Кто я?

      Я просыпаюсь раньше и смотрю, как рядом спит Даня. Он обнимает меня даже во сне и никуда не отпускает. Я прикасаюсь к его лицу и тихо зову по имени. Нам пора вставать. И Даня просыпается, улыбается и притягивает меня ближе, целуя в нос.       --Доброе утро,--говорит он немного хриплым голосом.       Я целую его в ответ и встаю разогревать завтрак. Даня варит кофе в турке и добавляет туда специи. Я даже не знала, что у меня на кухне есть турка. А он знает и варит самый вкусный кофе в мире. Даня трепеливо ждет, пока я отопью из обеих кружек, и садится завтракать. Закидываю на него ноги и чувствую, как он перебирает пальцами свободной руки по коже. Мы просто сидим рядом и мир кажется нереально прекрасным местом.       Потом я собираю пару новых вещей в сумку и привожу себя в порядок, пока Даня наливает нам в кружки зеленый чай с лимоном. Выезжаем мы очень рано, чтобы успеть на утренний лед. В машине Даня включает музыку и набирает скорость. Спустя десять минут я уже сплю.       Просыпаюсь на подъезде к Новогорску, укрытая шарфиком. Даня улыбается, а я никак не могу понять, почему он меня не разбудил, а ехал и скучал.       --Ты нереальная, когда спишь,--только и говорит он.—К тому же тебе нужно было отдохнуть.       Я целую Даню в щеку и отпиваю глоток чая. Мне хорошо и ни о чем больше не хочется думать.       Тренировки идут полным ходом, мы работаем и делаем то, что должны. Вот только все свободное время проводим вместе. Сидим за одним столом, когда едим. Диша периодически присоединяется к нам, а мы стараемся никак не выдать себя. И еще постоянно целуемся. Как школьники. Почти до опухших губ.       Эти поцелуи пьянят меня лучше вина. И я сдаюсь.       Вечером мы сбегаем за территорию базы и гуляем по лесу, собирая землянику. Даня кормит меня с рук и массирует спину. Каждый день он делает мне массаж и расслабляет мышцы. Сегодня мы опять решили пойти погулять, чтобы насладиться летом.       Я иду в свою комнату и достаю из шкафа легкое платье в пол с цветами на нем и высокой талией. Никогда не думала, что оно мне пригодиться. Но собираясь после выходного обратно на базу, я первым делом почему-то захотела взять его.       Стою возле зеркала и рассматриваю себя. Мне кажется, что это уже слишком, но я не успеваю переодеться, как Даня влетает в мою комнату со словами:       --Этери, где мой…--и замолкает.       Он смотрит на меня как-то подозрительно долго, а потом сглатывает.       --Твой что?--смеюсь я.       --Мой рассудок,--выдавливает из себя Даня и целует меня.—Как же ты невероятно прекрасна.       Я отвечаю на поцелуй и чувствую его руки у себя на талии.       --Вон твой термос,--наконец показываю я Дане на стол.—Я его помыла. А то там уже начала появляться новая жизнь.       Мне смешно смотреть на реакцию Дани, потому что он и смущен, и рад одновременно. Наши вещи на столько перемешались в комнатах, потому что мы никак не можем выбрать, где жить и ночуем по очереди то в одной, то в другой, убеждая каждый раз, что в другой матрас лучше.       Даня собирает корзину для пикника и пледы, а я беру солнечные очки с тумбочки.       --Я тебя такую одну никуда не пущу,--бурчит Даня.—Так же и до похищения недалеко       Я смеюсь и мы спускаемся вниз. Медленно идем к своему месту и дышим травами. Даня срывает в поле охапку цветов, а я собираю ягоды. На месте он расстилает плед, раскладывает еду и мы просто сидим беседуя обо всем на свете. После вина меня как всегда тянет в сон и я засыпаю у Дани на коленях, чувствуя, как он укрывает меня вторым пледом.       Когда просыпаюсь, Даня уже успевает сплести венок из цветов. Это, конечно, самый кривой венок, который я когда-либо видела, но я не могу не смеяться, когда Даня примеряет его на меня и делает фото.       --Ты сейчас похожа на какое-то лесное божество,--наконец выговаривает он и показывает мне фото.       Я смеюсь и прошу никому никогда не показывать это, потому что ему никто не поверит.       Даня не спорит:       --Я ни с кем не буду такое делить,--он протягивает мне руки и приглашает на танец.       Мы включаем плеер и слушаем вместе какую-то медленную мелодию. Даня кружит меня на этой поляне и целует. В его глазах я кажусь самой прекрасной женщиной в мире.       