Ай в клане ненависти

Ломит все тело. Дыхание нарушено. Кружится голова. Превозмогание и тренировки на грани возможного не для меня! Женщина, которая следит за мной в течении дня, на моё рвение тренироваться никак не отреагировала. Похоже, я не единственная будущая ниндзя с которой она сидит. Я решила, что если я не почувствую чакру сейчас, то буду просто тренироваться физически. Но мне плохо! Так я далеко не уйду. Понимаю, что, наверно, сильно много ждала от первого дня тренировок, но всё же мне нужна помощь. И это не единственная моя проблема. В тот момент, когда няня готовила мне обед, я успела посчитать таблетки. Сто. Сотня маленьких таблеток. Одна на два месяца. Шесть на год. Хватит на лет шестнадцать. Я на большее не надеялась, но что я буду делать потом? А если я буду экономить, то однажды могу что-то забыть. В том числе и принять таблетку. Потом прошлую жизнь и сюжет аниме. А потом стану совсем отмороженной. Но если делать заметки, которым я же и буду следовать, то получится! Записать себе же указания, сюжет аниме, время, когда стоит принять таблетку. Но не разучусь ли я писать и читать? Не забуду ли самое простое? Оставлю этот вопрос на потом. Надо ещё проверить умею ли я писать. А пока тренировки и попытки чувствовать чакру. Медитации мне в помощь. Очистить разум. И, да, я не знаю как медитировать. И поза лотоса мне не нравится. Просто лягу поудобнее. Напрягу мозг. Лучше расслаблюсь. Вдох выдох, вдох… Чё происходит?! Моя сиделка? POV Сиделка. Я готовила кашу для девочки, с которой я сижу в последнее время. Она ничем не примечательная, только тем, что меня просили не оставлять её одну и не говорить о ней никому. Если последнее немного странно, то первое вполне стандартная просьба многих родителей. Знаю я таких родителей, от их чрезмерной опеки дети на первом же задании калечатся, потому что предки ими не занимаются. А ведь не каждый ребёнок тренируется самостоятельно. Но эта девочка усердная, сегодня начала тренировки. Правда не сильно много успела, устала почти сразу. Поэтому я решила еду ей в комнату принести. Захожу, а она там лежит, будто с этажа пятого упала, не дышит, а рядом таблетки какие-то разбросаны. И перед глазами поплыло, потемнело. POV Ай. Последнее что помню — звон бьющейся тарелки. Первое что заметила — всё чётче стало. Потом увидела, что няня лежит без сознания. Бля, я ж таблетки не убрала после пересчёта. Что она подумала? Теперь таблетки убраны, на их месте бумажные комочки такого же размера. У женщины под головой подушка, осколки в мусорном ведре. А я перед зеркалом, смотрю на свои два томое. Выключить не могу, но как чакра идёт к глазам, вроде чувствую. О, просыпается. — С тобой всё в порядке? — Да, а как Вы себя чувствуете? Может Вам принести воды? — Нет, лучше скажи, где и зачем ты взяла таблетки и что с тобой случилось, — её походу красными глазами не удивить. — Какие таблетки? — Вот эти, — она указала в сторону бумажек. — Это не лекарства, это бумажные шарики. Я дую на них, это дыхательное упражнение, — никакой правды, только ложь во благо. Моё благо. Над отмазкой пришлось долго думать, но, похоже, прокатило. — А что ты делала? — Медитировала. Извините, а каша осталась? Я просто голодная. — Да, конечно, идём. Это был последний рабочий день этой няни. В дальнейшем она сидела с обычными детьми.