Рубин и Янтарь

НЕ БЕЧЕНО

Уже давно наступила глубокая ночь, но Сирил ощущал лишь переполнявшее его ликование и надежду. Новая подсказка от таинственного доброжелателя в корне меняла все, и теперь юноша практически не сомневался, что сможет убедить Равиндру и остальных драконов. Эту уверенность не смогли поколебать ни встревоженный взгляд Эвона, ни разумные возражения Сераджа. Сейчас, Сирил корил себя только за малодушие и слабость, размышляя - как вообще мог допустить мысль о том, что необходимо сдаться. "Я заставлю их поверить, что Индра послал меня! И тогда, когда Равиндра станет правителем..." В мечтах юноша уже ощущал холод прекрасного кроваво-красного камня, с трудом помещающегося в правой ладони, и не в силах унять взволнованный стук сердца, вновь не мог заснуть. Раз за разом, поднимаясь и перелистывая страницы дневника, он записывал туда сумбурные мысли, а после, откладывая книжицу, ложился на кровать. Однако навязчивые образы ни на миг не оставляли его, лишая желанного покоя. Сон не шел, и только когда сквозь световое окно пробился первый, робкий свет скрытого дождевой дымкой солнца, юноша наконец провалился в лишенное сновидений небытие. Следующие два дня маг не оставлял попыток убедить Сирила отказаться от дальнейшей игры, приводя самые различные аргументы. Серадж поддерживал Эвона, однако по большей части предпочитал оставаться в стороне от спора, только изредка вставляя редкие замечания. В конце концов, маг, осознав бесполезность своих усилий, также замолчал, смирившись с неизбежным, и когда Сирил вновь пришел к нему в ночь перед пиром, сам предложил ему остаться. Успокоившись в его объятиях, юноша, вернувшись к себе, мгновенно заснул и, открыв глаза едва рассвело, впервые за последние дни почувствовал себя бодрым и по-настоящему отдохнувшим. Приведя себя в порядок, оставшееся до вечера время Сирил предпочел провести в одиночестве, сперва в своей спальне-пещере, а затем в саду, направившись в гостиную, лишь когда начало темнеть. На миг задержавшись перед пологом, он невзначай прикоснулся к кулону из лунного камня, а затем к трилистнику и, окликнув друзей, уже сидящих там, решительно отодвинул темно-синее полотно. “Сегодня все пройдет хорошо. Я не ошибусь”, - плотно сжав губы, решил он. *** В этот раз едва войдя в зал, юноша заметил длинный и низкий стол, установленный прямо у ступеней трона. Массивную столешницу почти полностью скрывала темно-синяя ткань, а на ней лежали самые разнообразные предметы. Здесь были золотые безделушки, расписные вазы и пиалы, венки из ярких цветов, веера, украшения, фрукты и даже оружие. Медленно шагая к трону, Сирил набрался смелости, чтобы осмотреться, и с внутренним торжеством отметил шепот и пришедший на смену откровенной враждебности сдержанный интерес большинства гостей. Впрочем, торжество быстро сменилось легким страхом, стоило юноше украдкой взглянуть на младшего принца. Несмотря на прежнюю доброжелательную улыбку, бродившую на мягких губах, сегодня Лалит казался взволнованным и то и дело бросал напряженные взгляды по сторонам. "А если все же не он послал мальчишку? - внезапно поразила Сирила запоздалая мысль. - Слуга сказал: хозяин поможет, но так и не назвал его имени. Да и в чем будет заключаться эта помощь? Впрочем, - поглубже вдохнув, немного успокоился он, - я знаю главное - указать на золотого дракона". Остановившись подле глубокой трещины, рассекавшей зал, Сирил низко поклонился Наследнику, его семье и Знающему и, мысленно радуясь тому, что имеет возможность перевести дух, замер в напряженном ожидании. - Чужеземец, отмеченный Владыкой, - торопливо перевел, застывший по левую руку от юноши Серадж, - я приветствую тебя на пире Примирения, - торжественно продолжил свою речь Равиндра. - Сегодня мой черед преподнести дары. В каждом из них заключено особое послание и смысл. В знак моего расположения ты получишь свой дар первым. До того, как начнется пир. Подойди к столу. Возьми с него то, что сочтешь нужным. На долю секунды в зале повисла тишина, на смену которой пришел недовольный ропот толпы. Рамеш и его престарелая мать, поддерживаемая внуками, стояли в первых рядах, и пусть от Сирила их отделяло не меньше шестидесяти футов, юноша сразу же ощутил вспыхнувший гнев кузена Равиндры. - Благодарю за оказанную честь, Ваарис, - тихо ответил юноша с новым поклоном и, сделав глубокий вдох, направился к столу. От обилия разложенных на нем предметов у Сирила тут же разбежались глаза. Теперь, имея возможность рассмотреть дары внимательнее, он задержался взглядом на особо причудливых предметах, незамеченных им издалека: странного вида музыкальный инструмент, отдаленно напоминающий бубен, глубокая чаша из черепа, оправленного золотом, чучело небольшой яркой птицы с массивным клювом. "Золотой дракон... - ища глазами хоть что-то подходящее под данное определение, вновь мысленно повторил юноша. - Где же он? А если нас обманули, или мы не верно поняли предупреждение?" От подобных мыслей стало не по себе, но взяв себя в руки, он как смог сохранил внешнее спокойствие. Еще несколько застывших в вечности мгновений. Шепот за его спиной стал громче, и даже не поднимая глаз, Сирил кожей ощущал пронзительный взгляд Равиндры, нарастающее торжество Знающего, а также презрение Рамеша и его матери. "Его здесь нет..." - еще раз осмотрев все лежащие на столе предметы, с ужасом удостоверился Сирил. В отчаянии он бросил новый взгляд на младшего принца, однако Лалит казалось и вовсе не замечал его, напряженно глядя в сторону ожидающей толпы. Попытавшись проследить его взгляд, юноша понял, что принц смотрит в точку на поверхности водоема, ни на секунду не отводя глаз от почти неподвижной глади воды. Темная, подсвеченная лишь плавающими светильниками она