Сезон охоты

      В воскресенье вечером в школу вернулась Кензи.       Встречать её на школьное крыльцо высыпали, кажется, все гриффиндорцы и когтевранцы: первые – из солидарности с Мораг, которая за последнее время вовсе спала с лица, разрываясь между беспокойством о кузине и Антаресе, а последние – просто потому, что искренне жалели пострадавшую девочку и пытались, отодвинув в сторону собственный снобизм, организовать ей настолько радушный приём, насколько умели.       Оглядывая толпу, Корнелия не могла не оценить, что постарались ребята на славу – чего стоили одни транспаранты «С возвращением, Кензи!», которые под руководством близняшки Парвати Патил Падмы разрисовывали первокурсники. Антарес пошутил, что неплохо бы пригласить школьный хор для музыкального сопровождения, но это было бы уже чересчур.       Отпустив ладонь Сириуса, с которым трансгрессировала, Кензи увидела Мораг и тут же бросилась к сестре – Корнелия с радостью отметила, что бегает она почти как прежде, без видимых усилий. По кивку отца она взяла за руку Гарри, и они вслед за остальными спустились с крыльца.       Если смотреть в правый профиль, то нельзя было заподозрить неладное – Кензи выглядела совершенно обычно, разве что похудела так, что проступили острые как бритва скулы. Но левая сторона лица и шеи представляла собой печальное зрелище: шрамы петляли по коже, будто оставившая их тварь пыталась выцарапать в нежной плоти послание тем, кто найдёт малышку в лесу. Протезированный глаз почти не отличался от настоящего, разве что был всё ещё воспалённым и покрасневшим. Длинные волосы спускались по обеим сторонам лица, лишь ниже подбородка сплетаясь в две косы, так что не было видно вырванного по живому куска скальпа возле уха. Впрочем, подавив первоначальный спазм, Корнелия отметила, что выглядят шрамы довольно неплохо – теперь это были просто розовато-белые линии, исполосовавшие кожу и чуть выступающие над поверхностью. Кроме того уголок левого глаза остался искажённым, чуть вздёрнутым, так что создавалось ощущение, будто Кензи всегда усмехается.       - Вы поглядите, кто тут! – обрадовано воскликнул Уилл, с великой осторожностью заключая девочку в объятия. – Наша маленькая прогульщица!       - Не напоминай, Уилл, - взмолилась она, качая головой. – Едва представлю, сколько всего я пропустила, особенно по трансфигурации, хочется обратно в Лондон.       - Ну, уж с этим проблем не будет, - заверил Сириус. – Думаю, преподаватели пойдут тебе навстречу, даже Снейп.       - И мы поможем, если что-то будет непонятно или слишком сложно, - пламенно заверила Гермиона. – Правда, Кензи, не переживай…       Она не успела договорить, как девочку будто подменили; закусив на мгновение бескровные пухлые губы, она опустила глаза и тихо напомнила:       - Моё имя Катриона.       Прижав ладонь к губам, Мораг беспомощно оглянулась на Антареса, но тот сразу понял, в чём дело. Очевидно, взглянув поутру в зеркало, малышка Кензи пришла к выводу, что не может больше зваться хорошенькой. Девчонки… Но как же прекрасна она была даже теперь, израненная и измученная, повзрослевшая на многие годы меньше чем за месяц.       Подойдя ближе и наклонившись так, чтобы их с Кензи лица оказались на одном уровне, он с улыбкой уточнил:       - Можно звать тебя Кэтти?       Взглянув на него очень пристально и не обнаружив подвоха, она кивнула и тихо шмыгнула носом, но слёзы всё равно пролились – только по правой щеке, ведь зачарованные глаза не умеют плакать.       - Тш-ш-ш… Всё хорошо, - успокоил Антарес, осторожно прижав её к груди. – Больше не будет больно… Ребята в гостиной подготовили для тебя настоящий праздник, - объявил он, кивком указав себе за спину. – Позволишь им тебя поздравить? Или, если хочешь, мы всех разгоним за пять минут и съедим все сладости сами, - пообещал он, и Кензи усмехнулась, вытирая глаза – по привычке оба.       - Нет, я… Я хочу, чтобы на празднике были все, - кивнула она, слабо улыбаясь. – Мне так нравятся эти плакаты…       - Пойдём, посмотрим поближе, - разрешила Мораг и, взяв сестру за руку, повела её к крыльцу.       Праздновать было заранее решено в гостиной Когтеврана - на это согласились все студенты, а местный староста Майкл Корнер, забыв на некоторое время о межфакультетских распрях, даже лично открыл ход в гостиную, куда Фред и Джордж Уизли при помощи Ли Джордана притащили кучу сладостей, бутылок тыквенного сока и - внезапно - сливочного пива.       - Когда это вы успели в "Три метлы" смотаться? - переспросил Гарри, на лету поймав свою бутылку пива.       - А ты думаешь, только твоему приятелю известны тайные выходы из школы? - парировал Фред, кивнув на Джареда, и с шутовским поклоном вручил Корнелии пиво. - Мы, знаешь ли, тоже кое-что можем.       - Да, и ваши умения чуть не угробили мне сестру, - огрызнулась Мораг, усаживая Кензи на диван. Разогнув спину, она объяснила недоумённо глядевшим друзьям: - Эти двое показали Кензи ход за зеркалом - так она выбралась из замка.       - Я просто хотела посмотреть, куда ходит тот человек, - пробормотала Кензи, потупившись.       Обменявшись настороженными взглядами с Уиллом, Джаред уточнил, стараясь не выдать охватившего его беспокойства:       - Какой ещё человек?       - Ты раньше видела его в школе? - прибавила Корнелия.       Кензи покачала головой, и Мораг предположила:       - Может, это был Эдвард? У нас в тот день с ним было занятие. Он был такой, высокий, с тёмными волосами и бородкой? - обернулась она к сестре.       - Высокий - да, - согласилась та и нахмурилась, припоминая. - Я не видела его лица, но волосы у него были светлые.       Невилл пожал плечами:       - Кто-то из шармбатонцев?       - С чего бы им красться? - строго переспросила Кензи. - Они ведь наши гости. А этот вёл себя совсем странно - всё время оглядывался, будто не хотел, чтобы его заметили. В тот день... ну, когда я ушла... Он шёл от кабинета зельеварения.       - Как думаете, могли у Снейпа быть гости? - с сомнением протянул Симус, и Джаред в ответ неопределённо хмыкнул:       - Скорее уж гости могли быть у хранилища с ингредиентами.       Никто не успел ответить, потому что к тому углу гостиной, где они расположились, подошли несколько девушек-когтевранок со старших курсов. Некоторое время они стояли в паре шагов от ближайшего кресла, в котором сидел Невилл, хихикая и подталкивая друг друга:       - Спроси его!       - Нет, ты спроси!       - Ладно, я пойду!       Самая смелая из девочек приблизилась и встала очень ровно, сцепив руки в лёгкий замок. Взглянув в её круглое румяное лицо, Корнелия припомнила её имя – Мэри Дарквуд. Хоть они и не разговаривали ни разу, но часто сталкивались в коридорах и на лестницах.       - Привет, - улыбнулась Мэри, откинув на спину волну медно-рыжих волос и глядя исключительно на Антареса. – Приятно видеть в нашей гостиной гриффиндорского чемпиона. Меня зовут Мэри Дарквуд, я…       - Я знаю, - сказал Антарес. – Прости, я могу тебе чем-то помочь? Мы тут немного заняты.       Мэри вновь ослепительно улыбнулась.       - У моей подруги Бесс, - она махнула рукой себе за спину, на одну из девушек, - скоро день рождения, и она хотела бы пригласить тебя. Это будет…       - Прости, но я занят, - с сожалением откликнулся Антарес, стараясь не замечать удивлённого взгляда Корнелии.       Брови-ниточки Мэри озадаченно взлетели.       - Я ведь даже не сказала, когда вечеринка! – воскликнула она.       - Я уж сделаю так, что буду очень занят, поверь мне. Прошу прощения, но я сейчас обошёлся бы без назойливого внимания охотниц за автографами, - отчеканил Антарес, и девочка, надув губы, отошла к подругам.       - Ну и ну, - хмыкнул Джаред, стоило когтевранкам отойти на достаточное расстояние. - Так, мой друг, твоя карьера ловеласа погибнет!       - Иди ты, Рэд, - отмахнулся Антарес. - Я ведь сразу сказал ей, что занят.       Внезапно Гермиона, до этого сидевшая удивительно ровно и исподлобья наблюдавшая за диалогом Антареса и Мэри, нарочито невинным тоном поинтересовалась:       - А занят ты, надо полагать, мадемуазель Делакур?       Антарес взглянул на неё так, словно хотел ударить, и Корнелия напряглась, готовая в любой момент сорваться с места и встать между ними, но, к её огромному удивлению, брат промолчал, так что она невольно нахмурилась - ох, Терри... Неужели у тебя и впрямь рыльце в пуху?       Скрестив руки под грудью, она оценила:       - Это было очень грубо, Терри. Разве не такой популярности ты добивался?       - Ты удивишься, но нет, - откликнулся он, садясь на диван. - Тут вчера две слизеринки с моего курса пытались доказать, что у Делакуров род нечистокровный - будто мне есть до этого дело!       - Ну как же, - с серъёзной миной кивнул Симус, - ведь вы помолвлены...       Тому единодушию, с каким зашипели на беднягу Финнигана Корнелия, Мораг и Джаред, оставалось только позавидовать.       - Я тоже читала эту статью, - призналась Кензи, забравшаяся под руку Антареса. - Ну и врунья эта Скитер!       - От неё не приходится многого ждать, - вздохнул Уилл. - Учитывая то, как она прошлась по Скримджеру сразу после Чемпионата мира... Тогда она ведь и Сириуса грязью поливала, помните?       - Забудешь тут, - откликнулась Корнелия, сдувая волосы с глаз.       Гарри осторожно тронул её руку, безмолвно призывая не поддаваться гневу, а Кензи вдруг повернулась к Антаресу и тихо-тихо, потянувшись к самому его уху, спросила:       - А ты Гермиону больше не любишь, да?       Отстранившись и смерив девочку удивлённым взглядом, он также тихо откликнулся:       - С чего ты вообще это взяла?       - Ну... - Кензи ощутимо замялась, но всё же ответила: - Ты ей цветы дарил, и всякое...       Что именно "всякое", Антарес уточнять не стал - мало ли, где он мог проколоться, ведь в последнее время держать себя в руках становилось всё труднее. Вместо этого он пригладил Кензи светлые косички и максимально равнодушно разметил:       - Иногда цветы - это просто цветы, маленькая. И ничего больше.       Нахмурившись и почесав шрам на виске, Кензи осторожно заметила:       - Колин Криви подарил мне цветы сегодня.       Смерив её взглядом и добродушно усмехнувшись, Антарес продолжил так, будто и не прерывал собственную мысль:       - Но иногда цветы - начало чего-то большего.       - Думаешь, я ему нравлюсь? - уточнила Кензи, недоверчиво приподняв брови, а после, придя к какому-то самоочевидному выводу, признала: - Марта Холленс всегда говорила, что он не от мира сего.       Прыснув в кулак, Антарес честно пытался сдержать смех, но всё же не смог побороть приступ и расхохотался.       - Вы чего там? - окликнула его сидевшая в кресле Мораг, но он лишь крепче обнял Кензи и ласково присовокупил, легонько качая её из стороны в сторону:       - Какое же ты чудо, если бы ты только знала... А жениха мы тебе найдём нежного-нежного - куда там Колину Криви, - пообещал он, погладив её по бугристой щеке. - Будет тебя на руках носить, пальчики в кольца одевать...       - Правда?       Антарес тихо хмыкнул в ответ. Ему в голову только что пришла мысль, показавшаяся ему довольно странной и даже неуместной, но отделаться от неё почему-то не получалось.       