Гроза собирается очень быстро и мы практически выбегаем из леса под раскаты грома. Дождь льет сплошным потоком, а Даня укутывает меня в плед, чтобы я до конца не промокла. Мы бежим по лужам, как будто нам шестнадцать лет, и ловим капли губами.       Уже в номере Даня скидывает одеяло, быстро расстегивает мне платье и заталкивает под горячий душ. А потом сам присоединяется ко мне и обнимает. Мы стоим и греемся под струями воды так тесно прижавшись друг к другу, что я слышу, как быстро бьется его сердце. Даня трет мою спину мочалкой и дает свой шампунь для волос. Они пахнут свежестью и ментолом. Я чувствую, как его пальцы массируют мою голову, а потом смывают пену. Я не сопротивляюсь, потому что понимаю, что никто и никогда так обо мне не заботился.       Потом Даня закутывает меня в полотенце и мы просто сидим в обнимку на кровати, пока не понимаем, что пора спать. Я досушиваю волосы, которые Даня при этом расчесывает и постоянно целует.       --Эй,--смеюсь я.—Теперь я пахну как ты.       Даня ехидно улыбается. -      -Так и было задумано. Теперь все почувствуют, что ты моя.       Я залажу под одеяло, чувствуя, как Даня устраивается сзади и обнимает меня.       --Только, пожалуйста, Этери, пощади,--шепчет он и кусает меня за ухо.—Не толкайся так сильно.       Я сжимаяю его ладонь и прикусываю кожу на руке.       --Ты же сказал, что я твоя. Вот и терпи…       Даня прижимает меня сильнее к себе и серьезно говорит:       --Буду. ***       А на следующий день пока меня не было, Диша пообщалась с Даней и все узнала. С одной стороны мне реально стало легче. Ведь врать дочери мне хотелось меньше всего. С другой—это было немного страшно. Но Диша все приняла спокойно и даже гораздо мудрее нас.       Я сижу перед Даней и закрываю лицо руками, прячась от глупых мыслей. Кроме того, Диана просто сдала меня с потрохами. Она рассказала Дане о том, что я разбрасываю вещи только с самыми близкими людьми…с теми, кому доверяю…с теми, кого..люблю?       --А если я действительно тебя люблю?—вдруг спрашиваю я у Дани, после того, как наступаю на свою заколку и кусаю его до крови.       Ведь как еще назвать все то безумие между нами. Но Даня отшучивается:       -Это бывает и это пройдёт.       Он всегда шутит, когда не знает, что сказать. Ведь в его глазах я читаю и радость, и неверие и удивление.       --Я не хочу, чтобы это проходило,—просто говорю я.       Даня подхватывает меня на руки и несет в кровать, пока я не наговорила еще чего-нибудь, что сведет его с ума. Он целует меня так страстно, что я просто не могу остановиться.       Еще ни с кем в сексе мне не было так хорошо и правильно. Когда мы засыпаем, Даня все чертит какие-то узоры у меня на спине и мне кажется, что это волшебство никогда не закончится.       Но на утро прямо с тренировки уходит Даша. Это словно последняя капля чего-то, что набирало обороты. А я думаю, как же мы всего этого не видели. Почему я не заметила, что теряю ее? Даша отказывается кататься и выходит с катка. Она собирает свои вещи, а ее крик все еще стоит в ушах. Она говорит, что ненавидит все эти тренировки и уходит.       Когда мы доводим занятие до конца, и Даня успокаивает меня, я иду к Даше в комнату. чтобы поговорить. Но не успеваю:       --Да она никого не любит и не ценит. Просто не способна на это. Снежная Королева, проклятая,--Я узнаю голос Даши.— Она же только жизнь всем ломает. И вам тоже сломает. Как Юле, Полине…Жене. Даже Женя от нее сбежала. А была, как дочь. Это каким чудовищем надо быть, чтобы Женьку довести уйти не попрощавшись.       Я стою, прижавшись к дверному косяку, и стараюсь не дышать. Мне неслышно, с кем разговаривает Даша, но мне хочется быть от этого всего как можно дальше.       Я вхожу в свой номер и закрываю дверь на ключ. Дашины слова звенят в голове. Да, это каким чудовищем надо быть, чтобы всех так поломать? Чтобы все только и мечтали уйти от меня?       Я знала, что это рано или поздно случилось бы. Так всегда было. Как только я позволяла себе быть счастливой, происходило что-то, что это счастье разрушало. С самого детства я знала какой-то непонятный мне закон жизни: если тебе хорошо, жди беды. Это было бы смешно, если бы не исполнялось с завидным постоянством. Наверное, по этой же причине я долгое время не позволяла себе быть счастливой. Словно не нарушала договор со Вселенной.       