For The Love of Sport

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
135
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
182 страницы, 30 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
135 Нравится 82 Отзывы 31 В сборник Скачать

Глава 23

Настройки текста
Брайан и Трейси очень волновались за Юзуру. Он не перенёс расставание нормально. Он не показывался на тренировках несколько дней после. Юми сказала, что он не ест и она с трудом может вытащить его из спальни. Когда он вернулся к тренировкам, это не было легко. Он был расконцентрирован и это возымело эффект над его катанием. Почти каждый день его квады предавали его, а настроя словно и не было никогда. То, что произошло на Четырех Континентах, было неизбежно. — Всё хорошо. Мы сконцентрируемся на мире, — успокаивала Трейси. Но самой ужасной частью для Брайан было то, что Юзуру, кажется, совсем не волновало его восьмое место. Он не плакал, не бесился, он просто… стоял здесь. Что было полной противоположностью его прокату, потому что там был такой эмоциональный срыв, который, должно быть, заставил сжалиться даже хейтеров. Он почти упал на вращении, однозначно плакал всю вторую половину и сорвал почти каждый прыжок, с которого не упал. Казалось, словно дух покинул его тело полностью. — Что случилось, Юзу? — спросил Брайан, кладя руку на его плечо. — Что заставило тебя сорваться? Юзуру моргнул и посмотрел мертвыми глазами, которые разбили сердце Орсера. — У меня все ещё напоминания на телефоне. Кленовые листы играют сегодня. — Ох, милый, — не сдержалась Трейси, втягивая его в объятие, на которое он никак не среагировал. Она гладила его между плеч. — Пойдём, давай вернёмся в отель. — Хорошо, — сказал Юзуру, голос глухой, а лицо пустое.

***

Юзуру никогда за всю свою жизнь не чувствовал себя таким опустошенным. Он лежал на кровати в своём номере и мог думать только о том, что не чувствует ничего. Он только что позорно проиграл и не чувствовал ничего. Его сердце разбито, и внутри нет места для чего-то ещё. Впервые в своей жизни он нашёл нечто, что полюбил сильнее катания, и теперь этого нет. Казалось, он вышел на новый уровень грусти, о существовании которого даже не знал, пока Хавьер не разбил его сердце, заполняя его таким невыносимым количеством боли и унижения. Самым ужасным было то, что он всё ещё верил, где-то глубоко внутри, что Хавьер любил его. И это было самое болезненное. Если бы Хавьер просто поиграл и использовал его, это не было бы так больно, как понимание того, что испанец решил идти против своего сердца, просто потому, что предпочёл ударить по Юзуру, а не бороться ради него. Хавьер сделал выбор в пользу эгоизма, даже если это делало больно им обоим. Юзуру шмыгнул и потер глаза, разочаровано скуля. Он устал плакать. Он устал чувствовать себя так. Он устал от того, что Хавьер продолжает делать ему больно, даже если они не разговаривали с того самого дня. Он сел прямо и решил посмотреть свою произвольную, чтобы реально увидеть, насколько ужасно это было. Он мог только представить. Он не очень-то всё помнил, так как был в заточении мыслей о Хавьере и предательстве его собственного телефона. К своему ужасу, где-то глубоко, он наделся на победу Кленовых Листов, потому что Хави не заслуживал чувствовать себя таким же разбитым, каким он сделал Юзуру. Смотря свою произвольную программу, он чувствовал отвращение к себе. Он не мог понять, как он, Юзуру Ханю, опустился до такого отталкивающего зрелища перед своими фанатами. Он никогда не разваливался. Он держался, когда нога была сломана и, казалось, карьера закончена. Он выиграл Олимпийское золото с травмированной лодыжкой, из-за которой с трудом передвигался вне льда. Он катался с болезненным нарывом в животе. Юзуру пережил так много и катался, чтобы доказать себе, что может. А сейчас он позволил парню заставить его практически сдаться не просто в жизни, в катании. Хавьер нанёс удар всем его вложениям в этот спорт. Юзуру просмотрел видео ещё раз и вместо грусти и пустоты почувствовал новую эмоцию: злость. Он был зол на Хавьера. Он был зол на себя. Он злился, потому что какой-то мужчина забрал все его силы и почти заставил отказаться от того, что он любил больше всего. Какой-то ублюдок, который слишком испугался разобраться с командой и вместо этого выбрал разбить сердце человеку, который любил его больше всего, вынудил Юзуру сдаться на середине программы, просто потому, что он продолжал думать о ком-то, кто даже не заслуживал его внимания. После четырёх пересмотров, Юзуру пришёл к выводу, что ему всё равно, выиграют Кленовые Листы или проиграют, он решил, что его не волнуют взлёты и падения Хавьера. Беспокойство за Хавьера заставило его перестать беспокоиться о себе, и сейчас восьмое место на Четырёх Континентах стало его личным рекордом. Это неприемлемо. Юзуру схватил телефон и позвонил Брайану. Как только тот ответил, младший выпалил, не теряя ни секунды. — Я возьму золото на Мире. Мы начнём, как только вернёмся в Канаду, да? — Ну, приятно снова слышать тебя мотивированным, но что произошло? Мы можем поговорить об этом позже- — Нет времени для позже. Я сделал плохо сегодня, я не буду больше плохо никогда, — тараторил он. — Никакой мужчина больше не станет важнее, чем катание. Я выиграю Мир. Я хочу начать так быстро, как возможно. Я сделаю всё, что должен, для победы. Брайан усмехнулся на том конце. — Мне не нравится, что именно эта ситуация помогла тебе очнуться, но приятно снова услышать Юзуру Ханю, которого я знал шесть лет. — Юзу почувствовал волну злости, из-за которой даже задрожали руки, потому что это было правдой, последние пару недель он был лишь тенью себя. Никогда снова не произойдёт подобного. — Мы начнём в понедельник, — сказал Брайан, и Юзуру сбросил, чувствуя тяжёлое удовлетворение. Хавьер был единственным, кто потерял что-то в этой ситуации. Юзуру был лучшим, что могло с ним случиться, и он решил просто выкинуть его. Японцу всё ещё было больно, и он знал, что это не прекратиться только потому, что он решил больше не беспокоиться об этом, но главное, он был настроен показать всему миру, от чего отказался Хавьер Фернандес. Он знал, что Хави смотрит все крупные соревнования по фигурному катанию, так что увидит, кого именно он трахнул и выкинул, и запомнит, как глупо было сделать нечто подобное с Юзуру Ханю.

