Рубин и Янтарь

«Сегодня он вернется в город... » - первым делом подумал Сирил, открыв глаза, но практически сразу же зажмурился, пытаясь спастись от яркого света. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь ткань, освещали небольшую комнату, играя бликами на стеклянном единороге, гарцующем на полке, рамке симиляра и тусклом зеркале, отражаясь от которых, возвращались на стены в виде солнечных зайчиков. Полежав неподвижно еще пару мгновений, Сирил, потянувшись, поднялся и, заметив заглянувшего к нему Гилберта, приветливо улыбнулся слуге. - Вы уже проснулись, хозяин? Тогда доброго утра и поздравляю – сегодня день ваших девятнадцатых именин, – напустив на себя излишне серьезный вид, возвестил О’Брайн, заметив, что юноша уже не спит. – Я приготовил вам в подарок несколько новых рубашек и хотел узнать – вы еще ляжете после занятий с тростью или же нет? Если нет – я подам вам завтрак и пойду на рынок, нужно выбрать утку к праздничному столу. - Спасибо, Гилберт, - благодарно улыбнулся Сирил, протянув руку к приготовленной трости, стоящей подле изголовья. – Я действительно собираюсь вставать, но об ужине тебе не следует беспокоиться. Эвон заедет за мной в районе шести. Он написал, что заказал ложу в театре, а после мы поужинаем где-нибудь в городе. У тебя будет свободный вечер – нет нужды сопровождать меня сегодня, сходи куда-нибудь, развейся - аккуратно добавил он, бросив в сторону слуги извиняющийся взгляд. - Как вам будет угодно, - нахмурился Гилберт и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. «Так будет не угодно, а лучше для всех…» - одними губами произнес юноша, взглянув ему вслед. Покончив с овсянкой и морковными оладьями, Сирил примерил пару льняных рубашек, купленных Гилбертом, и остался доволен подарком. В полдень слуга натаскал воды и помог юноше вымыть его длинную косу. Пока волосы сохли, Сирил несколько раз придирчиво перебрал небольшой гардероб и, в конце концов, остановился на зеленом костюме, что так и не смог надеть во время поездки за город. «Зеленое великолепие», как насмешливо обозвал его Серадж. Вновь промучившись с узлом на новом шейном платке, юноша, наконец, удовлетворенно кивнул и, усевшись за стол, начал просматривать одну из старинных книг, но не в силах сосредоточиться то и дело прерывался, поглядывая на улицу и ощущая растущее нетерпение. Вопреки обыкновению Эвон приехал раньше, чем обещал и, быстро поднявшись, настойчиво постучал в дверь. Едва Гилберт впустил его, маг устроил юноше своеобразное приветствие, он словно позабыл о присутствии слуги, чего раньше себе не позволял, и, положив руку юноше на плечо, поцеловал его. Неохотно прервавшись лишь спустя пару мгновений, маг прищурил желтые глаза и довольно улыбнулся: - Если ты готов, мы можем ехать. Я взял билеты на «Двенадцатую ночь». - Тогда едем… - кивнул Сирил, не сводя с лица Эвона удивленного взгляда и ощущая разливающееся по телу предвкушение. «Совсем не похоже на него. Впрочем, мне хотелось того же…» Искренне смеясь и увлеченно следя за игрой актеров, за метаниями переодетой в мужское платье Виолы и ее брата-близнеца Себастьяна, юноша не сразу заметил, что Эвон уже давно не смотрит на сцену, а задумчиво разглядывает его лицо, наблюдая за изменениями его выражения. Это необычное внимание понравилось юноше, но все же на миг ему стало не по себе. Почти год он хотел именно этого, но теперь не мог поверить в то, что его желание сбылось. - Что-то не так? – с настороженной улыбкой поинтересовался Сирил во время антракта. - Почти всю вторую половину третьего акта ты не смотрел на сцену… – Я уже видел эту пьесу, - отозвался маг, - поэтому мне было любопытно понаблюдать за тобой. Я не хотел тебе помешать, - мягко добавил он, возвращаясь к созерцанию опущенного занавеса