For The Love of Sport

Юзуру и Хави встречались только три недели к тому моменту, как младший в первый раз остался на ночь, и, к сожалению, это было не по интересным причинам. Хавьер проснулся от своего будильника для утренней пробежки, и понял, что он звучит так, словно лежит не в том месте. Звук шел откуда-то снизу, а не с его левой тумбочки. Он сонно моргнул и нахмурился, когда увидел телевизор, а не шкаф. Испанец попытался поднять руку, чтобы посмотреть на часы, но обнаружил, что его рука прижата чем-то. Когда он посмотрел вниз, то нахмурился на мгновение, увидев, что Юзуру свернулся калачиком рядом, колени поверх его бедра, а голова на груди Хавьера. Мгновенно его сознание прояснилось, и он полностью проснулся. Они с Юзуру смотрели фильм и обнимались вместе на диване после ужина прошлой ночью, и, очевидно, заснули. — Черт! — Он быстро встряхнул Юзуру. — Юзу, Юзу, Кари, проснись. Младший недовольно пробормотал что-то по-японски, прежде чем моргнуть, фокусируя взгляд на Хавьере. — Хави? — спросил он тихим голосом, после оглядываясь на дневной свет, проникающий в комнату, тут же забывая как дышать и поднимаясь. — Нет! — Он сел на диване и вытащил свой телефон. Хавьер заметил, что тот, очевидно, полностью разрядился. — Нет, нет, нет, который час? — спросил он, хватая испанца за запястье, чтобы увидеть часы. — Сейчас восемь, — прояснил Хавьер, точно зная, в какое время срабатывает будильник. — Боже мой, боже мой, боже мой! — запричитал Юзуру, срываясь с дивана. — О нет, о нет, о нет. Хавьер встал и последовал за ним, пока тот бегал, хватая свои вещи. — Юзу, Юзу, успокойся… — Я не могу успокоиться! — закричал тот, выглядя испуганным. — Я не пошел домой, а телефон умер! Мама наверное вызвала полицию! Я знаменит и пропал! — крикнул он, убегая обуваться. Хавьер схватил свой телефон — благодаря его за долговечную батарею — и пошел надевать кроссовки, не удосужившись зашнуровать их, надеясь не упустить Юзуру, хватая кошелек и ключи в последнюю секунду, когда младший выбежал за дверь. — Все в порядке, все будет хорошо, — успокоил он, беря Ханю за локоть и удерживая от пробежки вслепую до дома. Когда он привел его к машине, Юзуру дрожал, глаза были на мокром месте. Хавьер понял, что это правда плохо. Это очень и очень плохо. — Я плохой сын, — выдохнул Юзу, когда они тронулись от обочины, и сердце Фернандеса заныло. Он протянул руку и схватил ладонь Юзуру, крепко сжимая. — Нет, ты просто заснул. Это был несчастный случай. Все в порядке, Кари, — успокаивал он. Но внутренне знал, что всё именно так плохо, как видел Юзуру. — Куда мне отвезти тебя? Домой или на каток? Где она будет? — Я не знаю, — захныкал Ханю, и когда Хавьер оглянулся, то увидел слезы, стекающие по его щекам. Он сделал влажный, дрожащий вдох. — У меня большие проблемы. — Мне очень, очень жаль, — искренне сказал Хавьер. — Это не твоя вина, — прошептал Юзуру. Когда они добрались до дома младшего, то не увидели полицейских машин, правда у подъезда стояли две машины. Ханю застонал. — Это Брайан и Трейси, — объяснил он. Хавьер припарковался с противоположной стороны и вышел вместе с Юзуру. Младший посмотрел на него широко раскрытыми глазами. — Что ты делаешь?! — прошипел он. Хавьер покачал головой. — Я не позволю тебе идти к ним одному. Моя вина в том, что ты уснул, не меньше твоей. Я должен объяснить, что случилось. Я не буду упоминать об объятиях, но твоя мама знает, что мы друзья. Юзуру выглядел обеспокоенным, но он явно не хотел тратить больше времени на споры, поэтому просто быстро направился к квартире. Хавьер последовал за ним и съежился, когда увидел, как тот сильно заламывает руки. Добравшись до двери, Юзу открыл её своими ключами, и Хавьер услышал, как кто-то что-то крикнул изнутри. Он последовал за Юзуру внутрь, и, когда тот инстинктивно сбросил обувь возле двери, Хавьер сделал то же самое. — Юзуру?! — Хавьер последовал за Ханю, когда тот бросился к женщине с акцентом, похожим на его собственный, которая, как предполагал Хави, была его матерью. — Прости! — крикнул Юзуру, прежде чем даже повернул за угол. Он плакал, когда бежал через комнату туда, где стояла женщина, Брайан и Трейси сидели за столом. Хавьер потерял суть, поскольку Юзуру тараторил на японском, обнимал свою маму, плакал и качал головой, явно пытаясь