Рубин и Янтарь

НЕ БЕЧЕНО

Путь до развилки, ведущей в когда-то отданную людям долину, занял еще около четырех дней. Но все они до одного, будучи похожи на предыдущие, не отложились в памяти юноши, что нетерпеливо глядя по сторонам, размышлял лишь над предупреждением, что сделали Сераджу напоследок стражи Малого Коччина. "Шандар также говорил об опасности, что ждет нас в землях семей, чьи владения лежат за южными горами. Уже дважды нас пытались отговорить от продолжения пути. Быть может..." Неприятный холодок, в который раз пробежал по спине юноши, а затаенный страх вновь сжал сердце ледяными пальцами. Впрочем, подобные чувства одолевали не только его - лицо Эвона отражало недовольство и тревогу, и даже обычно веселый Серадж заметно помрачнел, став на удивление серьезным и тихим. Порой бросая в сторону юноши задумчивые взгляды, в один из вечеров индус выбрал подходящий момент и, увязавшись за Сирилом, когда тот ненадолго отошел от лагеря по нужде, попытался убедить его вернуться. - Пусть вы предпочитаете молчать, вы прекрасно слышали слова этих людей, - со вздохом проговорил Серадж, встретившись с юношей взглядом. - Сперва предупреждение драконов в Коччине, теперь это... Не говоря уже о предсказании Кроу про вашу руку и огонь. Вы просили держать его слова в тайне от Рея, но, что если пытаясь связаться с этими драконами, мы совершаем чудовищную ошибку? Слова индуса заставили юношу поежиться и вновь вспомнить о выборе, связанном с жизнью. Вспомнить страх на лице Гилберта, когда слуга услышал пророчество Кроу, собственные сомнения и печальное напутствие Сессила: "Не ошибитесь..." "Не ошибусь!" - беззвучно решил Сирил, покрепче стиснув зубы и твердо взглянув в казавшееся почти черным в свете масляной лампы лицо Сераджа, произнес: - Быть может, вы правы, но... ведь эти поиски важны в первую очередь для вас! Неужели, когда мы так близки к цели, вы не хотите даже попытаться? - встряхнул головой он, этим простым движением пытаясь больше убедить себя и избавиться от вновь навалившихся опасений. Серадж ответил не сразу, несколько подобравшись, он словно бы осунулся, а его темные глаза окончательно погасли. Тяжело вздохнув, он нехотя произнес: - Разумеется, я не хочу сдаваться, Сирил. Я говорил вам об этом еще в Лондоне. Я готов идти до конца и постараюсь сделать все, чтобы эти поиски увенчались успехом. Однако я боюсь. И боюсь не столько за себя, - печально усмехнулся он, - ведь я привык жить с мыслью о смерти. Но вы, Сирил, вы так молоды. Ваша жизнь не зависит от этого камня, как и жизнь Рея. Быть может, сейчас самое время подумать о себе и повернуть назад? Пусть Кроу был прав, и вы найдете камень, пусть вы исполните свое слово и отдадите его мне. Я... - чуть тише прибавил он, опустив взгляд, - не желаю своего спасения той ценой, что озвучил провидец. Не зная, что и сказать, юноша лишь молча покачал головой, а после выдавил из себя ободряющую улыбку, поглубже спрятав все свои страхи: - Возможно, вы правы, Серадж, но все же... Прежде, чем мы вернемся, я хочу убедиться, что сделал все, что мог, - чуть тише продолжил он, встретившись с индусом взглядом. - Чтобы ни о чем не жалеть и не мучится сомнениями. И я... буду осторожен. Ведь я, как и вы, помню о словах Кроу. Обещаю вам. - Что ж, - чуть печально улыбнулся Серадж, - мне остается лишь молить всех богов о том, чтобы мы не пожалели о своем решении. *** Проехав множество уже виденных по дороге в Малый Коччин деревень, путешественники свернули с главной дороги на юго-восток и вскоре их взгляду предстала залитая солнцем живописная долина, очерченная лесом и возвышающейся за ним цепью гор. Отринув прочь тревоги и сомнения, в который раз обуявшие его после разговора с Сераджем, юноша невольно поддался умиротворению, царившему вокруг несмотря на жару. Дорога, по которой неторопливо тащили их повозки быки, сузилась, а вдали раскинулись заливные луга, усыпанные небольшими деревнями и поселениями, и казавшиеся бескрайными поля. Часть из них была только вспахана, на