***
Эдда, Норвегия, 1898 год
— Ма-а-ам, — позвала Мариэлла, вбегая на кухню и оглядываясь вокруг в поисках матери. — Да, милая? — Элиза отвлеклась от раскатанного теста и взглянула на вошедшую дочь. Она вытерла о фартук перепачканные в муке руки, подошла ближе и обняла. — Мне кажется, в твоём облике чего-то не хватает. Хм, наверное, улыбки. Сегодня твой день рождения, а ты хмуришься. Она взяла в ладони лицо Мариэллы и приподняла, заглядывая в синие глаза, но увидела в них одну лишь печаль. — Не хочу улыбаться без Йормунганда. Он же обещал вернуться… — нахмурившись, Мариэлла сложила руки на груди. — Вот где этот злобный змей ползает? Почему меня нельзя было взять с собой на перерождение? Я бы покараулила его тушку, пока он спит. А теперь что прикажете думать? За столько лет, сколько он отсутствует, можно было уже давно переродиться, закрутить роман с залётной змейкой и отсиживать яйца где-нибудь на берегу Чёрного моря в ожидании потомства, — обиженно бурчала она. — Яйца высиживают, — едва сдерживая смех, поправила Элиза и была одарена лишь хмурым взглядом, в котором отчётливо читалось: «Без разницы, суть та же!» От обиды и напрасного ожидания у Мариэллы мучительно сжималось сердце. Как он мог не сдержать обещание быть всегда рядом: когда грустно или весело, когда на душе спокойно или боязно от того, что ответов на всё то множество вопросов, что были у Мари, нет? Они были неразлучны столько лет! Змей показал мир, полный увлекательных и порой опасных приключений, научил контролировать силу. Родители тоже объясняли, как управлять даром, но почему-то именно Йормунганда хотелось слушать бесконечно, впитывая, словно губка, его многовековые знания. Мариэлла готова была целыми днями учиться грамоте, иностранным языкам и даже изучать мифологических существ, лишь бы змей был рядом. Лишь бы, устроившись у змея под боком, слушать его ровное дыхание; лишь бы он аккуратно поправлял Мари, если она вдруг ошибётся. Йормунганд засыпал под монотонное чтение, а Мариэлла толкала его в бок, прерывая громкое, раскатистое похрапывание. Как хотелось вернуть то время: вновь смеяться и кружиться в танце, раскручивая подол разноцветной юбки, сшитой мамой; представлять себя танцовщицей уличного театра и садиться на шпагат, ловя восхищённые взгляды Йормунганда. Он всегда радовался успехам Мариэллы, её стремлению быть разносторонней, познавать окружающий мир. — Снежинка, — голос мамы вырвал Мариэллу из сладких воспоминаний, — всё не так просто. Потерпи, тебе не придётся ждать полного цикла перерождения: змею этого не требуется. Но предполагаю, что ему могло потребоваться больше сил, чем он рассчитывал. Всё-таки Йормунганд был очень стар. Поверь, у него нет никого, кроме тебя. — Тогда где он? Уже столько лет прошло! Разве этого мало, чтобы закончить старый цикл и начать новый?! — возмутилась Мариэлла и присела на край стола, наблюдая, как мама ловко раскатывает тесто для пирога. — Прояви терпение. Осталось подождать немного, вот увидишь, Йормунганд обязательно появится. Он никогда не оставит тебя, уж поверь мне. А пока помоги мне. Гости скоро соберутся, а нам угощать нечем, — укоризненно покачав головой, Элиза подошла к печи, чтобы проверить утку с апельсинами. — Мне бы хотелось повидаться со всеми родственниками, особенно с бабушкой Скади, — ловко перевела тему Мари. — Мы как-нибудь навестим её, побываем на снежных просторах Арктики и обязательно позовём её в гости. Кстати… Хотела отдать тебе позже, но раз речь зашла о бабушке, то вручу её подарок сейчас. — Наконец-то подарки! — Никто не знает, что Скади умеет не только похищать юношей, — подмигнула Элиза и достала из шкафчика белую коробку. — Она