Сезон охоты

      Наконец наступило двадцать четвёртое ноября – день первого задания.       Антарес проснулся спозаранку и долго смотрел на то, как свет на стене из серого становится белым, а после – лимонно-жёлтым. Кажется, день выдался ясным, но хорошо это или плохо, он пока не знал. С тех пор, как Джаред рассказал ему о драконах, все его помыслы были заняты исключительно предстоящей битвой. Всё-таки мысль о том, что через пару часов он окажется один на один с многотонным огнедышащим зверем, нельзя было назвать утешительной.       Он уже успел принять душ и теперь натягивал джемпер, когда дверь в комнату открылась.       - Проснулся? – уточнила Аврора, подходя ближе и легко целуя его в щёку. – Сириус уже отправился встречать Марлин и Моргана. Точно не хочешь их увидеть?       - Нет, - откликнулся он с плохо скрываемым сожалением.       Он нарочно выпросил у Авроры разрешение провести эту ночь в бывшей комнате Джареда – не потому, что считал себя особенным и имеющим право на привилегии, а просто потому, что хотел остаться один. Он понимал, что своим временным затворничеством делает больно родным и друзьям, но иначе он не мог – понимал, что, стоит ему увидеть мать или сестру, как он тут же размякнет, расслабится и не сможет на арене показать всё, на что он способен. Пожалуй, из всех он хотел бы видеть лишь Гермиону – уж в её присутствии он всегда был начеку, - но столь явно выделять её не позволяла жгучая обида. Впрочем, и общество Авроры он переносил теперь с лёгкостью, ведь она, в отличие от других женщин из его окружения, была абсолютно безжалостна.       Выпив чашку кофе и с трудом проглотив зелёное яблоко, он выложил на стол собственную волшебную палочку и принялся ждать. Рука сама тянулась к лежавшему тут же справочнику Скамандера об анатомии магических тварей, но Антарес неимоверным усилием всё же сдержал собственный порыв.       Ожидание не продлилось долго – раздался короткий стук в дверь, и в спальню вошла профессор МакГонагалл.       - Мистер МакКиннон-Блэк, - объявила она. – Всех чемпионов просят спуститься для подготовки к первому туру.       - Иду, - откликнулся он и коротко обнял Аврору.       - Удачи, милый, - шепнула она и ласково оттолкнула его: - Ну всё, иди. И без победы не возвращайся!       Усмехнувшись в ответ, Антарес кивнул и вслед за МакГонагалл вышел из комнаты.       Они сошли по каменным ступеням и вышли из замка в полном молчании, но, стоило свернуть к опушке Запретного леса, где у купы деревьев установили громадный шатёр для чемпионов, МакГонагалл предупредила:       - На случай непредвиденных обстоятельств вокруг арены дежурят драконоборцы и целители. Если…       - Таких обстоятельств не будет, - откликнулся Антарес, уверенно шагая вперёд. – Ведь я обещал, что Вы будет гордиться мной, профессор. А слов своих назад я не беру.       Она не отвечала, и он, остановившись, пристально взглянул на профессора. Вид у неё был настолько обеспокоенный, что он невольно пожалел эту женщину и, пожалуй, впервые задумался о том, что смотрит на бабушку Вэррон.       - Удачи тебе, Антарес, - произнесла она, справившись с собой.       - Спасибо, профессор, - поблагодарил он и вдруг, преодолев разделявшее их расстояние, коротко обнял её, но тут же отпустил и, не оглядываясь, вошёл в шатёр.       Первым делом он увидел сидевшую на низком стуле Флёр, которая, казалось, навсегда растеряла былую самоуверенность и теперь украдкой вытирала выступившие на лбу бисерины пота. В отличие от неё, Невилл сидеть не мог и напряжённо шагал из угла в угол, но, встретившись взглядом с приятелем, слегка улыбнулся – улыбка, правда, скорее походила на оскал.       Стоило Антаресу задуматься о том, куда запропастилась Грэйволф, как она вошла в палатку, но не одна, а в обществе деда.       - С добрым утром, - поздоровался профессор, бегло оглядев притихших чемпионов, а после повернулся к Антаресу: - Ну что, Блэк, нам стоит ждать небывалого зрелища?       - МакКиннон-Блэк, - привычно исправил он, но всё же согласно кивнул.       