Рубин и Янтарь

Черноволосый подросток неотрывно смотрел на массивное каменное надгробие в семейном склепе, но не мог понять, что испытывает к человеку, имя которого было выбито на камне… Здесь покоился его отец. Вернее, то немногое, что от него осталось – после пожара, уничтожившего поместье, практически ничего не удалось спасти. С того дня прошло уже полгода, на прошлой неделе ему исполнилось одиннадцать, но это были первые именины, которые он помнил. Все несколько недель, что он выздоравливал, слились в голове Рея в единую полосу боли, тошноты и кошмарных снов. Ожоги заживали дольше положенного, но через пару месяцев визиты врачей стали значительно реже, а спустя еще месяц пугающая пустота там, где раньше были воспоминания, окутала его с головой. Все это время он жил у дяди, и тот рассказал ему о прошлом, показал портреты позабытых родных и назвал их имена. Но от этого лица на холсте не стали для мальчика ближе, так и оставшись лишь портретами дородного усатого мужчины и хрупкой женщины с отливающими в медь темными волосами. Рассказы дяди не могли передать Рею главного: голос отца или прикосновения матери, а без них… Что он мог понять без них? Если бы в его памяти осталось хоть что-то, да и семейный доктор, навещающий его, однажды предложил попробовать, но… «Нет! - при мысли о том, что воспоминания могут вернуться, мальчик, содрогнувшись от необъяснимого страха, встряхнул головой. – Пусть все остается, как есть!» Рей резко отвернулся от возвышающихся надгробий и, уняв застучавшее чаще сердце, поспешил к выходу, остановившись лишь на мгновение, чтобы забрать принесенную с собой свечу. *** Гостиная, куда проводили Сирила, была хорошо знакома юноше: забавные чучела обезьян скалились с каминной полки, комодов и пары низких круглых столиков, они будто бы строили гримасы всем вошедшим. Темные портьеры на узких окнах отсекали свет садившегося солнца, рано погружая комнату в полумрак. Это обстоятельство придавало помещению таинственный и несколько мрачный вид. Впечатление усиливал свет нескольких свечей, отбрасывающий на стены длинные тени множества чучел. Как объявил проводивший юношу слуга, господин Кроу будет с минуты на минуту, и пока, отказавшись от предложенного чая, Сирил бесцельно бродил по комнате, разглядывая самых разнообразных обезьян, застывших на подставках. Не удержавшись, он протянул руку, желая погладить самую маленькую, с длинным пушистым хвостом, когда позади раздался голос вошедшего Сессила, более прохладный, чем обычно: - Пожалуйста, не трогайте обезьян, Сирил, - вместо приветствия бросил он, - они этого не любят, - чуть тише добавил провидец, подходя к вздрогнувшему от неожиданности демонологу. - О, конечно. Простите, я лишь хотел узнать, какова ее шерсть на ощупь, - юноша, смутившись, пожал провидцу руку, попутно заметив, как встрепенулся демон-обезьянка, сидящий на его плече. - Достаточно мягкая, ладно… простите и вы мой недоброжелательный тон, - с легкой досадой вздохнул Сессил, усаживаясь в кресло. – Вы, как никто другой, способны понять, чем он вызван. Однако, - помолчав, продолжил он, сложив на груди руки, - вы искали со мной встречи не для того, чтобы обсуждать мою одержимость и шерсть этих чучел. Давайте сразу и перейдем к тому, зачем вы пришли сюда. Череда вопросов, страхов и сомнений озарила сознание юноши, а перед внутренним взором замельтешили совсем недавние воспоминания, но их было так много, что он даже не знал, с чего начать. Подземный проход в Орден, рассказ Сераджа, дракон и его невеста, сон, отъезд Эвона… При мысли о маге пальцы юноши непроизвольно сжались. «Сон, в первую очередь именно он...» - Я вновь приехал поговорить о вашем предсказании, - наконец выдавил из себя демонолог, встретившись с провидцем взглядом. – Том самом - о поездке на черном единороге. Мне кажется, оно воплотилось в жизнь. Вот только… - все же проговорил он, помедлив, - это был сон, Сессил, и я все равно не понимаю, что мне делать дальше и где искать потерянный камень моего предка. Если вы позволите, я расскажу вам то, что я увидел, и задам несколько вопросов. За время, минувшее с нашей последней встречи, так много всего произошло, что мне до сих пор трудно это осознать… - Хорошо, - провидец, ободряюще улыбнувшись, бросил на демонолога заинтересованный взгляд темно-синего, не скрытого повязкой глаза. – Я постараюсь помочь вам, взамен прошу проверить на одержимость еще нескольких человек, на которых я укажу. - Договорились, - кивнул демонолог. - Однажды я уже рассказывал о своих снах. О черном единороге, что бродит по лесу с янтарной листвой. Я наблюдал этот сюжет в течение года, даже еще дольше, и все это время он медленно развивался, отражая то, что происходило между мной