Волчьи законы

Утром Шерлок резко открыл глаза и приподнялся, тем самым потревожив обнимающего его Джона. — Шерлок? Что такое? — сонно спросил он, после чего зевнул во всю пасть и потянулся, а затем обернулся в человека. — Вчера… Ты… Я… Мы… — Эй, эй, родной, только не говори мне, что ты жалеешь о вчерашнем, — обеспокоенно начал альфа, придвигаясь ближе к омеге. — Так мы вчера все же… Мы целовались, верно? Мне же это не приснилось? — полным надежды голосом, тихо спросил Шерлок. — Ох, дурачок ты мой! Чего так пугать-то? — и в подтверждение реальности произошедшего вчера, Джон обхватил руками лицо омеги, притянул к себе и сладко поцеловал, от чего тот не смог сдержать стон облегчения. — Ну что, это довольно весомый аргумент? — улыбнулся альфа. — Да, определенно да… Погоди, тогда это значит, что… Боже, Джон, прости меня! Я даже не помню, как меня вырубило! Просто, твой запах, и твоя широкая теплая спина, и… Прости-прости-прости! — замельтешил Шерлок, закрывая лицо руками от стыда. В этот раз Джон не смог сдержать смеха. Он обнял Холмса и крепко прижал к себе. — Не переживай, любимый. У нас впереди целая жизнь. Если, конечно, ты захочешь разделить ее со мной. — Да, Джон. Я хочу. Но сможешь ли ты принять меня такого? Обычно, альфы бегут от меня в рассыпную, стоит мне открыть рот и начать говорить. — Тогда, они полные глупцы, ведь твой голос для меня словно ангельское пение. Он прекрасен, как и ты сам. От таких слов Шерлок покраснел и спрятал лицо в самом укромном месте — шее своего альфы. — Голос да, может быть… но заранее прошу прощения за все грубости, что ты от меня услышишь… Уверен, я не сразу смогу отвыкнуть от них. А когда нервничаю, я невозможен вдвойне… — Ладно, я это учту. А сейчас дай я посмотрю твою руку и займусь завтраком. Шерлок отпрянул от Джона и протянул ему свою раненую руку. Тот осторожно снял бинты и удовлетворенно хмыкнул. — Что ж, думаю, повязка тебе больше не нужна, раны так хорошо заживают. Сейчас только обработаем анестетиком и все. Закончив с Шерлоком, Джон быстро помыл и нарезал фрукты, которые припас вчера для своего омеги и отдал ему их, от чего у Шерлока чуть ли не потекли слюнки и заурчало в животе. Улыбнувшись реакции любимого, Ватсон вернулся к приготовлению сытного завтрака. — Ну что, продолжим сегодня тренировку или лучше проведем этот день иначе? — спросил Джон после того, как они поели. От такого провокационного вопроса лицо Шерлока вновь стало красным. — Эм… Ну… Я даже не знаю… Я думал… — Хэй, успокойся. Я вообще-то говорил о том, чтобы узнать друг друга поближе, — смеясь над реакцией омеги, заявил альфа, а тот теперь краснел уже от гнева на глупые шуточки Джона. — Ты просто такой милый, когда стесняешься, я не удержался. — Угу, как же… — буркнул себе под нос Шерлок. — Ну так что? — Ты решай. — Ну уж нет, я за равенство в семье. «Семье?.. Он что, уже считает меня своей семьей?.. О, Великий Волк, дай мне сил дожить до сегодняшней ночи. О боже, сегодняшняя ночь… Он должен знать, нужно сказать ему!» —Эм… тогда давай останемся дома. — Хорошо, поддерживаю. Все-таки, нам все же нужно поговорить о планах на будущее, раз уж оно планируется совместным. — Да, верно… Джон взял тарелку с оставшимися фруктами и уселся поперек кровати, прижавшись спиной к подушке, которую он до этого прислонил к стене. Устроившись поудобнее, хозяин дома похлопал ладонью рядом с собой, призывая Шерлока сесть рядом. Как только тот сделал это, Ватсон повалил омегу на себя и поставил тарелку с едой ему на колени. — Итак, обо мне ты почти уже все знаешь, как насчет того, чтобы и ты что-то рассказал? — Что ты хочешь узнать? — Ну, например, когда у тебя день рождения? — Шестого января. — Ого, было совсем недавно. Погоди… мы же в этот день и встретились. — Ну… да. Точнее, в последующую ночь. — Да, точно. И сколько же тебе стукнуло, если не секрет? Шерлок ненадолго