Повернувшись к внучке, Грэйволф изувеченной рукой пригладил ей волосы и что-то негромко спросил по-немецки; взмахнув ресницами, она коротко кивнула и вдруг улыбнулась, так что Антарес невольно пожалел, что она так часто хмурится, поскольку улыбка её определённо красила.       Профессор вышел, не прибавив ни слова, но полы шатра тут же вновь распахнулись, пропуская внутрь Людо Бэгмена. Одет был бывший загонщик весьма примечательно – в старую мантию с чёрно-жёлтыми, как у осы, полосками. Толстый и весёлый, он выглядел карикатурой в окружении бледных, напряженных чемпионов.       - Мистер Бэгмен, - кивнул Антарес. – Выходит, комментатором сегодня выступаете Вы?       - А как же, мой мальчик! – бодро откликнулся Бэгмен. – Могу ли я пропустить такое событие? Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что делать! Когда зрители соберутся, я открою вот эту сумку. – Он поднял небольшой мешочек из красного шёлка и потряс им. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет, кого ему послала судьба. Ваша задача – завладеть золотым яйцом.       Антарес оглянулся на Флёр, но та не шевельнулась – разумеется, она была уже в курсе того, кто поджидает её на арене. Вот тебе и честное соревнование…       Где-то совсем рядом слышался топот множества ног – ученики и преподаватели шли мимо шатра, шутя, смеясь и переговариваясь. Бэгмен тем временем развязывал шёлковый мешочек.       - Мисс Делакур, прошу Вас, - объявил он, предлагая мешочек Флёр.       Она опустила внутрь руку и вынула крошечную точную копию шведского тупорылого дракона с биркой номер два на шее.       Второй выбирала Адаре – ей досталась хвосторога под номером три. Припомнив рассказ отца о том, что это – самый агрессивный дракон из всех, имеющихся в наличии, Антарес невольно ощутил острый приступ сочувствия. Всё же у Грэйволф красивое личико – будет обидно, если его попортит пятно ожога.       Невилл замер, не донеся руку до мешка, и вопросительно оглянулся на Антареса, но тот лишь приглашающее простёр ладонь – какой бы дракон ему ни выпал, его планов это не изменит. Лонгботтом вытащил красновато-оранжевого дракончика и вдруг охнул – можно было подумать, что малыш ожёг ему пальцы, но Антарес сразу же понял, в чём дело: на шее дракончика болталась бирка с номером один.       Значит, придётся ждать. Коротко вздохнув, он запустил руку в мешок и осторожно вытащил валлийского зелёного дракона под номером четыре.       - Ну вот! – Бэгмен хлопнул в ладоши. – С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона – номер очереди. Всё ясно? Тогда вынужден вас оставить. Мистер Лонгботтом, по свистку первым войдете в загон, ясно?       Он поспешил прочь, и через какую-то пару минут раздался свисток. Невилл на подрагивающих ногах приблизился к выходу из палатки, и Антарес вдруг подумал, что он сейчас даст дёру, но мальчик всё же взял себя в руки и, стиснув палочку, вышел в морозное утро.       Едва успокоились всколыхнувшиеся полы шатра, Флёр испустила непонятный то ли всхлип, то ли вздох и так взмахнула руками, что её дракончик с жалобным глухим стуком приземлился на устилавший пол шатра ковёр.       - On n'y peut pas tiens! (1) – воскликнула она.       Антарес, который в принципе был не большим фанатом женских истерик, лишь коротко вздохнул.       - Флёр, - окликнул он, подходя ближе, - возьми себя в руки.       Она, казалось, его даже не слышала, обмахиваясь ладонями, и тогда, перехватив правую в полёте, Антарес крепко сжал ей пальцы, свободной рукой направляя её подбородок так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.       - Всё будет хорошо, - спокойно произнёс он, в который раз радуясь тому, что бабка не вняла мольбам матери и регулярными наказаниями всё же привила ему любовь к французскому. – С тобой всё будет в порядке. Клянусь, наутро ты даже не вспомнишь о своём страхе. Не зря же говорят, à force de mal aller tout ira bien (2).       Подняв на него глаза как у затравленного зверя, Флёр нервно кивнула и прибавила, мягко высвобождая руку из хватки:       - Спасибо. Я в порядке.       