Чума

«Это по-прежнему тупая идея. Иди нахер!» - написал в своем бланке Алан и отдал его Чуме. Новичок мог бы вписать и имя рыжего, и посмотреть, как тот будет выкручиваться, но, во-первых, он не знал его имени, и сомневался, что использование клички будет засчитано, а, во-вторых, где найти еще извращенцев, которые захотят посмотреть, как Чума разгуливает в юбке. Таким образом, по итогам голосования, самой красивой «девочкой» был признан кудрявый мальчишка с огромными, словно стеклянными, глазами. Милого мальчика утащил с собой Чума и заперся с ним в свободной комнате, вставив между ручкой и косяком рукоять швабры. Обезопасив себя от любопытных глаз, рыжий принялся наводить красоту, разукрашивая лицо мальчика в яркие цвета с помощью косметики, заранее выловленной из сумки учительницы. Алан постучал в забаррикадированную дверь. Чума забрал виновника торжества уже очень давно, и публика изнывала от нетерпения. Рыжий открыл дверь не сразу, но, убедившись, что больше никого кроме Алана в коридоре нет, пропустил новичка внутрь. Мальчик сразу понял, что у Чумы какие-то проблемы, причем и со вкусом, и с головой. Кудрявый ребенок, прежде отличающийся особо нежными чертами лица и невинным взглядом, теперь напоминал то ли размалеванного папуаса, то ли спятившего на старости лет драг-квин. Ярко-алая помада на губах, глаза, выкрашенные всеми цветами радуги, жирно обведенные брови домиком и четкие контуры скул – Чума не попал ни в одну, и поэтому лицо жертвы чумовой моды перекосило. В темных кудрях застряли то ли фантики, то ли заколки, об одежде стоило и вовсе промолчать. Из банального набора, так же позаимствованного у женского коллектива, рыжий сотворил невесть какое чудо, достойное звание худшего костюма тысячелетия. - Ты серьезно находишь это красивым? – Алан замер на пороге и в шоке смотрел на это расписное чудовище. Чума оторвался от раскраски и с задумчивым видом встал рядом с новичком. Он приставил палец к подбородку, словно заправский кутюрье, и серьезно произнес: - По-моему чего-то не хватает… - Единственное, чего здесь не хватает, это человека с глазами! Ты совсем долбанутый?! Рыжий удивленно хлопал глазами. Он явно не понимал, что не так, и Алан решил не вбивать в его лохматую голову ничего лишнего. Алан подошел к кудрявому мальцу, все сильнее впадающему в уныние. Мало того, что его выбрали на место «девочки» так еще и разукрасили во все цвета радуги. - Я сейчас все исправлю, а ты сиди смирно и не рыпайся, - пригрозил Алан и встряхнул бутылочку с жидкостью для снятия макияжа. Мальчишки догадались украсть у мисс Блэр всю косметику, которую нашли, даже ту, о значении которой они не догадывались. Мальчик не особенно представлял, что он должен делать. Но хуже чем «это» у него в любом случае выйти не могло. Он стер с лица кучерявого косметику, окончательно прикончив растворитель, и теперь аккуратно наносил какие-то бледные тени, решив, что лучше недомазать, чем перемазать. - Чем тебе не понравилась помада? – мальчишки устроились на полу, усадив подопытного на кровать и развалив косметику на казенном покрывале. Чума время от времени рылся в разноцветном бардаке, и ему явно было скучно. - Она ему не идет, - фыркнул Алан. - А ты у нас специалист, - рыжий кинул помаду в общую кучу девчачьего хлама. – А мне идет? Новичок подозрительно обернулся: - Ну и что ты натворил? Чума улыбнулся, и выкрашенные в ярко-алый губы сложились в насмешливую ухмылку. - Ты не ответил. - Иди к черту, - Алан отвернулся и принялся старательно втирать румяна в щеки кучерявого мальчишки, стараясь выкинуть из головы красные губы Чумы. Хорошо, что рыжий не знает насколько это ему идет. Спустя полчаса кучерявый мальчик стоял, одетый в простую женскую блузку вместе с черной юбкой с завышенной талией в комплекте, Алану пришлось ее немного обрезать. Чума уговаривал запихать мальчишке в лифчик побольше носков, но Алан остался непреклонен. Он вытащил из кудрявых волос все заколки и уложил их в подобие прически. Лучше уж оставить их естественную форму. Теперь оставалось лишь накрасить мальцу ногти. Алан подобрал самый неприметный лак и приступил к покраске. - А это сложно, - задумчиво обронил Чума, и Алан неохотно повернулся, уже зная, что ему предстоит увидеть. Все-таки рыжего ни на минуту нельзя было оставлять без присмотра и лишать дела. Он моментально находил себе занятия, и лучше ему было не делать этого самому. Длинный коготок Чумы был криво накрашен лаком вырвиглазного оттенка. Ногти у рыжего были на редкость красивые. Какого хрена вообще они такой правильной формы?! Алан мысленно выругался сам на себя и вернулся к покраске ногтей кучерявого. Они напоминали мальчику крошечные лопатки. - В следующий раз ты будешь сидеть на этом месте, - хмуро произнес Алан, указывая на кудрявого мальца в женском наряде. - Нет, - Чума рассмеялся и отбросил лак в сторону, выставляя ладонь перед собой. Вырвиглазных цветов стало на четыре больше. Кучерявый мальчик поднялся с кровати. Он выглядел вполне прилично, и Алан удовлетворительно кивнул. - Можешь отправляться на выход. Мальчишка тихонько съежился. - Давай-давай, Томми, тебя все заждались, - Чума бесцеремонно схватил новоявленную «девчонку» за руку и вытолкал за дверь. Рыжий подобрал с пола салфетку и отер свои губы. Помада лишь слегка размазалась, белая поверхность бумаги едва порозовела. – А? Что за хрень? - Водостойкая помада. Смывается только раствором, который как раз закончился. Забыл тебе сказать, - невозмутимо отрапортовал Алан. - Какого хрена ты говоришь мне об этом только сейчас? – Чума яростно сверкнул глазами. – Что это вообще значит? Типа я не смогу ее смыть? - Будет сложно.

