Рубин и Янтарь

Эвон заканчивал очередное письмо, когда в дверь спальни постучал Джек и, заглянув, доложил о том, что ожидаемый гость прибыл. Маг велел проводить его к нему, а сам, закрыв чернильницу и отложив перо, нахмурился, приводя в порядок мысли. Авантюра с изгнанием не нравилась ему, он опасался за тайну Сирила и его жизнь, за собственную безопасность и положение, но… Вспомнив, как зажглись глаза юноши, с каким энтузиазмом он обсуждал все это, когда день назад они сидели здесь же, в этой комнате, маг лишь вздохнул, потерев переносицу. «Ладно, Сирил прав, нам в любом случае не обойтись без помощи Кроу, а пока он не согласился, нет смысла беспокоиться». Поджав губы, он качнул головой, пытаясь немного разогнать кровь в затекшей шее, и напряженно уставился на дверь, что открылась спустя пару минут, пропуская провидца внутрь. Поднявшись навстречу своему гостю и обойдя стол, маг вежливо поприветствовал Сессила. - Давно не виделись, Эвон! – улыбнулся провидец, пожимая протянутую ему руку и по-хозяйски устраиваясь в одном из стоящих возле стола кресел. - Давно, - Эвон кивнул, занимая соседнее и задумчиво рассматривая приятное лицо мужчины, родинку на левой щеке и повязку, скрывающую правый глаз. Провидец по обыкновению был облачен в темный, отливающий в синеву коут с дорогими пуговицами, атласный камзол ему в тон и такого же оттенка бриджи. Длинные волосы Сессила были убраны в хвост, затянутый широкой лентой. - Принесите нам белого вина, Джек, а также паштет и острый сыр, - подумав, распорядился маг, вопросительно взглянув на своего гостя, - а после можете быть свободны. - Я уже предвижу, что это будет долгий разговор, - иронично улыбнулся провидец, - поэтому, может быть, мы начнем его с чая? - Хорошо, тогда сперва чай, лимонный бисквит… и молоко. Если я не запамятовал, ты предпочитаешь с молоком? Сессил кивнул и проводил взглядом вышедшего слугу. - Так, когда именно вы уезжаете? – спросил провидец, разглядывая мага левым глазом. - Честно говоря, есть несколько дат, и мы долго обсуждали их с Сераджем и Сирилом, но так и не сошлись на какой-то одной. У меня осталось еще несколько незаконченных заказов, да и Сирил хочет отослать слугу на пару недель домой, чтобы отвезти ненужные вещи – он собирается съехать и перебраться сюда, ненадолго – до отъезда. – Но ты же не уедешь, не устроив прием? Хотя бы скромную вечеринку с семьей и друзьями, чтобы как-то отметить ваш отъезд? Я давно не лакомился тем замечательным пуншем, что подают в твоем доме… да и нужно как следует попрощаться, сказать пару напутствий, - прибавил провидец, покрутив на безымянном пальце тонкое кольцо из потемневшего серебра – на второй его руке на том же месте было еще одно - точно такое же. Заметив это движение, маг нахмурился, сам не зная, почему жест Кроу показался ему каким-то тревожным. – Да, надо будет что-то такое организовать, и раз уж ты напомнил, ты будешь первым в списке приглашенных, - ответил он после небольшой заминки и вновь ненадолго замолк. Разговоры о поездке были лишь поводом потянуть время, он пригласил Кроу вовсе не ради них, и все же никак не мог пересилить себя и заговорить о деле. Попросить Сессила о помощи в задуманном означало окончательно признать, что и он станет соучастником преступления. На этот раз он по собственной воле собирается помогать Сирилу практиковать. «Но кто знает, если бы демонолог смог взглянуть на отца и изгнал бы тварь, живущую в нем… или в той трости, стал бы он чудовищем, что сгорело почти двадцать два года назад? А если не стал бы? Если я просто отцеубийца, а ему можно было помочь, как сейчас этому мальчику, Артуру Найнтингейлу?» Гложущее сожаление сдавило горло – в который раз с той ночи, когда он увидел Сирила на отмели желтой реки, а после заживо сгорел в огне. Он отпил немного вина, чей вкус заставил его вернуться на землю - к своему гостю. Напиток кислил, оставляя после себя легкую горечь на языке. Поставив бокал на письменный стол, Эвон склонил голову: - На самом деле, мне нужна твоя помощь, Сессил, - нехотя начал он, исподлобья взглянув на молодого мужчину, на чьем лице не отразилось даже тени удивления, – и, пожалуй, не только мне. - Что ж, - задумчиво протянул провидец, - и чем именно я могу помочь? - Я хочу, чтобы ты написал одному из своих постоянных клиентов, а именно маркизу Флорансу, - немного помедлив, ответил маг. Сессил промолчал, выдав свой интерес лишь взметнувшимися