казалась зеркалом, в котором тонул перевернутый неровный свод пещеры, окрашенный рыжими сполохами огня. "Ну же, кроме тебя некому было послать мальчишку! Ты обещал помочь, так помоги! Какого черта ты смотришь на воду, когда там ничего нет?" - с досадой решил было Сирил, когда вода отразила скользнувшую среди камней тень. А вот еще одна и еще. Подняв голову, юноша едва не разинул рот - каменный свод пещеры буквально кишил золотистыми ящерками с кожистой перепонкой, позволяющей крохам ловко перелетать с уступа на уступ. "Точно такая села на Равиндру в саду..." - успел подумать он, прежде чем повисшее в зале напряжение достигло предела. Наследник шумно выдохнул воздух, а Знающий с довольной улыбкой огладил бороду. Что-то резко бросил Рамеш, сделав шаг вперед, и Сирил, вновь низко поклонившись, торопливо заговорил, старясь ничем не выдать свою неуверенность: - Прошу прощения, Ваарис, но я не возьму ничего из того, что лежит здесь. Мой дар, робко продолжил он, ощущая как собственный голос растворяется в недовольном нарастающем гомоне толпы, - одно из этих созданий! Подняв руку, юноша замер, указывая на летучую ящерку, спрыгнувшую на стол. В тот же миг в пещере воцарилась гробовая тишина. Удовлетворенно выдохнув, юноша едва сдержал возглас ликования, заметив облегчение промелькнувшее во взгляде Лалита, пораженные лица гостей и отразившее благоговейный страх лицо Знающего. Не пытаясь скрыть свое изумление, старик лишь недоверчиво покачал головой и, низко поклонившись, обменялся несколькими фразами с Равиндрой. - Ты сделал мудрый выбор, чужеземец, - поднявшись, провозгласил Наследник, с вызовом взглянув на Рамеша и его мать. - Мой духовный наставник желал посрамить тебя и спрятал приготовленный мною дар. Владыка вновь направил твои помыслы. Прими же его золотого дракона. Хлопнув в ладоши, Знающий подозвал слугу, и темнокожий мужчина в едва прикрывающей бедра синей тряпке, почтительно склонив голову, передал Сирилу небольшую отлитую из золота статуэтку летучей ящерицы, одна из которых по прежнему сидела на длинном столе. "Это нелепое создание и есть золотой дракон? Все закончилось? Теперь они поверят?" - кровь прилила к голове и застучала в висках, заглушив все прочие звуки. - Благодарю за столь щедрый дар, Ваарис, - плохо слушающимися губами, проговорил юноша, едва найдя в себе силы на новый поклон. - Да начнется пир! - возвестил Наследник, обратившись к собравшимся гостям и, вновь, как и на пире Соединения, обернувшись к Сирилу, властно прибавил: - Чужеземец, отмеченный Владыкой, подари нам благословение Индры. Займи место рядом со мной. "Если все будет как в прошлый раз, мне не придется больше ничего говорить или делать..." - ощущая невероятное облегчение, поспешил к низкому столу подле трона Сирил, напоследок улыбнувшись своим друзьям. Эвон и Серадж обеспокоенно переглянулись, но покорно последовали за подошедшими слугами к одному из дальних столов. Ожидающие своего часа слуги-драконы, подошли к усевшимся гостям и, разлив по кубкам сладкий напиток, торопливо начали разносить приготовленные блюда, а также забрали разложенные на столе "дары". Впрочем, Сирил отметил это лишь мельком, стараясь лишний раз не поднимать глаз и не встречаться с пристальным взглядом Знающего и Равиндры. Испытание было завершено. Тревогу сменили размеренные мысли, а внутри постепенно укоренялась уверенность на благоприятный исход. Пир шел своим чередом: Наследник что-то провозгласив, уже в третий раз поднял тяжелый кубок, слуги принесли новую смену странного вида угощений, а Сирил с опаской попытался проглотить хотя бы небольшой кусок по виду абсолютно сырого мяса, начиненного фруктами. Гости подняли кубки вслед за Наследником и в зале ненадолго воцарилась почти полная тишина. Но вот что-то изменилось. Сделав знак слугам, Равиндра поднялся и заговорил. Двое темнокожих мужчин, низко поклонившись, вскоре скрылись за троном, а после возложили на пустой стол по-видимому новый дар - сверток богато отделанной синей ткани. Уже ожидающий подле молодой слуга, также с поклоном отнес сверток к столу, где сидел Рамеш и его мать. Передав ткань старухе, слуга вернулся к трону. Следующим дар Наследника - украшенную рубинами тяжелую золотую чашу получил сам Рамеш и, недовольно нахмурившись, в который раз бросил на Сирила наполненный презрением взгляд. Затем, после новых слов Равиндры слуги поднесли пару массивных украшений еще одной богато одетой старухе, также сидящей обиняком в окружении пяти женщин помоложе, младшая из которых выглядела немногим старше Равиндры. "Интересно, кто это? Может, третья жена Ранакха? А остальные тогда - сестры Наследника?" - успел подумать Сирил, прежде чем, поднявшись, что-то громко произнес Рамеш и, довольно улыбнувшись, указал рукой на внутренне сжавшегося юношу. Едва заметно нахмурившись, Равиндра переглянулся со Знающим и нехотя кивнул, смерив кузена долгим, испытующим взглядом. Обернувшись к юноше, Наследник произнес, сильно коверкая слова: - Рамеш не верить. Хочет новое испытание. Ты одарить сестер. Иди. Сирил почти прошептал: - Да, Ваарис. Шаг к столу. Еще один и еще. Темнокожие слуги, засуетившись, вынесли и разложили на столешнице пять различных предметов, а, после, вытянувшись, терпеливо застыли вокруг. Наследник что-то обьявил, но Сирил, не разобрав ни слова, продолжил свой путь и, медленно обойдя стол, замер лицом к гостям, ощущая только накатывающий страх. "Что делать? Что? Лалит... - хотел он было взглянуть на младшего принца, но вовремя одернул себя, памятуя о том, что сейчас за ним пристально наблюдает Рамеш и все прочие гости. - Нет... Я не должен его выдать!" Натянув цепь Грифона, юноша посмотрел на Лалита, не оборачиваясь, но принц казался растерянным не меньше его. Переведя