и разодетой публики. – Если ты вдруг заскучал, мы можем уйти. Нам не обязательно досматривать спектакль до конца… Юноша ощутил, как мурашки пробежали по затылку и спустились по спине. Маг сидел рядом, их локти разделяло совсем небольшое расстояние, но и сотни чужих глаз. Сирил припомнил фразу, произнесенную у пруда: «Я хотел понять, как долго еще смогу оттягивать это…» - и с улыбкой покачал головой: - Мне нравится эта постановка, я хотел бы досмотреть ее до конца. - Хорошо, - с промелькнувшей во взгляде досадой отозвался маг. - Эти именины, пожалуй, лучшие в моей жизни! Спектакль понравился мне больше, чем я поначалу мог подумать, и ужин отличный, жаль, что нельзя наесться дважды! А главное - ты, - Сирил красноречиво замолк. Стоял теплый вечер, поэтому юноша предложил пройтись через парк, и маг, пусть и с неохотой отпустив кэб, шел рядом, задумчиво поглядывая на косу Сирила и его лицо, с которого не сходила улыбка. - Я рад, что смог угодить, - помедлив, признался он. - Что касается подарка... Его доставят чуть позже, на неделе. Ты напомнил о своих именинах буквально за пару дней, у меня не было возможности выбрать его заранее. - Хорошо, - кивнул Сирил, - хотя в действительности это не так важно. Сегодня я уже получил подарок. К тому же Гилберт подарил мне несколько новых рубашек и с утра устроил праздничный завтрак – сколько себя помню, на мои именины он всегда подает к овсянке вкусные блинчики, так что я уж точно не в обиде, - закончил он, усмехнувшись. - Блинчики к овсянке... Хорошая традиция. О’Брайн достаточно благонадежен, я надеюсь? – невпопад добавил Эвон. - Или я зря сегодня дал себе волю в его присутствии? - Не волнуйся, - покачал головой юноша. – Гилберт никогда не одобрит нашей связи, но он смирился с ней и не сделает ничего, что может навредить мне. Можно сказать, что он в некотором роде одержим моей безопасностью, так было и будет, пока он носит демона моего рода. Маг только хмыкнул и, пользуясь сумерками и практически полным отсутствием горожан в вечерний час, осторожно взял Сирила за локоть и притянул к себе: - Одобрение Гилберта меня не очень-то волнует, по крайней мере, до тех пор, пока он будет молчать. А раз ты утверждаешь, что он предан тебе, я буду спокоен. Маг вздохнул и сменил тему: - Я хотел предложить тебе провести вместе и завтрашний вечер, но, боюсь, мне придется допоздна задержаться в мастерских – я не появлялся в Ордене больше месяца. Однако, если ты хочешь, можешь не уезжать с утра – я приеду днем на пару часов и мы сможем устроить совместный ланч. У меня или где-то в городе. Как тебе такое предложение, кенар? Юноша перевел взгляд на ряд фонарей, уходящих в глубину аллеи, и на несколько секунд замешкался с ответом. «В большинстве случаев все наши встречи сводились к ужину и следовавшей затем ночи... А теперь он предлагает остаться на ланч, чтобы вновь увидеться спустя всего пять часов?» - Я приму твое предложение… - кивнул Сирил, гадая, не мерещатся ли ему эти перемены. В спальне царил полумрак, а теплый воздух, проникающий из приоткрытого окна, качал золотистые портьеры, украшенные перьями, и шелестел бумагами, разложенными на письменном столе. Сегодня помимо них на нем возвышалась целая стопка писем и лежащих в беспорядке книг. Между ними Сирил заметил бокал с недопитым вином и полупустой графин. Прикрыв дверь и отослав Джека, запалившего в спальне несколько свечей, Эвон обнял Сирила и начал настойчиво его целовать, обжигая горячим дыханием, но юноша, изводясь желанием, все же освободился и, усмехнувшись, вкрадчиво произнес: - Раз твой подарок доставят лишь на следующей неделе, не могу ли я получить небольшой аванс прямо сейчас? «Я хотел понять, как долго я еще смогу оттягивать это…» На лице Эвона отразилось нетерпение, но все же