Сколько людей — столько историй

      Чонин сидел за барной стойкой и беспокойно перекатывал кусочек льда в опустевшей стопке. Заметив стенания клиента, бармен подошёл к парню и, поймав однозначный знак того, долил виски. Чонин находился тут уже примерно час, но всё никак не мог расслабиться. А всё почему?! На душе было беспокойно и отчётливо паршиво. На часах полвторого ночи, а ему хотелось выйти на улицу и заорать во всё горло, и чёрт с тем, разбудит ли этот вопль кого. Киму было плохо и больно, ему не хотелось думать о других. Но он продолжал думать. Но только об одном конкретном человеке.       О девушке, которую он оставил ночью в пустой квартире, громко хлопнув дверью и удалившись. Он более не мог находиться там. Видеть её лицо и слышать её голос. Пусть он сбежал, но этим только спас положение. В ином случае всё могло закончится тем, что он бы ударил её, что, естественно, парню было вовсе не по душе.       Он глубоко вздыхает, осушает стопку и пытается вспомнить с чего вообще всё началось. Очередная ерунда, ну естественно. По другому поводу они и не ссорились. Их отношения были настолько идеальными, для окружающих, конечно же, что реальных причин для ссор не было. Вот они и заводились по глупостям. Жаль только, что и Чонин, и Хва Ён были теми ещё холериками. Их ссоры никогда не были тихими. Нет, они так не умели. Как говорится: нашла коса на камень. Пара ругалась громко, с истериками, слезами и битьём посуды. Порой так же громко и страстно они мирились, но сегодня явно что-то пошло не по плану. Кто-то перегнул палку, и Чонину не осталось ничего другого, как обозвать возлюбленную конченной истеричкой и уйти посреди ночи заливать свой гнев алкоголем в желании забыться.       Их любовь всегда была такой: резкой, быстрой, страстной, без секунды на передышку. Его словно с самого начала опалял пожар, который порой выходил из-под контроля. Каждый день был как на войне, а они словно солдаты, направляющие друг на друга стволы пистолетов, желая ранить посильнее. Эта любовь была токсичной и убивала их обоих.       Чонин чувствовал, как с каждым днём эти отношения поглощают его, как его душа иссыхает. От того ли ему так необходимо было выпить?! Парень не был уверен, но не скупился на повторную стопку, обжигающую горло. Ему начинало казаться, что им просто нельзя быть вместе и лучше прекратить эту пытку уже сейчас.       ― Я её люблю и ненавижу, понимаешь? ― уже не имея сил хранить всё внутри себя, жалуется Ким бармену, подошедшему повторить заказ. ― Помню всё то хорошее, что было, но… порой хочу просто убить её. А в итоге снова возвращаюсь к ней. Вот скажи, где же тут любовь?       Парня начало нести, и он продолжал говорить, что, в принципе, бармена не смущало ― он и не такого наслушался за годы своей работы. Пьяный клиент ― откровенный клиент. Чонин выложил как на духу всё то, что гложило его и разъедало душу.       ― Люди приходят и уходят, парень, ― глубокомысленно изрёк мужчина за стойкой, протирая бокалы до скрипа. ― Любовь так же.       ― Но что мне сейчас делать-то? ― мученически провыл Ким и опустил голову на столешницу стойки.       ― Ты ведь не сказал, что бросаешь её, и она, что не хочет тебя больше видеть. А значит, не всё потеряно. Если и не удастся спасти любовь, то хотя бы врагами не разойдётесь.       ― Но я… всё ещё её люблю…       Не успел парень договорить фразу, как за его спиной раздался стук каблуков. По правую сторону от Чонина на соседний стул села девушка. Она окинула Кима спокойным взглядом и подняла руку чуть вверх, показывая, что желает сделать заказ.       ― «Love Shot», пожалуйста, ― произнесла она уверенно и повернулась к нахмурившемуся Киму.       ― Ты специально, Хва Ён, да? ― осипшим голосом спросил Ким у девушки. ― Специально заказала тот коктейль, что я купил тебе при знакомстве? Чего ты добиваешься?       ― Я сюда пришла, чтобы сказать, что всё обдумала и пришла к выводу, что нам не следует дальше продолжать встречаться, ― честно ответила она, откинув волосы за спину, пока в сердце Чонина что-то гулко оборвалось, и на этот раз уже не от злости, а скорее от страха. Всё же он не хотел отпускать эту девушку. Она была горящим вулканом, в лаве которого он плавился день за днём. Но в то же время она была единственным, что освещало ему путь. ― Но потом услышала твой разговор с барменом…       К тому моменту напиток, олицетворяющей начало их болезненных отношений, был подан. Чонин отставил бокал, пододвинув его к девушке, она не стала противиться и спокойно отпила глоток, после чего закончила фразу:       ― Но, кажется, я тоже всё ещё тебя люблю. Поэтому предлагаю всё переиграть с самого начала.       Её слова были действительно выстрелом любви для Чонина. Только вот смертельным ли, он узнает только тогда, когда решит принять ли её решение, а пока… парень просто даёт знак бармену и заказывает себя такой же проклятый для них коктейль.