***
Габриэль приоткрыл дверь кабинета Эллы, постучал и, не дождавшись ответа, зашёл. Она хмурилась, перекладывала предметы с одного стола на другой и что-то бормотала под нос. Иногда, какая-нибудь особенно скользкая колба выскальзывала из её рук и разбивалась о пол. Элла не придавала этому значения и наступала на неё, кроша мелкие осколки. На столе разлилась ядовитого цвета жидкость. Она медленно подползала к беззащитным отчётам. Габриэль переложил их. Элла всё яростнее перекидывала вещи со стола, и когда они закончились переключилась на шкаф. Она резким движением раскрыла дверцы и рванула на себя подставку с микроскопом. Если бы Габриэль не схватил её за руки и не притянул к себе, тяжёлый микроскоп упал бы прямо на её голову. Осознав поспешность своего действия, ангел отошёл, но Элла неожиданно разрыдалась и заключила его в крепких объятиях. — Мисс Лопес, — позвал он. Её голова упала на его плечо, судмедэксперт казалась беспомощной и слабой, словно эмоции, которые она сдерживала целый день истощили её. И сейчас, когда она прижималась к Габриэлю, ей хотелось, чтобы хотя бы часть его силы и выдержки передалась и ей. Габриэль почувствовал, что впервые в жизни вплотную подошёл к тому, чтобы нарушить один из главных запретов Отца — он слишком близко подпускал к себе Эллу, физически и главное — эмоционально. — Мисс Лопес, — повторил он и мягко её отстранил. — Элла, — она смотрела на него заплаканными глазами, ища поддержки. — Что случилось? Она отошла от него, перешагивая через разбитый микроскоп, опустила голову, затем подняла и посмотрела на него, не видящими глазами. — Ты ведь тоже знал, да? И Дэн знал. Все знали, а я одна, как… как дура видела очевидное и не верила… Не верила, пока уже не стало слишком очевидно! Габриэль наклонился голову. — О чём ты? — О том, что у них будет ребёнок, а я последняя кто узнал об этом! — не выдержала она. — Неужели, я для них ничего не значу и можно мне не рассказывать? — Элла, — он подошёл к ней ближе, улыбнулся и взял за руки. Её брови удивлённо приподнялись. — Пойми Хлою, у них будет необычный ребёнок, ей самой трудно принять это. Я уверен, если бы он был обычным, как Трикси, она сказала бы тебе первой. Элла шмыгнула носом и встрепенулась. — Что значит «необычный»? Он что… — ужаснувшись, она замолчала. — Не может быть… — Нет, ребёнок здоров, — успокоил её ангел, и Элла облегчённо выдохнула. — Тогда что? Он взял её за плечи, низко наклонился и посмотрел в глаза. — Он нас всех спасёт. Поверь, что он твой спаситель, прости Хлою и забудь, что я тебе сказал. Элла стояла, не двигаясь. Спустя несколько секунд она повела плечами и отстранилась. — Почему так… так грязно здесь? — не понимала судмедэксперт, осматривая кабинет. — Габриэль, что ты здесь делаешь? Что здесь вообще произошло?***
Пусть детектив и пришла к назначенному ей часу, но ей всё равно пришлось просидеть в очереди около часа. Её врач вышла в отпуск, а замену ещё не нашли и поэтому всех принимал один доктор. Люцифер обещал скоро приехать, у него были какие-то дела в клубе, она не знала как скоро он освободиться поэтому взяла с собой отца. — Вы уже выбрали имя? — спросил он, листая книгу с именами. — Да. Билл, — ответила Хлоя и положила руку на живот, почувствовав внутри толчок. — Ммм, хорошее имя. Так звали твоего прадеда, ты знаешь? — Нет, не знала. Подожди, это который… — детектив начала вспоминать, что ей в детстве рассказывали родители о её предках. Проговорив не менее получаса и почти не продвинувшись в очереди, Хлоя начала выходить из себя. Она встала и принялась читать всё, что было написано на плакатах на стенах — все журналы она уже прочитала. Ей это быстро наскучило, всё это ей было давно известно. Детектив заметила, что на неё смотрит девушка. В ней было что-то смутно знакомое, как будто когда-то давно они были хорошо знакомы. Но где и когда Хлоя не могла вспомнить — уж очень много людей она встречала. Но вот девушка, казалось прекрасно помнила Хлою. — Деккер, это ты? — сомневаясь, спросила она. Детектив ещё раз всмотрелась в её лицо, но никак не могла вспомнить почему оно кажется ей знакомым. — Стефани. Стефани Калети. Мы же снимались вместе в «Джакузи