Банальная история

Две недели ожидания пролетели, словно миг. Послание из столицы пришло в первый день осени. Произошло это на закате. Я ловила последние лучи закатного солнца в беседке у отцветающих лилий, как меня отвлекло пение птицы. Это был ворон, но какой-то неправильный. Во-первых, он пел соловьиную песнь. Во-вторых, был белого цвета и огромного размера. Птица заметила, что я за ней наблюдаю и прекратила пение. Ворон слетел с перил лестницы, ведущей в беседку, и сел на лавку рядом. Он наклонил голову и посмотрел на меня: его взгляд был осмысленным. Для меня это стало неожиданным открытием, я испугалась. — Что тебе, милый? — хриплым от испуга голосом спросила я. Ворон издал странный звук, напоминающий карканье, и протянул ко мне лапу с привязанным посланием. Я отвязала письмо от ноги птицы. — Спасибо тебе. Ворон подставил голову, чтобы я могла почесать его перья. Как только я погладила его, он обратился в горстку праха. В пепле я увидела белое перо, которое, повинуясь секундному порыву, очистила от пыли и спрятала в рукав. С письмом я поспешила к родителям. Они находились в кабинете отца и тоже напряжённо ожидали ответа из дворца. Я робко постучала в дверь. — Входи, Эсме, — голос отца звучал устало. — Только что пришло. Принесла птица… — я сама не заметила, как разнервничалась. — Птица? — ко мне обернулась мать, стоявшая у окна. — Какая птица? — Большая, белая… Похожа на ворона, — я достала из рукава перо. — Но она рассыпалась, а на месте осталось лишь это перо. Я положила перо и письмо на стол перед отцом. — Интересно, — сказал он, будто ни к кому не обращаясь. — Я думал, это будет журавль. — Ох, Альберт, — мама схватилась за голову. — Почему журавль? — Потому что на гербе семьи Райер изображён именно журавль, — отец наконец оторвался от созерцания своего стола и принялся искать нож для писем в ящиках. — Где этот чёртов нож, когда он так нужен? Я села в своё любимое кресло и задумалась. Вдова вполне может вернуться в свою семью, если она и семья этого захотят. Но какой смысл королеве делать так? — Думаешь, королева вернулась в семью? — спросила отца мама, будто читала мои мысли. — Не думаю, знаю, — снова усталый голос. — Нашёл. Отец победоносно поднял над головой нож для писем, который всё это время спокойно лежал на столе. Странно, на него это не похоже. — Что-то случилось? Вы сегодня странные, — наконец не выдержала я. — О чём ты говоришь, Эсме? Просто мы несколько разнервничались из-за ожидания. Столько событий должно произойти, — почему-то спокойный голос матери меня совершенно не успокаивал, скорее наоборот. Тем временем отец уже вскрыл письмо и бегло просмотрел. — Думаю, это надо отдать слугам, — он протянул один из листов матери. — Здесь список того, что обязательно должно быть у невесты. А этот листок для тебя, Эсме, — он протянул вторую часть послания мне. — И последний для родителей. Как мило. Мама заглянула отцу через плечо и прикрыла рот рукой, пробежав глазами первые строки. — Да, кузина Маргарет просто в восторге от ситуации, — ехидная улыбка отца говорила о том, что он доволен реакцией королевы. — Кузина? — я предполагала, что знатные семьи находятся в родстве, но никогда не слышала, чтобы отец или тётушка называли королеву кузиной. — Да, мы с Маргарет и Мэри выросли вместе, — отец пожал плечами, будто говорил очевидные вещи. — Конечно, она не моя двоюродная сестра, как ты могла бы подумать, но родство между нашими семьями есть и уходит оно в глубину веков. Я стояла, как громом поражённая. Причём маму это известие совсем не удивило. — Ты знала? — Конечно, — спокойно ответила она мне. — И ты бы знала, если бы прилежно учила родословную. — Но почему тогда... — начала я, постаравшись пропустить замечание матери мимо ушей, но отец не дал мне договорить. — Понимаешь, Эсме, между нами в юности произошло небольшое недоразумение… — он задумчиво пожевал губами, подбирая слова. — Наши семьи очень хотели породниться, но вот беда — все сыновья уже были женаты, поэтому родители решили