бровями и искрой, вспыхнувшей во взгляде. - Разумеется, ты помнишь о несчастье, произошедшем с одним из его младших детей – лордом Артуром, – продолжил Эвон, ощущая, как вот-вот захлопнется ловушка, которую он сам для себя и расставил. – Ты рассказывал мне о нем, о том, что на мальчике уже не раз пытались найти хотя бы следы проклятия, после того, как ни одно из «светил медицины», что здесь, что во Франции, что в Испании, не смогло помочь ему. - Все так, магистры моего Ордена тоже потерпели неудачу, проклятия там нет и никогда не было, очень жаль юного лорда, весьма таинственный и мрачный случай, - Сессил повел плечом и даже поднял руку, чтобы стряхнуть с него нечто невидимое, что внезапно стало ему досаждать, но, поймав напряженный взгляд мага, осекся и уставился в свою чашку. Сняв с блюдца бисквит, он задумчиво закинул его в рот: – Не представляю, кто мог бы ему помочь. М-м-м, лимонный, как я люблю, пожалуй, съем еще, - добавил он невпопад. - Сессил, я представляю, потому и прошу, - вздохнув, ответил Эвон, протягивая провидцу тарелку с бисквитами. – Я хочу, чтобы ты не просто написал Найнтингейлу, а сделал бы ему предсказание… в письменном виде. Тебе не нужно будет делать настоящее предсказание – нужно написать лишь то, что я скажу. - Что?! Зачем бы мне делать маркизу ложное предсказание?! - крайне удивился Сессил, но при этом не забыл про угощение. - За подобную выходку можно запросто лишиться членства во Внутреннем круге, а то и вылететь из Внешнего… Это недопустимо. - Я знаю, - обреченно откликнулся маг. – Но так ты поможешь сыну маркиза. Сирил утверждает, что мальчик нем из-за демона, и хочет попытаться изгнать его, но, как ты понимаешь, он не может обратиться к маркизу напрямую. Сессил замолчал на долгую минуту, он то отпивал из своей чашки, то надкусывал очередной бисквит, жуя и размышляя. Наконец, он опустил чашку на блюдце и произнес: - Разумеется, я понимаю. Значит, демон? Быть не может… Хотя тон и вся поза Кроу выражали удивление, и его лицо выглядело как никогда пораженным, маг был готов поклясться, что провидец разыграл перед ним какую-то дурацкую комедию. «Неужели то, что он пытался согнать с плеча, что-то ему нашептало? Или он уже все знал тогда, когда вскрывал конверт, чтобы прочитать мое приглашение? Интересно, есть ли хоть что-то, что может по-настоящему его удивить? Стать полной неожиданностью?» - невесело подумал маг, лишний раз отметив, что именно эта вечная осведомленность всегда отделяла провидца от него, не позволяя стать по-настоящему близким другом. Не говоря о том, что Кроу знал его секрет, знал о шрамах прошлого, скрытых дорогой иллюзией. - Что скажешь, ты поможешь? – спросил маг, проведя по волосам обеими руками и уставившись на провидца. - Может быть. Что именно вы задумали? Своим предсказанием я должен указать маркизу на «некоего знающего человека», который избавит его сына от немоты? «Чем дальше, тем более безумной мне кажется вся эта затея…» Нахмурившись, Эвон вновь невольно прикоснулся к переносице: - Да. Ты напишешь о видении, в котором ты увидел послание, что он получит вскоре после твоего. Тот, кто пришлет его, сможет посодействовать лечению лорда Артура. Я сам его напишу. Несколько мгновений провидец молчал и словно бы глядел сквозь своего собеседника, прислушиваясь к чему-то неслышимому. Наконец, он смахнул волосы, падающие на лоб, и задумчиво улыбнулся: - Предположим, я сделаю то, о чем ты просишь. Но что именно будет в твоем письме? Я должен знать. - Я напишу маркизу о том, что наш последний разговор в Ордене не давал мне покоя, и вот я решился рассказать об одном человеке, что однажды помог людям, которых я знаю. Он лечит редкие болезни, за которые не берутся другие врачи. Что-нибудь в этом роде. Напишу, что методы его не вполне… обычны, и потому мне потребовалось время, чтобы все обдумать и предложить его помощь. Мне жаль лорда Артура, и сам я и мое изобретение не можем ему помочь, но тот человек, возможно, сделает это. Если маркиз решит обратиться за помощью к этому человеку, то я дам ему адрес, по которому он сможет отправить письмо. - Ну а дальше, ты напишешь, что с ним свяжутся, если сочтут его случай… подходящим? - Да, именно так, а также, что ему назначат время и место встречи. Напишу, что человек, о котором пойдет речь, никому не показывает лица, живет под чужим именем и дорого берет за свое лечение. - Значит, мое предсказание нужно, чтобы