он заинтересованно кивнул: - О каком авансе идет речь? В глазах Сирила вспыхнул игривый огонек: - Хочу потанцевать с тобой. - Что, прямо здесь? Без музыки? – несколько обескуражено отозвался Эвон. «Посмотрим, сколько еще ты сможешь терпеть…» - Да, - вновь улыбнувшись, кивнул юноша. – На прошлых именинах Сераджа я вытащил фант с танцем и с трудом справился с ним. Тем не менее с того дня я решил, что хотел бы повторить этот опыт с тобой, когда подвернется удобный случай. - Вот значит как… - вкинув бровь, ухмыльнулся маг. – И какой же танец ты хотел бы станцевать? Бурре, паспье, ригодон, гавот, менуэт? - Ты прекрасно понимаешь, что я не знаю фигур ни одного из названных тобою танцев, - невозмутимо возразил Сирил, встретившись с Эвоном взглядом. – Тем более у нас действительно нет музыки. Почему бы нам просто немного не повальсировать, - тихо предложил он, протягивая ладонь, - мне будет приятно. Я скучал по тебе и с нашей последней встречи перевел кучу бумаги. Пытался на ней зарифмовать то, что по твоей милости изводило меня все пять недель. Если ты откажешься танцевать, я, пожалуй, огорчусь и, возможно, решу почитать что-нибудь из этих скверных романтических виршей вслух. Несколько я помню наизусть... - Что ж… - двусмысленно усмехнулся маг и, развязав шарф, повесил его на спинку кресла. - Это шантаж, Сирил, причем очень неумелый. Смотри, как бы он не обернулся против тебя. Предположим, - продолжил он, освободившись от медового цвета бархатного коута, расшитого золотой нитью по полам и отложным манжетам, - я, убоявшись подобного развития событий, соглашусь... Но я танцую лучше, чем Серадж. В Академии я был вторым на своем курсе и пока еще не позабыл того, чему меня учили в танцевальном классе. Если ты хоть раз ошибешься и не поспев за мной отдавишь мне ноги, тебе придется очень постараться, чтобы после я смог оправиться от разочарования... - Я рискну, - улыбнулся демонолог. - Ты же говорил, что я излишне самонадеян, так что я и дальше планирую соответствовать этому суждению. - Хорошо, ты сам напросился, - маг подошел ближе и, отметив глазами углы стола, стоящие кресла и объемную кадку с тропическим цветком, полученным в подарок от Сессила, отвесил Сирилу шутливый поклон, протянув правую руку. - Серадж позволил себе довольно развязно трактовать классическую фигуру, почему бы нам не пойти еще дальше? – вновь ухмыльнувшись, спросил он. - Я не возражаю, - с нарочито серьезным лицом кивнул Сирил и, почувствовав на своей пояснице левую руку Эвона, невольно ощутил озноб и легкое покалывание, пробежавшее по спине и плечам. - Что именно ты предлагаешь изменить? - Расстояние, - вкрадчиво ответил маг и притянул к себе юношу так, что между ними осталось не больше половины ладони. – Начнем? – прошептал он, приблизив губы к уху Сирила. – Я веду. - Да! – сверкнув глазами, отозвался демонолог. Шаг, второй, третий. Поворот. Звонкий стук каблуков по дубовым доскам паркета. Шаг, второй, третий. Поворот - глухой на ковре подле камина и в эркере. Шаг, второй, третий. Поворот. Пытаясь поспеть за Эвоном и увернуться от мебели, неожиданно оказавшейся прямо рядом с ним, юноша на миг замешкался и все же задел мысок туфли мага. Эвон ничего не сказал, только его улыбка стала чуть шире, а в его глазах еще больше разгорелось предвкушение. Восстановив ритм, он продолжил танец, проведя Сирила между креслами и кушеткой, и, обогнув последнюю, развернулся в сторону кровати. Когда до резного столбика, поддерживающего балдахин, осталась всего пара шагов, маг резко остановился прямо на середине поворота и, заглянув в глаза юноши, взмолился: - Все, хватит, это было весьма приятно, но давай переведем это вертикальное исполнение наших желаний в приличествующее им положение. Театр, ужин, прогулка, теперь