Рубин и Янтарь

Готовясь к прощальному обеду, Эвон распорядился украсить дом: множество гирлянд из осенних мелких хризантем и алых лент увивали стены холла и поручни лестницы, букеты оранжерейных роз - нежно-кремовых и красных - благоухали в обеих гостиных, и, самое примечательное, огромное количество высоких алых свечей были расставлены на всех возможных поверхностях. Когда Сирил и его слуга только вошли в холл, их тут же окружило плотное облако из цветочных ароматов и запахов угощения, что уже начали готовить на кухне к завтрашнему торжеству. Помимо Джека в доме суетилось еще несколько нанятых в помощь слуг - они заканчивали переставлять мебель и украшать стены гирляндами. Гилберт хотел было отнести их заметно уменьшившийся багаж наверх, но юноша попросил его ненадолго задержаться, а сам направился вслед за магом в приготовленную ему комнату, неся лишь футляр с тростью. Оставшись с Сирилом наедине, Эвон крепко обнял его, словно не желая более отпускать, а затем долго и с чувством целовал, нехотя прервавшись лишь для того, чтобы спросить о совершенной им поездке. - Дорога до Озерного края была неприятной, - ответил Сирил, - к сожалению, погода нам не благоволила, я только и делал что мерз. Сперва я спасался разглядыванием пейзажа и мыслями о том, что вскоре вернусь сюда, к тебе, но вскоре их вытеснили совершенно другие мечтания. - Так-так, и о чем же ты предпочел думать далее? – усмехнулся Эвон, отстраняясь. - О том, как бы поскорее съесть горячей бобовой похлебки и натянуть сухие шерстяные чулки. - Бедный продрогший кенар, - засмеялся маг, проследив за тем, как Сирил пристраивает свой ненаглядный футляр на кушетке у изножья кровати. – Ты сделал то, за чем ездил в Озерный край? - Да, и очень этому рад, после встречи с драконицей я места себе не находил. Теперь, когда кости леди Марии похоронены рядом с ее мачехой и сводной сестрой, у меня камень с плеч свалился. Я словно запер старую дверь, которую нужно было закрыть еще давным-давно. – Это заметно, ты выглядишь каким-то… умиротворенным. - Так и есть, Рей. Не только выгляжу. Этот груз не стоило везти с собой на другой конец света, теперь я смогу отправиться налегке. - Что ж, наверное, ты прав, я рад, что тебе удалось задуманное. А как обстоят дела дома? - Все в полном порядке. До дома мы добрались быстро, да и к тому времени распогодилось. Я сделал все, что хотел - завершил кое-какие дела по хозяйству, мелочи в основном, встретился с управляющими и съездил на шахты на всякий случай. Хотя это и оказалось излишним беспокойством – добыча идет своим ходом, да и цену мне дали хорошую, я всем доволен. А когда мы направились в Митфолд, я смог увидеть те самые монастырские руины, о которых упоминал. Правда, все было в тумане, в нем мы ехали до самого города, да и там было не лучше – еле нашли сами врата. Я думал, что как следует рассмотрю фасад, отец рассказывал, что на нем интересные горгульи, вырезанные как в старых церквях и похожие на ту, что у меня на трости, но ничего не вышло. Зато внутри я провел почти шесть часов и осмотрел все, что можно - галерею с колоннами, которые, как говорят, привезли еще во времена римского владычества, мозаики пола и паб по соседству. Оказалось, что переход закрыли из-за тумана, погода сменилась довольно резко – не похолодало, но все затянуло, как молоком. Нам сказали - надо ждать, чтобы хотя бы немного просветлело… - Да, им нужен был солнечный свет, - отозвался маг, рассеянно одернув длинные манжеты рубашки, - работа старинных врат сильно зависит от погодных условий, лучше всего они работают в ясную погоду. - Что ж, нам немного не повезло, да и на удивление набралось много желающих совершить переход. Меня больше измотало ожидание, чем тряска по дороге в Митфолд. И раз уж я опоздал к обеду, то не отказался бы от ужина, - мягко добавил он, протянув руку и проведя ладонью по жестким волосам мага, вновь отмывшимся до цвета воронова крыла. - Джек только и ждет распоряжения, я и сам еще не обедал, так что составлю тебе компанию, - улыбнулся маг. – И кстати, на ужин приготовлена шея ягненка, не знаю, как у тебя дома, но на севере к ней обычно подают… - Бобовую похлебку, - усмехнулся Сирил, - у нас тоже ее подают к ягнятине, обычно с запеченным в подливе луком и морковью. Эвон лишь ухмыльнулся в ответ и направился к выходу: - Ну что ж, вот и отлично, переодевайся с дороги и спускайся в столовую через полчаса. Уже выходя, он задержался в дверях и, подражая театральной манере Сераджа, добавил: - Впереди чудный вечер, кенар, когда мечты последних недель сбываются – ноги в тепле, золотистый бульон в тарелке и я ко всему этому в придачу! - Точно! – Сирил проследил, как за магом закрылась дверь, и, не переставая улыбаться, стал стягивать коут с плеч. На столе в четырех канделябрах красовались те же длинные красные свечи, что Сирил успел увидеть в холле, но они не были зажжены, и в столовой царил полумрак. Комнату освещал десяток обычных свечей и два простых подсвечника на три рожка, стоящих у торцов стола. Предложив юноше сесть, маг улыбнулся и указал Сирилу на незажженные канделябры: - Что скажешь? - О свечах? Они такие ровные, очень необычно. Я видел, как их несли в гостиную, и в холле второго этажа они на стене у каждой двери. Ты что – весь дом решил ими уставить? - Ну, не совсем весь, но почти, на весь я бы разорился, - довольно добавил он, хитро приподняв бровь. – Джек вышел специально для того, чтобы ты смог зажечь их сам – давай, ты же это умеешь, думаю, тебе понравится. Бросив на Эвона заинтересованный взгляд, Сирил протянул руку и дотронулся до одного из фитилей - пламя быстро вспыхнуло и в тот же миг заставило юношу восхищенно выдохнуть - огонь приобрел насыщенный рубиновый цвет, а в воздухе разлился слабый сладковатый аромат, напоминающий запах каких-то ягод. - Потрясающе! - не лукавя, произнес он, не отводя глаз. – Это что-то новенькое из мастерских твоего Ордена? - Не совсем «новенькое», - ответил маг, продолжая с улыбкой наблюдать за лицом Сирила. - Первые образцы источали ужасную вонь, и их было невозможно использовать в помещении, - я читал об этом еще на первом году своего