Рубин и Янтарь

Наступил поздний вечер, и в доме воцарилась тишина. Смолкли все звуки, кроме стихающего стрекотания кузнечиков за окном, но юноша так и не смог сомкнуть глаз. Закрывая их, он снова и снова видел искаженное лицо тетки Авери, слышал ее всхлипы и… испытывал наслаждение. Ужас от осознания собственной отвратительности изводил его настолько, что Рей, словно в лихорадке, ворочался на влажной простыне. «Я должен кому-то рассказать. Но кому? Отцу Джозефу? Представив невысокого лысого священника с его нравоучениями, юноша только зажмурил глаза. – Я не могу признаться ни в чем подобном ему, я никогда не был с ним по-настоящему искренним. Дядя? Я и так скрываю от Роберта свои не очень-то нормальные наклонности, как я смогу рассказать ему об этом?» - в отчаянии продолжал размышлять он. «Любой, кто услышит о подобных мыслях, ужаснется и отвернется от меня, я и сам бы ужаснулся. С учебой будет покончено, меня запрут за городом и попробуют лечить. Страшно подумать, какими методами». - С другой стороны… - чуть слышно прошептал он одними губами, - пока я один, никто не пострадает… - Нет! – ярость обуяла его, и, сжав пальцы в кулак, Рей со всей силы ударил им по резному изголовью кровати, вложив в этот удар всю накопившуюся злость. Руку свело от боли, мгновенно прояснившей его сознание. Скривившись, Рей обхватил здоровой ладонью больную и, прикусив губу, чтобы не застонать, перевернулся на другой бок. Видение искаженного болью лица леди Авери померкло, и, понемногу успокоившись, юноша наконец-то затих: «Я расскажу Ирвину. Быть может, он поймет, но если нет – больше мне все равно некому довериться». *** Базу закашлялся и, извинившись, вышел, оставив гостей одних, спустя несколько минут он вернулся с небольшим пузатым чайником из обожжённой глины. Наполнив опустевшую чашку Сераджа, а затем чашку Сирила, он налил свежего чая и себе. Еще пара минут прошла в молчании. Наблюдатель припоминал, на чем прервал свой рассказ, и наслаждался горячим напитком, вкус которого, несмотря на горечь, выдавал его высокую стоимость, не вязавшуюся с бедным жилищем и скромным нарядом хозяина. Наконец, поставив чашку на стол, Базу глубоко вздохнул и взглянул на демонолога, который терпеливо ждал, не сводя с лица старика внимательных зеленых глаз. - Калади располагалась на землях княжества Коччи, и пусть оно не было особенно большим, тем не менее обладало достаточным богатством и силой, чтобы постоянно воевать с северными соседями из-за спорных плодородных земель и удерживать при этом свои границы. Столица княжества носила то же название – Коччи, сейчас это большой богатый порт – Коччин, и он по сей день является столицей большого княжества, - задумчиво проговорил старик. – Вскоре после того как пуджари храма вырезали из очень светлого куска известняка новое изваяние сидящего Владыки, сделав его вдвое больше предыдущего, из многочисленных окрестных деревень к храму потянулись богомольцы, привлеченные слухами о прекрасной статуе с огромным камнем-оком во лбу. - Постепенно молва катилась все дальше и дальше, к храму расчистили дорогу, прорубив широкую просеку в молодом, но уже труднопроходимом лесу, и поток паломников только возрос, пуджари получили богатые подношения и жизнь в священном месте вновь забурлила. О статуе узнали и в столице, и спустя еще год в храм приехал младший брат раджи – царевич Вариштра вместе со своей свитой. Вы ведь слышали именно эту часть истории, не так ли? – обратился Базу к демонологу. - Да, - быстро кивнул Сирил, - господин Сингх рассказывал мне о том, как Вариштра был очарован камнем и захотел забрать статую в Коччи, чтобы та украсила большой храм в городе его брата, и о постигшей царевича печальной судьбе... - Хм, чтобы украсить храм в городе брата? – с сомнением хмыкнул Базу. - Думаю, что господин Сингх со мною согласится: Вариштра просто захотел забрать камень себе. Пусть даже он и принял решение везти в столицу всю статую, скорее всего, она заняла бы место в сокровищнице, а не в храме. А, возможно, царевич сразу замыслил вынуть камень после того, как его брат и двор увидели бы статую во всей своей красе. - Сейчас уже невозможно сказать что-то наверняка, - старик, вновь взял в руки чашку и сделал несколько коротких глотков, задвигав кадыком, - но, похоже, царевич Вариштра объявил о желании увезти статую сразу же, в день своего прибытия в храм. С царевичем была почти дюжина охранников и столько же в разной степени вооруженных слуг. Пуджари были разгневаны и резко воспротивились подобному желанию… - Но разве они не должны были подчиниться воле Вариштры? Ведь он был членом правящей семьи – ближайшим наследником престола после своих племянников. Он мог отдать приказ пуджари именем своего старшего брата? – спросил Сирил, переведя взгляд на Сераджа, и вновь взглянув на Базу. - Он мог бы, но этим лишь навлек бы на себя позор и гнев пуджари, что в итоге и случилось, пусть никто и не знает, какие именно речи были произнесены в тот день на выходе из святилища, - вставил Серадж, все еще посматривая на дремлющего кота. - Священнослужители на моей родине стоят выше всех прочих людей, богатый ли человек, знатный и обличенный властью - для них нет разницы. Будь Вариштра хоть немного умнее, он бы вернулся с щедрыми подношениями, уважительными словами и посулами. На лицо Базу набежала тень, старик склонил голову и серьезно кивнул: - Что ж, видимо, царевич не был мудрым человеком, раз к сорока годам не нажил достаточно ума для того, чтобы не вступать в открытый конфликт с пуджари