придать вес твоим словам, - заключил Сессил и, склонив голову к плечу, с сомнением добавил: - Допустим, маркиз захочет рискнуть и напишет Сирилу, но как вы сумеете скрыть сам... процесс? Даже если Его сиятельство согласится на лечение без свидетелей, мальчишка передаст все отцу. - Мы над этим подумали, - маг сложил руки на груди. – Сирил будет настаивать, чтобы перед «лечением» мальчик принял сильное снотворное средство, и на иных условиях откажется помочь ему. - Что ж, звучит по-прежнему рискованно. Вам нужно будет позаботиться о возможных наблюдателях – я несколько лет делаю маркизу предсказания, он очень недоверчивый и осторожный человек. Подобное туманное предложение помощи сразу же насторожит его. Но если даже вам удастся организовать встречу, склонить Найтингейла воспользоваться услугами Сирила, и при этом Его сиятельство не поймет, что к чему – остается еще сама «болезнь». Сирил должен справиться и не навредить. В противном случае, боюсь, все это очень плохо закончится. И на мне будет лежать равная часть вины, - Сессил оставил свою чашку, - потому сейчас я бы выпил вина, мне не по себе от всей этой затеи. Когда Эвон наполнил и протянул провидцу бокал, тот произнес: - Я подумаю над твоей просьбой. Мне нужно будет сделать несколько раскладов, чтобы принять окончательное решение, ведь на кону стоит не только жизнь мальчишки. Если что, полетят и наши головы… - Спасибо. - Не благодари меня заранее. Ответь-ка мне лучше на вопрос. Я это я, ты прекрасно знаешь, что я не раз нарушал установленные правила, я ведь… вижу дальше, - усмехнулся провидец. - Но почему ты решился на это? Так странно слышать подобную просьбу из твоих уст. Маг на миг задумался и не лукавя ответил: - Это важно для Сирила и нужно ему именно сейчас. Я создал устройство, которое поет не хуже лучших оперных певцов, но это всего лишь дорогая игрушка. Сколько бы голосов она ни поймала и ни заключила в одной из своих стеклянных колб, она никогда не сможет дать сыну маркиза один из них. Но это сделает Сирил. «Кто знает, может, и ему можно было помочь?» - повторил беспристрастный голос, потонувший в языках огня, забравших с собой отца, дом, прежнюю жизнь. - Сделает, если еще не слишком поздно, - вторя своим мыслям, продолжил маг и, потерев висок, прогнал неприятное наваждение. – Ты прав, раньше я никогда бы не пошел на подобное, но, - нехотя признался он, - за последний год я поменял взгляды на многое. Теперь я даже не уверен в том, что Конклав имел право наложить запрет на практику Демонологии. *** Здравствуй, Эвон. Надеюсь, ты в добром здравии, ведь, когда мы расставались, мне показалось, что наш разговор крайне утомил тебя. Поверь мне, ты выглядел как человек, раздумывающий над тем, а не заболеть ли ему какой-нибудь вульгарной простудой, чтобы в ближайшую неделю его уж точно не беспокоили подобные разговоры. Как мы и договаривались, я сделал нужные прогнозы при помощи карточных раскладов. У Сирила есть хорошие шансы излечить юного лорда. Но это не единственная хорошая новость. Карты намекают, что от маркиза он может получить не только деньги, но и какую-то не совсем ясную мне помощь - уже в недалеком будущем. Не могу сказать, что она будет собой представлять, но эта благодарность как-то коснется и тебя, и, что интересно, господина Сингха. Я был этим очень удивлен. В среду я напишу маркизу, будь готов отправить свое письмо следом. Сюда же прилагаю копию послания, чтобы ты был в курсе его содержания. Пожелай Сирилу удачи от меня и напомни о том, чтобы он не забывал об осторожности. Сессил P.S. Лимонные бисквиты – просто чудо, прошу, сообщи в ответе адрес, где их выпекают. *** Сирил спал без снов и открыл глаза задолго до того, как в спальню заглянул Гилберт. Стоило остаткам сна развеяться, как события последних дней вновь дали знать о себе сильнейшим волнением. Предложение Эвона, придуманный ими план, и письмо, в котором маг рассказал о согласии Кроу. Поездка в мастерские ордена Прорицания, откуда Сирил забрал защитный амулет, изготовленный сновидцем. Просьба о встрече, пришедшая от маркиза вечером того же дня, и предложение, отправленное в ответ. Вчерашний день юноша провел на кухне, где слуга помогал с подготовкой. К обеду свежий отвар для визуализации был приготовлен, а дом наполнился слабым, немного горчившим запахом трав. Оставалось только одно: до конца сыграть свою роль - встретиться с лордом Артуром и, если это будет под