Слабо улыбнувшись, Антарес обернулся на шорох распахнувшихся пол шатра и замер.       - Папа! – Он бросился к отцу, крепко обхватив за плечи. – Что ты тут… Как?..       Ответ его, впрочем, мало интересовал, потому что лишь теперь он понял, чьего общества ему не хватало с самого утра.       - Хорошим же отцом я буду, если оставлю тебя сейчас, - откликнулся Сириус, который сегодня был ещё бледнее, чем обычно. – Марлин осталась на трибуне, с остальными.       - Хорошо, - кивнул Антарес, с трудом разжимая руки. – Иначе она пропустит всё самое интересное.       Если бы не присутствие девушек, он бы с радостью закатил истерику, потому что ожидание казалось, наверное, в сотню раз хуже самого испытания. До костяного скрипа сжимая руку отца, Антарес сидел с закрытыми глазами и слушал комментарии Бэгмена, от которых впору было на стенку лезть, пытаясь хотя бы так представить, что творится на арене. Каждую попытку Невилла подойти к дракону зрители встречали воем, криками и улюлюканьем.       - Ну! Ещё чуть-чуть... мимо!!! – радостно вопил Бэгмен, усилив голос Сонорусом. – Он идёт на риск! Давай же!!! Эх! Умный ход – жаль, не сработал!       Спустя пятнадцать минут оглушительный рёв возвестил о том, что Лонгботтом каким-то чудом перехитрил дракона и схватил золотое яйцо.       - Превосходно! – кричал Бэгмен. – Молодец! А сейчас оценки судей!       Но результат он не назвал – наверное, судьи показали оценки только трибунам.       Вновь раздался свисток.       - Осталось трое! – провозгласил комментатор. – Мисс Делакур, прошу!       Флёр дрожала с головы до ног, но палатку покинула с высоко поднятой головой, сжимая в руке палочку. Подойдя к самому выходу, Адаре слегка отодвинула грубую ткань и замерла, глядя в захмарившееся небо и прислушиваясь к комментариям, которые и без того настойчиво лезли в уши:       - Не уверен, что это мудрая тактика!.. Близко!!! Совсем близко!!! Ну, как так можно?!       Ещё пара минут, и вновь трибуны взорвались аплодисментами. Значит, Флёр тоже справилась. В совершенной тишине судьи показывают оценки… очередная овация… и третий свисток.       - Мисс Грэйволф, Ваш выход! – объявил Бэгмен.       Прерывисто выдохнув, Адаре сжала в кулаке палочку и отбросила косу на спину.       Поднявшись на ноги, Антарес быстрым шагом преодолел разделявшее их расстояние и тронул её за плечо.       - Удачи, - шепнул он, и Адаре вдруг совершенно хулигански улыбнулась:       - Оставь себе, Блэк. Увидимся по ту сторону.       Не прибавив ни слова, она покинула шатёр, а Сириус вдруг отрывисто хохотнул.       - Осторожней, сынок, - предупредил он. – Девчонка – копия её матери. Об такую можно здорово зубы обломать.       Антарес обернулся, чтобы парировать замечание, но его ответ потонул в рёве зрителей снаружи – значит, Адаре уже в загоне, лицом к лицу с живой копией своей хвостороги.       - Вот она, вот она! – завопила Гермиона, указывая на крохотный проход на арену.       Все друзья, сопровождаемые Марлин и Морганом, заняли места в третьем ряду трибун – места ближе просто не нашлось из-за обилия почётных гостей, среди которых были не только профессоры всех трёх школ, но и сам министр магии Корнелиус Фадж. Раскинув мозгами, Уилл пришёл к простейшему выводу о том, что министру просто-напросто не терпелось своими глазами взглянуть на то, как победитель Волдеморта справится с драконом.       Что и говорить, Невилл выступил очень достойно – несколько долгих минут уворачивался от столбов пламени и, кажется, умудрился подпалить полу спортивной мантии, но в конце концов засветил дракону в глаз заклятием Коньюнктивитус с поразительной точностью. Правда, впечатление от выступления испортил тот факт, что дракониха принялась метаться от боли и раздавила несколько настоящих яиц, но баллы из всех судей за это снял только Каркаров, выставив конкурсанту унизительную «тройку» из десяти возможных баллов.       Сам Уилл, который вовсе не ожидал хоть сколько-нибудь приемлемого результата, без сомнений выставил бы Невиллу «девять».       