ещё и ювелир. Знала бы ты, сколько драгоценных камней Снежная королева огранила! Теперь один из них принадлежит тебе. Мариэлла, затаив дыхание, осторожно взяла коробочку и немедля открыла. Чего тянуть-то? Взрываться от нетерпения — не самое приятное ощущение на свете. — «Сердце водного змея», — не скрывая восхищения, произнесла она. Мари погладила пальцами ярко-синий камень. Его грани сверкали, переливаясь всеми оттенками синего и фиолетового. От красоты «сердца» захватывало дух. Мари казалось, будто в одном камушке заточён целый океан. — Скади сотворила его в благодарность за бесконечную жизнь рядом с нами, — улыбнулась Элиза, заметив, как в глазах дочери засиял восторг. — Да, бабушка надеется, что в будущем встретит Кая и попросит у него прощения. — Это «сердце» будет связывать тебя со Скади и змеем, — Элиза вытянула за длинную серебряную цепочку камень из коробочки. Мариэлла спрыгнула со стола и развернулась к матери спиной. Элиза перекинула кулон через шею дочери и застегнула замочек. Теперь бриллиантовая капля висела на шее, искрила, переливалась и дарила тепло заключённых в ней добрых пожеланий от бабушки. Мари уже больше не была маленькой куколкой — она выросла, превратилась в молодую девушку, привлекающую множество взглядов. Удивительный камень аккуратно лёг в ямку меж ключиц, подчёркивая гордую осанку Мари и её нежные, изящные плечи. Магия — впервые за много лет на лице некогда весёлой и беззаботной Снежинки расцвела искренняя улыбка. Печаль уже очень давно поселилась в душе Мариэллы. Она скучала по дракону и ждала его. — Люблю, когда ты счастлива. — Это на пару минут, мам. Не более. Мне просто приятно, что бабушка помнит обо мне и не сердится на тебя за побег к дедушке Каю. Она сумела простить и захотела почувствовать то, что чувствуем мы, — скорее для себя разъяснила Мариэлла. — Хорошо, как скажешь, но я рада и этому мгновению. — Интересно, что приготовил папа? — Узнаем вечером. — Мам, ты же знаешь, что я терпеть не могу интриги и сюрпризы: от них копчик зудит. Может, скажешь, чего ждать? — заныла Мариэлла, молитвенно складывая ладони. — Прости, я дала обещание молчать. Хотелось хотя бы в малом отплатить ему за то, что он внял моей мольбе и пошёл на уступки в отношении тебя и змея. — Что ты имеешь в виду? — запаниковала Мариэлла, боясь представить, что могла попросить мама, которая с самого начала не одобряла навязанного договором избранника дочери. — Это я попросила змея уйти на перерождение и дать тебе повзрослеть. Без его присутствия, без вечного напоминания, что всё предрешено. Мне хотелось, чтобы ты поняла себя, приняла, поверила отцу, что с Йормунгандом тебе и вправду будет хорошо. Ты скучаешь в отсутствие змея, а не радуешься, что его нет, — слова мамы заставили тревожно сжаться сердце. — Я хотела, чтобы ты сама поняла, кто тебе нужен: чудовище или всё же человек. Чтобы ты приняла решение, которое не будет зависеть от договора, заключённого отцом. Чтобы твоя судьба зависела в большей мере от тебя, а не от принятого без твоего ведома решения… Йормунганд в любом случае останется тебе другом, но будет ли кем-то ещё — решать только тебе. Дослушав до конца признание матери, Мариэлла сглотнула. Ей вовсе не хотелось обидеться или уйти, хлопнув дверью. Она ценила заботу и любовь родителей. И пусть многие считали её избалованной девчонкой, в действительности Мариэлле было не чуждо понимание. Мама просто беспокоилась о судьбе любимой Снежинки, переживала за неё, и злиться на это было никак нельзя. Но признание мамы, будто острый клинок, ударило по сердцу Мари. — Мариэлла, ты имеешь право сердиться… — Элиза подошла ближе и наклонилась, попытавшись заглянуть во влажные от едва сдерживаемых слёз глаза дочери. — Я не сержусь и всё понимаю. Правда ведь выросла, — закивала Мариэлла. — Прости, я побегу, только что вспомнила: меня ждёт Эйнар. Хочу попросить нарисовать меня на цветочном поле, — и бочком начала продвигаться в сторону двери. — Точно всё хорошо? — взволнованно спросила Элиза, вглядываясь в напряжённое лицо дочери. — Да! — крикнула через плечо Мариэлла, спешно ретируясь с кухни.***