силу, избавить его от одержимости. При мысли о том, что сегодня он сможет изучить ее, юноше вновь стало не по себе. Он нервничал все больше, пытаясь распутать перекрутившиеся за ночь цепочку трилистника и шнурок нового зачарованного кулона. Отполированный лунный камень, вставленный в металлическое кольцо размером с пенни, совершенно не нагревался от тела, и юноша никак не мог привыкнуть к неприятному холодку на груди. И все же, несмотря на волнение и вместе с тем желание помочь одержимому сыну маркиза, юноша смог хотя бы ненадолго забыть о рассказе драконицы и той неприятной правде, что открылась ему. Почему Эвон передумал и сам предложил помощь, придумав весь план? Сирил смутно догадывался, что причина, подвигнувшая мага на это, в действительности куда серьезнее, чем та, что он обрисовал в своем письме. «Может, он пытается хоть так искупить вину за то, что натворил, когда был ребенком? Ведь теперь его, как и меня, гложут воспоминания, только они – его собственные, - отстраненно подумал юноша, невидящими глазами разглядывая потолок, проступающий в предрассветных сумерках светлым квадратом. – Кто знает, у каждого из нас свои тени прошлого… и свои мертвецы». Юноша прислушался к скрипу половиц и удаляющимся шагам слуги. «Гилберт спустился за водой, надо вставать, - выпустив из пальцев кожаный шнурок и звенья золотой цепи, Сирил перевернулся на бок. – Сегодня он наверняка предпримет еще одну попытку и заведет как обычно - «опасная затея», «а что мы будем делать, если…» - невольно улыбнулся он. – Совсем как раньше. Хорошо, что есть вещи, которые не меняются. Что ж… Что бы ни заставило Эвона решиться на подобное – это изгнание в равной степени поможет нам всем». *** Перебравшись на северный берег, они тут же сменили кэб. Усевшись в него, Сирил нервно оправил заблаговременно надетый парик и назвал нужный адрес. Слуга же напустил на себя привычный озабоченный вид и постоянно вздыхал, в надежде, что хозяин одумается. Несмотря на собственное беспокойство, юноша нашел в себе силы улыбнуться ему, а после нарочито беспечно уставиться на лошадиные спины. «Мне всего лишь нужно сыграть роль врача. Это не так сложно, я справлюсь», - мысленно приободрил он себя и, стараясь отвлечься, стал тщательно перебирать в голове названия и описания всех демонов, которые могли бы вызвать немоту. Когда извозчик привез их почти к самому двору гостиницы, Сирил попросил остановить кэб – оставшееся расстояние они планировали пройти пешком. Юноша оглядел полупустую улицу и попросил слугу помочь с завязками маски, полностью скрывающей лицо – собственные пальцы в перчатках вспотели от волнения и никак не могли справиться с незамысловатым узлом. - Все же я думаю, что день – неподходящее время для маскарада, - сказал слуга, выполнив просьбу юноши. - Ничего, Эвон сказал, никто не обратит внимания – меня примут либо за чудаковатого приезжего, либо за искателя любовных приключений. С чужими женами, надо полагать… Слуга надел собственную маску: - Вы уверены, что нас пропустят и дадут ключ двум людям, чьих лиц никто не видел? - Мы это уже обсуждали, Гилберт, - глухо возразил юноша, пытаясь привыкнуть к отсутствию прорези для рта, - комнаты оплачены маркизом, и его имя стоит в гостевой книге. Там отмечено, что в определенный час явится мужчина в маске. Он договорился об этом. Тебя я представлю своим слугой... - Но... - Гилберт, все решено, мы идем, маркиз должен был все устроить, выполнив мои требования. Эвон придумал хороший план, он сработает. Выбранные апартаменты оказались значительно богаче, чем те, к которым привык Сирил за последние два года. Стены просторных комнат были обиты светлой тканью, явно привозной, и выгодно подчеркивали темный лак, покрывающий резную мебель. Тяжелые бархатные портьеры украшали шелковые кисти и шитье. Впрочем, Эвон был прав: назначить маркизу встречу в самой дешевой гостинице было бы по меньшей мере странно – по придуманной легенде Сирил явно не нуждался в деньгах и предпочитал встречаться с клиентами в привычной для последних обстановке. Пока все шло по намеченному ими плану: маркиз оплатил указанный Сирилом номер, и когда около четверти часа назад юноша в сопровождении слуги вошел в роскошно обставленный холл, его уже ждал ключ, переданный услужливым портье. Оставалось лишь надеяться, что маркиз выполнит и остальные условия – придет только с сыном и не станет пытаться выяснить личность «врача». Еще