и Эвоном наяву, хотя, если честно… - ненадолго задумавшись, прервался юноша, - иногда мне казалось, что это реальность менялась в угоду сновидению. Но это сейчас неважно, - чуть поспешно добавил он, вновь увидев объятого языками пламени единорога, - я хотел поговорить о другом. Самый последний сон не был похож на предыдущие… Голос Сирила смолк, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Все внутри демонолога сгорало от нетерпения, но провидец не спешил прерывать повисшее молчание, напротив, он застыл словно в трансе. Лишь спустя пару минут, когда юноша, не выдержав, шумно выдохнул, Сессил слегка качнул головой из стороны в сторону и неспеша заговорил: - Что ж, вы сами сказали, что пророчество исполнилось. Вы хотите услышать от меня опровержение ваших слов или согласие с ними? - Я хочу понять, - демонолог нервно переплел пальцы, - если этот сон и был предсказан вами, как мне трактовать его? Камень покинул Англию и находится в какой-то южной стране? Но их десятки, это поиск иглы в стоге сена! Он действительно лежит в реке, вполне возможно, что безымянной, возле старого скелета? Если да, как мне отыскать наяву нужное место? Кто этот человек, что встретился мне на отмели? Он также как и я ищет камень? Или уже владеет им? Что мне делать дальше, ведь я уверен, что речь незнакомца была осмысленной. Одно из слов, брошенных мне... господин Сингх смог перевести его, хотя и не считает, что этому следует придавать какое-то значение. - Так-так, Сирил, остановитесь, - подняв ладонь, Сессил прервал поток вопросов и улыбнулся, поправив затем повязку на лице. – Я вынужден повториться – мне очень льстит то обстоятельство, что в глазах людей я выгляжу всезнающим мудрецом в свои, представьте себе, двадцать шесть, но поверьте… это не так, - с каким-то затаенным сожалением произнес он, откинувшись на спинку низкого кресла. – Мне неизвестно, ни кто этот человек из вашего сна, ни как он связан с камнем лорда Бэзила, ни где находится место, куда привез вас черный единорог, и существует ли оно вообще. Я уже рассказал вам о том, что именно показал мне мой Дар. Я видел лишь всадника и направление, которому он последует, ничего более. Вы сказали, господин Сингх? – осторожно поинтересовался Сессил. - Вы успели посвятить в свои поиски и его? - Не совсем так… - робко улыбнулся юноша, только сейчас осознав, что не рассказал Сессилу о самом главном. - Дело в том, что предсказание о дыме, что укажет мне путь, также сбылось и незадолго до вашего отъезда позволило мне найти союзника в поисках камня, им оказался не кто иной, как господин Сингх. - Интригующий поворот событий, - удивленно покачал головой провидец и, помолчав, чуть подался вперед, бросив на демонолога заинтересованный взгляд. – Расскажете, как это произошло? - Как оказалось, для снятия родового проклятия господин Сингх нуждается в том же камне, что и я. Вот только ему нужен сам камень, а не хранящиеся в нем знания. После того, как в прошлом вы отказались сделать господину Сингху предсказание, он обратился к грандмагистру вашего Ордена – лорду Редхиллу, и тот напророчил ему всего пару слов, но они в итоге привели его ко мне… - Я и сейчас не сделал бы ему предсказания, я делаю их лишь тем, кому они по-настоящему нужны. А вот лорд Редхилл, напротив, не столь категоричен и весьма снисходителен к большинству просителей. Мне нужно брать с него пример, - неоднозначно усмехнулся Сессил и вновь поправил повязку, и так лежащую вполне ровно. - Не знаю даже, чем же моя ситуация так отличается от поисков господина Сингха, он нуждается в камне гораздо больше моего, но вам виднее, Сессил. Именно с Сераджем связана вторая причина, по которой я вновь искал вашей помощи, я хотел бы знать, в силе ли еще предсказание о предстоящем мне выборе, сделанное вами при нашей первой встрече? Вы ведь сами говорили, что будущее изменчиво. Я уже решил отдать господину Сингху камень, если и правда сумею отыскать его. Это обстоятельство наверняка что-то изменит, - твердо закончил юноша. Провидец, внимательно присмотревшись к несколько бледному лицу и сведенным на переносице светлым бровям демонолога, заметил: - Есть что-то еще, как я полагаю. Помимо предположительно вещего сна и совместных поисков с господином Сингхом? Ваше последнее письмо буквально пронизано тревогой. - Вы правы, - понизив голос, произнес Сирил, стараясь не показывать своего замешательства. – Есть кое-что еще. После этого сна Эвон резко уехал в деревню к дяде и с тех пор не давал о себе знать – за двадцать дней ни одного письма. Он поставил меня в известность относительно примерной даты своего возвращения, но все сроки прошли еще на прошлой неделе. Если честно, - помедлив, признался он и, опустив глаза, стал