Зал был полон гостей: кто-то танцевал, кто-то вёл неспешную беседу, а кто-то слушал музыку — ни один из приглашённых не скучал. Но, что странно, виновница торжества не веселилась, не хвасталась красивым нарядом, не флиртовала. Много чего «не». Она пряталась за колонной, периодически выглядывая из-за неё. — Где змей? Ещё не прилетел? Как чёрт из табакерки, из тени выскочил Эйнар, подлетев к ней с такой скоростью, что чуть не сбил с ног. Оттолкнув чудака-приятеля в сторону, Мариэлла поправила подол платья, вышла из своего укрытия и, скорчив рожицу, проворчала в ответ: — Раз видишь на лицах гостей веселье, а не страх, значит, он где угодно, но не здесь. Ощутив пристальный взгляд, оглянулась, нервно закусила губу. И почему каждый раз по спине пробегают мурашки, стоило странному незнакомцу посмотреть на неё? Этот мужчина был старше её на добрый десяток лет, но стариком она бы его не назвала. Красивый, подтянутый, элегантно одетый, он вызывал интерес у дам, но ни одну пока не пригласил на танец, несмотря на явные призывные взгляды. Имениннице его представили как друга отца, не предоставив больше никакой информации. Но Мариэлла не собиралась оставаться в неведении, ведь всех друзей семьи она прекрасно знала, и этого типа среди них раньше точно не водилось. Стоило бы выловить отца и хорошенько допросить. — Может, потанцуем? — улыбнулся Эйнар и протянул раскрытую ладонь, невольно отвлекая её от составления плана по захвату папеньки для допроса. — Пойдём, мне надо отвлечься, — неохотно согласилась Мари. — Только обойдём толпу с другой стороны. А то мне не по себе от вон того слишком смазливого типа с печатью самоуверенного индюка на лице. Эйнар, проследив за кивком подруги, обернулся и внимательно оглядел незнакомца. Ничего необычного он в нём не заметил. — Гость как гость. Эйнар недоумённо пожал плечами и повёл Мари вдоль колонн, как его и попросили. Мариэлла кинула последний взгляд на загадочного мужчину, демонстративно передёрнула плечами и гордо прошествовала в центр зала. — Ты его знаешь? — Эйнар вдруг бросил настороженный взгляд ей за спину. — Он друг отца, — протянула Мариэлла и при очередном повороте танца заметила, как этот напыщенный тип направился к ним. Она недовольно поджала губы, когда мужчина остановил их. Незнакомец положил руку на плечо Эйнара, буквально припечатав того к полу, и, оскалившись в улыбке, погрозил пальцем опешившей от такого обращения имениннице. — Танцуешь без моего согласия с другим. Нехорошо. — Всякие там незнакомцы мне не указ, — фыркнула Мариэлла, не скрывая раздражения. Ей очень не понравилась бесцеремонная наглость навязчивого кавалера. Хотелось от него избавится побыстрее, но, как назло, друг отца продолжал стоять как вкопанный, не реагируя на попытки Мариэллы возобновить танец. Тогда она решила сменить партнёра, но окинула ищущим взглядом зал и остолбенела: все гости застыли в нелепых позах. Время остановилось. Сердце ёкнуло, собираясь выпрыгнуть из груди, но Мари всё-таки нашла в себе силы взглянуть на незнакомца. — Вы не человек! — потрясённо воскликнула Мариэлла. — Кто вы? Откуда? Они вообще живы? — Присмотрись и тогда всё поймёшь сама, — посоветовал нахал. Мариэлла заглянула в глаза Эйнара и