раз обойдя апартаменты – две жилые комнаты, гардеробную и крохотную спальню для прислуги, они условились, что слуга будет находиться в хозяйской спальне и слушать разговор с маркизом, ничем не выдавая своего присутствия, но имея возможность быстро выйти и вмешаться, если что-то пойдет не так. Гилберт закрылся в спальне, а Сирил взглянул на отцовские часы - оставалось не больше десяти минут до назначенного времени. Руки у него дрожали. «Трясусь как осиновый лист! Когда я ехал изгонять Единорога, ничего подобного не было…» - Сирил усмехнулся под маской, после этих мыслей его волнение куда-то улетучилось. Достав из саквояжа приготовленную бутылочку с притертой пробкой, он откупорил ее и, сдвинув маску, залпом выпил горький отвар, на миг увидев, как мир вокруг преобразился. Свет из окон защипал глаза, стены заискрились, будто были сделаны из кварца, а строгая обивка мягкой мебели стала испускать слабое зеленоватое сияние. Убрав опустевшую емкость обратно, Сирил сдвинул одно из кресел так, чтобы смотреть на дверь, и уселся, замерев. Скользнув взглядом по собственным рукам, сжимающим подлокотники, юноша на миг поразился отсутствию темного перстня на среднем пальце, но тут же вспомнил о том, что не стал надевать его после умывания. Оставалось только ждать… и надеяться на порядочность маркиза. Звук приближающихся шагов вырвал Сирила из раздумий. Раздался стук. - Войдите, - отозвался юноша, из-за маски его голос звучал ниже обычного. «Отлично, это не даст ему угадать мой возраст, и для этого даже не придется прилагать усилий». Правая створка двери отворилась, и в комнату вошли маркиз и его сын. Как и в прошлый раз, огненно-рыжий мужчина был облачен в дорогой элегантный костюм болотного оттенка, а в его правой руке лежала прогулочная трость из светлого дерева. Мальчик, державшийся немного позади отца, также выглядел безупречно, на его бледном лице ярко пылали щеки, а губы были плотно сжаты. - Приветствую вас. Господин…? – сделав шаг навстречу, маркиз умолк, вопросительно вздернув брови, и холодным цепким взглядом всмотрелся в глухую маску Сирила, его темный парик и светлый костюм. Мальчик остановился чуть с боку и позади отца. Он уставился на Сирила с интересом, но довольно быстро отвел глаза, в его взгляде юноша увидел боязнь и недоверие. «Похоже, я не произвел на него впечатление. Но ему уже столько раз пытались помочь, что всех новых «спасителей» он наверняка сразу же принимает за проходимцев…» Сирил поднялся навстречу и протянул ладонь: - Приветствую вас, милорд, - он низко склонил голову и продолжил после того, как маркиз настороженно пожал его руку: – Прошу прощения за эту таинственность, а также за то, что я не назову вам своего имени. Я и сам не рад такому положению дел, но действовать подобным образом меня вынуждают весьма веские обстоятельства. Выбирать же случайное имя я не вижу смысла. Важно лишь то, что я - врач. Вы сделали, как я просил, - юноша перевел взгляд на юного лорда, узкие прорези маски ужасно ограничивали обзор, - и приехали с сыном. Присаживайтесь, для начала я хотел бы осмотреть его, чтобы понять: имеет ли смысл продолжать этот разговор, так как я специализируюсь только на определенных… назовем их просто «недугами», и если недуг вашего сына не относится к ним, я ничем не смогу помочь. Нахмурившись, мужчина кивнул, сел в одно из кресел, стоящих подле невысокого стола и, знаком подозвав сына, продолжил настороженно разглядывать маску. Сирил указал мальчику на кушетку, стоящую чуть поодаль. Юный лорд опустился на нее, и уставился на дорогие пряжки собственных туфель взглядом, полным безразличия. Юноша встал из своего кресла и сел рядом с мальчиком. Он попросил дать ему правую ладонь и, сняв перчатки, уточнил, что и юному лорду придется снять их. Обменявшись вопросительным взглядом с отцом, мальчик выполнил требование и протянул Сирилу руку. Сомкнув пальцы на маленькой горячей ладони, юноша прикрыл глаза и досчитал до пяти, чтобы окончательно успокоиться. Открыв их, он стал рассматривать светлое марево, окутывающее шею юного лорда. - Не волнуйтесь, милорд, - мягко произнес Сирил, кожей ощутив, как напрягся мальчишка. - Я всего лишь буду глядеть на вас какое-то время. Мальчик кивнул и отвел взгляд от маски, а юноша все всматривался в постепенно проявляющегося паразита. "Удушающая ветвь? Но она позволяет издавать отдельные звуки и вызывает трудности дыхания. Тихий червь лишь ослабляет