еще эти танцы - одна сплошная пытка, у меня больше нет ни сил, ни желания терпеть. - Хорошо... – протянул юноша, обняв мага и сквозь ткань ощущая собственное и чужое возбуждение, уже начавшее причинять неудобство, - все равно, еще немного, и я действительно наступил бы тебе на ногу, - едва слышно закончил он и, припав к его губам, полностью отдался страсти. Нетерпение ослепляло, заставляя путаться в одежде, поцелуи были торопливыми и прерывались, не успев толком начаться - объятия то мешали им, то вновь вынуждали искать губы друг друга. Настойчивые прикосновения вскоре заставили юношу потерять всякую связь с реальностью, и он уже не хотел поцелуев, а только стонал, сжимая зубы и хватая ртом воздух. Дыхание мага на его шее обжигало, два тела наконец-то поймали единый ритм и двигались в нем, пока долгожданный экстаз не накрыл их обоих. Грифон, почуял, как цепь, сдавливающая его шею, ослабла, заворочался, забил хвостом, и в зрачках юноши отразился огонь. - Эти именины нравятся мне все больше и больше, - заключил Сирил и, медленно приподнявшись, распутал перекрутившуюся цепочку кулона, висящую на шее, после чего окончательно освободился от наполовину расстегнутой рубашки и левого чулка. Маг ничего не ответил. Все еще пребывая в блаженстве, он лишь слегка пошевелился и откинулся на спину, с довольной улыбкой взглянув на юношу. - Хочешь, я разомну тебе спину? – предложил демонолог, устроившись рядом. – Мне нравится это делать. Тем более, прошло так много времени… - добавил он, проведя пальцами сперва по плечу и темным волосам, а после по губам мага, изогнутым в улыбке. - Отложим это, - задумчиво отозвался Эвон и, придержав его кисть, поцеловал прикоснувшиеся к его лицу пальцы. – Я с удовольствием приму твое предложение чуть позже, перед сном, а сейчас у меня есть встречное. Потянувшись, маг перекатился к краю постели и, затем встав, подошел к небольшому секретеру, установленному в эркере. Выдвинув один из ящиков и достав что-то, он вернулся к заинтригованному юноше, держа в руках колоду игральных карт: - Во время нашего последнего визита в клуб ты, кажется, хотел сыграть в "Что и где"? Нам ничего не мешает сделать это сейчас, а мои поло-пони, – ухмыляясь, Эвон указал взглядом на картину, - с удовольствием исполнят роль зрителей. Обстановка будет похожа на клуб - у доброй половины тамошних членов такие же лошадиные физиономии. Если использовать немного фантазии, то едва ли ты заметишь разницу... - Это весьма... интересное предложение, – замешкался Сирил, оторвавшись от созерцания широких плеч, скрытых длинными волосами, и такого же как у него кулона-трилистника. – Только как именно ты предлагаешь играть? Ведь у нас нет команды соперников. И что будет выступать в роли штрафов? - Ты полагаешь, нам понадобятся штрафы? – еще шире ухмыльнулся маг, деля колоду на две примерно равные части. - Они необходимы, если игроки отказываются выполнять выпавшие на картах указания. А что до соперников – они нам не нужны, мы будем играть для нашего собственного удовольствия. Согласен? - многообещающе изогнул он бровь. - Да! – бойко согласился Сирил, все так же самоуверенно смерив мага взглядом. - В таком случае, тяни первым, - сказал Эвон, перетасовав стопки и положив их возле бедра юноши. – Красные масти – действие, черные – место. Удовлетворенно вздохнув, маг зевнул и поправил помятые подушки. У юноши нещадно слипались глаза, а тело переполняла сладостная ломота от любовных утех, длившихся последнюю пару часов. Было глубоко за полночь, разыгранные карты валялись на постели и полу, а оставшиеся Эвон предусмотрительно переложил на прикроватный столик. Победителя не было. Впрочем, он и не был нужен – каждый из них получил от игры все, что хотел. Устроившись удобнее и выпрямив затекшие