По коллективной оценке зрителей Флёр также справилась весьма неплохо – во всяком случае, свои суммарные сорок шесть баллов (десять от директрисы Максим и по девять от прочих судей) она заслужила. Очевидно, предположение о наличии в роду Делакур вейл было отнюдь не беспочвенным, потому что прелестнице Флёр удалось ввести дракона в некое подобие магического транса, после чего она беспрепятственно завладела яйцом. Приём был не совсем честный и не сказать чтобы особо эффектный, но он сработал.       И теперь толпа, жаждущая зрелищ, приветствовала третью участницу, которую уже ожидал дракон вида венгерская хвосторога. Бросив короткий сочувственный взгляд на Джареда, который вцепился в трибунное заграждение одной рукой, другой прижимая к глазам оставшийся после Чемпионата мира омнинокль, Уилл покачал головой. Похоже, его другу искренне нравилась Грэйволф, а потому будет обидно, если дракон сделает ей больно.       Как бы то ни было, хвосторога уже заинтересовалась чужаком в загоне: сидя в самом углу как громадная курица на яйцах, дракониха растопырила кожистые крылья и теперь угрожающе била по земле хвостом, унизанным оранжево-жёлтыми пиками шипов.       Адаре, к полнейшему удивлению зрителей, не спешила приблизиться; опустившись на одно колено совсем недалеко от входа, она коснулась палочкой и левой ладонью камней, устилавших дно вольера, и принялась что-то шептать – Уилл понял это лишь по тому, как яростно шевелились её губы, проговаривая каждое слово.       Зрители невообразимо шумели в предвкушении очередного акта представления, но Уиллу вдруг показалось, что над трибунами раскинулся шатёр, приглушающий любые звуки – и в этой тишине вдруг оглушительно взревела хвосторога.       Снявшись с насиженного места, дракон расправил крылья и выдохнул в воздух короткий столб огня, чтобы тут же вновь зареветь. И такая обида вдруг почудилась Уиллу в этом оглушающем звуке, что он, приподнявшись на носки и опасно перегнувшись через заграждение, постарался заглянуть за спину хвостороге, туда, где остались яйца. И тут же понял, в чём дело – из земли, раздвигая камни, проросли толстые побеги какого-то растения, сплошь усеянные метровыми шипами, окружившими гнездо как оборонительное заграждение. Должно быть, острые колючки искололи драконьи лапы и брюхо, заставив самку покинуть гнездо, хоть это и казалось невозможным – сложно представить, какой толщины должны быть шипы, чтобы проколоть чрезвычайно прочную драконью кожу.       В этот момент из-за тучи выглянуло солнце, и Уилл тряхнул головой. Ему показалось, что шипы растения… блестят?       - Гермиона, дай свой омнинокль, - попросил он и, приставив прибор к глазам, пригляделся, увеличив изображение до максимума. Лишь теперь он понял, что покрывающие побеги иглы, как и само растение, не живые, а отлиты из металла.       По трибунам пронёсся общих испуганный вздох, и Уилл поспешил вернуть изображению нормальный размер, а потом и вовсе опустил омнинокль – как раз вовремя, чтобы увидеть, как раненная хвосторога двинулась на Адаре.       Поднявшись в полный рост, Грэйволф, кажется, и не думала защищаться, понемногу отступая назад и влево. Было ясно, что так она надеется бочком подобраться к яйцам, но на это потребовалось бы чертовски много времени, потому что сейчас она стояла полубоком к главной трибуне, слишком далеко, чтобы даже думать о кладке.       Уилл, который до этого предпочитал не обращать внимания на комментарии Бэгмена, внезапно услышал его многократно усиленный голос:       - Похоже, она выбрала тактику выжидания… Ой-ой, сейчас полыхнёт!       Не успел он выкрикнуть эту по-детски глупую фразу, как дракон прянул вниз, припадая к земле, и с силой выдохнул, извергая из глотки столб пламени – и девушка, стоявшая напротив, исчезла в его языках.       Девчонки дружно завизжали, а Марлин едва успела закрыть глаза Моргану, но Уилл продолжал смотреть на арену, как заворожённый, и поэтому первый из всех увидел, как пламя отступает, оттесняемое какой-то серо-зелёной массой – лишь пару мгновений спустя он понял, что это вода.       Недоумевая, откуда взялась вода, Уилл вновь навёл омнинокль на то место, где раньше стояла Адаре.       