Рубин и Янтарь

Последние события слились в мыслях юноши в одну сплошную череду. Портал перенес их за сотни миль от Лондона, в Камберленд к серебряной шахте, истощившейся еще полвека назад. На ферме, расположенной восточнее лесистых склонов Хейвелина, оказался Серадж со слугой и вооруженным телохранителем. Зачем он приехал туда? Зачем искал заброшенный рудник на склоне одной из самых высоких гор Озерного края? Индус так и не смог, точнее, не захотел дать им вразумительный ответ, предложив обсудить все по возвращению в Лондон, впрочем, и они не спешили раскрывать своих карт. Эвон по-прежнему настаивал на молчании, и Сирил не спорил с ним – слишком свежи были воспоминания об останках, обтянутых высохшей кожей, о пыли и трухе, царящих во мраке запечатанного Ордена. Эти образы, развеиваемые днем, возвращались ночью и преследовали юношу во сне весь недолгий путь на запад, пролегающий через зеленые долины. Лишь когда они, сопровождаемые Сераджем, добрались до старых магических врат Эгремонта, Сирил ненадолго позабыл о ночных кошмарах. Всю обратную дорогу Эвон был растерян и зол. Маг злился на себя за то, что по собственной воле оказался втянут в эту авантюру, на Сераджа за то, что близкий друг не счел нужным посвятить его в какую-то важную тайну, на Сирила, благодаря которому узнал, что Серадж был не совсем честен, говоря, что хочет съездить за город в конце прошлой недели. На едкое замечание мага индус резонно возразил - он действительно отправился за город, но это не отменяло того факта, что Серадж не захотел довериться ему. Сам индус, отойдя от потрясения, тоже не мог решить, как правильнее себя вести, и хотя временами он пытался шутить и был разговорчив как прежде, тень беспокойства и сомнения не раз пробегала по его непривычно серьезному лицу. Проносить запрещенные книги через врата было бы верным безумием, поэтому Эвон обратился к Сераджу с просьбой отправить с ними Раджива верхом до Кендела - по довольно скверной и узкой дороге, а оттуда с одним из дилижансов ехать на юг - в столицу. Серадж согласился не сразу, но, в конце концов, маг сумел уговорить его. Магический переход не занял много времени. По сравнению с огромным спрутом столицы и ее предместий город был совсем невелик, и несмотря на старинные врата, которым требовалось много времени для восстановления после каждого путешественника, желающих воспользоваться столь дорогостоящим способом передвижения почти не наблюдалось. В полдень Серадж подал заявку и оплатил переход, а к обеду врата соткали и открыли путь, заказанный им. К концу четвертого дня Сирил с Эвоном в компании Сераджа и Сандиба оказались в пределах Лондона. *** На улице стало уже совсем темно и высыпали первые тусклые звезды, когда пойманный кэб подъехал к кованому забору, окружавшему двухэтажный, сложенный из темного камня дом и растущие подле него кусты душистой вербены. Серадж, сославшись на необходимость переговорить с отцом, вместе с Сандибом покинул их еще возле площадки перемещения, но Сирил не спешил возвращаться домой. При мысли, что в снятых комнатах он вновь останется наедине со своими страхами и пережитым ужасом, юноше становилось не по себе, и он до последнего оттягивал этот неприятный момент. Никогда прежде он не боялся темноты, но теперь словно наяву видел в ней мертвецов, лежащих вокруг в полуистлевшей одежде, и хотя он пытался справиться с собой, гложущее чувство страха лишь угасало, но не уходило совсем. Если бы рядом был верный Гилберт, но сейчас с ним остался только один близкий человек… - Эвон, я хотел бы заночевать у тебя, если ты не возражаешь, - тихо попросил юноша, прикоснувшись к теплой ладони мага. Эвон, пребывая в глубокой задумчивости, оторвался от созерцания золотистых огоньков в окружающих мостовую домах и перевел внимательные желтые глаза на такое бледное в вечернем свете лицо демонолога. - Я знал, что ты захочешь