в старшей школе». Не думала, что встречу тебя здесь, — засмеялась она, и Хлоя окончательно вспомнила девушку, с которой дружила двадцать лет назад. — Поверить не могу. Где ты была? — присела детектив. Не то чтобы ей и правда было это интересно, но от скуки она готова была выслушать длинный рассказ о том, как она уехала на Аляску сниматься в сериале, который так и не показали или про работу дублёром неизвестной Хлое актрисы, и наконец о том, что привело её сюда. — Я так долго мечтала о детях и Кевин тоже. Это такое счастье, что спустя столько лет у нас всё-таки получилось, — светилась она. Детектив только сейчас заметила, что во время разговора она сжимала в руках маленькие вязаные ботиночки. — И вот, выписали какой-то укол. Они ведь лучшее знают, что нужно, правда? — Да, ты права. Она услышала, как её позвали в кабинет и с облегчением вздохнула. Как бы она не была рада видеть Стефани, ей нужно было на приём. Они прошли в кабинет, окрашенный в жёлтый. На стенах висели несменные плакаты о детях, подробно расписывающие все недели беременности и первый год жизни. Её ожидал молодой, но порядком уставший врач. Он почти автоматически измерил её вес, обхват живота и опросил. — Лягте на кушетку, — почти зевая попросил он, и впервые посмотрел на Джона. — Вы отец ребёнка, как я понимаю? Он хохотнул: — Да, вот этого, — погладил он Хлою по голове. — Извините, — равнодушно сказал он и уткнулся в свои записи. Дверь кабинета распахнулась, и он, не поднимая глаз, попросил ожидать очереди, но, зашедший Люцифер, и не подумал остаться за дверью. — Я же сказал… — начал врач, но увидев, кто вошёл, оторопел. Он словно взбодрился и больше не выглядел сонным и уставшим. — Ты почти опоздал, — сказала Хлоя Люциферу. — Надеюсь, оно того стоило? — Определённо стоило, — улыбнулся он и поцеловал её в лоб. Доктор впал в ступор. Он не моргая смотрел на Люцифера, забыв о своих обязанностях. Наконец, громко вздохнув, он очнулся и достал из кармана халата бумажку и протянул Хлое. Направление на укол, точно такой же, как она видела у Стефани. — Вы забыли сделать УЗИ, — напомнила детектив. — А смысл… — едва слышно пробормотал доктор. — Ладно, если вы так хотите. Пока он наносил на живот Хлои гель, Джон разглядывал направление. Нахмурившись, он сказал что-то Люциферу и передал ему бумажку, и тот, не глядя, её разорвал. Доктор этого не заметил. — Почему я не вижу крыльев? Они должны были уже появиться, — вполне серьёзно спросил Люцифер, наклоняясь к экрану. Хлоя приподнялась и начала испуганно вглядываться в изображение. — Какие ещё крылья, Люцифер? Ты не про какие крылья не говорил, — прошипела детектив, но в ответ он только рассмеялся. — Дорогая, он пошутил. Это была моя идея, извини, — сдерживая улыбку сказал Джон. Хлоя неодобрительно покачала головой. Как они оба могут шутить над таким? Однако, её не могло не обрадывать, что они начали находить общий язык, и её отец как будто уже не воспринимал Люцифера как всемирное зло. — Кхм, — привлёк их внимание врач. — С направлением проходите в соседний кабинет. К сожалению, там тоже очередь. Хлоя заметила обрывки бумаги в руке Люцифера и мысленно похвалила его за предосторожность. Какая-то её часть не хотела доверять этим внезапным прививкам. Конечно, она могла бы списать это на обычную при беременности мнительность, но и рисковать она не хотела. Мир катился по наклонной и она могла ожидать всего что угодно. В зале уже не было Стефани и других женщин с направлениями. — У нас есть для тебя сюрприз, — прошептал ей на ухо Люцифер, отвлекая от мыслей. — Сюрприз? — воодушевилась детектив, толкая стеклянную дверь. На неё налетел всё ещё прохладный, но уже пахнущий прежним теплом ветер. Со двора сметали остатки снега и приводили в порядок замёрзший сад. Деревья были голыми и серыми, но пробивавшееся сквозь облака солнце позволяло надеяться, что скоро они снова зазеленеют и привычно зашумят. — Это скорее сюрприз от Трикси. Мы честно ей почти не помогали, — поднял руку, как под присягой, Джон. — О, Боже! — воскликнула Хлоя, прижимая ладонь ко рту. Она цеплялась взглядом за каждую деталь интерьера. — Опять Он… Детектив, Он не участвовал в этом, — пробурчал