объясниться. Однако, тренеры заметили его, и он застыл на месте, когда Трейси встала с выражением лица разъяренной мамы-медведицы. — Ты! — Хавьер должен был признать, что он вроде бы боялся её. — Что, черт возьми, ты с ним сделал?! — наехала она, подходя вплотную. — Он не ночевал дома, не звонил, не сказал ни слова, и потом пришёл домой, плача, и, конечно, ты здесь! — Нет! — сказал Юзуру, отворачиваясь от матери с испуганным выражением лица. Он покачал головой, вытирая глаза и направляясь к ним. — Я сказал маме, что мой телефон умер, — объяснил он. — Обещаю, Хави не сделал ничего плохого. Я заснул, смотря кино, и телефон умер, пока я спал, мы оба заснули! — убеждал он. — Я сказал это маме, я плачу просто из-за чувства вины. Я заставил её волноваться и чувствую себя ужасно. — Да, ты заснул, смотря фильм, — сухо сказал Брайан, и Хавьер покраснел, когда понял, что, по мнению Орсера, произошло. Тренер посмотрел на Фернандеса. — Ты отвлекаешь его. Я сказал ему, что не скажу ни слова о твоём присутствии в его жизни, пока ты не являешься отвлечением… — Брайан, он не сделал ничего плохого! — Юзуру защищался, подходя и вставая перед Хавьером. Испанец был бы тронут тем, насколько тот был смелым, если бы не боялся всего происходящего. — Его телефон зазвонил, он нас разбудил! Хави разбудил меня и привёз домой! Он только помог мне, я ошибся, а он помог мне! Трейси вздохнула. — Юзуру, ты не заснул, смотря фильм, — многозначительно сказала она. — Мы не дураки. — Это правда, — настоял Хавьер. — Я клянусь, мы смотрели «В поисках Немо», — честно признался он, решив не стесняться любви к мультфильмам. — Мы смотрели «В поисках Немо», и я не помню, когда заснул, но Юзуру не спал, когда я засыпал, но, очевидно, он последовал за мной. Мы не пили, мы не делали то, что вы думаете, мы смотрели мультфильм и заснули. — Могу ли я поговорить с сыном и с этим человеком наедине? Хавьер почувствовал, как кровь отхлынула от лица, когда он посмотрел на мать Юзуру, которая смотрела на него очень и очень знающим взглядом. Ханю одновременно выглядел очень испуганным и так, словно хотел помешать Брайану и Трейси уйти. — Мы увидимся сегодня днем ​​на прыжковой тренировке, — сказала Трейси японцу, глядя на Хавьера, когда проходила мимо. Брайан смотрел на Хавьера так, словно думал, как покончить с его жизнью, что было немного страшно. Когда они ушли, мать Юзуру повернулась к нему и уважительно приклонила голову. — Я Юми, мама Юзуру.

***

Юзуру все еще вытирал слезы, когда его мать попросила их с Хавьером сесть с ней за стол. — Мама, — начал он, и она подняла руку, чтобы заставить его замолчать. — Я не слепая, Юзуру, — сказала женщина, и тот тяжело сглотнул. — Как ты думаешь, что я имела в виду, когда сказала, что ты можешь быть честен со мной и быть уверен, что я всегда буду любить тебя? — Она посмотрела на Хавьера. — Я вижу причину, я думаю. Он красивый, — сказала она, и Юзуру прикусил губу. — Скажи мне правду. Почему ты не пришел домой? Ханю покачал головой. — Он сказал правду, мама. Я говорил тебе, что собираюсь погулять с ним после тренировки. Мы прошлись, забрали еду на вынос, а затем пошли домой, чтобы посмотреть фильм. Мне нравится его кошка, и мне нравится его дом, и мне нравится он… — Он заикался в конце, и его мать просто посмотрела на него, убеждая продолжать. Он вздохнул. — Мы сидели вместе на диване и… и мы заснули. Было тепло и уютно, и я думаю, это просто случилось. — Ты занимаешься с ним сексом? — спросила она, и глаза Юзуру расширились. — Мама! Она поджала губы. — Я взрослая женщина, Юзуру. Я знаю, что это не «общение с другом». Это отношения. Ты встречаешься с ним. — Она наклонила голову. — Так ты занимаешься с ним сексом? Юзуру покраснел. — Н-нет, — сказал он, глядя на свой браслет. Это было правдой. У них не было секса. Они никогда не делали ничего более физиологического, чем поцелуи, и один раз Хавьер шарил рукой под футболкой младшего, когда они целовались в машине. Даже когда они это делали, он никогда не хотел большего, и он почувствовал бы, если бы этого захотел Хавьер. Они все еще были новичками в этом, и Фернандес никогда не был с мужчиной, даже если он явно имел отношения раньше, в отличие от Юзуру. Было бы шокирующе заниматься сексом после всего трех недель в их случае. — Это правда? — спросила