другой части - крестьяне собирали урожай, а еще дальше, вблизи блестящей ленты реки паслись стада буйволов и неспешно бродивших коров, что порой, заходя на мелководье, ложились и отмокали в желтоватой воде. Уточнив путь у встреченных по дороге местных жителей, к вечеру путешественники достигли окраин поселения Дакшин - самой южной деревни, расположенной прямо у реки, разделяющей драконьи и людские земли. Решив отправиться туда с утра, путешественники разбили неподалеку лагерь и, наскоро поужинав, вскоре легли спать. Едва дождавшись окончания невероятно жаркой и душной ночи, Сирил поднялся еще до восхода солнца и, выйдя из шатра, дошел почти до самого берега, а после долго смотрел на мутноватую реку, несущую свои воды к океану, а также голубые в предрассветном небе контуры гор. Всем естеством ощущая близость к собственной цели, юноша словно надеялся заглянуть за них, увидеть скрытые крутыми вершинами земли клана Ранакх тарам и не отводил взгляд до тех пор, пока не почувствовал ощутимой рези в глазах. Наконец, резко отвернувшись, он тоскливо вздохнул и направился к лагерю, ожидая пробуждения друзей. И пусть следовало позаниматься с тростью, а после сделать несколько записей в дневнике, Сирил так и не вернулся в шатер. Вместо этого он уселся в раскладное кресло, стоящее под навесом, и погруженный в свои мысли вновь задремал, проснувшись, лишь когда его окликнул вышедший из шатра О'Брайн. Оставив все свое сопровождение и слуг кроме Сандипа и О'Брайна, путешественники после непродолжительного завтрака направились к деревне, до которой от их лагеря было не более четверти часа пути. Как и виденные прежде поселения, Дакшин встретил путешественников уже привычной плетеной изгородью и двумя десятками глиняных построек, рядом с которыми у простых грубо сложенных очагов суетились босоногие женщины. Предусмотрительно спрятав свою косу под подаренной провидцем шляпой, Сирил вздохнул с облегчением, когда их, как и везде до этого, окружила полуголая детвора и с любопытством уставилась на их одежду и лица. После к толпе присоединились незанятые работой женщины, несколько средних лет мужчин и старики. Вежливо поприветствовав их, Серадж удовлетворенно хмыкнул и начал свои расспросы. Впрочем, едва индус произнес пару предложений и вопросительно замолчал, сложив руки на груди, юноша понял, что что-то пошло не так. На лицах крестьян отразилась тревога и неприязнь, а одна из женщин на слова Серджа и вовсе, повысив голос, бросила несколько резких отрывистых фраз. Подняв руку, один из стоящих в толпе стариков, успокоил заволновавшихся селян и, сказав что-то Сераджу, обратился к стоящим поодаль мужчинам, а после жестом поманил путешественников за собой. Индус кивнул друзьям, и старик вместе с парой крепких парней и увязавшейся следом ребятней неторопливо направился через поля к реке. - О чем они говорили? Куда мы идем? - понизив голос, поинтересовался Сирил, напряженно переглянувшись с Эвоном. - Им не понравилось то, что мы интересуемся границей, - нахмурившись, отозвался Серадж. - Этот мужчина - один из старожилов деревни. Он сказал собравшимся, что отведет нас к берегу и объяснит, почему наши вопросы опасны. - Хорошо, - неуверенно протянул юноша, а маг промолчал, только недовольно и резко оправил итак сидящую ровно шляпу. К поначалу небольшой процессии по дороге присоединилось еще с десяток крестьян, работавших в полях и, с недоверием глядя на чужеземцев, молча продолжили путь. Немного не дойдя до местами заболоченного берега, старик остановился и, развернувшись к друзьям и сопровождающим, неспеша заговорил, указав рукой на видневшиеся не более чем в двухстах ярдах лес и горы. Несколько раз Серадж останавливал его и просил повторить, а после хмурился, продолжая внимательно вслушиваться в чужую речь. Наконец, старик замолчал, а индус, помрачнев, обернулся к нетерпеливо ожидающим вердикт друзьям и нехотя произнес: - Уважаемый Рахул говорит, что граница проходит по тому берегу реки и пусть отсюда мы не сможем увидеть ее - она