***

Когда Хавьер явился на тренировку поздно и с похмелья, то не удивился, когда тренер Холден недовольно покачал головой. — Фернандес! Со льда! Живо! Хавьер закатил глаза и последовал за ним, солнечные очки на лице даже в помещении. Он пил свой кофе, пока они шли, пытаясь перестать чувствовать себя давно мёртвым. Тренер закрыл за ними дверь, и Хавьер плюхнулся в кресло напротив стола Холдена с недовольным стоном. — Тренер, простите, что опоздал. Я просто не очень себя чувствовал- — Ты с похмелья. Снова, — перебил Холден, садясь за стол. — Хави, ты мой лучший нападающий. Мне нужно, чтобы ты перестал меня загонять в эту позицию. Я не могу выпустить тебя со скамейки, если ты не можешь оставаться трезвым достаточно долго, даже чтобы потренироваться. Хавьер опустил голову. — Я знаю, я просто… — он остановился и покачал головой. — Я не был в порядке всё это время. Я ужасно боюсь лишиться контракта, — признался он. — И ты думаешь, пьянки помогут тебе? — спросил Холден, а затем вздохнул. — Смотри, я знаю, что проблема в Иване и его приспешниках, не в тебе. Но ты же понимаешь, что тот бред, который они несут, выставляет тебя причиной разрозненности. Хавьер усмехнулся. — Да, я знаю. — Он отпил больше кофе. — Я реально очень ненавижу его, тренер, — сказал он небрежно. — Он разрушил мою жизнь. Официально. — Я не говорю, что он невинный, Хави, но не он заставлял тебя начинать так пить и отлынивать, — сказал Холден. — И он не мог знать, что твой ‘друг’ покажется на мониторе тем же вечером, когда он атакует. Команда, скорее всего, забыла бы об этом, если бы всё не произошло одновременно. — Бывший. — Исправил Хавьер безэмоционально. Он снова поднял кофе, вдруг желая, чтобы это был алкоголь. — О чём ты? — спросил Холден, и Хавьер опустил очки, устанавливая зрительный контакт. — Юзуру мне никто больше, — сказал он, не беспокоясь о прямолинейности. Тренер не был тупым. — После того, как половина команды повернулась против меня и вы не дали мне играть, я подумал, что будет лучше, если мы возьмём перерыв и не будем видеться некоторое время, — он горько улыбнулся. — Вы можете представить, как после полутора месяцев разлуки, наши отношения не смогли выдержать предложение бессрочного перерыва, — он отсалютовал своим кофе. — Так что я потерял любовь своей жизни ради спорта, в который мне больше не дают играть, и я разбил и его борьбу за медали вместе с сердцем! Выпьем! — Хавьер допил оставшееся кофе, практически желая захлебнуться им. — Ёбанный Иван. — Ох, черт, Хави, — Холден не мог найти слов. — Так вот что происходит последний месяц. — Моя разваливающаяся жизнь может вас не касаться, но да, это не было пикником. — Он вздохнул, запрокидывая голову назад. — Каждый грёбанный день ощущается бессмысленнее предыдущего. Я знаю, что надо сконцентрироваться на тренировках, раз уж я пожертвовал всем, чтобы постараться остаться в команде, но мне просто тяжело… тяжело даже существовать, — сказал он слабо. — Когда чувствуешь вину и всё кажется бессмысленным, тяжело даже дышать. Я не чувствую себя жалким, только когда напиваюсь так, что не помню своего имени. — Черт, — сказал Холден очень красноречиво. Он подался вперёд, облокачиваясь на локти. — Смотри, если тебе нужно время… — Всё, что есть в моей жизни сейчас — это хоккей, — просто сказал Хавьер. — Я пожертвовал всем за возможность быть здесь. Я живу в Канаде годами и вижу семью может раз в год, если повезёт, потому что я принадлежу этой команде. — Он тяжело сглотнул. — Я пожертвовал возможностью стать отцом ради этой команды, а теперь, спустя два года, когда я нашёл человека, с которым я, наверно, должен был провести остаток моей жизни, я вырвал его сердце, потому что испугался потерять место в команде. — Хавьер стучал пальцами по столу. — Так что я собираюсь получить это место назад. Я собираюсь играть так хорошо, как смогу. У меня не осталось ничего, кроме этой команды. Холден посмотрел на него с грустью в глазах, но кивнул. — Тогда прекрати пить. Если хочешь это место назад, протрезвей. Если слишком больно находиться трезвым дома, иди и бегай, пока не устанешь и не захочешь спать. Ты не соответствуешь стандартам, чтобы вернуться на лёд. Хавьер кивнул. — Хорошо, — сказал он, понимая, что должен сделать всё, чтобы вырваться из порочного круга. — Что насчёт того факта, что я би и вся команда знает теперь? — Заляг на дно, — просто сказал Холден. — Оставь Ивана мне.