и не позорить честь своего брата на глазах у множества паломников. В тот день в святилище произошла самая настоящая резня, никто не помнит, сколько человек там погибло, но когда крови пролилось уже слишком много, пуджари отступились от своих слов и покорились, прекратив сопротивление. Да и в действительности они не имели шансов против вооруженных гвардейцев принца, которых набирают чуть ли не из люлек и с детства обучают воинскому ремеслу. - Этот камень повидал немало крови и смертей, – помрачнев, заметил юноша, мысленно пытаясь вновь не возвращаться к уже навязчивой мрачной картине - множеству мертвецов, лежащих кучами тряпья на полу запечатанного Ордена. – Но, насколько я помню, возмездие настигло царевича уже на пути домой. - Да, вы совершенно правы. Хотя в различных версиях и пересказах этой истории обратный путь занимает у царевича разное время, да и некоторые детали его возвращения разнятся, - пояснил Базу. – В одной из самых первых версий говорилось о том, что царевич и часть его свиты, выдвинулись в путь уже на следующий день, везя с собой голову статуи. Известняк - мягкий камень, так что за ночь люди Вариштры успели отделить голову божества от массивного тела. Оставшиеся части – сотню рук, грудь и поджатые сложенные ноги - должны были привезти позже, для этого царевич оставил в храме половину своих людей. На третий день пути погода испортилась, и царевичу со свитой пришлось укрываться от ненастья в лесу. Когда же они все-таки рискнули двинуться дальше, почва была настолько размокшей, что ноги коней, несущих всадников, и быков, впряженных в повозку, все время разъезжались, а сама повозка, на которой везли голову, застревала в грязи, норовя завалиться на бок. - Когда две трети пути остались позади, - продолжил Базу, сложив руки на груди, - и Вариштра со спутниками двигались вдоль реки по высокому глинистому берегу, земля под ногами коня, что нес царевича, поплыла и увлекла его вниз – в воду. Считается, что Вариштра погиб не сразу, какое-то время его конь пытался выбраться из реки по подмытому склону, а на помощь ему уже спешили слуги из свиты царевича. Но внезапно ударившая молния и раскаты грома напугали коня, и тот, обезумев, увлек царевича на глубину, где и пошел на дно. Дождь прекратился в тот же миг, когда река поглотила незадачливого всадника, пожалуй, это - одна из немногих невероятных деталей, которая остается неизменной во всех пересказах, - Базу усмехнулся и прищурил глаза, своим видом давая понять, что нисколько в подобные чудесные совпадения не верит. – Знаете, правдивые истории со временем обрастают красивыми выдумками, превращаются в легенды, но так или иначе, а Вариштра утонул, тело царевича вынесло на берег ниже по течению, и его вместе с головой Владыки все же доставили в Коччи. Чем было случившееся с Вариштрой несчастье – карой разгневанного божества, проклятием пуджари, оплакивавших своих зарезанных братьев, злым роком или просто случайностью – решать вам. Базу ненадолго замолчал и, отхлебнув остывающего чая, улыбнулся в усы: - Естественно, придворный летописец записал эти события для потомков, но со временем у них появились вольные пересказы, ведь и в храме, и по дороге в столицу царевич со свитой были окружены множеством свидетелей из совершенно разных мест и сословий. Они вернулись к своим семьям и пересказали то, что видели, так вполне правдивая история превратилась в легенду о царевиче Вариштре, которого проклял сам Владыка неба, лично послав те гром и молнию, что напугали его коня. - Понимаю... – ответил юноша, вновь растерянно проведя ладонью по заплетенным волосам. Рассказанная вновь, да еще и подобным рассказчиком, история камня удивила его с новой силой, и демонолог припомнил горечь, застывшую на лице Сераджа, когда тот говорил о своих предках, так и не переживших сороковую весну. – Я склонен считать, что проклятье Вариштры действительно существует... – наконец, медленно произнес он. - Именно поэтому и по ряду собственных причин я хочу помочь господину Сингху вернуть святыню. В комнатушке повисла тишина, Базу не спеша пил свой чай, скользя темными глазами, обрамленными сетью морщин, по лицам своих гостей. Серадж, переплетя пальцы, в этот день не украшенные перстнями, склонил голову и прислушивался к собственным мыслям. А Сирил размышлял обо всем услышанном, надеясь, что к мозаике прибавится еще один фрагмент, и завеса тайны немного поднимется, но это все никак не происходило. Наконец, отставив опустевшую чашку, старик почесал усы и прокашлялся: - Что ж, мы как раз подобрались к той части истории, где появляются мои предшественники. Один или несколько умирающих пуджари действительно выкрикнули проклятия, призывая беду на голову царевича, но не думаю, что в реку он сорвался из-за этого. Впрочем, неважно, что я думаю. Когда оставшиеся в живых провели погребальную церемонию и сожгли тела своих убитых братьев… вы, возможно, слышали, что у нас не принято хоронить мертвецов в земле? - Нет, я не знал об этом, - удивленно приподнял брови Сирил. - Что ж, это действительно так, - и Базу продолжил: - Итак, когда все положенные ритуалы были исполнены, служители совершили омовение, очистили огнем оскверненное святилище и принесли пуджу на алтарь Владыки, где уже не возвышалась его статуя. Пуджа - это подношение даров и выражение преданности божеству. Пропев последнюю молитву, служители там же, у алтаря, замыслили вызволить камень и поклялись, что если не оскверненная и разрезанная на куски статуя, то рубин обязательно вернется в храм. Среди них