остановиться у меня, - со сложной смесью эмоций в голосе произнес маг. - Хорошо. Пойдем, наконец-то наше приключение, если его можно так назвать, закончилось, - добавил он спустя пару мгновений и, расплатившись с извозчиком, молча направился к калитке. - Спасибо, - качнул головой Сирил, идя следом за ним. Их встретил крайне взволнованный Джек, на вытянувшемся лице которого отразился десяток вопросов. Впрочем, взяв себя в руки, исполнительный слуга ограничился всего двумя: все ли в порядке и каковы будут распоряжения. Маг лишь отмахнулся парой общих фраз и попросил его нагреть достаточно воды, чтобы хватило на вторую ванну, которую еще предстояло поставить в одной из пустующих спален. После чего, обернувшись к юноше, он предложил ему привести себя в порядок и переодеться к ужину, благо Сирил перевез часть гардероба еще несколько месяцев назад. За ужином Эвон был необыкновенно молчалив и бросал на Сирила долгие взгляды. В них читалось легкое отчуждение и досада, но было и что-то еще, что юноша не мог полностью разгадать, да и не пытался. Покончив с телятиной, запеченной с ягодами можжевельника, маг вытер салфеткой губы и, встав, направился в кабинет, Сирил поднялся следом. Эвон рассеянно начал перебирать скопившиеся за прошедшую неделю письма. - Похоже, меня... то есть нас еще не начали искать, - наконец резюмировал он, отложив последний хрустящий конверт и устало потерев переносицу, - но подробности я узнаю завтра утром, когда съезжу в свой Орден. Нужно быть готовым ко всему, но будем надеяться на лучшее. Сирил молча кивнул, не отрывая взгляда от пламени горящих свечей, расплавленный воск которых, походя на слезы, стекал, образуя лужицы на основании серебряного канделябра. - Послушай, - поколебавшись, произнес Эвон, взглянув куда-то в сторону и поплотнее запахнув домашний халат. – Я как и ты сильно устал и мне… многое нужно обдумать. Нам не помешает хорошенько выспаться. Я попрошу Джека постелить тебе в синей спальне. - Ладно… - едва слышно ответил Сирил. Он остался один и долго не решался задуть последнюю свечу, отбрасывающую длинные черные тени на украшенные ореховыми панелями стены, плотные синие портьеры и высокий потолок. Ее рыжее пламя дрожало, а фитиль, сгорая, потрескивал будто живой. Вскоре в доме стихли все звуки, и юноша, решившись, погасил робкий огонек, но еще долго безуспешно пытался заснуть, отгоняя навязчивые образы и мысли. А когда страх и раскаяние в конец переполнили его, Сирил, сдавшись, беззвучно зарыдал, зарыв лицо в подушку и только в этот момент осознав, что все пережитое в Ордене наконец-то закончилось… *** Теплый лучик солнца, пробившись сквозь небольшую щель в портьерах, остановился на щеке демонолога, и спустя несколько минут юноша, немного повозившись в постели, приоткрыл глаза. Помятая подушка лежала в стороне, а дорогие хлопковые простыни сбились, обнажив лежащую под ними перину. За ночь комната успела остыть. Сирил, поежившись, поспешил накинуть лежащую на стуле домашнюю одежду и завернуться в теплый длинный халат, и только после сообразил, что Гилберт был в отъезде, а вечером стул был пуст. «Что ж, не у одного меня такие предусмотрительные и незаметные слуги...» Едва эта мысль успела покинуть его голову, в комнату заглянул Джек, дав о себе знать аккуратным стуком в дверь, и, сообщив, что скоро полдень, принес юноше чистое полотенце, таз и кувшин горячей воды. Сирил поблагодарил слугу, наскоро умылся и, убрав с глаз выбившиеся намокшие волосы, медленно подошел к небольшому темному зеркалу, висящему на стене. Ничего не изменилось в его лице, разве что немного опухли и покраснели глаза, а под ними залегли две тени. «Хотя… если не присматриваться…» - юноша вздохнул и отвернулся. Подав на завтрак овсянку, медовые соты и крепкий чай, Джек доложил, что хозяин уехал в Министерство еще рано утром, но просил юношу дождаться его. Сирил задумчиво кивнул