обозначена со стороны драконов. Если перейти реку по броду, что расположен недалеко от этого места, мы увидим сложенные определенным образом и окрашенные в синий цвет камни, а также шесты с лоскутами синей ткани. Именно эти камни и устанавливают границу, проложенную столетия назад. Однако он предупреждает нас, чтобы мы не подходили к ней, пусть даже нас мучает любопытство. Уже очень давно вблизи нее не безопасно и, отправившись туда, мы можем не только пострадать сами, но и навлечь гнев семьи Ранакх Тарам на деревню. Он сказал, - ненадолго задумался Серадж, подбирая слова, - что пастухи годами не пасут свои стада на том берегу, пусть там много нетронутой зелени и ила на мелководье и потому животные стремятся туда. Слишком близко подошедших или перешедших границу буйволов убивают прилетевшие со стороны леса стрелы. А если рядом окажется пастух - то после погибнет и он. Граница простирается на много миль на запад и восток, и не везде она отмечена камнями. Кое-где леса или горы подходят к самой реке, и если туда непосчастливиться зайти лесорубу или отшельнику, больше их никто никогда не увидит... С каждым новым словом индуса маг выглядел все более и более встревоженным, а юноша все яснее ощущал поднимающуюся в душе неуверенность и липкий страх. Из рассказа старика следовало, что заключенный в незапамятные времена мир с проживающим на самом юге кланом был крайне шаток. Дорога к драконам была закрыта, как и малейшая возможность встретиться с тем, кто сейчас владел рубином лорда Блэквуда. Однако, по-прежнему не желая сдаваться, Сирил едва заметно качнул головой и, подумав, обратился к Сераджу: - Неужели до того, как торговцы клана вернуться в Малый Коччин после сезона дождей, с драконами из этой семьи нет совсем никакой связи? Если граница так пристально охраняется, значит стражи-драконы постоянно находятся на том берегу... Спросите его, нет ли какой-то возможности переговорить с ними? Индус обратился к старику и обменялся с ним еще несколькими фразами. Стоящие вокруг мужчины, переглянувшись, продолжили недобро взирать на путешественников, и вскоре Серадж замолчал, а после, покачав головой, расстроено озвучил: - Даже если мы перейдем реку и подойдем к камням, мы не увидим драконьих стражей - никто и никогда не видел их, только их стрелы с синим оперением. Также уважаемый Рахул добавил, что все кто живет здесь, чтят негласный закон и не приближаются к границе. Только мальчишки порой тайно ходят к камням и оставляют подле шестов какие-то простые подношения. Но, прознав о подобном, отцы сурово наказывают их. - Что ж, - раздасадовано отозвался юноша и надолго замолк, пребывая в своих мыслях. Собравшиеся крестьяне продолжали настороженно смотреть на них, на лицах детей по-прежнему отражалось любопытство, а старик замолчал, явно не желая более обсуждать эту тему. Вздохнув с едва заметным облегчением, маг подтянул итак лежащий аккуратно узел на шейном платке и отвел глаза. Серадж нахмурился и затих, однако Сирил не собирался отступать. Поглубже вдохнув, он, обратившись к индусу, сухо произнес: - Спросите у уважаемого Рахула, где точно находится брод, я не отправлюсь назад пока лично не увижу эти драконьи камни хотя бы издали. Обернувшись к старику, Серадж перевел слова юноши. Собравшиеся вновь заволновались, а было вспыхнувший гнев на лице Рахула сменился открытой неприязнью. Что-то резко ответив Сераджу, он замолчал и, сложив руки на груди всем видом дал понять, что разговор окончен. Мужчины, нахмурившись, зашептались, а детвора притихла и немного отошла назад. - Он сказал, что в своем упрямстве мы ведем себя точно также, как их неразумные дети, что храбрясь друг перед другом, подвергают смертельной опасности их всех, - чуть тише отозвался индус. - Более он не желает отвечать на наши вопросы и обещает, что люди из деревни будут внимательно наблюдать за нами, пока мы не покинем их земли. - Что ж, тогда, полагаю, нам стоит свернуть лагерь и двигаться назад, - задумчиво предложил Эвон. - Нет. Пока еще нет. Мы узнали