рассматривать причудливые завитки, образующие миниатюрный череп на темном перстне, - я боюсь, что то ночное видение как-то повлияло на него. Господин Сингх убежден, что мне не о чем волноваться, так как Эвон часто уезжает за город погостить у родных, но я склонен думать, что что-то случилось. - Знаете, Сессил, - оторвав взгляд от перстня, продолжил демонолог, ощущая, как все накопившиеся за последние дни сомнения буквально распирают его изнутри, - все это время я надеялся, и даже дал Эвону обещание, что не втяну его в свои поиски. Что предсказания, сделанные вами, имеют иносказательный смысл, и мне удастся его как-то оградить, а на деле… - юноша покачал головой и снова вспомнил мерцающее окно перемещения в мертвом Ордене, ревущее пламя, пожирающее старый каменный дом и иссиня-черного однорогого зверя. – Меня не оставляет чувство, что единорог отвез меня к южной реке не потому, что знал дорогу и хотел попасть туда, а потому, что я страстно желал отыскать камень лорда Бэзила, и это желание как-то влияло на него и принуждало. После, когда нам удалось сбежать, произошло что-то еще, но это событие я уже не запомнил столь отчетливо, - быстро солгал он, снова уставившись на маленькую обезьянку с пушистым хвостом. – Быть может, в этом-то и дело? - Из ваших слов следует, что все это – лишь предположения, - ответил Сессил с доброжелательной улыбкой. – Нельзя утверждать наверняка, что единорог - и есть Эвон, пусть и множество деталей говорит в пользу этой версии. Насколько мне известно, в прошлом он обращался за помощью к сновидцам, те создали для него какие-то сложные и длительные заклинания, а все время, что я его знаю, он оплачивал подновление чар, чтобы не видеть снов. Хотя подобное впешательство в отдых тела и разума обычно негативно сказывается на здоровье спящего. Итак, он мог уехать из-за каких-то срочных дел, мог действительно захотеть побыть с семьей, и в этом нет ничего удивительного. Однако, даже если вы правы и видели во сне именно его, вы должны понимать, что не сможете полностью оградить от поисков ваших близких. Не корите себя, Сирил, вы избавили Эвона от… одержимости. Если бы не вы и мое скромное участие, - улыбнулся он, - кто знает, что бы стало с ним. Где бы он был сейчас. Вы тоже многое для него сделали и вправе рассчитывать на ответную помощь, даже если он окажет ее неосознанно, например, отвезет вас к камню наяву, как это сделал во сне черный единорог. - Может быть, вы и правы, - с досадой кивнул демонолог. - Что ж… - помолчав, произнес провидец. – Сегодня у меня был тяжелый день, но я думаю, что все же смогу вам помочь. Давайте поднимемся в кабинет, я сделаю расклад, чтобы узнать больше о вашем сне, а после, если у меня хватит сил, вызову видение, чтобы посмотреть, не изменился ли предстоящий вам выбор. Оказавшись на втором этаже, Сирил с интересом осмотрелся. Кабинет Сессила уступал домашней мастерской Эвона в размере и был завален самыми разнообразными предметами. В углу по левую руку от двери темнел небесный глобус, испещренный созвездиями, на письменном столе у противоположной стены лежали свитки, стопки карт и какие-то незнакомые демонологу инструменты, похожие на циркули с изломанными ножками. Как и в гостиной, здесь стояло несколько чучел обезьян, а в воздухе витал сильный аромат розовой воды, переплетающийся с тяжелым запахом прогоревшего воска и тенью какого-то совсем уж резко пахнущего вещества. В центре помещения располагался небольшой круглый стол с таинственными символами, выгравированными на темной лакированной столешнице. На нем демонолог увидел глубокое металлическое блюдо, по самый край заполненное водой, в которой плавали капли затвердевшего воска. Вокруг стола располагалось несколько удобных полукресел, на которые указал Сессил, закрывая дверь: - Присядьте на одно из них, вам придется немного подождать, я попробую задать картам ваш вопрос, - провидец ловко подхватил и убрал блюдо со стола, не расплескав при этом ни капли. Сирил проводил удивленным взглядом этот явно отрепетированный для клиентов жест и, опустившись в ближайшее кресло, замер, внимательно наблюдая за дальнейшими действиями провидца. В третий раз перетасовав удлинённой формы карты со странными сюжетами и вновь разложив их на круглом столе, провидец, наконец, вздохнул и, нахмурившись, взглянул на застывшего в напряжении юношу: - В начале нашей беседы вы сказали, что пророчество о поездке на юг сбылось, - устало начал он, одним движением руки смешав раскрашенные кусочки бумаги в кучу. – Это не совсем так. Мое предсказание начало сбываться, но карты утверждают, что "единорог" уже отвез и одновременно с этим все еще не отвез вас... - Понимаю… - задумчиво отозвался юноша. – Что-то сдвинулось