Он не сразу увидел её среди мельтешения блестящих капель, но всё же разобрал, что происходит; у её ног, произрастая из земли будто диковинные цветы, вились тысячи тонких струек, сплетавшиеся в один могучий поток, которым Адаре, как щитом, закрылась от пламени. Теперь он разглядел, что она невредима, даже брови не обгорели.       У Уилла голова пошла кругом от такого уровня магии, но на этом шоу и не думало заканчиваться. Дождавшись, пока огненный поток сойдёт на нет, Адаре направила водяной столб таким образом, что он со всей доступной мощью ударил точно в раскрытую драконью пасть. Дракониха захрипела, давясь и отплёвываясь, а Грэйволф, не тратя больше времени понапрасну, бросилась к гнезду.       - Давай! Ну, ещё немного! Да!!! – завопил Бэгмен. – Она схватила яйцо!!! Бог ты мой, вот это да!       - Да в порядке она, - утешал Гарри Джареда, который от волнения чуть не прокусил себе ладонь. – Видишь, даже коса не растрепалась!       Аплодисменты сотрясли морозный воздух, как будто разбилось огромное зеркало, и Адаре, всей ладонью утерев мокрое лицо, подняла добычу на вытянутой руке. К хвостороге спешили драконоборцы, а судьи тем временем были готовы огласить оценки.       Все, кроме мистера Крауча, поставили Адаре по десять баллов – впрочем, от главы Департамента магического сотрудничества никто многого и не ожидал.       - В интервью потом скажет, что снизил баллы из-за жестокого обращения с животным, - хмыкнул Гарри, склонившись к Уиллу. – Теперь Терри туго придётся – чтобы занять первое место, ему нужно заработать все «десятки»!       Снова свисток, и это означало только одно – настал черёд Антареса встретиться с драконом.       В загон между тем уже запустили самку валлийского зелёного дракона: оглядев трибуны и ощерившись на столпившихся вокруг людей, она забралась в гнездо и расправила громадные крылья, защищая яйца.       - Марлин, не переживай, - попросил Гарри, сжав крёстной руку. – С Терри всё будет в порядке.       - Я знаю, золотце, - шепнула она, от волнения кусая губы. – Всё будет хорошо… Морган, смотри, кто там! – указала она на выход на арену, и мальчик восторженно завопил:       - Терри!       Выйдя на свет, Антарес бегло оглядел раскинувшееся перед ним пространство и взмахнул палочкой. По его команде лежавший справа от входа громадный камень поднялся в воздух – Гарри почти ожидал, что этим камнем Антарес запустит в дракониху, но ничего такого не произошло: левитировав валун в центр арены, Блэк осторожно его опустил и тут же поднял в воздух другой, чуть меньше.       Зрители недоумевающее роптали – чемпион находился в загоне уже добрых пять минут, а не происходило ровным счётом ничего. Но вот дракон, в отличие от Антареса, готов был вот-вот ринуться в бой; потревоженная рокотом переставляемых камней, самка ревела и скалилась, но пока что не решалась покидать гнездо.       - Что он делает? – воскликнула Мораг. – Ему нужно достать яйцо, а не двигать камни!       - Он не двигает камни, - возразила ей Марлин, которая не сводила с арены восторженного взгляда. – Он строит.       Взглянув вниз, Гарри сперва не понял, о чём она говорит; но теперь, после замечания крёстной, для него стало очевидным, что камни не просто нагромождаются друг на друга, а, ведомые рукой Антареса, укладываются в определённой, заранее намеченной последовательности. Три самых крупных валуна, почти сливаясь воедино, были окружены камнями поменьше, образовывавшими что-то, больше всего напоминающее… лапы.       - Это хвост! – завопила Корнелия, чуть не перевалившаяся через барьер, когда ещё один громадный валун с грохотом приземлился в южной части скульптуры, венчая пятый каменный отросток. – Хвост, смотрите!       Понимая, что она права, Гарри всё же не мог поверить своим глазам – на арене, в самом её центре, словно из ниоткуда возник каменный дракон, размером не уступающий настоящему.       Сквозь облака каменной пыли он не сразу заметил, что Антарес выбрался на открытое место из укрытия.       - Пиертотум локомотор! – громко приказал он, и каменный дракон с рёвом встал на дыбы.       