взгляд на стол, Сирил беспомощно уставился на разложенные дары, представляющие собой бусы из радужных опалов, искусно сплетенный венок из ярких крупных цветов, полупрозрачную бутыль с каким-то темным напитком, нарезанный особым образом крупный оранжевый фрукт и небольшую серебряную статуэтку, изображающую павлина с раскрытым хвостом. Краем глаза Сирил заметил движение где-то среди дальних столов и понял, что со своих мест едва не вскочили Эвон и Серадж. Впрочем, никто кроме него не обратил на них ни малейшего внимания. Взгляды всех присутствующих в зале были прикованы к нему и, буквально разрывали юношу на части. Слева раздался голос Равиндры, а затем из-за своего стола поднялась старшая из пяти женщин, сидящих рядом со старухой и надменно качнула головой. Присмотревшись к ней и отметив дорогое платье и украшения, вплетенные в толстую черную с проседью косу, Сирил почтительно поклонился, мучительно размышляя - какой же выбрать дар. В отчаянии, все еще надеясь на его помощь, он вновь взглянул на Лалита через огонь. Как и все прочие гости в зале, младший принц не сводил с юноши глаз, а растерянность на его лице сменилась напряженным спокойствием. Подняв кубок, Лалит сделал пару глотков, но так и не поставил его на место, продолжая сжимать металлическую чашу в руках. "Кубок? Знак или совпадение?" - напряженно раздумывал юноша, уже начиная слышать множество недовольных шепотков. "Кубок, - беззвучно повторил Сирил, с трудом оторвав взгляд, и вновь обвел глазами дары, остановившись на бутыли с темным напитком. - А если я ошибусь?" Шепотки стали громче, а пожилая женщина презрительно посмотрела на него и недовольно поджала губы. Собрав все свое мужество, юноша невольно поднял руку ко лбу и оправил выбившиеся волосы. Обернувшись к ожидающему слуге, юноша молча передал ему бутыль. На какое-то мгновение в зале, как и тогда, когда он указал на ящерицу, воцарилась тишина, но почти сразу же ей на смену пришел возобновившийся шепот и удивленные восклицания. Пораженная женщина приняла бутыль из рук слуги, Равиндра удовлетворенно кивнул и только Рамеш, нахмурившись, чуть прищурил глаза. Впрочем, Сирил не успел насладиться триумфом, с потаенным страхом глядя на вторую, поднявшуюся вслед за старшей сестрой Равиндры женщину. Та выглядела несколько полноватой и была невысокого роста, а на ее испещренном первыми морщинами лице помимо холодного презрения блуждал легкий настороженный интерес. Обратившись к Грифону, юноша снова искал подсказку в действиях Лалита, и принц, будто невзначай, коснулся одного из своих браслетов. Мысленно кивнув, Сирил, уже почти не сомневаясь, выбрал бусы и беззвучно выдохнул, когда зал вновь удивленно затих. Третья из сестер Наследника напротив походила на сухое дерево. Жилистая и высокая она свысока смотрела на юношу, а в глубоких темных глазах плескалось недоверие и злость. "Что подарить ей?" - напряженно подумал Сирил, обращаясь к огненным глазам Грифона и Лалит вновь помог ему - слегка качнул головой. "Венок, - догадался юноша и с почтительным поклоном передал его слуге. - Осталось только два", - мысленно приободрил себя он, стараясь скрыть нарастающее волнение. На сей раз зал не смолк. Гости продолжали оживленно переговариваться, а третья сестра Равиндры казалась уязвленной и с подозрением взирала на Сирила. Однако юноша более не смотрел на нее. Вместо этого он выжидательно взглянул на Равиндру, чье лицо с каждым новым правильным ответом выражало все большее удовлетворение. - Аванти, - позвал Наследник, и место сухопарой женщины заняла следующая из сестер, показавшаяся Сирилу печальной и погруженной в себя. Не раздумывая, юноша использовал силу Грифона, но в то же мгновение с новой силой ощутил едва отступивший страх. Руки Лалита были пусты, а отстраненный взгляд блуждал вокруг, ни на чем не останавливаясь. Наконец, младший принц опустил руки на колени и напряженно развел пальцы. "О, Триединый! Что это может значить?" - чувствуя, как рубашка прилипла к телу, подумал Сирил, уставившись на разрезанный на множество частей крупный оранжевый плод, уложенный на тарелке в форме солнца с расходящимися лучами и детально отлитого серебряного павлина, украшенного россыпью драгоценных камней. "Раскрытая ладонь... Может... Раскрытый хвост?" - постепенно склоняясь к пришедшей мысли, юноша пристально изучал фигурку птицы, уже не слыша нетерпеливый гомон гостей. Наконец, вскинув голову, он с вызовом взглянул на будто притаившегося в своем ожидании Рамеша, а затем и Равиндру и чуть поспешно, чтобы не выронить, вложил серебряного павлина в ладонь слуги. В зале повисла тишина. Вот только в этот раз она была другой. Оглушающей, давящей и исполненной сомнениями. По озадаченному лицу женщины Сирил понял, что ошибся, и земля чуть не ушла у него из-под ног. Слуга передал женщине павлина, а затем с молчаливым поклоном отнес разрезанный фрукт последней - пятой сестре и замер в ожидании. Впрочем, Сирил отметил это лишь краем глаза, попеременно всматриваясь в будто застывшее, не отражавшее ничего лицо Равиндры и в ставшее таким же холодным и исполненным сомнением лицо Лалита. Велев Сирилу занять прежнее место, Наследник дал знак слугам, и те вновь наполнили опустевшие бокалы гостей. Мало помалу в зале возобновились разговоры, а Равиндра продолжил дарить присутствующим дары, за весь оставшийся пир не удостоив Сирила более ни единым взглядом. Только Знающий, поглядывая на юношу, все качал головой, да недобро улыбался Рамеш, о чем-то оживленно переговариваясь с матерью. Окончание пира потонуло для Сирила в одной навязчивой мысли, что не отпускала его ни на мгновение, заставляя неотрывно смотреть на собственное будто бы залитое огнем отражение в опустевшей медной тарелке и бессильно сжимать и