«У детей нет ни прошлого, ни будущего, зато, в отличие от нас, взрослых, они умеют пользоваться настоящим» ©Жан Лабрюйер
***
Как следует выспавшись и восстановив напрочь утраченные прошлым вечером силы, я формирую документ с многочисленными фотографиями и, прикрепив к нему письменный отчёт о проделанной работе, отправляю его Кэт. Спустя примерно пятнадцать минут подруга, наплевав на роуминг, взволнованно делится со мной своими чувствами и впечатлениями по телефону, прерываясь на частые вздохи. «И чем же их так всех цепляет этот парень? Он ведь самый обычный. Таких миллионы», — крутится у меня в голове, пока Далтон, переполненная эмоциями доверху, с трудом выговаривает самые элементарные слова, зачастую проглатывая окончания. Через несколько дней я навещаю старых школьных друзей в Стокгольме. Небольшой уютный дом на окраине города на берегу одной из многочисленных речушек замечательно защищает от промозглой ветреной погоды. До головокружения тёплая атмосфера создаётся в этом холодном неприветливом, на первый взгляд, месте. Сладкий аромат горячего какао с корицей, негромкое потрескивание угольков в камине, топот двух пар маленьких ножек и необычайная любовь, так и сверкающая в глазах молодых родителей… Я могла бы провести здесь вечность, прячась за толстой каменной стеной от всех проблем этого мира. В такие моменты действительно начинаешь понимать, что счастье отнюдь не в деньгах и славе. — Тётя Саша, мама сказала, что ты можешь мне почитать, — тихо произносит Софи — наимилейшая девочка из всех, кого я когда-либо видела — и протягивает мне книгу, на обложке которой большими буквами написано «Скандинавские сказки». — Конечно, милая. Маму нужно слушать, — улыбаюсь я, помогая белокурому голубоглазому ангелочку поудобней усесться на мягком диване и завернуться в клетчатый тёплый плед. — Что ты хочешь, чтобы я тебе почитала? — Русалочка! — радостно вскрикивает девочка, задорно похлопав в ладошки. — Ну, хорошо. Тогда слушай. Далеко в море вода синяя-синяя, как лепестки самых красивых васильков, и прозрачная-прозрачная, как самое чистое стекло… — начинаю читать я, вспоминая, как точно так же в моём детстве эту же сказку читала мне по вечерам бабушка. И не было тогда ни забот, ни проблем. Не нужно было думать о том, что будет завтра. Жизнь казалась куда более простой и беззаботной. Возможно, так оно и есть. Ведь многие проблемы человек придумывает себе сам. Увлекшись чтением, я не замечаю, как Софи засыпает у меня на груди. Тихо посапывая и морща носик, она забавно шевелит губами, будто пытается кому-то что-то сказать. Наверное, я могла бы наблюдать за этим вечность. — Ну как вы тут? — шепчет подруга, будто бы уже зная, что девочка спит. — Она заснула, — отвечаю я, улыбаясь уголками губ и легонько проводя по светлым волосам малышки. — Думаю, её стоит отнести в кроватку, — девушка улыбается и уже было тянется ко мне, дабы взять девочку на руки. — Я сама, — опережая молодую маму, я аккуратно поднимаю Софи и несу её в сторону детской. — Тебе бы своих детей носить нужно, — с некой досадой в голосе проговаривает Аманда мне вслед, заставляя меня на секунду замереть, а затем вновь продолжить свой путь. Налюбовавшись на мирно спящего ребёнка, я вновь возвращаюсь в гостиную. — Не хочешь с нами выпить чаю? — спрашивает меня Роджер — муж моей подруги, указывая рукой на небольшой журнальный столик, накрытый светло-голубой скатертью. — Я была бы не против, — сажусь на белый пушистый ковёр, скрещивая ноги перед собой и беря в руки прозрачную чашку, заполненную тёмным горячим чаем. — Чем