***

Помада оказалась невероятно упертой. Мальчишки терли ее салфетками, тряпкой, руками. Чума предлагал оттереть ее ацетоном, но Алан уберег его от этой глупости. Избавиться от ярко-алого чудовища в комнате так и не удалось, и ребята переместились в туалет, поближе к рукомойникам. В конечном счете, Чума все равно выглядел так, словно у него аллергия на цитрусовые или будто он всю ночь сосался с пылесосом. Это обстоятельство его нисколько не расстроило, и мальчишка умчался на праздник, заодно прихватив с собой Алана, который не горел желанием и дальше в этом участвовать. Как и все неофициальные мероприятия Центра, праздник проводился в фойе на первом этаже. Никто не мешал мальчикам веселиться, как им вздумается, пока не дойдет до кровопролитий. Сегодня ничего подобного не намечалось. Малышей на празднике «любви» не было, хотя бы потому, что они всегда находились под присмотром мисс Блэр. Кристин была с ней же, и Алану мучительно сильно захотелось присоединиться к безобидным шалостям малышки, а не участвовать в этой вакханалии. - Ты должен попробовать, - прошипел новенькому на ухо Чума. - Ты о чем? - Как обидно… У Томми уже украли первый поцелуй, - рыжий проигнорировал вопрос и устремил взгляд в центр веселья. Кучерявый мальчик в женской одежде пользовался большим вниманием. Кто-нибудь да чмокал его в щеку или щипал за задницу. За поцелуем в губы стояла отдельная очередь. - Жалко его, - грустно заметил Алан. - Жалко? Ничуть. На его месте мог оказаться любой, и Томми поступал бы с ним так же, как обращаются с ним. Завтра об этом все забудут, зато навеселятся на ближайшие несколько месяцев. Пошли, встанем в очередь. Чума схватил Алана за руку и потащил к толпе охотников за поцелуями. Новичок неожиданно уперся и вырвал свою ладонь из цепких пальцев, все еще вымазанных в ярких красках. - Да не хочу я с ним целоваться! Рыжий нахмурился, и его лицо сразу посерьезнело. - Что, совсем? - Совсем, - Алан скрестил руки на груди и продолжил говорить менторским тоном. – Ты что не понимаешь? Это же первый поцелуй. Глупо в первый же раз целоваться черт знает где и черт знает с кем ради какого-то там праздника. Рыжий на секунду умолк, словно в самом деле пытался осмыслить слова Алана. Через мгновение взгляд его наполнился злостью. - Ну и придурок. Сторожи свою честь сколько тебе влезет, - Чума фыркнул и быстрым шагом направился к толпе. Кажется, ждать своей очереди он не собирался, стремительно миновав «хвостик» очереди, он вгрызся в ее «шею». Напоследок, он едва заметно обернулся и окинул Алана взглядом, значения которого мальчик так и не понял. В нем тесно переплетались гнев, сожаление и будто бы печаль. Праздник продолжался. Новичок стоял в стороне и смотрел, как ребята по очереди подходят к Томми и облизывают его губы. Это не было тем, что Алан мог бы назвать поцелуем, и дело было вовсе не в умениях мальчишек, не знакомых со словом «любовь».