому Гарри: - Мы поспорили на то, на какой факультет угодит первый в списке первоклассник.       - Бэддок, Малкольм!       - Слизерин!       Стол в противоположном конце зала забурлил от восторга, Гарри видел, как хлопал Малфой, когда Бэддок присоединился к слизеринцам, и невольно задал себе вопрос – а знает ли юный Малкольм, что именно слизеринский факультет выпустил больше тёмных магов и колдуний, чем все остальные? И что же, Мерлин раздери, случилось с Малфоем?..       Распределение продолжалось. Мальчики и девочки, с большим или меньшим страхом на лицах, один за другим подходили к трёхногой табуретке; очередь сокращалась медленно, и пока что профессор МакГонагалл перебралась через букву «О».       - Ох, да скорее же, - вздохнул Симус, массируя себе желудок.       И, наконец, на «Уитби, Кевин!» («Пуффендуй!») распределение завершилось. Профессор МакГонагалл унесла и Шляпу, и табуретку.       На ноги поднялся профессор Дамблдор. Он улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки.       - Добро пожаловать, добро пожаловать! – произнёс он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. – Прежде чем мы все преступим к долгожданной трапезе, позвольте представить вам двух новых педагогов, которые любезно согласились присоединиться к нашей дружной семье. Во-первых, профессор Северус Снейп, который будет вести курс зельеварения.       Раздались сдержанные аплодисменты, Снейп, приподнявшись над стулом, коротко кивнул.       - А также профессор Сириус Блэк, наш новый преподаватель защиты от Тёмных искусств!       В отличие от Снейпа Сириус умудрился устроить маленькое представление: поднявшись на ноги, он поочерёдно поклонился всем столам, не исключая слизеринский, а после послал вдохновенно хлопающим гриффиндорцам воздушный поцелуй – Гарри показалось, что он услышал, как Лаванда Браун застонала от восторга.       Зал взорвался аплодисментами и долго не мог успокоиться. Гарри обернулся к Джареду, помня, как тот относится к учителям-любителям, но Синистра хлопал громче многих – было понятно, что симпатия к Сириусу пересилила его всегдашний снобизм.       - Думаю, маме об этом знать необязательно, - со смешком заметил Антарес.       - Теперь, - продолжил Дамблдор, когда Сириус вновь занял место рядом с Авророй, - скажу вам только одно – ешьте.       - Верно, верно! – с неподдельным чувством закричали мальчики, и в это время стоявшие перед ними блюда волшебным образом наполнились.       Когда были уничтожены даже пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, директор снова поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя.       - Итак, - заговорил, улыбаясь Дамблдор. - Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен ещё раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещённых в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя визжащие игрушки йо-йо, клыкастые фрисби и безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.       Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил:       - Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запрещённой территорией, равно как и деревня Хогсмид – её не разрешается посещать студентам младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.       - Что?! – дружно ахнули Мораг, Уилл и Гарри; он оглянулся на Корнелию, но та лишь беззвучно приоткрыла рот, уставившись на Дамблдора широко распахнутыми глазами.       - Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжаться весь учебный год – они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников.       - Да ладно! – оторопело произнёс Фред Уизли во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал.       Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул.       - Я вовсе не шучу, мистер Уизли, - сказал он. – Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот… Словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон…       Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула.       - Э-э-э… Возможно, сейчас не время. М-да… - Дамблдор почесал кустистую бровь. – Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трёх Волшебников. Думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять своё внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трёх Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства – Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трёх магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей – и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.       - Жертв? – тихо переспросила Корнелия, но большинство студентов в зале и не думали разделить её беспокойство.       - За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, - продолжал Дамблдор, - но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества пришли к выводу, что пришло время попробовать ещё раз. Всё лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Делегации Шармбатона и Дурмстранга прибудут в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трёх Волшебников и персональный приз в тысячу галеонов.       - Я хочу в этом участвовать! – прошипел на весь стол Фред Уизли – его лицо разгорелось энтузиазмом от перспективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставившихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих соседям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.       - Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трёх Волшебников, однако главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте – я подчеркиваю это – семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, - Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после этих слов поднялся возмущённый ропот, - признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными…       - Они не могут так поступить! – заявил Джордж Уизли, который даже не потрудился понизить голос и продолжал сверлить Дамблдора глазами. – Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса?       - Они не помешают мне участвовать, - упрямо сказал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. – Чемпионам позволено такое, о чём остальные и мечтать не смеют. И тысяча галеонов награды!       - Ну да, - произнёс Рон с мечтательным видом. – Тысяча галеонов…       - А теперь – уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени! – Дамблдор сел на место и заговорил с профессором Флитвиком.       С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл, а друзья ринулись в совершенно противоположном направлении.       - Чёрт возьми! – расхохотался Антарес, крепко обнимая вышедшего из-за стола отца. – Профессор Блэк!       - Папочка! – завопила Корнелия, с трудом пробившись между рук.       - Сириус, почему ты не сказал нам? – упрекнул Гарри, не в силах сдержать дурашливого смеха.       - Я поначалу не хотел соглашаться, - признал старший Блэк, тряхнув волосами. – Но в этом году Дамблдор был дьявольски настойчив! К тому же, мы с мистером Скримджером решили, что мне не помешает немного сменить обстановку.       - А как же Марлин? – недоумевал Гарри. – Неужели она согласилась остаться одна?       - Именно она меня и убедила, Гарри, - откликнулся Сириус. – Кроме того, трансгрессию и выходные никто не отменял.       Прижав ладони к губам, Корнелия тихо всхлипнула от радости:       - Пап… - и обняла Сириуса, сдавив так крепко, как только могла.       Он лишь спокойно усмехнулся в ответ, погладив её по волосам:       - Ну что ты, лапочка… Всё ведь хорошо, так? Ну, бегите, а то и до отбоя до гостиной не доберётесь. Ножками, малышня, ножками!       Ребята направились в холл, на ходу обсуждая свалившиеся на них новости.       - А кто этот беспристрастный судья, что будет решать, кому быть чемпионом? – спросил Симус.       - Понятия не имею, - ответил шагавший рядом Ли Джордан. – Но его-то нам и предстоит провести. Я полагаю, ребята, тут сработает пара капель Старящего зелья…       - Но Дамблдор знает, что вы не проходите по возрасту, - возразил Уилл.       - Это-то да, но ведь не он решает, кто станет чемпионом, правильно? – весьма проницательно отметил Фред. – Сдаётся мне, что как только этот судья узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучшего из каждой школы и внимания не обратит, сколько тому лет. А Дамблдор пытается помешать нам подать заявки.       - Там люди гибли, учти! – с беспокойством напомнила Гермиона.       - Да, да… - беззаботно согласился Фред. - Но это когда было... Да хоть бы и так – что за удовольствие без элемента риска?       - Вот я точно не участвую, - раздался за спиной Гарри унылый голос Невилла. – Наверное, бабушка хотела бы, чтобы я попытался – она беспрерывно толкует о том, как я должен поддерживать фамильную честь, и мне просто придётся… ой!..       Нога Невилла провалилась прямо сквозь ступеньку – в Хогвартсе было полным-полно лестниц с подобными фокусами, у старшекурсников уже выработалась привычка перепрыгивать такие сюрпризы, но плохая память Невилла была знаменита на всю школу.       Гарри с Уиллом подхватили его под руки и вытащили, в то время как рыцарские доспехи на верхней площадке заскрипели и залязгали, заливаясь хриплым смехом.       - Закройся, ты, - буркнул Симус, захлопнув им забрало.       - Может, вы всё-таки соизволите убраться с дороги?       Обернувшись, они увидели стоявшего позади Малфоя, и Гарри в который раз убедился в том, что, хоть он и сдал за прошедший год, но глядел на них с прежним презрением.       - Что, Драко, - уточнил он с ухмылкой, - уже спешишь навстречу Кубку?       - Отвяжись, Поттер, - отмахнулся он. – Иди своей дорогой и не трогай меня.       Лицо Гарри после этих слов вытянулось, да и остальные выглядели не менее удивлёнными.       - Мать моя волшебница, а с этим-то что случилось? – пробормотал Симус.       Гарри ничего не ответил, решив, что отныне будет одним глазком присматривать за Малфоем. Мало ли.