For The Love of Sport

Ничто не могло сбить Юзуру. Юми знала это о своём сыне. Он был сильным мужчиной с такой решимостью, о которой она могла только мечтать. Юзуру мог превратить в реальность всё, что угодно, если правда хотел. У него была железная воля и чемпионский настрой в любой ситуации. Она наблюдала сотню раз, как он бросал вызов обстоятельствам за свои двадцать четыре года. Он родился недоношенным, и врачи сказали, что ему сложно будет нагнать других детей в развитии, если только с возрастом. Но он научился читать быстрее всех в классе. Когда ещё совсем маленькому ему диагностировали астму, то сказали, что он никогда не сможет заниматься спортом, даже вдали от пыльцы и пыли. В детстве они говорили, что его телосложение и легкие не позволят ему быть сильным и выносливым, чтобы быть конкурентноспособным в фигурном катании, а он использовал своё вытянутое тело и маленький вес, чтобы максимально развить свои теперь сильные ноги. Он катался до посиневших губ, чтобы повысить выносливость, и не важно, как тяжело это было. Каждый раз травмируясь и слыша о снятии с соревнований, он боролся сквозь боль и впечатлял всех. Юзуру был самым смелым, сильным и целенаправленным человеком из всех, кого Юми знала, и она до сих пор не верила, что смогла вырастить сына, который мог так много сделать, чтобы победить обстоятельства. Но когда Брайан и Трейси пришли к ним домой, что бы вместе с ней и Юзуру обсудить их возможности в подготовке к Чемпионату Мира после всего произошедшего, решение, которое они предлагали, было, возможно, единственным, которое, по её мнению, могло стать непреодолимой стеной между её ребёнком и золотой медалью Чемпионата Мира. — Вы не можете думать, что Юзу вернётся тренироваться в то место, — сказала она уверенно, укладывая руку на колено сына. — Плохо, что вы просите об этом. — Поверьте мне, я тоже не в восторге, — просто ответил Брайан. — Но если Юзуру хочет дополнительных тренировок, выбор ограничен. Он может тренироваться на публичном катке перед людьми, или он может пойти туда, где у нас всё ещё есть договор. — Тренировочный каток Кленовых листов, — прошептал Юзуру, зажмурив глаза. — Мне очень жаль, — серьёзно сказала Трейси. — Если бы я могла, то тренировала бы тебя ночами, чтобы ты не был там одновременно с командой, но я не могу сделать этого, и ты это знаешь. Юзуру покачал головой. — Нет, я не могу просить об этом, — тихо сказал он. Хавьер Фернандес нанёс такой урон её сыну, что Юми хотела использовать право материнского вето и не позволить этому случиться, но в тоже время, она знала, что Юзуру взрослый и может сам решать. Она видела, что её ребёнок мучился первые недели после расставания так сильно, как не мучился с подросткового возраста. Она всё ещё не знала подробностей, так как Юзуру не хотел обсуждать это, но что бы не произошло между ними, приведя к концу, делало ему очень больно. Юми знала, что Хавьер испугался, так как был раскрыт, но она правда думала, что он любил Юзуру слишком сильно, чтобы позволить этому разбить их. Юми понимала, что насильно раскрыться отнюдь не легко, и она ненавидела, что Хавьер это пережил, но сколько бы жалости она не испытывала к нему, всё было задушено болью её сына. Она догадывалась, что эта история куда более сложная на самом деле, но в конце концов, Юзуру был её ребёнком, и она никогда не видела, чтобы ему было так больно. Так что это заставило её хотеть ненавидеть этого мужчину даже просто за появление в жизни Юзуру. — Я хочу золотую медаль, — заключил тем временем младший. Он посмотрел вверх с огнём в глазах, и Юми поняла, что он принял решение и сделает всё необходимое, чтобы точно завоевать титул. — Я буду тренироваться там. Это не проблема. — Юзуру, я знаю, что ты будешь отвлекаться. Если надо, я могу договориться с тренером Холденом, чтобы ты никогда не был там, когда он- — Мне нужен лёд тогда, когда я могу его получить, — перебил Ханю, лицо холодное и настроенное. — Хавьер Фернандес старая проблема. Золотая медаль новая проблема. Мне всё равно, где он, мне нужен только лёд. Старшие переглянулись после того, как он замолчал, и Юми вздохнула. — Хорошо, делайте, что он хочет, — она пожала плечами. — Юзуру знает лучше нас, в чем нуждается. — Да, — подтвердил быстро младший. — Когда я начну кататься там? Трейси натянуто улыбнулась. — Я встречу тебя там утром, очень рано.

