Клинок, обёрнутый шёлком

      Страх. Самое естественное в мире чувство. Именно его ты ощутил, когда понял, что остался один. Это чувство было настолько сильно, что перекрыло даже ярость осознания, что лесная сучка равнодушно бросила тебя, как только ты перестал быть ей полезен.       О, она попыталась обставить это красиво, но суть произошедшего от этого не стала иной – ты спас её от смерти и доставил к своим, и теперь знакомство с тобой не только перестало быть полезным, но и начало её тяготить. Ты помнишь её взгляд – так смотрят не на союзника… так смотрят на опасного зверя. На дикого хищника, чей гнев опасаются вызвать. Она боялась тебя… и избавилась от твоего общества в тот же миг, как только это стало возможным.       А ты остался – один, вдали от родных мест, вне привычного окружения… среди тех, кто боится тебя. Именно запах чужого страха взбодрил тебя, не позволил поддаться собственному. Этот запах вернул тебе привычное равновесие духа и заставил оценить ситуацию, в которой ты оказался, трезво, не впадая ни в ярость, ни в панику, ни в уныние.       Позднее оказалось, что Мегалкарвен все же позаботилась о твоем пребывании на поверхности. В своем духе – сбросив проблему твоего устройства на чужие плечи. У тебя был долгий и непростой разговор с командиром гарнизона Беллвью, пожилым анкарийцем по имени Ромата. И на всем протяжении этого разговора у него было лицо человека, сознающего, что он совершает огромную глупость, но тем не менее твердо намеренного довести начатое до конца, а на столе под правой рукой лежал нож. Вы оба прекрасно понимали, что нож его не спасет. Но при этом от него ни разу не пахнуло страхом.       Ты получил очень щедрое предложение. И время на то, чтобы обдумать его и немного освоиться среди людей. Впрочем, ты с самого начала был согласен его принять. Согласие давало тебе широчайшие возможности, хотя и обязанности подчас были довольно обременительны. Отказ… Отказ не давал тебе ничего. Даже права спокойно жить – ты видел доску объявлений на рыночной площади и некоторые имена на прибитых к ней розыскных листах были несомненно тёмноэльфийскими. И сопровождались непременной пометкой: "Мертвым, не живым". Хотел ли ты увидеть однажды свое имя на листе с подобной пометкой? Определенно, нет. Поэтому ты принял предложение Роматы задолго до окончания срока, выделенного тебе на раздумья.       Не в последнюю очередь, потому что тебя слишком тревожила неопределенность.