Рубин и Янтарь

Раз за разом он возвращался мыслями к их сегодняшней встрече и напряженно гадал – прочел ли маг его письмо? Ведь даже если прочел… Он может так и не дождаться ответа. Сирил встал и, не находя себе места, вышел на улицу. Стемнело. Небо заволокло низкими тучами, и заморосил мелкий прохладный дождь, но он, немного постояв во дворе, все же не вернулся домой, в тепло. «Я не должен так поступать. Не должен преследовать его, но… - Сирил до боли сжал пальцы. – Я всего лишь хочу убедиться. А потом – сразу уйду…» Он попросил извозчика остановиться недалеко от дома Эвона и теперь медленно шел, не видя ничего вокруг. Дорогой костюм пропитался вездесущей влагой, как и светлые волосы, с которых каплями стекала вода, но это не волновало его сейчас. Кованый забор и знакомая калитка. Подойдя ближе, юноша замер и в задумчивости сжал рукой один из прутов. Холод металла привел его в чувство, и Сирил, подняв голову, заглянул в горящий огонь… Эвон сидел за столом в своей заполненной теплыми бликами спальне и что-то писал. На его лице отражалась противоречивая гамма эмоций, а рядом лежало вскрытое письмо. Пару раз перечитав написанное, маг отложил перо и в глубокой задумчивости подошел к окну. Сирил вздрогнул от неожиданности и, развернувшись, поспешил на другой конец улицы, но не успел дойти до поворота – его окликнул Джек. - Я знаю, что не должен был приходить. Ты наверняка думаешь, что я веду себя как идиот… - тихо произнес Сирил, присев на кресло. Эвон, облаченный в простую домашнюю рубашку, бриджи и длинный медового цвета халат, нахмурился и окинул юношу задумчивым взглядом, после чего обратился к слуге: - Джек, принесите Сирилу полотенце, похоже, он понадеялся на хорошую погоду и не стал брать с собой плащ и, пожалуй, еще грога. Слуга тихо вышел, оставив их одних, а маг, меж тем запалив одну из свечей от едва тлеющих углей камина, молчаливо зажег еще несколько, стоящих в серебряных подсвечниках на столе и на подоконнике. Когда комната наполнилась неярким дрожащим светом, Эвон вздохнул и, переместившись в кресло напротив юноши, еще некоторое время не произносил ни слова. - Если не должен был, то зачем пришел? Глупо портить такой дорогой костюм, тем более новый, - наконец, сказал он, продолжая хмуриться. - Я думал, что, возможно, костюм тебе понравится... Ты ведь говорил когда-то, что мне нужно носить что-то более дорогое. А пришел я, потому что все еще надеюсь. Не знаю на что, но надеюсь. Надежда - глупое чувство, не подчиняющееся разуму, - грустно улыбнулся юноша. - Я прочел твое письмо… И уже успел написать ответ – буквально несколько минут назад. Можно подумать, что ты стоял под окнами в ожидании именно этого. Ты хорошо пишешь, даром слова тебя не обделили, - Эвон покачал головой в задумчивости. Тихо постучав в дверь, вошел Джек и, передав Сирилу свежее полотенце, поставил на низкий столик узкий стеклянный бокал с дымящимся грогом. Комнату наполнил запах специй и рома, причудливо перемешавшись с тонким ароматом вербены и жареного мяса, приносимого откуда-то из кухни. - Спасибо, Джек. Разожгите камин и можете быть свободны, - распорядился Эвон. Юноша робко улыбнулся и, промокнув принесенным полотенцем волосы, сделал глоток крепкого напитка, мгновенно согревшего его изнутри. Джек повозился немного с углями и вскоре вышел. - Я не знал, что именно сейчас ты прочел мое письмо… Я просто пришел и благодарен за то, что ты все же решил пригласить меня в дом, - с теплотой поглядел на мага юноша. Эвон промолчал и еще долго смотрел на Сирила, прежде чем снова заговорить: - Не очень-то похоже, что наша ситуация подходит под описание «просто», а я ведь уже говорил, что хотел бы именно этого… Я министерский маг, и связь с тобой может погубить меня. - Я понимаю, но… - Сирил поднял голову, встретившись с Эвоном глазами. – Разве я виноват в том, что родился таким? Ты ведь упоминал, что и так каждый раз рискуешь в принципе имея связи подобного