обучения, а моя наставница была в ученицах у того, кто их впервые изготовил. До ума их довели года два назад – в ордене Иллюзий и Перемещения. Именно там решили проблему с запахом. Однако это еще не все, смотри. Юноша кивнул, и не думая отрывать взгляд от пламени, которое постепенно стало желтеть, а после зеленеть и, наконец, его цвет стал сравним с лазурью ясного неба, а от тарелок на скатерть упали необычные холодные тени. - Красиво, - протянул он, когда пламя, вновь стало красным всего на несколько мгновений и начало весь цикл смены цветов заново. - До этого лета существовали только немногочисленные рабочие образцы. Как только это стало возможным, я приобрел большую партию для себя и Шарлотты. Я дарил ей серьги своей работы, на которые в ордене Иллюзий наложили похожие чары, так что камни в них меняют цвет. Ей нравятся подобные вещи, думаю, и свечи придутся по душе. - Еще бы, я даже и не знаю, кому такое может не понравиться. Так что же, и цвет, и запах – все иллюзия? - В основном запах, если бы цвет менялся при помощи аналогичных чар, то освещение и тени остались бы обычными – как от самой простой свечи. Так что за цвет пламени отвечают еще и чары, наложенные в моем ордене. Саму основу и фитили изготавливают там же, нужен очень чистый воск и полно других тонкостей, в которые я не вдавался. Сирил лишь молча кивнул, продолжая неотрывно смотреть на ровное пламя, отбрасывающее цветные тени. - Я зажгу остальные? - спросил он наконец, оторвавшись от созерцания маленького чуда, представшего его глазам. - Конечно, - усмехнулся маг. - Несколько штук я думал взять с собой в поездку - нам предстоит отметить именины Сераджа, а также Рождество, насколько я знаю, эти чары держатся долго, пока саму свечу не зажгут. Еще я прихвачу несколько зачарованных наполненных емкостей с водой и кое-какие инструменты, вдруг что-то пригодится на месте, хотя я больше рассчитываю почерпнуть свежих идей для новых украшений, а их воплощение отложить до возвращения домой. Буду зарисовывать местную флору и фауну, так что возьму с собой несколько альбомов. Впрочем, я давно не делал никаких зарисовок с натуры и понятия не имею, что выйдет из этой затеи. - Посмотреть бы на них, ты показывал лишь готовые изделия, но свои наброски – никогда. А я бы хотел взглянуть, если ты не будешь против, - Сирил закончил зажигать свечи и теперь любовался блюдами, расцвеченными радужными бликами. - Хорошо, - отозвался маг, - покажу те, что выйдут удачными, у меня давно не было подобной практики. Последние годы я привык делать эскизы, сидя у себя или в библиотеке, обложившись атласами растений и не обращая внимания на погоду и время суток… - Я, как и ты, подумываю о том, чтобы приметить и изучить что-нибудь новое, набраться «свежих идей», как ты сказал, - юноша уселся на место и наконец-то взялся за приборы. – Я привез из дома несколько трав и прочих ингредиентов, нужных для отвара идентификации, думаю, местные демоны будут сильно отличаться от всех, что мне известны, так что я надеюсь даже описать несколько… А еще я возьму с собой трость и свой сияющий «камень» - с тех пор, как ты последний раз перезачаровал его, он пуст, но, может так статься, что во время поездки у меня будет шанс поместить в него что-то особенно интересное... - Все может быть, - маг задумчиво склонил голову, и на сей раз на его лице не отразилось прежнего отторжения. Поужинав, они вновь поднялись наверх – на этот раз в спальню мага, захватив с собой пару канделябров с цветными свечами, десерт и недопитое столовое вино. Эвон с явным удовольствием потягивал уже третий бокал и бросал на Сирила вполне определенные взгляды. Но юноша не спешил дать волю желанию, начинавшему одолевать его. Отчасти виной тому была усталость, а отчасти ему просто хотелось насладиться обществом мага, полюбоваться им в свете огней, меняющих цвет. И потому, сев в кресло, Сирил задумчиво прожевал вяленую дольку персика и спросил: - Между прочим, я удивлен, что Серадж еще не приехал, я думал, он уже здесь и сегодня останется у тебя. - Серадж приедет завтра, - улыбнулся Эвон, отставляя широкий, наполненный на треть бокал, - вместе с сестрами, а сегодняшний вечер он собирался провести в обществе своей любовницы, Изабель. На днях он показал мне ее симиляр – очень красивая особа, к тому же ее старший брат занимается разведением поло-пони. Так что у нее есть все шансы продержаться дольше остальных. Но я готов поставить хоть сто фунтов на то, что не пройдет и трех месяцев с нашего возвращения, как Серадж охладеет и к ней, – заключил маг, смерив Сирила очередным говорящим взглядом. – За все время нашего знакомства, да и насколько я могу судить по его рассказам, за все годы, что он провел здесь, не было ни одного серьезного увлечения с его стороны. Впрочем, теперь это нежелание или даже неспособность привязываться можно объяснить. - Страх проклятия? – уточнил Сирил, потянувшись и напрягая челюсти, чтобы подавить зевоту. - Может быть, но мне до сих пор проще поверить в то, что он просто обожает разнообразие и устроен так, что не может выбрать что-то одно, чем в то, что этот ходячий образец самовлюбленности способен щадить чьи-то чувства и постоянно рвет со своими любовниками и любовницами в, так сказать, их же интересах. - А я все же думаю, что дело именно в проклятье, оно бросило тень на его жизнь с самого его рождения, это не могло не повлиять на него, - Сирил взял очередную сладкую дольку, - пока Серадж верит в то, что обречен, он вряд ли позволит себе по-настоящему полюбить хоть кого-то. Надеюсь, это путешествие сможет помочь ему… - Я хоть и слабо в это верю, но все же, несмотря на это, тоже надеюсь. Но ты не так хорошо его знаешь, Сирил, впрочем, там будет видно, - неопределенно ответил маг, потерев виски, - у нас еще будет достаточно времени обсудить это, начиная с завтрашнего дня. Есть более насущная тема – нам нужно уточнить наш маршрут на индийском берегу, добавив некоторые поправки в тот, что я уже спланировал. - Нам нужно что-то поменять? О чем речь? - спросил Сирил, подавшись вперед. - О благодарности, - ухмыльнулся Эвон, - впрочем, позволь я лучше покажу. Поднявшись со