замолчал. Сказать или не сказать? А если сказать, то как он отреагирует на это? А если НЕ сказать? Нет, это будет несправедливо по отношению к Джону. Надо признаться. — Тогда, сидя у костра, пока на меня не напали те трое недоумков, я «праздновал», скажем так, свое… совершеннолетие. Джон, до этого мерно поглаживающий бок омеги, замер и весь напрягся. — Ты сейчас серьезно?.. — тихо уточнил альфа. — Кто же о таком шутит, — так же ответил Шерлок, с ужасом ожидая реакции Джона. Он ожидал криков, а то и удара, или же просто тихого ухода куда подальше, но никак не крепких успокаивающих объятий. — Какой же ты глупый… Ты хоть представляешь, что могло тогда с тобой произойти, не окажись я поблизости? Да ты же был бы для всех как маяк среди скал, только действовал бы ты на них иначе. Шерлок, ты что, не знаешь, что первое цветение — самое яркое, самое сильное? Да от тебя бы живого места не оставили! Горе ты мое луковое… — Но я ведь все же встретил тебя, я почувствовал твой запах, тот запах, с которым я уже не хочу расставаться, — будто в подтверждение своих слов Шерлок глубоко вздохнул, — ты так пахнешь… невозможно надышаться. — Слава Великому Волку, что свел нас с тобой, — борясь со смущением ответил Джон. Симпатия на уровне запахов это вполне нормально и естественно, но почему-то слышать такое все равно было волнительно. — Да уж… — Полнолуние уже сегодня… — Да, я знаю… — И ты… — Да, я хочу встретить его с тобой. Это же очевидно. — До ночи еще есть время, подумай хорошенько и прими верное решение. Что скажет твоя стая на избранника из другой? А пока, давай оставим эту тему, хорошо? — Да, хорошо. После этого оба смогли немного расслабиться, движение руки Джона на боку Шерлока возобновило свой ход, и тот придвинулся еще ближе к сильному телу, подставляясь под ласки нежных рук. — И все же, почему в свой день рождения ты был один в лесу? — Я сбежал. Мой брат с самого утра ждал меня у ритуального круга, где проходят все важные мероприятия нашей стаи. Меня там ждали пять альф, в надежде, что кто-то из них получит меня и станет ближе к вожаку. — Ближе к вожаку? Поняв, что он почти проговорился о своем истинном происхождении, Шерлок начал думать, как выкручиваться из этой ситуации. — Да, я был… кем-то вроде советника нашего вожака. Самый юный советник за всю историю нашей стаи. И он даже прислушивался ко мне. Иногда… — Ты жалеешь о своем решении о побеге? — Нет, ничуть. Сам подумай, если бы я не сделал этого, то сейчас уже был с каким-нибудь противным альфой, который бы через меня пробрался к власти и мучился с ним всю жизнь. Но самое ужасное, — тут Шерлока даже передернуло от этой мысли, — я бы никогда не встретил тебя. Джон поцеловал своего омегу в кончик носа. — Я никогда не буду командовать тобой, Шерлок. Ты сам волен выбирать, что делать. Я просто хотел бы, если ты позволишь, быть с тобой рядом. Мне кажется, это поможет нам обоим стать счастливыми. — Я готов сделать все, что в моих силах для этого, чтобы ты не пожалел о своем решении. Но ответь на еще один мой вопрос, который мучает меня уже давно. В нашу первую встречу ты сказал, что помог бы любому, кто попал в беду. Ты действительно бы так сделал, и на моем месте и правда мог оказаться любой, или ты так поступил, потому что что-то все же зацепило тебя во мне? — Шерлок, я помог бы любому, на кого напали, но потом… Как я уже говорил, я полюбил тебя с первого взгляда, но не хотел отпугнуть тебя. Я всегда готов помочь нуждающемуся, но тебе я хотел помочь с куда большим рвением. Потому что это ты. Это просто ты. Самый невозможный, самый прекрасный, самый любимый на свете волк. — Ну, пока еще не совсем волк… — Шерлок ощутил как лицо снова заливает жар. — Одно твое слово, Шерлок, всего одно, и я исправлю это. Я сделаю для тебя все, что ты только пожелаешь, если будет в моих силах, — прошептал Джон в макушку омеги. Шерлок поднял на него свои невероятно красивые глаза. — Я хочу этого. Я хочу быть твоим, Джон. Чтобы ты сделал меня тем, кем я должен стать… — Тогда дождись ночи, любимый, и я исполню все твои желания…