разжимать лежащую на коленях ладонь: "Я ошибся. Ошибся! Я ошибся!" Все окружающие звуки превратились для него в одну нескончаемую, терзающую слух какофонию, в которой ему отчетливо слышался чей-то недобрый смех. Больше ничего не видя и не чувствуя, Сирил очнулся лишь когда к нему подошел Сваран и повел его к выходу, где уже застыли в ожидании его друзья. Едва взглянув в их взволнованные лица, юноша, не произнося ни слова, побрел на ватных ногах позади всех. *** - С тобой все в порядке? Ты вообще меня слышишь? - не сразу разобрал настойчиво повторяемый вопрос Сирил, продолжая пребывать в собственных мыслях и лишь когда маг отодвинул полотно, служившее дверью в пещере-спальне и заглянул внутрь, вздрогнул и поднял на Эвона пустые глаза. - Все хорошо, - несколько отрешенно отозвался он. - Но, пожалуйста, уходи. Я ведь просил чтобы меня оставили в покое. - Просил, - язвительно произнес маг, с беспокойством глядя на сидящего на кровати юношу. - Скорее требовал, да так, что твоя нянька сходит с ума от беспокойства, а Серадж разом решил допить все уцелевшее вино. Впрочем, ладно, я здесь не из-за них. Я пришел спросить - сколько ты еще собираешься так сидеть? День? Два? Неделю? Мне жаль, что ты ошибся, действительно жаль, - чуть мягче продолжил он. - Но мне кажется, что это все же не повод не выходить из пещеры и ничего не есть уже почти сутки. Или ты считаешь иначе? - Нет... - стиснув зубы, покачал юноша головой. - Просто... Я был так близко к цели! Лалит помогал мне. И все равно... ошибся, - с горечью продолжил он, даже не посмотрев на мага. - Мы не знаем, что нас теперь ждет. А Серадж... Я мог бы снять проклятие если бы подумал чуть дольше! Если бы... - А мог бы и не снять, - решительно возразил Эвон и, приблизившись, положил руку ему на плечо. - Неизвестно, удовлетворило бы это испытание собравшихся. Да и вообще под жест младшего принца подходило и то и другое. Что до Сераджа - пойдем в гостиную, и он сам скажет все, что думает о произошедшем и как винит себя, что подверг тебя ненужному риску. Тем более, уже время обеда, и я чертовски голоден. А главное, хочу есть в обществе того из-за кого терпел всевозможные лишения с самого Рождества. Ты обещал мне не превращать эту поездку в поиск камня, затем обещал принять поражение, если уж так случится и повернуть назад. Я здесь только потому, что поверил тебе. - Ты прав, прости, - почувствовав ощутимый укол совести, ответил юноша, наконец, подняв глаза и, вглядевшись в лицо мага, доверительно прибавил: - Мне и правда следовало подумать и о вас... Просто все что произошло... Знаешь, на какое-то мгновение я было решил, что и в самом деле пришел сюда по воле некой Высшей силы. Поверил, что являюсь божественным посланником. Что смогу сделать то, что не смогли мои предки, но... - со вздохом склонил он голову. - похоже Триединый, или быть может, Владыка Неба покарали меня за самонадеянность. Равиндра... - Тихо-тихо, - приложил маг свою руку к губам Сирила. - Мы не знаем, что именно решил Наследник после этого пира и гадать сейчас нет смысла. Мы живы. Нам по прежнему приносят еду, хоть ты и отказываешься ее есть, а значит, вероятнее всего наш статус пока не изменился. Скорее всего, Равиндра даст нам это знать еще до последнего - Белого пира, а пока все же пойдем в гостиную, пока я не решил, что твое хваленое слово Ардена и вовсе ничего не стоит... *** Остаток вечера и два следующих дня Серадж, Эвон и О'Брайн, как могли пытались отвлечь Сирила от мрачных мыслей. Вопреки обыкновению маг и индус не устраивали мелких свар, во всем соглашаясь друг с другом. Гилберт перестал бросать в сторону Эвона негодующие взгляды, да и вообще, все трое, будто сговорившись, избегали любых разговоров о прошедшем пире, ничем не выдавая собственных опасений насчет их возможной дальнейшей судьбы. Стараясь не оставлять юношу одного, путешественники находили самые разнообразные темы для разговоров, припоминали свои походы в "Зеленый клуб", вечеринки, пари и фанты. Курьезные истории, а порой и просто рассказы из жизни. С молчаливой благодарностью слушая их, Сирил сумел отвлечься и сохранить робкую надежду на благоприятный исход, с притупленным страхом ожидая нового приглашения Равиндры. Однако Наследник, как и Сваран, казалось, забыли о них, и редкими гостями путешественников оставались лишь бродившие в саду павлины и молчаливые драконы-слуги. На исходе третьего дня, когда юноша, изводясь неизвестностью, в сотый раз осматривал сад в компании молчаливо следующего за ним О'Брайна, их окликнул взволнованный Джек и позвал присоединиться к компаньонам, ожидающим в гостиной. За темно-синим пологом Сирила ожидали не менее взволнованный Эвон и Серадж, сообщивший юноше, что Сваран принес долгожданное приглашение на аудиенцию. Равиндра готов был принять чужеземца с золотыми волосами в сопровождении переводчика утром следующего дня, и судя по задумчиво-мрачному лицу старого дракона этот разговор не обещал быть легким... *** Поднявшись, едва рассвело, Сирил до самого прихода Сварана пытался привести в порядок мысли и подобрать слова, чтобы оправдать свою ошибку. Погружаясь в прохладную воду купели, он придумал не меньше десятка причин, но безжалостно отмел их, безуспешно пытаясь съесть хоть немного свежего риса и овощей, что принесли слуги на завтрак. Заново переплетая косу, он озвучил О'Брайну еще несколько казавшихся разумными вариантов, но облачаясь в приготовленный костюм, счел глупыми и их. Конечно, проще всего было сознаться во всем, и Эвон убеждал его в этом, но... Это означало бы конец всего, а юноша по-прежнему не желал сдаваться. В конце концов, тяжело вздохнув, Сирил направился в гостиную, где уже сидел ожидающий его Серадж и куда вскоре вошел Сваран в сопровождении пары