своего места, маг подошел к прикроватному столу и взял конверт, лежащий поверх невысокой стопки книг. Развернувшись, он сел на постель и поманил к себе юношу. В глазах Сирила вспыхнуло любопытство и, быстро переместившись к магу, он взял в руки вскрытый конверт из какой-то необычайно легкой, но плотной бумаги. - От маркиза… - удивленно произнес юноша, когда перевернул конверт и прочел имя отправителя. - После презентации, на которой ты был, я разговаривал с маркизом еще раз – он приезжал в Орден на той же неделе, желая вновь переговорить со мной в более спокойной обстановке. Я обмолвился о том, что вскоре отправляюсь в путешествие в Индию и ближайшие полгода или больше не смогу заниматься артефактом. Его сиятельство вспомнил об этом и прислал письмо через пару дней после твоего отъезда. Я уже поставил Кроу в известность – он всегда ожидает подтверждение или опровержение своих предсказаний, - пояснил Эвон. - Благодарность Его сиятельства и правда коснется нас всех. Прочитай, ты все поймешь, - закончил он задумчиво и, протянув руку, на мгновение сжал плечо юноши, после чего встал, чтобы вернуться за бокалом, оставленным на письменном столе. Сирил извлек сложенное вдвое письмо и быстро пробежал первую пару абзацев: - Вот это да… Посмотри-ка, ты ждал подвоха все это время, но вышло так, что Кроу напророчил нам просто отличные новости! Где это – Кумили? Маркиз пишет, что недалеко от Муннара, - Сирил впился в строки горящим взглядом, пробегая их одну за другой. - Вообще-то это не так уж и недалеко, там дальше про это написано – почти пятьдесят миль на юг. Но ты прав – мы сможем приехать туда и пожить какое-то время на этой вилле. Покончив с чтением, Сирил все так же удивленно качнул головой: - А что именно такие люди, как он, имеют в виду, когда пишут «небольшой особняк»? - Затрудняюсь ответить, кенар, узнаем, если поедем туда. Нужно будет рассказать Сераджу, тогда все и решим. "Провидец снова оказался прав, неужели он не ошибся и в остальном?" - невольно поежился юноша, отведя взгляд, но взяв себя в руки, выдавил улыбку: - Что ж, наверное, Кроу будет доволен – это сбывшееся предсказание из тех, что порадуют его. Ты ведь пригласил Кроу? Мне бы хотелось увидеться с ним перед отъездом, да и с Рихтером тоже. - Сессил обещал быть, но он приедет один. Я пригласил бы и Рихтера, но, насколько мне известно, он еще в начале лета вернулся домой – в Вену. - На материк? - задумчиво протянул Сирил. – И как же часто они видятся? - На самом деле – понятия не имею. У Рихтера контракт с нашими хрономастерами. Сессил говорил, что два или три раза в год он приезжает на пару недель… - И тебе не кажется это странным? Видеться пару раз в год, а все оставшееся время обмениваться письмами? - Казалось бы, если бы это был кто-то другой, но это не «кто-то», а Сессил, - ответил маг, вновь усевшись на край постели. – Что там на самом деле у этих двоих – история путаная, и, честно говоря, я уверен, что чем меньше я о ней буду знать, тем крепче буду спать… Сирил сложил письмо и вложил его обратно в конверт, вспомнив о том, как именно он оказался в опере прошлым летом. Но, подумав, решил оставить свое мнение при себе и не развивать более эту тему. Помедлив, он пересел ближе к магу, наслаждаясь ощущением его близости. Обняв юношу, Эвон забрал конверт из его рук и, приблизив губы, произнес в самое его ухо: - На завтрашнем обеде будет много знакомых тебе лиц, я пригласил Джонатана Блейка, Виктора Хэдерли и его брата – они будут со своей сводной сестрой. Еще троих приятелей из клуба – ты их видел в масках зверей, когда пожаловал в нашу небольшую компанию, чтобы погубить мой новый камзол. Помимо них я пригласил игроков из команды, мою наставницу с супругом, Уилкинса – ты должен его помнить, медно-рыжий молодой человек, что мне ассистирует, нескольких коллег по Ордену, двое из них также приедут с супругами, ну, и конечно Роберта с семьей. Дядя задержится после нашего отъезда, чтобы отдать последние распоряжения и проследить за тем, чтобы в доме навели порядок, накрыли мебель и прочее, - отстранившись ненадолго и разглядывая завиток ушной раковины, он прибавил: - Гости приедут к пяти, так что весь вечер будем вести себя подобающе, а на следующий день нам предстоит долгая дорога, как и в последующие несколько недель. И потому предлагаю уже сейчас - пока есть такая возможность - принять по этому печальному поводу хоть какие-то утешительные меры. - Согласен, - кивнул Сирил и, протянув руку, положил ладонь на колено мага. Он наклонил голову для поцелуя, наконец позволив страсти взять верх, но в последний момент отвел губы, чтобы сказать: – Согласен при одном условии – больше не потешайся над тем, как я налетел на тебя и выплеснул вино. Мне и без этого до сих пор ужасно стыдно. - Ладно-ладно, как скажешь, кстати, а что стало с той флейтой? *** В назначенный час колокольчик будто сошел с ума, и Джек с одним из нанятых лакеев заняли свои места у парадной двери, встречая прибывающих гостей. Находясь к холлу ближе всех, юноша первым услышал веселый голос Сераджа и поспешил ему навстречу, пока Эвон был занят недавно приехавшими братьями Хэдерли. Индус прибыл разодетый в пух и прах – лиловый коут, бриджи и уже виденный Сирилом умопомрачительный камзол, расшитый павлиньими перьями. Как и говорил Эвон, Серадж приехал не один, а в сопровождении Рати и Ишвари, одетых в распашные фиалковые платья со светлыми фижмами и лиловыми бантами, скреплявшими лиф. Отдав слугам легкие длинные накидки, они явили на свет пышные рукава из кружевных воланов, спускавшихся невесомыми слоями от локтя к кисти. Индус и его сестры выглядели как три диковинные птицы, залетевшие в окно из неведомой дали, и Сирил, задумавшись, впервые отметил, насколько разных людей маг собрал у себя дома. За девушками тенью следовали Раджив и Сандип с ситаром в руках, а также пара незнакомых Сирилу смуглых женщин в скромных светлых нарядах. Замыкал процессию совсем уж неприметный темноволосый юноша лет тринадцати или четырнадцати. "Чаран…" - успел подумать Сирил, прежде чем Серадж, широко улыбнувшись, направился в его сторону, возглавляя внушительную