голос и порой искажает слова. Тут же какой-то клубок, по виду пока и не скажешь, что это что-то опасное. К тому же у мальчишки полная немота, наверняка он даже кашляет беззвучно". Замерев на мгновение, Сирил невольно сильнее сжал пальцы: зелье наконец-то сформировало образ, и он увидел комок бурых пульсирующих побегов, отдаленно напоминающих переплетенные корни дерева. Они опутывали горло мальчика, будто ныряя в само тело в районе груди, а те «побеги», что были выше, проникали в ноздри и в рот. «Корень безмолвия. Еще одна на редкость мерзкая тварь… К тому же, еще и разросшаяся. У мальчишки не так много времени…» - в отчаянии подумал Сирил, глядя, как подрагивают многочисленные более тонкие ответвления «корней», и вспоминая все, что ему было известно об этом демоне. «Корень безмолвия – паразит, часто встречающийся в прежние времена, поглощающий звуки, издаваемые телом своей жертвы. Именно звуки, в первую очередь голос, и являются основным источником его питания. После визуализации принимает форму переплетенных корней, походящих на тисовые. Первоначально поселяется на голосовых связках и подавляет речь, однако, продолжая расти, постепенно гасит и все прочие звуки, издаваемые телом, отнимая контроль над языком, губами и горлом. В результате жертва не может издать ни бессловесный крик, ни плач, ни кашель и свист. В случае многолетнего паразитирования и активного роста Корень способен нарушить пищеварение. В крайних случаях паразит вызывает остановку сердца и прерывает дыхание, дабы поглотить последние издаваемые телом звуки. Данный вид был обнаружен во всех крупных портах в первом десятилетии шестнадцатого века, это позволяет предположить, что Корень был завезен с континента. Однако, в связи с отсутствием школ Демонологии на материке, никаких более ранних сведений о подобном паразите не существует. Его изучение за пределами Королевства весьма затруднительно, но перспективно. Совместными усилиями экзорцистов Ордена уже к середине века паразит был практически истреблен в установленных местах его обитания. Однако отдельные особи все еще могут встречаться близ побережья – предполагается, что открытая вода может каким-то образом способствовать выживанию паразита вне жертвы. Чаще всего поражает детей мужского пола…» Будто наяву пробежав взглядом страницу Бестиария, юноша расслабил пальцы и вернулся к реальности. В его руке по-прежнему лежала ладонь мальчика. Маркиз все так же хмурился и испытующе смотрел на него и на сына, а демон лениво шевелился и иногда вздрагивал, будто вздыхал. - Я увидел, все что нужно, - произнес Сирил, отпуская детскую руку. – И я смогу помочь вашему сыну, - чуть тише добавил он, повернувшись к сидящему мужчине. – Однако прежде, чем браться за лечение, я попрошу вас ответить на несколько вопросов, чтобы уточнить… предварительный диагноз. Маркиз сложил руки на груди и молча кивнул. - Как давно ваш сын болен этим недугом? - Около семи лет. Это началось без всякой видимой причины. От рождения мой сын был абсолютно здоров, но после двух лет его голос стал угасать, а к трем и вовсе исчез. Но болезнь не ограничилась этим, и за последние четыре года от Артура никто не слышал даже всхлипа. - Может ли лорд Артур сейчас издавать хоть какие-то звуки? - Нет, - мрачно отозвался мужчина, - никаких, совсем никаких. «Похоже, я прав - остались легкие, или сердце. Еще несколько лет, и он умрет», - Сирил вновь взглянул на одержимого, радуясь, что его сожаление и озабоченность скрыты под маской. - Какие именно события предшествовали этому несчастью? Быть может, незадолго до этого вы путешествовали вместе с ним? Особенно, морем. Приезжали на побережье? - Мы жили во Франции чуть больше двух лет, - помедлив, ответил маркиз, - вместе с женой и детьми. Там же родился мой младший сын. Артур и двое его старших братьев всегда были вместе, однако болезнь коснулась его одного. Это произошло вскоре после нашего возвращения домой. Врата в Кале были неисправны, как это часто там бывает, и мы не стали ждать и переплыли пролив. «Демон мог поселиться на нем именно там или уже в Дувре. Открытая вода, тьма народа и судов. Наверняка все так и было». - Врачи и целители, что осматривали моего сына до вас, - продолжил мужчина, - советовали ограничить его общение только с братьями, они сочли болезнь неопасной для взрослых. И я внял этим советам, опасаясь за здоровье других детей. Артур не видится с братьями и младшей