в ту ночь, но это только начало. Мне нужно ждать? И камень… Вы сами только что сделали это предположение. Если во сне черный единорог отвез меня к нему, значит ли это, что Эвон отвезет меня к нему наяву? - Кто знает, - пожал плечами Сессил. – Я передал вам ответ, данный мне картами. Я не вижу, что от вас сейчас что-то зависит, - отстраненно произнес он, глядя сквозь юношу. – События развиваются без вашей на то воли, скорее всего вам действительно остается только ждать. Ведь, несмотря на то, что во сне вы отправились на юг и завладели рубином, в жизни вы остались на том же самом месте. - Вы правы, что ж, я подожду, - раздосадованно ответил Сирил, стараясь прогнать тревожные мысли и скользя взглядом по массивному прессу для бумаг в форме ворона, сидящего на высокой подставке. Птица прижимала стопку чистых листов на письменном столе. «Если ты и правда отвезешь меня на юг, Рей, не повторится ли наяву то, что произошло во время погони?» Проследив взгляд юноши, Сессил улыбнулся: - Ворон – один из неофицальных гербов моего Ордена, символ мудрости, силы разума и долголетия, но большинство людей привыкло видеть в нем лишь вестника несчастий. Это подарок от господина Лонгмана на прошлые именины, вы, полагаю, помните его. Кажется, в итоге он помог вам в поисках местонахождения Северной звезды. - Д-да, - Сирил, встрепенувшись от голоса провидца, вернулся к реальности. - Что ж, тогда продолжим, незнакомец, встреченный вами у реки, - Сессил замолк и, как показалось юноше, с досадой покачал головой. – Здесь я ничего не могу вам сказать. Если вы считаете, что он действительно важен, возможно, вам следует обратиться к профессиональному сновидцу. У меня есть близкий друг, полагаю, он мог бы вам помочь и не стал бы задавать неудобных вопросов, тем более пару раз я уже обращался к нему за помощью в довольно щекотливых делах. Я напишу вам адрес и имя на случай, если захотите связаться с ним. Насколько мне известно, при помощи его чар можно даже воссоздать посетившее вас сновидение, если оно еще достаточно... свежо. «Воссоздать? Но это значит, что он увидит, как Эвон устроил пожар...» – по спине юноши пробежал холодок. - Думаю, что я пока не готов воспользоваться услугами министерского сновидца. В любом случае, я благодарен вам и буду иметь вашего друга в виду. - Как пожелаете, - приподняв ворона, провидец вытянул из стопки лист хрустящей тонкой бумаги и, обмакнув перо в чернильницу, что-то быстро написал, после чего подул на строки, сложил и протянул юноше записку. – Луиджи Баррингтон-Хейг. Возьмите на случай, если все же передумаете. Сирил кивнул и, убрав в карман камзола сложенный вчетверо лист, вновь с надеждой взглянул на Сессила. - Ваш второй вопрос о выборе в свете новых обстоятельств, - устало проговорил провидец и, открыв одну из дверец небольшого застекленного шкафа с длинными изогнутыми ручками, достал прозрачную склянку с ярко-розовой жидкостью внутри. – Думаю, что я еще способен спровоцировать одно видение, но мне придется принять специальный декокт, так как я истратил слишком много сил на клиента, с которым сегодня общался до вас. Подойдя к другому шкафу, Сессил достал бокал, куда накапал из склянки ровно десять капель. В воздухе сразу разлился едкий неприятный запах, который Сирил едва ощутил за сладким розовым ароматом, когда только зашел в кабинет. Разбавив капли водой из графина, Сессил даже не поморщился и залпом осушил содержимое. Спустя пару минут открытый глаз провидца слегка затуманился и, вновь опустившись в кресло напротив демонолога, Сессил произнес: - Если вы не возражаете, я попрошу вас дать мне руку. Я не гарантирую, что это чем-то поможет, но иногда это увеличивает расстояние, на которое я вижу, и четкость явившихся мне образов. - Да, конечно, - с готовностью откликнулся юноша, чувствуя, как замирает от волнения сердце. - Какую руку вам дать? - Правую… - Ох, Сирил, давайте попробуем еще раз, - провидец поспешно выпустил ладонь демонолога и смущенно покачал головой. – Только на этот раз не могли бы вы не думать о… обо всех заданных вопросах разом? Мне сложно ухватиться за нужные образы, когда вас волнует черный единорог, рассказ господина Сингха и… прочее. Сплошная каша… - Я постараюсь, - демонолог глубоко вдохнул и попытался прогнать все мысли, что могли сейчас помешать. Пусть ненадолго, но он должен был позабыть о своей тревоге, о чувствах к магу, о черном единороге, танцующем в огне, о драконах и о помощи Сераджу. Рубин. Сейчас для него должен был существовать только он. Закрыв глаза, юноша вспомнил огромный горящий самоцвет в форме лодочки со множеством ровных граней. Тогда, у реки, он не успел пересчитать их, но знал, что граней должно быть семьдесят семь. Ярко-алый