процессию. - Сирил, я так рад вас видеть! - задорно начал он, протянув руку для приветствия. - Взаимно, Серадж, - ответил Сирил, пожимая смуглую ладонь и украдкой бросая новый взгляд на Чарана в попытке лучше разглядеть его лицо с удивительно плоским носом и желтоватыми белками глаз. - Я слышал, вы уезжали домой по делам. И хорошо, что успели вернуться к назначенному сроку, а то вдруг бы мне пришлось ехать без вас. Шесть или даже восемь месяцев в компании одного лишь Рея – это было бы, знаете, слишком даже для такого терпеливого и верного друга, как я. Сирил лишь удивленно приподнял брови, не будучи до конца уверенным в том, шутит ли Серадж или нет, а потому решил замять свою неловкость, поприветствовав сестер индуса. Девушки ответили на приветствие, добавив к нему по улыбке. А после прошли в малую гостиную – к небольшому, специально установленному столу, где гости оставляли подарки для хозяина дома. Одна из камеристок поспешила следом, неся три свертка из ярко-желтой ткани. Положив их к остальным подаркам, она поклонилась и вернулась в общество второй женщины и двух слуг Сераджа. - Сегодня я буду петь, - сообщил индус, проводив сестер взглядом, - и мы с Реем заключили по этому поводу славное пари, так что обещаю вам интересное зрелище. - Вот как? Расскажете в чем суть вашего пари? - Чуть позже, - Серадж, обернулся и сказал что-то слугам, а после указал Сирилу на пришедшего с ними юношу: - Познакомьтесь, Сирил, это наш Чаран, настоящее его имя – Рави Шарма. Вы можете звать его так, как вам больше нравится, он охотно откликается и на новое имя, которое дал ему Базу. Рей говорил, что поставил вас в курс дела – Чаран отправится с нами, - после чего индус что-то коротко бросил молодому человеку, более смуглому, чем он сам, и носившему длинные курчавые волосы, собранные в хвост по местному обычаю. Чаран вышел вперед и поздоровался, подняв ладони к груди и прижав их одна к другой. - Рад нашему знакомству, - сказал Сирил, – очень надеюсь на то, что вы сможете помочь нашим поискам. - Да, господин, - ответил Чаран довольно низким голосом и тут же перевел взгляд на Сераджа. - Он плохо говорит по-здешнему, так что общаться с ним лучше через меня, - пояснил индус. – Чаран хотел бы вам сказать, что намерен выполнить поручение наставника и передать общине письмо, где изложено все произошедшее с их предшественниками в вашей стране. Впрочем, для сохранности письмо повезу я, а Чаран передаст устное послание и послужит живым доказательством правдивости всей этой истории, - индус вновь бросил Чарану пару фраз, тот коротко поклонился и с явным облегчением вернулся к Сандипу и остальным слугам из свиты Сераджа и его сестер. - Ладно же, все это нам еще предстоит, а сейчас давайте-ка отыщем Рея. Хочу высказать ему все, что я думаю о том, как он встречает самых важных гостей! – индус направился за сестрами, самоуверенно прихватив Сирила за локоть и посмеиваясь в голос. – О, пока не забыл - в знак признательности за помощь, что вы решились оказать моей семье, мои сестры, отец и мать приготовили для вас кое-что особенное в дорогу. Обязательно посмотрите те свертки, когда придет время открыть подарки, - подмигнул он. Чаран и остальные слуги, прибывшие с приглашенными, вскоре скрылись на кухне, где был накрыт отдельный стол. Нанятые музыканты принялись за игру, а гости, большинство из которых Сирил уже знал, будучи представленным на именинах мага, постепенно заполнили большую гостиную. Леди Франфуркт - женщина в летах, но с все еще идеальной осанкой и темными волосами, забранными в высокую прическу, опиралась на руку грузного мужчины. Ее дорогое платье строгих тонов терялось на фоне нескольких ниток крупного жемчуга на ее шее. Трое мастеров артефактов из Внешнего круга, двое приятелей Эвона по игре в поло, конопатый краснолицый юноша - Бертран Уилкинс, и Джонатан Блейк, чье лицо на сей раз не скрывала никакая маска. Один из близнецов Хэдерли, вероятно Виктор, уже что-то активно обсуждал с Эвоном, выразительно жестикулируя руками. Услышав, как он произнес "бирюзовый кенар", Сирил невольно напряг слух, но, прислушавшись, тут же покраснел и отвернулся, поняв, что речь шла вовсе не о нем, а о какой-то особо талантливой певчей птице. "Как же и когда так вышло, что мне начало нравится это дурацкое прозвище?" - отстраненно подумал он и через распахнутые двери заметил провидца, вошедшего в смежную малую гостиную одним из последних. Кроу выделялся среди присутствующих черным костюмом, с такой же черной отделкой. Даже чулки он выбрал черные, а на темной обуви были пряжки из тусклого черненого серебра. Все это придавало ему сходство с вороном и подчеркивало болезненную бледность его лица. Оставив небольшой сверток на столе, Сессил проследовал дальше. Войдя в более просторную комнату, он благожелательно поздоровался с ближайшими к нему гостями и, подманив лакея жестом, снял с его подноса бокал белого вина. Сам Эвон, отвлекшись от разговора с Виктором, вышел в центр гостиной и еще раз поприветствовал всех гостей. Сирил невольно залюбовался магом, сегодня облаченным в один из своих лучших костюмов, состоящий из длинного бархатного камзола горчичного цвета с огромным количеством черных бархатных же пуговиц, более темных бридж и атласного коута им в тон. Не сразу отведя взгляд, юноша пропустил момент, когда в гостиной появился Роберт МакГрегор с женой и сыном, но, заметив их, подошел и вежливо поздоровался. Дядя Эвона расплылся в благожелательной улыбке, Шарлотта протянула кисть для поцелуя, а Камилл вновь уставился на длинную косу юноши. После того, как Эвон подошел поприветствовать родственников и повел их к Сераджу, Камилл задержался у одного из канделябров, пристально разглядывая смену цветов у высоких красных свечей. Впрочем, они зачаровывали всех гостей – стоило новоприбывшим зайти в дом, как уже в холле их встречала дюжина цветных огней и бессчетное количество таких же цветных бликов и теней на стенах и мебели. После обеда объявили, что десерт будет подан чуть позже, и гости, разместившись в обеих гостиных, постепенно образовали несколько групп, к которым по очереди подходил Эвон, стараясь уделить всем