Непростая математика

На следующее утро не было ни головной боли, ни тошноты. Зато был жуткий и сильный стыд. Да как я могла сказать такое своему учителю?! Ладно «хороший», ладно «красивый», но «горячий»?! А перед этим ещё и поцеловала его в щеку. Да и вела себя, как малолетняя алкашка. Черт. Черт! ЧЕРТ! Я не испытывала такого стыда даже после того, как поцеловала его. Да и тем более поцелуи не несут в себе какого-то сексуального подтекста, в отличии от слова «горячий». Тогда мне было неловко, но мы как-то сделали вид, что ничего не было. Но так оплошать во второй раз! А главное, с кем! У меня была какая-то тактика, которой я собиралась придерживаться. А именно, хотела, как взрослый человек, объясниться с ним, несмотря на всю неловкость. У нас с Дмитрием Игоревичем были очень теплые отношения, особенно после недели проживания вместе, и мне не хотелось рушить их какой-то тупой фразой, произнесенной по пьяни. Надо только подловить момент… На сегодняшний и последний день нашей поездки у нас был запланированы поход в парк аттракционов «Диво-остров» и вечерняя экскурсия по крышам, после которой мы должны были ехать на вокзал. Это вам не экскурсии, где вы все время проводите в группе, слушая сухие факты. Это СВОБОДА! Так что к двенадцати часам мы уже стояли на ресепшене с собранными чемоданами, взбудораженные до невозможности от осознания того, что следующие несколько часов пройдут просто офигенно! А еще и погода решила порадовать нас. Никаких туч, никакого дождика, только яркое теплое солнышко и слегка прохладный ветерок. Но, в отличие от других ребят, мое возбужденное состояние оправдывалось еще и предстоящим разговором. Я в голове уже строила сценарий нашей беседы, репетируя речь, продумывая все нюансы и отвечая на вопросы. Я была четко настроена поговорить с математиком, чтобы пресечь всю неловкость между нами. В конце концов он же взрослый человек и должен понять, что все, что вчера было сказано, было лишь бредом пьяного. Но как только в поле моего зрения появился Дмитрий Игоревич, вся моя уверенность куда-то улетучилась. Предательница! Когда мы встретились глазами, я нервно отвела взгляд, а сердце мое стало отбивать чечетку. Блин, я веду себя, как влюбленная двенадцатилетка! Василиса подозрительно посмотрела на меня с немым вопросом в глазах, а я в ответ лишь невинно улыбнулась и пожала плечами. Закинув чемоданы в автобус, в котором они проведут остаток дня, мы отправились в путь. Когда мы подъехали к парку, я снова собрала свою волю в кулак, чтобы подойти к Дмитрию Игоревичу. Но опять же при одном взгляде на учителя, я решила, что к черту все это и я с ним разговаривать не буду. Вот дура! Сама же не могу определиться, что я хочу, и это меня жутко бесит. Перед тем, как отпустить всех в свободное плавание по парку, математик собрал нас в кучу, чтобы обсудить время, в которое мы должны будем выезжать. — Ребята, давайте договоримся, что через четыре часа мы встречаемся на этом месте! Оу май, целых четыре часа на аттракционы. Если это не рай, то что? Мы разбились по группам, чтобы было легче обходить парк. Я состояла в чисто девчачьей группке, в которую входила я, нервная из-за вчерашнего вечера; Василиса и Настя, взбудораженные от вида американских горок, и бедная Ира, которую трясло от одного лишь вида карусели. В общем, фантастическая четверка нервных девиц. Самая отмороженная ОПГ, которую боялись даже чеченцы. Как только мы начали шествие в парк, я услышала, что меня окликнул математик. Голова сразу же налилась свинцом, и я, резко остановившись, с несвойственной мне медлительностью и на ватных ногах развернулась на звук голоса. Около автобуса стоял математик, прислонившись к транспортному средству и сложив на груди руки, и широко улыбался. — Аня, подойди ко мне на минутку, пожалуйста. Я повернулась к подругам, их взгляды явно выражали непонимание. — Что ты уже натворить успела? — шепнула мне Василиса. — Не знаю, — нервно выдохнула я. — Вы идите, я вас догоню. Подруги, пожав плечами, пошли в сторону парка, а я же засеменила мелкими шажками к учителю. Что ж, вот он момент истины, когда стоит все обсудить. Сама судьба предоставила мне шанс. Так что, сделав глубокий вдох, чтобы унять дрожь, я ускорила свой шаг. — Вы что-то хотели, Дмитрий Игоревич? — спросила я, мило улыбнувшись. — Как ты себя чувствуешь? — голос его звучал твердо, но в нем все-таки немного прослеживалось волнение, что не могло не льстить мне. — Хорошо. Спасибо вам за помощь