Чума

- Выпустите меня отсюда! Вы не имеете права держать меня здесь! В Вашем чертовом дурдоме я даже официально не зарегистрирован! – Алан колотил ногами железную дверь и громко кричал о несправедливости жизни. – Вы ни хрена не следите за своим выводком уродов, а потом удивляетесь тому, что я разобрался сам?! Эй! Слышите?! Да пошли Вы к черту! Вы и этот хренов Центр! Идите вы все…! Сзади раздался смех, и Алан возмущенно обернулся. Чума сидел на бетонном полу, поджав под себя ноги, и улыбался. - Не знал, что ты так можешь… Алан пнул дверь еще раз и выдохнул. - Да, я тоже не знал. Рыжий снова расхохотался. - Лучше сядь. Сейчас выключат свет. Не успел мальчишка договорить, как лампочка в потолке погасла. - Эй! Какого хрена?! – Алан обернулся было к двери, но Чума наугад пнул его по ногам, отчего мальчик полетел на жесткий пол. – Какого хрена? – повторил он свой вопрос, обращаясь уже к Чуме. - Такого, что мы здесь из-за тебя, и я хочу умереть хотя бы в тишине. - Умереть? – мальчик, потирая ушибленный локоть, ощупью попытался добраться до стены, чтобы устроиться удобнее. В карцере, куда их обоих забросили после непродолжительной схватки, совсем не было мебели. – С чего бы тебе умирать? - Не мне, а нам. И все из-за тебя, мудака. - Что ты несешь? Я думал, в карцере ты частый гость, - Алан, наконец, пристроился у стенки. - Не зимой, - мрачно ответил Чума, и от этих слов повеяло морозом. Новичок поежился. - Это не значит, что мы обязательно должны умереть. В конце концов, даже в карцере местное управление несет за нас ответственность. - Ты ни хрена не знаешь. В карцер ни в коем случае нельзя попадать зимой. Есть правило. - Какое еще правило? - Не попадать. В карцер. Зимой. Гребаный ты мудак. – сквозь стиснутые зубы повторил рыжий. Алан взорвался. - Да где вообще написано это правило?! Почему я узнаю об этом в карцере?! - Да потому что ты идиот! Даже самому отбитому кретину ясно, что тут можно сдохнуть от холода зимой! Чума резко замолчал. По звукам, Алан догадался, что он пытается устроиться поудобнее. Мальчик тоже почувствовал подбирающийся холод и прижал колени к груди. Голые ноги покрылись мурашками, Алан попытался завернуть их в толстовку, не снимая ее с плеч – сделать это оказалось проблематично. - Хватит там возиться. Иди сюда, - Чума сменил гнев на милость, но это не значит, что Алан может ему доверять. - Чего тебе? - Не хочу сдохнуть от холода. Иди сюда, говорю. Мальчишка говорил так грозно и уверенно, что новичок счел разумным подчиниться. Он аккуратно двинулся вдоль стены. - Теперь сядь рядом, - скомандовал рыжий, когда Алан подполз достаточно близко. – Вот так. Не успел мальчик устроиться на новом месте, как Чума прижался к нему всем телом. - Ты что творишь? – Алан попытался отодвинуться, но мальчишка вцепился в него, как клещ. - Думай головой. Как иначе нам согреться? Новичок, молча, позволил рыжему обнять себя. Наказанные мальчишки сидели в обнимку и считали время. - У тебя холодные ноги, - пробормотал Чума, тыкая Алана в коленку. - И кому я должен сказать «спасибо»? Рыжий хулиган отстранился, шурша в темноте. Затем на ноги новичка опустилась теплая кофта, нагретая телом Чумы. Алан нахмурился, не желая оставаться в долгу, и стащил толстовку со своего плеча. Ей он постарался укрыть их обоих. Ткани было маловато для двоих, и мальчишки теснее прижались друг к другу. Они сидели так какое-то время, все еще мелко дрожа от пробирающего до костей холода. - Нужно чем-нибудь заняться. Попрыгать там или поприседать, - стуча зубами, предложил Алан. - Нет, ты только израсходуешь тепло. Новичок поднялся, скидывая с себя обе кофты и оставляя их рыжему. Следующие минут пятнадцать он усиленно приседал и прыгал, чтобы разогнать кровь по телу. Он порядком устал, но почти согрелся. - Не желаешь присоединиться? - Не желаю. Но я прикончу тебя, если ты сейчас же не вернешься, - Чума говорил сквозь зубы и они слегка стучали друг о друга. - Это тоже не по правилам. - Тем, которые нигде не написаны? Алан обессилено сел у стены. Он с трудом нашел свое старое место. Или это было уже новое место, просто Чума нетерпеливо пододвинулся ближе, не желая и дальше замерзать в одиночестве. Он тесно прижался к разгоряченному телу мальчика, всем своим видом показывая, что этот естественный обогреватель он больше никуда не отпустит. - Признай, ты их придумываешь сам, - устало проговорил Алан, кутаясь в толстовку. - М? – голова Чумы лежала у новичка на плече, поэтому звук раздался откуда-то снизу. - Я про правила… - Это не так. О них все знают кроме тебя, придурок. Ты бы тоже знал, если бы думал о ком-то кроме себя. Алан нахмурился, но не отстранился. Он уже давно согрелся, и если бы забрал свою толстовку, то вряд ли бы умер от холода этой ночью. Замерз бы совсем другой мальчишка. - Это неправда, - буркнул под нос новичок и крепче прижался к Чуме.