Несмотря на все свалившиеся на него испытания, невольно он иногда задумывался о том, как поживает новоиспечённая чета Гордонов и какой папаша вышел из Питера. Разумеется, ему было не настолько интересно, чтобы написать письмо, но всё же... Всё же в последние полтора-два года Антарес всё чаще ловил себя на том, что пытается представить, каким отцом будет он сам. Это было странно и отчего-то неловко - в любом случае, ещё слишком рано, да он и не был уверен, сможет ли когда-нибудь создать семью. Но детей он вообще-то любил и охотно возился с Чарли и Деймосом, а ещё раньше - с Морганом. Конечно, братья и сёстры, пусть и бесконечно любимые, это было другое дело, но, по крайней мере, запах испачканных пелёнок или детский плач не повергал его в ужас.       Но только теперь, осторожно перебирая пальчики Кензи, он вдруг с оглушающим внутренним спазмом понял, что хотел бы дочь.       - Правда, милая, - заверил он, уткнувшись носом девочке в макушку. - Это я тебе торжественно клянусь.       Празднество шло своим чередом - за здоровье Кензи выпили столько раз, что, казалось, она теперь будет жить вечно и даже не простудится. Но к полуночи народ стал ожидаемо расходиться, ведь наступление понедельника и новой учебной недели никто не отменял.       Склонившись к Гарри, Корнелия шепнула:       - Пойду проверю, как там зелье.       - Ладно. Я скоро, - пообещал он и проследил её путь до выхода из гостиной.       В последнее время они, не сговариваясь, нарочно держались подальше друг от друга, хоть это и требовало определённых обоюдных усилий. Вот и теперь, Гарри остался в когтевранской гостиной, чтобы выждать время и не скомпрометировать Корнелию их совместным уходом. Ему претили все эти реверансы в сторону общественного мнения, но поделать ничего было нельзя - как показали его жалкие попытки, штурмом крепость "Корнелия Блэк" не взять, тут нужна длительная осада. Значит, придётся ждать.       Добравшись до туалета Плаксы Миртл, Корнелия скользнула в правую крайнюю кабинку и плотно закрыла за собой шаткую дверцу. Всё было тихо, лишь в соседней кабинке негромко хныкала сама Миртл. В установленном на унитазе котле мирно булькало густо-фиолетовое зелье. Им с Гарри постоянно что-то мешало, но всё же позавчера они добрались до цели и оставили зелье вариться, так что к завтрашнему уроку зельеварения оно уже должно быть готово.       Взмахом палочки отведя в сторону белёсый пар, она осторожно склонилась над котлом и с удовольствием окинула взглядом творение своих рук. Ну, берегитесь теперь, профессор Снейп... Это Вам не голова выскакунчика в собственном соку!       Входная дверь громыхнула на отлёте так, что Корнелия подскочила и едва не уронила палочку в котёл. Отложив оружие на бачок унитаза, она прислушалась.       Гарри ни за что бы не стал так шуметь, но вошедший, определённо, был мальчик, потому что Миртл внезапно плаксиво возмутилась:       - Тебе нельзя здесь быть! Это туалет для девочек.       - Мне некуда больше идти...       Приоткрыв дверь кабинки, Корнелия осторожно выглянула в щёлочку.       Спиной к ней стоял, вцепившись руками в раковину и склонив над ней светловолосую голову, Драко Малфой.       - Ну не надо… – вновь раздался откуда-то сверху проникновенный голосок Миртл. – Не надо… Расскажи мне, что тебя мучает. Я тебе помогу…       - Никто мне не поможет, - содрогаясь всем телом, ответил Малфой.       Корнелия замерла на месте, прижав ладонь к губам, когда поняла, что он плачет, на самом деле плачет, что слёзы льются по его щекам, стекая в грязную раковину. Вообразить себе картинку более дикую нельзя было даже при большом желании, а потому она не успела даже задуматься о том, что делает, толкая дверцу и выходя из кабинки.       - Драко…       Задыхаясь и давясь слезами, он обернулся и вперился в неё яростным взглядом.       - Ты… - выдохнул он, рукавом утирая лицо. – Ну зачем ты вечно подслушиваешь?..       Бросившись вперёд, он за горло придавил Корнелию к перегородке между кабинками так внезапно, что она не успела даже пискнуть, лишь теперь вспомнив, что её палочка осталась рядом с котлом.       - Удавить бы тебя, - выпалил Малфой, с ненавистью всматриваясь в её лицо, - да фамильная гордость не позволяет.       - Ты этого не сделаешь, - возразила она, задыхаясь и тщетно пытаясь освободиться, вцепившись ему в запястье. – Сюда сейчас придёт Гарри…       - О, конечно! Гарри Поттер, друг грязнокровок. Как же он связался с такой чистокровной дрянью, как ты?       Она вновь попыталась отпихнуть его руку, но лишь резко сдвинула скользкую ткань рубашки; рукав, лишённый запонки, послушно пополз вверх, и Корнелия вдруг перестала вырываться. Взгляд её, как никогда напряжённый, был направлен точно на уродливые отметины на предплечье кузена, складывавшиеся в единый узор, больше всего похожий на собачий укус. Но откуда в Хогвартсе взяться собакам?..       - Это был ты, - прошептала она, поднимая на него расширенные от ужаса глаза. – О Мерлин… Ты…       Малфоя как подменили. Шагнув назад, он разжал руку, так что Корнелия, не ожидав свободы, неловко соскользнула на пол, ударив коленями в расколотый кафель. Несколько секунд он ещё стоял над ней, сотрясаясь в спазмах крупной дрожи, глядя, как она пытается откашляться, а после выбежал из туалета, едва разминувшись с Гарри.       - Эй! – крикнул он слизеринцу вслед, но тут увидел Корнелию и бросился к ней: - Корни! Что он тебе сделал? Я его…       Он ринулся было обратно, но она схватила его за руки, удерживая на месте.       - Оборотень… - выдохнула она, с трудом восстанавливая дыхание.       - Что?       - Он оборотень! – повторила она, почти выкрикнув это ему в лицо. – Гарри, это он. Драко напал на Кензи!

***

      Первым уроком в понедельник была контрольная работа по зельям, прошедшая с разгромным счётом тринадцать-два в пользу профессора Снейпа. После урока Корнелия, получившая едва ли не единственную положительную отметку на весь класс, вежливо отклонила предложение Джареда поторопиться и пойти на защиту от Тёмных искусств.       Вместо этого дождавшись, пока последний ученик покинет аудиторию, она зашла за преподавательскую кафедру и постучалась в дверь, отделявшую жилые комнаты от класса.       - Войдите, - донеслось изнутри.       Выдохнув весь воздух, что был в лёгких, Корнелия открыла дверь и шагнула через порог.       Снейп сидел за столом и что-то писал. При появлении студентки он поднял голову и проговорил:       - Мисс Блэк, я не испытываю удовольствия от лицезрения Вас где-либо помимо класса, тем более в моих комнатах. А впрочем, я заинтригован. Садитесь.       Корнелия присела на стул с жёсткой спинкой и принялась наблюдать за Снейпом, который не отрывался от своего занятия. Она с некоторым неудовольствием заметила, что у неё с профессором была одна общая и не совсем вредная привычка – задумавшись, почёсывать левую щёку кончиком пера.       Закончив, наконец, писать, Снейп отложил перо и закрыл классный журнал. Он откинулся в своём кресле, свободно положив руки на подлокотники, и равнодушно посмотрел на Корнелию.       - Что же привело Вас сюда, мисс Блэк? – спросил он.       - Мне необходимо проконсультироваться, профессор, - сказала она, придерживаясь заранее составленного сценария. Снейп коротко взмахнул правой рукой, словно поощряя, и тогда она достала из кармана мантии крохотную колбу с бирюзовой жидкостью внутри и через стол протянула учителю. – Я хотела бы узнать, может ли этот раствор считаться ядом.       