она испанца, явно замечая заикания сына. Юзуру неловко закатил глаза. — Я полагаю, что это «еще нет», больше чем «нет», но это все еще нет. Мы признались в своих чувствах всего несколько недель назад. Наше первое свидание было в воскресенье после того, как мы признались. Она пристально посмотрела на него и, казалось, приняла то, что он сказал, за правду. — Значит, он уважает твои границы. — Полагаю, что так. Он не пытался заставить меня заняться с ним сексом, — сказал Юзу, все еще находясь в ужасе от разговора о сексе со своей мамой. — Но он никогда не встречался с мальчиком раньше, так что это могут быть и его границы. — Полагаю, Брайан и Трейси знают? — Спросила она, и младший стыдливо кивнул. — И они, кажется, не одобряют. Юзуру фыркнул. — Брайан считает, что хоккеисты опасны для меня, и что Хавьер причинит мне вред. Трейси не такая злая, но ей не нравится, что я встречаюсь с ним. После долгой паузы Юзуру был удивлен, когда она продолжила по-английски. — Я хочу ваш номер телефона, — сказала она Хавьеру. — Если он будет плохо тренироваться, я не отпущу его. Он взрослый, но он также спортсмен. Я мать спортсмена Юзуру, а не просто мальчика Юзуру. Я ожидаю, что вы будете приходить на ужин каждую неделю, если у вас нет игры в это время или что-то не помешает. Глаза Юзуру расширились. — Мама? Она посмотрела на него. — Что? Если у моего сына есть парень, я должна узнать его. Я собираюсь убедиться, что он хорош для тебя. — Тебя не волнует, что я гей? — подозрительно спросил он. Она глубоко вдохнула и выдохнула, выглядя напряженной, но вынужденно спокойной. — Ты тот, кто ты есть. То, что я думаю, не может изменить того, кто ты. А ты мой сын, — просто сказала она. — Если я попытаюсь заставить тебя не видеться с ним, ты обидишься на меня. И это все равно нечестно, — добавила она более мягко. — Твоя жизнь и твой выбор — только твои. Я не могу отнять это у тебя. Ни одна хорошая мать никогда не сможет причинить вред своему ребенку только потому, что она не согласна с его выбором. — Она покачала головой. — Что есть, то есть, и я должна принять это. Однако я заслуживаю того, чтобы познакомиться с человеком, к которому мой сын неравнодушен. Юзуру сглотнул новый комок в горле. — Я люблю тебя, мама, — прохрипел он, и её напряжение растаяло в очень противоречивой улыбке. — Спасибо, что ты моя мама. — Ох, Юзуру. — Она протянула руку и коснулась его пальцев, а он вцепился в неё, словно ребёнок. — В конце концов, самое важное, чтобы ты не пострадал в этом процессе, что ты осторожен с тем, что люди знают о вас обоих, и что он делает тебя счастливым. — Его сердце пропустило удар на последней части. Должно быть, его удивление было читаемым, потому что она улыбнулась. — Я посвятила большую часть своей жизни, помогая тебе обрести счастье как фигуристу и чемпиону. Я жертвовала многим, чтобы увидеть моего ребенка счастливым. Как я могу по-настоящему испытывать ненависть к этому мужчине, если он тоже способствует счастью моего ребенка? Когда Юзуру снова заплакал, резко уложив голову на его сцепленных с мамой руках, то почувствовал, как теплая, широкая ладонь вырисовывает успокаивающие круги на нижней части спины. Он поднял голову и посмотрел на Хави, который, должно быть, был растерян, но сосредоточился на комфорте Юзуру. Он сел и протянул одну руку, касаясь лица Хавьера. — Спасибо, — сказал он, глядя Хави в глаза, зная, что, должно быть, выглядел уродливым и пятнистым от всех этих слез. Он не был уверен, действительно ли Хавьер понял всю глубину этого «спасибо», но был доволен, что Хави прильнул к прикосновению и слегка улыбнулся ему. — Полагаю, это хорошие слезы? — спросил он, и настроение Юзуру значительно улучшилось, когда он начал смеяться, не в силах сопротивляться милости этого вопроса. — Да. Хорошие слезы, — подтвердил он, а затем посмотрел на свою мать, которая очень внимательно следила за их разговором. — Мама, — сказал Юзу, придерживаясь английского языка ради Хавьера. — Это Хавьер Фернандес. Он играет в хоккей в большой команде здесь. Он… — младший вздохнул и широко улыбнулся. — Он мой парень. Юми улыбнулась Хавьеру, и он выглядел слегка испуганным, что только ухудшилось, когда она просто приклонила голову и произнесла: — Привет, парень Юзуру. Я думаю, что мы будем много видеться в ближайшее время.