гвардейцев. Несмотря на собственное волнение, Сирил почти сразу же понял, куда их ведут, и невольно прикоснулся рукой к трилистнику, мысленно обратившись к Триединому. Знакомый вход в туннель, знакомые ступени и узкая червоточина, за которой раскинулся просторный тонущий в тенях зал, рассеченный трещиной примерно посередине. Сегодня здесь не было гостей, в бассейне не плавали светильники, а на возвышении подле деревянного трона не стояла стража. И все же это был тот самый зал. Зал, куда он вошел вестником смерти, где он познал триумф и поражение, а теперь, здесь должна была решиться его судьба. Медленно подойдя к трещине, Сирил низко поклонился и смиренно застыл, бросив только один робкий взгляд на одиноко восседающего на троне Наследника. - Приветствую тебя, чужеземец с золотыми волосами, - произнес Равиндра ровным, ничего не выражающим голосом, испытующе всматриваясь в лицо юноши. - Я много размышлял над тем, что произошло на последнем пире и хочу спросить только об одном: почему ты ошибся? Ты не мог знать, что мы называем летучих ящериц слугами Владыки, Его золотыми драконами, но верно указал на одну из них. Ты, не зная наших традиций, подарил Индире бутыль с Мадху, тем самым подчеркнув ее старшинство, ты верно выбрал радужные опалы для Ниши и цветы для Падмы. Однако, - жестче продолжил он, после небольшой паузы для перевода. - Ты подарил Аванти серебряного павлина - желая здоровья ее детям, но у нее никогда не было детей. Как ты объяснишь мне это? - Я... - на миг замер юноша, в отчаянии перебирая обдумываемые ранее варианты. Он ждал этой минуты, этого разговора. Все три дня тешил себя безумной надеждой восстановить свой статус в глазах Наследника и прочих драконов, но сейчас под пронзительным взглядом Равиндры, к горлу подкатил ком, а все тщательно обдумываемые слова вновь показались глупыми и неубедительными... - Я слишком понадеялся на себя... Возгордился и не смог понять то, что желал донести Владыка. Мне... очень жаль, Ваарис, - наконец произнес он, опустив голову. Несколько застывших в вечности минут Наследник молчал, продолжая разглядывать лицо Сирила, и его тяжелый взгляд буквально пригвоздил юношу, не позволяя разогнуться и поднять головы. Наконец, посмотрев на Сераджа, Равиндра вновь медленно заговорил, позволяя индусу донести свои слова: - Пусть будет так, чужеземец. Теперь, услышав твой ответ, я уверен, что знаю кто ты. Ты... - в который раз засомневался Серадж и, беспомощно прибавил, обратившись к спутникам: - Он по прежнему называет вас посланником Владыки, Сирил, только теперь прибавляет, что более не сомневается в том, что Владыка желает сказать ему и остальным. "Он все еще верит, что я посланник, а значит..." - Сирил замер, стараясь не пропустить ни слова. - Вечером следующего дня, как мой отец оставит нас, мы соберемся вновь на последнем - Белом пире. Ты и твои спутники будете там, а после навсегда покинете Четыре долины, - невозмутимо продолжил Наследник, более не глядя на юношу. - А Четвертая царица? - все еще лелея робкую надежду, спросил Сирил, невольно понизив дрогнувший, показавшийся ему чужим голос. - Ты - ошибся, - чуть прищурив темные, казавшиеся непроницаемым зеркалом глаза, проговорил Равиндра. - Владыка не желает иного исхода, - твердо продолжил он, жестом подозвав ожидающего неподалеку Сварана. - Согласно воле моего отца - Четвертая царица отправится вслед за ним в Страну Теней. Прощай, чужеземец. Мы увидимся вновь на Белом пире. - Да, Ваарис, - едва слышно отозвался Сирил, ощущая, как рассыпаются в прах все его мечты. *** Разговор с чужеземцем не занял много времени, но отнял покой, и оттого путь по озаренному светом многочисленных светильников проходу, а затем подъем по широким каменным ступеням, ведущим в собственные покои, отчетливо врезался в память Равиндры и вопреки обыкновению сильно утомил его. Противоречивые чувства, пробужденные этой встречей, одолевали Наследника, впервые за много дождей, заставляя усомниться в правильности своего решения. Он знал, что не ошибся. От него не скрылась неуверенность человека и его нестройная ложь. И от того вглубине поднималась ненависть, питаемая годами с того самого дня, когда они - люди отняли ее. Он до мельчайших деталей помнил лицо ее убийцы, такое же, как и лица их всех. Лживое и подлое. И все же, вспоминая мать и ее доброту. Ее заветы и мольбы к отцу, ее искреннее желание спасти тех пастухов, он вновь ощущал глухую боль в казалось бы давно ожесточившемся сердце. "Уверен, ей бы понравилось, если бы ее камень спас одного из них... Она бы никогда..." - с горечью подумал он, послав слугу за Лалитом, и в ожидании сына, обессиленно опустился на резную скамью. Размеренный шум дождя над сводом убаюкивал, а поток так некстати пришедших воспоминаний не желал отпускать, и потому Равиндра не сразу поднял голову и взглянул на темнокожего юношу, вошедшего в пещеру несколько мгновений назад. Лалит выглядел взволнованным, но терпеливо ожидал позволения заговорить. - Я послал за тобой, - внимательно всматриваясь в его лицо и едва заметно подрагивающие губы, наконец, произнес Равиндра, все более убеждаясь в своем предположении, - чтобы снова спросить - не изменились ли твои сны? Быть может, пришли новые, о которых ты еще не успел мне рассказать? - Нет, - ненадолго задумавшись, произнес Лалит, стараясь не встречаться с отцом взглядом. - Лишь те, что я видел, стали ярче и четче и в них... - Я помню, - мрачно остановил его мужчина, нахмурившись. - Я испытал чужеземца. Ты видел это, как и все мы. Теперь, - с нажимом продолжил он, - я уверен в своем решении. - Но, отец, - с мольбой воскликнул юноша, в этот миг как никогда походя на нее. - Он ведь ошибся лишь раз! - Да. Все так. Но если бы Владыка вел его - он не допустил