отшатнулась: настолько сильная беспомощность в них отражалась. Её накрыла волна злости и негодования. Да кто вообще такой этот индюк расфуфыренный?! Хотелось проредить перья залётному петуху, но тягаться с силой, неподвластной ей? Не вариант. Пришлось сделать глубокий вдох, разжать кулаки, выдохнуть и как можно более спокойным сухим голосом попросить: — Будьте добры, оживите гостей. Я не знаю, кто вы, могу лишь предположить, что мой обожаемый отец пообещал вам меня. Не смогла всё же выдержать любезный тон: зубы сжались от злости, и слова с трудом выдавливались сквозь них. — Тогда спешу вас разочаровать. Я обещана другому, а вы можете познакомиться с кем-то более подходящим. Щелчок длинных пальцев, и всё пришло в движение. Вновь заиграла музыка, и пары закружились по залу. — Благодарю. Она постаралась вернуть любезный тон, про себя ругаясь за вспышку раздражения, вылитого на незнакомца: он ведь мог оскорбиться да уйти, ничего не сделав. Подхватив пошатнувшегося друга за локоть, помогла дойти до стоящих вдоль стены диванчиков. — Я, наверное, никогда не привыкну к твоему необычному обществу, — Эйнар отдышался и залпом выпил стакан воды, протянутый ему Мариэллой. — Привыкнешь. Она скривилась от досады, искоса поглядывая на прилипшего, словно банный лист, типа. Тот и не думал смущаться, стоял, нависнув над парочкой друзей, как змей над добычей, так же скаля в улыбке клыки. Мариэлла потрясла головой, отгоняя образ Йормунганда. Вдруг она задумалась: а каким бы он был в человеческом обличии? — Голова не кружится? — сощурился наглый незнакомец с такой… знакомой улыбкой. — Если не учитывать некоторые моменты вроде замершего зала, то можно сказать, что всё хорошо, — не удержалась, съязвила. — Так вы ответите на мои вопросы? Кто вы такой? — Я здесь новенький, хм… в качестве человека, — усмехнулся он, смахивая несуществующие пылинки с лацкана пиджака. — Твой отец очень просил за тобой поухаживать, — нахал подмигнул и протянул открытую ладонь, приглашая на танец. Мариэлла, неотрывно глядя ему в глаза, неуверенно приняла руку, встала и молча прошла за ним. Показалось или нет? Рубиновая искра в глубине глаз. Нет, это была вовсе не ртуть, с которой Мари когда-то ассоциировала глаза любимого змея, а горная киноварь, ещё не укрощённая людьми. — Ты… Йормунганд? — спросила она шëпотом, кружась в танце. — Зови меня Ивий.***
Жили-были… Змей и Богиня. История их проста и необычна хотя бы потому, что гигантских учёных змеев не бывает, а боги не живут среди людей. Но ладно, парочка богов всё-таки живёт среди людей, и имя им — бесстрашный воин Тор и полубогиня-получеловек Элиза. У них родилась дочь — самая красивая богиня на свете. Как же прекрасно это цветущее создание! Длинные белоснежные шелковистые волосы водопадом спускаются до пят, синие глаза сверкают ярче любого сапфира, а кожа белая, как снег! Такая красавица, что не хватает ни слов, ни букв, чтобы передать истинное её великолепие! Когда стукнул ей шестнадцатый год, родители решили выдать её замуж, но она ни в какую не желала такой судьбы. Мол, по любви хочу! Только за благородного змея пойду! — Да где ж такого змея взять, чтобы он полюбил тебя и не захотел съесть? — поинтересовался тогда Тор, поглядывая на строптивую дочь. Сам он желал выдать её за какого-нибудь доблестного викинга, чтобы он защищал её, а она училась быть человеком рядом с ним. — А ты найди и договорись, — топнула ногой юная богиня и надула розовые губы, сердито хмуря брови. — Хочу, чтобы сердечко трепетало, как у мамы при взгляде на тебя. Хочу, чтобы я так же любила, как и ты нас с мамой. — Хорошо, добуду я тебе змея, — согласился Тор, не в силах отказать дочери, смотря