***

Хавьер делал то, что должен был, и к концу февраля вышел на лёд. Это не было просто. Ночи были невыносимыми. Он мог сидеть с Эффи и думать о том, что привык звонить Юзу почти каждую ночь и говорить ни о чем и обо всём одновременно. Он так скучал по нему, что не мог дышать. В подобные вечера он делал то, что предложил тренер, и выходил на пробежку. Никто не бегал в девять вечера февральскими ночами в Канаде, так что это позволяло освежить голову, фокусируясь на холоде и том, как сжимаются легкие, вместо разбитого сердца. Благодаря дополнительным пробежкам, Хавьер стал даже быстрее, чем раньше. Он похудел за тот месячный загул, потому что не хотел есть, а алкоголь помогал не беспокоиться по этому поводу, поэтому теперь больше качался в тренажёрке, возвращая мышцы рук, в то время как бег помогал с ногами. Его пассы стали сильнее, и единственный способ оставаться трезвым заключался в полном фокусе на хоккее, так что ментально он был максимально в игре. Но вообще, он всё ещё не был в порядке. Команда танцевала кругами вокруг. Скотт и Майло застряли с ним в этом кольце. Вся эта ситуация показала ему, кто его настоящие друзья. Вся троица была в команде очень долго, и они реально доказали ему, что будут рядом, когда он нуждается в ком-то. Некоторые другие парни включали его в диалог, но никто не проверял его состояние так, как эти двое. Команда разделилась на три группы: те, кто поддерживали Хавьера; те, кто поддерживали Ивана; и те, кто не хотели иметь ничего общего ни с кем из них и просто держали головы опущенными. В большинстве своём почти вся команда относилась к третьей группе. На стороне Ивана было три-четыре парня, которые пытались сделать из жизни Хавьера сущий ад, но Холден стоял на пути и следил за ними. Иван сел на скамейку на три игры, когда закричал: «Педиковатый Фернандес впервые не опоздал!», когда Хавьер пришёл во время. Он был очень близок к серьёзным последствиям за свой гомофобный язык. Хавьер ненавидел его, но даже он был шокирован, каким же тупым оказался этот парень, раз продолжал эту херню, даже когда был на тонком льду со всем тренерским штабом. Это заняло время, но Хавьер оправился. Его сердце не зажило, но теперь он знал, что всегда есть люди, прикрывающие его спину; а те, кто пытался вонзить нож, в итоге ответят. Команда справлялась, и финал уже был на горизонте, так что к концу февраля, шесть недель спустя после расставания с Юзуру, Хавьер справлялся так хорошо, как только мог себе представить. А после он приехал на каток и увидел очень знакомую женщину со светлыми волосами, которая говорила с тренером Холденом, который в свою очередь выглядел замученными и явно забеспокоился, заметив приближающегося Хавьера. — Хави. Нам надо поговорить, — сказал он, и Хавьер смог только с трудом сглотнуть, когда понял, о чём именно должно быть Холден хочет с ним поговорить.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.