***

Поток пара хлынул наружу, когда Алан открыл дверь душевой. Он пришел сюда по наставлению Чумы, заявившего, что это очередное правило – посещать душ после холодного карцера. Кто же знал, что за время, пока мальчик бегал на третий этаж за полотенцем и мылом, Чума устроит в душе настоящую парилку. Щурясь, от горячего, режущего глаза пара, Алан шагнул внутрь импровизированной бани. Из всех четырех душей плотной струей извергался кипяток. - Как ты собираешься это выключать? – громко поинтересовался новичок, пытаясь перекричать ревущую воду. Брызги кипятка, ударяющегося о плиточный пол, долетали до него из края душевой. О том, чтобы подойти ближе не могло быть и речи. - Дверь закрой! Тепло выпускаешь! – прикрикнул на Алана Чума. Он сидел, завернувшись в одно полотенце, по всей видимости, полностью убежденный в том, что баня вышла отличная. Мальчик с этим спорить не стал. Он плотно закрыл дверь и выгрузил на скамейку мыльные принадлежности. Алан никогда прежде не бывал ни в детских лагерях, ни в общественных банях, в Исправительном Центре он старался принимать душ поздно ночью, чтобы никто не вздумал его донимать. Мыться с кем-то за компанию ему было крайне неловко, к тому же Чума пялился слишком откровенно, с бесстыдством, свойственным только тому, кто всю жизнь прожил в месте, презирающем личную жизнь и чужие секреты. Алан избавился от одежды и с опаской посмотрел на кран, исторгающий все новые и новые порции обжигающей воды. - Хотел бы я посмотреть, как ты будешь их закручивать, - задумчиво произнес он. Чума рассмеялся. - Здесь есть фокус. Мальчишка поднялся со скамейки, откладывая полотенце в сторону. Он прошел мимо душей, захлебывающихся кипятком, даже не посмотрев на них, и остановился в самом углу. Рыжий поддел ногтем железный щиток, за которым спрятались трубы, а затем, одним движением повернул вентиль. Поток горячей воды резко иссяк. - Вот и все, - Чума самоуверенно усмехнулся. – А теперь закручивай краны, я и так сегодня хорошо постарался. Алан подчинился, и едва он закрутил последний кран, рыжий вернул вентиль в исходное положение. Новичок включил теплую воду и шагнул под струю. В душе все еще стояла парилка, но после холодной ночи в карцере жар казался долгожданным подарком. За перегородкой струилась вода, Чума что-то очень громко обсуждал сам с собой. Вероятно, он все-таки говорил с Аланом, но тому заложило уши водой, и он не особенно стремился их прочистить. - … поэтому его ни в коем случае нельзя ронять. - Чего? – до Алана донесся лишь обрывок фразы, и он искренне не понял о чем черт возьми толкует рыжий. - Мыло блять! – возмущенно откликнулся мальчишка. – Мыло нельзя ронять, а если уронил, то не вздумай поднимать. Мыло не нашло лучшего момента, чтобы упасть. Чума расхохотался, увидев, как кусок мыла вытекает из кабинки Алана, и уплывает, уносимый потоком воды. Мальчик проследил за ним глазами, размышляя над тем, насколько тупо он будет выглядеть, если поднимет кусок мыла и если не поднимет. В обоих случаях Алан почувствует себя идиотом. Чума за стенкой продолжал вещать очередную фантасмагорическую историю. - Как-то в этой душевой уже уронили мыло. Оно плавало по полу, пока не растворилось окончательно. Нет, его конечно попытались поднять. Однажды. Но появился Большой Педофил. - Какой нахуй Большой Педофил?! Что за бред ты несешь?! Иди к черту со своими дебильными историями! – Алан плюнул на предрассудки и пошел подбирать многострадальное мыло. Чума заинтересованно высунулся из кабинки, а затем и вовсе направился следом. - Какого хрена ты за мной идешь?! - Не хочу пропустить все веселье. Алан мысленно проклял чертового мальчишку, ведущего себя, как последний придурок. Он решил разрешить все проблемы разом - стремительно и быстро наклонился за мылом, предварительно найдя Чуму взглядом, и не спуская с него глаз, и так же быстро поднялся, сжимая скользкий кирпичик в руках. - Так неинтересно, - в голосе мальчишки прозвучало разочарование. Чего он, черт возьми, вообще ожидал?! Чума развернулся, чтобы вернуться в кабинку, и тут же поскользнулся на воде и с шумом полетел на пол. За мгновение до этого он раскинул руки, хватая Алана за ногу и утаскивая за собой. Тот не успел даже рассмеяться, как упал следом за рыжим и поперхнулся собственным смехом. Мыло снова улетело на пол, и покатилось по сырому полу. Чума пополз за ним, не обращая внимания на упавшего Алана. В какой-то момент, он счел, что ноги мальчика перегораживают ему путь и без капли стыда ущипнул его за бедро. - Прекрати уже страдать херней! - Не визжи. Я ничего не сделал, - вопреки желанию Чумы Алан так и не убрал ноги, поэтому рыжий просто перегнулся через них. До мыла мальчишка не дотянулся, новичок лягнул его коленкой, и Чума снова поскользнулся. - Блять, отвали от меня! – Алан снова лягнул рыжего, но тот ловко перехватил ногу в полете. - Хватит истерить, я тебя не трогал! - Чертов извращенец! Единственный педофил здесь – это ты! - Как я могу быть педофилом, если мне блять 13?! - Мне-то откуда знать?! - Да в чем проблема?! – Чума психанул и ущипнул Алана за яйца. Было бы из-за чего так переживать. Новичок, похоже, придерживался иного мнения, поэтому вновь лягнул рыжего ногой, не переставая материться. На этот раз пинок удался. Мальчишка проскользил по сырому полу и оказался прямо возле многострадального куска мыла. Он схватил его в руки и тут же швырнул обидчику в лоб. Дверь в душ открылась. Оба мальчика разом заткнулись, уставившись на физрука, застывшего в проеме. На мгновение воцарилась тишина, а затем пронзительный крик Чумы разорвал ее: - Я говорил, что он придет! Большой Педофил! Он пришел за своим мылом! Физрук ошарашено захлопнул дверь, жалея, что вообще примчался на крики этих чертовых мальчишек. Больше никогда он не станет вмешиваться в дела маленьких дикарей из Исправительного Центра.