обговорить наш брак. Однако, я не был согласен на это. — Поэтому мы живём здесь? — Нет, что ты, милая, — улыбнулся он. — Мои поступки всегда были несколько неоднозначны. Я решил поселиться здесь, чтобы как можно меньше общаться с родственниками. А гнев королевы меня нисколько не пугает. Я была поражена тем, как легко он сказал это. Его не пугал гнев королевы, зато меня он несколько напрягал. «Конечно, не ему же ехать ко двору», — с недовольством подумала я. —Думаю, тебе стоит прочитать своё послание и готовиться ко сну, — отец кивнул на лист в моей руке. — Да, конечно, — его слова вырвали меня из некоего подобия транса. Я пожелала родителям спокойной ночи и направилась в свою комнату. В своей комнате я зажгла лампу и успела поймать последний отблеск заходящего солнца. Поставив лампу на стол, я с нетерпением принялась за чтение: «Миледи Эсмеральда де Ла Форе! С радостью сообщаю вам, что вы прошли первый этап отбора невест. Обратите внимание, что настоящая королева должна обладать всеми добродетелями настоящей благовоспитанной леди. Среди которых: • Чувство собственного достоинства. • Храбрость. • Физическая сила и ловкость. • Самообладание. • Харизма. • Опрятность. • Скромность. • Вежливость. Кроме этого, королева должна иметь магические способность и уметь контролировать свою силу, любить свой народ, обладать хорошим здоровьем и плодовитостью. На подготовку вам даётся месяц, к концу этого срока за вами пришлют экипаж. Будьте внимательны, собираясь ко двору: список всего необходимого приложен к письму. Берегите перо посланца, оно послужит вам пропуском.

С наилучшими пожеланиями, главный распорядитель отбора Сигурд Бьёрклунд.»

Я перечитала письмо ещё раз. Нельзя сказать, что оно было очень уж любезно, зато всё понятно. Срок для подготовки мне понравился: я успею побывать на свадьбе брата. С этими мыслями я попыталась заснуть, но все мои усилия были тщетны. Я раздражённо села на кровати и оглядела комнату: через месяц мне придётся покинуть это место и, возможно, я не вернусь никогда. К горлу подступил ком, я помотала головой, отгоняя глупые мысли. «Ничего, я же могу и не пройти отбор. Что в этом такого?» — успокоила я себя. От самокопания меня отвлекли тихие шаги в коридоре. Они остановились у моей двери, казалось, стоящий за дверью человек прислушивается, а потом отправились дальше. По шагам я узнала маму — она совершала ежевечерний обход жилого крыла. Я снова прислушалась: вот мама дошла до покоев Эрика, постояла с минуту, затем двинулась обратно, дошла до своей комнаты. Хлопнула дверь, я резко встала с постели с единственной мыслью, что не усну, если не поговорю хоть с кем-нибудь. Из-под двери покоев мамы вырывался тёплый оранжевый свет: она не любила обычные свечи, поэтому её комната освещалась магическими светильниками, меняющими цвет по её желанию. Когда-то такие были и у меня в комнате, но я так и не научилась ими управлять — они настроены на людскую магию. Я робко постучалась в дверь. — Входи, Эсмеральда. Я вздрогнула от неожиданности, но поспешила войти. — Как ты узнала, что это я? — моё удивление было понятным, только эльфийская магия позволяла чувствовать живых существ с такой точностью, что ты мог определить, кто это. — Кому ещё могло понадобиться поговорить со мной ночью? — усмехнулась мать. Она сидела напротив зеркала и расчёсывала волосы. — Мне страшно, — призналась я. — Это нормально, — мама повернулась ко мне с тёплой улыбкой. — Все люди боятся неизвестности. Твои сёстры тоже приходили ко мне перед свадьбой и отъездом. — Ты права, — я поёжилась от внутреннего холода. Я привыкла чувствовать страх окружающих меня людей, но встретиться с этим чувством в своей душе... Это было странно, неприятно. Мама усадила меня на кровать и села рядом, взяв мои руки в свои. — Тебе не следует так относиться к страху, — от её проницательного взгляда никогда не ускользали чувства и мысли детей. — Страх — не самое плохое чувство. Он помогает нам действовать и продумывать варианты. Конечно, даже самые смелые