ты сейчас занимаешься? — спрашивает меня подруга, пододвигая ближе ко мне вазу со сладостями. — Я? Я фотограф. Была в Осло по работе и решила заглянуть к вам. Ты ведь меня уже давно приглашала, — тянусь за долькой шоколада с ореховой начинкой и блаженно прикрываю глаза, стоит сладкому кусочку оказаться у меня во рту. — Какое направление? — интересуется Роджер, вызывая у меня некое недоумение. — Ну, в смысле что ты фотографируешь: природу, людей? — И то, и другое. Сейчас я выполняла заказ одного известного журнала. И если им понравятся фотографии, то я могу рассчитывать на постоянную работу, — отвечаю я, делая ещё один глоток чёрного чая. — Ого! Это же круто! — протягивает Аманда, хлопая в ладоши. Так вот откуда эта особенность у Софи. — А что за заказ, если не секрет, конечно? — спрашивает мужчина, который, в отличие от своей супруги, ведёт себя более сдержано. Суровое шведское воспитание. — Нет, не секрет. Моя лучшая подруга работает в «Cosmopolitan». Она попросила меня взять на себя заказ другого фотографа. Самая обычная фотосессия с очень крутым норвежским актёром, моделью, танцором и что-то там ещё… — А можешь показать фотки? — на этот раз вопрос задаёт девушка. Я ничего не отвечаю, лишь протягиваю руку, дабы достать из сумки свой ноутбук. — Да он красавчик, — смеётся подруга, стараясь внимательно рассмотреть мелькающие на экране фотографии. — Лекс, ты, наверное, заболела. Когда ты начала так снимать людей. Помнится, в школе ты терпеть не могла всё это. А тут каждый кадр пропитан… любовью к людям, — будто не веря своим словам, Аманда хмурится, сводя светлые брови к переносице. Смеюсь над её добродушным комментарием. «Я лишь следовала за ним, за его искренними эмоциями», — накатившее приятной волной воспоминание о той съёмке пробегает по всему телу, вызывая лёгкую дрожь в руках. С каждой новой фотографией глаза подруги становятся всё больше и больше, а на лице уже легко читается откровенное удивление. Дойдя до фотографий, на которых Герман запечатлён в расстёгнутой рубашке, будто бы уловив его яркий взгляд, наполненный каким-то интересом и… желанием, Аманда подозрительно смотрит на меня, как бы спрашивая, что именно я сделала с этим парнем. — Это просто невероятно! У тебя однозначно талант! — перервав наш немой диалог, восклицает Роджер. Суровое скандинавское воспитание и сдержанность летят к чертям. Мы ещё долго болтаем о жизни, семье, работе и других немаловажных вещах.***
На следующий день я вновь возвращаюсь в Осло. — Как твоя поездка? — спрашивает Кэт, в очередной раз забивая на огромные счета, которые, скорей всего, придут ей после наших разговоров. — Всё замечательно. — Зайди в почту. Там тебя ждёт сюрприз, — весело протараторив эти слова, девушка быстро сбрасывает звонок. Открываю интернет. В почтовом ящике — ссылка на статью с моими фотографиями, которую вставят в следующий номер «Cosmopolitan», и прикреплённое к этому сообщению письмо с приглашением от журнала к постоянному сотрудничеству. Первым заданием оказывается освещение какого-то танцевального батла, соревнований — не знаю, как правильно это назвать. Как ни странно, но я совершенно не умею танцевать, никогда не любила и не интересовалась подобными вещами. Поэтому, открыв очередную ссылку, тщательно изучаю все правила, да и вообще суть предстоящих состязаний, смотрю фотографии «коллег по цеху». И всё равно через пару дней, выйдя из такси, заметно мнусь и чувствую дрожь в руках, когда тянусь к дверной ручке. Оказавшись внутри, я понимаю, что все мои представления о данном мероприятии