Стадион взорвался аплодисментами столь внезапно, что Гарри поспешил зажать уши ладонями, но гром аплодисментов не стоил ничего против протестующего рыка двух драконов, теперь вступивших в противоборство. Два зверя сцепились с такой яростью, что воздух над ареной стал густым от пропитавшей его пыли и драконьей крови. С трудом оторвав взгляд от каменного чудища, Гарри вытянул шею и глазами нашёл Антареса – осторожно переступая по камням, он боком подбирался к кладке, пользуясь тем, что дракониха отвлеклась на своего зачарованного сородича. Пару раз самка сумела укусить противника, и два камня размером с голову тролля отлетели к основанию центральной трибуны, так что земля у зрителей под ногами задрожала. Но живая плоть была бессильна перед камнем, и наконец дракониха, плюясь огнём, попятилась к заграждению, подгоняемая рёвом ожившей скульптуры.       Переведя омнинокль на Антареса, Гарри увидел, что он довольно усмехается.       Беспрепятственно пройдя по самому центру вольера, он под охраной своего каменного стража подошёл к гнезду и поднял яйцо, продемонстрировав его зрителям, а после взмахнул палочкой, левитируя добычу куда-то вверх. Сверкая и переливаясь на солнце, золотое яйцо проплыло по воздуху и приземлилось точно в протянутые руки Марлин. Помахав матери рукой, он без сомнений послал ей воздушный поцелуй.       - Ох, Терри… - прошептала Марлин, качая головой.       Вскинув кулак, Антарес испустил победный клич, на который неожиданно откликнулся весь стадион. Студенты всех факультетов, даже слизеринцы, вскочили на ноги, хлопали в ладоши, свистели и скандировали: «Блэк! Блэк! Блэк!», - но и этот гам потонул в душераздирающем рёве дракона.       Прижав ладони к губам, Корнелия внезапно разрыдалась.       - Мерлин, какой же он позёр!.. – воскликнула она, заливая слезами плечо Гарри.       - Ну что ты, Корни? – укорил он, всей ладонью вытирая ей щёки. – Прекрати, с ним всё в порядке! Ну же, возьми себя в руки, иначе пропустишь оценки!       Крауч, Брум и Дамблдор выставили по «десятке», но, когда подошла очередь Каркарова, Гарри невольно занервничал – директор Дурмстранга вполне мог занизить балл, чтобы помочь собственному чемпиону. Но и Каркаров, и оценивавшая следом за ним мадам Максим выставили Антаресу «десять».       - Первое место! – завопил Морган, хохоча и хлопая в ладоши громче всех. – Мам, он победил! Терри победил!       Обернувшись к арене, Гарри увидел, как Антарес, спускаясь по камням, покачнулся и чуть не упал, хотел сказать об этом Корнелии, но она уже пробивала себе дорогу сквозь толпу.       В палатке первой помощи дорогу им тут же преградила мадам Помфри.       - И думать не смейте, Синистра! – остановила она Джареда, выставив вперёд руку. – Чемпионам нужно залечить их раны и восстановить упадок сил, а уж потом принимать поздравления!       Она вышла, и её голос донесся из-за перегородки:       - Блэк, как Вы себя чувствуете?       - Отлично, мадам Помфри!       - Не Вы, Сириус!       Из-за шторки вышли оба Блэка, Сириус бережно обнимал сына за плечи. При ходьбе Антаресу приходилось опираться на руку отца – было видно, что он сильно ослаб, но в остальном был невредим.       Растолкав собравшихся, Марлин бросилась к нему.       - Терри, золотце моё!..       - Ой! Мам, ты меня задушишь… - охнул он от неожиданной тяжести и прошептал, зарывшись лицом матери в волосы: - Прости. Я не знал, что будет так…       - Мерлина ради, ну какой же ты самоуверенный идиот! – воскликнула Корнелия, влепив брату в каждую щёку по мокрому от слёз поцелую, на что он лишь усмехнулся:       - И я тебя люблю, лапочка… Морган! Иди-ка сюда, малявка, - поманил он и обнял брата, тут же прижавшегося к его боку.       Джаред с усилием выдохнул:       - Это было… - но так и не смог подобрать достаточно сильного определения и просто усмехнулся, качая головой.       - Великолепно! – подсказала Мораг, и Антарес увидел у неё на подбородке следы от ногтей – кажется, она и впрямь сильно переживала.       