и после еды отправился в библиотеку, где он мог хоть как-то скрасить предстоящее ожидание. Эвон вернулся ближе к пятичасовому чаю и за это в общем-то недолгое время успел полностью преобразиться: его щеки были гладко выбриты, бородка аккуратно подстрижена, а волосы, как и прежде, были собраны в высокий хвост и перетянуты черной узкой лентой. На губах мага играла улыбка, а в руках он держал какой-то продолговатый, завернутый в тонкую бумагу предмет. - Тебя долго не было… Все в порядке? – напряженно поинтересовался Сирил. Он спустился в холл, едва услышав звон дверного колокольчика, и все еще держал в руках один из томов истории Орденов. – Ты был в мастерских? - Да, я скоро присоединюсь к тебе в библиотеке, - кивнул маг и, передав сверток и перчатки в руки подоспевшего Джека, распорядился принести им графин воды, бокалы и оливок, а сам ненадолго удалился, сказав лишь, что он хочет сам выбрать бутылку хереса. Вернувшись, Эвон пару минут молча возился с ней: - Как я и предполагал, смотритель решил, что я вывел тебя не через центральный вход, - усевшись в низкое кресло начал маг, дождавшись, пока Джек выйдет, оставив их наедине. - За это мне грозит приличный на этот раз штраф и письменное объяснение, которое я, впрочем, уже предоставил. Моим отсутствием в мастерских заинтересовались только во вторник, а в среду отправили письмо сюда и моему дяде, я часто уезжаю к нему. Не вернись мы до конца недели, меня бы стали искать, а проверив все внимательнее, обнаружили, что и ты не покидал здание в тот день, на наше счастье в сложившейся ситуации этого не случилось. В моем Ордене по-прежнему никому не известно о тайном проходе в подземных уровнях и арке, - Эвон разлил по бокалам крепленое вино и, передав один, наполненный лишь на четверть, демонологу, продолжил. – Тебе следует подъехать в Орден как можно раньше и подтвердить мои слова. Ты и так уже на плохом счету после той истории с пожаром, и на этот раз придется сделать вид, что ты нарушил правила посещения не по незнанию, а по своей рассеянности и моей... безответственности. Ты уже успел зарекомендовать себя возмутителем спокойствия, если не сказать скандалистом, сыграть роль легкомысленного простака тебе по силам? - Да, думаю, вполне по силам… - кивнул юноша, натянуто улыбнувшись. – А что в свертке, который ты принес? Какой-то новый артефакт? Эвон ухмыльнулся, по-кошачьи прищурив желтые глаза: - Нет… На самом деле там новая кленовая клюшка для поло с чудной инкрустацией. Давно заприметил ее и все хотел купить, но постоянно откладывал то из-за высокой цены, то из-за недостатка времени, то еще по какой-нибудь пустяковой причине. Однако после нашего, хм, «совместного приключения» я решил, что буду серьезнее относиться даже к сиюминутным желаниям, - откинувшись на спинку кресла, добавил маг. - Понимаю, - повел плечами юноша и, долив из хрустального графина воды, сделал небольшой глоток разбавленного вина. Эвон тоже отхлебнул и, отставив полупустой бокал, задержался взглядом на чуть осунувшемся лице Сирила и его все еще слегка опухших веках: - Ты нормально спал? – внезапно спросил он. - Да, - мысленно вздрогнув, ответил юноша. - Хорошо, значит, мне показалось, - задумчиво кивнул Эвон, продолжая рассматривать Сирила. – Когда утром я собирался в Министерство, приехал слуга от Сераджа с письмом. Он ждет нас завтра утром в городском особняке, поэтому, если хочешь, можешь и сегодня остаться на ночь здесь. Юноша перевел на мага удивленный взгляд, чувствуя, как отчуждение, возникшее между ними в последние дни, постепенно тает. - Спасибо, - неуверенно выговорил он. – Я, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением… - Хорошо. Только прежде съезди домой и подбери на завтра что-нибудь более подходящее, - улыбнулся маг. *** В особняке Сераджа с их последнего визита мало что изменилось, разве что прибавилась новая картина в холле - очаровательный пейзаж в теплых тонах и пара каких-то затейливых безделушек на каминной полке одной из гостиных, через которые их провели. В доме, как и прежде пахло благовониями, на полу лежали мягкие ковры и стояла низкая резная мебель. Индус, облаченный в длинную, украшенную замысловатой вышивкой светлую тунику, свободные желтые штаны и ярко-желтые туфли с загнутыми носами, встретил мага и юношу в оранжерее, одарив приветливой улыбкой, но все же его лицо сегодня было на удивление серьезно, а в темных глазах таилась тревога. Сделав пару замечаний о хорошей погоде и о том, что его гости выглядят вполне отдохнувшими, Серадж предложил сесть в удобные плетеные кресла, которые уже были расставлены вокруг небольшого стола. Слуги как раз заканчивали сервировать его несколькими тарелками со всевозможной снедью и кувшином, до краев наполненным сладким игристым вином. Устроившись в тени экзотических деревьев и ярких пахучих цветов, индус, отослав слуг, сам наполнил бокалы для гостей и еще некоторое время молчал и наблюдал за пузырьками в своем бокале, словно размышляя с чего бы начать свой рассказ. Смочив губы вином и прокашлявшись, он внимательно взглянул на Эвона, а после на Сирила и, наконец-то, заговорил: - За время нашей поездки я успел все как следует обдумать и теперь, после разговора с отцом, готов рассказать вам о причинах, которые привели меня в Камберленд. Я не хочу, чтобы ты, Рей, считал, что я был нечестен с тобой, не поведав о них ранее. На то, в свою очередь, повлияли другие причины – моя поездка была связана с делами семьи. Маг слегка склонил голову, но пока не притронулся к бокалу, стоящему рядом с ним. Сирил нетерпеливо выдохнул, ясно чувствуя, что Сераджу нелегко дается каждое из произнесенных слов. - Я надеюсь, что в обмен на мою откровенность, вы также прольете свет на обстоятельства, при которых оказались там, да еще и в таком бедственном положении, но я не настаиваю на ответе. Тем более с твоих слов, Рей, я понял, что эта тайна больше принадлежит Сирилу, чем тебе, - индус, сделав новый глоток вина, ненадолго задержался на лице демонолога взглядом. - Прежде чем говорить о настоящем, следует вспомнить о прошлом, поэтому я хочу напомнить вам легенду, которую поведал на твоих последних именинах, Рей, - Серадж несколько резко отставил свой бокал и заговорил вновь, лишь когда вино в нем перестало волноваться. – О царевиче и камне из храма Владыки неба… - Дело в том, - добавил индус, заметив скепсис, промелькнувший в глазах мага, - что в ее основе лежит реальная история, произошедшая почти двести пятьдесят лет назад с младшим братом правителя Коччи – царевичем Вариштрой. - Прекрасный рубин действительно силой был увезен из храма Владыки неба, за что царевич был проклят и погиб, возвращаясь домой. Легенда гласит, что проклятие, погубившее его, было ниспослано разгневанным божеством, но я склонен думать, что Вариштру прокляли братья убитых им пуджари… Среди них могли быть те, кого вы у себя на родине называете носителями Дара - а им наложить проклятье вполне по силам, - Серадж ненадолго замолчал, вновь взяв бокал и заполнив паузу новым глотком светлого искрящегося из-за пузырьков вина. Эвон недоуменно сдвинул брови, но не стал прерывать рассказ друга, а Сирил, напрочь забыв об угощении, внимательно слушал, стараясь не пропустить ни единого слова. - Легенда правдива и в том, что проклятье не развеялось со смертью царевича, а пало на его род. У Вариштры было пять дочерей и единственный сын – Ванада, прославившийся в народе своей щедростью и добротой, несмотря на которые он прожил ровно сорок лет, погибнув на охоте от когтей львицы. Надо заметить, что он не был заядлым охотником, да и львы уже давно почти перевелись в тех краях. Единственный сын Ванады – Раджив также не пережил сороковой весны, умерев от неизвестной причины во сне, как впоследствии и его собственный