оказались в корне ложными и сейчас же рассыпались на маленькие кусочки. Мне казалось, что здесь будет спокойная обстановка, чем-то напоминающая бал, где официанты в белых перчатках разносят дорогой алкоголь, дамы в длинных платьях общаются со своими спутниками, одетыми в классические костюмы или что-то наподобие того. Возможно, это выглядит смешным, но я действительно так думала! Что же я вижу здесь? Парни и девушки в каких-то растянутых футболках, помятых рубашках и спортивных штанах или лосинах, громко смеются и разговаривают, перебивая не менее громкую, похожую на клубную, музыку. В голову ударяет мысль, что эти соревнования никак не связаны с классическими танцами: вальсом, танго и т.д. Это, скорей всего, будет что-то современное. Хотя, стоит признать, до сего момента мне казалось, что подобные соревнования больше похожи на рэп-батлы. Как много нового можно узнать за один день. Помимо самих, как я поняла, танцоров, вокруг много других людей, очевидно, зрителей и болельщиков. В воздухе витает атмосфера какого-то праздника, что, несомненно, успокаивает меня. Пройдя на своё место у самой площадки, выставляю нужные настройки камеры, чувствую, что дрожь в руках постепенно исчезает. Увлечённая своим занятием и этими завораживающими красивыми движениями танцоров (и почему я раньше не интересовалась этим?), я совершенно не замечаю, как пролетает время. Объявляется пятнадцатиминутный перерыв. И я со спокойной душой направляюсь к автомату, дабы купить бутылку холодной воды. Делаю большой глоток и прикрываю глаза, чтобы хоть немного отвлечься от шума музыки и огромного количества народу. Из раздумий вырывает тихий тонкий голосок. — Можете нас сфотографировать? — спрашивает миловидная невысокая блондинка, протягивая мне смартфон и показывая кнопку, на которую необходимо нажимать. Я, конечно же, соглашаюсь. Девушка кидается к какому-то парню, указывая рукой в мою сторону. — Улыбаемся! — настроив камеру на телефоне, говорю я. — Всё, — мой голос резко обрывается. Не глядя вкладываю гаджет в руку хозяйки, пропуская мимо ушей её «Спасибо!» В паре метров от меня сияет уже знакомая улыбка. Девушка смущённо благодарит молодого человека, и тот протягивает руки, чтобы обнять её, на что она, естественно, соглашается. Когда же блондинка исчезает в толпе, я всё ещё продолжаю смотреть на Германа. Он лишь улыбается мне в ответ, не пытаясь подойти ближе, и кивает в знак приветствия. Вибрация телефона в кармане заставляет меня оторваться от изучения парня. «А фотографии ты так и не прислала», — номер не определился, однако я и так прекрасно понимала, кто являлся автором этого сообщения. «Вот чёрт! Я совсем забыла. Скажи, куда тебе их привести?» — мысленно ударив себя по голове, отвечаю я. — Какая ты забывчивая, — знакомый голос заставляет убрать телефон обратно в карман. «И в какой момент он подошёл?» — крутится в голове, пока я неловко и, наверное, очень по-глупому улыбаюсь парню. — Со мной случается, — Герман усмехается. — Кстати, я должна сказать тебе «спасибо». Ведь именно благодаря тем твоим фотографиям мне предложили новый контракт и пригласили в журнал на постоянной основе. — Тогда, мисс, Вы должны мне кофе. Думаю, что прямо сейчас. А то вдруг Вы потом забудете, — убрав руки за спину, юноша вытягивается в полный рост и смотрит на меня немного высокомерным, но всё тем же по-детски ярким искрящимся взглядом. — А твои родители не будут против, что ты пьёшь кофе со взрослыми тётями? — отвечаю я, улыбаясь краешками губ. — Не волнуйтесь. Я у них отпросился, — по его лицу видно, что он