ноги, Сирил с наслаждением потянулся. Он твердо решил ни в коем случае не играть в эту игру в клубе. Передвинув свою подушку и повернув лицо к лежащему магу, юноша спросил: - Надеюсь, ты смог оправиться от разочарования после танцев? - Отчасти, - сонно улыбнулся ему Эвон и, помедлив еще буквально пару мгновений, задул последнюю свечу, которая еще долго тлела в темноте, горя крохотной рыжей точкой. *** Она держала его в руках, изумленно рассматривая кроваво-красное сокровище, едва умещающееся на ее ладони - огромный драгоценный челнок, отливающий десятками граней. Мастера-ювелиры постарались на славу, изготовив к нему изящную оправу и тонкую цепь, звенья которой походили на миниатюрные руки, сжимающие более тонкую золотую вязь - настоящее произведение искусства! Один из демонов отца находился внутри, наполняя камень красным светом. - Какая красота, отец! – воскликнула златовласая девочка, возвращая рубин. – Это и есть «тело для демона»? - Да, - с улыбкой кивнул мужчина с длинной каштановой косой, - один из первых рабочих образцов и самый прекрасный среди них, никому в мастерских еще не доводилось видеть такого огромного камня. На следующей неделе Мария привезет тебя в Орден, и я покажу еще несколько зачарованных «тел», но остальные рубины покажутся тебе лишь крошечными стекляшками после этого гиганта. - Благодарю, - просияла Ханна, - мне все равно хотелось бы на них взглянуть. Ваша с мастером Касселем работа, - с восхищением добавила она, - открывает для нас столько возможностей! Бэзил лишь улыбнулся, с любовью взглянув на младшую дочь, когда в тяжелую дверь просторного кабинета, оформленного в темно-зеленых тонах, настойчиво постучали, а через мгновение, приоткрыв ее, Оливер доложил: - Господин Блэквуд, посыльный принес для вас письмо от магистра Каннингхема, ему велели дождаться вашего ответа. - Зайди, Мейсон, - отозвался Бэзил и, отложив светящийся камень, внимательно взглянул на дочь. - Ханна, ты можешь идти. Мы еще поговорим позже, и передай Габи, чтобы зашла ко мне вместе с лордом Стоквортом. - Хорошо, отец, - с легкой досадой кивнула Ханна и, напоследок обернувшись, поразилась мгновенно произошедшей с отцом перемене. Лицо Бэзила больше не отражало безмятежную любовь, улыбка на нем погасла. Убрав камень в массивную шкатулку, запирающуюся на ключ, он нахмурился и, усевшись в кресло, напряженно замер, сложив руки на груди. *** Вздрогнув, Сирил резко открыл глаза, все еще ощущая тяжесть и прохладу огромного сияющего камня, лежащего в ладони Ханны. Он не сразу понял, где находится: небольшая комната тонула в полутьме, а в прямоугольнике неплотно занавешенного окна проступал робкий предрассветный сумрак. "Я же заночевал у Эвона..." - удивленно подумал демонолог, отметив взглядом темный силуэт прикроватного стола по левую сторону от изголовья и единственное светлое пятно - блик на стеклянном единороге, застывшем на невидимой полке над очагом. "Я дома? Который сейчас час? Уже светает..." - Гилб... – он хотел было позвать слугу, но с недоумением обнаружил, что не может произнести более ни звука, а тело не слушается его. «Что со мной?!» - застыл в горле немой крик. Юноша попытался приподняться, но у него ничего не вышло, сердце на секунду сжалось от наползающего страха, а после начало торопливо загонять кровь в виски. Легкое дуновение коснулось разгоряченной щеки, и юноша прислушался, его глаза немного привыкли к скудному освещению и уже могли уловить очертания мебели и стен. В сумраке он увидел, как дверь бесшумно приоткрылась и в комнату вошла тень. Человек. Сирил не мог даже поднять голову, чтобы лучше разглядеть его. Но, когда тень сдвинулась, ему удалось рассмотреть темные волнистые волосы и какое-то свободное одеяние, вроде бы оставляющее плечи и руки