Люцифер. Хлоя пропустила это. — Мартышка, это всё ты сделала? — удивлённо спросила она, прижимая дочь к себе. — Мы с дедушкой занимались стенами, а Люцифер собирал мебель, — восторженно ответила она, обводя взглядом детскую. Стены с серебристым отливом плавно перетекали в голубой. Хоть комната и была большой, цвета, контрастируя, создавали атмосферу чего-то маленького и уютного. В большом зеркале девятнадцатого века отражалась кроватка с тонкими переплетенными прутьями. В её углу Хлоя заметила игрушку Трикси, с которой она засыпала будучи совсем ребёнком. Это тронуло её и она поцеловала дочь в макушку. У стены стояли комод и два высоких шкафа с одеждой. Детектив пригляделась и узнала злополучные комплекты, которые стоили столько, что трудно было озвучить. Она что-то пробурчала на этот счёт, но тут же отвлеклась на огромную птицу, севшую напротив окна. Она была неестественно большой и выглядела пугающе. Всклоченные красно-чёрные перья, янтарные горящие глаза, лапы больше похожие на человеческие пальцы, чем на когти, таких птиц не было в природе. В земной природе уж точно. — Мамочка, куда ты смотришь? — спросила её Трикси. Хлоя посмотрела на остальных — птицу видела только она. Она хохотнула и тут же притихла, подумав, что сходит с ума. Птица на секунду изменила свой облик, становясь похожей на человека, и детектив отшатнулась. — Что-то не так? — беспокойно спросил Люцифер. Он нахмурившись, наблюдал за ней, иногда переводя взгляд к окну, но ничего там не видел. Её внезапная перемена настроения, показалась ему странной — он считал, что все её эмоциональные скачки уже позади. — Трикс, — обратилась Хлоя к дочери, — позвони папе. — Зачем? — Просто позвони, — отправила она её, и та потянулась за телефоном. На Хлою уставились три пары непонимающих глаз. — Тыковка, тебя что-то беспокоит? — нахмурилась Пенелопа. — Я не знаю. Хлоя снова уставилась на птицу. Она моргнула и опять изменилась — из её огромного живота побежала кровь, окрашивая собой перья. И вдруг — громкий хлопок — и она исчезла. Детектив поняла, что что-то не так — уж слишком настоящей была эта галлюцинация. Настоящей и пугающей.***
Пожелтевшая и ветхая папка с трудом поддалась, едва не потянув за собой другие. Она не была приметной с особенными обозначениями, наоборот она была оформлена вполне стандартно. Однако, Дэниел надеялся, что именно в ней он найдёт то, что ему нужно. Папку заметно трясло и ему понадобилось время, чтобы понять, что это дрожат его руки. Он отнёс её к самому отдалённому столу, где никто бы не смог подглядеть за ним. На всякий случай оглянувшись, он сел и потянулся к документам поновее. — Детектив, вот что вы искали, — как гром прозвучал для него тихий голос архивиста. Он неосознанно посмотрел на него, стараясь выглядеть непринуждённо. Перед ним легло подобие книги, по крайней мере, когда-то она была ей. Она была настолько старой и обветшалой с замасленными страницами, что на ней с трудом читался написанный от руки текст. — К сожалению, это всего лишь копия, сделанная в прошлом веке. Оригинал утерян, — пояснили ему. — В прошлом веке? Но она выглядит старше, — нахмурился Дэн. Если книга побывала во многих руках, то вряд ли он сможет в ней найти что ищет. — У неё было много хозяев. Последний её владелец, пастырь, завещал её нашему архиву. Не думал, что полиции она может понадобиться. Дэниел провёл по ней ладонью, ощущая под пальцами ветхую бумагу и пыль. От неё пахло сыростью и старой бумагой. Текст в некоторых местах расплылся, где-то вырваны целые страницы. Но не в этом была сложность, ему приходилось разбираться в текстах и сложнее, а в том, что книга была написана на незнакомом языке, на давно утерянном языке. Разбирать содержимое по редким религиозным иллюстрациям было сомнительной идеей, поэтому он решил взять с собой Габриэля, но тот так и не явился. Более того, он совсем пропал. Он не приходил в участок, не отвечал на звонки и дом его был пуст. Последний раз, когда Дэниел видел его, он выглядел необычно воодушевлённо. Эспинозе осталось только оставить ему сообщение и надеяться, что он его прочитает. Решив дождаться ангела, который, он уверен, точно знал этот язык, Дэниел