не все, - твердо возразил магу юноша. - Разумеется, сейчас нам будет лучше уйти, но ты же слышал слова старика про детей. Если бы нам удалось поговорить с ними... - Возможно, вы правы, Сирил, - качнул головой Серадж, с опаской глядя на стоящую вокруг толпу, - но если нам и удастся сделать это, то позже. Ну а пока, давайте не будем испытывать их терпение и вернемся в лагерь. - Вы правы, - чуть тише отозвался юноша, заметив, как вновь поджал губы маг. Практически весь обратный путь до разбитого шатра местные жители молчаливо провожали путешественников, и даже после, когда они остались одни, Сирила не покидало чувство, что десятки глаз незаметно наблюдают за ними, и в этих взглядах притаилась откровенная неприязнь и неподдельный страх. К неудовольствию мага юноша и индус в компании Сандипа и О'Брайна провели остаток дня, обсуждая любые возможности подать знак драконам у камней, а для начала способы отыскать брод и приблизиться к границе. Раз за разом предлагая различные варианты, Сирил порой вопросительно глядел на Эвона, но тот отвечал неохотно, а по большей части и вовсе молчал, и в конце концов, спустя пару часов скрылся в шатре, откуда не выходил до самого ужина. После его ухода разговор зашел в тупик, и Серадж был вынужден признать, что пока не представляет, что делать дальше. Проглотив уже порядком приевшийся рис со специями и тушеными овощами Сирил отложил так странно смотревшиеся посреди чистого поля столовые приборы, а после, откинувшись в кресле, задумчиво уставился на небо, усыпанное бесчисленным множеством звезд. Опустив голову спустя пару мгновений, он ненадолго встретился взглядом с сидящим рядом магом и в который раз задал себе все тот же вопрос: "А не совершаем ли мы ошибку?" Так и не найдя ответа, он лишь вздохнул и отведя глаза, перевел взгляд на индуса, что напряженно присматривался к чему-то в стороне. - Что такое, Серадж? - шепотом поинтересовался он, слегка подавшись вперед. - У нас гости, - тихо отозвался индус и пояснил, заметив, как подобрался Эвон: - похоже местные мальчишки. Спустя несколько минут Сирил тоже заметил босоногих ребят, что серыми тенями кружили вокруг их лагеря, явно не решаясь приблизиться. - Наверняка, пришли сюда из любопытства или соревнуются в храбрости, - прошептал юноше Серадж, - а может, готовы нам что-то рассказать, - прибавил он и довольно улыбнулся. Подождав пока детвора слегка осмелела, индус весело поприветствовал мальчишек и жестом позвал собравшуюся ребятню к костру. Услышав его голос, большая часть мальчишек тут же разбежалась, но пара ребят постарше вошли в освещенный круг и с интересом уставились на путешественников. Затаив дыхание, Сирил всмотрелся в блестящие от любопытства глаза и, обратившись к Сераджу, негромко попросил: - Попробуйте узнать у них что-нибудь про драконьи камни, если кто-то и сможет помочь нам, так только они... Индус согласно кивнул и благожелательно улыбнулся мальчишкам, старшему из которых было не больше десяти лет. Предложив им угощаться оставшимися после ужина фруктами, он неспеша заговорил. Сперва мальчишки качали головой, а вместо того чтобы есть, теребили в руках полученные фрукты, но вскоре, несколько раз переглянувшись, они что-то затараторили в ответ, указывая то на видневшиеся в сумерках огоньки деревни, то на реку. Выслушав их, Серадж удовлетворенно кивнул и, порывшись в карманах, кинул ребятам пару блеснувших в свете костра монет. Мальчишки широко заулыбались и в тот же миг скрылись в сумерках, а индус, бросив им что-то на прощание, глубоко задумался и не сразу ответил сгорающему от нетерпения Сирилу. - Что? Что они сказали? - вновь повторил юноша, отметив живой интерес мгновенно вспыхнувший в глазах Эвона. - Они оба не раз бывали у камней и немного рассказали об этом, - глубокомысленно изрек Серадж, также взяв в руки дольку нарезанного тамаринда. - Также они указали, где мы сможем отыскать брод. Вот только... - замолчал он, - не знаю, поможет ли нам это хоть чем-то... Не прерывая речь индуса Сирил лишь