вызвались двое - самых смелых и благочестивых, они принесли торжественные обеты у алтаря - отныне их жизни были посвящены единственной цели - вернуть сокровище. Считается, что этим двоим по пути в Коччи приснился необычный сон, в нем сам Владыка спустился с небес на драконе и пообещал им вечное блаженство, если они исполнят свой обет. - Может быть, так оно и было, - качнул головой Базу, вновь усмехнувшись и бросив взгляд в окно, - на моей родине верят в то, что умирая человек не попадает на небеса или куда бы то ни было еще, он просто рождается вновь и живет новую жизнь, пытаясь в ней искупить ошибки или получая награду за праведность прошлой жизни. И это длится вечно, бесконечные жизни, в которых душа может так и не обрести покой. То же, что пообещал, пусть и в легенде, Владыка - было дарованием вечного покоя - к этому стремится любая душа, это самое важное и счастливое событие, которое может случиться с человеком во всех его воплощениях. - В это действительно верят практически по всей Индии, - на удивление серьезно добавил Серадж, встретившись с Сирилом взглядом. - Что ж, несколько поколений наблюдателей пытались исполнить клятву. Даже если верить легенде и предположить, что нечеловеческое упорство и веру в них поддерживало обещание вечного покоя, – почтительно заметил демонолог, - это никоим образом не умаляет их подвига. Первые наблюдатели принесли обет еще до того, как по легенде Владыка посулил им вознаграждение за его исполнение. Думаю, они, несмотря ни на что, были полны решимости следовать клятве и выполнили бы ее, даже если бы речь не шла о награде. Базу вновь улыбнулся и кивнул, задержавшись взглядом на косе юноши, которую тот бессознательно продолжал теребить: - Вы правы, господин Блэквуд, пожалуй, о первых пуджари, давших обет в святилище, действительно можно сказать именно так, чего нельзя утверждать о тех, кто наблюдал за камнем последние десятилетия. Но я все же вернусь к тем двоим - умудренному годами служителю и совсем еще молодому, едва год проведшему в храме Владыки брахману. Они добрались до Коччи, осмотрелись и осели, а спустя пару лет устроились на службу во дворец. С их именами вышла своя интересная история... Старшего звали Базу Пракаш, а младшего - Чаран Лал. «Базу, так же, как…» - не успел юноша додумать свою мысль, как старик с улыбкой подтвердил его догадку: - Да. С тех пор, наблюдателей всегда было двое, и, принимая на себя обет, приемник отрекался от имени рода и своего собственного, беря себе только одно имя - Чаран, а после смерти наставника – он становился Базу. Когда-то меня тоже звали иначе, позже я стал Чараном. Нынешнее имя я ношу вот уже более пятнадцати лет, с тех пор, как умер предыдущий Базу. Брови юноши вновь поползли вверх, но Сирил промолчал, продолжая внимательно слушать неторопливую речь Базу и проникаясь все большим уважением к сидящему перед ним старику. - Базу и Чарану удалось узнать, что вскоре после окончания траура по погибшему царевичу камень был вынут изо лба статуи и помещен в сокровищницу, его заперли в драгоценной шкатулке, изготовленной искусным ювелиром специально для него. Также они узнали, что придворный чародей, которому якобы помогал какой-то приезжий чудотворец, наложил заклятие на шкатулку, чтобы она не выпускала наружу беду, источаемую камнем. Однако кудесники не справились с порученным им заданием – проклятие вступило в силу, начав с сына Вариштры - Ванады Дающего Дождь, которому в семнадцать лет раджа Коччи пожаловал во владение земли на юго-востоке княжества. Именно эти земли спустя полсотни лет обособились, и стали зваться Южным Коччи, а ныне Южным Коччином, и именно наследником этих земель является господин Сингх, - с почтением закончил свою речь старик. - Да, историю своей семьи и то, как проклятие подействовало на его предков, господин Сингх мне поведал... – Сирил, допив чай, отодвинул чашку в сторону. - Также он рассказал и о том, что ваши предшественники продолжали находиться во дворце и присматривать за рубином до тех пор, пока не произошел дворцовый переворот и подавление мятежа с участием англичан, во время которого камень покинул Коччин. - Кхем, примерно так все и было, - вновь прокашлялся старик, - камень чуть более шестидесяти лет хранился в сокровищнице правителей Коччи - за это время давших обет наблюдателей, назовем их так, было шестеро, не считая первых двух. И пока камень лежал в сокровищнице, приемниками старых наблюдателей становились молодые служители или даже послушники из общины именно того храма. Расстояние пусть и было велико, но они могли поддерживать связь со своей общиной, и та присылала им замену и средства к существованию. - Это звучит довольно странно, - протянул Базу, сложив руки перед собой, - но только пятьдесят лет спустя этим людям удалось максимально близко подойти к тому, чтобы вернуть камень. Один из них смог поступить на службу в личную гвардию раджи и еще через несколько лет стать одним из тех охранников, которым доверяли стеречь сокровищницу. Не считая главного казначея, только очень узкий круг лиц мог находиться там. Придворные, доверенные советники и даже члены правящей семьи не имели такого права. Итак, четвертый по счету Чаран был одним из дюжины караульных у дверей сокровищницы, а его наставник готовил план вызволения камня. К сожалению, эта попытка не увенчалась успехом. Чаран подхватил болотную лихорадку, которая унесла много жизней в тот год, сейчас я посчитаю, по-вашему, это будет примерно… 1502-й. Базу пришлось ждать нового преемника, и храм