Волчьи законы

После завтрака, Джон, как и планировал, отправился в город, а Шерлок остался его ждать в домике. Это было идеальным моментом, чтобы обо всем подумать и разобраться в ситуации. И не попасться на глаза кому-нибудь из стаи, кого уже наверняка отправил на поиски Май. «Итак, Джон — мой альфа. Джон — мой… Да нет же, он сильный, смелый, добрый, отважный, красивый, сексу… Так! Не туда понесло. В общем, он идеал. А что я? Тощий нескладный неформал, не воспринимающий никакие отношения. Ну и как мы сможем быть вместе? Верно, никак. Мы же просто не подходим друг другу. Он слишком идеален для меня. Да и вообще, я не хочу так — по зову крови и гормонов! Я хочу чтобы мой альфа меня полюбил! Именно меня, мою личность… а не запахи… Ну почему Великий Волк так с нами поступил? Зачем нас мучить?» Шерлок и без этого знал ответ на эти вопросы. Когда-то давно, еще юный омега поинтересовался у брата, как альфы и омеги определяют, с кем должны быть вместе, почему ему пришлось выбрать себе именно Грега? И тогда Майкрофт ответил, что на то была воля самого Великого Волка. Именно он разделил их собратьев на альф и омег еще в глубокой древности, и наделил их даром находить «истинного» как наиболее подходящую пару, чтобы его дети смогли дать потомство и продолжить волчий род. И пока они подчиняются «зову» — все стабильно в этом мире и волки будут жить. Чтобы закрепить эту связь между двумя половинками единого целого, Великий Волк установил и порядок единения: в ночь, когда взойдет первая полная луна после наступления совершеннолетия омеги, они должны соединить свои тела и души с подходящими им альфами, дабы позволить связи пройти сквозь них, смешать их запахи воедино и дать возможность появиться потомству. Тогда-то юный Шерлок, насмотревшийся на множество разнообразных пар в стае, и задался вопросом, учитывает ли Великий Волк психологическую совместимость, влюбленность, личную симпатию и выбор, или все строится чисто на физиологии — ради крепких и здоровых волчат. Много лет предки соблюдали традиции, отдавая своих дочерей и сыновей тем альфам, которые находили «своего» во время гона, по запаху, и побеждали возможных противников, но придя в себя и успокоив кровь, образовавшие пару партнеры не всегда подходили друг другу характером и темпераментом. Возможно для диких предков это не было особой проблемой, то вот в современном мире — вполне. Если же нареченные не чувствуют тяги друг к другу, то никакой связи не будет, и это может здорово повлиять на самочувствие омеги и ее потомство. Когда Майкрофт стал вожаком, и наслушавшись сомнений брата, который явно много времени потратил разбираясь в проблеме и привел примеры, Холмс-старший решил чуть подкорректировать вековые традиции, хотя бы в своей стае, полагаясь не только на Великого Волка и гон, но и на мудрость самых уважаемых членов стаи, совет вожака — старейшин. Согласно его идее, за несколько месяцев до совершеннолетия омег, их знакомили с подходящими, по мнению тех самых старейшин, альфами, если до этого они не сделали свой выбор сами. Отобранные пары старались почаще оставлять наедине, позволяя им получше узнать друг друга. Кому-то это помогало и когда союз скреплялся, все радовались, но случалось и так, что не смотря на все усилия, двое так и не могли поладить, а после пресловутого полнолуния, когда кровь берет верх над разумом, были вынуждены жить в нелюбви, как в клетке. Да, во время гона альфа и омега рвались друг к другу как одержимые, но кроме этой поры нужно было как-то сосуществовать и в остальное время. Шерлок все это видел и не хотел такого же будущего для себя, поэтому он доводил любого своего ухажера до белого каления, и тот сам убегал от него, поджав хвост, за что омега получал от брата недовольные взгляды и поучительные нудные лекции о том, что это необходимо для их будущего. Что он сам портит свою жизнь, хотя Май ради него и так влез туда, куда, возможно, не следовало… Что не может такого быть, чтобы ни один альфа из всей стаи не понравился его придирчивому братцу. Шерлок и сам это понимал. Он столько времени успешно с справлялся с мыслью, что вот такой он неуживчивый, но когда на пороге его сердца появился Джон, желания прогнать его у Шерлока так и не возникло. Даже наоборот… Все чаще омега думал, что благослови Великий Волк их союз, он был бы не против.