сестрой, но он постоянно находится в обществе матери или учителей. Для взрослых эта болезнь оказалась неопасной, как мне и говорили. - Полагаю, что так оно и есть, - Сирил бросил на мальчика еще один долгий взгляд и вернулся к маркизу. Сев в кресло напротив, он заговорил: - То, что вы сказали, вместе с тем, что я увидел, подтверждает мои догадки – у вашего сына, милорд, редкая болезнь, и она становится все сильнее год от года. Полагаю, я смогу излечить ее, однако, это будет не так просто. Маркиз понял эти слова по-своему: - Деньги не важны, - заявил он, продолжая недоверчиво хмуриться. – Важно лишь то, вылечите вы моего сына или нет. Что именно это за недуг, и что вам потребуется для его излечения? Юноша задумался, но не смог долго молчать под напряженным взглядом мужчины. - Что ж. Эта болезнь имеет необычную природу, простой врач заметит лишь основное ее проявление – немоту, но есть и другие, увидеть которые под силу только тем, кто знает, куда и как смотреть. - Что-то подобное я слышал много раз в стенах магических Орденов. Вы имеете к ним какое-то отношение? - Мы договаривались, что не будем обсуждать подобные вопросы, - напряженно напомнил Сирил. - Ваш сын болен уже семь лет. Изначально недуг поражает голосовые связки и не позволяет больному говорить, идут годы, и он забирает другие звуки, издаваемые горлом и губами. Но в нашем теле многие органы способны издавать звуки. Сердце делает это, когда бьется. Мне не хотелось бы пугать вас обоих, милорды, но при отсутствии лечения, в конце концов, этот недуг может даже убить… Мужчина мрачно кивнул и подозвал сына, ожидая продолжения. Мальчик поднялся с кушетки и встал за спиной отца, испуганно глядя на маску. - Я готов заняться лечением вашего сына, - после небольшой паузы повторил Сирил, - но у меня есть ряд условий, без выполнения которых я не возьмусь за ваш случай. - И что же это за условия? - не меняясь в лице, спросил маркиз ледяным голосом. - Никаких свидетелей, даже вы будете ждать в другом помещении. И ваш сын должен будет выпить снотворное, настолько сильное, что усыпит его в течение получаса. В комнате повисло напряженное молчание. Глаза мужчины сузились сильнее, но голос остался ровным, даже, пожалуй, излишне: - И как вы объясните подобные условия? В поисках лекарства я обращался ко многим врачам и магам, но еще никто не выдвигал мне столь абсурдных требований. Я не вижу вашего лица, не знаю, кто вы и откуда. Не знаю ваших истинных намерений. Если я не буду видеть сына и того, что вы делаете, как вы сможете гарантировать мне, что он не пострадает? Зачем ему спать? Что именно вы собираетесь делать с ним? "Эвон предупреждал, что мне вряд ли удастся его убедить, но все же стоит попытаться. А если нет – есть еще один аргумент. Вот только не хотелось бы прибегать к нему", - Сирил беззвучно вздохнул, но собравшись с мыслями, спокойно произнес: - Снотворное нужно для того, чтобы защитить милорда. Процедура из... лечения, - он вовремя поправился, - может оказаться весьма неприятной и опасной для бодрствующего человека, но безопасной для спящего, особенно сейчас, когда недуг изводит его тело уже не первый год. Что же до моего первого требования - оно обусловлено не только моим нежеланием раскрывать свою личность и методы, посторонние люди, находясь рядом, могут помешать успешному лечению. Не волнуйтесь, я не буду использовать острые инструменты и тому подобное, никаких надрезов, усечений и прочего. Если все пройдет хорошо, ваш сын вновь заговорит, но, разумеется, на это потребуется время. - Время... - недобро усмехнулся маркиз. - Каждый из тех врачей, с кем я имел дело, говорил, что через какое-то время Артур сможет заговорить, однако их обещания так и остались словами. Я не хочу снова разочаровывать сына. Я хочу быть уверен, что с Артуром во время лечения ничего не произойдет. В конце концов, ему не должно стать хуже, как это уже случалось ранее - после того, как ему назначали то какие-то отвары, то капли с ртутью, то Триединый знает, что еще. Приведите мне хотя бы один весомый аргумент в пользу того, что вы не обычный шарлатан, пытающийся сыграть на отцовских чувствах. Хоть что-то, чтобы я смог довериться вам и выполнить все ваши требования. "Похоже, у меня нет выбора..." - Что ж, милорд, прямо сейчас я могу попросить вас положиться только на веру и репутацию того, кто меня рекомендовал. Однако, - поспешно добавил Сирил, - я смогу предоставить