бы этой ошибки. Как если бы кто-то не подсказал ему, - с проницательной улыбкой продолжил мужчина, - он вообще ничего бы не угадал. Твои сны всегда сбывались, и если именно это позволит мне занять трон Четырех долин, я сделаю то, что должен. - Ты займешь его и без этого! - вновь попытался возразить ему Лалит. - Семьи поддержат тебя несмотря на ошибку чужеземца. Шанс, что голоса разделятся и часть из них будет отдана Рамешу, так мал... - Довольно! - остановил его Равиндра и устало прибавил, едва заметно качнув головой: - Каким бы ничтожным ни был этот шанс, я не стану рисковать ее наследием! Лицо юноши исказилось, но мужчина не позволил ему заговорить, жестом призвав к молчанию: - Смута длиною в десятки дождей разрушит мир с людьми – ты этого хочешь? Я знаю, что ты порываешься сказать, - чуть мягче произнес он, стараясь скрыть собственные сомнения. - Знаю, что это ты помогал чужеземцу. И я не стану наказывать за это. - Я этого не делал! - поспешно возразил Лалит, тщетно пытаясь скрыть промелькнувшее смущение. - Я сидел подле тебя, а он даже не смотрел в мою сторону. Я не мог... - Когда придет мой черед спускаться в царство Теней, твой брат сядет на скамью вашего деда, а ты встанешь у него за спиной и сделаешься его главной опорой. Как ты сможешь стать преданным советником брату, если ты сейчас перечишь и лжешь отцу? Юноша сжал зубы, секунду он еще простоял на ногах, а после опустился на колени и опустил голову. - Не лги мне, сын, - снисходительно отозвался мужчина: - Я понимаю, почему ты сделал то, что сделал, но это не изменит моего решения. Возвращайся к себе и более не пытайся помочь чужеземцу. - Да, отец, - тихо отозвался Лалит, подняв на мужчину наполнившиеся печалью темные глаза, но Равиндра поспешно отвел взгляд, увидев в них ее немой укор. *** Прошло несколько часов с тех пор, как они вернулись из пиршественного зала и встревоженный Серадж рассказал обо всем не менее встревоженному магу. Выслушав, Эвон, как и три дня назад, попытался поговорить с юношей и привести его в чувство. Но Сирил будто не слышал его, хотя и не стал в этот раз отказываться от еды или уходить к себе, пытаясь укрыться от своих спутников. Надежды больше не было. Равиндра озвучил свою волю. После третьего пира их выставят из Четырех долин, а камень лорда Блэквуда похоронят вместе с Ранакхом... От этих тяжелых мыслей не спасали ни слова поддержки, ни прогулки по саду, ни погружение в кристально чистую воду купели. "Я нашел камень, но даже не увидел его... - беззвучно повторял Сирил снова и снова, едва оставаясь наедине с собой. - Не узнал - жив ли в нем родовой демон. Не смог помочь Сераджу, детям его сестер…" Это осознание изводило Сирила и к вечеру, когда темное небо заволокло низкими дождевыми облаками, юноша уже не мог думать ни о чем другом. Видя его состояние, маг заговорил об обратном пути в Коччин сразу же после ужина, но, бросив взгляд на безучастного Сирила вскоре смолк, обеспокоенно переглянувшись с Сераджем. - Рей, у тебя еще осталась одна бутылка, верно? - поинтересовался индус, пытаясь разрядить обстановку. Однако маг не успел ответить. Раздался легкий перестук пришитых к полотнам радужных опалов и, одна из тканевых "створок", отделяющих гостиную от сада, сдвинулась, пропуская внутрь темнокожего юношу. Сделав несколько шагов, ночной гость застыл в круге света, образованным горящим в каменных канавках маслом. - Лалит?! То есть, принц Лалит! - изумленно воскликнул Сирил. - Что вы здесь делаете?! Дракон уставился на Сераджа, вскочившего с каменной скамьи, и торопливо бросил несколько слов: - Он сказал, что покажет камень! - перевел индус, нервно облизав губы. - Он говорит, что нет времени и решать надо сейчас же! Сирил обошел жаровню и приблизился к дракону, казавшемуся его ровесником. Лалит был закутан в иссиня-черную шерстяную ткань, а его босые ноги блестели от влаги. Окинув Сирила взглядом, младший принц нахмурился и, вновь обратился к Сераджу: - Он спрашивает, идете ли вы с ним, и если идете, то снимайте рубашку… - Конечно иду! Но рубашку-то зачем?! – спросил Сирил, хотя его руки уже принялись стаскивать легкий камзол. - Он говорит - ткань слишком светлая, вас заметят. Он… - индус запнулся и переглянулся с поднявшимся следом Эвоном. - Он зовет только вас, Сирил. Может... - Это исключено! - прервал Сераджа маг. - Его отец ясно дал понять, что нам запрещено покидать пещеры и сад! Очевидно, что он явился сюда тайком! Если вас обоих поймают, бог знает, в чем нас всех обвинят! - Прислушайтесь, Сирил, - поддержал мага О'Брайн. – Если что-то произойдет, вы даже не сможете объясниться! - Ваш слуга прав, я бы мог сопроводить вас… или хотя бы Сандип, если что, он вас защитит. Серадж принялся подбирать слова, но Лалит тут же прервал его, безмолвно указав темным пальцем на Сирила. И когда индус попытался возразить, дракон поднял ладонь и бросил несколько коротких слов. - Ну, что же… Либо с ним идет только Сирил и во всем слушается его, либо он сейчас же уходит, - мрачно подытожил Серадж. Юноша сбросил камзол на руки слуги и взялся за пуговицы рубашки, как назло выскальзывающие из пальцев: - Не спорьте больше, Серадж. Ему уже надоело слушать наши препирательства, еще немного, и он нырнет за занавес и растворится в темноте, как до этого делал его слуга! Я иду один. - Ты ведь не знаешь его мотивов! - не желал сдаваться маг. – Наследник отпустит нас после следующего пира, но, если тебя поймают сегодня, он может и передумать… А еще это может быть проверкой. Может быть, его сын и не явился сюда тайком… Может быть, Наследник сам послал его. - Еще одно испытание? – Сирил остановился на предпоследней пуговице. - А почему нет? У нас есть хоть одна причина доверять ему, а тебе рисковать головой и идти