младший сын – Сурат, покинувший этот мир в тридцать восемь, - недоумение на лице Эвона стало более явным, но Серадж, не обратив на это ни малейшего внимания, продолжил начатый рассказ. - Еще будучи ребенком Сурат проявлял интерес к военным наукам и слыл прилежным и талантливым учеником, уже в семнадцать он прославился как прекрасный тактик и в совершенстве владел луком и клинком. Когда ему исполнилось восемнадцать, он тайно посетил тот самый оскверненный храм вместе с несколькими приближенными. Там он дал обет перед лицом богов: вернуть камень, если небо поможет ему подавить мятеж, вспыхнувший в то время в Коччи, и сохранить власть законного раджи. Заручившись благословением пуджари в том самом храме, при помощи союзников-англичан Сурат вскоре действительно сумел подавить мятеж, но во время штурма дворца, удерживаемого силами мятежников, камень таинственным образом исчез из сокровищницы, и Сурат, получивший в народе прозвище Смелый, так и не смог исполнить принесенную клятву. При словах о союзниках-англичанах и исчезнувшем из дворца камне Сирил замер, припоминая рассказ Эвона о прошлом камня лорда Блэквуда… «Первое упоминание об этом рубине относится именно к лорду Уильяму, а он, да будет тебе известно, являясь офицером Британской армии, с 1509 по 1512 год служил в Индии и участвовал в подавлении мятежа в одном из крупных местных княжеств…» «Нет… Этого не может быть… Камень лорда Блэквуда…» - В благодарность за военные заслуги раджи Коччи даровал Сурату право единовластно распоряжаться плодородными землями на юге княжества, переданными во владение еще единственному сыну Вариштры - Ванаде. Начиная с Сурата род Южного Коччи обособился, а границы молодого княжества были нанесены на карты. Впоследствии земли и власть унаследовал младший сын Сурата – Вариштра I, ставший первым правителем с именем проклятого прапрадеда. Впрочем, правил он недолго, и в тридцать девять лет его жизнь оборвал укус ядовитой змеи в саду… - по лицу индуса пробежала тень. Серадж замолчал и, откинувшись на спинку кресла, задумчиво прикрыл веки. Эвон, пошевелившись, уселся поудобнее и, подняв высокий бокал, стал не спеша смаковать золотистое вино, Сирил же напротив напрягся, лихорадочно размышляя над услышанным. В повисшей тишине мысль о невероятном совпадении все больше завладевала демонологом, как и весь этот удивительный рассказ. «Смерть… Одна за другой. Проклятый камень…» - юноша невольно передернул плечами, мысленно вновь вернувшись в запечатанный Орден полный мертвецов… - Следующим правителем стал сын Вариштры I, также получивший имя Вариштра. Но и Вариштра II, и его сын Варна I и внук – Думхай не прожили на свете больше сорока лет… - вздохнув, вернулся к прерванному повествованию индус. – Пытаясь умилостивить богов, наследника Думхая нарекли Индрой, но это лишь усугубило злой рок. Индра умер в тридцать от неизвестной болезни, не оставив после себя детей, поэтому власть над княжеством перешла к его сестре – Пратиме и ее мужу. Женщины рода Вариштры не несли на себе старого проклятия, и Пратима прожила долгую жизнь, но с рождением у нее детей прерванный цикл смертей возобновился… Младший из трех сыновей Пратимы – Марутта умер в возрасте всего лишь двадцати шести лет и не имел потомков. После смерти отца старший из сыновей Пратимы – Варна II стал законным правителем, но в результате заговора, организованного средним братом – Думхаем, был вынужден бежать. Сперва Варна II укрылся у дальних родственников в Cеверном Коччи, а после, вместе с семейством, частью вывезенной казны и слугами сел на корабль и отплыл в далекую Англию. В глазах Эвона промелькнуло понимание, быстро сменившееся полным изумлением. Сирил же поежился, чувствуя, что разгадка близка. - У Варны II трое детей – две дочери и сын – четвертый носитель имени Вариштра, и последний носитель проклятия, живущий по сей день. В изгнании ради собственной