поровну внимания. Немного побыв в компании Сераджа и послушав о проводах, что ему устроили дома, Сирил вскоре присоединился к близнецам Хэдерли и их сводной сестре – молодой особе с поразительно круглым лицом и туго завитыми локонами черных как смоль волос. Затем к ним подошел Джонатан Блейк, и Сирил поделился своими мыслями, а точнее, опасениями на счет предстоящего длительного плавания. После он направился к столу, где громоздилась огромная чаша с пуншем, увитая по краю цветочной гирляндой. Однако Сирил не успел наполнить свой бокал, заметив провидца, возникшего по левую руку словно из ниоткуда. - Я рад, что нам довелось увидеться до вашего отъезда, господин Гейтс, - тепло улыбнулся Кроу, глядя на юношу своим единственным глазом, который казался неестественно-лиловым из-за свечей, вновь сменивших цвет пламени. – Славно, что Эвон устроил прощальный обед. - Да, я того же мнения, господин Кроу, - отозвался Сирил, - и также рад снова увидеть вас. Я крайне признателен за все, что вы для меня сделали. Эвон говорил, что написал вам о маркизе и вашем последнем предсказании. - Так и есть, - Кроу рассеянно провел ладонью по плечу, как бы смахивая невидимые пылинки, и перевел взгляд на гирлянду из хризантем и темного плюща. Поправив пару чуть выбившихся цветов и взявшись за черпак, опущенный в чашу, он вновь взглянул на Сирила. - Вы не представляете, какая это отрада – читать подобные письма. Но все же я получаю их не так часто, как хотелось бы. Иногда я, можно сказать, вынужден заглядывать и в свой собственный завтрашний день, но самому себе письмо не напишешь, - усмехнувшись этому странному замечанию, провидец наполнил бокал и протянул его юноше, взяв еще один уже для себя. - Благодарю, - отозвался Сирил, - скажите, а пророчества, что вы делаете для самого себя – они чем-то отличаются от остальных? - В общем-то нет, иногда они очень ясные, а иногда мне точно так же не удается разгадать их смысл до тех пор, пока не произойдет конкретное событие. В этом плане я ничем не отличаюсь от своих клиентов. Как-то на одной студенческой вечеринке я увидел, как безобидное заклятье, брошенное по неосторожности, повредит мне глаз. Представляете, это в самом деле произошло, но тогда я и подумать не успел, что это случится там же и так быстро – всего несколько секунд спустя. Увы, но я ничего не смог с этим поделать. Вы, возможно, в курсе, почему Рихтер не доучился в нашей Академии? - Ну… Эвон кое-что упоминал о каком-то несчастном случае, - ответил Сирил, сбитый с толку этим вопросом и так и не донеся пунш до рта. - Я знал об этом «несчастном случае» и о человеке, который станет его причиной. К сожалению, в видениях мне являлись лишь последствия этого события. Причем, в удивительных подробностях, как наяву. Но разве Рихтеру это помогло? Куда там. Некоторые видения легко истолковать, иногда они настолько очевидны, что и не нуждаются ни в каких толкованиях. То видение было как раз из таких. Но тем не менее от него все равно не было толку. Я уже, знаете ли, неплохо научился с этим жить… Есть вещи, которые помогают, и это – одна из них, - Кроу отсалютовал своим бокалом и сделал глоток, - простите, я не хотел портить вам настроение, у меня выдалась тяжелая неделя, так что я вдвойне рад присутствовать здесь. Иногда надо просто расслабиться и получать удовольствие… - Кроу сделал новый глоток и смерил замершего юношу новым насмешливым взглядом. – Попробуйте, Сирил, пунш просто отличный. Я даже позволил бы себе немного напиться, будь здесь несколько иное общество, но, боюсь, для этого мне одному пришлось бы выпить половину этой чаши… "Тяжелая неделя, значит? - недоуменно подумал Сирил. – Новые неприятные видения? Наверняка. Что ж, по крайней мере, он не сказал, что это как-то связано с нашим отбытием..." Юноша сделал небольшой глоток и кивнул в знак согласия - вкус рома почти не ощущался, напиток и впрямь был не таким крепким, как он ожидал. – Знаете, а мне ведь будет не хватать вашего общества, господин Кроу, несмотря на то, что мы редко виделись. - Взаимно, Сирил, - ответил мягкой улыбкой провидец и, решив более не продолжать тему пророчеств, сказал: - Кстати, я приготовил вам весьма полезный подарок для путешествия – он защитит вас от южного солнца. - От солнца? - переспросил Сирил. - Это шляпа, господин Кроу? Благодарю вас. - Не стоит благодарности, мне кажется, она подойдет вам по цвету и по фасону, - в этот момент край скатерти приподнялся, и из-под него показался Камилл. Поняв, что его заметили, он вновь попытался спрятаться в своем убежище. - Камилл, - тихо позвал Сирил, - вы затеяли игру в прятки? - Если мне не изменяет слух, как раз сейчас ваша гувернантка спрашивает о вас в соседней гостиной, – протянул провидец, повернувшись к распахнутым дверям своим зрячим глазом и вновь отхлебнув пунша. - Т-с-с, - приложив палец к губам, отозвался Камилл, - мы не играем, я просто не хочу, чтобы она меня нашла. - Но тогда, спустя время, вас начнет искать и ваша матушка, - ответил Сирил. - Ну и пусть! - с досадой произнес мальчишка. – Пусть ищут до вечера! Из-за них господин Фредерик не попрощается с кузеном и не увидит радужные огоньки. - Господин Фредерик? – спросил провидец, смещаясь так, чтобы закрыть собой мальчика. - Это крыса. Ее не разрешили взять с собой, - пояснил Сирил, сразу догадавшись, о ком речь, и обратился уже к Камиллу: - Ваш кузен заказал много подобных свечей и говорил мне, что подарит их вашей матушке. Вы зажжете их дома и покажете господину Фредерику. А что до прощания, вы и сами сможете передать все напутствия и пожелания за вас двоих. Думаю, господин Фредерик не будет в обиде. - Откуда вы можете это знать? - переспросил мальчик, немного высунувшись из своего укрытия. - О, тут все просто. Вам все равно пришлось бы переводить пожелания Фредерика с крысиного языка, чтобы ваш кузен их понял, и за вас обоих говорили бы все равно вы один, - по-доброму усмехнулся Сирил и, взглянув на провидца в поисках поддержки, быстро произнес: - Вылезайте-ка оттуда, Камилл. Я как раз хотел попросить господина Кроу показать какой-нибудь новый фокус. Думаю, что ему приятнее будет внимание двух