вам то, что вы требуете при следующей встрече. Если конечно вы согласитесь на нее. Я выберу подходящее место и напишу вам адрес и время. В случае, если я сумею убедить вас - я сразу же приступлю к лечению лорда Артура, если нет - мы расстанемся и более не побеспокоим друг друга. Единственное, о чем я прошу - привезите с собой то снотворное средство, что не навредит вашему сыну и позволит проспать не менее пары часов. Вас устроит такой ответ, милорд? - Нет, - криво улыбнулся маркиз. - Но я приеду. Вот только почему мы не можем снова встретиться здесь? Это место по какой-то причине не пригодно для ваших… манипуляций? Да и хотелось бы больше узнать, что они собой представляют. - Я думаю, что мы обсудим это, но позже, - уклончиво отозвался Сирил. - Если при нашей следующей встрече вы согласитесь принять мою помощь. А что до этих апартаментов - я не приезжаю дважды в одно и то же место, прошу с пониманием отнестись к этому обстоятельству. Оно продиктовано исключительно соображениями безопасности. - Что ж, - произнес мужчина, поднимаясь и все так же недоверчива буравя взглядом маску Сирила. - Тогда я буду ждать от вас письма. И, если вы не против, в следующий раз со мной приедет моя супруга. Я считаю, что не вправе единолично решать судьбу нашего сына. - Я не против, милорд, пусть с вами будет еще и супруга, но более никого, - отозвался юноша. *** - Как все прошло? – вместо приветствия спросил маг с тревогой, едва Сирил, ощущая полный сумбур в голове, вошел в просторный холл в сопровождении Гилберта и Джека. – Пойдем наверх. Джек, принесите нам чая, молока и немного вина, - продолжил Эвон, увлекая юношу к лестнице. – Я хочу, чтобы ты рассказал мне все. - Да, разумеется, - запоздало отозвался Сирил, ощущая дрожь от волнения. – Гилберт, останься и помоги, если будет нужно, - с этими словами он поспешил вслед за Эвоном. В спальне он почувствовал едва заметный сладковатый запах и тут же обнаружил его источник: начали распускаться новые бутоны на странном тропическом цветке, что провидец преподнес в качестве подарка на именины. «Осень на носу, а это заморское чудо вздумало вновь зацвести…» Впрочем, юноша лишь мельком взглянул на желтую россыпь раскрывающихся цветов среди темно-зеленых мясистых листьев и, молча добравшись до кресла, буквально упал в него, наконец позволив себе хоть немного расслабиться. Через пять минут Джек уже сервировал стол в эркере - чайник, молочник, коричное печенье, своим ароматом перебившее сладость от бутонов, и бутылка вина. Закончив, он вышел, а Эвон сел в кресло напротив и, протянув руку, перехватил одну ладонь юноши, чуть сжав пальцы: - Ты уверен, что за тобой никто не следил, когда ты ехал на встречу и возвращался с нее? Маркиз мог перестраховаться. - Уверен, - подавшись вперед, юноша ответил на прикосновение, с силой сжав ладонь мага. – Я прибыл на встречу раньше маркиза, а уехал позже него. Никаких подозрительных людей или стоящих экипажей. Гилберт согласен со мной, он приезжал один. - Тогда как прошел ваш разговор? Его сиятельство согласился? - Наш разговор… - нехотя ответил юноша, уже предвидя, как маг станет осуждать его, – так и не был закончен. Проще сказать – мы не договорились и встретимся вновь. Он приедет вместе с женой, чтобы принять окончательное решение. - То есть, пока он отказал тебе? – осторожно уточнил Эвон, но одновременно с досадой на его вытянутом лице отразилось облегчение. - Да. Но я обещал, что попытаюсь убедить его, доказать, что я не шарлатан и не преследую цели нажиться на их горе. Я знаю, что ты сочтешь это неоправданным риском, но если не изгнать демона сейчас, через несколько лет будет поздно. - Поздно... – рассеянно повторил маг, будто бы размышляя о чем-то совершенно ином. - Но почему? – переспросил он, вновь взглянув на Сирила. - Еще не так давно ты не хотел вдаваться в подробности, - уклончиво ответил юноша, – так что давай и не будем. Этот паразит его прикончит – мальчик умрет, и это вопрос времени. - Вот как, - с сожалением произнес маг. Некоторое время он молчал, блуждая взглядом по павлиньим глазкам на портьерах, но, приняв непростое решение, отпустил руку Сирила и сказал: - Если сейчас еще можно помочь ему, и ты не намерен сдаваться, как ты собираешься убедить маркиза, Сирил? "Я был прав - это изгнание в одинаковой степени важно для каждого из нас". - Я покажу Его сиятельству демона, что убивает его сына, - твердо отозвался юноша.