Сезон охоты

      Утром четырнадцатого февраля Мораг проснулась от оглушительного хлопка двери в ванную комнату. Несколько долгих мгновений она вообще не могла понять, где находится и что происходит, но тут её обоняния достиг запах цветов, и она вспомнила - День влюблённых.       Раздвинув складки полога, она увидела в проходе между кроватями Корнелию; что-то тихонько мурлыкая себе под нос, она пристраивала на тумбе вазу, полную белых роз на длинных стеблях.       - С добрым утром, - пожелала она, на мгновение обернувшись к Мораг. - Тебя Лаванда разбудила?       - Это она так дверьми хлопает? - Кузина кивнула. - И что, есть повод?       К ним подошла Гермиона и, отдёрнув одну из сторон полога, села на край кровати Мораг.       - Я имела неосторожность заметить, - сообщила она, - что она тешит себя напрасными надеждами.       Мораг из произнесённой фразы не поняла ровным счётом ничего, но Корнелия внезапно нахмурилась.       - Не думаю, чтобы Мораг нужно было знать об этом, - произнесла она, и сама МакДугал не выдержала:       - О чём таком мне не нужно знать? Гермиона?.. Что вы двое скрываете?       Коротко вздохнув, Гермиона подтянула колени к груди и принялась объяснять:       - Лаванда думает, что теперь, после того, как они вместе сходили на Святочный бал, Уилл поздравит её с днём святого Валентина. Вот и наряжается с рассвета - видимо, хочет соответствовать важности момента.       Мораг тихо хмыкнула в ответ, хотя сама чувствовала, как нутро раздирают острые когти.       - Её надежды понятны, - оценила она, на что Корнелия лишь всплеснула руками:       - Ох, да перестань ты наконец! Как будто не видишь, что Уилл по уши в тебя влюблён!       - Правда, Мораг, - поддержала её Гермиона. - Хотя бы нам не ври, мы же всё-таки подруги...       - Я не вру, - запросто откликнулась она, спуская ноги на пол и с наслаждением потягиваясь. - Мы с Уиллом просто друзья.       Корнелия скептически сощурилась.       - Ну да, - протянула она, скрестив руки под грудью. - И именно поэтому он с тебя глаз не спускает - особенно тогда, когда ты не смотришь. И именно поэтому на Чемпионате он едва не разрыдался от облегчения, когда снова тебя увидел? И, конечно же, убеждала вернуться в Хогвартс ты его тоже исключительно как друга?..       - Всё верно, - кивнула Мораг. - Вот только гляди, какая штука получается. Тебя, Корнелия, Гарри поздравил, как я вижу. И я более чем уверена, что в мусорной корзине найду громадный букет от Антареса, - прибавила она, и Гермиона густо покраснела. - Разумеется, мне не нужны цветы и конфеты, но это так, к слову о празднике.       Поднявшись на ноги, она направилась в ванную, едва разминувшись с выходившей Лавандой, ответившей сопернице уничижительным взглядом.       Глядя кузине вслед, Корнелия коротко вздохнула:       - Вот дурочка... Ничего видеть не хочет!       - Как думаешь, Уилл ей нравится? - полушёпотом спросила Гермиона, косясь на Лаванду.       - Определённо. - Корнелия передёрнула плечами. - Женщины из Блэков всегда отличались отменным вкусом к выбору спутников жизни - если могли выбирать, конечно. А Мораг настолько Блэк, что я ей в подмётки не гожусь.       Весь день Мораг пребывала в прескверном расположении духа. Хорошо ещё, что день был будний, и ей было, чем себя занять - кажется, не будь сегодня занятий, она бы вовсе чокнулась. Правда, к концу дня она слегка повеселела - на послеобеденное время у неё была назначена очередная встреча с Эдвардом и, хоть их труды пока что были бесплодны, Мораг очень ценила часы, которые они проводили вместе; ведь она не только знакомилась ближе с Эдвардом, который непременно старался её разговорить, чтобы было легче проникнуть в сознание, но и будто узнавала себя с новой стороны. Иногда ей казалось, что до знакомства с Вектором она вообще не знала, кто она такая.       Постучав, она заглянула в кабинет нумерологии и улыбнулась: профессор Вектор, сидя за кафедрой, разбирала работы студентов, а Эдвард, прислонившись поясницей к кафедре, изредка с интересом заглядывал матери через плечо.       - Добрый день, профессор, - окликнула она и прикрыла за собой дверь, после чего обернулась к Эдварду: - Я не опоздала?       - Что ты, нисколько, - успокоил Эдвард и протянул ей руку, помогая взойти по ступеням, ведущим за кафедру. - Как настроение?       - Так себе, если честно, - созналась Мораг, ведь она не видела смысла врать. Если захочет - Эдвард всегда узнает правду.       Он негромко хмыкнул в ответ, пропуская её в крохотную гостиную.       - Не ожидал такого именно сегодня. Неужели подаренный букет оказался тебе не по вкусу?       - Не было букета, - парировала она. - Очевидно, я не из тех, кому дарят цветы.       Говоря так, она устроилась на своём любимом месте в углу дивана с синей велюровой обивкой, опустила сумку на пол возле витой железной ножки и наконец подняла глаза на Эдварда. Он смотрел на неё так, что она поневоле смутилась, не зная, как следует понимать его взгляд.       - Я сказала что-то не то?       - О да, - кивнул он, занимая место в кресле напротив. - Кто, Мерлина ради, внушает тебе такие мысли?       - Никто. - Она с максимальным равнодушием пожала плечами. - Я же вижу.       Ничего на это не ответив, Эдвард достал палочку и участливо осведомился:       - Готова?       Расправив плечи и аккуратно сложив ладони на коленях, она кивнула.       По взмаху палочки перед её внутренним взором вновь понеслись разрозненные образы. Она надеялась, что сможет вновь увидеть хоть что-то, связанное с отцом, но вместо этого она внезапно оказалась в кухне Хогвартса - она сразу поняла это по ярко горевшему пламени в очаге и теням домовиков, скачущих вокруг громадного чугунного котла.       Она сидела на скамье, кутяясь в плед, когда к ней подошёл Уилл и протянул чайную чашку.       - Держи, - присовокупил он, ставя рядом тарелку с едой. – Тебе нужно что-нибудь съесть.       Благодарно кивнув, она дождалась, пока он сядет рядом, и окликнула:       - Можно задать тебе вопрос?       - Какой?       - Это ведь ты отправил мне валентинку в прошлом году, да? – уточнила она, искоса взглянув на него. – Мне кажется, я узнала твой почерк.       - Да, - кивнул он, немного смущённо усмехаясь. - Это был я.       - И зачем ты это сделал? - уточнила она, почему-то будучи не в силах отвести взгляда от его глаз - от природы прозрачно-серые, в полумраке кухни они вдруг показались Мораг почти чёрными и будто осязаемо горячими.       - Потому что я хочу дарить тебе валентинки, - шепнул он с улыбкой и, протянув руку, ласково провёл кончиками пальцев по её щеке. - Я люблю тебя, Мораг.       Сидя точно напротив, он медленно наклонился к ней, и их губы наконец слились в поцелуе.       ...От неожиданности Мораг судорожно дёрнулась, и контакт прервался.       Несколько секунд она сидела, вцепившись пальцами в край диванного сиденья и не решаясь поднять глаза, но всё же справилась с собой и исподлобья взглянула на Эдварда. К её громадному облегчению, он смотрел на неё без осуждения, но со странной грустью, сквозь которую всё же проступала лёгкая улыбка.       - Любопытный факт, - произнёс он, отложив палочку и подперев подбородок рукой. - Ты знаешь, что наши воспоминания и фантазии идентичны по структуре? Если можно так выразиться, они имеют одинаковый удельный вес, поэтому порой бывает сложно отличить, к примеру, воспоминания детского возраста от навязчивой идеи.       - Как же их различать? - выдавила Мораг, чувствуя всё растущую неловкость.       - Чётких критериев нет, - признал Эдвард. - Но в данном случае я склонен считать, что имею дело с фантазией - иначе подобных воспоминаний было бы много...       Мораг втянула голову в плечи так, будто он погрозил ей кулаком.       - Простите... - выдавила она, чувствуя, как глаза начинают предательски слезиться от стыда. - Вы и без того очень заняты на службе, а я... Вместо того, чтобы помочь Вам и сосредоточиться, думаю о всякой ерунде...       Коротко вздохнув, Эдвард пересел из кресла на диван и осторожно взял Мораг за руку.       - Здесь нечего стыдиться, милая, - вкрадчиво произнёс он. - Ты - красивая юная девушка, и это естественно, если тебе нравится этот парень. Как его зовут?       - Уилл, - выдохнула она, свободной рукой вытирая щёки, и после непродолжительного молчания тихо окликнула: - Эдвард... А Вы любили когда-нибудь?       Немало удивлённый её вопросом, он после заминки покачал головой.       - Нет. Я пытался, но не вышло. Наверное, я просто не тот, кто способен на столь сильные чувства... Кажется, мой сын однажды говорил о чём-то в этом роде, - припомнил он, и Мораг удивлённо приподняла брови:       - У Вас есть сын?       - Да. Почему тебя это удивляет? Впрочем, ты отчасти права - у нас с Эйданом весьма непростые отношения.       Пристыженно закусив губы, Мораг пригладила ладонями волосы и с заминкой попросила:       - Мы можем сделать вид, что ничего не было, и попробовать ещё раз?       - Если тебе так хочется, - разрешил Эдвард и взялся за палочку. - Постарайся расслабиться... Легилименс!       Мораг едва не зашипела от боли и невольно испугалась - осмотры памяти нельзя было назвать конфортными, но ей никогда раньше не было больно, а теперь ей в лоб над левым глазом будто вкручивали раскалённый гвоздь. В яркой вспышке света она вдруг увидела спальню в квартире Арлингтонов и как сквозь вату услышала голос Уилла, хрипло читавший:       - Этого мальчика зовут Уильям Фрэнсис Грэйволф. Его мать мертва...       На одно короткое мгновение она увидела перед собой красивую молодую женщину в синем платье, и тут мир померк в слепящем сиянии.       Придя в себя, Мораг обнаружила, что лежит на диване пластом, а Эдвард, склонившиь над ней, слегка похлопывает её по щекам. Она попыталась приподняться на локте, и он помог ей сесть и опереться спиной о диванный подлокотник.       - Из-за чего я упала в обморок? - растерянно пробормотала она, протирая глаза основанием ладони. Теперь она чувствовала себя значительно лучше, разве что в голове слегка гудело.       