зрителей вместо одного. Провидец лишь кивнул, отставив бокал и напустив на себя загадочный вид. Он опустил руку в карман камзола и извлек на свет колоду игральных карт с черными рубашками, в центре которых красовалось по многолучевой серебряной звезде. Ловким движением рук он развернул колоду в красивый веер и поманил им Камилла к себе: - Выберете любую карту и вместе с господином Гейтсом запомните ее, но не говорите мне, какая именно карта вам выпала. Я попробую угадать ее при помощи старинного заклинания, которому учат в моем Ордене. Помедлив, Камилл все же вылез из-под стола и вытянул карту с левого края веера. Взглянув на нее, он показал карту Сирилу, а после вернул провидцу, тщательно проследив за тем, чтобы тот как-нибудь ненароком не перевернул ее и не подсмотрел масть. Кроу перетасовал карты трижды, каждый раз меняя руки и разбивая колоду то на четыре части, то на две. После он закрыл глаз и, прошептав какие-то слова, встряхнул рукой так сильно, что из колоды вылетело сразу несколько карт, но только одна из них приземлилась на пол изображением вверх. - Это он, наш валет, смотрите! - воскликнул мальчик, подхватив карту и вручая ее Сирилу. Услышав возгласы Камилла, к ним подошел Серадж, уже успевший попробовать не только пунш, но и расправиться с парой бокалов крепленого вина, не считая того, что наливали за обедом. От этого его мягкий акцент стал более заметным, а темные глаза заблестели, как две маслины. Он вытянул хризантему из гирлянды, поднес ее к носу и весело поинтересовался: - Что у вас здесь? Фокусы? Обожаю. Ловкость рук или все же немного магии, Кроу? - Когда как, - отозвался провидец и залпом допил свой бокал, в котором оставалось не менее двух третей пунша. - Я так и знал! – Серадж сунул цветок за ухо и, взявшись за черпак, наполнил себе новый бокал. - Кстати, на именинах Эвона господин Кроу показал мне трюк с монетой и пуншем, - вспомнил Сирил, остановившись глазами на бокале в руках Сераджа. К своему пуншу он решил более не прикладываться и продолжал держать его в руках только для вида. - Вы ведь могли бы его повторить для Сераджа и Камилла? – спросил он у провидца с улыбкой. - Это было бы очень любезно с вашей стороны, - кивнул Серадж, не забыв тут же проверить, на месте ли желтая хризантема. - Я бы с радостью, - задумчиво ответил Кроу и попросил Камилла собрать остальные разбросанные карты. - Но мне нужна монета, господин Сингх. Желательно, шиллинг. Без нее фокуса не выйдет. - Как назло, у меня нет ни одного, - ухмыльнулся Серадж, быстро похлопав себя по карманам. Сирил решил проверить и свой карман и среди россыпи пенсов нащупал несколько более крупных монет: - Я одолжу вам шиллинг, Серадж. - О, какая удача, благодарю, - ответил индус и, не теряя времени, протянул новенький шиллинг провидцу. Кроу вернул собранные карты в колоду и, отложив ее на стол, принял монету и зажал ее в кулаке. После чего он завернул кружевную манжету, давая зрителям убедиться, что монета не перекочевала ему в рукав. Серадж осмотрел руку с не меньшим интересом, чем это сделал Камилл несколько ранее. Когда же Кроу предъявил обе раскрытые ладони, монеты уже не было ни в одной из них. – Теперь нужно немного подождать, - сказал он и отвлекся, чтобы вновь наполнить пуншем свой бокал. Опять обернувшись, провидец протянул руку и извлек старую, стершуюся по краям монету из-за уха индуса. При виде ее Камилл засмеялся, поспешив сообщить индусу, что его «надули». - Берите же, это ваш счастливый шиллинг, господин Сингх, осталось только бросить его в пунш, - с ироничной улыбочкой заявил Кроу. - Да вы самый настоящий разбойник, Сессил. Меня еще никто и никогда не грабил, да к тому же посреди гостиной в таком приличном обществе! Восхитительно! Сирил, вы поглядите, как славно он нас обчистил! – Серадж был в неподдельном восторге и рассматривал потертую монету, поднеся ее к глазам. - Это уже не шиллинг, господин Кроу, тут веса и на шесть пенсов не наберется. Как мне теперь вернуть ее? - И правда – как? - ответил Кроу, не сводя свой единственный глаз с Сирила, наблюдавшего за этой сценой. - Порой, господин Сингх, за исполнение наших желаний расплачиваются другие, а нам нечем вернуть им долг. Простите, - помедлив, добавил он, - но я хотел бы сделать небольшой перерыв… От слов провидца юноше на миг стало не по себе, но он не успел погрузиться в мрачные догадки, заметив приближающуюся гувернантку Камилла. - Фокусов больше не будет, господин Кроу? – спросил мальчик. - Будут, я покажу еще несколько специально для вас, но позже. Господин Сингх обещал развлечь нас всех своим чудесным пением и игрой, и это время уже почти подошло, не так ли, Серадж? - Да, и правда, - бросив взгляд на каминную полку, ответил Серадж. – Играть и петь я буду с превеликим удовольствием. На днях Рей сделал очередное неосторожное замечание на счет того, как я пью. К концу этого вечера ваш кузен, Камилл, вручит мне дюжину бутылок отличного вина, - продолжил Серадж, обратившись почему-то к мальчику. – Сегодня я исполню вечернюю рагу, восхваляющую Владыку Неба, с завязанными глазами и не собьюсь ни единого раза. Ставки еще принимаются, господа, но не советую вам ставить против меня, - довольно прибавил индус, шутливо поклонившись Роберту и Шарлотте, подошедшим следом за гувернанткой. Гостям было объявлено о начале выступления Сераджа, и вскоре все присутствующие расположились на кушетках, креслах и принесенных стульях в большей гостиной. Как и было условлено, Сераджу завязали глаза, однако этот факт и все выпитое за вечер не помешали когтю-плектру цеплять нужные струны, а пальцам – зажимать соответствующие лады. Пропевая слова на незнакомом языке, Серадж постепенно увеличивал скорость игры. Трели становились все короче и резче, за движениями плектра уже не удавалось уследить. Под конец Сирил уже решил, что индус вот-вот собьется, не удержав более этот сумасшедший темп, но вот грянул последний аккорд, а за ним аплодисменты. Сдвинув повязку одной рукой, Серадж поблагодарил слушателей и подмигнул Эвону, сидящему в кресле возле окна. Маг вовсе не выглядел раздосадованным и ухмыльнулся в ответ, продолжая аплодировать. После