обнаженными. Пришелец не спеша прошел мимо очага, сделал крюк, задержавшись у окна, и медленно приблизился к изголовью кровати. Остановившись, незнакомец склонил голову и замер, не произнося ни слова. От молчания и тяжелого взгляда, которого Сирил по-прежнему не мог видеть, но буквально ощущал кожей, тело юноши все больше немело. «Кто это?! Как он вошел?! Как смог пройти мимо Гилберта?!» Мысли путались, дыхание сбивалось, а сердце застучало так громко, что, казалось, во всем мире не осталось больше звуков, кроме глухих ударов в висках. Страх накрыл юношу с головой, и Сирил, застывшими глазами взирая на пришельца, с трудом балансировал на грани сознания. Незнакомец шумно втянул воздух, на миг отведя взгляд. На его груди появилась искра света, спустя мгновение разгоревшаяся до небольшого багрового шара. Сияние осветило черты стоящего мужчины, его твердый и властный подбородок, правильной формы губы и глубокие складки, идущие ко рту от приплюснутых крыльев носа. Красные блики легли на нижние веки миндалевидных темных глаз и длинные волосы, свободно лежащие на плечах и груди. Свет приобрел очертания, и юноша увидел огромный камень, гладкий и округлый, вставленный в массивное ожерелье из желтых металлических пластин, отливающих в красноту. Внутри камень казался прозрачным, а сияние завораживало, заставляя неотрывно смотреть на него, впрочем, юноша все равно не мог закрыть глаз, и слезы стали скапливаться в уголках и стекать по щекам на подушку. Сирил не замечал их и продолжал всматриваться, что-то было там, в самом центре - тень в сердце камня. Ее очертания походили на верхушку павлиньего пера, внутри которого алел светящийся «глазок». От мерного дыхания грудь незнакомца вздымалась, и тогда по тени в камне пробегали зеленые и синие искры. С трудом оторвав взгляд от кроваво-красного сияния, Сирил вновь заставил себя посмотреть незнакомцу в лицо. Озаряемое багровым светом, оно сперва показалось ему совершенно незнакомым, но когда их глаза встретились, юноша вспомнил мальчика у реки... Вот только сейчас это был не мальчик. Смуглый незнакомец, стоящий над ним, казался ровесником Эвона. В полном молчании пришелец обвел взглядом комнату и, задумчиво уставившись на симиляр, взял его в руки. Поднеся портрет к глазам, он внимательно рассмотрел его, после чего небрежным жестом вернул на место и вновь перевел темный испытующий взгляд на лежащего перед ним демонолога: - Кто есть ты? - тихо, но властно спросил он с сильным акцентом. Невидимая рука, прежде сжимавшая горло, словно разжала пальцы, и Сирил осознал, что к нему вернулась способность говорить. Не сводя с лица незнакомца расширенных от ужаса глаз, он собрал в кулак всю свою волю: - Мое имя... Сирил, - с трудом произнес он, нервно облизнув губы. - Кто вы?! Что вам нужно?! Глаза пришельца сузились, и юноша ощутил, как тело занемело еще сильнее, а в ушах бешено застучала кровь: - Мне не интересно имя, зовущее тело, - нахмурившись, продолжил он, сильно коверкая слова и делая между ними большие паузы. - Кто ты? Зачем тебе Катуртха Рани - камень моей матери? "Что мне отвечать?" - Я.. потомок последнего владельца камня, - прошептал юноша, ощущая предательскую дрожь в собственном голосе. - Мой предок зачаровал его и поместил внутрь свои воспоминания. Вернуть камень – мой долг... это наследие семьи. "Что теперь? Отпустит ли он меня?!" Мужчина нахмурился сильней, но более ничем не выдал собственных мыслей. Развернувшись, он так же не спеша пошел прочь и, лишь оказавшись у двери, на миг обернулся, бросив на Сирила последний оценивающий взгляд: - Много ночей я искать тебя, - выделяя интонацией каждое слово, размеренно проговорил он. - Катуртха Рани указать мне. Я запомнить твое лицо, голос и сны. Я узнать тебя, если ты приходишь за ней наяву…