30 штрихов

На Лейавин опускались сумерки. Холодные прозрачные капли падали на вымощенные камнем улицы, и желавшие укрыться от дождя лейавинцы поднимали воротники, либо натягивали капюшоны, превращающие их в безликую массу. Огородившиеся стеной собственных забот горожане не замечали друг друга, а тем временем стало ещё темнее. Обычно пыльные, а сейчас мокрые потёртые сапоги ступали почти бесшумно. Отяжелевший от капель тёмный балахон плотно прилегал к телу — пока ещё не промокший насквозь, но уже неприятно холодный. Если бы кто-нибудь из лейавинцев на мгновение вынырнул из омута собственных размышлений и пригляделся к непримечательной фигуре, то удивился бы, увидев скромную улыбку, не скрытую под широким капюшоном. Встав под крыльцом одного из домов, Азанес выжидала, провожая каждого прохожего внимательным взглядом. Мимо неё, совсем близко, прошёл сгорбившийся альтмер и даже не повернул головы. Дождь усилился. Азанес чувствовала, что тело начинает пробирать неприятная мелкая дрожь, однако она по-прежнему стояла на выбранном месте, то провожая взглядом прохожих, которых с каждой холодной минутой становилось всё меньше, то неотрывно глядя в одну и ту же точку. Невыразительно-светлый оттенок города сменился на более тёмный, кажущийся зловещим. Из потайных углов скоро начнут выходить те, кто привык укрываться в тени, ибо на подходе их время. Долгим взглядом Азанес провожала облачённого в комплект металлической брони стражника, и когда тот исчез за поворотом, она кивнула самой себе. «Пора». Серая фигура в тёмном капюшоне, незапоминающаяся даже если пройдёт совсем рядом. Случайно зацепившийся за неё взгляд чаще всего соскальзывал на что-то более яркое, цепляющее сознание. Азанес это более чем устраивало. Ещё не наступила ночь, но Азанес беспрепятственно подходила к жёлтому двухэтажному дому, оставаясь незамеченной. Владелец особняка, богатый бретонец, который имел привычку навесить на себя множество разноцветных блестящих украшений, сейчас согревался в таверне, проводя время в компании своих друзей и пары бутылок лучшего сиродиильского вина. Размер и более вычурная, по сравнению с неброскими домами обычных горожан, архитектура его дома сразу привлёкли внимание Азанес. Ей, как стажеру Коллегии Шепчущих, была выделена постель, однако пропитание нужно добывать самостоятельно. Азанес прижалась к стене, но погружённый в свои заботы стражник, едва различимый в практически бесцветном городе, даже не поднял головы. Не заметил? Азанес не была так уж этому удивлена. Окрас шерсти — от природы тёмно-серый, с чёрными полосами, служил дочери вора хорошей маскировкой при каждой ночной вылазке. Днём же на неяркую кошку в однотонном балахоне просто не обращали внимания. Взгляд прохожих куда чаще задерживался на обладателях огненно-рыжей шерсти, если говорить о каджитах или зелёно-сине-жёлтой коже, если вести речь об аргонианах. Серый же почти всегда был синонимичен слову «незаметный». И мысль об этом успокаивала Азанес. А тем временем в зубчатую щель дверного замка плавно вошла тонкая отмычка.