мужчины поднялись в библиотеку, где продолжили пить и обсуждать предстоящее путешествие хозяина дома и его компаньонов, а дамы, перейдя в малую гостиную, сели за карты и завели разговоры о моде, поэзии и, конечно же, своих мужьях и детях. Когда большинство мужчин решило играть на бильярде, Джонатан Блейк предложил Сирилу и Роберту, не проявившим интереса к игре, сыграть с ним в вист. Быстро найдя четвертого игрока в лице Кроу, торжественно пообещавшего не мухлевать, они бросили жребий и определили, кому с кем играть. Сирилу пришла самая младшая масть, а с ней и обязанность сдавать карты. Под руководством более опытных игроков он погрузился в игру, пытаясь запомнить правила, и вскоре и сам не заметил, как быстро пролетело время. Когда сумерки за окном сменила ночь, а стрелки на часах приблизились к девяти, некоторые гости стали собираться домой. Первыми вечер покинули супруги Франкфурт, а затем и сестры Сераджа, которых индус поручил отвезти домой Радживу и Сандипу. Обняв брата напоследок и расцеловав в обе щеки, девушки по очереди подошли к Сирилу и благословили его на свой лад: - Мы верим в успех ваших поисков, господин Гейтс, - тихо произнесла Рати. - И в то, что вы сумеете помочь брату, - вторила ей Ишвари. - Среди тех даров, что мы собрали для вас, есть особые обереги. Свиток с молитвой Владыке Неба и мурти Устранителя преград... - девушка замялась и сказала что-то Сераджу. - Это особое изображение, - пояснил индус, - небольшая священная статуэтка. Старшая из сестер кивнула и продолжила: - Также отец велел передать вам сборник священных мантр для спокойной дороги. Пусть Владыка будет милостив к вам, и вы вернетесь в здравии. - Благодарю вас, и обещаю сделать все, что в моих силах, - растроганно произнес юноша, ощутив внутри невольно пробежавшую дрожь. Спустя еще полчаса вечер покинул Джонатан Блейк, успевший сказать Эвону добрую дюжину напутствий в дорогу, а затем братья Хэдерли с сестрой. Мастера из Ордена и знакомые мага по Зеленому клубу задержались чуть дольше остальных. Одним из последних домой засобирался Кроу. И когда Сирил, Эвон и Серадж спустились чтобы проводить его, он устроил целое представление, пытаясь усадить на голову свою черную шляпу, украшенную пышным страусиным пером. Однако собственный вид все никак не мог понравиться провидцу, и тот, разглядывая себя в небольшое зеркало, сдвигал шляпу на разный лад и оправлял перо. В конце концов, вздохнув, он взял перчатки у протягивающего их лакея, обернулся перед самым выходом и на пару мгновений застыл, всматриваясь в лица стоящих перед ним людей. - Эвон, господин Сингх, еще раз желаю вам счастливой дороги, как на пути туда, так и обратно, - произнес он, пожимая руки им обоим, и, переведя взгляд на Сирила, добавил: - А вы, господин Гейтс, не ошибитесь с выбором, тем самым, что вам предстоит, когда вы найдете камень, и… прощайте, - закончил он. Отвернувшись, провидец шагнул в открытую дверь и покинул дом. - Вам не показалось, что Кроу был сегодня… не в духе? – задумчиво спросил Сирил, когда они вернулись в малую гостиную, где Роберт и Шарлотта пили чай. Серадж пожал плечами, а Эвон лишь улыбнулся, прикрыв зевок рукой: - Сессил мрачен и загадочен. Это его обычное состояние, точнее, амплуа. Если он и был резковат, хм… возможно, его утомил кто-то из его постоянных клиентов. Не бери в голову, пойдем лучше посмотрим подарки. - Да, точно, я совсем позабыл про них! - отозвался юноша, заметив, что хризантема, которую возле стола с пуншем индус пристроил за ухо, пропала… *** Она лежала рядом, а полная луна, взошедшая над южным склоном, озаряла ее удивительное светлое лицо. От длинных ресниц на глаза падала загадочная тень, превращая зрачки и радужку в одно темное пятно, но ее взгляд все равно оставался ласковым. - Засыпай, - тихо прошептала она, коснувшись его лба теплыми мягкими губами. - И пусть тебе приснятся прохладные сны. - Когда я усну, ты не уйдешь? - спросил он и тут же мысленно одернул сам себя. Он уже не младенец, чтобы спать в руках матери. Он уже больше всех своих старших сестер, он сам поднимается в небо, а скоро сможет перелететь на другую сторону долины. Но когда она приходит пожелать ему прохладных снов, он забывается вновь и вновь, желая лишь протянуть руку и до восхода держать ее пальцы в своей маленькой ладони. - Я буду рядом, спи, - улыбнулась она, но ее улыбка вскоре погасла, а затем медный диск ночного светила затянула дымка, скрывшая вслед за луной и весь мир. Вздрогнув, мужчина открыл глаза. Образ матери исчез, растаяв вместе со сновидением, а его ладонь сжимала край синего покрывала, расшитого зелеными и золотистыми глазками. Он отдернул руку и, немного полежав на спине, поднялся, смахнув с лица капли пота, выступившие за особенно душную ночь. Раскаленный шар солнца медленно выплыл из-за склона – осталось не так много времени прежде, чем он заглянет в его открытые покои и прилегающий сад. Воздух, едва успевший остыть за ночь, уже начал дрожать, искажая силуэты деревьев на противоположном склоне – значит, впереди еще один пугающе жаркий день. Отогнав мысли о сне усилием воли, он хлопнул в ладоши, вызывая слуг. Те явились незамедлительно, неся несколько свежих облачений и лимонный напиток – он все чаще начал замечать, что, не выпив его с утра, весь оставшийся день будет маяться от любой, даже самой нежной и легкой пищи. Вода, стекавшая в каменный бассейн из сердца скалы, была прохладной даже в самую невыносимую жару. Погружаясь в нее, он почувствовал огромное облегчение, но и разочарование от того, что в ней нельзя было остаться до ночи. Когда он выбрался из воды, слуги пропитали его длинные волосы свежим маслом и обернули вокруг бедер темно-синее полотно, перекинув расшитый цветными опалами конец через плечо. Начавшийся день был необычным. И не только из-за небывалой жары. В другие дни к восходу солнца долина уже наполнялась голосами и запахами готовящейся еды. Но сейчас он слышал лишь крики пробудившихся птиц и знал, что в память о ней ни один очаг не зажгут до захода солнца. "Опять пришел день, когда ее не стало. Если Владыка даст мне долгую жизнь, я встречу его еще сотню, а то и