Снейп поднял колбу на уровень глаз, взболтал, поднёс к свету из зачарованного окна.       - Любопытно… - пробормотал он, прищурившись. – Откуда раствор?       - Это неважно, - отрезала Корнелия, однако он возразил:       - Мисс Блэк, почём мне знать, что Вы не втягиваете меня в какую-то безумно опасную авантюру?       - А почём мне знать, - в тон ему откликнулась она, - что, узнав истинное назначение состава, Вы согласитесь мне помогать, сэр?       Профессор усмехнулся, что Корнелия восприняла как добрый знак.       Поднявшись на ноги, Снейп подошёл к полкам во всю длину стены, заставленным разнообразными флаконами и склянками, пустыми и наполненными разноцветными жидкостями, каждая из которых – Корнелия была почти уверена – могла единой каплей убить человека.       Смешав пару-тройку настоев в золотом кубке на высокой ножке, профессор капнул немного того, что принесла Корнелия, на стёклышко, а после добавил туда же каплю собственной смеси. Девушка, вытянув шею, наблюдала за его действиями. Между тем варево забурлило, увеличившись в размере почти втрое, а потом что-то хлопнуло, и в воздухе над рабочим столом зависло облако нежно-розового пара, формой более всего напоминавшее цветок мухоловки.       - Любопытно, - повторил Снейп, расставляя склянки с использованными ингредиентами по местам.       Наконец Корнелия отважилась спросить:       - Что именно Вы считаете любопытным, сэр?       Прежде чем ответить, Снейп открыл навесной шкафчик и, достав оттуда небольшой пыльный мешочек, вытряхнул что-то на ладонь.       - Это, определённо, яд, - подытожил он, капнув ещё немного зелья Корнелии на второе стёклышко и припорошив его сверху порошком из мешочка. Полученная смесь тоненько задымилась, а после полыхнула, выбросив в воздух над столом яркую вспышку света. - Любопытно...       Наклонившись, Снейп открыл самый нижний ящик с высокими бортами и достал оттуда горшок с какими-то скрюченными тёмно-коричневыми ростками. Отломав один в полдюйма длиной, он капнул на сморщенные листья ядом из колбы и нахмурился, когда побег съёжился и распался в пыль.       - Любопытно, - вновь повторил он.       Внезапно у него за спиной раздался лёгкий смешок. Недоумённо обернувшись, он смерил взглядом Корнелию, которая, повернувшись на стуле и опираясь острым локтем на спинку, наблюдала за преподавателем с интересом и плохо скрываемым весельем.       - Что же Вас так насмешило, мисс Блэк?       - Я просто представила, сколько времени уйдёт у Вас на то, чтобы определиться с составом и подобрать противоядие, - поделилась она, качая головой. - Это - моя разработка, так что можете развлекаться, я разрешаю.       Не прибавив ни слова, она встала и подошла к двери, но всё же обернулась и предупредила:       - Безоар не сработает. И будьте осторожны – пары этого яда при длительном вдыхании также ядовиты. Хорошего Вам дня, профессор.       Она покинула кабинет и прошла через классную комнату, искренне надеясь, что зельевар не успел разглядеть выражение триумфа на её лице.       Возле кабинета защиты от Тёмных искусств стояли, дожидаясь её, Гарри, Джаред, Уилл и Симус - причём по позам мальчиков, по их скрещенным на груди рукам было понятно, что они пересчитывают входящих в класс слизеринцев по головам. Однако, увидев спешившую им навстречу Корнелию, Гарри расцвёл улыбкой и поспешил к ней.       - Ну? Ну что, Корни? Не томи!       Не в силах сдержать довольной улыбки, она отчиталась:       - Докладываю – профессор наживку проглотил!       - Умница, - похвалил Гарри с облегчённым вздохом и, улучив момент, быстро наклонился и поцеловал её в щёку.       