прислал его, но прошло еще почти восемь лет, прежде чем он смог занять место своего предшественника. В 1509-м году в Коччи вспыхнуло восстание, организованное одним из советников раджи. Он приходился дальним родственником жене заморина Каликута – города и одноименного княжества, расположенного в сотне миль севернее по побережью и вот уже много десятилетий пребывающего в непримиримой вражде с родом Коччи. Тамошние правители все еще носили старый титул и звались заморинами, на смену этому названию пришло более современное - раджа. Чтобы подавить восстание, бежавший из Коччи раджа обратился за помощью к англичанам, которым девятью годами ранее позволил основать поселение недалеко от столицы и образовать торговую факторию. Благодаря поддержке английского флота и войск с их более современным, чем у местных, вооружением, восстание удалось подавить и отбросить подходящую с севера армию неприятеля, но дворец и несколько столичных храмов подверглись грабежам. - Бежавший из столицы раджа направился к своим родственникам на юг, - Базу снова потеребил ус. - Там он собрал новую армию из воинов Южного Коччи и тех полков, что не переметнулись на сторону заговорщиков. Именно она вместе с английскими войсками принимала участие в боях за возвращение столицы. А командовал ей весьма выдающийся молодой человек - Сурат Сингх, позже прозванный за свою отвагу Смелым. «Сурат… Правнук Вариштры, тот самый, что так же дал обет вернуть камень…» - внутренне подобрался Сирил, вспоминая рассказ Сераджа. - Вы наверняка запомнили это имя, - проницательно заключил Базу, бросив беглый взгляд на его лицо. - Интересно то, что во время марша к захваченной мятежниками столице Сурат и его двоюродный дед отделились от своих людей и с небольшим отрядом поехали в тот самый оскверненный храм. В святилище Владыки неба, куда было возвращено его старое изваяние, Сурат поклялся привезти на алтарь камень из сокровищницы, если Владыка поможет им одержать победу и перевешать бунтовщиков. И, как вы знаете, победа досталась ему. Вот только Сурат не смог сдержать данный им обет - дворец был частично разграблен, как и сокровищница, что-то удалось вернуть, но камень пропал, нашли только шкатулку с расколотой крышкой… - Да... – утвердительно качнул головой юноша, припоминая сохранившиеся о камне сведения, раздобытые Эвоном в своем Ордене. – Насколько я понимаю, камень забрал один из английских офицеров... Стаффорд. Может быть, сам он и не участвовал в разграблении сокровищницы, но камень каким-то образом оказался у него и после был увезен им в Англию. - Что ж, - слегка прищурил глаза наблюдатель. - Сурат не знал, что случилось с камнем, а Базу, четвертый по счету Базу, знал. В царящей суматохе Чарану удалось воспользоваться своим положением. Он совершил ужасное злодеяние по меркам того человека, кем он был, ведь он приносил священные обеты, и запрет на убийство человека или животного был среди них, но клятва божеству была сильнее этих обетов. Он убил двоих охранников, несших караул вместе с ним, проник в ту часть сокровищницы, где предположительно хранился камень, и вскоре действительно нашел его. Забрав рубин, он снял плащ и доспехи гвардейца и облачился в одежду одного из людей неприятеля, что шли первой волной вражеских войск и, прорвав оборону, уже грабили город. Чарану почти удалось вынести камень за пределы дворца, но тут на его пути встал человек, чье имя вы назвали – Стаффорд. Его звали Уильям Стаффорд. Он был одним из офицеров в войсках английских союзников, и он же убил Чарана, забрав камень с его тела. Надо полагать, у Стаффорда было время обыскать его, ведь дворец - это целый лабиринт, где можно легко заблудиться. Насколько я знаю, - вздохнул он, - мародерство строго наказывалось в рядах союзников-англичан, но этот человек решил по-своему. Тем более, свидетелей их стычки и последующего обыска не было, ведь все были заняты тем, что пытались отбить атаку штурмующих и переловить тех, кто уже проник во дворец. - Точнее, - добавил Базу мрачно, - это Стаффорд думал, что свидетелей не было. Рана, нанесенная Чарану, была смертельной, но умер он не сразу - когда с его тела забирали камень, он потерял сознание, но был еще жив. Базу удалось найти его первым, ведь Чаран почти донес камень до места, где они условились встретиться. Если бы его нашли союзники или же воины раджи, скорее всего его бы добили, ведь на нем уже была одежда противника, а особенно его выдавал небольшой круглый щит, снятый с тела у сокровищницы и покрашенный в цвета мятежников – зеленый и желтый. Чаран ненадолго пришел в себя и перед смертью успел рассказать, что произошло и описать внешность того, кто забрал у него камень. «Сколько смертей видел этот рубин? Сколько жизней и судеб он сломал?» - непроизвольно юноша поежился, будто от холода, и отстраненно взглянул на свою правую ладонь, после чего до боли сжал на ней пальцы. - Восстание было подавлено, неприятельские войска отброшены, а с Каликутом заключен шаткий мир на условиях не очень-то выгодных для обоих княжеств, - пошевелившись, чтобы сменить позу и распрямить затекшую спину, старик перевел дыхание и продолжил свой рассказ. - Базу послал весточку в храм с сообщением о смерти своего приемника и просьбой прислать замену, а сам занялся выяснением личности человека, ставшего новым владельцем камня. Не без труда, но ему это удалось. Еще почти три года он не выпускал сэра Стаффорда из виду, пытаясь вместе со своим новым приемником - уже шестым по счету Чараном - подобраться к нему как можно ближе и