безопасности Вариштра III, как и его отец, принял другое имя хорошо известное вам. Вариштра III – это я, - улыбнулся, прикоснувшись к груди, Серадж. Маг пораженно чертыхнулся и покачал головой, юноша промолчал, но широко распахнул удивленные глаза и сжал плетеные подлокотники кресла. Сумбурные мысли одна за другой лезли в голову, но полная картина упорно не складывалась из-за недостающих кусочков этой невероятно огромной мозаики… «Неужели камень лорда Блэквуда - тот самый камень? Серадж – потомок проклятого царевича! Но разрытые могилы, заброшенная шахта… Зачем Серадж приехал туда?!» - Теперь, услышав историю моего рода, наверное, вы согласитесь, что проклятие Вариштры действительно существует, - тихо произнес индус, внимательно наблюдая за реакцией мага и юноши. – Но это еще не конец истории, ведь я обещал рассказать вам, зачем отправился в Камберленд… Все мои предки, начиная с сына Вариштры – Ванады стремились избежать проклятия, но ни праведная жизнь, ни осторожность, ни обеты до сих пор не уберегли ни одного из них… Возможно, исполни Сурат свою клятву, все закончилось бы в тот самый день, но, как я уже сказал, камень исчез во время штурма, и о его дальнейшей судьбе моим предкам долгое время ничего не было известно. После смерти Сурата клятву стремились исполнить его дети, внуки и правнуки. Мой отец не был исключением и, понимая, что вслед за его младшим братом проклятье ляжет на меня и сыновей моих сестер, посвятил поискам камня долгие годы, однако единственное, что ему удалось узнать так это то, что камень покинул пределы моей родины и предположительно был увезен одним из английских офицеров. Оказавшись в Лондоне, отец, не теряя надежды, продолжал искать малейшие зацепки и в конце концов выяснил, что камень был продан с аукциона и стал собственностью главы ныне уничтоженного ордена Демонологии – лорда Николаса Бэзила Блэквуда-Ардена. Сирил громко выдохнул, чувствуя, что буквально проваливается сквозь пол оранжереи вместе с креслом. Эвон, поглядев на побледневшего юношу и такого непривычно серьезного Сераджа, заметно помрачнел. Реакция Сирила не укрылась от внимательного взгляда индуса, но Серадж промолчал, только сделал очередной глоток вина, после чего поставил пустой бокал на стол и продолжил свой прерванный рассказ: - Не знаю, что именно известно вам, Сирил, об уничтожении старого Ордена, но Рей точно должен знать, что вход в него запечатан уже больше сотни лет. Об этом узнал и мой отец, как и о том, что лорд Блэквуд хранил камень при себе и погиб вместе с мятежниками, как и все его дети… - Достать камень из разрушенного Ордена невозможно. Поняв это, отец хотел смириться и прекратить ставшие бесполезными поиски… Но я убедил его не делать этого, - тоскливо вздохнул Серадж, - хотя своими глазами видел копию запертых врат в холле Министерства в открытый для посещения день. - Вот зачем ты в действительности приезжал туда, - задумчиво хмыкнул маг, слегка прищурив глаза, и хотя его лицо осталось беспристрастным, в голосе прозвучали нотки разочарования. - Да, - склонил голову индус. – Я мог бы сказать тебе и даже воспользоваться твоей помощью, но мне не хотелось, чтобы мои поиски касались тебя, и ты думал, что я использую наше знакомство лишь в личных целях… Эвон снова недоверчиво хмыкнул, а Сирил, ощутив явный укол совести, поглубже вжался в низкое кресло. - Твое расположение очень важно для меня, Рей, поэтому я надеюсь, ты сможешь понять и простить меня, - с искренним раскаянием в голосе проговорил Серадж. – Да. Мы познакомились благодаря поискам моего отца, ведь он часто бывал в Министерстве, но наше дальнейшее общение не имело к ним никакого отношения. - Мне осталось рассказать не так много, - качнул головой индус, переведя взгляд на юношу. – Все еще надеясь, что лорд Блэквуд мог отдать камень на хранение кому-то из своего окружения или своей жене, отец