начал с современных и относительно современных источников. Мало найти упоминание о Люцифере, этого предостаточно, ведь он никогда не скрывался, детектив ищет то, что хотя бы косвенно доказывало, что он дьявол. Просматривая одни бумаги за другими, Дэниел признал — Люцифер не менял почерка, те же выпивка, женщины, бесконечные вечеринки, наркотики и нарушение закона и ни одного наказания. Лишь изредка, на старых фотографиях, Эспиноза замечал его возле одного из скандальных политиков, который сначала переворачивал страну и губил миллионы жизней, а потом странным образом умирал. Он сравнивал это с новостями из Интернета и с ужасом осознавал, что история повторяется — Люцифер снова замечен с внезапно неиствующими политиками. Дэниел потёр уставшие глаза. В голове метались беспокойные мысли. Он сопоставил факты, но не хотел верить в них. Дьявол, сам дьявол, вновь пришёл на Землю, чтобы устроить на ней хаос, принести смерть и голод. Дэниелу хоть и было сложно всё это принять, но он считал своей обязанностью устранить Люцифера. Единственным препятствием было то, что он не знал как это сделать. Желание отправить Люцифера в Ад усиливалось, когда он вспоминал как тот использует его семью, его бывшую семью. И тут он понял. Даже, если дьявол вернётся на место, на Земле останется его потомок и чёрт знает, что натворит он. Дэн не рассматривал его, как ребёнка Хлои, только как неизбежную угрозу. А факт того, что такие же как и он, осознавшие, предприняли уже несколько попыток уничтожить антихриста, лишь доказывало, что он на верном пути. Проблемой было только то, что Люцифер опекал Хлою и, даже, если его не было рядом, всегда находились «невидимки», которые скручивали любого подозрительного человека возле неё, делая это настолько тихо и незаметно, что трудно было заподозрить что-нибудь необычное. Даже внимательная Хлоя не видела этого. А, когда Люцифер всё-таки был с ней, то не было и шанса остаться с ней наедине. Помимо этого, Дэниел понимал, что Люцифер сделает с тем, кто нарушит его план. Понимал и не боялся. Когда яркое дневное освещение, лившееся из окна, сменилось лампами, он понял, что засиделся. Архив совсем опустел, остались только он и скучающий архивист за стойкой. Он вернул документы и вышел на улицу. На подземной парковке не было света и словно звенела тишина. Интуиция и инстинкт подсказали ему достать пистолет. И не зря. Услышав, почти бесшумные шаги, он направил оружие в сторону звука и тут же над его ухом взвели курок. Внутри всё похолодело, но он не потерял рассудка. Хоть вокруг и царила абсолютная темнота, это не помешало ему уловить приближающиеся неслышные шаги. Кто-то шёл к нему навстречу до тех пор, пока не упёрся грудью в выставленный пистолет. Раздался смешок и включился свет. Глаза Дэниела в мгновение заболели и первые секунды он не мог разглядеть человека перед собой, но, когда его глаза привыкли, он разглядел знакомые черты. Глубокая морщина на лбу, седина на висках и щетине, и голубые, смотрящие в самую душу глаза — Дэниел определённо знал этого человека. — Какого…? — он опустил пистолет. Человек, державший у его головы оружие, усмехнулся и тоже убрал его. На него смотрел давно знакомый агент ФБР, которого он и отправил в участок. Дружбой назвать это было сложно, но им обоим это было выгодно. — Джим, что за цирк? — Дэниел настороженно покосился на продолжавшего ухмыляться телохранителя, высокого и бледного мужчину. — Извини, Дэнни, но мы договаривались, что ты будешь с нами сотрудничать. Мы поверили твоей наводке, но Люцифер не раскрыл себя и теперь убийства тех людей висят тяжёлым грузом на моей душе, — рассмеялся он. Дэниел почувствовал неладное и потянулся к пистолету и словно в замедленной съёмке увидел летящую со второго этажа парковки в него пулю. Он даже успел заметить, что приближаясь к нему, она неестественно изогнулась, будто кто-то невидимый изменил её траекторию. Раздался удар и неприятный хлюпающий звук. Он посмотрел вниз и с ужасом увидел вытекающую из живота кровь. Ноги подкосились и обжигающая боль заполнила всё его сознание. Он упал на пол, прямо на живот. Джим наступил ему на спину и низко наклонился к нему. Ослепляющая