***

За разговорами ни о чем, и одновременно обо всем на свете, прошел остаток дня и вечера. Наступила ночь, и Шерлок начал заметно нервничать. — Шшш, мой хороший. Помни, ты никому и ничего не должен. Если ты не хочешь, я и пальцем тебя не трону, только скажи. — Нет, я… Все хорошо, правда. Немного страшно, но я хочу этого. — Уверен? Ты еще можешь передумать. — Я уверен. Прошу, Джон… — Тогда расслабься. Я помогу тебе в этом. Джон поднялся с кровати. — Подожди немного… Альфа вновь постелил на пол плед, сверху новое, купленное вчера одеяло, и все, что было на кровати, обеспечивая более мягкое и удобное ложе. — Теперь иди ко мне. Шерлок спустился вниз, к Джону, и тот захватил его губы в нежный, но чувственный поцелуй. Омега все еще дрожал, альфа чувствовал это, но не останавливался. Поцелуями он начал спускаться к шее, а затем и ниже, попутно поглаживая и лаская своего партнера. — Нам нужно снять это, — сказал Джон, проводя ладонями по кофте Шерлока. Тот кивнул, и в четыре руки они избавились от этой детали одежды, а следом стянули и футболку. — Я… я, прости, такой тощий и нескладный… — Ты невероятно красив, любимый… Ватсон обнял трясущееся тело и покачивал в объятиях, поглаживая от лопаток до поясницы и целуя шею, пока Холмс не успокоился и не расслабился. Только после этого альфа осторожно уложил омегу на спину. Легонько целуя, Джон начал спускаться по совершенному телу все ниже, не упустив возможности слегка подразнить языком соски Шерлока, от чего тот тихо застонал, спрятав лицо в сгибе собственного локтя. Спустившись еще ниже, Джон провел мокрую дорожку от пупка до линии брюк, а после слегка подул на нее, и вот уже омега задрожал не от страха, а от все усиливающегося возбуждения. Руки альфы замерли на ремне. — Ты позволишь мне? — Ох… Да, Джон, прошу тебя, сделай уже с этим что-нибудь… — взмолился Шерлок, качнув бедрами, указывая тем самым на растущую выпуклость в штанах. Без лишних слов Джон расстегнул ремень и ширинку и стянул с худого тела последние элементы одежды. — О Великий Волк, до чего же прекрасное существо ты создал… — с восхищением прошептал Джон, практически сорвал с себя майку, пружинисто выпрямился и вновь вернулся к губам Шерлока. Углубив поцелуй и слегка прикусив нижнюю губу омеги, одной рукой альфа начал поглаживать темные кудри, а другой спустился к источнику болезненного возбуждения лежащего под ним любовника, от чего тот громко застонал в поцелуй. То, что делал с ним этот альфа, его запах, его ласковые, но сильные движения, все это сводило Шерлока с ума. Страх уже почти полностью уступил место сильному возбуждению и предвкушению того, что же будет дальше. Вдруг странное ощущение в животе и в пояснице заставило вновь пробудить тревожное чувство. — Джон… Что-то не так… — Что такое? — забеспокоился альфа, отрываясь от шеи любимого (и когда он только успел до нее добраться?) — Там… внизу… что-то… Без слов, Джон спустился ниже и чуть развел согнутые в коленях ноги Шерлока, сквозь темноту пытаясь разглядеть сжавшийся вход, который слегка поблескивал при свете луны. Стоп. Поблескивал?.. Джон мягко провел рукой меж ягодиц любовника и подтвердил свою догадку. — Шерлок… Кажется, ты потек для меня. — Что?.. — Неужели ты думал, что в древности наши предки использовали лубрикант? Великий Волк предусмотрел и это, и теперь, в момент цветения, омеги выделяют специальную смазку, чтобы обеспечить более комфортное проникновение для альфы. Неужели ты этого не знал? — Знал… но не думал, что это вот так… — выдохнул вконец раскрасневшийся Шерлок и сам перевернулся на живот. — Умоляю тебя… у меня там все просто горит! Успокой это жжение, я больше не могу терпеть! — Как скажешь, родной… — хищно