разговаривал со многими магами и служащими Министерства и осторожно, по крупицам собирал всю возможную информацию о мятежном грандмагистре. К сожалению, любая литература, связанная с Блэквудом и его сторонниками, беспощадно уничтожалась на протяжении последней сотни лет. Уцелели только книги, напрямую никак не связанные с мятежом – из них отец узнал о сэре Родерике Касселе – мастере-артефактов, совместно с которым лорд Бэзил зачаровал купленный рубин. Как оказалось, Кассель работал не только с драгоценными камнями, второй его специализацией были металлы, а в частности – серебро. Впрочем, это знание ничего не дало нам – Кассель погиб вместе с Блэквудом во время мятежа… Осознав, что все и так немногочисленные зацепки ведут в никуда, в последние пару лет отец отошел от поисков камня, но я, все еще надеясь на чудо, не прекращал их. Не имея никаких других идей, я стал искать встреч с сильнейшими провидцами и сновидцами страны. Я обращался ко многим, в том числе и к Кроу, но он по какой-то неясной мне причине отказался помочь… В конце концов я добился аудиенции у грандмагистра ордена Ясновидения и Прорицания, и лорд Редхилл сделал мне одно единственное предсказание: «Ищите шахту» - вот и все, что он сказал мне. - Шахту? – удивленно переспросил юноша, вспоминая заброшенный рудник. – Но, какую? И почему вы приехали именно в Камберленд? Маг только покачал головой, иронично выгнув брови. - Мне понадобилось много времени чтобы разгадать значение этих слов… - сложив руки на груди, ответил индус. – В Англии множество рудников, и для проверки их всех понадобились бы годы… Но вот шахт, так или иначе связанных с мятежом демонологов, оказалось не так много… Из тех нескольких уцелевших книг, выкупленных у известных коллекционеров моим отцом за большие деньги, я узнал, что незадолго до произошедших в Ордене событий Кассель часто бывал и работал в Камберленде, где в то время велась активная разработка небольшого месторождения особо чистого серебра… - Вот оно как… - тихо подытожил юноша. «Если шахта была как-то связана с мятежниками, неудивительно, что портал вел к ней…» - Да… - кивнул Серадж. – Однако, возможно я истолковал слова грандмагистра неверно, ведь я так ничего и не нашел возле шахты кроме… вас и старых раскопанных могил чуть выше по склону. При упоминании найденных могил Сирил сглотнул, словно наяву увидев потемневшие кости среди оплывшей разбросанной земли. Индус проницательно посмотрел на него, после чего перевел взгляд на Эвона: - Ты просил меня, Рей, отправить несколько вещей и книг вместе с Радживом, чтобы избежать возможного досмотра перед магическим перемещением. Я передам их тебе, как только Раджив вернется. До того, как я согласился отослать его, ты позволил мне взглянуть на эти книги, и я заметил, что они очень старые. На некоторых из них были странные символы... Ваше появление у подножия Хейвелина стало для меня полной неожиданностью, но в свете вашего груза и предсказания грандмагистра Редхилла я действительно буду благодарен, если вы поделитесь со мной обстоятельствами, при которых оказались там. Предсказание грандмагистра можно понимать и иначе – возможно, я должен был приехать в Камберленд только для того, чтобы повстречать вас… Эвон недоверчиво прищурил глаза, а Сирил, с сочувствием взглянув на Сераджа, лихорадочно размышлял над тем, как поступить. Он не мог рассказать всю правду. По крайней мере не сейчас… Слишком уж шокировало его все рассказанное индусом. Маг вопросительно посмотрел на юношу, но Сирил лишь вздохнул, отрицательно качнув головой: - Нам нужно время, чтобы все обдумать, - наконец подытожил Эвон. - Хорошо, - склонил голову Серадж. - На последних именинах мне исполнилось двадцать восемь лет, а мой дядя – Марутта умер в двадцать шесть… В лучшем случае мне осталось двенадцать лет. В худшем – я могу умереть уже завтра… - со странным спокойствием закончил он.