***

- Нет никакого правила о том, что нельзя отвечать на уроке. Тебе показалось, - Чума сидел рядом с Аланом за пустым столом. Учебный день они пропустили, и поэтому в столовой оказались раньше всех. - Показалось? Да меня выкинули из окна из-за этого! - Ну бывает, - рыжий безразлично повел плечами. - Ты вообще себя слышишь? - Все равно это не правило. Пока они спорили, столовая постепенно наполнялась народом. Отзвенел звонок, и ребята возвращались после уроков голодные и еще более бойкие, чем за завтраком. - Я что-то пропустил? – Джас плюхнулся рядом с Чумой, гремя подносом с посудой. - Ага, пропустил. Я пытаюсь научить одного идиота элементарным правилам. - Перемирие? Или конец войны? – Стиви опустился рядом с ушастым приятелем. - Еще не решил. - Что насчет правил? – Алан вернул Чуму в русло неоконченного разговора. В окружении товарищей рыжего он чувствовал себя неловко. - Да что я с ними сделаю? Может мне их написать красивой вязью и прилепить тебе на дверь? Или лучше на лоб? – рыжий разразился саркастичной тирадой. – Нет никакого свода. Только тупица не понимает элементарных вещей. Я уже говорил, ты - полный кретин. Невоспитанный мальчишка излагал свои мысли таким своеобразным способом, поэтому Алан пропустил колкости мимо ушей. - Можно и не вязью, - аккуратно отметил он, и Чума удивленно вскинул бровь.