за ним следом? - Да, есть причина, - ответил юноша после секундного замешательства. И по его тону маг понял, что спорить дальше бесполезно. - Он помогал нам все это время. А еще - я не умею летать, а значит, все же существует другой выход из сада, и я смогу увидеть его. Возможно, он нам еще пригодится, но даже если нет, я пойду с ним так или иначе. - Не пойдешь! - Рей! Он прав, мальчишка посылал нам подсказки все это время. Без них нас, возможно, уже бы выставили вон… - Ладно! Не за руки же тебя держать, иди. По крайней мере, - спокойнее добавил маг, сдаваясь, - по крайней мере, будь осторожен. Между тем дракон окинул Сирила взглядом и что-то недовольно запричитал, не удосужившись говорить так, чтобы его слова можно было разобрать. Дернув за край драпировки, он ловко распустил невидимый узел и стащил темно-синий отрез ткани, прикрывавший его торс. Поманив к себе юношу, он торопливо накинул на него свою тряпку, оказавшуюся приличной длины, и стал накручивать ее, невозмутимо ударяя Сирила то по одной руке, то по другой, чтобы тот поднимал их, то разворачивая и дергая за плечо. Закончив, дракон приложил палец ко рту и, схватив Сирила за запястье, повлек за собой в пропитанный нескончаемым дождем сад. Быстро отыскав нужную тропинку, Лалит направился к едва подсвеченной луной стене, и вскоре подвел Сирила к небольшому отверстию, куда убегал истончившийся ручей, бравший начало в подземном источнике, наполнявшем купель. Он опустился на корточки и жестом указал на один из крупных камней. Он ничем не отличался от соседних, но с усилием толкнув его, Лалит смог немного увеличить отверстие водостока. Выразительно взглянув на юношу, младший принц продолжил работу и Сирил, не раздумывая, присоединился к нему. Вскоре камень был вынут и, Лалит, прислушавшись, осторожно протиснулся в образовавшийся тесный лаз, поманив за собой замершего в нерешительности Сирила. Мгновение, и сад вместе с пещерой и друзьями остался позади, а вокруг раскинулся погруженный в сон драконий город. Здесь было тихо и темно, а все скупое освещение составлял лишь лунный свет, редкие огни на склонах и масляные лампы в руках отдельно идущих драконов. При виде пары вооруженных гвардейцев с факелами, Лалит, сжав предплечье Сирила, метнулся в узкий проход между соседними почти отвесными склонами и замер, поднеся палец к губам. Кивнув, юноша застыл живым изваянием и старался не дышать, чтобы не выдать себя. Наконец, стража прошла мимо и младший принц, облегченно выдохнув, вновь жестом позвал Сирила за собой. В голове юноши царил полный сумбур и оттого, он, бегом перемещаясь за младшим принцем, что тенью скользил чуть впереди, даже не пытался запомнить дорогу. Вроде бы, они прошли две развилки, лежащие на поверхности между горами. Затем нырнули внутрь горы, и здесь юноша окончательно потерял счет многочисленным туннелям, что уверенно преодолевал Лалит, порой ненадолго останавливаясь и прислушиваясь. Возможно, Эвон был прав, когда выссказывал свои опасения касаемо мотивов младшего принца, но сейчас, минуя вслед за ним похожие, как две капли воды, каменные переходы, Сирил отчего-то был уверен, что Лалит не ведет его в ловушку. Вскоре, свернув еще пару раз, младший принц снял со стены небольшой маслянный светильник и повел юношу совсем узким и темным туннелем, насквозь пропахшим горелым маслом и копотью. Здесь было трудно дышать, а массивный свод и стены казалось желали лишний раз напомнить незванному гостю о собственном ничтожестве, грозя сдвинуться и раздавить его в любой миг. В одном месте проход стал таким тесным, что юноша ободрал локти, протискиваясь сквозь него, но затем туннель расширился и немного посветлел. Остановившись, Лалит привлек внимание юноши и указал на одно из боковых ответвлений, а после прикоснулся пальцем к груди Сирила и на мгновение опустился на четвереньки. "Придется ползти?" - догадался юноша и ощущая неприятный холодок между лопаток, нерешительно подошел к зияющему отверстию. Желая пропустить своего проводника, Сирил посторонился, но Лалит помотал головой и вновь указал пальцем на юношу. "Первым? Он хочет чтобы я лез первым? Или... дальше мне придется идти одному?" Прочитав сомнения на лице Сирила, младший принц, обведя их обоих взглядом, поднял два пальца, а затем кивнув в сторону прохода, загнул один из них и выразительно поглядел на юношу. После чего, поджав ноги, опустился на каменный пол. - Хорошо... - тихо отозвался Сирил и, собрав остатки решимости в кулак, нагнулся, входя в узкий туннель. Лалит молча проводил его взглядом, только лишний раз приложил палец к губам. Через несколько шагов юноше действительно пришлось опуститься на колени и ползти на неяркий свет, видневшийся в конце темного хода, служившего вероятнее всего для вентиляции лежащих в глубине горы пещер. Постепенно свет приблизился и вскоре туннель вывел Сирила на широкий каменный карниз, вторым ярусом проходивший по периметру просторной, закрытой со всех сторон прямоугольной пещеры. Его украшали декоративные ребра-колонны, будто бы врастающие в необработанный свод, и грубоватого вида резьба, образующая естественные выемки для установленных по всему карнизу светильников. Именно их неяркое пламя и видел юноша. Опасаясь встать в полный рост, Сирил аккуратно подполз к краю каменной площадки и осторожно посмотрел вниз. Там, в окружении массивных столбов, поддерживающих верхний уровень, на небольшом возвышении, устланном циновками и коврами, спал громадный дракон. Его частично сложенные крылья обессиленно лежали на полу, приминая необъятного размера тунику, покрывавшую его тело. Дыхание было сиплым и неровным, а темно-синяя чешуя, там где ее не скрывала ткань, выглядела тусклой и местами выпала, образовав самые настоящие проплешины. В