на свету и практически черный в тени, в подтеках желтовато-зеленого ила, он вновь сжимал его в пальцах. «Что за выбор мне предстоит? Изменился ли он теперь, когда я обещал отдать камень Сераджу?» На ощупь протянув правую руку, Сирил вновь вложил ее в сухую и на удивление прохладную ладонь Сессила и ощутил, как медленно сомкнулись пальцы провидца. - Сейчас я буду смотреть на вас, - раздался его приглушенный голос, и тихо зашуршала ткань. – Не открывайте глаз и не встречайтесь со мной взглядом, это может быть опасно для вас. Я скажу, когда все закончится. - Этого будет достаточно, можете на меня смотреть, - ладонь Сессила разжалась, демонолог открыл глаза и заморгал от ставшего ярким пламени свечей. Провидец, как и прежде, сидел напротив него, только его лицо выглядело куда более уставшим и бледным, уголки губ были опущены, а в глазу, не скрытом повязкой, плескалась непонятная горечь. - Мое предсказание о выборе не изменилось, Сирил, - помедлив несколько мгновений, мрачно произнес он. – Оно остается в силе, особенно сейчас. Я бы даже сказал, именно сейчас, когда появились эти самые новые обстоятельства и вы объединились с господином Сингхом… «Как же так? Я ведь дал слово, что отдам ему рубин…» - от обуявшего его волнения Сирил до боли прикусил нижнюю губу. - Я не могу истолковать вам эти слова так, чтобы они стали понятнее, - с досадой качнув головой, продолжил Сессил, - но мне есть, что еще сказать вам… Юноша ощутил, как внутри что-то натянулось, но лишь кивнул, выражая готовность выслушать вердикт провидца. - Когда ваши поиски подойдут к концу, а выбор, о котором я говорил, будет не за горами, вам предстоит испытание. В нем, - бросив на ладонь Сирила взгляд полный сожаления, продолжил Сессил, - вы можете лишиться руки. Той самой, что я только что держал. Этого можно избежать – во-первых, расспросите МакГрегора о рубинах, запомнив все, что он скажет, и, во-вторых, помните… о времени. Хотя выбор, который вам предстоит, и несет в себе угрозу жизни, я все еще уверен, что это может быть что-то иносказательное. Напротив, видение о руке следует понимать буквально, я видел именно то, о чем говорю. - Благодарю вас за предупреждение, - с трудом выговорил Сирил, ощущая, как мурашки бегут по спине. - Я буду помнить. И сделаю все, чтобы спасти свою руку. - Что ж… я полагаю, что на сегодня хватит мрачных предсказаний и неясных предостережений, да и вообще провидения. Уже поздно, я устал и у меня болит голова, - немного поморщившись, растирая пальцами виски, Сессил поднялся и, подойдя к столу, налил себе полный бокал воды. Молча выпив его несколькими длинными глотками, он вновь обернулся к сидящему в кресле юноше. - Сейчас вам лучше отправиться домой. Если вы не против моей компании, я бы прошелся с вами до Линкольнс-Инн-Филдс, там вы сможете без труда поймать кэб в это позднее время, а я просто подышу вечерним воздухом и попробую справиться с проклятой мигренью. - Да. Конечно, - тихо ответил демонолог, лихорадочно размышляя над словами провидца. «Испытание, потеря руки и, как иронично заметил Сессил, совершенно непонятное предостережение…» Страх волнами окатывал его, но, взяв себя в руки, юноша вежливо улыбнулся и, с трудом поднявшись, на негнущихся ногах направился к выходу. В прихожей он едва не забыл свои перчатки, но в последний момент спохватился и все же натянул их на удивительно холодные несмотря на теплый летний вечер пальцы. - Вы знаете, ведь всех тех ужасов, что я вам напророчил, можно избежать, – внезапно нарушил затянувшееся молчание провидец, когда его дом скрылся за поворотом, а пред ними раскинулась мостовая Уйлд-Стрит. – Просто прекратите свои поиски, и вам ничего не будет грозить. - Но я хочу узнать правду! – твердо произнес демонолог, встретившись с провидцем взглядом. - Я хочу знать, заслужили ли мои предки свой приговор и что произошло в Ордене на самом деле, я ведь уже говорил об этом. И господин Сингх… Теперь от успеха моих поисков зависит и его жизнь, он хороший человек и близкий друг Эвона. Да и предсказание не просто так привело его ко мне, а вы все это время не просто так помогали мне советами. Я не могу сейчас повернуть назад, - юноша энергично замотал головой, несмотря на страх, перебравшийся из похолодевших пальцев в запершившее горло. – Уже слишком поздно. - Именно сейчас еще не слишком поздно. Вы мне симпатичны, - улыбнулся Сессил, бросив беглый взгляд на лицо юноши и его необычайно длинные волосы, после чего стал рассеянно расматривать крыльцо дома, к которому они приближались. – Поэтому мне бы не хотелось, чтобы с вами случилось подобное несчастье. Неужели, тайна столетней давности и утраченные знания, которые вы так стремитесь обрести, стоят вашей