напряженно застыл не сводя с него глаз. - Дело в том, что как и сказал нам уважаемый Рахул, они также ни разу не видели драконьих стражей, хотя и уверены, что всякий раз за ними внимательно наблюдали. Однако для нас представляет интерес только один факт - часть подношений, что порой мальчишки оставляли на камнях, после исчезала... - Получается, - сверкнув глазами, нетерпеливо перебил его Сирил, - драконы так или иначе подходят к границе и проверяют ее? - Вовсе не обязательно, - возразил молчавший до этого маг. - Что собой представляли эти "дары"? Если это было что-то съедобное - их могли растащить местные обезьяны или птицы, а прочая мелочь могла быть смыта дождем или унесена ветром в непогоду. - В том-то и дело, что исчезали только определенные подношения, - чуть нахмурившись, продолжил Серадж: - Слепленные мальчишками глиняные мурти Владыки Неба, листья с процарапанными молитвами, посвященными ему, а также цветы, что принято возлагать в его храмах... - Вот как... - медленно произнес Сирил, мысленно возвращаясь к словам Шандара и книге Льюиса и Шеппарда, посвященной описанию драконов. "Лишь Владыка Неба - верховный отец всех наших семей... " - Владыка Неба - их верховное божество, пусть даже они почитают его иначе чем ваш народ, Серадж, - задумчиво проговорил он. - Если исчезает лишь то, что связано с ним - наверняка я прав и драконы-стражи регулярно проверяют границу. А если так, то... - Мы можем попытаться оставить для них на камнях письмо, - мрачно озвучил повисшую в воздухе мысль Эвон. После слов мага на миг воцарилась практически полная тишина, но уже спустя пару мгновений, Сирил, взволнованно произнес: - Но что нам написать им? Как заставить обратить на послание внимание? Приложить что-то связанное с Индрой? Здесь где-то можно собрать цветы, что возлагают в его храмах? Или, быть может... - Не уверен, что это именно то, что нам нужно, - прервал его Серадж, - они могут просто забрать подношение, не обратив внимание на письмо. Нужно приложить что-то символичное, что-то что никак не могли бы подарить жители деревни, вот только что? И главное, на каком языке написать это письмо, что именно в нем будет и кому его адресовать? Пусть даже мы знаем имя сына правителя, чтобы Равиндра увидел это послание, в нем должно быть нечто, что стражи сочтут необходимым показать ему. Мысли сбились в кучу, а нужное решение упорно не приходило к нему. Тяжело вздохнув, Сирил с надеждой взглянул в лицо Сераджа, а затем и Эвона, что, нахмурившись, вынес новый вердикт: - А почему бы тебе не написать письмо именно ему - сыну правителя? Если вы не ошиблись, он и приходил к тебе во сне, и потому ты можешь напомнить ему об этой встрече... - Письмо должно быть составлено очень просто, - вторил магу индус, - я более-менее понимаю местное наречие, но судя по словам торговцев из Малого Коччина язык этой семьи сильно отличается от него. Мне придется написать письмо так, чтобы драконы смогли понять хотя бы общий смысл... Также, само по себе наше послание может не заинтересовать ни правителя ни его сына, даже если оно будет доставлено ему. Вот если бы мы приложили лично для Равиндры некий подарок... - Вы правы, Серадж, - довольно отозвался юноша, посветлев лицом. - Я знаю, что мы могли бы подарить, если конечно ты, Рей, не станешь возражать... - И что же это? - несколько недовольно поинтересовался маг. - Булавку-перо, - чуть тише произнес Сирил, - хотя, разумеется, я не хотел бы с ней расставаться. - Она твоя, поэтому ты волен поступать с ней так, как считаешь нужным, - с прохладой в голосе отозвался маг и, подумав, прибавил: - Я сделаю тебе новую дома, если захочешь. Пока же нам следует серьезно подумать над текстом этого письма. До глубокой ночи и весь следующий день путешественники провели за обсуждениями дальнейших планов, а также того, как именно отнести письмо к камням. В конце концов, Серадж, не выдержав, объявил, что послание сможет доставить Сандип, вот только делать это придется в сумерках, а то и ночью, ведь местные жители по прежнему наблюдали за путешественниками. На том и порешив, еще какое-то время Сирил потратил на написание письма, а после Серадж долго и старательно переводил его на все известные ему наречия, а после даже продублировал текст на санскрите. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, индус аккуратно сложил исписанный лист, а после поместил его вместе с булавкой в одну из своих деревянных шкатулок для благовоний. Отправив Сандипа едва стемнело, путешественники напряженно переглянулись и попытались в его отстуствие завести какой-то разговор, однако беседа не клеилась и каждый из них то и дело замолкал, напряженно всматриваясь в ночное небо. Когда же телохранитель индуса бесшумно вошел в круг костра и бросил несколько незнакомых фраз, Серадж облегченно вздохнул и обернулся к друзьям: - Сандип оставил шкатулку на камнях подле шеста. Теперь нам остается только ждать. Юноша молча кивнул и вскоре скрылся в шатре, где улегся на кушетку и уставился невидящим взором в полог, о который бились крыльями случайно залетевшие ночные бабочки. Масляная лампа, стоящая рядом с кушеткой, давала скудный дрожащий свет, окрашивающий скромную обстановку в теплые цвета, но Сирил не замечал ничего находящегося вокруг. Все его мысли поглощало оставленное на камнях послание и те несколько слов, что он написал после долгого обсуждения с Эвоном и Сераджем: "Равиндра из семьи Ранакх Тарам, той ночью вы сказали, что узнаете меня, если я приду за рубином наяву. Я здесь и жду позволения увидеть его. В знак своего почтения прилагаю к письму этот дар. Прошу вас принять его. Сирил Блэквуд-Арден" "Что ответит Равиндра? Согласится ли на встречу? А что если мы вообще ошиблись в своих выводах и это не он?" От последней мысли несмотря на удушающую жару по телу Сирила пробежала едва заметная дрожь, но он, не позволяя укореняться подобным сомнениям, лишь вздохнул, закрывая глаза: "Мы сделали все, что могли. Теперь, если мы не получим ответ в течение недели, остается только смириться и отправиться назад..." *** Еще четыре дня прошли в напряженном ожидании, шкатулка по словам Сандипа исчезла уже на следующую ночь, вот только забрали ли ее драконы или местная детвора, никто из них не знал. Также никто не знал и того - когда следовало ожидать ответ и ждать ли его вообще. Эвон старательно делал вид, что и вовсе не интересуется происходящим, Серадж либо молчал, либо излишне много говорил, не унимаясь ни на мгновение, а Сирил с каждым прошедшим днем лишь мрачнел, теряя остатки надежды. К исходу пятого дня, когда солнце скрылось за горной грядой, окрасив небо в пурпур, на котором проступил серп юной луны, Сандип вновь заскользил тенью к разведанному броду, прячась от ненужных глаз среди высокого тростника. Спустя пару часов, когда разогретый воздух, остывая, едва перестал дрожать, телохранитель вернулся, но в эту ночь, он не покачал головой, как все время до этого. Вместо этого Сандип, подойдя к Сераджу, что-то быстро произнес и протянул ему ту самую, оставленную возле камней шкатулку. Торопливо открыв ее, индус извлек на свет небольшой, аккуратно сложенный кусок светлой ткани, на котором проступали написанные ярко-синие символы, образующие несколько коротких строк. Не меньше пяти раз пробежав их глазами, индус нахмурился и обратился к взволнованным друзьям: - Ваше письмо, Сирил, нашло своего адресата, - чуть понизив голос медленно произнес он. - Это послание - ответ Равиндры из семьи Ранакх Тарам лично вам. И пусть я понимаю далеко не все, общий смысл я могу вам передать. Вот только, боюсь, он вам не понравится, - озабоченно прибавил Серадж, покачав головой. - Что же там, не томите! - взмолился юноша, бросив робкий взгляд на мгновенно ставшее серьезным лицо мага. - Если человек с золотыми волосами желает увидеть рубин, он должен прийти к граничным камням не закате следующего дня, как получит письмо. Будь это он, ему будет позволено пересечь границу. Если нет - он умрет. Равиндра из семьи Ранакх Тарам, - торопливо озвучил текст письма индус.