на неё с умилением. Проходили дни, месяцы. Тор и Элиза отчаялись выдать дочь замуж за могучего владыку морей, и только Мариэлла не отчаивалась, а продолжала радоваться жизни. Ходила на балы с подружками, вышивала, писала стихи, рассказы, романы, некоторые из которых выходили даже очень пикантными, а главное — танцевала, чтобы сразу покорить сердце змея. С тех пор прошло ещё три года. И о чудо! Солнце заслонил самый настоящий чёрный змей! Глядит он глазами серыми и двор осматривает. А тут Богиня в окружении подружек бежит в дом, чтобы отдать маме свежие цветы, — любила она, когда в доме пахнет розами или пионами. Тогда змей неожиданно для всех подлетел ближе и, схватив богиню, взмахнул огромными своими крыльями, улетел на высокую гору, цепко держа в лапах свою прекрасную и драгоценную добычу. — Зачем ты похитил меня? Тебя манерам не обучали? — звонким голосом вскричала Мариэлла, когда змей опустил её на землю, и старательно попыталась спрятать улыбку на лице. Долгожданная встреча! А ведь как знала, что это папа всё подстроил. Вот же Тор! — До меня дошел слух, что ты жениха себе искать изволила. — Ищу, конечно. Ты чего это, тоже ищешь жену? — Ищу, поэтому надевай фартук и иди готовить, я там медведя поборол, так что пожарь его, да чтоб вкусно, коготочки оближешь! Мне надоело сырое мясо есть. — А тебе жена нужна только для этого? — обиженно спросила Мариэлла, снимая с блестящего когтя фартук. Как-то по-другому она представляла жизнь со змеем, а тут всё как у людей: готовка, уборка, вынос мусора… Ей же хотелось летать! — Можешь подмести тут ещё и ветки убрать… А, да, и скелеты ещё выкинь, а то надоели они, напрягают меня при моём пробуждении… Я, пожалуй, посплю, а ты готовь. Не хотела сначала богиня подчиняться страшному и огромному бездушному змею, но выхода не было. Нет, теоретически он, конечно, был, но ящер, как назло, улёгся в углу пещеры и перегородил своим огромным хвостом отверстие в скалах, через которое можно было выбраться на свободу. Тяжко вздохнув, девушка про себя решила очень серьёзно поговорить с отцом и выяснить, почему это он не рассказал змею, как нужно вести себя с богинями. Полное безобразие! Она же не кухарка какая-нибудь, а божество! Мариэлла вздохнула погромче, чтобы этот змей проснулся и перестал сотрясать пещеру храпом, а то от такого звука аж мурашки шли по коже, хотя богиня была не из пугливых.***
— Ммм… Чем так пахнет? — протянул из пещеры змей, когда наконец соизволил проснуться. — Медвежатиной в чесночно-сырном соусе с травами… И какая-то там каша была. Мама, по-моему, её рисовой называет, — задумалась Мариэлла в попытке вспомнить правильное название крупы, держа в руках котелок с белыми крупинками и кусочками мяса. — Я, конечно, не люблю готовить, как мама, но знаю, как это делается, поэтому вот, оцени. — Ладно, давай сюда, — нетерпеливо ответил змей, потирая при этом лапы. Мариэлла вышла из кухни, накрыла плоский продолговатый камень ажурной скатертью и уселась в раздобытое неведомо откуда кресло, для начала наложив змею еду, как подобает примерной супруге. Ящер же хорошими манерами не отличился и принялся есть прямо из тарелки, так и не воспользовавшись столовыми приборами. — Вкусно? — Мариэлла не понимала, что значит чавканье и поскуливание змея, когда он облизывал тарелку. — Вкусно, — улыбнулся довольный змей и попросил добавки, хотя порядочно уже набил себе брюхо. — А ты растолстеть не боишься, а? Столько есть! — спросила с подозрением богиня, пока не понимая, как они уместятся в этой пещере вдвоём, если он станет ещё больше. — А то ведь летать не сможешь, крылья не поднимут! — Змеи не толстеют, — поведал он, немного прищурившись