руки? - Благодарю за эти слова, - с искренней улыбкой произнес юноша, ощутив, что и сам за прошедшее время начал считать господина Кроу другом. - Я тоже рад, что повстречался с вами, рад вашему покровительству, хотя отец до самой смерти убеждал меня не приближаться к таким как вы ни на шаг. Впрочем, - помедлив, добавил он, вспомнив о перстне под перчаткой, - я сделал уже слишком много из того, что бы он не одобрил. Так что это - лишь малое из зол… Вы считаете, что утраченные знания не могут стоить руки, но позвольте вам объяснить. Для меня лорд Бэзил - не просто предок из далекого прошлого, я помню его… как отца или собственную мать, точно так же, как я помню Ханну, Ричарда, их потомков. Это одна из тех возможностей, что дает мне мой Дар. Все, что я знаю о грандмагистре, никак не вяжется с тем, что я о нем читал. Для меня он был обаятельным человеком, внимательным, терпеливым, замечательным семьянином и уважаемым лидером, поэтому я не могу поверить, что он и его соратники заслужили те обвинения и страшный приговор. Даже если мне никогда не суждено обелить его имя перед Кругом орденов, Министерством и простыми людьми, возможно, это знание хотя бы принесет мне внутренний покой... - Что до моей руки, – помолчав, продолжил Сирил, рассеянно проводив глазами каких-то устраивающихся на ночлег птиц. - Вы ведь предупредили меня, я постараюсь ее сберечь... В конце концов, всю жизнь я живу в страхе. С самого детства меня учили бояться и скрывать свой Дар. Но я давно устал бояться. В действительности я просто хочу быть собой. - А вы уже решили, кто вы? – тихо спросил Сессил, оглянувшись и легким жестом переложив тонкую прогулочную трость из одной руки в другую. - Я – демонолог, - чуть громче, чем следовало, произнес юноша, гордо подняв голову. – Я родился таким и хочу использовать свой Дар открыто, не страшась лишиться за это головы. Да, я злоупотреблял им, - спохватившись, он понизил голос и с опаской завертел головой в поисках невольных свидетелей его слов, но рядом не оказалось ни одного прохожего. – Я сожалею об этом, но тем не менее убежден, что мой Дар несет в себе не больше вреда, чем любое другое знание, и не должен быть окончательно забыт. Я хочу в это верить. - Что ж, - помолчав и пропустив нескольких горожан, шедших навстречу, провидец ответил, - в таком случае подумайте о том, чтобы уехать, на континент, может быть, или еще дальше – за океан. Удивительно, что этого не сделало ни одно поколение ваших предков. Здесь вы никогда не сможете быть собой. - Возможно, когда-нибудь я так и поступлю, – юноша замедлил шаг, а перед глазами всплыл образ мага, его янтарные глаза и насмешливая улыбка, – но не сейчас. Сессил промолчал и довольно долго не произносил ни слова, лишь когда впереди замаячили смутные силуэты деревьев парка близ палаты Линькольнс-Инн, подсвеченные белыми и голубовато-зелеными магическими огнями, он тяжело вздохнул и вновь повернулся к демонологу: - Я надеюсь, что хотя бы отчасти вы все же прислушаетесь к моим советам, чтобы в будущем вам не пришлось с сожалением вспоминать о них. Многие мои пророчества мрачны и неприятны. Пожалуй, даже большая их часть. И каждый раз мне тяжело наблюдать за тем, как они сбываются, и вдвойне тяжело видеть, как люди сознательно идут тем путем, который приводит их к предсказанным мною несчастьям, – он вяло качнул головой, вновь прикоснувшись к повязке, но тут же опустил руку. - У меня есть племянник, которому вскоре исполнится пять лет, возможно, вас это шокирует, но еще до того, как он родился, я видел его смерть. Смерть молодого источающего силу и жизнь человека в пылу сражения. Все родственники знают об этом и, разумеется, будут делать все от них зависящее, чтобы этого не произошло. Знаете, что в этой ситуации по-настоящему чудовищно? Я вижу, каким блеском горят его глаза, когда он выставляет на ковер свою армию из конных кавалеров, и я вынужден думать, что скорее всего его ничего не спасет. Он станет кавалеристом, как я видел в своем видении, и погибнет той смертью, которая явилась мне еще до его рождения – в крови, среди умирающих, перепачканных грязью людей, лошадей с переломанными ногами и спинами. Сейчас он еще ребенок, его рано предостерегать или убеждать в чем-то, но вы... Вы уже взрослый человек и понимаете, что все в ваших руках, – наконец он смолк, вновь отведя взгляд и уставившись на прохожих. - Я сожалею… о вашем племяннике, - потрясенно произнес юноша, пытаясь представить себе, каково это жить с подобным Даром день за днем и улыбаться своим близким. «Он не просто так рассказал эту историю. И уже дважды пытался отговорить меня. Неужели он увидел что-то еще?» - Я не могу отказаться от своих поисков, Сессил, но благодарен вам за то, что