пещере витал запах благовоний и резкий аромат каких-то трав, но сквозь них пробивался и еще один - приторно-сладкий запах тлена. Со смешанными чувствами страха, жалости и восхищения Сирил несколько нескончаемых мгновений рассматривал умирающего хозяина Четырех долин. Но вот дракон едва заметно пошевелился и юноша, испуганно вжавшись в карниз, быстро огляделся по сторонам. Кроме ложа Ранкха, занимавшего большую часть обширных покоев, в пещере расположилась каменная скамья, покрытая яркими подушками и низкий круглый стол, установленный прямо у головы старого ящера. Именно этот стол приковал внимание Сирила, что едва посмотрев на него, теперь не мог оторвать взгляд. На искусно украшенной инкрустацией столешнице лежал казавшийся совсем крохотным с этой высоты округлый предмет, неплотно прикрытый куском темной ткани. Из под нее на стол лился ровный красноватый свет. "Это он! Демон памяти еще существует!" - завороженно размышлял Сирил, тщетно пытаясь увидеть сам камень, скрытый от него полотном. "Я мог бы спуститься вниз..." - мысленно прибавил он, безуспешно ища глазами ступени, ведущие на основной уровень, но их не было - карниз, скорее всего, служил декоративным элементом, украшающим покои и использовался разве что для установки на него ламп. Вздохнув, юноша снова жадно уставился на излучаемый камнем свет, словно стремясь отпечатать в памяти этот момент, но вот со стороны прохода раздалось едва слышное постукивание и, Сирил, вздрогнув, поспешил назад. В основном туннеле его встретил взволновнный Лалит, торопливо поманивший юношу за собой. Кивнув, Сирил вздохнул еще раз и, бросив прощальный взгляд на темный лаз, молчаливо последовал за принцем. Луна не успела зайти за склон, когда юноша нерешительно отодвинул темно-синее полотно и вслед за Лалитом вошел в залитую светом гостиную, где их ожидали встревоженные Эвон, Гилберт и Серадж. Заметив вошедших, О'Брайн вскочил и поспешил навстречу Сирилу, лишь на мгновение опередив мага и индуса. - Как вы, хозяин? С тобой все в порядке? Вы видели его?! - одновременно зазвучали их голоса, но прежде чем ответить хоть что-то, юноша обернулся к собравшемуся уходить Лалиту и низко склонил голову: - Спасибо вам за вашу доброту. Спасибо за помощь, что вы оказывали нам все это время. Мне... жаль, что я не понял вашу последнюю подсказку. Выслушав сбивчивый перевод Сераджа, младший принц лишь взмахнул рукой и ненадолго задержался взглядом на лице юноши: - Не стоит благодарности, - наконец произнес он, отчего-то печально улыбнувшись. - Прощайте. Больше я ничего не могу для вас сделать. *** Почти весь остаток ночи Сирил, даже не пытаясь уснуть, провел за дневником, на страницах которого пытался запечатлеть все произошедшее. Несмотря ни на что, он сумел сделать то, о чем и не мечтали его предки - отыскал давно потерянный камень и увидел его, и это обстоятельство отчасти все же утешало юношу. Конечно, Эвон был прав, и не мешало бы подумать над тем, что же заставило младшего принца пойти на риск и отвести юношу в покои Ранакха, но не это волновало Сирила в данный момент. Два противоречивых чувства переполняли его, заставляя из раза в раз устало выводить пером новые строки и перечеркивать уже написанное - горечь поражения и... невероятное облегчение. Да, он проиграл в этой игре, но... Никто из них не пострадал. Равиндра отпустит их после следующего пира. Они вернутся в Коччин и поплывут домой на ближайшем корабле. "Я сделал правильный выбор... - успокаивал себя Сирил, подавляя недовольство и гложущую досаду. - Сделал все, что мог. Любая попытка выкрасть камень точно будет стоить нам жизни, а значит, Кроу вновь оказался прав. Мне следует отказаться от него. Вот только волосы... рука... Все. Хватит, - резко одернул он себя, глядя на расплывающуюся уродливую кляксу, измаравшую бумагу. - Все иногда ошибаются, мог ошибиться и Кроу". Нахмурившись, он, наконец, сдался и, отложив перо, закрыл чернильницу, а после устало потер руками переносицу. - Я сделал все что мог, - так и не убедив себя, произнес он, убирая письменные принадлежности. - Все, что мог, - повторил он одними губами, обессиленно вытянувшись на смятой постели. "Все", - мысленно закончил он и, погасив чадящую лампу, закрыл глаза. *** Проснувшись на следующий день, Сирил немного успокоился и к нескрываемой радости Эвона и Сераджа сам предложил компаньонам разложить дорожные карты и обсудить их обратный маршрут. Ничего не происходило. Никто не беспокоил путешественников кроме слуг, как и прежде безмолвно приносивщих еду и уносивших опустевшие тарелки. По каменному своду пещеры молотил нескончаемый дождь, да из сада доносились резкие вопли павлинов. Пару раз мокрые птицы заходили в гостиную, где угощались остатками еды и с хозяйским видом прохаживались по пещере, чистя и укладывая подсыхающие перья. Однако, к вечеру замолкли и они, а небо заволокло совсем непроницаемыми тучами, принесшими с собой грозу. Из-за оглушительного грома, пришедшего следом за особо яркой вспышкой, путешественники, тихо переговариваясь в гостиной, не сразу заметили Сварана, молчаливо вошедшего к ним в сопровождении четырех гвардейцев. Практически черное лицо старика, покрытое глубокими морщинами, казалось застывшим и исполненным глубочайшей печалью, а голос, когда он заговорил, звучал глухо, как из колодца. - От имени Наследника приказываю погасить все огни и до рассвета не зажигать ни одного из них. Нарушивших приказ ждет наказание, - перевел Серадж, с тревогой взглянув на мгновенно подобравшихся компаньонов. - Эта ночь станет самой длинной и темной, из тех, что приходили в Четыре долины за последние три сотни дождей, - продолжил Сваран. - Наш Повелитель и основатель семьи Ранакх Тарам покинул этот мир и начал спуск в Царство Теней.