Входной клапан палатки вновь поднялся, пропуская вперёд профессоров МакГонагалл и Грэйволфа, так что Антарес невольно усмехнулся – у деканессы было такое лицо, будто она сейчас упадёт в обморок или разрыдается.       - Мистер МакКиннон-Блэк! – воскликнула она, всплеснув тонкими сухими руками. – Немыслимо… Такое сложное заклинание!..       - Я ведь предупреждал, профессор, - хмыкнул он. – Больше я Вас не разочарую.       МакГонагалл как не слышала, обмахиваясь ладонями, хотя в палатке было ничуть не жарко.       - Ну-ну, - успокоил её Грэйволф, осторожно похлопав по плечу, - возьми себя в руки, Минерва… Ты, как-никак, педагог!       - Ах, Гарри, - вздохнула она, кончиками пальцев ощупывая щёки под очками, будто проверяя, не пролились ли слёзы, - я ведь всегда хотела попробовать это заклинание!       Её восторг был очень умильным, но взгляд Антареса, обшаривая толпу, искал вовсе не профессора.       - Её здесь нет, - шепнул Джаред, встав рядом с другом. – Осталась на трибуне – сказала, что не хочет мешать.       Коротко вздохнув, Антарес кивнул и отвернулся, но Джаред успел увидеть, что улыбку с его лица будто метёлкой смахнули.

***

      Наутро после победы над драконом Антарес проснулся всеобщим любимцем.       Больничное крыло, куда его для восстановления сил заточила мадам Помфри, было завалено открытками и сувенирами от поклонников, причём не только из Хогвартса – в «Ежедневном пророке» вышла статья о первом туре, и с раннего утра начали приходить совы с поздравительными письмами и надушенными фотографиями, на которых чемпиону предстояло оставить автограф.       - Я бы предпочёл не тиражировать свою личную подпись, - хмыкнул Антарес, откладывая очередное письмо на прикроватную тумбочку, на что Адаре лишь громко цокнула языком.       - Не скромничайте, господин драконоборец, - напутствовала она, заклинанием наполняя стоявший на тумбе графин.       Ей самой после испытания лишь измерили температуру и отпустили, позволив даже вернуться к обязательной лекарской повинности, и от этого Антарес чувствовал себя не то чтобы слабее, но странно ущемлённым в собственных свободах.       - Забыл спросить, - спохватился он, открывая пачку шоколадных лягушек – Римус во вчерашнем письме советовал налегать на сладости, - что за заклинание ты использовала вчера? Джаред сказал, твоя хвосторога чуть не захлебнулась.       - Аква эрупто, - объяснила она. – Это такое заклинание, которое освобождает грунтовые воды.       В уме поставив галочку, Антарес уважительно кивнул:       - Элегантно.       - Кто бы говорил, - хмыкнула Адаре в ответ и присела на табурет рядом с его койкой. – Дедушка сказал, МакГонагалл все уши прожужжала ему о том, как ты талантлив в трансфигурации – и не только ему, надо признать. Я вот плохо умею трансфигурировать неживое в живое, - призналась она, пожав плечами, и он посоветовал:       - А ты попроси Джареда тебе помочь – он почти такой же одарённый, как я.       Чуть приметно порозовев, она коротко взмахнула ресницами и вдруг окликнула:       - Антарес… Можно тебя спросить?       - О чём?       - Скажи, а твой друг… Уилл, - уточнила она. – Что ты о нём знаешь?       Более чем удивлённый таким вопросом, Антарес заранее решил, что Джареду ни слова не скажет – иначе беднягу Синистру перекорёжит от ревности, - но всё же ответил:       - Немного, если честно. Он в нашей компании не так давно… Он вроде из маглов, хотя это не точно.       - Почему не точно? – удивилась Адаре, слушавшая с неослабевающим вниманием.       - Корни говорила, что он приёмный.       Она не успела задать нового вопроса, потому что в этот самый момент двери Больничного крыла распахнулись.       Повернув голову на звук, Антарес недоумённо приподнял брови. Сперва ему показалось, что громадная корзина, наполненная фруктами, вошла сама, без посторонней помощи, но, выглянув из-за плеча Адаре, он разглядел внизу две тоненьких ноги в белых гольфах и небесно-голубых брюках-капри. Сгибаясь под тяжестью корзины, мальчик-паж из Шармбатона дотащил корзину до койки Антареса и попытался взгромоздить на тумбу, где и без того не было места.       - Нет-нет-нет! – по-французски зачастила Флёр, взмахивая тонкими ладонями, и наколдовала в изножье изящный кофейный столик. – Поставь это сюда, Анри. А вазы можно на пол по бокам, - указала она следовавшим за ней двум мальчишкам, каждый из которых тащил по гигантской вазе с пёстрыми букетами.       - Что происходит, Флёр? – уточнила Адаре, усилием воли вернув собственные поднявшиеся брови в их исходное положение.       Трагически вздохнув, Делакур взмахнула рукой, в которой была зажата свёрнутая в трубку газета.       - А ешшё говорят, что англичане читать много п’гессы! – возмутилась она и прибавила по-французски, обращаясь исключительно к Антаресу: - Мадемуазель СкитЕр написала о нас статью, мой дорогой. Кажется, мы с тобой помолвлены.       - Que quoi?.. (3)       Сев ровнее, Антарес принял у неё из рук газету и развернул. Первую полосу занимала уже виденная им статья о Турнире, но Флёр лишь спокойно указала:       - Пятая страница. Там есть чудная фотография.       Фотография и вправду была чудесная – на ней Флёр и Антарес трепетно держались за руки, а он будто гладил её по щеке, что-то успокаивающе шепча. Заголовок рядом, написанный аршинными буквами, вопил: «ЛЮБОВНАЯ ДРАМА НА ТУРНИРЕ».       - Твою мать… - прошептал Антарес, закрыв глаза ладонями, и «Пророк» с мягким шуршанием приземлился ему на колени.       Потянув газету на себя, Адаре прочла вслух:       - «Турнир Трёх Волшебников затевался как мероприятие, призванное укрепить международные связи и наладить контакт между студентами трёх крупнейших магических школ Европы – Хогвартса, Дурмстранга и Шармбатона. Но знали ли господа организаторы, что, устраивая испытания, они проверяют на прочность не только силу, ловкость и ум чемпионов, но и их верность собственной любви?.. Накануне мы из достоверного источника получили информацию о том, что один из чемпионов Хогвартса, Антарес Блэк…»       - МакКиннон-Блэк, - исправил он, и Адаре огрызнулась:       - Тут написано «Блэк». Где же… «Антарес Блэк отдал своё сердце представительнице Шармбатона Флёр Делакур. Наш информатор также утверждает, что молодые люди давно испытывают друг к другу нежные чувства и уже успели объявить о помолвке, состоявшейся этим летом в узком кругу родных и друзей».       Антарес тихо застонал, и Адаре прекратила пытку, свернув газету.       - Чем ты так насолил этой Скитер? – полюбопытствовала она, но он не ответил, мысленно возвращаясь во вчерашний день, когда было сделано фото – на заднем фоне он узнал обстановку шатра для чемпионов, то есть снимали перед самым испытанием. Но кто? Как?.. Мерлин раздери, только этого не хватало…       Видя его подавленное состояние, Адаре решительно поднялась.       - Я принесу валериановой настойки, - пообещала она и скрылась в сестринской.       Сев на её место, Флёр помолчала, а после всё же заметила:       - Кажется, ты расстроился даже сильнее меня.       - Гнусный пасквиль… - Он покачал головой. – Допустим, моя семья отнесётся к этому с юмором, но что подумают твои родители?       - Ты очень мил, - поблагодарила она. – И опасения твои не напрасны – мой возлюбленный уже отреагировал должным образом, объявив о нашем расставании.       - Мне очень жаль, - откликнулся Антарес, мимоходом думая о том, успела ли эта писанина добраться до гриффиндорской гостиной.       Коротко вздохнув, Флёр лишь отмахнулась и отбросила волосы на спину.       - Пустое. Он был не так уж и хорош. То ли дело победитель дракона, бесстрашный британский джентльмен! – прибавила она со смехом, и Антарес усмехнулся в ответ.       - Я не заслужил подобного внимания, - заметил он, на что Флёр лишь слегка нахмурилась:       - Не скромничай, Антарес. Ты достоин гораздо большего.       Насмешливо дёрнув бровями, он уточнил:       - А ты знаешь, чего я стою?       - У меня есть одно предположение, - уклончиво ответила она и прибавила, склонившись к нему: - В любом случае, доблестный рыцарь заслужил награду за победу над драконом. Пусть у этих слухов будут хотя бы основания, - шепнула она и прижалась к его губам.