пытаетесь меня остановить. Ради них я сделал уже слишком много, в том числе такого, о чем жалею, но уже не в силах изменить. Пусть все это будет не напрасно. Мне кажется, вы отговариваете меня неспроста. В сегодняшнем видении было что-то еще? - решившись, все же спросил он. - Да… - сухо ответил Сессил. – Иногда я опускаю подробности, простите мне эту профессиональную вольность. Но в большинстве случаев моим клиентам так легче, уж поверьте. А вы - не рядовой клиент, я знаю, что вам эта деталь сильно не понравится. На основное предсказание она никак не влияет, поэтому я промолчал. - Прошу, скажите мне, я должен знать, - Сирил остановился и, застыв, вгляделся в скрытое тенями лицо провидца. - То, что вы потеряете руку – всего лишь вероятность, один вариант из десятка других, - после напряженного молчания произнес Сессил и свободной ладонью вновь помассировал висок, - но одно событие я видел слишком четко, чтобы полагать, что его можно избежать. Ваши волосы, Сирил, сгорят в огне. Но это хотя бы волосы, в отличие от руки, со временем они вырастут вновь… *** За окном рассвело, и голубое небо, лишенное даже тени облаков, предвещало новый ясный день, но Эвон, сидя в просторной и светлой спальне из ореха, не смотрел в окно и не выходил на улицу, будучи вынужденным проводить дни в постели. За прошедшую неделю лихорадка несколько спала, и на бледных щеках проступил легкий румянец, но пока маг не чувствовал себя вполне здоровым, чтобы вернуться домой или написать кому-либо письмо. Не сейчас… Слишком многое надо было обдумать, слишком многое изменилось всего за одну ночь. Навещавший его пару раз врач прописал полный покой и ужасно скучную диету, которую он, правда, по настроению игнорировал. Роберт и Шарлотта старались не беспокоить его, даже маленький Камилл лишь пару раз заглядывал к своему взрослому магу-кузену, принося с собой подаренную им ручную крысу и надеясь поиграть, но, видя Рея безучастным и больным, вскоре уходил, хотя и не понимал, что именно с ним происходит. Здесь, в тишине загородного дома Эвон был предоставлен самому себе и продолжал перебирать воспоминания, перелистывая прошлое страницу за страницей. Теперь, когда недостающие фрагменты памяти встали на свои места, он по-новому смотрел на все произошедшее с ним, на боль и унижения, на собственную одержимость. На людей, что были все эти годы рядом, в особенности на человека, что понял его куда лучше дяди и его самого. Ирвин Форбс – друг и мастер, которого он знал еще до пожара и узнал вновь, когда все позабыл… *** Рей уже заканчивал набросок едва распустившейся бело-желтой лилии, когда услышал знакомые шаги за спиной. Он не стал оборачиваться, сразу же поняв, кому они принадлежат. После пожара Форбс младший наведывался к дяде несколько раз в месяц, и у мальчика было время изучить и запомнить тихую походку Ирвина, которая не менялась даже на гулком паркете или мощеной камнем дорожке заднего двора. - Добрый день, Эвон. Роберт так и сказал, что я наверняка найду тебя в саду. - Здравствуйте, Ирвин, - мальчик вежливо кивнул и, закрыв альбом, приветливо взглянул на подошедшего. - Думаете, этот клочок травы и пять деревьев можно называть садом? - Думаю, что можно – небольшим, - улыбнулся мужчина, бросив взгляд на зацветающий куст лилий. – Хорошо выглядишь, и волосы еще больше отросли, ты напрасно переживал из-за них. Надеюсь, я не помешал, не будешь против моей компании? - Что вы, нет, - Рей отрицательно мотнул головой и, успев осознать, что уже соскучился с прошлой встречи, подвинулся, освобождая место гостю на садовой скамейке. - Я хотел проведать вас еще на прошлой неделе, но все никак не удавалось выбраться в город, - молодой мужчина чуть старше двадцати - уселся, бросив взгляд на альбом с картонной обложкой и грифельный карандаш, который мальчик вертел в правой руке. – Рассказывай, как ты тут поживаешь? Я смотрю, ты снова начал рисовать? - Да... но получается очень плохо, - расстроено ответил Рей, и, перестав вертеть карандаш, со вздохом отложил его вместе с альбомом в сторону. - Дядя говорит, что раньше я любил рисовать растения, и у меня хорошо выходили лошади, но мне как-то сложно в это поверить, - мальчик запнулся, опустив глаза. - А вот это совершенно напрасно, - Ирвин улыбнулся и, наклонившись к Рею, доверительно проговорил. - У меня хранится один твой рисунок, который ты подарил мне на Рождество пару лет назад – бегущий иноходец. Рисунок очень даже неплохой, а ведь тебе было всего девять. Я привезу его в следующий раз, чтобы ты смог убедиться. Увидев его, я попросил тебя как-нибудь нарисовать мой портрет, и ты согласился. - Да? Но я ведь совсем не рисовал людей… А у вас красивое лицо, - мальчик поймал взгляд гостя, но