Дёрнув головой назад в жалкой попытке уклониться, Корнелия прижала ладонь к щеке.       - Гарри… - с укором окликнула она. - О таком мы не договаривались.       Он в ответ лишь пожал плечами и развёл руками.       - Нужно же было как-то воспользоваться твоим хорошим настроением, - объяснил он, и Корнелия замахнулась на него тонкой ладонью, но почти тут же усмехнулась и поспешила в класс.       Чувствуя, что улыбается как абсолютный дурак, и будучи бессильным это изменить, Гарри подошёл к друзьям.       - То есть, - догадался Симус, смерив его насмешливым взглядом, - вы с Корнелией теперь официально вместе?       - Пока не официально… Ты её нос видел? – невпопад спросил Гарри. – Так вот, этот длинный нос, вредный характер и всё, что к ним прилагается, теперь мои – усёк?       - А когда-то было иначе? – с усмешкой уточнил Джаред и, посерьёзнев, пообещал: - А с Малфоем мы разберёмся. Это я тебе обещаю, Гарри. То, что он прогулял пару уроков, от моих когтей его не спасёт... Я же говорил, что однажды достану его.       Благодарно кивнув, Гарри тронул за плечо Уилла, с которым на защите обычно работал в паре:       - Идём? Не хватало ещё, чтобы собственный крёстный оштрафовал меня за опоздание.       - Вы идите, ребята, - откликнулся Арлингтон, делая шаг в сторону. - Мне ещё нужно кое-куда заскочить, я только сейчас вспомнил... Совсем голова дырявая! - со смешком пожаловался он, на что Джаред серьёзно кивнул:       - Немудрено, с твоими-то кошмарами. Точно помощь не нужна? - уточнил он.       - Точно, Рэд. Идите, я скоро.       Дождавшись, пока друзья скроются в кабинете, Уилл тяжело привалился спиной к стене и вытер выступившую на лбу испарину. Джаред, сам того не подозревая, попал в точку - дело было именно в кошмарах.       Сегодня во сне он снова оказался в той комнате, но теперь кроме уже прекрасно знакомого ему змееуста и Волдеморта там был кое-кто ещё, а именно молодой мужчина со спутанными пшеничного цвета волосами. Сгорая от нетерпения и плохо скрываемого удовольствия, он отчитывался хозяину о том, что задуманное удалось ему и теперь дело продвигается семимильными шагами.       Проснувшись, Уилл обнаружил, что, борясь с криком, едва не прокусил себе ладонь.       Не сразу, но ему всё же удалось разложить по полочкам все имеющиеся в наличии факты. Кензи... то есть, Кэтти видела незнакомого светловолосого мужчину, который крался куда-то по ночным коридорам, а теперь у Тёмного Лорда появился некий слуга со светлыми локонами. Нужно было немедленно рассказать о своём предположении Сириусу, но Уилл слишком боялся того, что может ошибаться - в конце концов, даже если его сны были на самом деле не снами, а видениями, всё произошедшее могло быть простым совпадением.       Отчаянно желая поделиться хоть с кем-нибудь терзавшими его догадками, одна страшнее другой, он собирался уже написать Римусу, но вовремя опомнился. Уилл не был уверен, что сумеет всё в точности изложить на пергаменте - письма ведь никогда не были его сильной стороной, - а Люпин, поняв его неправильно, мог бы не на шутку встревожиться, чего ему вовсе не хотелось. Теперь, когда их с Авророй жизнь только-только вновь вошла в колею, беспокоить бывшего учителя такими пустяками, как страшные сны, казалось просто кощунственным.       И тогда он неожиданно даже для себя решил - почему бы не поделиться с Авророй? Она ведь всегда была добра к нему и зачастую соображала быстрее всех Мародёров, вместе взятых. К тому же, куда легче признаваться в собственной слабости в залитом ярким солнцем классе, где пахнет мятой и геранью, чем пытаться выжать из себя хоть слово в промозглой совятне.       Этим Уилл себя и утешал, направляясь в Астрономическую башню.       