две сотни раз", - подумал он нахмурившись, отчего первые морщинки возле темных глаз стали глубже и заметнее. Обессиливающая тоска не стала слабее за прошедшие годы. Мать по-прежнему жила в его снах, а он не мог ни забыть, ни прогнать ее. Ему оставалось помнить и чтить ее память. Он взглянул на молодого слугу, и тот, почувствовав на себе его взгляд, подался вперед, ожидая распоряжений. - Пусть моим госпожам передадут, что сегодня я не приду на женскую половину. Им известна причина, - чуть помедлив, добавил он. – Найди моего младшего сына, я желаю видеть его после утренней молитвы у алтаря в моем саду. - Будет исполнено, Повелитель, - с почтением произнес слуга, но едва он успел распрямить спину, как наткнулся на жесткий взгляд и сведенные в гневе брови: - Не смей называть меня «повелителем». Мой отец и твой Повелитель еще жив, и пока последний его вздох не отлетит к солнцу, ты будешь звать Повелителем его. Юноша, облаченный лишь в одну короткую полоску синей ткани, закрывающую бедра, вздрогнул и закивал, попятившись к проему в каменной стене: - Простите мой недостойный язык, Наследник, это более не повторится. - Хорошо, иди. В саду, у земли, сохранялась прохлада, жара еще не успела проникнуть под деревья, а потому он смог пройти по каменным ступеням босыми ногами. Когда солнце передвинется на четверть небосклона, они раскалятся настолько, что на них можно будет обжаривать лепешки в меду. Он часто приходил сюда, чтобы просто взглянуть на ее изваяние, но сегодня, после молитвы, он оставил подле него дары. Скульптор прошлого прекрасно запечатлел ее - тонкий стан, длинные волнистые локоны, словно сотня змей, круглое лицо, а за спиной - кожистые крылья, которыми она владела в своем первом теле. И на которых она могла летать как настоящая птица, не останавливаясь на скалах и деревьях, чтобы набраться сил даже для небольшого перелета. Ее руки держали плоскую чашу у округлого живота, а из глаз и грудей в нее стекала мутновато-белая вода. Он зачерпнул ее, чтобы омыть лицо, и услышал шаги и звон браслетов позади. Подойдя, юноша почтительно поприветствовал отца легким поклоном. А после поклонился статуе своей бабки. Взглянув на сына и переведя взгляд на изваяние, мужчина печально улыбнулся, но все же промолчал, позволяя тому заговорить первым. - Мое почтение, отец. Сегодня день скорби, и я скорблю вместе с тобой. Мне передали, что ты хотел меня видеть, и у меня найдется, что сообщить тебе, пусть ты и не за этим меня звал. - В самом деле? Что ж... говори, Лалит, - мужчина качнул головой, и кольца в его ушах и волосах звякнули в унисон. - Сегодняшней ночью я вновь видел чужеземца, - сказал юноша, взглянув на застывшее каменное изваяние. - И вновь в его ладони сиял ее камень. Теперь я уверен, что он начал свой путь, так как сны о будущем стали ярче – то, что я видел, приближается. Он придет к северной границе, дожди придут за ним следом – не раньше. А вместе с ними... - Я помню, что ты говорил про дожди, - мужчина прервал его жестом. – Сегодня ночью я сотку путь в его сон и снова навещу его. Я уверен, что чужеземец понял меня, но, похоже, не внял моему предупреждению… Пойдем, в священной роще еще не зажжен огонь, ты поможешь мне, а после навестишь своих сестер. Я запретил покидать пещеры днем без веской надобности, но их мать с побережья - они плохо переносят подобную жару. Если будет нужно, распорядись, чтобы их увели под гору. Прогулка к священным деревьям, а после тихий разговор немного успокоили его мысли и развеяли скорбь. Но слова сына так и вертелись в голове: "И вновь в его ладони сиял ее камень..." Не в силах прогнать их, мужчина резким жестом откинул синий полог, скрывающий вход в пещеру отца, и радужные опалы, нашитые по краю, застучали друг о друга. Жара не добралась в эти обширные каменные покои, они были наполнены прохладными ароматами трав, благовоний и фруктового масла, но запах смерти все равно пробивался сквозь них. В сумраке, пронзенном лишь двумя световыми столбами, раздавалось сиплое дыхание старика. Все больше времени он проводил во сне. Но едва мужчина подошел к нему, как он поднял голову и, приоткрыв глаза, затянутые мутной пленкой, хрипло произнес: - Ты зажег огонь? - Да отец, в четырех долинах горит лишь один поминальный огонь. На закате я принесу тебе угли, что от него останутся. - Хорошо… А где Четвертая царица? Я много бы отдал, чтобы вновь подержать ее… но у меня совсем нет сил. Принеси ее, я хотя бы посмотрю… - Она по-прежнему здесь, отец. Никто не прикоснется к ней без твоего ведома, - тихо ответил мужчина. Отойдя в сторону и склонившись к низкому резному столу, он провел рукой над несколькими курильницами, зачерпнув ароматного дыма. Умыв им обе ладони, он подхватил небольшой сверток, из глубины которого исходило багровое сияние. Вернувшись к ложу, мужчина развернул его и протянул к голове отца. - Ближе, я не вижу, - прошептал старик, опустив полупрозрачные веки и вращая огромными глазами в надежде увидеть свое сокровище. Мужчина переменил положение, сев на колени и склонившись. - Да... Она все так же прекрасна, как моя Луна... - едва слышно ответил старик, щуря глаза. - Откуда этот красный свет? Не помню, чтобы я зажигал в ней красный свет... «Ты уже многого не помнишь. Не помнишь своих внуков. Не помнишь имена долин. Не помнишь того, как я говорил тебе о красном сиянии на прошлую луну, и на позапрошлую, и на ту, что была до них…» - Это не ты сделал, отец, - ответил мужчина сухо, так же, как он отвечал и в прошлые разы. – Ни сияния, ни граней не было. Их сделали люди, а теперь один из них едет сюда, желая забрать то единственное, что от нее осталось. - Этого… не будет! Нет… не бу.. дет… – старик встрепенулся, зарокотав и приблизив свою голову к лицу сына. - Даю тебе слово, - мрачно произнес мужчина. - Даже если чужеземца послал к нам сам Владыка Неба, ее камень покинет долины только вместе с тобой. Старый дракон хрипел, повторяя «этого не будет, не будет», а темноволосый мужчина сидел на коленях возле его огромной головы и молча смотрел на то, как между ними, безучастный ко всему происходящему, горел красным светом огромный ограненный рубин.