рода, но не отказываешься от них. Наверное, сравнивать нельзя, но ты можешь понять меня как никто другой. Я нравился тебе, Эвон, разве не так? Неужели то, кто я есть, перечеркивает все? Неужели демонолог не имеет права пусть даже на недолгое счастье быть с тем, кто ему дорог? Хочешь, чтобы все было «просто», так и будет. Только скажи. Я все сделаю. - Сирил, ну чего ты от меня ждешь? Ты говоришь о счастье, и я вижу, что говоришь серьезно. А я, познакомившись с тобой, увидел только заманчивую перспективу... для развлечений. Это все же разные вещи, – маг вымученно вздохнул. – Что я должен сказать тебе? Чтобы ты шел в спальню, раздевался и лез в постель? Я этого хочу, не спорю. Но я много чего хочу, и далеко не все из этого стоит делать… - Но, возможно, наши желания совпадают? Я ведь приехал к тебе в тот день, отдавая себе отчет о последствиях… - юноша помолчал и, еще отпив совсем немного, поставил бокал обратно на стол. – Я хочу провести с тобой эту ночь, если ты хочешь того же. - Да, я хотел этого с самого начала. С первого дня знакомства, - на лице Эвона отразилась сложная смесь эмоций. – Но тогда были другие обстоятельства. Сейчас они снова изменились… Ты сказал, что успешно провел свой ритуал, но я все равно продолжаю думать о тебе, что наводит на мысли о том, что экзорцист из тебя так себе. - Может быть, это всего лишь остаточные явления, такое наблюдается иногда, но я в любом случае рад, что пока интересен тебе… - юноша улыбнулся и, посмотрев на мага, продолжил. – Я хочу, чтобы ты научил меня всему, чтобы все стало как прежде… - Сирил, наш разговор начинает меня утомлять. Он с самого начала пошел каким-то нелепым образом, такое ощущение, что ты меня уговариваешь, хотя начиналось все с обратной ситуации. И мы ходим по кругу, так что давай остановимся на этом, - Эвон поднялся. – Я попросил Джека позвать тебя в дом, чтобы сразу передать свой ответ, раз уж ты оказался рядом. Подожди здесь, сейчас принесу. Ты появился так быстро, что я даже не успел его запечатать. - Да, конечно, - юноша кивнул, отрешенно поглядев куда-то в сторону. - Впрочем… - маг, подойдя к двери, остановился. – Пойдем со мной. Заберешь и поедешь домой. Наверх и налево по лестнице, хотя ты, наверное, помнишь… В очаге спальни горел огонь и, отражаясь от золотистых портьер, наполнял всю комнату теплыми красновато-оранжевыми бликами. Здесь было тепло и немного душно, а на столе среди бумаг стоял полупустой бокал и начатая бутылка коньяка. Заметив ее, юноша грустно улыбнулся: – Ты обещал угостить меня коньяком снова, после моего совершеннолетия. И не только… Мы так много всего планировали… - Обещал – значит угощу. В конце концов, это не займет много времени, - Эвон устало вздохнул и, пропустив юношу вперед, достал из небольшого буфета еще один низкий стеклянный бокал. – Не думаю, правда, что после горячего рома пить такой благородный напиток будет уместно, но что ж... Присядь куда-нибудь. - Знаешь, - тихо начал Сирил, сделав осторожный глоток терпкой янтарной жидкости. – Ты сказал, что я сам виноват в том, что дела сейчас обстоят так, как обстоят… Что я сам не допустил близости. На то были причины. Я боялся. Никогда и никого я не подпускал так близко, как тебя, и… у меня на груди есть особая метка. - Думаешь, я что-нибудь бы понял, увидев ее? – маг отошел к окну и, завязав волосы длинным шнурком, снова перевел задумчивый взгляд на юношу. – Что она собой представляет? - Я покажу тебе. Это татуировка. Когда-то ее наносили всем демонологам-экзорцистам, чтобы каждый раз не рисовать на собственной коже необходимые для ритуала знаки. Теперь ты знаешь правду, и мне нет нужды больше ее скрывать. - Предположим, я мог бы что-то заподозрить, но откуда бы узнал, для чего она нужна? Вся литература, связанная с запрещенной магией, планомерно уничтожалась долгие годы. - Не знаю, но ты стал бы задавать вопросы, а мне не хотелось постоянно лгать тебе, - юноша поднялся