***

Джон вернулся из города уже ближе к вечеру и принес оттуда еще одно одеяло, немного консервов, овощей, свежих фруктов (специально для Шерлока), кое-что из медикаментов и месячный запас спичек. — Я хотел взять еще одежду для тебя, но боялся не угадать с размером. Возможно чуть позже, когда твоя рука еще немного подзаживет, мы с тобой сходим уже вместе, если ты, конечно, не решишь к этому времени вернуться в стаю. — Выгоняешь меня? — Нет, что ты, мне приятно твое общество, говорил же. — Взаимно, — Шерлок слегка покраснел. — А как же твое «я ненавижу этих тупых альф, которые думают только одним местом»? — улыбаясь, спросил Джон. — Я никогда так не говорил, — сильнее краснея, начал оправдываться Холмс. — И ты не похож на таких альф. Ты лучше. — Хм, спасибо, — Джон не переставал улыбаться. — Ну что, поедим и снова потренируемся? — Да, хорошо. Джон с помощью рыбных консервов и овощей быстро сварил суп и разлил его по тарелкам. Закончив с ужином, они вышли на улицу. Встав в исходную позицию, Джон сделал выпад вперед, и Шерлок ловко смог увернуться и ответить быстрым ударом в корпус. — Неплохо, это ты освоил. А что, если я сделаю так? Ватсон пригнулся и ударил по ногам противника, от чего тот пошатнулся и упал на колени. Воспользовавшись этим, Джон быстро встал позади Шерлока и взял его тонкую шею в сильный захват. — Ну, как ты теперь выберешься? — Придумай что-нибудь получше… — прохрипел омега и ударил альфу локтем промеж ног. — Ух, грязные приемы пошли? Учти, я за честный бой! — негодовал Джон, прижимая руки к ушибленному месту. — Да брось, ты с этим справишься, — ответил Шерлок, подходя к Ватсону для возможного оказания первой помощи. — Да, тут ты прав… Дождавшись, когда противник подойдет ближе, Джон, не разгибаясь, побежал вперед с целью ухватиться за его корпус и силой повалить на землю, но Шерлок, просчитав его действия, просто перепрыгнул через него, из-за чего тот врезался в ближайшее дерево и упал. — Ну ты даешь… — Джон сел на сугроб и уставился на Холмса. — Видимо, любой элемент неожиданности для тебя никогда не бывает неожиданным. — Я просто просчитал различные варианты твоих действий и в итоге выбрал нужное противодействие на твой выпад. — Это… потрясающе. Нет, серьезно, Шерлок, это просто невероятно. Да еще только с одной действующей рукой. Я еще никогда не встречал такого как ты, — искренне заверил Джон, на что Холмс вновь покраснел. — Только один омега мог отразить такую атаку… — Ты уже который раз упоминаешь этого таинственного омегу, который тоже был не таким как все и мог победить тебя в бою. Может, все же, откроешь завесу этой тайны и откроешь секрет, кто он? У Шерлока неожиданно сжалось сердце, в предвкушении ответа. С одной стороны, он жаждал услышать его, но с другой боялся, и этот страх был обоснован ревностью. Да, Шерлок боялся узнать, что у Джона есть омега, которого он любит, но по каким-то причинам, не может быть с ним. Это разбило бы его сердце. — Его зовут Гарри. Это мой брат, — спокойно ответил Джон, но в глазах стояла грусть. У Шерлока будто гора с плеч сошла, но эта тоска в выражении лица его альфы настораживала его. — Что случилось? — осторожно поинтересовался Шерлок, садясь рядом с Джоном. — Он жив-здоров, все хорошо, но… — Ватсон тяжело вздохнул. — Старейшины нашей стаи выдали его замуж за ужасного альфу. Он не любит его, постоянно бьет, запугивает детьми, говорит, что убьет их, если не будет, как он сказал. Виктор самый худший альфа, которого я когда-либо видел. Именно благодаря ему я стал таким, какой я есть сейчас. Смотря на него и страдания Гарри, я поклялся себе, ни в коем случае не брать омег силой, любить их и уважать. — И с этим Виктором ничего нельзя сделать? Неужели ваши старейшины и вожаки ничего не видят? — Им нет до этого дела. Они лишь следуют указанному Великим Волком пути — не дать волчьему роду погибнуть. — Но ведь ты должен был стать вожаком. И тогда ты бы смог изменить эти устои. — Я же уже говорил, я не мог связать себя с омегой, которую не любил. Я не хотел портить ее жизнь. Мэри прекрасная омега, она