вчера, — на слове «вчера» мой голос слегка дрогнул, и я молилась всем богам, чтобы математик этого не заметил. — Да не за что, — учитель, даже если и заметил, то вида не подал. Наступила неловкая пауза, и я решила наконец поговорить о вчерашнем. — Дмитрий Игоревич, — начала я, собрав остатки своей уверенности. — Что такое, Ань? — спросил он мягко, взглянув мне в глаза. Мягкость и бархатность его голоса и пронзительный взгляд полностью раздавили мои намерения. — Спасибо вам за заботу, я пошла, — пискнула я и, развернувшись, побежала догонять подруг, попутно проклиная себя за свою трусливость. Вообще, я бы не назвала себя трусливым человеком. Даже наоборот, мне казалось, что я слегка безрассудная. Поэтому в моей голове возник некий когнитивный диссонанс. Тем более учитывая то, что, когда я жила с учителем в одной квартире, меня особо ничего не смущало, а сейчас я краснею, как майская роза, при одной лишь мысли о нем. Догнав подруг, я стала тяжело дышать из-за бега. Девочки сразу же стали с интересом расспрашивать, почему же математик меня подозвал. Я же просто отмахнулась и наплела, что выронила в автобусе телефон, а он его нашел и вернул мне. Когда подруги поняли, что кина не будет, их эта тема моментально перестала интересовать, и они вернулись к обсуждению аттракционов. — Я предлагаю сразу же идти на американские горки! — хлопнула в ладоши Василиса. — А я хочу на подвесную карусель! — возразила Настя. Мне было все равно, куда идти, поэтому мы все воззрились на Иру в ожидании ее решения. Но вспомнив, что Ира в ужасе только от осознания того, что существует такое понятие, как аттракционы, мы сразу же отвернулись. Одного взгляда не бледную и трясущуюся девушку было понятно, что ей само нахождение в парке не приносит никакого удовольствия. — Вы на меня даже не рассчитывайте, я на аттракционы вообще ни ногой! — трясущимся голосом сказала Ира. — Поэтому вы тут сами разбирайтесь! Делать было нечего, поэтому Настя и Василиса для решения спора выбрали игру «Камень-ножницы-бумага». Спойлер: победила Настя, поэтому наш путь лежал к высоким цепочным качелям. Когда мы стояли в очереди, Василиса пыталась убедить Иру прокатиться вместе с нами. — Да как можно, будучи в здравом уме, добровольно сесть на качель, которая раскручивается на высоте пятьдесят метров над землей?! — голос Иры стал очень высоким, а в глазах застыл тихий ужас. — Эх, ладно. Посторожишь тогда наши вещи? — сдалась Василиса. — Да, конечно, это намного лучше, чем подвергать себя такой опасности, — Ира немного успокоилась, и ее голос стал звучать ровнее. Следующие три часа мы посвятили покорению аттракционов «Диво-острова». Мы прокатились на нескольких американских горках, на свободном падении, Василиса даже на «Катапульту» меня затащила. Для боящейся аттракционов Иры тоже нашлись развлечения. Ее мы отправили на детский картинг, после чего она с радостью пошла избивать плюшевых сусликов игрушечным молоточком. Так что грустно не было никому. Когда пришло время обеда, Василиса спросила: — Дамы, вы хотите кушац? Я предлагаю пойти захомячить пиццы. Идея всем понравилась, поэтому мы направились в кафе. Настроение было прекрасное, на столе вкусная еда, а на улице теплая погода и яркое солнце. Сидя в кафе и поедая пиццу, я понимала, что это один из тех моментов, когда ты понимаешь, что жизнь прекрасна. Вообще, интересная эта штука, жизнь. Буквально две недели назад мне казалось, что я полная неудачница. Меня тогда избил отчим, из-за чего мне пришлось неделю жить у своего учителя. А сейчас все, что меня окружает, казалось мне таким прекрасным. И мама с отчимом развелась, и я приехала в Питер, встретилась с отцом. От размышлений меня отвлекла Настя. — Ань, ты пойдешь еще куда-нибудь кататься? У нас просто полчаса осталось, поэтому мы думаем просто уже тут посидеть. Взглянув на часы, я удивилась. Действительно полчаса. А это значит, что надо спешить. Несмотря на то, что я успела прокатиться на многих аттракционах, один в моем списке все же остался. Под конец нашего похода в «Диво-остров» я планировала прокатиться на колесе обозрения. Многим колесо обозрения покажется скучной и никому ненужной грудой металлолома. Но не мне. Меня приводило в легкий восторг и дарило умиротворение в душе нахождение на высоте и разглядывание открывавшегося вида. Но если я хотела осуществить задуманное, то нужно было поспешить. Я резко вскочила из-за стола, слегка напугав своих подруг. — Я хочу на колесо обозрения. Пойдете