и, отставив бокал, развязал шарф, после чего, сняв сперва промокший от дождя коут, принялся расстегивать камзол. - Ты заслуживаешь искренности. - Интересно почему же? – усмехнулся маг, с любопытством глядя на Сирила. – Ты ведь до сих пор знаешь меня, мягко говоря, поверхностно. - Ты был добр ко мне, ты талантливый мастер артефактов и создаешь необыкновенные вещи, - произнес юноша, снимая рубашку. - Я был добр к тебе, как ты выразился, по вполне понятным причинам, а по поводу остального - я уже говорил, что ты льстец. Впрочем, избавь меня от лирики, - маг с неподдельным интересом смотрел на обнаженную грудь юноши. - Сядь в кресло, ближе к огню – я хочу рассмотреть твою татуировку. Положим, во мне и впрямь взыграл профессиональный интерес. Эвон опустился на колени и, приблизив свое лицо, задумчиво стал водить кончиками пальцев по причудливым завиткам, густо покрывающим солнечное сплетение Сирила: - Что это за чернила? Тут не обошлось без сложных чар сокрытия. Рисунок такой бледный. Сколько лет тебе было, когда его нанесли? - Мне было около трех, когда стало понятно, что я унаследовал Дар, поэтому в тот же год отец сделал мне татуировку, проведя соответствующий ритуал. Состав чернил довольно сложен, и весь процесс наложения сопровождается чарами, ты прав. В обычном состоянии рисунок не сильно заметен, но когда я использую свою силу – начинает светиться. - Вот как, - маг положил одну ладонь на колено юноши и мягко провел по нему, поднимаясь выше. – Значит, он растет вместе с телом? И... три года, как ты выдержал такую боль? - Я практически ничего не помню, но отец рассказывал, что применял различные зелья и чары для ее подавления. Рисунок, нанесенный подобным образом, неотрывно связан с телом и, действительно, растет вместе с ним. Мы называем его вратами, так как эта фигура в своем роде распечатывает нашу силу. Раньше врата наносили во время посвящения во Внешний круг магов Ордена, но тогда все было иначе… - вздохнул Сирил, чувствуя нарастающую легкость в теле от прикосновений мага. - Меня посвятили в члены Внешнего круга в двадцать три года, выходит, на двадцать лет позже, чем тебя, - с сарказмом произнес Эвон, продолжая водить потеплевшей ладонью по бедру юноши. - Получается, что так... - Сирил тихо застонал, а маг внезапно, подавшись вперед, начал целовать его шею, ключицы и грудь, постепенно опускаясь все ниже… - Может быть, прервемся и перейдем в постель? – довольно произнес Эвон, поднимая на юношу свои теплые желтые глаза, которые в этом приглушенном свете стали еще больше походить на загадочный янтарь. - Да… - выдохнул Сирил, не в силах больше говорить. Руки и губы ласкали его тело, разжигая изнутри нестерпимый жар и желание. Возведенные барьеры рушились, и его существо стремилось к единению с магом, ставшим для него в этот момент всем. Словно сквозь пелену он слышал его голос, видел обнаженное бледное тело, чувствовал нарастающую боль от слияния с ним. Боль и наслаждение, переплетаясь, что-то безвозвратно меняли в нем, делая слабым и одновременно полным сил. Он прежний умирал, сгорал, растворялся в странном ритме, совпадающим с биением сердца, и ни секунды не жалел об этом. Внутренний огонь полыхал все ярче и ярче, но юноша совершенно позабыл о нем, погружаясь в волны блаженства… - Что за?! – Эвон резко отшатнулся, в страхе глядя в лицо Сирила, - Что с твоими глазами?! - Все в порядке, сейчас это пройдет… - юноша протянул руку и коснулся предплечья мага. Кожа Эвона была чуть влажной на ощупь и приятно пахла, а темно-синие волосы, выбившиеся из развязавшегося хвоста, прилипли к вискам. – Зрачки обычно светятся, когда я теряю над собой контроль. - Сирил, ей богу! Если это происходит «обычно» - стоит предупреждать! Камуфлеты не заканчиваются… Сколько же еще мне уготовано их испытать? – маг обеспокоенно покачал головой и, поднявшись с кровати, сходил за своим начатым бокалом коньяка. Вернувшись, он накинул халат и теперь