***

В то утро, по предупреждению Холдена, Хавьер знал, что должен будет делить лёд со своим бывшим, и точно не был уверен, как выдержать это. Что очень удивило, так это Майло, усевшийся с ним рядом в раздевалке и приобнявший со словами: — Ты будешь в порядке? Хавьер улыбнулся его искреннему беспокойству: — Видимо, узнаем? — Он похлопал Майло по плечу. — Просто держи меня отвлечённым, и я буду в порядке. Я начал лучше фокусироваться последнее время. — Да, это точно. Я горжусь тобой, Хави. Ты пережил многое за последний месяц и реально смог вернуться. Я просто не хочу дежурить всю ночь, чтобы ты не умер от передоза алкоголя. Хавьер покачал головой: — Я сосредоточен сейчас. У нас шансы на плэй-офф. Я буду бороться за это так долго, сколько смогу стоять на льду. — Хорошо, но если нужно поговорить, я здесь для тебя, Хави, — сказал Майло, а потом ярко улыбнулся. — Просто не влюбись в меня, я не готов к отношениям в данный момент, — пошутил он, и Хавьер засмеялся, отталкивая немца. — Отвали, противный старый человек, — шутливо возмутился он, просто радуясь, что хоть кто-то принял его без проблем. Майло был настоящим другом. Было приятно узнать, кто ему правда друг, даже если общая обстановка была далека от идеальной. Когда он вышел на лёд, глаза против воли метнулись в дальный конец катка, находя тень в чёрной тренировочной одежде. Сердце остановилось, пока он смотрел на знакомую фигуру, под чутким руководством Трейси отрабатывающую четкость рёбер. Хавьер знал эти изгибы. Он с болью вспомнил, как эта узкая талия ощущалась под его ладонями. Он не видел его лицо, но знал, насколько мягка эта светлая кожа. Когда Юзуру повернулся к Трейси, Хавьер захотел плакать, потому что он каким-то образом смог забыть, насколько красивым был младший. Хавьер отвёл свой взгляд и посмотрел на разминающуюся на другом конце льда команду. Он заставил себя сконцентрироваться, так как именно поэтому он больше не зовёт Юзуру своим. Эти парни, этот спорт, этот лёд — причины, почему он не в запое и без похмелья. Майло и Скотт держат его на плаву. Эти люди — его команда; и он собирался сделать их чемпионами. Если он потерял любовь своей жизни, то точно не собирается терять ещё и любимую команду.

***

Увидеть Хавьера оказалось так больно, что Юзуру захотел реально забыть всё. Он видел его только когда приходилось поворачиваться лицом к тренирующейся с другой стороны команде, пока он отрабатывал хореографию. И каждый раз его глаза инстинктивно находили Хавьера. Это разозлило его, потому что он не скучал. Он отказывался скучать по тому, кто навредил ему из эгоистичных причин. Это бесило и было глупым, поэтому он ненавидел это. Он решил, что хочет забыть Хавьера любым путём. Той ночью он принял очень глупое решение и ушёл, не сказав никому куда. Он знал, это плохая идея, но не хотел ставить кого-либо в известность о своих планах. Юзуру знал, что он привлекательный. Теперь у него был опыт, и он знал, что никто не может отказать ему, когда он флиртует, потому что он помнит, как легко было получить что хочется от человека, которого он хочет забыть. Он также знал, где найти кого-то, с кем с лёгкостью можно поиграть и получить что захочешь. Он сидел в баре менее тридцати минут, попивая имбирный эль, когда очень симпатичный мужчина скользнул на стул рядом, спрашивая разрешение присесть. Юзуру осмотрел неплохой костюм, после начиная расспрашивать о работе и был ли он местным. Когда парень подтвердил, что приехал на конференцию из другого города, Юзуру знал, что нашёл правильную цель. Ему не нужен кто-то, чтобы влюбиться, он хочет лишь забыть Хавьера Фернандеса. Шаг за шагом, уже через час с начала своей операции, он был приглашён Майклом (Юзуру не интересовался фамилией) в его номер. Юзуру наслаждался сексом, когда всё случилось. Майкл был великолепен и точно знал, как доставить удовольствие мужчине, но после прелюдии, по некоторым причинам, Юзу не мог вытерпеть его поцелуев. Это было не правильно. Каждый раз, как Майкл пытался поцеловать его в процессе, Юзуру отворачивался и подставлял шею. Как только всё кончилось, Майкл попытался обнять и поцеловать его, отходя от оргазма, а Юзуру так не хотел этого, что практически вылетел из постели, не утруждая себя даже чтобы нормально обуться, выбегая из номера с быстро кинутым «спасибо, пока». Он вошёл в лифт и взглянул в отражение, замечая следы на шее и растрепанные волосы. И вдруг, вместо того, чтобы почувствовать себя лучше, он понял, что может думать только о том, как Хавьер обычно смеялся над его сексуально растрёпанными волосами, пока прижимал к себе близко, после занятий любовью. Юзуру так хорошо справлялся, не вспоминая об этом, но вдруг не мог выкинуть из головы, как он и Хавьер лежали вместе и просто болтали после секса. Они говорили о мечтах и страхах, о прошлом и надеждах на будущее. Хавьер обычно игрался с его сумасшедшими волосами и целовал в лоб между каждым словом. Он мог уснуть под испанский шёпот, пока большие и тёплые ладони гладят его бедро, и всё вокруг такое домашнее, тихое и спокойное. Можно сказать, что Юзуру больше наслаждался их взаимодействием после секса, чем самим действием, хотя секс с Хавьером был просто невероятен. Юзуру осел в углу лифта, когда слезы накатили; это было словно его сердце разбилось по новой. Он прижал руки ко рту, чтобы не плакать вслух, плечи задрожали, когда он понял, что только что лёг под незнакомца, чтобы попробовать забыть кого-то, кого не возможно забыть. Это было показателем того, что каждый раз теперь занимаясь сексом, он будет думать о Хави и его рассказах о лете в Испании и красоте Мадрида, когда цветы распускаются в парках. Красивый мужчина только что трахал его практически до крика, а он все равно чувствовал себя ещё более опустошенным, чем когда увидел Хавьера на льду. Когда двери лифта открылись, в его сознании всплыло испанское слово, которому его научил Хавьер, и он горько улыбнулся, с вновь разбитым сердцем. — Puertas, — прошептал он, а затем вновь закрыл рот рукой, чтобы никто не смог услышать его всхлипов. Юзуру достал телефон, как только вышел из отеля и сел на лавочку, свет из лобби освещал его сквозь двери. Он позвонил в такси, а после позволил пальцам найти контакт, который так много раз пытался удалить. Он нажал «вызов» в этот раз. Так как это была полночь, он не удивился, наткнувшись на голосовую почту, это позволило с легкостью заговорить, пока опущенная голова позволяла скрыть слезы. — Я мечтаю ненавидеть тебя, — начал он, отрывисто дыша, пока выливал все свои мысли в голосовой ящик, хозяин которого спал в другой части города.