хотел сказать мне что-то ещё, однако какой-то парень подбегает к нему и, быстро что-то проговорив, тянет за собой. Перерыв заканчивается, и я возвращаюсь на своё место. Оставшиеся полтора часа теперь кажутся мне просто пыткой. Под вечер мои глаза начинают хуже видеть, концентрация и быстрота реакции заметно снижаются, а ноги устают до такой степени, что мне становится невыносимо больно стоять. «Это старость», — в голове звучат слова Кэт, заставляя меня усмехнуться. Наконец-то, всё заканчивается. Танцоры ждут объявления результатов, а я присаживаюсь на освободившееся место и прикрываю уставшие глаза. Несмотря на то, что эти фотографии нужно отправить начальству до завтра, твёрдо решаю, что сегодня делать ничего не буду. Слишком сильно хочется спать. Телефон коротко жужжит. На экране высвечивается сообщение от того же неизвестного номера. «Я жду тебя у выхода через десять минут» Боже! Я совсем забыла про него. Точнее даже не так. Я восприняла его слова и приглашение на кофе как шутку, такой дружеский прикол. «И давно вы с ним стали друзьями?» — издевательски звучит внутренний голос, который порой так и хочется послать к чёрту. Спустя десять минут я направляюсь к выходу. Вижу перед собой фигуру парня, стоящего ко мне спиной. На пару секунд замираю на месте от сильного удивления, вызванного то ли тем, что он не пошутил и действительно хочет выпить со мной кофе, то ли тем, что я, как влюблённая дурочка, радуюсь этому. Заметив меня, юноша подбегает ближе, выхватывая из моих рук тяжёлую сумку с аппаратурой. — И как вы это носите?! — с неким возмущением в голосе спрашивает он, будто отчитывая меня за какой-то проступок. Мы молча движемся в неизвестном мне направлении, слегка касаясь друг друга плечами. — Как тебе удаётся совмещать? Ты же в кино снимаешься, танцуешь? У тебя вообще есть свободное время? — прерываю тишину я. — Ну, знаешь, как говорится, если есть желание, то возможности найдутся. Конечно же, это отнимает очень много времени, но мне в этом плане повезло. Я всегда могу перестроить график, как мне удобно, — в воздухе вновь висит молчание. — А чем ты ещё увлекаешься? — Я слушаю музыку, люблю петь, читать книги, готовить. Всё, как и у всех, — парень пожимает плечами, будто бы не понимая, что именно я хотела услышать в ответ. Я и сама, честно говоря, не понимаю. — А ты? — Я? На самом деле, я очень ленивая. Когда появляется свободное время, я люблю полежать перед телевизором, послушать музыку или почитать что-нибудь. Правда, к сожалению, от моей работы слишком сильно страдает зрение, поэтому, чаще всего я просто сплю или лежу с закрытыми глазами. Несколько раз в год мне удаётся выбраться куда-нибудь: в музей, на выставку, в театр. Не слишком интересно, понимаю, — я морщусь, наблюдая за тем, как погружённый в свои мысли парень, кажется, даже и не слушает меня, уставившись себе под ноги. — Ты что? Конечно же, интересно. Просто сегодня был слишком загруженный день, — оправдывается он, продолжая смотреть вниз. — Может, тогда перенесём наши посиделки на другой день? — я останавливаюсь, он — тоже. — Что? Нет! — восклицает Герман, хватая меня за руку, словно боясь, что я куда-нибудь от него убегу. — Ты провинилась. И должна угостить меня кофе сегодня. Это типа штраф. До кофейни мы идём молча. Сделав заказ, мы всё также продолжаем молчать. Небольшой зал заполняет приятная медленная музыка. Кроме нас, здесь практически никого нет. Тишина и спокойствие — вот, что мне сейчас нужно. — Не хочешь потанцевать? — парень протягивает руку. — Я не танцую, — достаточно холодно