выкрасть рубин. Но к их обоюдному удивлению это оказалось не проще, чем достать его из сокровищницы раджи. Стаффорда всегда окружали английские офицеры, а камень он то ли носил при себе, то ли прятал в совершенно неизвестном месте. Слежка за ним не принесла плодов, двое наблюдателей несколько раз обыскивали личные вещи Стаффорда, но так ничего и не нашли. - Вы можете спросить, почему же они не пытались применить силу, как это сделал их предшественник? На это я вам отвечу, что не все могут переступить через свои обеты, – вздохнув, старик покачал головой. – Пытки, причинение увечий и убийство - тяжкие грехи. За них в десятке следующих жизней можно родиться презренным существом, например, червем или речной жабой, или же вообще безмолвной, слепой, бесчувственной вещью, что мучительно для души и отдаляет ее от вечного покоя. - Нет, я понимаю, почему они не пошли на это во второй раз... – торопливо ответил Сирил, так некстати вновь припомнив иссохшие, покрытые пылью тела и агонию единорога, умирающего в огне. - Не каждый способен на такое, пусть даже ради высшей цели. Спустя несколько лет Стаффорд отплыл на родину, а ваши предшественники, получается, отправились вслед за ним… - Да, все так - кивнул старик. - Как я и говорил, Базу, четвертый по счету, и Чаран, к тому моменту уже шестой носитель этого странного, скажем, "титула", не выпускали сэра Стаффорда из вида, и когда его служба подошла к концу, приняли решение следовать за ним за океан, чтобы, возможно, на чужбине получить шанс исполнить данную божеству клятву. - Сесть на один с ним корабль моим предшественникам не удалось, - нахмурившись, произнес наблюдатель. – Впрочем, корабль вообще мог утонуть, разбиться в тумане о скалистый берег или встретить пиратов, и тогда камень пропал бы навеки, но этого не случилось. Корабль благополучно обогнул Африку и зашел в один из средиземноморских портов на очередную стоянку для мелкого ремонта и пополнения запасов воды и провизии. Можно сказать, что возвращение со службы для отличившегося и имеющего награды офицера практически ничего и не стоило бы, морем сэр Стаффорд спокойно мог добраться до дома, пусть само плавание при этом и длилось бы намного дольше. Но он, видимо, был уже сыт по горло качкой. Так что, сойдя на берег и воспользовавшись магическими вратами, сэр Стаффорд направился на родину по суше, для чего, надо заметить, ему потребовалось сделать не один, а несколько переходов с переездами от одних врат к другим. Надо полагать, из дворца во время штурма он прихватил не только рубин, иначе вряд ли бы смог позволить себе такое расточительство. Ведь я упустил одну деталь – в то время Стаффорд еще не был «сэром», а его вполне здравствующий батюшка не баловал наследника средствами, пока тот служил в Индии, так что это дорогостоящее путешествие молодой Стаффорд совершил на те средства, что тем или иным путем получил на службе. Все это мои предшественники выяснили куда позже, ведь, как я говорил, они плыли другим кораблем, который полгода добирался до Портсмута. Оттуда они вскоре перебрались в столицу и, начав поиски именно с нее, быстро напали на след Стаффорда, хотя им и не было известно, что будущий барон направится туда. Им просто-напросто повезло, ведь логичнее было предположить, что сперва он захочет навестить отца в их родовом гнезде – в Стаффордшире, о котором наблюдатели узнали еще в Индии. - К сожалению, длительное путешествие по морю подкосило здоровье старшего наблюдателя, и вскоре Чаран остался один. А камень… камень обосновался у молодого Стаффорда, так полагал Чаран, точнее, оставшись один, он сам стал Базу. Странно звучит, не так ли? – улыбнулся старик. - Да, действительно... – Сирил, встретившись с ним взглядом, мимолетно улыбнулся в ответ и, вновь став серьезным, приготовился слушать дальше. - Что ж, - продолжил после небольшой паузы Базу, - он недолго оставался один. Еще покидая родину, он и его наставник знали, что могут не вернуться назад, и что дело их не должно прерваться на здешнем берегу. Поэтому, до своего отплытия, Базу и Чаран обсудили это со своей общиной в храме Владыки и решили: если смогут добраться до места и разыщут Стаффорда, их задачей будет следить за ним, пока не подвернется случай, кхем... выкрасть у него камень, не применяя более насилие. Однако при их жизни подобная возможность могла так и не предоставиться, поэтому было решено, что на месте они должны будут вовремя подготовить себе преемников... Так Базу, уже пятый по счету, и действовал. Недалеко отсюда, на одном из разгружающихся торговых суден, он нашел юношу, нанявшегося матросом в Каликуте. Уговорить его было довольно сложно. Думаю, основную роль сыграло вовсе не обещание вечного покоя от божества, которого, кстати, в Каликуте и почитают-то под иным именем. Сперва это были посулы о легкой жизни, лучшем заработке и надежной крыше над головой, которая не могла уйти под воду и затонуть где-нибудь на краю света. Так что, по сути, Базу переманил его с корабля и нанял к себе в услужение. Ведь с собой пуджари взяли достаточно средств, скопленных за многие годы ими и их предшественниками, и Базу было что предложить тому юноше взамен тяжелой и грязной работы на корабле. Позже Базу обратил его в своего единомышленника. Для этого нужен был особый дар, видимо, Базу, пятый по счету, им обладал… За несколько проведенных вместе лет он также обучил своего приемника грамоте и провел определенные ритуалы - юноша из низшего сословия со временем должен был стать пусть и не полноценной заменой пуджари из