В классе было пусто, но он сразу понял, что Аврора у себя - её голос звенел в жилых комнатах, причём было ясно, что она чем-то жутко рассержена и раздражена. Не желая подслушивать, Уилл хотел было уйти и попытать счастья в другой раз, но тут его обострившийся до предела слух уловил знакомые нотки в голосе её собеседника.       Несколько секунд он стоял посреди класса, сомневаясь, стоит ли остаться, а после подошёл к самой двери в жилые комнаты и скользнул в короткий коридор - как раз вовремя, чтобы услышать, как Аврора воскликнула со злым смешком:       - Ага, то есть теперь я права? Ну надо же, кто бы мог подумать!       - Профессор, не нужно так, - сердечно попросила Адаре. - Кто же мог знать, что всё, что Вы рассказали, окажется правдой? Это же... Безумие какое-то. Мы столько лет считали, что он погиб, а теперь наш с Генри братишка оказался жив. Кто в здравом уме поверит в такое?       - Твой дед и не поверил, - напомнила она. - Старый гордец! Я чуть не на коленях умоляла его хотя бы взглянуть на мальчика - он же копия Арвин, одно лицо! Хотя... - Она тяжело вздохнула и, судя по звукам, опустилась в кресло. - Мы с Джеймсом тоже не сразу поверили. Хороши крёстные родители, ничего не сказать...       - Я бы тоже своим глазам не поверила. Но то, что он говорит со змеями...       Уилл за дверью замер, будто его пригвоздили к полу. Несколько секунд он ещё пытался убедить себя, что женщины говорят не о нём, а о Невилле, но, чем дольше он слушал, тем больше убеждался, что ему не показалось.       - Когда Вы впервые об этом упомянули, - продолжала Адаре, - дедушка сказал нам, что мальчик может быть потомком Гонтов...       - Ерунда и чушь, - оборвала Аврора. - Мой дед был главным надзирателем в Азкабане и лично руководил похоронами последнего из Гонтов. Наследников у них не осталось, да и не жаль - рецессивная ветвь, как-никак, не чета вашей фамилии.       Адаре долго молчала, но всё же осмелилась задать вопрос:       - Так Вы считаете, что лучше пока не рассказывать Фрэнки, кто он есть?       - Да, - подтвердила Аврора. - Только его зовут Уилл.       Зажмурившись на мгновение, Уилл толкнул дверь и шагнул через порог, глядя на женщин, испуганно замерших при его появлении.       - Вообще-то Френсис - моё второе имя, - напомнил он, скользя глазами с Авроры на Адаре и обратно. - И мне очень хотелось бы знать, откуда Вам, мисс Грэйволф, об этом известно.       Коротко оглянувшись на Аврору, она подняла на него взгляд, и Уилл, оторопело сморгнув, вдруг понял, что глаза у них почти одинаковые, разве что его были чуть чище, без прозелени.       - Так звали моего прадеда, - объяснила она, чуть приметно качал головой. - Самый прославленный из всех Грэйволфов... Ты знаешь, когда родился мой младший братишка, мама хотела назвать его в честь собственного брата, моего дяди. Но тот принял слишком страшную смерть, чтобы желать малышу его судьбы. И тогда родители решили, что лучше дать ребёнку два имени – может, это хоть как-то поможет, нивелирует последствия выбора мамы… Так его и назвали. Уильям Френсис Грэйволф.       Вздрогнув, как от удара, Уилл поднял на неё глаза, но не смог усмотреть явных признаков сумасшествия. Но ведь это же бред… Да, он ничего не знал о своих настоящих родителях, но поверить в то, что он прямо сейчас смотрит на собственную сестру?       Словно почувствовав, что он думает о ней, Адаре смерила его взглядом влажно блестящих глаз и уточнила:       - Ещё не понял? Ты – мой брат, Фрэнки.       Замотав головой, он сделал пару шагов назад, пятясь, как рак, и, лишь налетев на приоткрытую дверь, остановился.       - Меня зовут Уилл, - прошептал он и, прижав ладонь ко рту, бросился прочь из кабинета.