со мной? — обратилась я к Василисе и Насте. На Иру я даже не рассчитывала. — Ой, не, Ань. Меня тут так разморило, я никуда уже не хочу, — лениво растянувшись на стуле, монотонно сказала Василиса. — Присоединяюсь, — умиротворенно произнесла Настя. — Я уже так устала гулять, что не хочу даже со стула вставать. Тем более тут так солнышко греет. — Ну, на счет меня, думаю, ты и сама знаешь, — допивая свой молочный коктейль, подала голос Ира. Девочки выглядели такими расслабленными, будто котики на солнышке. Меня так умилила эта ленивая картина маслом, что я решила даже и не продолжать упрашивание. — Эх, ладно, — улыбнулась я. — Все с вами понятно, лентяйки. Я засунула в рот последний кусочек пиццы и направилась к кассам, чтобы купить билет. Пока я стояла в очереди, я снова погрузилась в раздумья об учителе. Если честно, то наши отношения перешли границу «учитель-ученица» еще тогда, когда математик предложил мне пожить у него. Но перешли они эту границу не в романтическом плане, а в дружеском. За неделю мы действительно очень сдружились. И я замечала, что Дмитрий Игоревич относится ко мне с большей теплотой, чем к остальным. Так что я очень надеялась, что все мои выкидоны он считал лишь дружеской шуткой или подростковой придурью. В конце концов не может же он испытывать ко мне такие же чувства, какие я испытываю к нему. Из раздумий меня вывел низкий и бархатный голос прям над ухом, в котором я узнала Дмитрия Игоревича. — Куда собираешься? От неожиданности я аж подпрыгнула и резко обернулась. Ставлю тысячу рублей на то, что я сейчас выгляжу, как взъерошенная и испуганная белка. Такая же лохматая из-за того, что пока я стояла, погрузившись в мысли, казалось бы, слабый ветерок нещадно путал мои волосы. Математик, оценив мой испуганный и растрепанный вид, громко рассмеялся. Несмотря на мой легкий испуг, в груди разлилось тепло из-за его приятного и чистого смеха. Тут я поймала себя на том, что тоже улыбаюсь. — Вы чего смеетесь? — не прекращая улыбаться, спросила я. — Просто ты так забавно выглядела, — сквозь смех сказал математик. — Ах, вот как. Вы меня чуть до инфаркта не довели, и вам смешно? — я наигранно обиделась. — Прости, прости, я не специально, — продолжал веселиться учитель. Я не выдержала и заливисто рассмеялась вместе с ним. Как ни странно, но никакой неловкости я не испытывала. Мне просто было приятно в его обществе. Когда мы наконец успокоились, он снова спросил: — Так куда ты идешь? — На колесо обозрения. Я ждала, что Дмитрий Игоревич скажет о том, что колесо обозрения — скучный аттракцион, но он меня удивил. — Я тоже туда решил сходить перед отъездом из парка, — он заглянул ко мне в глаза. — Могу составить тебе компанию? Я сначала немного удивилась от его предложения, но быстро отошла от этого и согласилась. Он улыбнулся, и будь я мороженкой, я бы просто растаяла от этой улыбки. Ужаснувшись своим мыслям, я слегка тряхнула головой. Купив билеты, мы вместе направились к колесу обозрения. У нас оставалось минут двадцать, и благо очереди почти не было, так что мы почти сразу же зашли в кабинку. Кабинка стала медленно двигаться наверх. Атмосфера была очень уютной и комфортной, поэтому ко мне вернулся мой настрой, и я решила, что-либо сейчас, либо никогда. — Дмитрий Игоревич, я хотела попросить прощения за тот бред, который вчера вам наговорила, — произнесла я спокойно, глядя на открывающуюся панораму и стараясь не смотреть в сторону математика. В ответ была лишь тишина, и я уже подумала, что он меня просто не услышал. Я собралась повторить еще раз, но тут математик подал голос. — Почему ты извиняешься? Меня настолько удивил этот вопрос, что я резко обернулась. Вот сейчас я не особо поняла. Я ожидала, что угодно, но только не это. Математик всем своим видом показывал, что он действительно не понимает мотивации моего извинения. И из-за этого я недоумевала еще больше. — Ну, как? Я вчера много всякого бреда наговорила. Логично предположить, что вам не особо приятно выслушивать такое от ученицы. Снова воцарилась тишина. Я вообще не могла предположить, как будет дальше развиваться наш разговор. Но тут учитель слегка улыбнулся, чем вообще обезоружил меня. — То есть, я не хороший, не красивый, не умный и не горячий? — после этих слов он громко рассмеялся. Я просто охренела. Затем смутилась. Затем снова охренела. В общем, во мне сменилась целая палитра эмоций — Нет-нет-нет. То есть, да. То есть, нет, — начала, смущаясь, отнекиваться я, — вы не