ответил альфа и, разведя ладонями аппетитные половинки, медленно провел языком меж ягодиц, от чего бедный и невинный омега чуть ли не вскрикнул. — Ты что делаешь, ненормальный?! А вдруг она вредная? — Успокойся, все, что связано с тобой, абсолютно безопасно… Я хочу ощутить твой вкус и запомнить его. — Но… это… ммм… — Тебе неприятно? — теперь альфа поцеловал омегу в самое средоточие жара. — Нет… но… это… ой… — Сейчас тебе станет легче, сладкий мой. Буквально сладкий. Продолжив буквально вылизывать дырочку Шерлока, упиваясь его вкусом, что наводил на мысли о спелой землянике и запахом целой поляны этой ягоды, Джон не упускал возможности помять руками его невозможные ягодицы, а то и подарить им пару тройку поцелуев. Спустя некоторое время, к языку присоединился первый палец, который вошел внутрь на одну фалангу, а затем и вовсе целиком. — Не больно? — поинтересовался Джон. — Н-нет… Все прекрасно. П-продолжа-ай! — Шерлок сильнее застонал, когда Джон повернул палец внутри него и задел какую-то чувствительную точку. — Великий Волк! — выкрикнул омега, становясь на четвереньки и выгибаясь в пояснице, — можешь… сделать так сно-ва?! — Все, что пожелаешь… Вскоре, к одному пальцу добавился второй, а затем и третий. Шерлок уже едва дышал от нетерпения, его тело своими движениями, усилением запаха и количества смазки, буквально умоляло альфу приступить к более активным действиям. С каждой минутой Джону все труднее и труднее удавалось сдерживать своего внутреннего зверя, почуявшего того самого омегу, который был так нужен, а вернее, необходим для него. Но пока еще Джон держался, не давая спуску хищнику, желая сделать первый раз Шерлока как можно более приятным. Показать, что достоин его доверия. — Сейчас будет немного больно, придется потерпеть, — почти прорычал альфа, с трудом выговаривая слова. — Знаю, не маленький. Давай же! — Холмс сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Он понимал, что без боли такие вещи не делаются, особенно впервые, но от Ватсона он был готов принять все, что требовалось для завершения ритуала. И Джон дал. Осторожно, стараясь не навредить, он плавно скользнул внутрь и не смог сдержать стон наслаждения. Смазки было ровно столько сколько нужно, чтобы обеспечить плавное движение, узость и тепло гладких стенок обхватили член ровно так, как нужно. Шерлок же выдохнул и начал нетерпеливо ерзать. — Не хрустальный… Прошу… Двигайся! — Нет, подожди… Сначала привыкни немного… Ватсон сделал круговое движение бедрами, сильнее растягивая девственную дырочку своим членом, от чего Шерлок натурально заскулил. Альфа поглаживал руками спину, бока и плечи любовника, в надежде успокоить и придать уверенности ни то ему, ни то себе. Он понимал, еще чуть-чуть, и разум сдастся под натиском первобытной страсти. — Пожалуйста… Джон… Пожалуйста… — словно мантру повторял Шерлок, всем своим видом показывая, что он уже готов. Джон уже и сам не смог больше сдерживаться и, перехватив омегу поперек туловища, начал размеренно двигаться в нем, постепенно ускоряясь, не сдерживая собственных стонов, что заглушали стоны Холмса. Возбуждение было слишком сильным, да и первый раз никогда не мог быть долгим, поэтому, спустя пять-семь таких фрикций, оба уже были на грани. Почувствовав, что он вот-вот достигнет пика, Джон, сам того не осознавая, вцепился зубами в любезно представленную шею, ставя метку омеге, чем окончательно подтверждал их связь, и кончил так бурно, что потемнело в глазах. Шерлок вскрикнул в последний раз, излился вслед за альфой и рухнул на одеяла без сознания. Немного придя в себя, Джон краем первого попавшегося под руку пледа обтер их обоих, уж как сумел, устроился рядом, крепко обняв свою омегу, и так же провалился в беспамятство. Узел на члене Джона надежно зафиксировал их вместе и должен был опасть только через пару часов, так что отдых обоим был как раз кстати.