и наблюдая, как Мариэлла отправилась уже за огромной кастрюлей с добавкой. Мариэлла так и осталась жить со своим змеем в пещере, где она любила наводить уют и в чистоте ждать своего ящера, чтобы перед сном полетать на нём немного, а ещё прочесть ему какой-нибудь рассказ из своей книги. Но змея всё не было, он никак не появлялся, — вот уже луна вышла из-за горизонта, а его всё нет и нет. Вдруг что-то промелькнуло справа. Богиня обернулась, оказавшись лицом к лицу с красивым молодым человеком. Был это не просто человек, а настоящий принц из сказки, разве что не хватало для полного антуража белого коня. — Ничего себе, это ты?! — восторженно произнесла богиня. Затрепетало сердце получеловеческое, подогнулись ноги, и Мариэлла упала прямо в руки змея, который стал человеком ради неё. Волосы чёрные, как мазут, оказались того же оттенка, что и чешуя, а глаза сверкали, словно серебро. — Так вот ты какой на самом деле, суровый змей, — пролепетала растерянная богиня. Хоть в книгах и упоминалось о том, что драконы могут менять облик для своих любимых, но она не думала, что станет любимой для него настолько скоро. — Ты станешь моей «законной добычей»? — подняв Мариэллу на руки, спросил некогда змей. Для неё не было секретом, что это первый этап свадебного обряда. — Да, только тебе нужно имя, — прошептала она, чуть размыкая губы для самого долгожданного поцелуя. — Для тебя я Ивий, только никому не говори… По ночам я буду приходить к тебе человеком, а днём останусь змеем, — проговорил он, застёгивая на руках Мариэллы брачные браслеты. — Осталась ещё одна часть обряда, ты готова? — Да, мой Ивий Йормунганд.***
Мариэлла поставила точку. Горячий, обжигающий мёд разливался в душе всякий раз, когда она придавалась воспоминаниям в рукописи. Положив ручку в середину блокнота, Мари посмотрела на серебряные браслеты на запястьях и широко улыбнулась: былые годы представлялись ей нежным туманным сном, который так просто улетучивается из памяти, когда просыпаешься. Поднявшись со стула и облокотившись о стол, Мари ощутила, как пинается миниатюрная копия змея в животе. Она вынашивала их дитя уже девятый месяц — скоро родится её маленькое чудо! Мариэлла скоро станет мамой, скоро для неё начнётся совершенно новый этап. Это пугало. Мариэлла рухнула обратно на стул и задышала чаще. — Мариэлла, всё в порядке? — Элиза зашла в комнату и, подойдя ближе к дочери, села перед ней на колени. — Да, Герде не терпится появиться на свет, — Мариэлла погладила себя по животу и посмотрела на маму с почти таким же размером живота. У Мари будет брат, а у её дочери дядя. — Почему хочешь назвать дочь Гердой? — спросила Элиза, замечая новый написанный рассказ дочери. — Ты против? — Нет, не против, мне нравится, — улыбнулась Элиза, не решаясь больше задавать вопросы, и заглянула в блокнот. — Ты всё продолжаешь писать для Герды, — поняла она, только прочитав фразу «Жили-были змей и богиня». — Мне, к сожалению, неведомо будущее, поэтому я хочу издать книгу для неё, чтобы она знала, что я думала о ней, не бросала. Чтобы она знала, что её отец и бабушка с дедушкой самые лучше. Я не знаю, какая судьба ожидает мою дочь. Никто не забудет её никогда, а метка уробороса — её отец, всегда будет на ней и будет защищать, если у меня не получится. Мариэлла печально улыбнулась. Нехорошее предчувствие давило на грудную клетку и рисовало пылающие недобрым пламенем картины в сознании. — У нас всё получится! Огненный демон Сурт отступит, вот увидишь, папа что-нибудь придумает. У него есть какой-то план, — пыталась успокоить дочь Элиза, приобнимая её за плечи. — Мы все останемся в живых. — А если нет? Что тогда? Мне очень страшно, мам…