поняли, я не это имела ввиду. Блин, я запуталась! — Тогда что? — пуще прежнего рассмеялся математик. — Неужели ты думаешь, что я обижусь на твои комплименты? — Ну, не на все. Но вот «горячий» я зря сказала. — То есть, ты хочешь сказать, что я не горячий? — продолжил он смеяться. Меня уже начала бесить эта ситуация. Палитра эмоций продолжала сменяться между смущением и возмущением. — Дмитрий Игоревич! Я тут извиниться пытаюсь за то, что вчера так развязно вела себя с вами, а вы только ухудшаете ситуацию! — я уже не могла скрывать своей злости. Учитель перестал смеяться и в упор посмотрел на меня. За окном медленно изменялась панорама, ради которой я и пошла на этот аттракцион, но меня это уже ни капли не волновало. Для меня весь мир замер. — Аня, — тихо начал он. — Ты тоже очень хорошая… — Что? — удивилась я. — Ты тоже очень красивая, очень умная и очень горячая, — его губы дернулись в легкой улыбке. Я же стояла просто офигевшая от такого заявления. В голове было пусто, и я слышала, как пульс стучал в ушах. Дыхание перехватило. — Все? — тихо спросил он. — Теперь ты не так смущаешься после того, как я сказал тебе то же самое, что и ты мне? Даже не вникнув в суть его вопроса, я слегка кивнула. В голове до сих пор было пусто. — Хорошо, — тепло улыбнулся он. — А то ты стеснялась, как маленькая. Тут улыбка сошла с его лица, и он тихо выругался. — Черт! Я же тоже, как маленький. Я сначала не поняла, к чему он это сказал. Дмитрий Игоревич посмотрел мне прямо в глаза и тихо произнес: — Ты можешь меня ударить. Я даже не успела понять значение этих слов, когда математик сократил расстояние между нами, и положив обе ладони мне на щеки, накрыл своими губами мои. Как только это произошло, сразу прошло мое оцепенение, на смену ему пришло осознание сказанной им фразы. Но вместо того, чтобы ударить или оттолкнуть учителя, я схватила его за воротник рубашки и притянула ближе. В голове даже мысли не возникло о том, что он мой учитель, а его ученица. Дмитрий Игоревич подался вперед и, отпустив мое лицо, одну руку положил мне на затылок, а второй притянул меня за талию еще ближе. Я, запустив руки в его волосы, вжалась своим телом в его. Поцелуй был наполнен страстью и жадностью, будто мы оба очень долго ждали его. Мне казалось, что в кабинке стало очень жарко, кровь стучала в висках, не хватало воздуха. Мое сердце затопило теплом. Единственное, что я сейчас чувствовала, это мою любовь к нему. И в данный момент я понимала, что он чувствует то же самое. Мы целовались так, будто не могли насытиться друг другом, как бы банально это не звучало. Поцелуй наш замедлился, и мы наконец оторвались друг от друга, тяжело дыша. Как ни странно, я не испытывала никакой неловкости, только радость и легкое головокружение. Я посмотрела в глаза учителю. Он улыбнулся, поймав мой взгляд. — Ты меня не ударила, — тихо сказал он. — Не ударила, — улыбнулась я. Посмотрев за окно, я поняла, что мы сейчас уже приедем и я пропустила всю панораму, но я ничуть об этом не жалела. Я пригладила волосы, стараясь привести себя в порядок. Остаток пути мы ехали в молчании. Когда мы приехали и вышли из кабины, я поймала подозрительный взгляд парня, который работал на колесе обозрения. Я слегка смутилась. Мне показалось, что все вокруг знают о том, чем мы с математиком занимались в кабинке. Уж явно не математикой. Но эти мысли сразу же улетучились. Времени оставалось очень мало, поэтому мы с Дмитрием Игоревичем пошли сразу к автобусу. Учитель решил нарушить тишину. — Просто хочу, чтобы ты знала, что все, что я сказал на колесе обозрения, было чистой правдой, — он, улыбнувшись, запрыгнул в автобус, а я же чуть не задохнулась. *** Из парка мы сразу же направились на экскурсию по крышам. Вот я и компенсировала все пропущенное на колесе обозрения. Мысли о поцелуе ни на секунду не покидали мою голову, поэтому всю экскурсию я была, как в тумане. Сразу же после этого мы направились на вокзал. Там меня приехал проводить папа вместе со Светой. Они проводили меня аж до купе, в котором уже удобно устроились мои подруги. И, поцеловав меня напоследок, родители поехали домой. Как и по пути в Питер, мы играли с ребятами в карты, в мафию, учитель так же сыграл с нами несколько партий. После чего мы все пошли спать. Когда я лежала на своей койке, в моей голове крутились события сегодняшнего дня. Последнее, о чем я успела подумать перед тем, как провалиться в сон, это о том, что я чувствую себя по-настоящему счастливой.