храма, но хотя бы суметь принести обет на священном языке и при необходимости воспитать себе новую замену. Старик сгорбился и, устало вздохнув, облокотился на стол. Расшатанная табуретка хрустнула, но Базу, не обратив на нее ни малейшего внимания, все так же не спеша проговорил: - Мне осталось рассказать не так много. Местонахождение камня не было точно известно, хотя моим предшественникам удалось несколько раз проникнуть в поместье Стаффорда и обыскать его. Они следили за делами барона, а молодой Стаффорд стал бароном через пару лет после своего возвращения, и пытались понять, что случилось с камнем. Но единственное, что можно было сказать наверняка по раздобытым им сведениям – то были документы, полученные в разное время от разных оценщиков - камень все еще у этого человека, вот только он надежно спрятан. Конечно, они могли ускорить свои поиски, если бы пошли путем насилия. Но после того случая во время штурма Коччи община решила, что обет будет лишь осквернен, если камень возвратится в храм тем же способом, каким его забрали из святилища. Поэтому они ждали. Ждали и наблюдали… - А потом был аукцион, – задумчиво кивнул Сирил, вспоминая все, что ему по крупицам удалось собрать о прошлом проклятого рубина, - и по его итогу владельцем камня стал лорд Блэквуд-Арден. Если ваши предшественники всегда находились рядом с тем, кто владел камнем, - добавил он, вновь ощутив внутри нарастающее волнение, - то они должны были знать очень многое о его жизни. Базу, что был вашим учителем, он рассказывал вам о лорде Блэквуде? Я понимаю, что этот вопрос не относится к вашей истории, но он крайне важен для меня, ведь лорд Блэквуд-Арден был моим предком… - Сперва камень попал в руки сэра Алистера - племянника барона Стаффорда, а не к вашему предку, - заметил старик. - С ним к Алистеру перешел титул барона и многочисленные долги… Новый барон Стаффорд владел камнем всего четыре года, до 1564-го. После, в поисках способа расплатиться и спасти огромное поместье и земли, многие из которых были заложены уже дважды, он принял решение выставить камень на продажу, даже не рассматривая возможности снять с него наложенные чары. Думается мне, - наблюдатель покачал головой, - Алистер хотел быстрее избавиться от этой вещи, ведь даже его дяде счастья она не принесла. - Что же касается нового владельца камня... Сирил напрягся, встретившись с Базу взглядом. - Им стал могущественный человек. Не просто министерский маг, а один из гранд-магистров, так вроде бы звучал его титул. Это означало только одно – достать камень стало еще сложнее. Лорд Бэзил был главой ныне уничтоженного Ордена, имел влияние в своих кругах и приличное состояние, он был дважды женат, и оба раза на женщинах из не менее знатных семей, вот, пожалуй, и все, что мне известно об этом человеке, - помедлив, признался старик. - Что до его личных качеств… Мои предшественники действительно по мере возможности наблюдали и вели записи обо всех, в чьих руках побывал камень, но, к сожалению, эти записи не дошли до меня. Все, что я знаю о владельцах, я знаю только со слов своего наставника, а по его словам записи пропали в огне еще в те времена, когда он сам был только приемником. Так что я вряд ли смогу помочь вашим личным изысканиям, господин Блэквуд, - качнул он головой. - Как жаль, - протянул Сирил, постаравшись скрыть свое разочарование. - А мятеж? – чуть тише спросил он. – Быть может, вам известно что-то о нем? Старик вновь покачал головой: - Даже о том, что с камня были сняты чары и он был огранен мастером Касселем, я узнал уже со слов господина Сингха – у моих предшественников не было возможности продолжать постоянное наблюдение за новым владельцем камня... ввиду его статуса. О событиях, произошедших в Министерстве, а затем и в ордене Демонологии они знали не больше, чем их современники. Наблюдатели пытались разыскать оставшихся родственников гранд-магистра или кого-то, кто мог знать о местонахождении камня, но им это не удалось: вторая его жена и младшая дочь скрылись с прислугой. Найти их следы не представлялось возможным. Когда же все более или менее улеглось, мои предшественники рассудили, что вероятнее всего камень находился при последнем владельце в день, когда эти ужасные события произошли. У них не было никаких доказательств этой версии, да и знали они не более простых обывателей - чародеи что-то не поделили между собой, люди вашего предка подняли мятеж в стенах Министерства, когда проходил какой-то важный сбор, а его итогом стало противостояние с применением губительной и калечащей магии. Часть мятежников удалось арестовать, но другую часть, что оказала ожесточенное сопротивление, пришлось перебить, а оставшихся заперли в их Ордене, осудили на смерть, и привели приговор в действие какими-то страшными заклятиями. Спустя пару лет после тех событий было объявлено, что Орден будет запечатан навсегда и станет им могилой. Теперь все эти помещения закрыты, в них больше нельзя войти. Я не знаю, почему Корона приняла это решение, а гранд-магистры поддержали его, тогда ни члены других орденов более низкого ранга, ни обыватели не знали ничего, кроме того, что изнутри Ордена на двери наложены непреодолимые чары, а для верности их зачаровали и снаружи. Даже расспросив свои источники информации среди людей, имеющих отношение ко всем этим дрязгам внутри Министерства, наблюдатели не смогли узнать ничего стоящего. - Все эти годы, - голос Базу дрогнул, а морщины на его лице сложились в новый узор, - подумать только сто двадцать шесть лет прошло! Мои