Я понимаю, что, конечно же, мои отношения с Даней не могли сподвигнуть уйти Дашу. Но то, что я упустила какой-то важный момент с ней, никак не идет из головы. Также как и то, что все мои ученицы просто сбегали от меня, не сказав ни слова благодарности. Словно я пустое место. Будто бы я на столько ужасна, что не заслуживаю простого спасибо.       “А может. Я действительно чудовище?”—проносится в голове.       Я помню это оглушающее чувство, когда ушла Женя, как на тренировке она кричала о моем предательстве за все 11 лет жизни. Тогда она сказала, что я никого не люблю, а только использую других ради своих целей. Это было больно. Но с этим приходится жить.       Хотя после Юли мне казалось, что я уже давно закалилась. Она тоже говорила, что я выжимаю из людей все, что могу, а потом бросаю. И поэтому те, кто умнее, бросают меня первой.       “К тебе невозможно привязаться,--только и сказала она тогда.—Потому что сбежать—это единственный выход спастись ”.       После всех этих уходов мне казалось, что я никого больше не подпущу к себе, пока не появился Даня. Он пробрался под мою броню и пророс там, но я все еще до конца не могу сказать ему о своих чувствах. Потому что в глубине души мне страшно, что он узнает меня ближе и сбежит. А потом мой мир рухнет.       Но Даня приходит в комнату и пытается меня развеселить своими медведями. А у меня больше нет сил. Он просит говорить и открыться ему, но я просто не могу выдавить ни слова. И в тот момент, когда он почти уходит, от ужаса я говорю:       -Все уходят от меня, потому что на самом деле я никчемная. Я сломала жизни огромному количеству девочек. Огромному количеству мужчин. И никто не остался рядом. Хотя всех я по-своему любила. Люди уходят от меня тогда, когда я начинаю им открываться. Они видят во мне что-то настолько пугающее, что предпочитают сбежать. Я - чудовище.       Теперь я замолкаю и жду, что Даня наконец тоже поймет свою ошибку и оставит меня в покое. Даст и дальше заморозить и разрушить себя. Но он говорит совсем другое:       --Ты никому ничего не ломала. И любишь всех и каждого, даже тех, кто ушёл из твоей жизни. Ты - солнце, которое светит настолько ярко, что некоторые просто не выдерживают этого света.       И мы говорим о том, как все уходят и что в этом нет моей вины. Я хочу верить Дане, что он выдержит, не устанет и не сбежит.       -Я не брошу тебя и никуда не уйду. Пока ты сама этого не захочешь,--наконец произносит он и прижимает меня к себе.       Он дает мне выбор. Я смотрю в его глаза и понимаю, что это все сильнее, чем было с кем-либо, что он видит меня насквозь и не боится. И ему неважно, кто я –красавица или чудовище, потому что только Даня знает обо мне то, что другие никак не могут понять. И ему нужна такая я: слабая и сильная, нежная и строгая…любая. Я чувствую его пальцы у себя на спине и тепло, когда он прижимает меня к своей груди. И в этот самый момент я чувствую, что из меня рвутся слова, которых я сама боялась больше всего на свете, но теперь они самые правильные и необходимые. Сейчас я просто должна произнести их, чтобы не сойти с ума. Я словно стою в огне, пытаясь при этом не сгореть, и поэтому чуть слышно шепчу Дане прямо в ухо:       --Я..тебя люблю.       И словно все остальные звуки мигом пропадают. Остаемся только мы вдвоем и эти три слова, которые по отдельности не значат почти ничего, а вместе способны изменить все.       Даня смотрит на меня безумными глазами и не может пошевелиться:       --Дыши, пожалуйста,--только и говорю ему, прячась у Дани на плече.       И он начинает дышать. А потом нехотя отпускает меня из объятий и усаживает на кровать.       --Я принес надувной матрас,--гордо говорит Даня.—Теперь мы будем спать, как короли.       --Если только он не дырявый,--отшучиваюсь я, обнимая колени.       Даня машет рукой, надувает насосом нашу новую кровать, застилает ее и нежно укладывает меня, завернутую прямо в одеяле. Я вытягиваюсь в полный рост и улыбаюсь, когда Даня обнимает меня и прижимает к себе, целуя в нос.       --Спокойной ночи, солнце,--шепчет он и напевает мне что-то на ухо.—Ты же знаешь, что я тоже тебя люблю.       Я знаю. И поэтому чувствую себя нереально счастливой, несмотря ни на что.       Утром мы просыпаемся на полу головой практически в шкафу, уткнувшись носом в пыльные гантели.       Матрас все-таки оказался дырявым.