***

— Я мечтаю ненавидеть тебя. Я не знаю как долго это будет болеть, но весь ужас в том, что я не могу остановить хорошие воспоминания пусть даже вместе с плохим. Знаешь, что я сделал этой ночью? Я хотел выкинуть лицо Хави из головы, после того, как увидел тебя на катке, так что я нашёл первого попавшегося симпатичного мужчину в баре, чтобы он взял меня домой и трахнул. Только я не смог поцеловать его. Я не знаю почему, но это казалось неправильным и плохим. Он трахал меня так хорошо, но я не мог поцеловать. А потом он попытался обнять меня, и я в панике сбежал, потому что это казалось неправильным, как и поцелуи. И знаешь, что произошло потом? Я плакал в тупом лифте, потому что после того, как горячий бизнесмен трахнул меня так хорошо, я мог думать только о том, как- как ты говорил со мной после секса. Как ты заставлял меня смеяться и- и рассказывал об Испании. Прижимал к себе близко, шепча секреты. И я ненавижу это! Я хочу ненавидеть тебя! Теперь всегда так будет? У тебя было грустное сердце раньше, это когда-нибудь закончится? Я не смогу никогда занимать сексом, не скучая по Хави после? Ты сделал мне так больно, а я не могу перестать скучать. Это не честно. Почему я не ненавижу тебя? Я даже не могу наслаждаться сексом, потому что это кажется неправильным, потому что всё, что я знаю, это секс с кем-то, кого я люблю. Все занимаются сексом без любви, так почему я не могу без этого неправильного ощущения? Должен ли я ложиться под разных мужчин каждую ночь, пока это не прекратится? Может быть ты не просто сделал больно, может быть ты разрушил будущий шанс на любовь. Я правда, правда мечтаю перестать любить тебя, чтобы начать ненавидеть, Хавьер Фернандес. Хавьер прослушал сообщение семь раз с момента, как проснулся. Слушая первый, он почувствовал тошноту. Он думал, что справляется лучше, но голос Юзуру заставил выступить слезы, а плач младшего — почувствовать вину. Он разозлился, слушая рассказ японца о том, как он позволил незнакомому мужчине увести его в номер, но не потому, что Юзуру спал с кем-то ещё, а потому, что он был таким неосторожным, совершая нечто настолько опасное. Могло случиться всё, что угодно. Этот мужик мог навредить ему, и никто бы не узнал. Юзуру был слишком важен для этого мира, чтобы так рисковать своей безопасностью. Да, Хавьер чувствовал отвращение, думая о том, что кто-то ещё трогает японца, но он отбросил это в сторону, беспокоясь, что Юзуру мог пострадать, и он не смог бы его защитить. Но сделало реально больно только признание младшего, что всё ещё любит, пусть и в дополнение о том, как сильно желает ненавидеть. Мысли о ненависти от Юзуру преследовали так долго, что осознание, что тот продолжает любить, заставило его захотеть пойти в бар и утопить себя в виски. Но у Хавьера тренировка. А тренировка означает, что Юзуру тоже будет там. Что в свою очередь позволит ему убедиться, что младший добрался домой в целостности, после глупого доверия незнакомцу наедине в номере отеля. Хавьер нуждается в том, чтобы увидеть его и убедиться, что он не пострадал.