предшественники с тех пор перестали помышлять о возвращении камня. Отчеты, что они слали на родину, уже давно не достигали общины храма, несколько лет подряд теряясь в море, и Базу и Чаран превратились просто в наблюдателей, присматривающих за опечатанным Орденом. Какое-то время они еще пытались искать хоть кого-то, кто имел бы отношение к семье лорда Блэквуда, но, насколько я знаю, спустя двадцать лет поиски прекратились. Все было тщетно, и, пожалуй, обет несли уже по привычке, а не во имя священной цели… - Мой приемник, - грустно улыбнулся старик, - славный малый, но, не думаю, что когда меня не станет, он будет искать себе замену, как когда-то искал ее я. Мне, да и моему наставнику казалось, что все это уже лишено смысла, ведь ни я, ни дюжина с лишним моих предшественников даже ни разу не были на землях Коччи! Никто из них не видел храм и не был уверен в том, как на самом деле выглядит камень. Думаю, многие даже не верили во всю эту историю… - он замолчал, но внезапно его взгляд прояснился, и Базу с теплотой взглянул на неподвижно сидящего Сераджа. - Потом меня разыскал господин Сингх и его отец... и у меня появилась надежда, - добавил он, вновь обратившись к демонологу. - Нет, не надежда на то, что камень будет найден и возвращен в святилище на моем веку, а лишь надежда, что все это было не напрасно. Не напрасно собирались эти знания, не напрасно хранились и передавались от человека к человеку. И род Вариштры, несмотря на проклятие, не прервался - есть еще наследник, который хотел бы выполнить клятву, данную Суратом почти два века назад, - наблюдатель замолк и уставился в мутное окно. Сирил опустил голову, внезапно ощутив, насколько тяжело было этим людям, давно лишившимся надежды, все прошедшие годы хранить знания и верить в принесенный столетия назад обет… «Он последний наблюдатель, его приемник не станет искать себе замену. Серадж – последний потомок Вариштры, который еще верит, что проклятие можно снять. А я…- сердце в груди юноши тяжело заворочалось,- последний Блэквуд-Арден и, возможно, последний практикующий демонолог. Камень свел нас, Базу прав. Пусть мне будет грозить опасность, как утверждает Кроу, все это не напрасно. Я узнаю правду о падении Ордена, а рубин лорда Бэзила вернется в храм!» - Благодарю вас за интересный рассказ, - тихо произнес Сирил, не сводя глаз с сидящего напротив старика. – Он придал мне уверенности. Часть истории была мне уже известна, но многого я не знал... А найти верный путь можно, лишь распутав весь клубок событий. Мои родители, как и их родители, как и родители их родителей уже не надеялись узнать правду о трагедии, что произошла в день мятежа. Но я не теряю веру в то, что однажды я узнаю больше о гибели моего предка, с которой так тесно переплетена история этого камня... До того как я приехал в столицу, я так же как и вы полагал, что достать рубин можно, лишь сумев попасть в запертый Орден, но после встречи с господином Кроу - предсказателем, - я уверен, что камня там нет. Либо лорд Бэзил передал его кому-то незадолго до событий в Ордене, либо кто-то все же сумел бежать с ним. Я дал господину Сингху слово, что помогу отыскать этот камень, и так и будет. Господин Сингх сможет исполнить старую клятву, а я узнаю правду о том дне. Базу лишь с грустью улыбнулся, вновь поглядев на своего гостя: - Если такова ваша судьба, господин Блэквуд, - так оно и будет, - пожав плечами, ответил он. – Человек над ней не властен… Не думаю, что я смогу рассказать вам что-то еще… Лишь могу попробовать ответить на ваши вопросы, если у вас есть, что спросить. - Боюсь, на все те вопросы, что у меня остались, вы не в силах ответить, - покачал головой Сирил. - Но кое-что я все же хотел бы узнать. Первый вопрос: если так станется, что нам придется отправиться за камнем куда-то за пределы страны, последуете ли вы за нами? А второй мой вопрос, возможно, покажется вам странным, - помедлил юноша, вновь припомнив скелет на отмели и следы, будто бы оставленные гигантскими когтями на могилах вблизи окна перемещения в Камберленде. - На протяжении всей известной вам истории камня, не было ли среди ваших предшественников драконов, и не известно ли вам что-либо вообще об участии драконов в его судьбе? Меня не оставляет уверенность, что какой-то дракон, или драконы связаны с этим рубином. - На нашей с господином Сингхом родине живет множество драконьих семейств, принадлежащих к клану Павлинов, но драконы среди нас? Это вы хватили лишку, - покачал Базу головой, а Серадж с любопытством посмотрел на Сирила. - Я никогда не видел ни одного, большинству из них нет дела до людей, они живут обособленно, а те, что спускаются с гор к людским городам, скрывают свой истинный облик. На моей родине верят, что увидеть в нем дракона – к большой удаче. Мой приемник думал, что сможет увидеть такое диво, когда приезжал этот заморский певец. Конечно, он ничего не увидел, ему лишь отдавили ноги в толпе таких же зевак, собравшихся на площади перед зданием оперы. Что же касается вашего первого вопроса, не думаю, что смогу поехать с вами, господин Блэквуд... Вы молоды, а я стар, дальнее путешествие и здоровому человеку дается нелегко. Тем более, моя родина теперь здесь, здесь я провел большую часть своей жизни, прибыв сюда пятнадцатилетним матросом. С тех пор желания вернуться на корабль у меня не было... Если мой приемник захочет, если я смогу его убедить, возможно, он отправится с вами. Его здесь держит гораздо меньше вещей, чем меня. - Да и, пожалуй, нам рано обсуждать подобное