Ай в клане ненависти

Родители пришли сегодня рано. И сразу были приглашены на кухню для разговора. Когда очередь дошла до меня, первое, о чём меня спросили было: — Что с глазами? — Включила случайно, а выключить не могу. — Долго так ходишь? — С обеда. Мне кажется, так даже лучше. Можно мне так ходить? — Тебе сначала станет плохо, а потом шаринган выключится. — Всё равно буду так ходить! — Мы пришли сказать тебе, что ты достаточно большая чтобы сидеть дома одна, — в разговор вмешался папа. — Да, разогревать еду мы тебя научим, а следить за тобой… — папа сложил печати и перед мной, в облачке дыма, который рассеивался не слишком-то быстро, показался хомяк, --.будет он. Мама кивнула хомяку, а он кивнул маме, повернулся и отсалютовал отцу. Папа достал что-то из кармана и отдал это пушистику. Хомяк исчез, напустив ещё дыму. Я повернулась к Нобу и с искрящимися глазами спросила: — Научишь? Ну пожалуйста! — Мои предки — потомственные шиноби. Эта техника призыва передаётся из поколения в поколение. Я, конечно, научу тебя, но только когда подрастёшь. — Я уже большая! — надо попытаться выпросить сейчас. — А надо быть ещё больше. — Хорошо, я спать, — я попыталась. — Уже? — Да, устала. Я сегодня тренировалась. Продолжать разговор не было смысла. Получить в два года призыв мне не получится. Хомяки! Это же самый лучший призывной зверь! Маленький, незаметный и очень шустрый. Самое то для разведки! И чакры немного уходит, наверное. Ушла, а спать совсем не хочется. И почему теперь одной сидеть не спросила. Что же поделать? Может, попытаться сегодня ещё раз себя перемотать? Делала это утром, но вдруг получится… Легла, сосредоточилась. Не получилось. Сознание не потеряла, но чувствую себя опустошённой. Кажется, перемотка тратит чакру и не только её. Что другое тратит не знаю, но если бы не хватало только чакры, то шаринган бы выключился. А он работает и я не валяюсь с чакроистощением. Скорее всего, это «что-то» потратилось полностью, а чакра ещё осталась. Но устала сильно. Теперь точно спать.