добрая, отзывчивая, всегда поддерживала всех нас во всем, но не мое это было, понимаешь? Я просто не мог. А без этого я бы никогда не стал вожаком. Старейшины тогда посчитали меня слабым звеном и изгнали из стаи, а другие альфы решили ускорить приговор и проучить меня. Я не стал сбегать и принял бой. — И в этот раз ты проиграл. — Их было гораздо больше, они знатно меня потрепали. Многие царапины и укусы уже зажили и сошли, но тот, что на плече… Да, я знаю, ты уже успел его разглядеть во всей красе… Он напоминает мне о том дне. Шерлок слушал рассказ почти не дыша, понимая, что на самом деле пережил этот сильнейший альфа. Он и сам не понял, как наклонился ближе к Джону и прижался легким неумелым поцелуем к его губам. Опомнившись, Холмс резко отстранился, вскочил с насиженного места и побежал прочь. «Какой же ты редкостный идиот! Болван! Недоумок! Ну кто тебя просил?! Зачем ты сделал это? Что Джон теперь подумает о тебе?! Бежать, бежать пока не поздно, уходить как можно дальше!» Но задуманное не удалось реализовать по одной простой причине — Шерлока сбили с ног. Холмс перевернулся на спину и зажмурился, ожидая боли от клыков, но каково же было его удивление, когда к его губам прижались чужие губы в ответном поцелуе. Широко распахнув глаза, он увидел перед собой размытое, но ставшее уже родным, лицо. Руки сами поползли вверх, обхватили шею альфы и сильнее прижали его к себе. Шерлок вновь закрыл глаза, полностью отдаваясь его первому в жизни нормальному поцелую, и не заметил, как побежали слезы. Спустя пару бесконечных мгновений, Джон отстранился от желанных губ и увидел перед собой заплаканное лицо. — Ох, Шерлок… Все в порядке, все хорошо, — альфа вновь склонился над ним и собрал слезы омеги поцелуями.— Почему ты убежал от меня? — Испугался… Я подумал, что ты… Что я… Я ведь… Урод… Джон… — Тшш, мой хороший, мой глупый, мой любимый Шерлок… — успокаивающе шептал Джон, при этом поглаживая его темные кудри и целуя все, до чего только мог дотянуться. — Л-любимый? — Шерлок открыл глаза и встретился с нежной улыбкой. — Ну конечно. А как иначе? Я люблю тебя, Шерлок. С первого дня, как только увидел тебя, я понял, что ты — особенный. И я уже кучу раз смог в этом убедиться. Ты уникален, Шерлок, но сможешь ли ты выбрать себе в пару такого заурядного альфу, как я? — с надеждой спросил Джон. — Я… Сегодня я почувствовал твой запах… И… Это тот самый запах, Джон… — О, Шерлок… И они вновь слились в чувственном поцелуе. Шерлок быстро смог запомнить движения Джона и попытался повторить, на что тот ответил приглушенным стоном удовольствия. Первым разорвал поцелуй Джон, отстраняясь от теперь уже своего омеги, а тот потянулся за ним, ведь этого Шерлоку было мало. — Эй, эй, все хорошо. Нам нужно вернуться в дом, я все еще не хочу, чтобы ты заболел. — А дома… — Я сделаю все, что ты захочешь. У Шерлока от такого ответа заблестели глаза и сердце пошло в пляс от предвкушения. — Тогда, отнеси меня домой. — Как пожелаешь, любимый. Джон обернулся в волка и прилег рядом с Шерлоком, чтобы тот смог без проблем забраться на него. Когда тот сделал это, Ватсон осторожно встал и двинулся в сторону дома, а Холмс растянулся на спине своего альфы и весь путь домой вдыхал его запах, зарывшись руками и лицом в его шерсть, почти бессознательно лаская и поглаживая, заставляя волка млеть от этих прикосновений. Добравшись до пункта назначения, Джон вновь прилег, позволяя Шерлоку слезть, но тот не пошевелился. — Шерлок? Мы пришли. Ноль внимания. Тогда Джон осторожно наклонился, от чего Шерлок сполз с его спины, и Ватсон увидел, что его вымотанный «всадник», убаюканный родным запахом и мерной качкой, вкупе с сильными переживаниями, попросту уснул. Ватсон невольно улыбнулся этому зрелищу, взял драгоценную ношу на руки и отправился с ней в дом, поймав себя на мысли, что это похоже на то, как переносят невесту через порог. Не включая свет, Джон уложил Шерлока на кровать, быстро разделся и расстелил плед, затем он переложил омегу на подготовленное ложе, обернулся, и улегся рядом. В окно светила яркая луна. До полнолуния остались сутки.