почувствовав внутри странное волнение, быстро отвел глаза и снова подхватил карандаш, чтобы чем-то занять руки, - представляю, что бы в итоге у меня вышло, если бы я взялся рисовать вас… Мужчина лишь усмехнулся на это замечание, пригладив непослушные каштановые с рыжиной волосы, и после недолгой паузы, став куда серьезнее, спросил: - Ты сказал, что не рисовал людей. Ты все же начал что-то вспоминать? - Нет, про это мне тоже рассказал дядя. Извините, Ирвин, но портрет я вам уже не подарю. Даже если раньше я что-то умел, думаю, что я и это забыл… после пожара. И, если честно, - добавил Рей, мгновенно ощутив тень страха, как и тогда стоя в склепе, - я не хочу ничего вспоминать. Конечно, иногда что-то снится мне – один смутный и очень неприятный образ, который к утру я практически забываю, но сновидцы скоро закончат работу над своими чарами, так что и он наконец-то оставит меня. Иногда мне кажется, что я что-то припоминаю наяву, рассказываю дяде, и оказывается, что это - просто мое воображение, - задержавшись взглядом на мысках своих туфель, продолжил он, стремясь спрятать поглубже все сомнения. - Мастер Оуэн говорит, что это хорошо. Что хорошее воображение мне пригодится, если я поеду учиться в столицу. - Что-то по твоему тону не слышно, чтобы ты радовался этой перспективе, - заметил Ирвин, покачав головой. - Твой дядя написал мне о том, что ты колеблешься с ответом уже пару недель. Тебе не о чем беспокоиться – он уважает твое мнение и в любом случае прислушается к нему. Так что ехать или не ехать – решать тебе. Но на твоем месте я бы обязательно поехал, несмотря на то, что я уже намного старше, чем требуется. Твой дед и отец были землевладельцами, но ты сможешь изучить искусство, доступное лишь единицам, и стать членом одного из старейших магических орденов. Когда-нибудь тебя тоже будут уважительно называть «мастер МакГрегор» и восхищаться твоим Даром, - мужчина закинул ногу на ногу и умолк, задумчиво глядя на сидящего рядом мальчика. - Да, дядя говорит то же самое. Что нам обоим пойдет на пользу переезд, что мне понравится жить в столице, ведь я ни разу не бывал дальше предместий Эдинбурга. Мы продадим этот дом и купим новый - в городской черте. И что мы поедем в загородный дом моего деда – он должен мне понравиться, ведь он намного больше этого и станет моим после совершеннолетия, и много еще чего… - несколько неуверенно произнес мальчик, повторяя слова дяди, будто заученный урок, но в душе у него продолжало царить смятение. - Мастер Оуэн рассказал мне, что я смогу создавать разные удивительные вещи, он сказал, что некоторые из них даже будут словно… живые. Но мне кажется, - проговорил мальчик, понизив голос и сильно сжав в пальцах карандаш, - что раньше я уже встречал одну по-настоящему живую вещь, не считая всякой зачарованной мелочи, вроде чернильницы у дяди в кабинете… И она мне очень не нравилась и была... злой, я не хочу создавать что-то подобное… - Эвон, - заметив, как сжались губы подростка и пролегла складка меж бровей, поспешил возразить Ирвин, - ты сам сможешь решать, что именно будет выходить из-под твоей руки. Неужели тебе ни капли не интересно? Мальчик промолчал, только сильнее нахмурил брови. - Роберт рассказал мне, что у мастера артефактов может быть множество специальностей - продолжил гость, вновь улыбнувшись мальчику. - Ты мог бы выбрать то, что тебе по душе – ковка, работа с разными породами дерева или камнем, оружейное дело или даже что-то, где пригодилась бы твоя тяга к рисованию, пусть сейчас ты и уверен, что все позабыл. "Работа с камнем, вот только не с мрамором и порфиром..." - Наверное, вы правы, - лицо Рея немного прояснилось, - может быть, мне и понравится. Понравится делать что-нибудь красивое, такое, как эта лилия, - он улыбнулся, глядя, как свет проходит через тонкий, словно фарфоровый лепесток. - По правде, в том списке, о котором вы говорили, было кое-что, что меня заинтересовало… - И что же это? – несколько поспешно спросил Ирвин, сцепив пальцы на остром колене. - Фигурная огранка драгоценных камней, работа с золотом и разной эмалью. Тех, кто занимается подобным в ордене Мастеров, называют мастерами-ювелирами, - мальчик вновь встретился взглядом со своим гостем. – А еще мне нравится цветное стекло, мастера-стеклодувы придают ему любую форму и накладывают разные чары... - Что же, по-моему, прекрасный выбор, - кивнул Ирвин и по-кошачьи прищурился от яркого солнца, - если обещанный портрет я уже не получу, могу ли я надеяться на золотую булавку для шейного платка или хотя бы чашу, охлаждающую пунш, скажем, лет через десять-двенадцать? - Конечно, - страхи оставили Рея и он, качнув головой, вновь улыбнулся. - Я рад, что вы наконец-то приехали к нам...