пристально смотрел на лежащего перед собой обнаженного юношу. - Прости, я не подумал… - виновато улыбнулся Сирил. – Мне действительно следовало сказать раньше. Для тебя это в любом случае не опасно. А что до остального – я расскажу о себе все, что захочешь услышать. - В темноте, наверное, околеть можно, увидев тебя, - мрачно пошутил Эвон, отпивая коньяк. - Все же, надеюсь, я не столь страшен, - юноша придвинулся ближе. - Раз уж речь зашла об этом, тебе и правда следует кое-что знать. Я подчинил огонь и ношу его в своем теле, поэтому пламя отражается в моих зрачках, когда он усиливается, а я не могу полностью контролировать себя. Мне нельзя много пить и терять сознание. Особенно последнее, так как в этот момент демон может сжечь меня изнутри. Маг рассеянно провел рукой по плечу Сирила, постепенно отходя от шока: - Надеюсь, огнем ты не пышешь? А то я лишь недавно сменил все льняные простыни на египетский хлопок, он чрезвычайно дорог, и мне будет жаль их так быстро потерять... - Нет, ну что ты, - засмеялся юноша, мягко поцеловав Эвона в шею, – я же не дракон. Хотя при желании могу поджечь практически любой предмет, если подержу его в руках. А еще пламя не причинит мне вреда. По крайней мере не сразу. Именно поэтому я пытался пробраться в Орден в тот день, когда случился пожар… Думал, вдруг смогу помочь тебе. А что касается близости, возможно, в будущем я смогу контролировать демона и в такой момент… Ведь я еще рассчитываю научиться всему, что ты планировал мне показать. - Хм, а я в свою очередь рассчитываю увидеть предельный оттенок, который могут принимать твои уши… - абсолютно серьезно ответил Эвон. - Значит, увидишь, - покраснел Сирил, неуверенно прикоснувшись ладонью к его волосам, - Еще из-за носимого демона мне ежедневно необходим живой огонь. Если демон долго будет голодать – это может плохо закончиться. - Должно быть, ты любишь сидеть у камина, да и вообще бывать рядом с открытым пламенем, верно? – Эвон отпил еще коньяка и, передав бокал Сирилу, жестом предложил выпить с другого края. - Ты прав, и, знаешь, теперь, после восемнадцати, вкус коньяка действительно кажется мне намного лучше, - юноша благодарно принял бокал. - Что же, - маг подобрал под себя ногу и, передвинувшись к краю кровати, некоторое время молчал, задумчиво глядя на Сирила, – необычная внешность, необычное призвание, необычные пристрастия… Знаешь, ты и правда влияешь на меня самым скверным образом. Я хотел отдать тебе свой ответ и отправить домой. Хотел раз и навсегда покончить с этим… - И что же ты намерен делать теперь? Мне лучше уйти, или я могу остаться здесь до утра? – осторожно поинтересовался юноша, не сводя с Эвона зеленых глаз. - Сейчас уже почти полночь. Ты хочешь уехать? – с легким сомнением протянул маг и, поднявшись, снова подошел к столу. – Лично я намерен повторить. Мне не нужно завтра рано на службу. Эвон бросил на Сирила еще один задумчивый взгляд и, скомкав исписанный лист бумаги, швырнул его в пламя. *** Юноша бродил по осеннему лесу, пока не вышел к ручью. Он так часто в последнее время бывал здесь, что изучил все окрестности и тропы. За тем поваленным деревом на востоке лежали холмы, а к северу простирались заливные золотистые луга, недостижимый горизонт которых тонул в густом белом тумане. Все в этом странном мире было окрашено в цвета янтаря. Рыже-бурые листья, золотые травы, желтый песок на дне ручья. А вот и единорог. Черный, как ночь, с густой лоснящейся гривой и длинным львиным хвостом. Он вышел из лесной чащи и, как и все дни до этого, поспешил к воде. Нетерпеливо пофыркивая, конь начал пить, боязливо поглядев на него своими янтарными глазами. Еще несколько мгновений Сирил стоял в нерешительности, но сделав над собой усилие, в который раз шагнул вперед, к единорогу. Конь поднял свою огромную украшенную витым золотым рогом голову и долго смотрел на него, переступая с ноги на ногу, а потом ткнулся носом в его раскрытую ладонь…