и рассудительные ошибаются. Я не могу с уверенность сказать, что страх не влиял на некоторые мои ошибочные действия. — Например, решение о моей инициации? — я криво улыбнулась. — Да, — мама как-то стыдливо отвела взгляд. — Мы боялись. Знаешь, в том письме, что адресовано нам королевой, есть требование о срочном проведении инициации. «О, спасибо. Это же так не важно для меня, что можно узнать об этом чуть ли не самой последней!» — с возмущением подумала я. — Когда? — В ближайшее полнолуние, — мама отпустила мои руки, встала с постели и подошла к окну. — Значит, через неделю, — каким-то чужим голосом сказала я. — Но почему, мама? Чего вы боялись? Плечи её вздрогнули, она толкнула ставни, впуская в комнату свежий воздух первой осенней ночи. Быстро наложила на окно несколько заклинаний, я с восторгом наблюдала за тем, как золотистые, оранжевые и бронзовые линии оплетают окно, затем она села на подоконник и внимательно посмотрела на меня. — Знаешь ли ты легенду об эльфийских детях? — О лесных детях? Конечно, кто же не знает эту сказку. Фру Густавсон мне рассказывала её в детстве, — я наморщила лоб, вспоминая суть сказки. — Иногда представители трёх властвующих семей находят в своих лесах чудесных детей. Эта история всегда вызывала у меня много вопросов, на которые фру Густавсон никогда не отвечала. — Только это не совсем сказка, — мама бросила взгляд вдаль, на тёмный лес, который простирался за оградой сада. — Эти дети имеют талант к магии эльфов, они видят магию людей, у них есть неплохая защита от неё. Они прекрасны, как сами эльфы, но стареют и умирают, как люди, хоть и живут гораздо дольше, — она как-то грустно улыбнулась. — Такие дети считаются благословением семьи, их с радостью принимают и усыновляют. Они не дают эльфийской крови уйти насовсем. Лет восемьдесят в семьях де Ла Форе и Райер появились такие дети. Причём у Ла Форе близнецы, а это очень хороший знак. — Восемьдесят? — я была поражена, бабушка и дед имели эльфийские черты, но не такие явные, чтобы считать их лесными детьми. — Да, восемьдесят, — мама кивнула. — Детей назвали Альберт, Мэри и Маргарет. — Но отцу и тётушке всего сорок! — Это они тебе сказали? — грустная улыбка сменилась весёлой. — Нет, но… Они же выглядят так молодо! — Потому что они дети леса, — мама пожала плечами. — Считается, что эти дети созданы с помощью магии для исполнения какой-то давно забытой цели. — С помощью магии? — меня передёрнуло. — Да, — мама подтянула к себе колено, обняла его руками и оперлась подбородком, в точности так же, как люблю сидеть я. — Ни один из союзов людей и эльфов или потомков эльфов не давал такого результата. Ритуалы крови, похожие на те, что ты проходила при тестировании, показывали преобладание эльфийской крови. Причём результат проявлялся не сразу, казалось, будто кровь эльфа в процессе «пожирает» человеческую, оставляя лишь малую долю. Я испуганно вздохнула и уставилась на мать. Или не мать? — Нет, ты не чудесный ребёнок из легенд, — голос её звучал успокаивающе. — И тем ты удивительнее, Эсмеральда. Ты первый известный чудесный ребёнок, которого не нашли в лесу, а нормально произвели на свет. И именно из-за происхождения никто не знает,что произойдёт после инициации. Твоё главное отличие — людской крови в тебе несколько больше. Поэтому тебе не удаётся освоить самую сложную область эльфийской магии. Последнюю фразу мама сказала с какой-то неуловимой тоской, будто всегда мечтала владеть именно магией эльфов, а не людей. Она зевнула, потянулась и мягко произнесла. — Думаю, тебе пора спать. Перед инициацией лучше как много больше отдыхать и не нервничать. — Спокойной ночи, мама, — повинуясь душевному порыву, я обняла её. Она не ожидала этого, но тоже обняла меня. Я отстранилась и быстро ушла к себе в спальню. Сон долго не приходил ко мне, вихри мыслей и переживаний заполняли мою голову. Больше всего меня волновали мысли об Эрике: неужели он такой же? Мы родились с ним в один день, с разницей в пару часов. Как мы можем быть такими разными?