путешествие,- он нервно подергал ус. - Ведь все, что вы говорите, пока лишь предположение, ничем не подтвержденные слова, - Базу замолк, и в комнате воцарилась тишина. - Вы правы, - с грустью вздохнул Сирил. Попрощавшись с Базу, Серадж кивнул Сандипу, и тот, достав небольшой кошель, протянул его старику. Базу благодарно склонил голову, принимая подношение и, проводив гостей, затворил чуть перекошенную от сырости дверь. Над улицей истошно вопили чайки, спускаясь к земле и выискивая, чем бы поживиться на камнях мостовой и в воде возле доков. Небо затянуло низкими облаками, и стало душно, как обычно перед грозой. Юноша медленно шел вперед, не глядя по сторонам, продолжая размышлять над всем услышанным. Серадж пока хранил несвойственное ему молчание, мерно шагая рядом. Также молчали Сандип и Гилберт, идущие позади них. Внезапно, подняв голову, индус указал своему телохранителю на небо и что-то быстро произнес, после чего, обменявшись с ним улыбками, обернулся к демонологу: - Сандип не так хорошо владеет английским, я сказал ему, что упоминание имени Индры вслух, похоже, действует. Кажется, скоро будет гроза, - усмехнувшись, Серадж добавил: - Базу вновь вызвал множество неприятных мыслей своим рассказом, а неприятные мысли я привык заедать, удивительно, почему я до сих пор не округлился, как дядюшка Рея? Хотя, я собирался задать вам другой вопрос: если у вас не было иных планов, не разделите ли вы со мной поздний ланч? - Разделю, - согласился Сирил. *** С утра, в отличие от предыдущих нескольких дней, распогодилось, показавшееся солнце начало сушить размокшую от дождя землю, и сад вокруг загородного дома погрузился в молочно-белый туман. Большинство гостей разъехалось по домам вскоре после завтрака, но Луис и Ирвин еще были здесь, вот только юноша никак не мог застать Форбса младшего одного. С утра с ним и братом беседовал дядя, после Ирвин не покидал своей комнаты, и только ближе к ланчу вышел в сад, чтобы на воздухе почитать вчерашнюю газету. Издалека увидев приближающегося юношу, Ирвин, отложив газету, приветливо помахал ему рукой и улыбнулся: - Добрый день, Рей. Сегодня ты выглядишь намного лучше, - доброжелательно усмехнулся он. – Роберт передал твои извинения, вот только… - посерьезнев, добавил Ирвин, - дело правда в выпитом вине и танцах? Я заметил, что ты избегал меня и был сам не свой весь вчерашний вечер… «Что если, узнав правду, он отстранится от меня?» - юноша сглотнул, бросив опасливый взгляд по сторонам и, сцепив руки в замок, опустил голову. - Знаешь, а не устроить ли нам конную прогулку? – проницательно заметил Ирвин, не отводя глаз от его лица. – Погода наладилась, да и Роберт предлагал мне воспользоваться вашей конюшней. Ощущение теплого сильного животного, чьи мышцы размеренно двигались под ним, всегда успокаивало Рея и сейчас, сидя верхом на кобыле гнедой масти, он молчал, пытаясь собраться с мыслями. Ирвин ехал рядом стремя к стремени и, словно чувствуя сомнения своего спутника, не торопил его, непринужденно рассказывая о разных мелочах и о своих с Луисом делах в предместьях Лондона. Отъехав на приличное расстояние, юноша, наконец-то решившись, повернулся к Ирвину и, с трудом ворочая непослушным языком, проговорил: - Вы были правы, когда сегодня задали мне свой вопрос. Дело не в вине и уж точно не в танцах… Год назад вы сказали, что вы мой друг и поможете мне, если я буду нуждаться в помощи. Я… - сердце в груди юноши забилось сильней, - должен вам кое в чем признаться, - Рей понизил голос, ставший на удивление сухим. – Только вот не знаю, останусь ли после этого вашим другом… Мужчина молча кивнул, внимательно глядя на него. - Я – чудовище, Ирвин, - потерянно прошептал Рей, упершись взглядом в холку своей неспешно бредущей лошади, - мне хочется причинять окружающим боль… буквально. Последнее время я могу думать только об этом. Даже дошел до того, что в мыслях придумываю сцены… с разными людьми и против воли смакую их подробности. Мне кажется, что я так сойду с ума. Что отразилось на лице мужчины в тот момент? Непонимание, неприязнь? Быстро скользнув по нему взглядом, Рей заметил нечто другое – удивление и разочарование, впрочем, оно исчезло так быстро, что юноша даже не был уверен в том, что и правда видел его. Ирвин вздохнул, будто этим вздохом пытался отогнать прочь собственные мысли, и после ободряюще улыбнулся: - Я обещал тебе помочь и помогу, тем более, если ты считаешь подобные мысли неприемлемыми, ты уже не чудовище, Рей. Желание причинить боль порой возникает у каждого, и на то бывают свои причины… Ты должен рассказать мне все. - Хорошо… - юноша кивнул и, подобрав поводья, ясно ощутил, будто тяжелый камень вмиг свалился с его плеч. - Значит, это началось спустя год после пожара и с тех пор дошло до того, что ты не можешь контролировать свою агрессию… - мужчина рассеянно провел руками по темно-каштановым с рыжими сполохами волосам и надолго задумался. – Неужели нет совсем ничего, что позволяло бы тебе справиться с ней, ведь сейчас, как я понимаю, ты не испытываешь ничего подобного? – невесело усмехнулся он, посматривая вдаль. – Подумай, Рей. Может, есть хоть что-то? Вместе мы сможем понять, как тебе помочь… А ведь в самом деле. Прислушавшись к себе, юноша осознал, что с самого утра не чувствует злобы, так сильно одолевавшей его вчера. Что привело к этому? Удар и боль. Рей со смешанными чувствами уставился на правую ладонь, до сих пор саднившую от любого движения. - У меня есть одно предположение, - наконец, произнес он. – Но мне нужно его проверить…