и, наверное, даже грубо отвечаю я, откидываясь на спинку кресла. Он резко убирает руку под стол, опуская голову вниз. «Ну вот! Молодец, Саша! Кажется, ты его обидела», — нервно прикусываю губу, пытаясь найти нужные слова. — Извини. Я просто не умею танцевать. — Не умеешь? Совсем? — широко раскрытые глаза юноши наполнены удивлением, а я теряю всякую уверенность в себе, начиная ёрзать на стуле и стучать пальцами рук по коленкам. — Вообще. Наверное, даже дерево будет двигаться лучше меня, — усмехаюсь я, опуская взгляд на ноги. — Я уверен, ты преувеличиваешь. Но, думаю, что мне стоит научить тебя этому. Нет, не так. Я просто обязан научить тебя танцевать, — Герман снова улыбается, заставляя и меня улыбнуться ему в ответ. Несмотря на свои «угрозы», парень сам оплачивает кофе, так и не позволяя мне «выплатить штраф». Когда он намекает, что был бы не против ещё погулять, я с некой досадой отказываю, прекрасно понимая, что завтра утром мне нужно будет обработать очень много фотографий. — Ты так и не сказал, когда я могу завести тебе фотографии, — произношу я, настороженно замечая, что мне совершенно не хочется сейчас расставаться с ним. Это не слишком хороший знак. — Я пока ещё не знаю, когда у меня будет свободное время. Можно, я скажу позже? — спрашивает он с некой опаской в голосе, боясь, очевидно, снова услышать «нет». — Да, давай так. Когда появится время, напишешь. Телефон мой у тебя уже есть. Кстати, откуда он у тебя? — Ну, — протягивает Герман, — я ведь могу не отвечать? — Можешь, конечно, — парень вызывает мне такси и галантно открывает дверь машины. — Мы ещё увидимся, — неуверенное утверждение с его стороны больше походит на вопрос. — Услуга за услугу, дорогой. С меня фотки, а ты учишь меня танцевать. Ты ведь обещал, — он серьёзно кивает головой, а затем расплывается в хитрой, как у кота, стащившего со стола сосиску, улыбке.***
Целую ночь я не могу уснуть, думая об этом, вроде бы, самом обычном, но таком особенном парне. «Хватит!» — в сотый раз говорю себе я, когда его улыбка вновь всплывает перед глазами. Нельзя. Он ведь ещё ребёнок. Ему стоит общаться с ровесниками, а не уделять время мне. Но утром, с головой погрузившись в работу, я совершенно забываю обо всех договорённостях. Вслед за первым заказом появляется второй, а потом и третий. На пару дней я совершенно теряю себя, носясь по различным выставкам, встречаясь с известными людьми и делая соответствующие фотографии. Потом следует день отдыха, в который, наконец-то, можно выспаться. Всю следующую неделю я посвящаю самой себе: своему культурному развитию и душевному отдыху. Путешествуя по Скандинавии, любуюсь природой, совершенно нетронутой человеком, такой простой и естественной, отчего кажущейся ещё более прекрасной. Красота в простоте. В очередной раз, садясь в самолёт, случайно выхватываю взглядом заголовок журнала, который читает соседка, а затем вижу и свои фотографии. В голове вновь всплывают образы его искрящихся глаз, той немыслимой комбинации шагов, которую он исполнял до фотосессии и на ней… Чувствую, что начинаю задыхаться от переизбытка эмоций, а потом усмехаюсь про себя, понимая, что становлюсь похожей на мисс Ларсен. «Ты ещё помнишь про нашу договорённость?» — пишу я, за несколько минут до взлёта. «Конечно, помню. Надеюсь, мои фотографии готовы» Вернувшись в Осло, я тут же сажусь отбирать фотографии, затем распечатываю их в большом формате в виде альбома, запаковываю и перевязываю атласной тёмно-синей лентой, и рано утром в пятницу еду к тому самому центру, где случилась наша первая встреча.