боль вернула Дэниела в сознание и первое, что он почувствовал это запах зажжённой сигареты, Джим выдохнул дым ему прямо в лицо и прошептал: — Я, надеюсь, что о моей виновности знаешь только ты, иначе… Ну, знаешь, найдут твою Деккер далеко за городом со вспоротым животом, — он вновь засмеялся, отнял ногу от его спины и направился к выходу. Свет вновь потух. Дэниел чувствовал, как жизнь уходит из него, а ярость от слов его убийцы, только усиливала его боль. Он попытался перевернуться на спину, чтобы кровь не вытекала так быстро, и вновь обжигающая боль, она отдала в ноги. Обрушившись на спину, он вскрикнул и крик его эхом разнёсся по парковке. Обречённость. Вот, что он чувствовал кроме боли. Он умрёт. Ему не жаль своей жизни, но он потянул за собой и других. Что убийца — Джим и его люди, знали и другие, но это ФБР и их нельзя было просто арестовать, здесь нужно было действовать иначе. Но теперь нет никакого шанса. Он убьёт Хлою и других. От бессильной злости Дэн смог лишь ударить рукой в луже собственной крови. Она каплями разлетелась в разные стороны, попав и на него. В кармане зазвонил телефон. Как за последнюю надежду выжить, он онемевшей рукой попробовал его достать. Дэниел смог лишь нажать на кнопку ответа, но у него уже не было сил чтобы поднести к его уху и попросить о помощи. Телефон выпал и он не смог его больше поднять. Из телефона доносился голос, который он уже не мог узнать, но голос был высоким, детским, возможно Трикси. Дэниел побледнел. Его язык безуспешно пытался увлажнить губы. Он хотел пить и краем ещё живого сознания понимал, что это конец. Вот она смерть во всей своей красе, такая как есть. Грязная, унизительная, беспомощная, поглощающая… Перед тем как потерять сознание он с трудом поднял тяжёлые веки и посмотрел вверх, в темноту, там где он надеялся был Бог. Люди всегда вспоминают о нём перед смертью, и Дэниел не исключение. Он смог только что-то невнятно пробормотать и почувствовал как его придавливает огромной волной и опускает на дно. Боль прошла и все его метания исчезли, будто их и не было никогда. Прошла вечность перед тем, как конвульсия, в которой билось его тело, выдернуло его из умиротворения. Он счёл это издевательством. Почему он не может тихо умереть, зачем Бог придумал такую предательскую вещь, как агонию? Но, видимо, для того, чтобы воспалённый и оживившийся в последние минуты мозг уловил быстрые шаги в его сторону. Вокруг по-прежнему было темно и он подумал, что за ним пришли его убийцы. — Чёрт возьми, Дэниел, во что ты опять вляпался? — услышал он раздражённый голос Люцифера совсем рядом. — Ого, что это? Ммм? Кровь? Дэн, что-то захрипел. Его грудь высоко вздымалась, а конечности подёргивались. — Детектив, мне не простит, если я отдам тебя в лапы Отца. Рано тебе, кретин, на тот свет, — словно сквозь слой воды доносился до него голос дьявола. Темнота рассеялась стоило Люциферу раскрыть крылья. Они осветили собой всю парковку, открывая вид на измученного и бледного Дэниела. Люцифер выдернул одно пёрышко. Небольшое, полупрозрачное, оно сияло как и остальные. Он убрал руку Дэна с окровавленного живота и опустил перо на рану. — Закрой-ка глазки, Дэниел, — сказал Люцифер и сам закрыл их ему ладонью. Вырвавшийся на свободу божественный свет, ослепил бы любого, но только не Люцифера. Он вернул кровь на место и затянул рану. Дэн уже не был таким бледным и выглядел только уставшим и сонным. — Посмотри, на этого девяти миллиметрового красавчика, — покрутил Люцифер перед глазами Дэниела пулю, что выскочила из него. Но детектив его не слышал, он погружался в сон, но уже не в мёртвый, а вполне здоровый. Люцифер подхватил его на руки и так быстро взлетел, что стоявшим вдалеке Джиму с телохранителем показалось, что они исчезли. — Всё записал? — спросил он, смотря туда, где недавно умирал Дэниел. — Да, босс, — ответил ему телохранитель и принялся собирать камеру, настроенную на ночную съёмку. — А, если бы он не пришёл? — Мы бы нашли другой способ. — Но Дэниел бы умер? — И что? — уставился на телохранителя Джим. В его зубах дымилась сигарета и он искренне не понимал, почему его телохранитель, прошедший войну, жалеет какого-то копа.