Эдвард, который и сам был белый как полотно, сел рядом, стараясь не задеть её вытянутые ноги.       - Я не понимаю, - честно признался он. - Очевидно, ты пытаешь оградить какие-то воспоминания, создавая барьеры в дополнение к уже существующим.       От такого объяснения Мораг стало совсем тошно.       - Простите, - пробомотала она. - Я не хотела, чтобы Вам было больно.       - Я вовсе не считаю, что ты делаешь это намеренно, - успокоил он. - И я обещаю тебе, что сделаю всё возможное, чтобы такого больше не случилось. Ты мне веришь, Мораг?       Искоса взглянув на него, она кивнула и осторожно спустила ноги на пол, двигаясь нарочито медленно, боясь новой боли.       - Попробуем ещё раз? - предложила она, на что Эдвард лишь тихо рассмеялся:       - Нет уж, на сегодня с тебя точно хватит! Сможешь сама дойти до гостиной?       - Конечно. Это совсем близко, я справлюсь.       Попрощавшись с ним и профессором Вектор, Мораг медленно зашагала в сторону гостиной Гриффиндора, стараясь держаться поближе к стене на случай, если голова снова закружится. Оставалось искренне надеяться, что этого не произойдёт и ей не привидится Арвин Грэйволф.       Она давно догадалась о том, кто эта женщина, у которой забрали ребёнка и безжалостно убили - должно быть, сразу, как только Уилл рассказал о своей настоящей матери. Чего она не могла понять, так это того, как воспоминания о её смерти оказались у неё в голове - вернее было бы сказать, что она просто не в состоянии была принять единственную существующую возможность. Ведь, если отец тоже был там... Дьявол, он ведь прямо сказал, что был убийцей, но чтобы он просто смотрел, как убивают безоружную женщину... В это она верить попросту отказывалась.       - Мораг! Подожди!       Она обернулась и с недоумением взглянула на догонявшего её Уилла.       - Привет, - выдохнул он, останавливаясь рядом. Мораг сразу бросилось в глаза то, что он в куртке, а в руках держит её пальто. - Я тебя ждал.       - Ты что, следил за мной? - сощурилась она, отчего он стушевался и неуверенно пробормотал:       - Нет, вовсе нет, я... Я просто слышал, как ты говорила Антаресу о занятии с Вектором сегодня... Извини.       У него был такой несчастный вид, что Мораг сбавила обороты и куда мягче спросила, не в силах сдержать усмешки:       - А пальто моё тебе зачем? Кажется, это немного не твой размер.       Коротко улыбнувшись, Уилл предложил:       - Пойдём со мной. Я хочу показать кое-что, что тебе понравится.       Предложение было куда как заманчивым, хоть и туманным. Вообще-то ей неплохо было бы отлежаться, но Уилл с такой мольбой на неё смотрел, что она сдалась и разрешила помочь себе надеть пальто.       - Куда мы пойдём?       - Сюрприз, - откликнулся он и, после короткого колебания взяв её за руку, повёл вниз по лестнице.       Они вышли из замка и в сгущающихся сумерках направились к Запретному лесу. Мораг не испытывала страха, но всё же ей было некомфортно от осознания того, что они с Уиллом остались наедине в почти полной темноте, где никто не помешает натворить глупостей. Впрочем, насчёт отсутствия свидетелей она ошиблась - неподалёку от хижины Хагрида их поджидал высокий молодой мужчина, взглянув в лицо которого, Мораг остолбенела.       - Ты помнишь Генри? - уточнил Уилл, обернувшись к ней.       Мораг нахмурилась. При их прошлой встрече длиной в минуту она не успела как следует рассмотреть старшего брата Уилла, но теперь, когда солнце зашло и отбросило тень на его благородное лицо, она узнала его... Нет, не его, исправила она сама себя. Человек, запустивший Чёрную метку, был куда старше и немного шире в плечах, да и во взгляде у него была какая-то горчинка, указывающая на пережитые невзгоды. И всё же сходство было настолько поразительным, что Мораг не сразу сообразила, что Генри зовёт их за собой в лес.       Уже втроём они пошли по опушке в ту сторону, где в ноябре стоял стадион и палатки для чемпионов.       - Куда мы всё-таки идём? - не выдержала Мораг, на что Уилл лишь загадочно усмехнулся:       - Скоро узнаешь.       Не успела она возмутиться, как деревья расступились, открывая взгляду картину, от которой её колени едва не подкосились второй раз за вечер.       Перед ними был загон, по которому бегали на коротких лапках шесть угольно-чёрных дракончиков. Седьмой была сама дракониха - по ярким шипам на хвосте Мораг поняла, что это хвосторога; опустив морду на лапы, она, казалось, дремала, из-под полуопущенных век наблюдая за детёнышами. У самого заграждения, покуривая трубку, стоял волшебник с непослушной огненно-рыжей шевелюрой.       - Спасибо, Чарли, - обратился к нему Генри. - Пойди передохни, я дальше справлюсь сам.       Мораг не могла поверить своим глазам. Во время первого испытания, как бы ни волновалась за Антареса, она невольно залюбовалась драконами, их яростной грацией и мощью. Но теперь, снизу вверх глядя на первобытное чудище, она чувствовала, что готова разрыдаться от счастья. О таком она и мечтать не смела.       - Детёныши вылупились чуть раньше, чем мы рассчитывали, - между тем рассказывал Генри, - так что пришлось пока Грете остаться здесь - нельзя ведь забирать детей от матери.       - Её так зовут - Грета? - удивилась Мораг, не сводя глаз с усеянного шипами хвоста.       - Маргарета, - подсказал Генри и усмехнулся. - В честь возлюбленной Фауста. Пойдём.       - Куда?       - Как - куда? - удивился Генри, уже успевший сделать несколько шагов вперёд и отпереть калитку. - Ты разве не хочешь её потрогать?       У Мораг глаза расширились настолько, что стало больно, но Уилл лишь рассмеялся вслед за братом и легонько подтолкнул её:       - Пойдём! Ведь этого ты хотела.       Рассеянно кивнув, Мораг позволила за руку подвести себя к хвостороге.       Почуяв приближение чужаков, дракониха подняла голову и испустила протяжный низкий рык, но Генри достал палочку и направил на неё, попутно приговаривая что-то по-немецки.       - Заходите с хвоста, - тихо приказал он, - только медленно.       Подойдя, куда было велено, Мораг остановилась, не отрывая взгляда от оранжевых глаз хвостороги с узким вертикальным зрачком. Умилённо улыбнувшись её растерянности, Уилл взял её руку и осторожно опустил точно на драконий бок, прижав сверху собственной ладонью, так что Мораг от неожиданности испустила прерывистый вздох. Дракон был неожиданно прохладный и гладкий на ощупь, будто частично состоял из камня.       - Я подумал, что это лучше цветов и конфет, - шепнул Уилл, осторожно переплетая их пальцы. - Пусть уж воспоминания приносят тебе не только боль.       Вскинув на него отчаянно мокрые глаза, Мораг не нашлась, что ответить, и вдруг подумала, что, может быть, именно из-за него она блокировала собственную память, выстраивая настоящие лабиринты из воспоминаний и фантазий - неосознанно пытаясь оградить его от чужих глаз... в отчаянной попытке защитить.

***

      - Стоило ввязаться в эту авантюру только затем, чтобы посмотреть на Грэйволф в купальнике, - хмыкнул Антарес, разминая шею.       Удушливо покраснев, Адаре отвернулась, и, глядя строго перед собой, ничего не ответила.       Вчетвером чемпионы стояли на пирсе футов девять высотой. Вокруг по линии берега тянулись трибуны вроде тех, что стояли у загона с драконами, а за спинами ребят - застланный отрезом золотой парчи судейский стол, за которым уже сидели Дамблдор, Каркаров, Крауч и Брум в качестве представителей Министерства. Мадам Максим, согнув широкую спину, стояла рядом с нежно-зелёной под цвет купальника Флёр и что-то объясняла рокочущим шёпотом. Что именно, Антаресу не было слышно - ледяной ветер бил его в голую грудь, так что до него долетали лишь несвязные обрывки фраз, но Флёр на все увещевания директрисы лишь закусывала губы и качала головой, будто готова была в любой момент разрыдаться.       Впрочем, о ней Антарес думал до странного мало. Ещё вчера ночью МакГонагалл разбудила его и поведала, что его пленником на дне озера будет Джаред. Первоначально директор предлагал кандидатуру Корнелии, но отец сразу встал на дыбы - не захотел рисковать своей любимицей. Как на такое решение отреагировали Аврора и Римус, который специально вырвался из Дурмстранга на пару дней, чтобы посмотреть на выступление крестника, Антарес не знал, но смутно догадывался, что старших Люпинов особенно не спрашивали и Рэд на это безумство подписался сам.       Причина подобного поведения, как он сразу же понял, стояла сейчас с ним бок о бок, сжимая палочку побелевшими пальцами и то и дело нервным жестом отбрасывая косу на спину.       - Ну что, Грэйволф, готова? - окликнул он и, направив на неё палочку, приказал: - Фоверус!       - Спасибо, - кивнула она, потирая собственные предплечья, которые обдало потоком тёплого воздуха. - Скажи, ты... Ты не видел сегодня Джареда? Он на трибунах?       - Нет, - Антарес покачал головой, - он будет ждать меня внизу.       Несколько секунд Адаре смотрела на него, не понимая, а после её правильные черты исказились гримасой ужаса.       - Он... он - твой пленник? - догадалась она. - Он под водой?..       Приставив к горлу палочку, бессменный комментатор Турнира Людо Бэгмен приказал:       - Сонорус! - и его голос тут же понёсся через озеро к высоким трибунам: - Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию. Начнём по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали и спрятали на дне озера. Итак, на счёт три: раз... два... три!       Холодный воздух огласил пронзительный свист, трибуны взорвались криками и рукоплесканиями. Антарес, вытянув руки, головой вперёд нырнул в озеро.       - С ним всё будет в порядке, - склонился Гарри к Моргану, который с побелевшим от волнения личиком всматривался в гладкую поверхность воды.       Аврора, которая и сама была белой как полотно, согласно кивнула:       - Разумеется, малыш. Дамблдор не допустит, чтобы чемпионы или пленники пострадали.       - А это правда, что в озере живёт гигантский кальмар? - спросил Морган, переводя взгляд с одного взрослого на другого.       Тихо хмыкнув, Сириус поднял сына на руки, чтобы тому было лучше видно, и поделился:       - Правда, сынок. Но его бояться не надо, он никого не обижает. Твой дядя Олли как-то упал в озеро, а кальмар обхватил его щупальцами и усадил обратно в лодку.       Морган недоверчиво нахмурился.       - Правда?..       - Разумеется, правда. - Марлин грустно улыбнулась воспоминаниям о младшем братишке, после чего пригладила сыну растрёпанные ветром волосы и коротко вздохнула: - Могли они хотя бы дождаться апреля - мальчики вполне могут простудиться...       Время тянулось долго, но пока что не происходило совершенно ничего.       - Что-то долго, - забеспокоился Джеймс, поглядывая на часы. - Сорок минут прошло.       - Но у них всего час, - напомнила Вэррон, зябко кутаясь в шубку - Лучше бы Терри поспешить.       - Смотрите, смотрите! - вдруг завопил Гарри, указывая на воду.       Все присутствующие тут же обернулись к озеру, на поверхности которого только что показались две головы.       - Это Невилл! - поразился Уилл. - И Симус с ним, они выбрались!       Хлопая вместе со всеми, друзья смотрели, как Невилл и бывший его пленником Финниган вплавь добрались до берега и тут же исчезли в толпе окруживших их взрослых во главе с мадам Помфри.       - Невероятно! - надсаживался Бэгмен. - Самый юный чемпион первым оказывается на поверхности! Фантастика!       Зрители вновь напряжённо замерли в ожидании следующей пары, но их надежды были обмануты - через семь-восемь минут над водой показалась голова Флёр, но она была одна.       - Где её пленник? - поразилась Гермиона, на что ей снисходительно ответила стоявшая рядом Лаванда:       - Моя знакомая из Шармбатона сказала, что Делакур в пленники достался её бывший парень - может, она решила оставить его на съедение русалкам?       - Она что, раньше встречалась с кем-то из соучеников? - не поняла Мораг.       Окинув её кислым взглядом, Лаванда некоторое время очевидно разрывалась между неприязнью и желанием посплетничать, но всё же наклонилась к девочкам и горячо шепнула:       - Чёрта с два с учеником! У них был роман с Руо, вот что.       - С мсье Руо? - поразилась Корнелия. - С их учителем?       - Ну да, - подтвердила Лаванда, лучась какой-то яростной радостью. - Жанна сказала, они даже были помолвлены - ну, до тех пор, пока не появился Антарес.       - Мисс Флёр Делакур подверглась нападению гриндилоу и не смогла завершить задание, - вещал Бэгмен под обеспокоенный рокот толпы. - Не волнуйтесь, её пленнику ничего не угрожает...       Но его уже никто не слушал, потому что по воде вновь пошли круги, и на этот раз вынырнула рыжеволосая девушка - Гермиона вспомнила, что часто видела её рядом с Адаре. Однако самой Грэйволф видно не было, как и Антареса с Джаредом.       Удар колокола на башне возвестил о том, что отпущенный час вышел.       Порывисто обернувшись к старшим Блэкам, Гермиона успела лишь увидеть, как побелело лицо стоявшего бок о бок с Сириусом профессора Грэйволфа.       - Боже мой... Адаре!.. - выдохнул он и бросился прочь с трибуны, распихивая зрителей.       Поднялась страшная суматоха, так что они едва пробились сквозь толчею к низенькому причалу, где мадам Помфри хлопотала над бившейся в истерике Флёр. Гермиона довольно сносно понимала по-французски, чтобы понять, что она кричит одно и то же: "Он утонул! Скажите мне? Утонул!" - но так и не решила, имеет она в виду Антареса или своего французского учителя.       Между тем дело приобретало рискованный ход: в то время как Аврора и Римус поспешили к Дамблдору за разъяснениями и помощью, Сириус и Джеймс, действуя с поразительным единодушием, добежали до края причала и прыгнули в воду.       - Джеймс! - вскрикнула Вэррон и тут же ухватила за руку Марлин, которая уже успела сбросить шубу на гнилые доски. - Стой! Блэк, да куда тебя черти несут?!       - Пусти! - рявкнула она в ответ и бросилась было за мужем, но профессор Грэйволф, особо не церемонясь, ухватил её поперёк туловища, удерживая на месте.       - Тихо ты, малявка! - шикнул он. - Дамблдор сказал, сейчас их вытащат.       Но раньше, чем он успел договорить, с гулким всплеском на поверхность вынырнули оба Блэка, Джеймс, Джаред и Адаре.       Бросившись к краю причала, Грэйволф упал на колени и за руки вытащил внучку из воды. Не прошло и десяти минут, как под чутким руководством школьной медсестры все пострадавшие, включая и старших Поттера и Блэка, были укутаны в плотные шерстяные одеяла и обработаны Согревающими чарами. Последним из озера вытащили Шарля Руо; отказавшись от целительской помощи, он отошёл в сторону и теперь издалека - и это было хорошо заметно - бросал голодные взгляды на Флёр.       - Что произошло? - спросил Римус, крепко обняв Джареда за плечи.       - Понятия не имею, - откликнулся тот, всей ладонью утирая мокрое лицо. - Я пришёл в себя и только успел увидеть, как Терри пошёл ко дну. Мы с Адаре, наверное, не вытащили бы его, если бы Сириус и Джеймс не подоспели.       - Ты захлебнулся? - переспросила Марлин, но Антарес покачал головой, всё ещё не в силах откашляться.       - Я сорвал у него с шеи это, - ответил Джеймс и на раскрытой ладони продемонстрировал всем присутствующим золотой медальон.       - Эта штука чуть не прикончила меня, - прохрипел Антарес, потирая шею, и Гермиона с ужасом увидела у него под пальцами багровую полосу. - Цепочка стала затягиваться...       - Может, ты зацепился за что-то? - предположила Аврора, но внезапно профессор Грэйволф протянул руку и обратился к Джеймсу:       - Дай-ка сюда, Поттер.       Джеймс не решился ослушаться. Взвесив медальон на ладони, Грэйволф внимательно его осмотрел и как бы между прочим спросил:       - Откуда у тебя эта штука?       - Я дала, - откликнулась Мораг. - Он принадлежал отцу.       Смерив её взглядом, Грэйволф уточнил:       - А ты, стало быть, дочурка Регулуса?.. Я позаимствую твою вещицу, если ты не против. Хочу рассмотреть в тишине. - И раньше, чем Мораг успела возразить, он спрятал медальон во внутренний карман мантии.       Между тем судьи собрались в кучку для обсуждения. Наконец решение было принято, и за спинами участников раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена:       - Дамы и господа, оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак... Мисс Флёр Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Судьи выставили ей двадцать пять очков.       На трибунах захлопали.       - Я не достойна, - хриплым голосом проговорила Флёр, качая очаровательной головкой.       - Мистер Невилл Лонгботтом с успехом воспользовался жаброслями и вернулся на сушу первым. Его оценка - пятьдесят очков.       - Ого! - Симус надулся от гордости и захлопал громче всех. - Все слышали, да?       - Мистер Антарес МакКиннон-Блэк также использовал заклинание головного пузыря и вернулся со своим пленником, но вернулся позже установленного времени. Мистеру МакКиннон-Блэку присвоено сорок семь очков.       - Умница, милый, - похвалила Марлин, поцеловав сына в висок.       - И, наконец, мисс Адаре Грэйволф... Мисс Грэйволф сумела освободить собственного пленника, но вернулась позже установленного времени, поскольку желала убедиться, что на сушу вернутся все пленники. Судьи посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высокой оценки, поэтому оценка мисс Грэйволф - сорок пять очков.       - Дэйр! - завопила Гелена и бросилась целовать подругу.       Друзья на несколько мгновений замерли, после рассмеялись и захлопали вместе со всеми.       - Так ты, оказывается, не дурака валяла, - хохотал Уилл, - а демонстрировала высокие моральные качества! Здорово, Адаре!       - Спасибо, Ф... Уилл, - поправилась она и устало улыбнулась.       - Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвертого июня, - продолжил Бэгмен. - За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов.       Сбросив с плеч одеяло, Флёр подошла к Антаресу; её руки и лицо были покрыты порезами от когтей гриндилоу.       - Поздравляю, Антарес, - произнесла она. - Кажется, тебе есть чем похвастаться перед твоей маленькой фанаткой. Хотя, на мой вкус, рисковать для этого жизнью - не лучшая идея.       - А бабка-вейла не научила тебя, что спать с учителями - это тоже не лучшая идея? - парировал он и вопросительно приподнял брови.       Джаред, который из их диалога по-французски не понял ни слова, переводил взгляд с одного на другого, а после осторожно заметил:       - Тебе лучше обработать раны, Флёр. У тебя кровь.       - А мне лучше найти Гермиону, - произнёс Антарес, напряжённо покусывая губу, и попросил: - Отвлеки родителей, ладно?       Джаред строго кивнул и, прислонившись плечом к опоре пирса, с усмешкой смотрел, как его друг чуть не бегом догнал Грэйнджер и пошёл с ней рядом.       - Они красивая пара, - раздался голос у него за спиной. - Странно, правда?       Обернувшись, он поверх плеча взглянул на подругу Адаре - ту самую, с рыжими косами и наглыми глазами мартовской кошки. Поднапрягшись, он даже смог вспомнить её имя - Гелена Валевска.       - Не хочешь объяснить, что тут странного? - уточнил он, и Гелена коротко усмехнулась.       - Если ищешь объяснений, - произнесла она, милейшим образом пришепётывая, - то поищи их на Астрономической башне. Говорят, оттуда вид лучше.       - Кто говорит? - не понял он, но Гелена в ответ посмотрела на него чуть ли не с жалостью, и он сразу же всё понял. - Ты извини, я... на минутку...       С трудом пробившись сквозь толпу, он бросился к замку.       Забыв о существовании потайных дверей и коротких ходов, он во весь опор нёсся по коридорам, не замечая рези в боку и орущих от нехватки воздуха лёгких, так что уже через семь минут он оказался у подножия башни. Взбежав по ступеням, Джаред плечом толкнул дверь на смотровую площадку и едва не потерял равновесие.       - Адаре…       Она обернулась и, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, прижалась к нему – холодная как лёд, дрожащая, но, кажется, невредимая.       - Ты цела? Ты не ранена?       Он попытался отвести её руки, взглянуть в глаза, но она лишь уткнулась лбом ему в шею, дыханием обжигая кожу, будто внутри ледяной скульптуры, накатывая волнами, плескалась лава, и прошептала:       - Я так испугалась… Я думала… думала…       - Тише, детёныш, - с улыбкой шепнул он в ответ и, бережно прижав пальцы к её щекам, заставил поднять голову. – Всё хорошо, я жив.       Вскинув на него отчаянно мокрые, полубезумные глаза, Адаре вдруг бросилась вперёд и поцеловала его – настолько отчаянно, что он ответил лишь после секундной заминки, за талию притягивая её ближе, так что казалось, будто от разделявшей их тела сырой ткани идёт пар.       - Прости меня, - пролепетала она, с трудом оторвавшись от его губ. - Я знаю, что не должна...       - Ну кто, скажи на милость, вбил в твою очаровательную голову эту чушь? - спросил он, тщетно пытаясь заглянуть ей в глаза.       - Ты разве не понял, что я говорила тебе? Мой отец – Пожиратель смерти. И мама...       - А мой отец – оборотень. И что мы будем делать с этой информацией?       Адаре подняла голову и смерила его непонимающим взглядом – как может он улыбаться, когда знает о её грязной тайне? Но Джаред улыбался, потому что наконец понял: она не идеальна. А значит, до неё всё ещё можно дотянуться.       Коротко вздохнув, он прижал Адаре к груди, совсем тесно, и уткнулся носом ей в макушку.       - Слышала бы ты, что в своё время говорили о моей матери, - усмехнулся он, нежно чиркнув согнутым пальцем по её щеке. – Глубоко беременная студентка сдаёт выпускные экзамены – какой пассаж… Ты напугала меня, если честно, - признался он, и она слегка отстранилась, чтобы видеть его лицо. – Я уж думал, ты скрываешь что-то по-настоящему страшное… То, что ты храпишь, например, или в носу ковыряешь.       - Ты смеёшься?.. – выдохнула она, жалобно приподняв брови.       Тихо хмыкнув, он притянул её голову к себе, прижался губами к пылающему будто в горячке лбу и прошептал, дыханием опаляя кожу:       - Никто не в ответе за проступки родителей и их ошибки. Никто – ты слышишь?.. Каждый решает за себя сам, как приходит в этот мир и покидает его. Всё в одиночку… Да и потом, - прибавил он, чуть отстранившись и заглянув ей в глаза, - как можно винить твоих родителей хоть в чём-то, если их стараниями ты появилась на свет? Ты уже дважды спасла мне жизнь, Адаре. Я ведь погибаю без тебя, неужели ты не видишь?..       Она не смогла ответить – горло вдруг перекрыл тугой липкий ком, - поэтому только кивнула, глядя на него с благодарностью, которую не смогла бы выразить даже при желании.       - Всё будет хорошо, детёныш, - заверил он, заправляя выбившиеся из косы волосы ей за ухо. – Правда. Я больше никому не позволю сделать тебе больно, даже тебе самой.       - Почему ты меня так называешь?       Он удивлённо улыбнулся, но всё же объяснил:       - Называть тебя деткой было бы верхом непочтительности, но как ещё тебя назвать?       Прикусив губу в тщетной попытке сдержать улыбку, она отвела взгляд и густо покраснела. В этом был весь Джаред - джентльмен до мозга костей, если только его не злить.       - Не будешь больше сбегать? – уточнил он, пытаясь заглянуть ей в глаза.       Обернувшись к нему, она коротко взмахнула ресницами и прерывающимся шёпотом попросила:       - Поцелуй меня...       Она едва успела договорить, как он порывисто оторвал её от пола, поднял в воздух, удерживая за бёдра, так что ей пришлось крепко обхватить его за шею. Свободного пространства между их лицами почти не осталось, но Джаред не спешил, потихоньку растравляя её, оставляя лёгкие поцелуи на щеках, подбородке, касаясь уголка приоткрытого рта.       Адаре, торопясь, склонилась и вслепую попыталась поймать его губы, но он отстранился и с усмешкой шепнул:       - Могла бы и не просить...       Он не смог сдержать глухой стон, когда её губы, дрогнув, раскрылись, и у него внутри, вниз по горлу, будто прокатилась огненная волна.       - Святые небеса… - прошептала Аврора, прикрыв дверь на смотровую площадку и беспомощно уронив руки. – Мой сын встречается с внучкой Грэйволфа!       Римус, привалившись плечом к стене, в ответ лишь спокойно заметил:       - Погоди – может, они ещё не встречаются.       - Что?.. - Аврора громко фыркнула и, спохватившись, покосилась на дверь. - Да ты видел, как они целовались?!       - Хочешь – и мы так будем?       - Римус… - Она с укором покачала головой. – Я же серьёзно!       За руку притянув её ближе, он лукаво усмехнулся, и на какое-то мгновение Авроре показалось, будто в свете башенных факелов его глаза полыхнули жёлтым, словно сама Луна сошла с ума и сменила цикл, обернувшись полной.       - И я серьёзно, - заверил он, губами нежно собирая крупицы света с её горячих скул.       Некоторое время Антарес и Гермиона шли бок о бок в молчании, всё дальше и дальше удаляясь от огней замка и пения праздновавших победу студентов.       - Думаю, мне стоит попросить прощения, - признал он, когда они достигли опушки Запретного леса и медленно зашагали между крайними деревьями.       - За что? – холодно откликнулась она, но Антарес лишь покачал головой:       - Брось, Грэйнджер. Я хочу говорить честно.       Остановившись, она снизу вверх взглянула на него и спокойно спросила:       - Чего ещё ты хочешь?       - Чтобы мы прекратили бодаться как малые дети, - откликнулся он и, замявшись на секунду, попросил: - Просто скажи, что ничего ко мне не чувствуешь... И мы никогда больше не заговорим об этом, клянусь.       Искоса взглянув на него, она возразила:       - Я лишь чувствую, что ты сделал мне очень больно.       - Что ж… Женщинам свойственно прижимать к сердцу нож, нанесший им смертельную рану, - чопорно откликнулся он, глядя в сторону озера, на мелькавшие на берегу огоньки, и вдруг совершенно иным тоном спросил: - Ты помнишь прошлое лето?       - Что именно? – уточнила она, подходя ближе и становясь с ним плечом к плечу.       - Тот день, когда ты узнала, что я анимаг.       - Допустим, - кивнула она, передёрнувшись от не самых приятных воспоминаний. – К чему ты клонишь?       Хитро усмехнувшись, Антарес привалился плечом к стволу ближайшего дерева и объявил:       - Ты ведь поцеловала меня тогда. Первой, - прибавил он прежде, чем она успела запротестовать, но Гермиона всё же не сдержала тона и возмущённо выдохнула:       - Это… Я была расстроена!       - А может, - предположил он, становясь с ней лицом к лицу, - в тот день ты впервые показала своё истинное лицо?       Ничего не ответив, Гермиона взглянула на него волком, но даже в темноте лесной опушки было видно, что она густо покраснела.       - Зачем ты мне всё это говоришь? – уточнила она, не зная, куда девать глаза.       Шагнув ближе, он прижал ладони к её щекам, нежными пальцами отводя волосы у неё с лица, и прошептал:       - Потому что я хочу, чтобы ты знала, почему я творю все эти ужасные вещи... Ведь я так отчаянно желаю обладать тобой, что схожу с ума от того, что не получается…       - А кто тебе сказал, что нет?       Он мог бы решить, что ослышался, но она смотрела ему в глаза всё также смело, как и секунды до этого, разве что теперь в её взгляде один за другим вспыхивали робкие костерки – нежность и что-то ещё, больше всего похожее – и он не мог в это поверить – на плохо скрываемое желание.       - Антарес… Я…       Она не сумела прибавить ни слова, потому что он вдруг толкнул её к стволу дуба, наклонился и прижался к её губам.       Как и следовало ожидать, романы тётушки Селии врали. Мир не взорвался, не перевернулся и никуда не исчез: она всё ещё чувствовала колкие наросты на коре под лопатками, запах древесины и слышала, как шумит листва над головой. Но вместе с этим сердце захлестнула небывалая нежность, от которой перехватило дыхание, побежали по спине мурашки и помутилось в голове.       Но, стоило быстрыми пальцами распутать свободный узел её шарфа и скользнуть губами по горлу, она мигом пришла в себя и, предупреждая, окликнула:       - Антарес…       - Тш-ш-ш… Не бойся, - отозвался он, с улыбкой проведя большим пальцем по её губам. – Покажи, какая ты…       Горячая волна, захлестнувшая сердце и лёгкие, медленно перешла на живот и скользнула вниз к слабеющим коленям. Отчего-то стало страшно до икоты, до ползущего по спине ледяного пота, так что она поспешила прижаться к нему, рваным дыханием обжигая кожу. Едва сдерживая распускавшиеся в движениях руки, Антарес заставил её вновь взглянуть ему в глаза, после чего ревниво отвёл ласкавшие шею волосы и скользнул ладонями под мантию, нежно сжав трепещущую плоть в пальцах.       Глухой стон сорвался у неё с губ и утонул в поцелуе.       Тишину вечернего леса внезапно прорезал крик. Вскинув голову, всё ещё не в силах отдышаться, Антарес посмотрел в темноту, туда, откуда донёсся панический вопль, но не увидел ничего.       - Кто это кричал? – спросила Гермиона, делая шаг вперёд, ему навстречу, и он тут же рассеянно обнял её за плечи, накрепко прижимая к груди.       - Не знаю…       Звук не повторился, но всё же подспудно он ощущал, что оставаться на месте больше нельзя. С сожалением вздохнув, он взглянул на Гермиону, и она, призвав всё имевшееся в наличии мужество, подняла руку и запустила пальцы во всё ещё влажные волосы у него на виске, скользнула ладонью на лицо, будто заново вырисовывая прочерченные природой линии, пытаясь узнать и хорошенько запомнить каждую мелочь – упрямую линию бровей, густые ресницы, такие непозволительно длинные и шёлковые на ощупь, острые скулы, длинный прямой нос, закушенные тонкие твёрдые губы…       Поднявшись на носочки, она вновь прижалась к его губам, нежно терзая и покусывая, но скоро отпустила, не позволяя поцелую перерасти во что-то большее.       - Я с тобой не закончил, - хрипло пообещал Антарес, сверкнув глазами, на что Гермиона, едва совладав с дыханием, дерзко откликнулась:       - Я с тобой тоже.